Collide (Столкновение)

Ремус копался в грязи. Его руки и ногти были покрыты коркой земли, но ему было все равно. Уход за садом был самым близким к тому, чтобы отвлечься от своего разбитого сердца. Его дни начали смешиваться. Каждое утро он просыпался в одиночестве, несмотря на то, что у него было два других волка, которые были его соседями по хижине, и около тридцати волков вокруг него, с которыми он мог общаться. Они были хороши как компания, подумал Ремус, но не сделали ничего, чтобы унять боль в его душе по Доре. Ремус строил сад для поселения оборотней, частью которого он был последние шесть недель. Это было как раз перед полнолунием сентября, и благодаря его заботливым действиям еда в ночь полнолуния будет более сытной, чем та, к которой привыкли волки. Ремус надеялся, что его вклад и помощь могут повысить вероятность того, что они придут поддержать борьбу с Волан-де-Мортом. «Я не ожидал, что ты будешь здесь в день луны», — заметил хриплый голос. Ремус поднял глаза и увидел, как один из двух других волков, которые занимались приготовлением пищи в поселении, смотрит на него сверху вниз. «Привет, Льюис», — поприветствовал Ремус. «Я подумал, что перед ужином сегодня вечером стоит проверить сад». «Вы проводите здесь много времени», — заметил Льюис. «Мне нравится эта работа», — ответил Ремус. «Успокаивает в своем роде, я полагаю». Льюис просто хмыкнул в ответ. «Как долго ты здесь, Льюис?» — спросил Ремус, пытаясь привлечь внимание другого мужчины. «Два года», — резко ответил Льюис. «С тех пор, как Каспиан это начал». «Я не знал, что его основал Каспиан», — ответил Ремус. «У него есть название? Я слышал, как другие называли его только поселением, коммуной или коллективом». «Мы его не назвали», — сказал Льюис. «Более сложно найти, если у него нет названия». «Разумно», — заметил Ремус. «Его когда-нибудь находили, э-э, не те люди?» «Несколько раз», — ответил Льюис. «Один раз — волчица, которая хотела себе пару. Мы отправили ее к Фенриру». Ремус был ошеломлен. «Ты правда думал, что отправить ее туда будет лучше для нее?» «Фенрир спарится с любым, кто захочет себе пару», — сказал Льюис, глядя вдаль на горы Морн. «Не наша проблема». «Тогда, в другие разы, когда тебя нашли?» — спросил Ремус. Он почувствовал, как в животе у него что-то сжалось при мысли о том, что еще могло случиться с нарушителями поселения. «Эта волчица была во второй раз», — сказал Льюис. «В первый раз Фенрир сам искал рекрутов. Мы сказали ему, что не хотим иметь с ним ничего общего, но он хочет чего-то взамен». «Неудивительно», — с горечью сказал Ремус. Фенрир редко отдыхал, пока ему что-нибудь не дадут, сердито подумал Ремус. «Мы обещали ему пару», — объяснил Льюис. «С тех пор любая волчица, которая встречается на нашем пути, отправляется к нему. Делает его счастливым и не мешает нам». Ремус побледнел от этой мысли. Поселение сохраняло мир с Фенриром, отправляя всех женщин в стаю Фенрира, фактически обрекая их там. «Это вряд ли кажется справедливым по отношению к женщинам, не так ли?» — горячо спросил Ремус. «Как ты мог так с ними поступить?» «Не наша проблема», — парировал Льюис. «Любой волк, который слышал о нас, уже знает наши обычаи. Мы не ищем себе пару. Если волчица ищет себе пару, ее отошлют». Ремус посчитал, что лучше не отвечать на утверждение Льюиса, поэтому он сменил тему. «Если вы были здесь, когда Каспиан основал поселение, что заставило вас присоединиться к нему?» — спросил Ремус. Теперь он выкапывал несколько луковиц для рагу из оленины. "Фенрир", - коротко ответил Льюис. "Возомнил себя повелителем оборотней, раз он создал так много из нас. Два года назад этот Темный маг вернулся, и Фенрир сделал себя собачкой Сами-Знаете-Кого и хотел, чтобы все остальные из нас