Взгляд сквозь призму зла

При расцвете алого заката,

Под шлейф снежного аромата

В сердца вернулась любовь,

И мы стали единым целым вновь.

Джо Зальцман сердито поджала губы, прочитав письмо мужа. Бонни, сидящая напротив, сочувственно покачала головой. Аларик Зальцман написал директору Хогвартса с просьбой разрешить его дочерям отсутствовать в школе неделю из-за их поездки в Америку. Своей жене он написал, что Майклсоны на данный момент его не пугают так сильно, как он соскучился по детям. Зная, что директор уже подписала разрешение сестрам Зальцман покинуть школу, и сами девочки были этому рады, Джо не знала, что ей делать. Их поддержал Аларик, и как она выступит против всех троих? — Ты можешь насильно их оставить в школе. Это ведь ради их безопасности, — предложила Бонни. — Нет, — покачала Джо. — Тогда они меня возненавидят, вызовут Аларика, и тот лично их заберет. А перед этим мы с ним сильно поссоримся. Аларик сможет их защитить на этой свадьбе, но как же я не хочу отправлять дочерей в самолет вместе с этими вампирами! Хоуп действительно написала родителям с просьбой пригласить на свадьбу семью Зальцман и Диггори. К ее удивлению, они сразу же ответили, что не против и сами поговорят с отцом Седрика и Алариком Зальцманом. Последний сначала был в шоке, а потом согласился, желая увидеть своих девочек. — О, ну да, лучше же чтобы они сами садились в самолет без взрослых, — подчеркнула Айрис, которая проверяла эссе третьего курса. Бонни и Джо решили поговорить в учительской, где еще были Айрис и Северус. — Я совета не спрашивала, — сердито процедила ей Джо. Бонни с презрением посмотрела на родственницу. Им еще не доводилось встретиться один на один, однако Айрис всегда чувствовала неприязненный взгляд в спину. Казалось, что Бонни хочет ее вывести из себя, но Айрис на ее мнение и попытки было максимально все равно. Что ей больше всего не нравилось так это то, что Гидеон на уроках вместо того, чтобы слушать лекции и выполнять задания припоминает ее прошлое и все пытается задеть. Айрис в такие моменты вспоминает техники успокоения и сдерживается от того, чтобы отправить ученика куда-нибудь подальше, например в Больничное крыло. — Если вас не интересует наше мнение, то прошу вас покинуть учительскую и вести свои секретные разговоры в своих комнатах, — спокойно проговорил Северус. — Айрис, эссе по трансфигурации третьего курса у тебя нормальные? — Более-менее, — ответила Майклсон. — А что? — Да я вот думаю, им всем Тролль поставить или просто заставить сидеть после уроков и учить материал, — Северус отложил перо и уставился на совершенно, по его мнению, бездарные эссе. Айрис в ответ рассмеялась, а Джо и Бонни действительно покинули учительскую, не желая там находиться. Бонни все еще корежило то, что Айрис Майклсон — ее родственница, которая выбрала не семью Беннет, а Майклсонов. — Пусть едут, — смирилась Джо. — Пойду их провожу. Зальцман развернулась в сторону гостиной Слизерина, а Бонни только сочувственно посмотрела ей вслед. Вот надо же было ее дочерям связаться с Майклсонами! — Бедные девочки, — покачала головой ведьма и отправилась к себе в комнату. — Я когда-нибудь не выдержу, — проговорила Айрис, когда они с Северусом остались наедине. — Не выдержу и отправлю ее в нокаут. — Ты, главное, если будешь отправлять ее в нокаут, то отправляй не в летальный, — усмехнулся ей в ответ Снейп. Айрис отложила перо и закинула голову назад, что-то зло прошипев. Как же ей надоели эти Беннеты. Раньше они не появлялись на ее пути, и ведьма про них вообще забыла. А вот они про нее нет. Оказалось, ее историю они передают своим детям, чтобы все члены семьи знали, кто такая Айрис Беннет. И все члены семьи хотели стереть это «пятно» на своей «чистой репутации». Однако, теперь она Майклсон. На ее губах растянулась лукавая улыбка. Только пусть попробует к ней подобраться — ей поможет уничтожить тело ее новая семья.

