Особенности здравоохранения Средиземья или Как запороть эльфийскую медицину

      На душе становилось всё тревожнее. Раненых поступало ещё больше, начались первые потери в стенах лазарета. С каждым погибшим пациентом Фалендрил становился угрюмым и резким. Я понимала его чувства, однако, и он должен понимать самое важное в нашей профессии — если хочешь стать хорошим целителем, нужно смириться и принять то, что не все наши пациенты выживают. И не всё зависит от нас одних. Может так статься, что кто-то погибнет из-за нас. Нужно не останавливаться и не сворачивать, а идти дальше, превозмогая отчаяние и бессилие, спасать других, ведь кто ещё, если не мы?..       Свободные минуты я проводила во дворе лечебницы, на свежем воздухе. Здесь было лучше, чем в лазарете, уже битком набитом ранеными солдатами.       Я старалась не думать о Леголасе. Стоило мне допустить лишь одну мысль, так меня сразу начинало трясти. Мне даже некого было спросить — беспокоить больных лишними вопросами не хотелось, ведь их надо было поставить на ноги как можно скорее. Оставалось лишь надеяться на то, что принц в порядке, и ему не угрожает ни меч, ни проклятье.       «Почему король Трандуил не оставил Леголаса во дворце в качестве регента? Идти на войну с единственным наследником — грубейший тактический просчёт. Если только эти двое что-то не задумали… Ох, Эру…»       Глаза застилала пелена слёз. Эмоции слабо поддавались моему контролю. Но мне удалось взять себя в руки. Ведь я обещала Леголасу, что спасу его раненых солдат. Чем больше вернётся в строй — тем ближе мы будем к победе.

***

      К концу второй недели бойни наконец глашатай королевства провозгласил о победе над врагом. Как выяснилось из разговоров, никакого мага в крепости не было. Возможно, разведчики приняли за мага одного орочьего шамана, который изготавливал для своих воинов целебные мази и яды для оружия. Несмотря на это, крепость трудно было взять из-за стратегического положения — она стояла на краю обрыва, и была соединена с лесом одним узким мостиком, по которому было затруднительно провести сотни воинов. В победе больше сыграла ловкость воинов, особенно лазутчиков.       Мне с трудом верилось, что маг не присутствовал хотя бы в крепости. Хоть я и придерживаюсь науки, трудно было исключить возможность проклятья. А такая магия неподвластна тупоголовым оркам. Даже если эльфы одержали победу с минимальными потерями, вряд ли предполагалось, что всё закончилось слишком просто.       Но стоило Леголасу появиться во дворе лечебницы, и я напрочь забыла обо всём. А ещё к тому моменту я итак слабо соображала, измотанная двухнедельным недосыпом. Но, превозмогая усталость, я подбежала к эльфу и крепко стиснула его в объятиях.       — Ох, моя Мира, — устало выдохнул он и зарылся носом в мои волосы, хрипло повторяя моё имя раз за разом.       Я взглянула на него и убрала выбившиеся золотые пряди с лица. На щеке был небольшой порез, судя по покраснению и отёку, уже пятидневной давности.       — Ох, что ж такое… Ты ранен? Идём, я обработаю, — я огладила невоспалённые края, но эльф убрал мою руку и вздохнул.       — Всего лишь царапина. Знаешь, сколько у меня таких было за пять сотен лет?       Я покачала головой, впилась пальцами в его одежду и прижалась лицом к груди. От него пахло кровью, но ран больше нигде не было. Только грязь и орочья кровь. Никаких проклятий. Никаких увечий.       — А знаешь, сколько орков я убил? — Леголас чуть спустился, обвил мои бёдра руками и поднял меня над собой. От неожиданности я пискнула и схватила его за плечи, чтоб не упасть.       — Сколько же? — я едва сдерживала улыбку.       Леголас вдруг прищурился в хитрой улыбке, чувствуя моё смущение всеми фибрами души.       — Только пообещай, что наградишь меня поцелуем за каждого убиенного!       Хитрая эльфийская жопа. И причём достаточно выносливая — будучи уставшим после изнурительных сражений, всё ещё находит силы флиртовать и на руках носить.       