присоединились к нему. Каспиан сказал ему, чтобы он немедленно отвалил". «Как он это сделал, если Фенрир был альфой?» — спросил Ремус, широко раскрыв глаза. Это было почти неслыханно, чтобы оборотень низшего ранга преодолел авторитет альфы. «Каспиан был бетой», — сообщил Льюис. «Некоторые из нас были с Каспианом. Мы также не хотели присоединяться к Сами-Знаете-Кому. «У нас у всех были приятели», — уныло сказал Льюис. «У Каспиана даже был ребенок». «У тебя были приятели?» — недоверчиво спросил Ремус. «У Каспиана был ребенок? Что случилось со всеми?» "Фенрир убил или забрал наших товарищей, - горько сказал Льюис. - Убил и ребенка Каспиана, для пущей убедительности. Каспиан сорвался и чуть не убил Фенрира за это, как и многие из нас. Стая полностью раскололась. Все товарищи остались позади, когда Фенрир забрал их у нас или убил". «Потому что альфа, отобрав пару у оборотня низшего ранга, подразумевал, что эта пара принадлежит ему», — пробормотал Ремус. «Да», — сказал Льюис, снова устремив взгляд вдаль. «Мою Аурелию у меня забрали. По крайней мере, она все еще жива». «Мне жаль это слышать», — пробормотал Ремус, думая о своей — больше не своей, как он с тоской подумал — Доре. Он содрогнулся при мысли о том, каково это было бы потерять Дору после того, как связал себя с ней, будь то спаривание или брак. Было достаточно мучений, чтобы оставить ее три месяца назад. Волк внутри все еще выл для своей пары. Мужчина видел ее во всем, что делал, от вечной красоты гор до самой маленькой травинки. Ничто из этого не могло сравниться или приблизиться к красоте и жизни, которые дала ему Дора. Ремус на мгновение остановился, останавливая ход своих мыслей, и снова посмотрел на Льюиса. «Поэтому ни у кого из вас сейчас нет и нет пары?» — мягко спросил Ремус. Льюис хмыкнул и кивнул. «Потеряв то, что у нас было, мы решили, что больше никогда не сможем пройти через это снова. Братство на всю жизнь». «Я не могу притворяться, что понимаю, через что пришлось пройти тебе и остальным, когда вы потеряли своих пар», — осторожно начал Ремус, — «но недавно мне пришлось оставить ту, которую мой волк считал своей парой, и это было мучением». «Нет, ты не поймешь, пока не спаришься с ней», — возразил Льюис. «Радуйся, что твоя все еще может быть твоей. Тебе не следует быть здесь, если она все еще остается вариантом». «Она не», — коротко сказал Ремус. «Вообще не вариант». Если только я не хочу обречь ее на раннюю, мучительную смерть. «Она совокупилась с другим волком?» — брови Льюиса в замешательстве поднялись. «Нет, мне пришлось оставить ее ради ее же безопасности», — удрученно сказал Ремус. «Это одно из самых болезненных переживаний, которые я когда-либо испытывал, включая ежемесячные трансформации». «Если есть способ быть с ней, ты должен быть со своей половинкой», — ответил Льюис. «Никогда не отпускай ее». «Я не могу», — голос Ремуса сорвался. «Я не могу так с ней поступить». Он никогда не простит себе, что вообще подверг ее опасности. Льюис уставился на Ремуса с необычным выражением лица: казалось, в нем были жалость, тоска и раздражение. «Подумай о том, что ты делаешь, Ремус», — сказал Льюис, удивив Ремуса необычайно нежным, добрым тоном. «Не отпускай ее, если она все еще может быть с тобой. Ты будешь жалеть об этом до самой смерти». С этими словами Льюис развернулся, чтобы вернуться в поселение, оставив Ремуса в недоумении. … Ремус, Пожалуйста, дайте знать Нимфадоре, что вы живы. Андромеда Ремус посмотрел на небольшой клочок пергамента, получив его утром после полнолуния в сентябре. Он нахмурился, прочитав короткое сообщение. Ремус предположил, что, поскольку записку написала Андромеда, она должна быть срочной. Не имея совы, Ремус мог придумать только один способ безопасной отправки