***

Невилл, чувствуя как ноет все тело, наконец добрался до их собственного убежища, в котором все они проводили время вместе. Поморщившись, он вспомнил вчерашнее занятия у Грюма. Профессор решил выжать из них все соки, видимо, поставив цель превратить их в бойцов, которые оказались бы сильнее мракоборцев. И это по скромному мнению Невилла. Несмотря на то, что его бабушка каждое лето устраивала ему персональные тренировки, Невилл понял, что она была намного гуманнее, чем Аластор Грюм. Открыв дверь, он вошел в помещение, оглядывая все внутри. Взгляд остановился на единственном присутствующем здесь человеке. Гарри что-то искал на столе, на котором были стопки бумаг и книг. — Невилл, ты не видел свиток с описанием создания артефакта невидимости? — не оборачиваясь, спросил Майклсон. Невилл в который раз заметил, что откуда-то Гарри знал, кто из них находится рядом. — Хоуп приспичило взять его с собой, и она попросила меня найти его. Сама она бегает по комнате, боясь, что что-то забыла. — Нет, не видел, — ответил Невилл. — Но, может быть, он в одной из тумбочек? Гарри задумался и полез к тумбам, стоящим за столом. Невилл присел на подлокотник кресла, наблюдая как Майклсон аккуратно перебирает все бумаги в полках. Найдя свиток, он радостно улыбнулся, и повернулся к дверям, чтобы заметить, как Невилл пристально смотрит на стол. — Невилл? — тихо позвал однокурсника Гарри. — Это невозможно, Гарри. Невилл проговорил это с таким отчаянием, что Гарри сразу понял о чем идет речь. Пару дней назад они приняли спонтанное решение вылечить Фрэнка и Алису Лонгботтомов. Все эти дни Гермиона и Дафна перечитывали книги по целительству, Драко и Хоуп — про темномагические ритуалы, Пенелопа — как можно вернуть сознание человеку через кровь, Лиззи и Гарри разбирали старые свитки, надеясь найти прецедент, а Джози, Седрик и Тео собирали все рецепты зелий, которые, по их мнению, могли бы помочь. Только Невилл в этом не участвовал. Он вообще за все эти дни пришел в эту комнату один раз, посмотрел на всех, кто искал информацию, и вышел. Гарри подошел к другу ближе и положил руки на его плечи, привлекая внимание гриффиндорца. Тот наконец-то оторвался от разглядывания стола и обратил взгляд на парня. — Нет ничего невозможного, Невилл, — Майклсон проникновенно посмотрел в глаза гриффиндорца. — Мы попробуем, Невилл. Будем пытаться. Не только для того, чтобы узнать правду про Лестрейнджей, но и чтобы ты узнал своих родителей, ведь этого ты хочешь больше всего на свете. Я не обещаю, что у нас получится, но мы попробуем. Невилл зажмурился, повторяя мысленно сказанные Гарри слова. Прошло пару секунд, после которых он наконец-то открыл глаза, в которых появились слезы. — Спасибо, — он тихо прошептал, и впервые за все эти дни Гарри услышал проблески надежды. Никто раньше и не пытался вылечить Фрэнка и Алису. Все считали, что это невозможно и давно потеряли надежду. Однако, по разным причинам люди, входящие в их небольшой клуб, были настроены максимально решительно. К счастью, сам Невилл тоже входил в их число. Лонгботтом внезапно понял, что с тех пор как он стал проводить здесь время, то стал сильнее. Даже бабушка заметила, что внук стал внушительнее магически. Невилл, в принципе, незаметно для себя, изменился. Он знал, что теперь точно не один. И пусть, вероятно, у них не получится вернуть разум его родителям, Невилл хотел позволить себе надеяться, даже если потом он будет страдать, если надежды не оправдаются. Они были первыми, кто решил хотя бы попробовать.

***

— Что ты делаешь? — Дмитрий зашел в комнату Василисы, дверь в которую была открыта настежь. — Пытаюсь понять откуда взялся наследник Певерелл, — Василиса откинула очередной свиток. — И понять не могу! — Вероятно, это ребенок, — Антонин присоединился к разговору, также зайдя в комнату и падая на мягкую кровать девушки. — Может, тебе посмотреть кто родился в этом году из тех родов, в котором могло передаваться наследие Певереллов? — Ты не понимаешь, — покачала головой девушка. — Это не обязательно младенец, который только родился. Ему может быть пять, пятнадцать, двадцать пять или вообще сорок. Наследие может проснуться в любой момент! Если произойдет какое-то событие в жизни этого вероятного наследника, естественно. Дмитрий со вздохом присоединился к брату на кровати. Василиса даже не стала на них ругаться — бесполезно, с ее кровати они все равно не слезут. — А какие рода еще существуют, которые могут наследовать? — Только род Поттер, — девушка откинула голову на спинку стула. — Слизерины и Гриффиндоры уже канули в лету. — Поттер?! Антонин вскочил с кровати и ошеломленно посмотрел на девушку. — Поттеры наследовали Певереллам? — Ну да, а что? — А то, что сейчас есть только один Поттер! И это Гарри Поттер, который победил Волдеморта в год! Василиса откинула все свитки. Мальчик в один год смог победить сильнейшего темного мага? Это было чем-то невероятным, но, возможно ли, что дальше в его жизни складывалось не все так радужно? Что, если в жизни ребенка произошло такое, что сама магия смерти вмешалась? — Его мать убили на его глазах, — добавил Антонин, и Василиса окончательно поняла — это он. Гарри Поттер в данный момент является наследником Певерелл. Это оказалось легко понять, если просто вспомнить историю мальчика, про которую она забыла. Но, если догадаться было легко, это означало, что также легко это поймут те, кто стоит за исчезновением рода Певерелл. В тот же момент шкатулка щелкнула, и Василиса достала письмо от отца. «Василиса Ромодановская! Ты во что опять вляпалась?! Какая еще святая инквизиция?! Ты, что, с ума сошла? Ладно, это был риторический вопрос, у тебя с самого рождения шило в одном месте было. Я расскажу, но ты не должна в это лезть сама, ты поняла меня? Если я узнаю, что ты полезла в эту муть одна, ты за порог дома не выйдешь триста лет, не меньше! Святая инквизиция состояла только из маглов, но ими управляла совсем не церковь, как это написано в магловской истории. За ними стоял род, который ненавидел темные семьи. В основе этого рода стоит как раз цель уничтожить такие рода. Вероятно, ты права, и этот род все еще существует, просто скрылся. Род Кларус, они основали орден «Сontra omnes» Будь осторожна.

