Солнце

      С тех пор отношения с Ариэлем у Дориана только крепли.       Он регулярно звал Тевинтерца на вылазки, и с гаденькой усмешкой как-то поставил Дориана перед фактом, что он берет его с собой в Бурую трясину. Павус был просто в шоке с того, что это чудо умеет так зло шутить, но эльф на все притязания и мольбы Дориана остаться в крепости, лишь усмехнулся и сказал, что "болотный воздух пойдет на пользу его коже, а утопленники взбодрят". Маг настолько ошалел от такой наглости, что пропустил момент, когда Инквизитор успешно смылся.       Также, Дориан все время пытался пробраться в палатку Ариэля, и спать вдвоем с ним, но каждый раз, им либо мешала Кассандра, которая твердо говорила, что Инквизитор будет спать в палатке с ней, и стоящий сзади Ариэль лишь разводил руками мол «я тут вообще ничего не сделаю», либо другие спутники бдели, чтобы Вестник спал один, и никто не потревожил его сон.       Дориан на это лишь сокрушался о «курицах наседках», и что Инквизитор взрослый мальчик, и может сам выбрать с кем лечь. Поэтому Дориану лишь оставалось слушать храп Быка или Блэкволла под боком.       Но в остальном все двигалось просто отлично, и миссия по соблазнению Лавеллана постепенно сдвигалась с мертвой точки. Как Ариэль и обещал, он начал очень часто заходить к нему, особенно после разговоров с Соласом, «за порцией дурацких шуточек» напоминал он. Они много разговаривали, о долийцах, о империи, что бы Дориан изменил и что нужно для этого сделать. Ариэль смотрел на эти разговоры довольно скептически, говоря, что ничего не меняется по щелчку пальца, а у них там вековые устои, но, если Дориан хочет попробовать, может рассчитывать на его поддержку. Павуса это настолько окрылило, что он действительно начал по вечерам думать, как менять Империю изнутри. Параллельно с этим, в Инквизиции заключались новые союзы, появлялось все больше людей и денег. Видно, что влияние росло. Дориану было приятно видеть, что их труды действительно приносят свои плоды, и что он сам является частью всего этого улья, под названием Скайхолд. Он сдружился еще больше с Варриком и Быком, при чем последний не раз намекал на секс, но магу уже было неинтересно. Если бы не было Инквизитора, он бы без раздумий согласился, а теперь уже абсолютно мимо. Железный Бык быстро это понял, не даром шпион, но пошлые намеки отпускать не перестал. Особенно он это любил делать при Ариэле, видимо поняв, что за зазнобу выбрал себе Дориан. У эльфа в такие моменты либо лицо становилось нечитаемым, либо он просто не обращал внимания, что Дориана конкретно расстраивало.       В один из дней, сидя в библиотеке и пытаясь разобраться в эльфийском языке, который Дориан загорелся желанием хоть чуть-чуть выучить, услышал шорох ткани рядом с собой и быстро закрыл книгу.       - Ваше Инквизиторство, все эльфы ходят настолько бесшумно или только Вы?       И он поднял глаза на Ариэля.       Инквизитор не смеялся, даже не улыбнулся, лицо его было серьезным и каким-то злым.       Павус аж подобрался, Вестник нечасто злился, и каждый раз, когда его лицо принимало такое выражение, всем было не до шуток.       - Дориан, нам нужно поговорить, это… серьезно.       Эльф развернул письмо, которое все это время держал в руках.       - Это от твоего отца. Отдала его мне мать Жизель, и попросила меня тайно привести тебя в Редклифф. Я сразу ей сказал, что ничего от тебя скрывать не буду.       И протянул ему письмо.       У Дориана похолодели пальцы от гнева.       «Да как он смеет… да как они все смеют впутывать в это Инквизитора? Как он вообще додумался до такого?»       - Я почти уверен, что никакого слуги там не будет, мне просто тюкнут по башке чем-нибудь тяжелым и увезут обратно домой.       Дориан расхаживал туда-сюда и активно жестикулировал.       - "Встретиться поговорить", ага, как же! Как он вообще смеет писать такое после того что он сделал?       Эльф стоял и слушал всю эту тираду, и поймав Тевинтерца за локоть твёрдо сказал:       - Послушай, я могу пойти с тобой, если что просто отобьем тебя и все.       - Да, это было бы неплохо, но я не могу тебя о таком просить.       - Тебе и не нужно, я в любом случае иду с тобой. Ты ценный человек в Инквизиции, Дориан, и Инквизиция своих так просто не бросает.       Дориан глядел в эти изумрудные серьезные глаза, которые обещали защиту, и не мог понять, чем он такое заслужил.       - Я буду безмерно благодарен если ты пойдешь со мной.       - Тогда отправляемся немедленно, посмотрим, что нам хотят сказать.