сообщения: его Патронус. Ремус обхватил голову руками и уставился на маленькую хижину, которую он делил с Юстасом и Кларенсом. Поскольку последняя луна была шестой для Кларенса, волки должны были проголосовать за то, чтобы оставить Кларенса в поселении. Однако из-за таинственных, «нерешенных» вопросов волки проголосовали за то, чтобы оставить Кларенса еще на шесть лун, прежде чем принять другое решение. Кларенс был в ярости, но альтернативы были мрачными: либо стать одиноким, независимым волком, спариваться с волком и сформировать свою собственную стаю, либо присоединиться к стае Фенрира. Это были альтернативы и для Ремуса, и поскольку образ жизни одинокого волка привел бы его к тому, что он навредил бы себе, учитывая его недавнюю травму, пребывание в поселении с непарными самцами-волками казалось следующим лучшим вариантом. «Твоя ведьма прислала тебе письмо?» — сердито спросил Кларенс, глядя на Ремуса, держащего клочок пергамента. «Нет, ее мать», — ответил Ремус. «Просто узнать, как у меня дела», — соврал он. «Почему ее мать должна беспокоиться о тебе?» — потребовал Кларенс. «Ты ведьму бросил, да?» «Я не уверен, на самом деле», — честно сказал Ремус. «Мои отношения с ее матерью никогда не были крепкими, поэтому, признаю, эта записка стала для меня неожиданностью. У меня нет возможности ответить, так что это не имеет значения, на самом деле». «Тебе лучше надеяться, что никто больше не видел, как к тебе прилетела сова», — парировал Кларенс. «Они не очень хорошо к этому отнесутся». «Я хотел спросить об этом», — сказал Ремус. «Неужели так неразумно иметь друзей или знакомых за пределами поселения? Я познакомился с Каспианом через другого волка, Адриана, и все же Адриан не является частью поселения». «Адриан — волк», — просто сказал Кларенс. «Спаривающийся волк», — пояснил он. «Он не представляет угрозы нашему поселению, и мы не представляем угрозы ему». «Я не понимаю», — сказал Ремус, почесывая висок ногтями. «У Адриана есть своя стая, и он принимает только волков, состоящих в браке, чтобы исключить конкуренцию», — объяснил Кларенс. «Мы заключаем союзы только с теми волками, которые не угрожают нашему образу жизни», — продолжил он. «Какое отношение это имеет к ведьмам и волшебникам? Наверняка здесь есть несколько волков, у которых есть родственники, которые не являются волками, и которые предпочитают поддерживать с ними связь? Матери, отцы, дети?» — спросил Ремус в замешательстве. «Тебя баловали», — неловко фыркнул Кларенс. «Разве удивительно, что ты единственный оборотень, который в детстве учился в Хогвартсе? Ты здесь в качестве последнего средства, а не потому, что хочешь здесь быть», — выплюнул Кларенс. «Вот почему они тебя не принимают, ты знаешь». «Откуда ты это знаешь?» — потребовал ответа Ремус. «Потому что я такой же», — тихо сказал Кларенс. «Если бы у меня был другой выбор, я бы им воспользовался. У меня нет семьи или друзей, к которым можно было бы обратиться. Либо это, либо одиночество, либо Грейбэк». «Потому что ты не хочешь спариваться?» — спросил Ремус. «С учетом того, что произошло между мной и Юстасом, и моих собственных... предпочтений», - осторожно произнес Кларенс, настороженно глядя на Ремуса, - «я нахожу идею спаривания отвратительной». «А», — понял Ремус. «Если ты ушла с Фенриром, неизвестно, что он заставит тебя сделать». «Да», — ответил Кларенс. «Так что это или одиночество, на самом деле. У тебя был кто-то». «Да, но теперь это не имеет значения», — сказал Ремус. «Ей лучше без меня». «Говори, что хочешь, но волки здесь тебя насквозь увидят», — парировал Кларенс. «Пока она остается вариантом, ты никогда не обретешь покоя и не будешь по-настоящему принадлежать нам». «Мне нужно полностью потерять ее, чтобы стать здесь своим?» — спросил