Зная Леголаса, я понимала, что награждать его придётся долго. Я коротко кивнула, всеми силами сдерживая бурю эмоций, в которой смешались и радость, и смущение, и страсть.       — Триста сорок восемь! — принц вытянул шею навстречу ко мне, подставляясь под поцелуй и растягивая улыбку до ушей.       Вот жучара! Хотя, мы оба — бессмертные эльфы, куда нам спешить? К тому же, надо было его обыграть.       Я взяла его лицо в руки и накрыла его губы своими. Было несколько неловко целовать его во дворе лечебницы — нас могли увидеть. Но Леголас слишком крепко держал меня, а я слишком сильно и слишком долго его ждала. Поэтому я отбросила все сомнения и покрывала поцелуями его лицо, оглаживая пальцами его скулы и подбородок. Наконец, Леголас чуть отстранился и смущённо усмехнулся:       — Я что-то сбился со счёта.       Я улыбнулась шире, поддалась вперёд и прошептала ему в губы:       — Это считается за одного.       Изящная бровь принца изогнулась в изумлении.       — Та-а-ак, пусть это будет за предводителя орков!       — Ты убил их главаря?! — удивлённо и несколько восторженно воскликнула я.       — Да, это он меня разукрасил.       Я наклонилась и невесомо коснулась губами его пореза, так, чтобы не причинить дискомфорт. Не важно, сколько Леголас убил орков, важнее для меня было то, что он вернулся ко мне живой и здоровый. Но я не стала обесценивать его сладкое чувство победы, я с гордостью посмотрела ему в глаза и прошептала:       — Мой герой. Идём в лечебницу, расскажешь мне всё. А я обработаю порез, чтобы зажил быстрее.       Пока я обрабатывала порезы и ушибы Леголаса, мне удалось выяснить, что даже несмотря на то, что мага в крепости не было, эльфы ощущали присутствие некой сущности, от которой веяло неимоверной злобой. Может, эльфы ощущали присутствие Саурона? Тогда почему он ничего не сделал против них?       Но что толку мусолить эти мысли в голове? Саурон от этого слабее не станет и не оставит эльфов в покое. Я решила провести обход больных.       — В твоих отчётах говорилось, что у некоторых солдат наблюдалось нагноение ран, — молвил Леголас, обходя больных вслед за мной, — король Трандуил на мгновенье усомнился в твоей компетентности.       Я не стала указывать в отчёте, что Фалендрил и Ферилион не обработали раны спиртом — он не знали об этом, эту привычку я принесла с собой из своего мира. Но написала письмо Ладранелю с дружеским советом на всякий случай подходить к антисептике более серьёзно.       — Я… Эм… Как только заметила нагноения, решила подвергать стерилизации края ран. Вот. Раны, которые я обрабатывала, не нагнаивались, — голос предательски приобрёл пиздёжную тональность.       — Между прочим, это больно! — воскликнул один из раненых солдат. В ответ я бросила на него пронизывающий взгляд, и, не выдержав его, солдат отвернулся.       — Ничего, потерпишь, Галатель, — улыбнулся принц, — зато раны чистые, быстрее заживут.       — А ведь ваши раны не должны гноиться, — задумчиво протянула я, подняла взгляд на Леголаса и вздёрнула бровь, — ваше hroa устроено так, что убивает инфекцию, пока она слаба и пока её мало. А тут нечто дало инфекции распространиться в глубину раны.       — Что это, по-твоему? — спросил Леголас.       — Не знаю. Возможно, клинки и наконечники стрел обрабатывались какой-то бурдятиной.       Внезапно меня пронзила мысль: Леголас явился ко мне с порезом на лице, который не обрабатывали дней пять, но он остался чистым. И тут я вспомнила воина, у которого даже небольшая рана на лице была тронута гнойниками. Я протянула руку к шее принца и выудила талисман Радагаста, что защищал его от проклятий.       У меня будто земля из-под ног ушла. Снова проклятье?! Если бы не этот талисман — то заразился бы и Леголас. Нагноение ран — это может быть лишь верхушка айсберга. Как на самом деле проявляется это проклятье? И как скоро мы столкнёмся с последствиями битвы?.. Насколько смертоносным оно окажется?..