*****

      Дориану не нравился Редклифф, его каждый раз сюда приводили события разной степени паршивости. Вот и сейчас он был уверен, что это просто ловушка, и он ведет за собой в нее еще и Ариэля.       Войдя в таверну, Дориан сразу понял, что их тут ждали. В зале не было ни души. Осторожно озираясь по сторонам они с Инквизитором прошлись до середины помещения.       - Дориан.       Со стороны лестницы донесся голос, который Павус очень хотел забыть.       - Отец.

*****

      Разговор явно не клеился, если не сказать хуже. Отец пытался вымолить у него вернуться в Тевинтер, Дориан обвинял отца во всех смертных грехах.       Павус ценил то, что Лавеллан пытался сгладить острые углы, но его присутствие хоть и успокаивало, все же было недостаточным чтобы Дориан перестал плеваться ядом. Он хотел высказать Галварду все, чтобы наконец он от него отстал, полностью разочаровался в сыне и может даже вычеркнул бы его из семейного древа.       - Давай поговорим отец, давай узнаем, как тебя удивляет мой безосновательный гнев.       - Дориан, в этом нет необходимости, - умоляющим голосом говорил магистр.       Павус повернул голову к Ариэлю и прошипел, - Я предпочитаю общество мужчин, отцу это не нравится.       Инквизитор непонимающе уставился на Дориана.       - В каком смысле «общество мужчин»?       Дориан зло посмотрел на него. Вот сейчас он скажет, и Ариэль больше никогда с ним не заговорит.       - Я был невнятен? В постели Инквизитор, секс с ними.       Эльф растерянно смотрел то на Дориана, то на его отца, и задал вопрос, который Тевинтерец ожидал услышать меньше всего.       - А какая разница?       Дориан всем телом обернулся на него. Эльф выглядел искренне растерянным и не осознающим в чем собственно проблема.       Отец разочарованно выдохнул, - Не ожидал от вас такого, Инквизитор.       Дориан резко развернулся на него и прошипел, - Не впутывай Ариэля сюда, ты ничего не знаешь о Инквизиторе.       Дориан устало оперся на стол. К нему сзади подошел Ариэль.       - Давай уйдем отсюда, - сухо сказал Павус.       Ариэль покачал головой:       - Дориан, я вижу, что ты злишься, но вы оба не хотите друг друга услышать, - Он помедлил. - Твой отец не выглядит плохим человеком, может попробуешь с ним еще немного поговорить? Только спокойно.       Дориан втянул носом воздух и посмотрел в такие удивительные глаза. Что-то в этом взгляде отзывалось болью, и Дориан понял, что эльф действительно считает, что нужно поговорить.       - Если ты этого хочешь… я попробую.