Ремус в недоумении. «Ты когда-нибудь встречал Фенрира Сивого, Ремус?» — внезапно спросил Кларенс. «Он укусил меня, когда мне было четыре года, и мне не раз не повезло оказаться рядом с его стаей», — горько ответил Ремус. «Фенрир никогда не считал меня достаточно важным, чтобы держать меня рядом дольше, чем он нуждался во мне. Какое это имеет отношение к Доре?» Брови Кларенса поднялись при упоминании Доры, но, должно быть, он решил не комментировать ее имя. Вместо этого он ответил: «А Фенрир знает о ней?» «Ты имеешь в виду, Фенрир знает о Доре?» — спросил Ремус, уточняя, и Кларенс кивнул. «К сожалению, да, Фенрир знает, кто она, и что она связана со мной». «Ты бросил ее, зная об этом?» — потребовал Кларенс. «Ты что, совсем рехнулся?» Ремус был ошеломлен, но посмотрел на Кларенса с некоторым замешательством. «Ты хочешь, чтобы она осталась жива, не так ли?» — резко спросил Кларенс. «Если Фенрир когда-нибудь наложит на нее свои когти, ты знаешь, что он сделает. Он либо убьет ее, либо заберет себе». «Нет, если я больше не буду с ней», — парировал Ремус. «Что он захочет от нее, если она больше не будет иметь со мной ничего общего? Она слишком хорошо защищена, чтобы стать его целью. Она мракоборец». «Мерлин, Ремус, ты что, такой тупой?» — спросил Кларенс. «Фенрир собирается пойти за ней!» "Я, на самом деле, в курсе, спасибо", - горячо сказал Ремус. "Если вы можете в это поверить, Фенрир - не моя главная забота. На самом деле, гораздо более высокопоставленный Пожиратель Смерти - это! Ее собственная тетя, Беллатриса Лестрейндж! Дора может справиться с Фенриром, как бы мне ни было противно думать о нем где-то рядом с ней. Беллатриса каждый раз побеждает ее!" Ремус схватил свои волосы в руках, лихорадочно хватаясь за что-нибудь, за что можно ухватиться. «Это Беллатриса чуть не убила ее, а не Фенрир! Это Беллатриса угрожала ее жизни с самого ее рождения! Я бы никогда не оставил Дору, если бы Фенрир был единственной угрозой!» — заорал Ремус. «Фенрир не самая большая угроза для нее?» — недоверчиво спросил Кларенс. «Если бы только», — фыркнул Ремус. «Я ненавижу его всеми фибрами своей души, но я не боюсь его так, как боюсь Беллатрисы или Волан-де-Морта. Эти двое представляют гораздо большую угрозу моему счастью и жизни, чем Фенрир. И Беллатриса, и Волан-де-Морт могли бы уничтожить Фенрира, не задумываясь. Он им не нужен. Он пешка или орудие, не больше и не меньше, как и все оборотни». Кларенс уставился на Ремуса, не находя слов. Ремус почти пожалел его, думая, что Фенрир был самой большой угрозой не только для его, но и для жизни каждого волка. Волан-де-Морт заботился об оборотнях лишь в той мере, в какой они были ему полезны, но они были для него не более важным приоритетом, чем любое другое Темное существо или «полукровка». «Тогда почему Фенрир говорит, что Сами-Знаете-Кто сделает жизнь оборотней лучше?» — наконец спросил Кларенс. «Потому что Волан-де-Морт дает Фенриру то, чего тот хочет – больше силы», – нетерпеливо объяснил Ремус. «По сути, Волан-де-Морт дарит Фенриру своих врагов, чтобы тот кусал, калечил или убивал их. Однажды, когда Волан-де-Морту больше не понадобится Фенрир для резни, Фенрира больше не будет. Всех оборотней ждет та же проклятая судьба». «Тогда вы, конечно, не можете быть за Министерство?» — спросил Кларенс. «Со всеми этими антиоборотническими законами, которые они приняли?» Ремус фыркнул. «Нет, я не за Министерство, но только дурак может думать, что Волан-де-Морт лучше», — проворчал Ремус. «Так вот зачем ты пришел? Убедить нас всех присоединиться к тебе?» Юстас вошел в хижину, видимо, услышав конец разговора. «Нет», — солгал Ремус. «Я пришел, потому что не смогу выжить в одиночку, и я определенно не присоединюсь к Фенриру или Волан-де-Морту