Вернуть нельзя забыть

***

Июнь 5503

***

      Гельмо готов был биться о каменные стены темницы.       О, какой он идиот. Он бы сказал - идиот всем идиотам, потому что только он и мог глупо страже королевской попасться, не суметь вовремя сбежать. Он почти друзей своих же подставил - да там вовремя один другого в тень толкнул.       Они у замка оказались по его прихоти. Ему повиделось, словно бы он из прошлого неизвестного своего вспомнил что-то - это что-то у Столицы было. Его друзья решили ему помочь, собрались, добрались. И все ради того, чтобы глупо королевским охотникам попасться, чтобы за спиной грубая веревка запястья перетянула, за хвост длинный дернули, по ушам щелбаны раздали со смешками.       Всё ради того, чтобы теперь в камере оказаться, к стене холодной прижиматься, на запястье цепь видя. Уши подрагивали - их небрежно зельем каким-то слабым залили, перед этим сережки магические, совсем слегка переделанные, содрали, смеясь, что судью копировать вздумал.       Королевский демон не пугал. Он у стены был, с Гельмо не говорил. С Гельмо с холодом пришедший с демоном кто-то говорил:       – На утро суд назначен, магическая тварь. Будь уж добр проблем не доставить, копирка.       Копирка. Гельмо копирка - так над ним смеялись, потому что якобы судью да советника копировал. Гельмо только жалко по-животному рыкнул, тут же испуганно к стене прижимаясь, когда демон рядом с решёткой прошел. Королевский демон страшный, в королевских одеждах.       Королевский демон по утру Гельмо казнит.       По утру Гельмо из камеры выдернули едва ли не за хвост. Обращаться было страшно - рядом демон. Гельмо оставался во второй, смешанной форме, когти прятать старался, потому что слухи ходили, что демон-то огнем владеет идеально, выжигал когти перед судом.       Гельмо страшно.       Гельмо в клетку в зале суда вцепился, подавил в себе желание на колени рухнуть и вымаливать жизнь. Это бесполезно, это глупо. Королевский суд все равно что смерть.       Потом Гельмо увидел судью. Судья от советника (Гельмо и впрямь схож с ним) бумаги перенял, лениво да картинно их посмотрел, после на оборотня взгляд скучающий перевел. Гельмо серёжки заметил, сглотнул, боясь даже мысленно предположение высказать.       – Этот, – судья лениво отмахнулся, на оборотня более не смотрел, – всего-то прятался. Что же, коли прятаться ты изволил столько лет... Мой король, там недавно ведь твари магические поумирали. Мой король, коли он всего лишь прятался - пускай на Королевство что ли поработает, сколько жизни его хватит.       Гельмо в край рубашки вцепился. Судья ведь переменился у них, этот в живых магических оставлял, вынося приговор в виде пожизненных работ на Королевство.       – Разрешаю, – со смехом произнес король.       – Коли мой король согласен, – судья поднялся, – то пускай сия тварь магическая пользу Королевству приносит. А не справится - так к демону и отправится, нечего ей среди правых людей делать. Да так и будет!       Гельмо всхлипнул. Среди магических никто не понимал, что после такого приговора следовало. Уши, все ещё побаливающие, к голове прижались, взгляд опустился. Гельмо из этой клетки вытащили - он лишь чудом заметил, как судье уходить помогали, словно бы тот совсем старым был.       Новая камера Гельмо не понравилась. Опять одиночество, но теперь еще и развернуться негде толком, пол соломой выстлан (ее даже слишком много).       – Эй! – голос судьи напугал. Тот фыркнул, замечая, как дёрнулся Гельмо.       За спиной судьи демон с безразличием в глазах. У судьи взгляд холодный, даже презрения нет. Никакого интереса, словно бы Гельмо совсем не было.       – Завтра после утра отправишься туда, где наконец-то пользу приносить начнешь, – судья зевнул, рукой рот прикрывая.       А в той руке он неясное что-то держал, что упало на солому почти бесшумно. Гельмо промолчал.       – Я надеюсь, что хотя бы это магическая тварь способна понять? – всё так же с безразличием спросил судья.       Гельмо кивнул. Судья не заметил, что что-то выронил? Как-то слабо верилось. Но судья небрежно "демон" бросил, направляясь к выходу. За ним же демон и ушёл.       А на соломе бумажка оказалась. В нее серёжки завернуты, коими открыть замок вышло - переделали осторожно, чтобы силой нужной обладали. Бумажку, как и серёжки, Гельмо в карман сунул, едва слышно по коридору пошел, боясь, что его поймают. Странно убегать из такого места.       Но никого не было. Гельмо выбрался на улицу, рот себе тут же рукой закрыв. Главное не закричать, чувствуя вновь свободу. Глубоко вдохнул, подальше от темниц королевских поспешил, далеко уже в лесу с друзьями неожиданно встретившись, в их одежды вцепившись с истерикой. Теперь можно было. Теперь все чувствовалось.       До деревни родной они добрались неожиданно быстро. Или просто Гельмо не помнил. Уши, какой-то дрянью залитые, народными способами не лечились нормально, сережки носить невозможно было.       А записку они просмотрели втроём.

"Я отчего-то знаю, что обязан тебе помочь, волчонок. Да пускай все выйдет".