*****

      По дороге назад они молчали, каждый думал о своем.       Они с отцом попытались услышать друг друга.       И Дориан стал злиться капельку меньше.       Он никогда его не простит, но они хотя бы попытаются наладить отношения.       Его отец, как правильно заметил Ариэль, не был плохим человеком, и Павус даже понимал, зачем он пытался изменить его. Но сердце не успокаивалось.       Маг стоял у окна библиотеки в своем обустроенном уголке и думал.       Почувствовав присутствие рядом с собой, он даже не стал оборачиваться, и так знает кто так бесшумно ходит.       - Он пытался изменить меня, с помощью магии крови. Хотел, чтобы я стал… удобным.       Дориан выплюнул это слово, оно казалось грязным и горьким.       - Я узнал об этом, и сбежал.       Он повернулся к Ариэлю.       - Я противен тебе?       Эльф поднял брови.       - С чего вдруг?       - Я сплю с мужчинами, Инквизитор, многим людям это кажется противным.       Ариэль взял его руку в свою, и накрыл другой.       - Дориан, мое мнение о тебе не поменялось, если не улучшилось. Я теперь понимаю, зачем ты так сильно хочешь помочь менять мир. Это тренировка перед Тевинтером, и ты обязательно сможешь это сделать. Я рад что ты смог с ним поговорить. Ты очень хороший человек Дориан, и я счастлив что ты сейчас здесь.       Дориан поднес их руки к своим губам и поцеловал костяшки пальцев Ариэля, при этом пристально смотря ему в глаза.       У эльфа заалели не только щеки, но и кончики длинных ушей.       - Ваше Инквизиторство, такими прочувствованными речами и действиями вы играете с огнем.       Он еще раз посмотрел в глаза Лавеллана и решился.       Свободной рукой он за талию притянул долийца ближе. Вестник резко втянул воздух носом и отвел взгляд.       - Инквизитор... Ариэль, посмотри на меня.       Вестник осторожно вернул взгляд обратно.       - Я не сделаю ничего, что бы ты сам не хотел. Если я перехожу границы, скажи мне об этом.       Эльф как-то заторможено кивнул.       Сердце у Дориана билось с такой силой, что казалось проломит грудную клетку. Он медленно приблизился к лицу Ариэля и осторожно коснулся губами его губ. Они постояли так несколько секунд, Дориан откровенно боялся действовать дальше. Лавеллан мягко положил руку на его щеку, и сам углубил поцелуй. Павус на это улыбнулся уголком губ и наконец дорвавшись, начал исследовать пределы дозволенного. Губы у долийца были чуть обветренными и кое - где чувствовалось, что он их периодически кусает. От Ариэля пахло шоколадом, который он так любил. Ариэль жуткий сладкоежка, и объясняет это тем, что в жизни в клане у них из сладкого был только мед, да ягоды. А теперь его цель попробовать все сладости мира. В одном из магазинов Вал Руайо Кассандре пришлось за шиворот утаскивать Инквизитора от разных лотков со пирожными.       Дориан зарылся рукой в его волосы, и почувствовал то, что так давно хотел. Длинная коса тяжелым грузом переплелась с его пальцами, маг ожидал что они будут мягкими, но не настолько. Ему показалось что на них можно спать вместо подушки. Волосы были немного спутанными, и пальцы периодически в них застревали. Дориан прижимал к себе долийца и пробовал все, что так давно хотел: губы, шею, сжимал талию и оглаживал упругие ягодицы. Эльф целовался неумело, как-то даже бестолково, но очень старательно. У Павуса проскользнула мысль спросить у Инквизитора было ли у него вообще что-нибудь.       