Гурман из другого мира

Императорский дворец столицы, главный зал. Цзи Чэнсюэ, одетый в драконье пао, держа руки за спиной и прищурившись, расхаживал взад-вперед по главному залу с легкой улыбкой на губах. Сейчас у него было хорошее настроение. Спустя долгое время он наконец смог поесть еду хозяина Бу. Его аппетит наконец был удовлетворен, и настроение, разумеется, улучшилось, казалось, что он порхает на ходу. Множество евнухов в главном зале наблюдали, как Цзи Чэнсюэ непрерывно вышагивал по залу. Время от времени их сердца радостно подпрыгивали и они не могли удержаться от улыбок. Цзи Чэнсюэ теперь был императором, и с момента восхождения на престол он производил впечатление властного и энергичного человека. Его нынешнее поведение было трудно увидеть, и евнухи сочли его забавным, втихомолку улыбаясь. Пройдя еще несколько шагов, Цзи Чэнсюэ заметил непривычные взгляды и поднял брови, оглянувшись на группу евнухов, которые прикрывали рты с красными лицами. Немного удивившись, он понял, что именно его хождение вызвало у них смех. Тихо кашлянув со смущенным лицом, Цзи Чэнсюэ строго сказал: — Что смеетесь? Никогда не видели мои послеобеденные упражнения? Услышав его слова, евнухи опустили головы еще ниже, а с их губ сорвались смешки. Цзи Чэнсюэ и сам не удержался от смеха, сегодня у него было действительно хорошее настроение. Подойдя к драконьему трону, он откинул полы одежды и спокойно уселся. Вдруг в главный зал стремительно влетел человек и встал над колени перед Цзи Чэнсюэ, отчего тот остолбенел и слегка кашлянул. — Докладываю, Ваше Высочество, в императорской усыпальнице кое-что произошло. Кто-то забрал Цзи Чэнъюя и теперь неизвестно, где он находится. Мужчина, стоящий на коленях в главном зале, серьезно доложил об инциденте. Что?! Удовольствие на лице Цзи Чэнсюэ вмиг исчезло. Цзи Чэнъюй был низложен владыкой Чанфэном до императорской усыпальницы. Неужели он посмел уйти без разрешения? Но его развитие было запечатано, он же не мог сбежать, верно? В этот момент в зале появился Лянь Фу с серьезным лицом, сложив пальцы в жесте орхидеи и покачивая бедрами. — Этого слуги не было всего несколько дней, а Юй-вана кто-то увел? Неужели это было заранее спланировано? — спросил, нахмурившись, Лянь Фу. Брови Цзи Чэнсюэ почти сошлись на переносице, а в душе зародилось волнение. Цзи Чэнъюй был слишком восприимчивым, он хорошо держался в усыпальнице, но из-за того, что происходило сейчас в столице, Лянь Фу был отозван. Он не ожидал, что произойдет нечто подобное. — Покинуть императорскую усыпальницу, это неповиновение воле почившего императора. Этот думал, что Юй-ван совсем отчаялся, и не ожидал, что у него хватит мужества уйти. Когда этот слуга в следующий раз встретит Юй-вана, то обязательно его накажет, чтобы почтить величие почившего императора! — пронзительным голосом с нотками гнева сказал Лянь Фу, отбросив свои рукава. Цзи Чэнсюэ тяжело вздохнул. Если Юй-ван сбежал из усыпальницы, не значит ли это, что он собирается вернуться? На нем все еще лежит печать, поставленная владыкой Чанфэном в состоянии духа дракона, которую не смог бы сломать даже Святой Войны седьмого ранга. Без совершенствования… какой от него, простого смертного, толк? — Из-за отца-императора я сохранил тебе жизнь. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей… — прошептал Цзи Чэнсюэ, сжав пальцы в кулак. Его взгляд похолодел. *** Бу Фан вышел из кухни с тарелкой и поставил ее на стол. Вымыв руки, он с нетерпением сел на стул. Тарелка была довольно большой, и в ней лежал тот самый рис гайфан приготовленный из риса Кровь Дракона. Гайфан с говядиной и рисом, который был приготовлен из мяса бродячей драконьей коровы и риса Кровь Дракона седьмого ранга, одни только эти продукты не могли остаться без внимания. Обжигающий густой пар поднимался вверх не рассеиваясь, пропитанный ароматами риса и говядины. Бу Фан взял сине-белую фарфоровую ложку и зачерпнул рис. Зерна были налитые и плотные, а из-за пара казалось, что на них плещется вода. Красный рис был очень привлекателен для глаз. Хотя он рос, окрашиваясь кровью дракона, но от него не чувствовался неприятный запах крови, зато был аромат вареного риса. Нежный аромат напоминал медленно текущее в глубине души молоко, вызывая некую сладость. Отправив ложку кровавого риса в рот, Бу Фан вдруг поднял