Collide (Столкновение)

«Как это выглядит?» — спросила Тонкс у Римуса, стоя перед зеркалом и готовясь к своей секретной миссии со своим напарником Альфи в Лютном переулке. «Потрясающе», — сказал Ремус. «Я бы хотел быть с тобой сегодня вечером». Тонкс улыбнулась ему и поцеловала его. Он восхищенно ухмыльнулся ей; всякий раз, когда она показывала ему неожиданную привязанность, он умудрялся глупо улыбаться, как будто он был влюбленным подростком. «Мне не следует возвращаться домой слишком поздно», — сказала Тонкс. «Спасибо, что приготовили мне ужин. Этот паб отвратительный». «Просто выпивка под прикрытием с Альфи?» — уточнил Ремус в десятый раз за эту неделю. Он беспокоился, что его ведьма отправится на «свидание» с другим волшебником, даже если это будет работа под прикрытием. Он подавил желание спросить ее, может ли он пойти с ней в качестве ближайшего наблюдателя; она бы обиделась, и он знал, что ситуация будет гораздо безопаснее, чем некоторые другие возможности.Он просто надеялся, что паб не будет кишеть Пожирателями Смерти и их сторонниками. «Ты пришлешь мне сообщение, если что-то пойдет не так?» «Да, любимый», — повторила Тонкс. «Я уверена, что у нас все будет хорошо». Она снова поцеловала его и обняла его. «Мне нравится, как ты пахнешь», — отметил он. «Даже когда ты выглядишь по-другому, я знаю, что это ты по твоему запаху». «Это не должно меня так сильно удивлять, как сейчас», — медленно произнесла Тонкс. «Чем я пахну?» «Шоколад», — быстро подсказал Ремус. «Ты тоже на вкус как шоколад», — ухмыльнулся он. Тонкс покраснела на него; всегда было так умилительно видеть, как она краснеет от его слов. «Каким шоколадом я пахну?» — спросила Тонкс. «Насыщенный шоколад», — ответил Ремус, вдыхая ее чарующий аромат. «Немного ореховый, немного землистый и сладкий. Трудно описать. Это восхитительно». «И когда ты ешь шоколад, ты думаешь обо мне?» — спросила Тонкс с озорным блеском в глазах. «Теперь я знаю», — признался Ремус. Правильная плитка шоколада его почти возбудила, подумал он. Как будто у него было достаточно проблем! «Тогда мне придется продолжать приносить тебе шоколад», — ухмыльнулась она. «Тогда ты всегда будешь думать обо мне». «Я и так всегда о тебе думаю», — признался Ремус. «Ты всегда у меня на уме». Тонкс снова покраснела, и Ремус почувствовал, как его сердце забилось неровно. Он посмотрел на часы — ей уже почти пора было идти. «Как бы я ни хотел, чтобы ты была здесь со мной, любимая», — сказал он. «У тебя работа, а я сегодня вечером встречаюсь с Сириусом. Дай мне знать, если что-то пойдет не так, Дора. Я люблю тебя». Он поцеловал ее и притянул ее тело к себе; ее губы и лицо могли выглядеть по-другому, но она целовалась и чувствовала вкус так же. Она была его Дорой. «Я вернусь раньше, чем ты успеешь оглянуться», — подмигнула Тонкс. «Я люблю тебя!» — крикнула она, выходя из двери, чтобы аппарировать на работу. Ремус вернулся в квартиру, которую они делили, и улыбнулся про себя. Он уже скучал по Доре – как это возможно? – и принялся планировать предстоящие выходные. Дамблдор согласился рассказать Андромеде и Теду о невиновности Сириуса, как о мере для введения их в Орден, если Сириус согласится, когда они встретятся сегодня вечером. Если все пройдет хорошо, то воссоединение семьи станет счастливым результатом. Он подошел к камину, собрал немного летучего пороха, крикнул «Площадь Гриммо» и почувствовал, как теплое пламя перенесло его в унылую кухню штаб-квартиры