Они долго не могли отлипнуть от друг друга. Дориан вообще забыл, что тут вообще-то людное место, и их может увидеть куча народа. Только он об этом подумал, как раздался полный ужаса крик, и они отскочили друг от друга тяжело дыша.       На них как рыба, закрывая и открывая рот, с такими же противными глазами смотрела мать Жизель. В ее глазах отражалась истинная ненависть и отвращение. И вся эта прекрасная композиция чувств была направлена на Дориана.       - Как ты смеешь, - Прошипела она змеей, - Что вы оба вообще себе позволяете?! - Этот взгляд уже был направлен на Лавеллана, и Дориан невольно тоже на него посмотрел. Зря. Внизу живота у него все скрутило от возбуждения. Эльф выглядел так, как будто его недавно хорошенько трахнули. Павус даже заметил, что, увлекшись оставил небольшой засос на шее. Полностью растрепанная от пальцев Дориана коса, тяжелое дыхание, затуманенный взгляд зеленых глаз, зацелованные губы и полное непонимание происходящего. К своему удовольствию, Тевинтерец заметил и заметное возбуждение Инквизитора. Бугорок был ужасно виден на сидящих почти в облипку штанах.       И почти с таким же удовольствием осознал, что скорее всего выглядит не лучше. Но теперь тут стояла проблема в виде настоятельницы церкви и похоже она собиралась предать Дориана священному огню.       - Вы двое хоть понимаете, что вы делаете? - Продолжала она.       - А вам какая разница? – Очнувшись, почти рыча ответил Ариэль.       От такого напора мать Жизель поникла, как цветок отцветший свой цикл. – Надеюсь, вы знаете что делаете, потому что слухи…       - Меня не волнуют слухи, - Отрезал Лавеллан, – И прошу Вас, если хотите прекратить их распространение, начните с себя.       - Я…поняла Вас. Если Вы действительно считаете, что у этого, - Она смерила Дориана презрительным взглядом, - Человека, нет никаких дурных намерений, я могу лишь извиниться перед Вами, – Она неохотно поклонилась, и гордо подняв голову, удалилась.       - Вау, - только и смог выдавить Дориан, - похоже нам все-таки нужно привести себя в порядок, что только подумают люди.       - А тебе не все равно на них? На их мнение?       - Мне все равно на то, что подумают обо мне. Но что подумают о тебе, Ариэль? Она ведь в чем-то права. Ты осознаешь, что теперь все будут талдычить о том, что "тевинтерский магистр соблазнил Инквизитора"? Возможно некоторые даже отвернуться от Инквизиции.       - Пускай, найдем других союзников, - Пробурчал эльф, расплетая косу.       Дориан покачал головой. Осознание того, что это все может плохо кончиться накрыло его с головой. Следуя своим похотливым желаниям, он сейчас подставил Инквизитора, нет, Ариэля, под удар.       - Так, - Сказал Ариэль уже увидев его настроение, - Немедленно прекратить самобичевание.       А затем совсем тихо спросил:       - Ты… жалеешь? О том, что произошло?       Дориану стоило бы сказать «да» и закончить на этом, пока все не зашло слишком далеко. Но мозг не поспевал за языком, поэтому Дориан ответил так, как подсказывало ему сердце.       - Ни минуты, Amatus.       Эльф просиял улыбкой, Дориану показалось, что ему больше никогда не понадобятся свечи, чтобы почитать в библиотеке, ведь у него было свое личное Солнце.