брови и прожевал. Зернышки риса разделились и запрыгали по зубам и языку. По сравнению с обычным рисом этот рис был тверже, более упругим. Подпрыгивая во рту, он приносил необычное ощущение. Оказавшись у него во рту, взорвалась сильная эссенция ци, извергнувшись у него изо рта и омыв все его существо. Эта эссенция была не так хороша, как у кровавой короны черного удава, но все же была вполне приличной. Снова зачерпнув ложку бульона из драконьей говядины, он вылил его себе в рот. Горячий бульон смешался с рисом, а упругое говяжье мясо плавало в нем, заставляя тело Бу Фана вздрогнуть. Слегка выдохнув горячий воздух, губы Бу Фана задрожали, потому что ощущение во рту было слишком обжигающим. Но именно острота — это то, что делает поедание риса гайфан таким приятным. Это жжение во рту, которым невозможно насытиться. Вкус был настолько насыщенным, что заполнял весь рот. Чувство, когда и хочешь проглотить, но не можешь, это просто… экстаз! Да, в этот момент Бу Фан испытывал настоящий экстаз, боль и наслаждение. Проглотив рис с обжигающим бульоном, он почувствовал такое удовольствие, что все поры на его теле раскрылись. — Потрясно! Бу Фан легонько выдохнул горячий воздух. После проглатывания острого гайфана всегда наступает потрясающее чувство облегчения. Он облизнул губы и обнаружил, что его язык слегка онемел от жжения. — На самом деле рис будет вкуснее, если добавить в него перец чили, — пробормотал Бу Фан, в раздумьях покусывая фарфоровую ложку. Вот только он не очень любил острый перец. Он готовил много не острых блюд, но в целом чили был хорошей приправой. — Потом можно будет подстроиться под вкусы посетителей. — Бу Фан дернул уголком губ. Перец у него имелся. Острый соус Бездны все еще хранился в системном пространстве. Больше не думая об этом, Бу Фан от всей души принялся наслаждаться говяжьим гайфаном, с удовольствием его поедая, время от времени приоткрывая рот и выдыхая горячий воздух. На его лице отражались боль и наслаждение, но перед вкуснятиной он не мог устоять. К тому времени, как он доел тарелку гайфана, на его лбу выступили мелкие бисеринки пота. Погладив свой вздувшийся живот, Бу Фан лениво свернулся в кресле, не желая даже двигаться. Подождав, пока еда уляжется, повар встал, убрал со стола, и вернулся на кухню. Это было новое блюдо, которое лично Бу Фану очень понравилось. Гайфан с рисом Кровь Дракона и говядиной — очень тонизирующее и вкусное блюдо. Приведя все в порядок, Бу Фан потянулся и зевнул. Он поднялся наверх и, приняв успокаивающую горячую ванну, лег в кровать и закрыл глаза. Наевшись и напившись вдоволь, пришло время вздремнуть, чтобы хорошенько выспаться. Рано утром взошло солнце, проливая яркие лучи и окутывая землю теплым светом. В ресторанчике Фан Фан, расположенном в переулке, открылась дверь, и появился заспанный Бу Фан. Его тонкие пальцы держали фарфоровую тарелку, на которой лежали не что иное, как ароматные ребрышки в вине. Поставив перед Сяо Хэем пьяные ребрышки, Бу Фан погладил его по голове, зевнул, пододвинул кресло и свернулся в нем, чувствуя прохладный ветерок. По обеим сторонам главной улицы столицы уже вовсю торговали лоточники на утреннем рынке. У входа в переулок остановилась группа закутанных в черные одежды людей, несущих паланкин. Перед паланкином шел силуэт, чье лицо было закрыто черной тканью. Облаченный в черное воинское одеяние, он явно пытался скрыть свою внешность… Но блестящая лысина и многочисленные шрамы на ней… Да, если бы этот ублюдок стоял перед Бу Фаном, он бы мог его узнать. Молодой монах одной рукой отодвинул занавеску паланкина, а другой кое-кого вытащил изнутри. — Чертов Чжао Мушэн, не дал монаху как следует выспаться с утра и заставил заниматься такими вульгарными вещами, в которой нет ни капли тонкости. — ругаясь, монах сделал несколько шагов и бросил тело на землю. Оглядев его, он наступил на узкий и длинный змеиный хвост, склонился над ним и сказал: — Слушай, змеечеловек, если хочешь спасти своих друзей, найди хозяина Бу. И не обвиняй меня в том, что я тебе не подсказал… Извивающийся на земле А-Ни уставился на лысого с перекошенным от злости лицом. — Иди, а то придется стоять в очереди… — Рассмеявшись, монах провел рукой по голове, и вместе с носильщиками ушел, не оглядываясь. На земле остался лежать только человек-змея А-Ни, скрипя зубами.