Твой отец.»

— Так я и думала, — пробормотала Василиса. — Род Кларус до сих пор существует, и ритуалы посвящения совершаются магами, которые разделяют их идею. Это орден. И последние двести лет орден стал собирать больше союзников. А это значит только одно — двести лет назад они почувствовали опасность и начали к ней готовиться.

***

Падал слабый снег, останавливаясь на белоснежных цветах, которые оставались живыми благодаря магии. Вокруг вообще было тепло, несмотря на то, что наступил декабрь. Только снег напоминал всем присутствующим про начало зимы. Гости уже разошлись по своим местам, а жених в черном костюме стоял возле алтаря, пытаясь сделать вид, что совсем не переживает. Клаус, глядя на своего приемного сына, только мысленно смеялся. — Бекка, уже пора, — в небольшую комнату заглянула Кэролайн. Ребекка Майклсон стояла перед зеркалом и понимала, что хочет плакать. Только тот факт, что тогда будет испорчен макияж, позволял ей сдержать слезы радости. Она смотрела на свое отражение и не могла поверить в то, что видела. Она была в белоснежном платье до пола, золотые волосы были заплетены в замысловатую прическу, в которой блестела заколка, а вниз по плечам спускалась воздушная фата. В руке был букет невесты, а за пределами этой комнаты ее ждал жених и свадебный алтарь. Она выходила замуж. Наконец-то... Наконец-то, после тысячи лет надежд и сомнений, она готова выйти замуж! За того, в кого влюбилась так давно, и любовь к которому все никак не исчезала. Сейчас Ребекка поняла Катерину. Та тоже ждала своего счастья долго. Говорят, что любовь умирает спустя несколько лет. Но их любовь, кажется, была какой-то неправильной, ведь она до сих пор была жива. — Ребекка, — послышался голос старшего брата. Финн сменил Кэролайн, которая убежала в зал. Вампирша обернулась и посмотрела на брата. Их отца больше не было, да и не хотела Ребекка чтобы Майкл вел ее к алтарю. Он давно перестал быть ей отцом. — Пойдем, — Финн приглашающе протянул к ней руку, и Ребекка улыбнулась, хватая его за ладонь. — Я бы сказал тебе не переживать, но от этих слов ты все равно не успокоишься. Бекка лишь улыбнулась на слова брата, понимая, что он прав. Она знала, что ничего не случится и никто им не помешает, но волнение все равно ее не отпускало. Когда они подошли к красной дорожке, которая вела к алтарю через стулья, на которых сидели гости, Ребекка понадеялась не споткнуться. Марсель стоял впереди в свадебном костюме, а Давина, Кэролайн и Катерина были в красных платьях подружек невесты. На первом ряду сидела вся ее семья. Взглянув на Гермиону в голубом платье, Ребекка поняла, что девушке все надо сказать сегодня. В ушах зашумело и только чудом Ребекка услышала речь и вопрос священника. Смешно, они — вампиры, а свадьбу проводит слуга Господа. — Да, — проговорил Марсель, не сдерживая волнения в голосе. — Да, — ее тихий шепот прозвучал мгновенно после вопроса. Раздались крики поздравлений и свист, особенно когда они поцеловались рядом с алтарем, а на пальцах засверкали золотым отблеском обручальные кольца. — Все, — тихо прошептала Ребекка. — Это действительно произошло. — Больше никаких ожиданий, Бекс, — тихо ответил ей прямо в губы Марсель. — Я надеюсь, вы решили оставить двойную фамилию? — послышался голос Клауса, и новобрачные рассмеялись — Ник был в своем репертуаре. Послышалась музыка, и Марсель повел ее в вальсе. Вскоре на площадке оказались другие пары: Ник и Кэролайн, Элайджа и Катерина, Кол и Давина. Пары закружились под музыку, забывая про проблемы. Сейчас было время счастья и веселья. — Потанцуем? — вдруг предложил Лиззи Гарри. Блондинка смущенно посмотрела на протянутую руку, но, долго не