Ордена. «Сириус!» — позвал Ремус. Ремус заметил Кричера, грязного домового эльфа, в углу кухни. «Кричер», сказал Римус как можно мягче. «Ты знаешь, где Сириус?» «Грязный полукровка разговаривает с Кричером, грязный зверь задает Кричеру грязные вопросы о плохом хозяине Кричера», — Кричер продолжал ругаться и с Ремусом, и с Сириусом. Вздохнув, Ремус поднялся по лестнице, чтобы найти самого Сириуса. Ремус нашел Сириуса спящим в гостиной с пустой бутылкой Огневиски у его ног. Ремус осторожно потряс Сириуса, чтобы разбудить его. «Сириус? Бродяга? Это я, Ремус, я сейчас здесь», — Ремус осторожно разбудил спящего мужчину. «Лунатик?» — прохрипел Сириус. Он сел в кресле и поднял глаза. Ремус посмотрел на своего лучшего друга, с которым они были вместе более 25 лет, и почувствовал жалость; годы сломали Сириуса. Веселье, которое было в его глазах, едва прояснилось; темные круги украшали его глаза. «Это я, Бродяга», — тихо поприветствовал Ремус. Ремус сел напротив Сириуса в другое кресло. «Как дела?» — рискнул спросить Ремус. «Пьяный». «Я могу сказать». «Ты меня винишь? Я гнию в новой тюрьме». «Я хотел бы предложить тебе кое-что», — сказал Ремус. «Я думаю, тебе понравится». «Да? Ты здесь, чтобы увезти меня в очередной кошмар?» «Нет», — сказал Ремус, закатив глаза на театральность Сириуса. «Мне интересно, не хочешь ли ты снова связаться со своей семьей». «К черту их». «Вы не услышали, кого я имел в виду». «Кроме Тонкс, нет...» Сириус, казалось, понял. «...Андромеда?» «Да», — улыбнулся Ремус. «Хочешь увидеть ее и Теда?» «Прямо сейчас? Пошли, черт возьми!» — радостно согласился Сириус. «Не сейчас, нет. Дора сегодня вечером занята, и она хочет быть там. Мы думаем о воскресенье». «Они знают, что я приду?» «Нет», — ответил Ремус, — «но Дамблдор одобрил мой план». «План?» — спросил Сириус с нечитаемым выражением лица. Это было волнение? Нервозность? Ремус не мог понять. «Андромеда и Тед задавали вопросы о том, что Дора и я делаем для Дамблдора, и мы решили начать с тебя, чтобы посмотреть, как они это воспримут. Если они открыты для твоей истории и поверят в твою невиновность, мы, возможно, убедим их тоже присоединиться к Ордену». «Чёрт возьми, да! Я в деле! Что я делаю?» «Ты, я, Дора и Дамблдор пойдём на воскресный чай к Тонксам, но ты появишься как Бродяга, дружелюбный пёс Дамблдора», — объяснил Ремус, и глаза Сириуса наполнились почти забытым весельем. «Мы расскажем всю историю, и если они согласятся, ты снова сможешь стать Сириусом, и мы сможем счастливо воссоединиться всей семьей. Что ты думаешь?» — предложил Ремус. «Да, черт возьми», — согласился Сириус. «Спасибо, Лунатик. Я тут с ума схожу». «Я знаю, что ты такой. Когда Андромеда и Тед спросили о Дамблдоре, я не смог сдержаться». «Как они? Что они думают о том, что ты находишься с моим маленьким кузеном?» «Она же не младенец», — запротестовал Ремус. «Она 23-летняя мракоборка». «Для меня она всегда будет моей младшей кузиной», — поддразнил Сириус. «Как они тебя принимают?» "Ну, я думаю," сказал Ремус. "Беллатрикс все усложняет, так как я думаю, что Андромеда хочет, чтобы я стал парой Доры, для защиты. Я не имею ни малейшего понятия, хочет ли она на самом деле, чтобы я это сделал, зная, что я отдал бы свою жизнь за Дору, не задумываясь, или действительно ли я ей нравлюсь". «Разве не может быть и то, и другое?» «Может», — признал Ремус. Он об этом не думал; возможно, он нравился Андромеде и она находила его полезным для защиты своей дочери. «А