в ближайшее время». «Разве этот Дамблдор не следит за тобой?» Юстас подозрительно посмотрел на Ремуса. «Если ты не понял, Дамблдор не ближе к победе над Волан-де-Мортом, чем Министерство», — холодно сказал Ремус, ненавидя себя за то, что ругал директора. «Что мне делать?» «Не вмешивайся, как и все мы», — быстро ответил Юстас. «Не суй свой нос в Министерство, Сами-Знаете-Кто, и в дела этого чокнутого старого дурака. Держи его здесь, где тебе и место». «А что, если Сами-Знаете-Кто придет за нами?» — вмешался Кларенс, явно протестуя. «А что, если Ремус прав? Сами-Знаете-Кто победит и придет за нами?» «Ему нет до нас дела», — парировал Юстас. «Одиноким, жалким оборотням нечего ему предложить, если мы его не побеспокоим». Если бы это было правдой, подумал Ремус. Одного лишь существования было достаточно, чтобы Волан-де-Морт обрушил свой гнев на оборотней или любое существо, которое не поддавалось его власти и планам. «Ты думаешь, это правда, Ремус?» — бросил вызов Кларенс. «Думаешь, Сам-Знаешь-Кто не придет за нами?» Ремус колебался, прежде чем ответить. «Он сделает это, если мы дадим ему повод», — дипломатично сказал Ремус. «Но иметь Фенрира против нас было бы достаточной причиной, я полагаю». «Фенрир не пойдет против нас, — заявил Юстас. — У нас есть соглашение». «Ты имеешь в виду тот, где ты посылаешь ему женщин, чтобы он спаривался с ними?» — сердито спросил Ремус. «Мы что?!» — недоверчиво спросил Кларенс. «Какого хрена, Юстас? Это правда?» Юстас раздраженно выдохнул и уставился на Ремуса. «Это случалось всего несколько раз, и только с волчицами, а не с ведьмами», — признался Юстас, все еще уставившись на Ремуса. «Таков наш договор». «Как ты мог?» — в ужасе спросил Кларенс. «Как ты мог так с ними поступить?» «Мы сохраняем мир», — сказал Юстас. «Мы не связаны с его стаей, и мы не будем связаны, если выполним свою часть сделки». «Ты приносишь в жертву волчиц Фенриру, чтобы тебе было здесь комфортно?» — потребовал Кларенс. «Ты бы сделал это с мамой?» "Конечно, я бы это сделал!" - заорал Юстас. "Будь благодарен, что твоя мать умерла от болезни, а не от рук Фенрира, как многие из здешних пар! Ты понятия не имеешь, что значит потерять пару. Если у нас есть хоть какая-то возможность спариться здесь, Фенрир снова ее у нас отнимет. Я бы тысячу раз послал к нему твою мать, если бы это означало, что она выживет, даже в его руках!" «Было бы не так больно, если бы она совокупилась с кем-то другим, а не умирала?» — перебил Ремус. «Если бы ты увидел свою пару с кем-то другим, это было бы лучше, чем видеть, как она умирает?» «Мне сказали, что это другой вид боли», — коротко сказал Юстас. «Другой вид агонии, но такой, который не сопровождается таким кровопролитием». «Потому что если твоя подруга все еще жива, но больше не твоя, ты не чувствуешь необходимости мстить за ее смерть?» — высказал теорию Ремус вслух. «Да», — подтвердил Юстас. «Что бы ты ни слышал от кого-то еще, мы не просто отправляем туда самок умирать, если у тебя такое впечатление», — отрезал старый волк. «Мы отправляем их туда, но Фенрир должен сохранить им жизнь, если не для чего-то еще. Это милость и для них, и для нас». «Не менее варварски», — парировал Кларенс. «Даже если вы думаете, что это милосердно». «Такова жизнь оборотня», — резко бросил Юстас. «Я думал, ты уже это знаешь, мальчик». Кларенс встал и зарычал на Юстаса в гневе. Юстас щелкнул челюстью, глядя на Кларенса, который отступил. «Это тебя научит», — выплюнул Юстас. «А теперь убирайся с глаз моих. Мне нужно поговорить с Ремусом». Кларенс бросил на Юстаса сердитый взгляд, но ничего не сказал и тяжело выдохнул, выходя из хижины. Как только Кларенс ушел, Юстас повернулся к Ремусу. «Кто рассказал тебе о волчицах?» — потребовал ответа