думая, положила сверху свою. В небесного цвета платье Элизабет сегодня казалась Аларику совсем взрослой. Когда она закружилась в танце с сыном Элайджи, а Джози улыбнулась, заметив счастливый блеск в глазах сестры, Аларик понял в чем дело и только вздохнул — он уже ничего не мог поделать. Он перевел взгляд на счастливую Кэролайн, которая пила шампанское принесенное ей Никлаусом Майклсоном. Когда Майклсоны только приехали в Мистик-Фоллс они казались им чудовищами, которые только и умеют, что убивать. И это было правдой, однако они не заметили совсем другую сторону этой семьи — за своих они стояли горой. Элизабет засмеялась с чего-то, что ей на ухо прошептал Гарри во время танца. Аларик улыбнулся — он не будет мешать. Джози, сидя рядом с отцом, исподтишка сфотографировала танцующую сестру. Кадр получился настолько красивый, что сразу же понравился Зальцман. Улыбнувшись, она прикоснулась к внутреннему карману собственного платья - там лежало письмо от Пенелопы. — Гермиона, — позвала девушку Ребекка. — Можно тебя? — Конечно. Гермиона подошла к вампирше в свадебном платье. Марсель стоял с ней рядом. Ребекка отвела девушку немного дальше, чтобы та могла хорошо её слышать, ведь вокруг играла громкая музыка, под которую танцевали гости. — В общем, — начала говорить Ребекка. — На самом деле, мы хотели сказать это давно… Но все никак не решались, и… Ты ведь знаешь, что я отношусь к тебе, как дочери? Гермиона только кивнула, пристально смотря на вампиршу. В груди у нее сильно застучало сердце. Рядом с сердцем родилось предчувствие чего-то хорошего. — Мы… — снова начала Ребекка, а потом резко закрыла глаза и открыла снова. — Мы хотим, чтобы ты была нашей дочерью. Официально. Гермиона ахнула и часто заморгала. Что?! Она вспомнила, как совсем недавно волновалась из-за этого, а Тео ее успокаивал. Так неужели ее надежды оправдались? — Мне не послышалось? — тихо прошептала, надеясь, что это ей не снится. — Нет, — покачала головой Ребекка. — Если, конечно, ты этого хочешь… — Конечно, хочу! — перебила ее Гермиона. Да она не просто хочет, она мечтала об этом последние три года. — Больше всего на свете. Девушка кинулась ей в объятия, и Ребекка прижала ее к себе, чувствуя как по щекам скатываются слезы. Видимо, сегодня ей все-таки не суждено сохранить макияж. Марсель только обнял их двоих. — Мама, — тихо прошептала Гермиона, и Ребекке показалось, что ее мертвое сердце снова забилось внутри. Вокруг них вдруг поднялся ветер, а их окружил магический кокон. Гермиона почувствовала, как внутри у нее что-то меняется, казалось, что по всему телу бежит электрический ток. Она разорвала объятия и приложила ладони к груди. Резко стало очень жарко, и девушка начала глотать воздух ртом, когда практически стало нечем дышать. Родственники сразу же подбежали ближе, пытаясь понять, что произошло. Ребекка и Марсель взволнованно смотрели на девушку, а глаза Гарри все больше округлялись. Он чувствовал, что Гермиона становилась ещё ближе, роднее. И сама Гермиона почувствовала, словно какие-то невидимые нити внутри нее разорвались, а взамен начали появляться новые, закручиваясь в узелки и спирали. И это было странно, но она ощущала, что эти новые нити намного приятнее, чем те, которые исчезли. Когда все закончилось, и Гермиона с вдохом убрала руки с груди, Ребекка снова близко к ней подошла, обеспокоено заглядывая в глаза. — Милая, ты в порядке? — Кажется, да, — кивнула Гермиона. — Что вообще произошло? — Я думаю, что нам нужно сделать проверку крови Гермионы в банке, — прозвучал голос Гарри. — Зачем? — не понял Марсель. — Затем, что Гермиона скорее всего только что перестала наследовать род Мракс, — объяснила Хоуп.