*****

      Дориан и представить себе не мог сколько укромных уголков таит в себе Скайхолд. Павусу кажется, что он уже был затянут во все запланированные древними эльфами темные ниши и пустующие комнаты Скайхолда одним очень инициативным долийским эльфом. По всем канонам, в представлении Дориана, все должно было быть немного наоборот. Он бы незаметно подкрадывался к Инквизитору, смущал его до красноты, и сам вжимал его в ближайшую стену, но, как выяснилось, у эльфа были другие планы.       Дориану казалось, что Ариэль совершенно вездесущ, и куда бы Павус не пошел, его ловко ловили за шиворот и тащили целоваться. А целоваться Лавеллану явно понравилось. Он очень упорно учился, и с каждым разом у него получалось все лучше и лучше. Оценивал это Дориан совершенно субъективно, так как любое прикосновение к эльфу проводило заряд тока по всему телу Тевинтерца, и возбуждение накатывало почти мгновенно. Ариэлю нравилось прижиматься к Дориану всем телом, почти вплавляясь в саму суть мага, чуть ли не с ногами залезая на него. Чудилось, что его руки и губы были везде, и Дориан только и успевал что поражаться такой прыти. Эльф постоянно спешил, мазал губами куда ни попадя и при этом быстро дыша как загнанный зверь, как будто боялся, что Тевинтерец сбежит.       Дориан на это всегда посмеивался в поцелуй, и осторожно успокаивал Инквизитора, перехватывая инициативу и медленно ведя. В один из таких случаев, Павус не выдержал и начал расспрос, целовался ли Вестник до него с кем - нибудь?       Ариэль отстранился и заторможено спросил, - К чему этот вопрос?       Дориан немного смутился от такого непонимания, - Amatus, не пойми меня неправильно, но техника у тебя явно страдает…       У эльфа поджались губы, и он волком посмотрел на Дориана, - Если тебе не нравится, так бы сразу и сказал!       И резко развернувшись на пятках (Почти босых! Когда же он будет нормально носить обувь?), вылетел из каморки. Дориан так и остался совершенно огорошено пялиться на захлопнувшуюся дверь. Эльф обиделся, и принял на свой счет. Дориан немного побился головой о стену, и поняв, что мозги и свой язык таким образом не исправить, отправился искать неугомонного эльфа.       Дориан искал его весь день, но Ариэль отлично умел прятаться, когда это было нужно.       В расстроенных чувствах, с мыслями, что все испортил, Дориан вернулся в свою комнату, и почти здраво рассудил, что пара бокалов вина ему не помешает.       Парой бокалов все не закончилось, и Павус в конце третьей бутылки понял, что просто методично напивается, а с ним этого не случалось уже пару лет. И из - за чего? Из - за того, что обидел Ариэля. Дориан невесело запустил руку в волосы и растрепал их. Он слишком близко к сердцу принял обиду Лавеллана. Это был плохой знак. Дориан не планировал…влюбляться. Ему просто хотелось тепла, эгоистично полагая, что он просто на время пригреется на груди у Солнца, а когда все закончится, они разбегутся по разным сторонам света. Дориан в свой Тевинтер, а Ариэль опять прыгать по лесам с его кланом. Все шло не по плану, и осознание накрыло лавиной, и если у долийца уже есть опыт выживания в таких экстремальных условиях, то Дориана это пусть и воображаемое явление природы придавило, выбив дух из легких.       Магу стало тошно. Эльф отдавал ему всего себя, и это было заметно. В новых книгах, по темам, которые интересовали Дориана, периодически появлявшихся у него на столе. Лучшем винограде, который приносили слуги, коротких прикосновениях во время походов, и взглядах, спрашивающих: «ты в порядке?». Дориан понимал, что не заслуживает, и все равно принимал все эти подарки и знаки внимания, постоянно размышляя, а что он может дать Инквизитору взамен? Только проблемы. Денег у него не было, влияния тоже. А желание вернуть фамильный амулет сводило с ума. Уже какой раз он пытался до него дотянуться самостоятельно, но все безрезультатно. У него промелькнула мысль попросить Ариэля, но он сразу ее отмел, он хотел вернуть его самостоятельно, доказать самому себе, что он все еще может что - то сделать сам, а не с помощью влияния Инквизитора, от которого он похоже был уже зависим.       