Юстас. «Льюис, на днях», — ответил Ремус. «У меня сложилось впечатление, что это гораздо более зловещая договоренность. Хотя немного приятнее думать, что женщины будут жить, это едва ли утешает». «Льюис не должен был тебе этого говорить, — вздохнул Юстас. — Наши договоренности с Фенриром не для него». «Есть еще какие-то договоренности с ним?» — со страхом спросил Ремус. «Да», — коротко ответил Юстас. «Не для того, чтобы ты знал. Не в этот раз». «Понятно. Для тех, кто полностью принял соглашение, я полагаю?» «Да. Если вы достигнете этой точки, вы поймете». «Кларенс, похоже, думает, что меня не примут полностью», — осторожно проверил Ремус. «Что ты думаешь, Юстас?» «У тебя большой потенциал», — ответил Юстас, изучая Ремуса. «Не мне одному решать». «Если бы это зависело от тебя?» — осторожно спросил Ремус. "Нет", - резко ответил Юстас. Сердце Ремуса упало; он действительно не хотел оставаться в этом поселении. Оставаться там означало просто отсрочить неизбежное: пойти под прикрытием и внедриться в стаю Фенрира или вернуться к основной работе в Ордене и рискнуть Дорой из-за присоединения к нему. Ни один из вариантов не был особенно привлекательным. Однако Юстас продолжил: «Ваши союзы предают вас. Вы никогда не станете одним из нас». «Вы имеете в виду мои связи с Дамблдором?» «Среди прочих», — коротко заметил Юстас. «Составьте свои приоритеты. Ваша третья луна с нами будет следующей. Я предлагаю вам глубоко задуматься в это время». «Я понимаю», — вздохнул Ремус. «Думаю, я пойду прогуляюсь и посмотрю, что еще я смогу собрать, если ты не против». «Как хочешь», — сказал Юстас, ложась на свой потертый матрас. «Большая часть поселения не будет готова к еде в течение нескольких часов». «Я мог бы использовать это время, чтобы прогуляться», — объяснил Ремус. «Я вернусь, чтобы помочь с ужином, как обычно». Юстас просто хмыкнул, переворачиваясь на матрасе. Ремус развернулся на каблуках и вышел из хижины; в поселении действительно было тихо. Кларенс дулся у главного костра, поэтому Ремус разочаровался, чтобы пройти мимо огня незамеченным. Ремус прошел немного по лесу. Он аппарировал на несколько миль, прежде чем добрался до поляны в лесу, готовый вызвать Патронуса. Хотя он не хотел отправлять сообщение, он понял, что оно все равно будет полезно для Доры. Прошло почти три месяца с тех пор, как он наложил чары, и его первые несколько попыток провалились, поскольку он заставил себя не думать ни о каких воспоминаниях о Доре. "Expecto patronum!" произнес Ремус, в конечном итоге поддавшись мысли о торжествующей улыбке Доры после исцеления его как раз перед Рождеством, и он наконец увидел большого волка, выходящего из кончика его палочки. Он поручил волку найти Дамблдора и передать простое сообщение: "Пожалуйста, скажите ей, что я жив. Небезопасно возвращать сообщение". Отправив сообщение, Ремус развернулся и аппарировал обратно на безопасное расстояние от поселения, чтобы вернуться назад, приготовить ужин для своих собратьев-волков и продолжить фарс, который он называл своей жизнью. … Ремус шевелился в Ростреворском лесу вместе с почти тремя дюжинами оборотней. Предыдущая ночь была его третьей полной луной в поселении оборотней, которое предложил ему Адриан. Вероятно, это была последняя полная луна Ремуса в поселении. Три луны назад Ремуса условно приняли в поселение, с испытательным сроком в три луны до полного принятия. Было известно, что оборотней было трудно принять там, с обещанием, что они будут полностью преданы благополучию поселения и обещанием никогда не спариваться. Преданное братство одиноких, не состоящих в браке оборотней составляло поселение, и Ремус чувствовал, что вряд ли он пройдет отбор. Возможно, если бы Ремус никогда не ходил в школу и не заводил