***

      Когда нависает всеобщая угроза, ни в коем случае нельзя подавать вида, что это действительно угроза. В данный момент у меня были лишь догадки, подтвердить которые мог лишь один человек… Точнее, Айну. Именно к нему я отправилась незамедлительно, попрощавшись с Леголасом.       — Радагаст!       Наверное, от моего стука в дверь маг скоро заработает нервный срыв, а его глаз будет дёргаться в унисон моим ударам по двери. Радагаст приоткрыл дверь, немного высунулся и многозначительно посмотрел на меня.       — Снова ты. Мира, ты бы проявила уважение к старику! Думаешь, у меня нет своих забот?       Он нахмурил густые брови и бросил на меня осуждающий взгляд, от которого мне стало не по себе. Похоже, я пришла не вовремя.       — Боюсь, скоро заботы у нас будут общие, Радагаст, — мрачно ответила я. Да, я понимала, что со стороны выглядела наглой и дерзкой девчонкой, которая так и напрашивается, чтобы её превратили в жабу. Но под угрозой жизни сотни воинов королевства.       — О чём ты говоришь? Говори прямо, — Радагаст чуть приоткрыл дверь, и мне в нос ударил запах дохлятины, идущий из дома.       — Я подозреваю, что во время сражения в Дол-Гулдуре воинов прокляли. Проклятье странно проявляется, и я не знаю, чего от него ждать. И мне нужен ваш совет, Радагаст.       Радагаст смял губы и поджал подбородок, не сводя с меня задумчивого взгляда. Затем маг молча приоткрыл дверь, пропуская меня в дом, а также выпуская ещё больше зловония наружу.       — Ох, Валар всемогущие, кто у вас сдох? — даже привыкшая к запахам гноя, гнилых трупов и мочи, я не выносила этого запаха. Но пришлось войти в лачугу.       — Я помогу тебе, Мира, если ты поможешь мне, — протянул маг и закрыл за мной дверь. Конечно, при таком зловонии лучше открыть все окна и дверь, но я решила не спорить с отшельником.       На столе лежали несколько трупов животных, а вокруг них были разложены разные травы, амулеты и кристаллы. Я поняла, что прежде, чем спасать жизни воинов, мы будем копаться в дохлятине. Что ж, вполне в духе мага-отшельника…       — Королевство под угрозой проклятья. А мы будем ставить эксперименты над дохлыми зверьми? Вы серьёзно? Радагаст, могут погибнуть солдаты! Вы помните, что было с Леголасом?!       Радагаст бросил на меня смурной взгляд и жестом приказал мне замолчать. Я шумно вздохнула и покачала головой. Несмотря на то, что у меня уже подгорало от его беспечности, всё же, решила выслушать чокнутого мага.       — Ещё за несколько дней до сражения я находил трупы зверей вблизи от тёмной крепости. Я обхожу лес два раза в неделю, но каждый раз нахожу трупы, давно сгнившие, будто они пролежали полмесяца.       — Сейчас наступает тёплая пора, плоть разлагается быстрее. Да и разложение всегда идёт изнутри, — торопливо возразила я.       — Не учи учёного, — строго одёрнул меня маг, — я и сам знаю, за какие сроки сгнивает труп.       Радагаст обошёл стол и стал напротив меня. Его глаза мерцали в пламени свечей, а густые брови бросали на них тень, от того образ мага казался грозным и мрачным.       — Ты можешь с помощью дара определить, как погибли эти звери?       Я подняла брови в многозначительном взгляде и поджала губы в саркастической улыбке. Нашёл тут ветеринарного патологоанатома!       — Мира. Не у одной тебя великая миссия защищать и лечить слабых! Не ставь себя выше других и не обесценивай стремления прочих! Умерь свою гордыню наконец!       Грозный голос Радагаста выбил меня из колеи, и я ощутила укол совести. Я, эльфы Лихолесья — все мы были частью этого леса. Пусть он стал таким больным и мрачным, мы все были обязаны этому магу, что он хоть как-то пытался его спасти и уберечь от тёмной магии. Мне осталось лишь молча кивнуть и опустить взгляд на стол…       Мои способности распространялись только на живых, и срабатывали в совокупности с моими знаниями биохимии и патофизиологии. А вот танатологию я плохо помнила… Но под пристальным взглядом Радагаста я даже не смела возразить, да и пока не попробую — не узнаю… И надо было скорее с этим покончить       А как проверить то, о чём просит меня этот маг? Может, попробовать прикоснуться к одному из зверей?       