Дориан решительно встал, и тут же пошатнувшись упал обратно в кресло. «Ну ничего себе», подумал он неопределенно. Справившись с головокружением, Тевинтерец уже чуть менее решительно снова поднялся на ноги. У него закончилось вино, и ему отчаянно хотелось напиться так, чтобы уснуть в ближайших кустах, чтобы мысли перестали терзать его.       Он пошатываясь вышел из комнаты и побрел до «Приюта Вестника». Выйдя из главных дверей, Дориан понял, что не учел одной маленькой детали. Эта дрянная лестница. Дориан выругался, и устало прислонился к косяку. Ничего не поделаешь, если он хочет осуществить свой план, ему нужно будет хоть ползком с нее спуститься, желательно не навернувшись. Глубоко вздохнув, он начал путь вниз.       На небольшой площадке он остановился и взглянул на звезды. Это было большой ошибкой. Звезды танцевали хороводы, и Дориана затошнило. Опустошив желудок прямо в ближайшие кусты и чудом не упав с этой гребаной лестницы (кто - нибудь, сделайте уже перила!), он устало сел на ступеньки и уронил голову на локти. Просто кошмар.       Стояла глубокая ночь, и было маловероятно что кто - либо его видел. Дориану было стыдно за себя, перед самим собой.       Он клялся себе так не напиваться, клялся не быть зависимым от кого - то, клялся не-       - Дориан? Что с тобой?       До Павуса сначала не дошло, а потом он поднял уставший взгляд и утонул в изумрудной радужке глаз.       - Привет, - Сдавленно сказал он.       - Привет, - Мягко ответил ему Ариэль, - Ты… пьян?       - Очень, - С блаженной улыбкой ответил Дориан.       Ариэль вздохнул, - Почему?       Дориан затруднялся ответить.       Связно мыслить не получалось, и выстраивать долгие словесные конструкции, которые описали бы «почему» тоже. Поэтому он просто развел руками, дескать: «ну, так получилось».       Ариэль устало вздохнул.       - Пойдем, я отведу тебя обратно в комнату, ты всего лишь в накидке, простудишься.       Дориан с удивлением понял, что Вестник прав, одежды на нем было по минимуму.       Эльф закинул его руку к себе на плечо, и они аккуратно встали.       - Давай, ma vhenan, пойдем.       Голова мага безвольно качнулась.       - Что это означает?       Эльф не ответил, вообще избегая смотреть на Дориана.       Но Павусу показалось, что кончики его длинных ушей слегка покраснели.       Хоть у Дориана не было в планах ходить туда - сюда, и вообще - то он шел за дополнительным алкоголем, Тевинтерец не смог ничего сказать Лавеллану.       Почти вися на Инквизиторе, он наслаждался его теплом и запахом. Дориан даже не заметил, как оказался в своей комнате на кровати, и его уже раздевали тонкие эльфийские пальцы. Они не позволяли себе большего, а сам эльф сжал губы в тонкую линию и в его движениях проскальзывала нервозность.       -Amatus, почему ты не спишь?       - Пьяных тевинтерских магистров по комнатам отвожу.       Дориан разочарованно выдохнул.       - А если серьезно?       Эльф молчал.       Дориану это совершенно не понравилось, и он, собрав все трезвые силы, которые у него остались, обхватил руками шею эльфа и быстро поменял их местами, прижав тонкие запястья эльфа к матрасу.       - Вот и попался! Весь день от меня бегал.       Ариэль в шоке уставился на него огромными глазами, явно не ожидая такого от вусмерть пьяного человека.       - Дориан, тебе надо проспаться, да и -       - Прости меня.       Эльф осекся. - За что?       - Как за что, - Дориан вообще ничего не понял. - Разве ты не обиделся на мой вопрос?       Эльф отвел взгляд и покраснел.       - На самом деле, сначала мне действительно стало неприятно, да. Но потом я понял, что ты прав, и я совершенно не умею целоваться, и тебе скорее всего не очень нравится такой неумеха…       Дориан так активно замотал головой, что его руки не выдержали и он плюхнулся прямо на Ариэля. Эльф издал сдавленный стон и почти сразу его руки обняли Дориана.       - Ты идиот.       Павус уткнулся носом куда - то в ключицу эльфа и вдыхал его запах. Ноздри щекотали темно - русые волосы, неизменно заплетенные в косу.       - Если бы мне не нравилось, я бы уже тебе об этом сказал, в своей любимой манере.       - И все же…прости. Я…действительно никогда ни с кем не был близок.       У Дориана замерло сердце. Ему показалось что он резко протрезвел. Он поднялся и посмотрел на Вестника.       - Подожди, то есть я у Великого Инквизитора украл первый поцелуй? - И расплылся в пьяно - довольной ухмылке.       Эльф отвернул от него голову и покраснел, хотя, казалось бы, куда больше.       - Мне просто все это было… ну, не интересно, понимаешь? Сначала месть и погони за магистрами, потом скитание, а потом я просто с головой ушел в исследования. Мне предлагали … разные люди, эльфы. Но мне было намного интереснее разобрать как работает тот или иной артефакт.       - Так ужасный Инквизитор еще и невинен как молодая аристократичная барышня. Хранишь целомудрие для особого человека? - И пьяно хихикнул.       Дориан с усилием провел одной рукой по телу Инквизитора. Лавеллан не сдержал судорожный вздох, но мягко отстранил от себя его руки.       - Дориан, тебе нужно поспать.       Маг отрицательно помотал головой, и тут же сгреб Инквизитора в охапку, - Я тебя не отпущу никуда, Солнце, Amatus…       Мягкие прикосновения прошлись по волосам Дориана. Павус начал млеть от этих пальцев, которые ласково перебирали его волосы. Тонкое тело эльфа так удобно расположилось под ним, а длинные ноги переплелись с его, что Тевинтерец был готов пролежать так несколько вечностей, а потом еще парочку. Ненавязчивый запах трав и шоколада, исходящий от Инквизитора, убаюкивал, сердцебиение приходило в нормальный ритм, а глаза сами собой закрывались. Не хотелось ни о чем говорить, да и Дориан внезапно понял, что все силы ушли на его акробатический маневр по укрощению строптивых Инквизиторов. Павус и сам не заметил, как уснул, хотя в уме клялся продержаться как можно дольше, не упустить эту теплую негу, и ощущение любимого изящного тела в своих руках.       Проснулся Дориан один. Он ожидал головную боль, но не думал, что она будет настолько сильной. Со стоном он сел на кровати, и схватился за воющую голову. Его взгляд упал на прикроватный столик, на котором он обнаружил знакомый пузырек с зельем. Не раздумывая выпив его, посидел, не двигаясь какое – то время. Боль начала уходить, а на место ей пришла благодарность, и чувство отвращения к самому себе. Подавив тошноту, Павус встал, и поплелся к задернутому шторами окну. Приоткрыв ткань, он чуть не ослеп, настолько ярко светило беспощадное к алкоголикам солнце.       Приняв решение сегодня остаться в своей спальне и вообще никуда не выходить, Дориан повержено сел на кровать, все еще пытаясь осмыслить происходящее.       Он опять посмотрел на маленький столик у кровати. Пара баночек с маслом для укладки, небольшая ваза со свежими полевыми цветами, пустая склянка из – под зелья… Дориан благодарно улыбнулся. Ариэль не только уберег его либо от свернутой шеи, либо от замерзания насмерть в кустах, но и позаботился о его похмелье и принес свежие цветы. Маг уже в какой раз отмечал про себя, что не достоин этого внимательного долийца. Павус всегда хорохорился, следил за внешностью и одеждой. И все же красивее Ариэля он быть точно не мог. Эльфа красили его поступки и душа, его маленькие недостатки по типу некоторой безэмоциональности и скупости на слова, начинали казаться и не недостатками вовсе. Вестник много чего не умел и не знал, объедался любыми сладостями, и бесконечно ссорился с Кассандрой и Жозефиной на счет обуви. Но Дориану он казался настолько прелестным, что сердце сжималось. Его забота, внимание и искренность заставляли Павуса чувствовать себя совершенно ничтожным и грубым.       Павус вздохнул, он опять предался меланхолии, надо бы с этим завязы-       Он еще раз посмотрел на предметы на столике. Дориан сначала не придал значение лежащей на нем побрякушке, но сейчас вгляделся, и у Павуса сперло дыхание. Не мигая он смотрел на амулет. На свой фамильный амулет, который так надеялся вернуть уже очень давно…