друзей в Хогвартсе, такой тип урегулирования был бы правильным выбором. В школе у него было братство с Джеймсом, Сириусом и Питером. Все братья, которые у него когда-то были, были мертвы (за исключением Питера, который, возможно, тоже умер). У него почти была пара в лице Нимфадоры Тонкс; возможно, если бы Беллатрисы Лестрейндж никогда не существовало или его собственные комплексы были бы устранены, он мог бы построить жизнь с ней. Но так как ни одно из этих условий не имело значения. Его связи с волшебниками и магическим обществом делали его преданность оборотням сомнительной. Ремус встал с холодной, замерзшей земли, где он лежал, тяжело дыша. Он проверил себя на наличие травм: ничего сломанного, только синяки, царапины, порезы и следы укусов. Его суставы ныли, а мышцы ныли. Несколько струек крови стекали по его ногам. Все это легко поддавалось лечению, даже когда он дрожал и хромал к хижине, где он прожил более трех месяцев. Он проковылял через дверь хижины и сел на потертый матрас, медленно одеваясь в залатанную одежду, в которой путешествовал. Затем он достал палочку из своего разочарованного рюкзака и начал процесс самоисцеления. Он почти завершил процесс, когда Кларенс, спотыкаясь, вошел. «Как ты так быстро встаешь?» — пробормотал Кларенс, надевая свою выцветшую, изношенную одежду. «Десятилетия практики», — хрипло сказал Ремус. «Ты не против мне помочь?» — спросил Кларенс, громко вздохнув. Он поднял штанину брюк, обнажив глубокую рану на бедре; каким-то образом мышцы Кларенса были гротескно порваны. Ремус быстро достал свой Диттани и применил его первым, а затем дал Кларенсу Обезболивающее зелье и Крововосстанавливающее зелье. Наконец, он зачаровал рану и перевязал ее для Кларенса. «Спасибо, Ремус», — заметил Кларенс. «Ты лучший в этом деле. Я точно буду скучать по этому». Ремус приподнял бровь. «Неужели это так очевидно?» — мрачно спросил Ремус. «Все шансы против тебя, приятель», — ответил Кларенс. «Мы не узнаем до голосования», — прервал его Юстас. «Не забегай вперед, Кларенс. Или ты, Ремус». «Я в порядке», — прохрипел Ремус. «Я понимал риски, когда пришел». «Отдыхай, пока можешь», — посоветовал Юстас своим хриплым голосом. «Голосование будет только после ужина». Ремус слабо кивнул и наложил на матрас Смягчающие чары, как он делал это почти каждый раз, когда ложился на него. Он разочаровал свою палочку и наложил на нее Склеивающие чары, чтобы она оставалась прикрепленной к той стороне, на которой он спал. Это было неудобно, но позволяло ему спокойно отдыхать, зная, что его палочку будет практически невозможно украсть. Несколько часов спустя Ремус проснулся от звуков, издаваемых несколькими оборотнями, пробуждающимися от послелунного сна. Ремус застонал и вытащил палочку из бока. Кларенс уже проснулся, а Юстас отсутствовал. «Кларенс», начал Ремус, «ты действительно думаешь, что они не будут держать меня здесь?» «Если повезет, ты получишь еще несколько лун», — пробормотал Кларенс. «Если нет, они тебя выгонят». «Я ожидаю, что меня отвергнут», — пробормотал Ремус. «Я не думал о своем следующем шаге». «Я слышал, что они отправляют отвергнутых волков в одно и то же место», — сообщил Кларенс. «Понятия не имею, где это. Может быть, есть второе поселение для отвергнутых», — глухо рассмеялся он. «Ну, прежде чем меня отправят», — медленно сказал Ремус, — «я надеюсь на лучшее для тебя, Кларенс. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь». «Ты не думаешь, что он здесь?» — удрученно спросил Кларенс. «Ты заслуживаешь быть там, где ты можешь быть тем, кто ты есть», — тихо сказал Ремус. «Как бы ни было гостеприимно это поселение, я не думаю, что оно здесь». «Спасибо, Ремус», — сказал Кларенс, глядя на Ремуса с благодарностью. «Тогда нам пора уходить, не так ли?» — спросил Ремус с грустной улыбкой на лице. Кларенс кивнул и встал с матраса, протягивая Ремусу руку, чтобы помочь ему подняться. Вместе Кларенс и Ремус направились к кострам, где готовилась еда. Поскольку это была третья луна Ремуса, его освободили от помощи с ужином, чтобы он мог более полно участвовать в решении, разрешить ему остаться в поселении или нет. "Льюис", - вежливо поприветствовал Ремус, а старший оборотень хрюкнул в ответ и налил в жестяную миску сытного рагу из картофеля и лука-порея, одного из собственных рецептов Ремуса, и предложил его Ремусу. Затем он оторвал внушительный кусок оленины и положил его поверх дымящегося рагу. «Спасибо, Льюис», — сказал Ремус, получив еще одно ворчание от старшего оборотня. Ремус вернулся к центральному костру и начал есть еду; он был приятно удивлен, что Льюис сумел хорошо приготовить рагу, и что оленина была приправлена. Ремус тихонько улыбнулся про себя, довольный тем, что, по крайней мере, у волков останется больше еды и питания, чем когда он только прибыл, в случае, если его выгонят из поселения. «Ремус», — позвал Каспиан. «Если я не ошибаюсь, это была твоя третья луна в нашем поселении». «Так и было», — нервно ответил Ремус. «Мы договорились предложить вам три луны, чтобы посмотреть, как вы впишетесь в нашу компанию», — объявил Каспиан оборотням, сидевшим у костра. «Пора нам принять решение». Остальные кивнули, и Каспиан снова заговорил. «Твой случай был необычным, Ремус», — продолжил Каспиан. «Ваши союзы, похоже, не изменились, хотя вы принесли нам неожиданные товары, с вашими садоводческими и лечебными мазями. Но даже этого недостаточно, чтобы доказать, что вы преданы нам». Волки вокруг костра согласно кивали и хрюкали, к большому ужасу Ремуса. «Также известно, что вы хотите, чтобы мы присоединились к вам в вашей битве против Темного мага», — уточнил Каспиан. «Нам нет места в этой войне. Мы не хотим присоединяться к вам, и мы не хотим присоединяться к Темному магу. Ваша преданность Светлому магу беспокоит нас». Ремус опустил голову, не желая слышать больше от Каспиана. Было ясно, что его собираются выгнать из поселения. Мерлин знал только, куда он пойдет дальше; это был Орден или Фенрир. «Поскольку твоя ситуация необычна, я рассмотрел необычное предложение для тебя, Ремус», — объявил Каспиан. «Я не верю, что ты принадлежишь нам». Вот она: правда. Ремус тоже не принадлежал здесь. «Тебе тоже не место с Фенриром Грейбэком», — смело сказал Каспиан. «Сюда мы отправляем наших отвергнутых волков. К Фенриру. Он не посылает сюда волков. И мы не принимаем никаких волков из стаи Фенрира, после нашего распада. Наши отвергнутые волки не знают, что мы отправляем их к Фенриру. То, что я предлагаю, мы предлагаем Ремусу — это выбор. Выбор пойти к Фенриру или пойти своим путем. Оставаться с нами — не вариант, а возвращаться к нам — исключено». Ремус посмотрел на Каспиана с отвисшей челюстью. Было очевидно, почему никто не упомянул, что случилось с отвергнутыми волками — отправка к Фенриру, чтобы присоединиться к его стае, была, очевидно, формой крайнего отвержения. Иметь возможность уйти с миром было милостью, подумал Ремус. «Мы сейчас проголосуем», — провозгласил Каспиан. «Все, кто за то, чтобы Ремус присоединился к нам?» Поднялось совсем немного рук. «Все, кто за то, чтобы дать Ремусу выбор?» Почти все остальные руки поднялись в воздух. "Очень хорошо," сказал Каспиан. "Ремус, у тебя есть выбор. Мы разгласим местонахождение Фенрира и дадим тебе возможность отправиться в его стаю, или ты можешь пойти своей дорогой. Мы просим тебя не возвращаться, если ты выберешь любой из вариантов. Если ты вернешься, Фенрир будет единственным выбором". Ремус проглотил ком в горле. Ему предстояло сделать выбор.