Я окинула взглядом стол, на котором лежал заяц, маленький лисёнок, останки ласки, и, судя по длинному пернатому хвосту, безголовый фазан. С фазаном было всё ясно, поэтому в первую очередь я хотела осмотреть лисёнка.       Дрожащей рукой я прикоснулась к трупу кончиками пальцев, а затем, подавив рвотный позыв, прикоснулась к нему всей ладонью.       От тканей осталось месиво. Плотность сохранили ещё те ткани, в которых было много коллагена — кости, кожа, шерсть.       Я зажмурилась и плотнее прижала руку — она слегка провалилась под моим давлением.       Пришлось сильно напрячься, чтобы, наконец, заглянуть глубже. Весь труп был пронизан грибками, причем больше всего грибков было в полостных органах. Это говорило о том, что животное было обильно заражено ещё при жизни. Возможно, они его и убили. Но быстрое разложение не могло случиться от грибков. Тут было что-то другое…       Но что ещё я должна найти? Где искать? Тут же всё расплавилось! Я чувствовала на себе пронизывающий взгляд Радагаста, и моя рука задрожала. Нужно было что-то придумать! Я сделала глубокий вдох и выдохнула… «При каких заболеваниях грибки разрастаются в таком огромном количестве ещё прижизненно? При иммунодефицитных состояниях. Дважды мне попадались такие больные: один был заражён вирусом иммунодефицита, а другой умирал от онкологии. В обоих случаях иммунная система отказывает, и в организме активно развивается условно-патогенная флора. Стоит проверить иммунитет! Но как? В крови не осталось целых клеток!»       Я больно прикусила губу на нервах. И вдруг меня пронзила догадка — кости были целы! Значит, можно было поверить состояние костного мозга. Невзирая на сильную усталость, я сделала последний рывок и направила свои силы на поиск информации в костном мозге.       То, что я увидела, заставило меня распахнуть глаза и одёрнуть руку от трупа — пул клеток миелоидного ряда оказался полностью заполненным. Это говорило о том, что организм вообще не сопротивлялся. Моё предположение подтвердилось: зверь погибал от иммунодефицита…       — Что? Что ты увидела? — глаза мага расширились, во взгляде блеснула надежда.       — Ничего хорошего. Похоже, лисёнок погиб от… Короче, его организм перестал сражаться с инфекцией. Но у него такой молодой организм, что же с ним случилось, что заставило защитные силы организма сложить лапки и бездействовать?       Варианта было два: либо это была онкология, либо иммунодефицит. При онкологии иммунитет отключается на четвёртой стадии, когда печень нафарширована метастазами. Опухоль разрастается и превращает органы в кисель. Может, она и есть причина такого быстрого разложения?       Но как я это узнаю, если органы уже прогнили?..       Я убрала руку и на всякий случай проверила другие трупы. Но те тоже разложились и проросли патогенными грибками. Я обречённо вздохнула и отошла от стола.       — Звери погибли от беззащитности организма. Но что её вызвало — я не знаю.       Повисла тишина. Мне даже показалось, что Радагаст задержал дыхание…       — Может, звери прокляты? — высказав предположение, я устремила взгляд на мага и прищурилась. Если это было так, то пазл начинал потихоньку складываться… Радагаст находил поражённых зверей ещё до военного похода на Дол-Гулдур. А после похода у меня в лечебнице находились воины с ослабленной иммунной системой…       — Мира, я не могу обнаружить проклятье на мертвеце, — голос Радагаста резко оборвал мои мысли. Маг искоса бросил на меня взгляд, — но, кажется, ты всё итак знаешь без меня. Я слышу, как мысли копошатся в твоей голове. Думаешь, что эти трупы как-то связаны с проклятьем, нависшим над Эрин Ласгален?       Я сглотнула и вымыла руки после контакта с трупами.       — Вы меня пугаете, Радагаст. Вы сняли с языка все мои предположения.       Радагаст устало осунулся и принялся убирать инструменты и магические атрибуты со стола.       — Мира, если эти два проклятья взаимосвязаны, то могу тебя заверить — наш враг до сей поры лишь забавлялся. Он очень силён, и приготовил для всех нас смертельную ловушку…