как насчет Теда? Он ведь лучше всех, не так ли?» «Тед — великий человек», — согласился Ремус. «Дора пошла в него по характеру. Он был ко мне только добр. Я подумал, что если у меня когда-нибудь будет ребенок от Доры, я назову его в честь Теда». "Лунатик!" - вскричал Сириус в шоке. "Ты? Думаешь о детях? С моим маленьким кузеном?" «Эта мысль время от времени приходит мне в голову, — признался Ремус. — Я не могу так поступить с Дорой. Она не хочет детей, и в любом случае, лучше, чтобы мое состояние умерло вместе со мной». «Ремус, приятель, так это не работает», — сказал Сириус. «Никто не может знать наверняка». "Полагаю, есть только один способ узнать?" Сириус озорно улыбнулся Ремусу. Как бы сильно Ремусу ни было досадно слышать такую чушь, было приятно увидеть своего друга счастливым на мгновение. Такие моменты случались редко. «В любом случае, даже если это и случится, то очень, очень далеко», — сказал Ремус. «Если вообще случится», — добавил он с ударением. Сириус закатил глаза. «Где сегодня вечером мой двоюродный брат? Где-то с подружками?» «Нет, она работает под прикрытием вместе со своим напарником Альфи». «Что вы думаете об этом тайном бизнесе?» «Завидую», — с готовностью признался Ремус. «Она выглядела великолепно, когда уходила. Это всего лишь выпивка, но я тоже волнуюсь». «Где задание?» «Это тот паб в Лютном переулке, «Белый Виверн», если не ошибаюсь?» — предположил Ремус. «Никогда там не был», — заметил Сириус. «Если это в Ноктерне, то вряд ли там будут какие-то приятные гости». «Как долго она будет отсутствовать?» «Понятия не имею», — ответил Ремус. «Надеюсь, это всего на несколько часов». «Если это действительно что-то не то, это может занять всю ночь». «Не напоминай мне», — проворчал Ремус. «Мне не нравится идея, что она пойдет под прикрытием с этим придурком Альфи, не говоря уже о том, чтобы провести всю ночь на улице с волшебниками, которые будут ее преследовать». «Ты же знаешь, что если ее нет дома всю ночь, то это из-за работы? Она бы с тобой так не поступила». «Я знаю. Я не о ней беспокоюсь». «Ты не доверяешь этому парню?» «Я его почти не знаю. В наши дни трудно доверять кому-либо». «Ммм», — задумчиво пробормотал Сириус. «Я тебе говорил, что Гарри организовал в школе небольшой кружок по защите?» «Он это сделал? Когда эта ведьма Амбридж все еще у власти?» «Это секретная группа», — объяснил Сириус. «Я так горжусь». «Сын Джеймса нарушил бы правила, изучая оборону». «Я хотел бы быть там и помочь», — признался Ремус. «Обучение в тот год было лучшей работой, которая у меня когда-либо была». «Чертов Снейп», — выругался Сириус. «Если бы он «случайно» не раскрыл, что ты оборотень...» «… должность была проклята, в любом случае», — сказал Ремус. «Мне повезло, что мне дали год». «Даже если бы эта должность не была проклята, ты все равно ее заслужил», — сказал Сириус. Ремус фыркнул. «Ты говоришь как Дора». «Как у нее дела? Решила остепениться?» — приставал Сириус. «Или все еще боится обязательств?» «Я останусь с ней до тех пор, пока она будет со мной», — объяснил Ремус. «Или пока мне будет безопасно быть с ней». «Предоставь себе возможность найти способ помешать собственному счастью», — проворчал Сириус. «Я беспокоюсь не о своем счастье. Я беспокоюсь о жизни Доры. Ее жизнь не должна подвергаться опасности, потому что я люблю ее». Короткий хлопок возвестил о прибытии Кричера в гостиную. «Что ты здесь делаешь?» — прогремел Сириус. «Я же сказал тебе, убирайся с глаз моих». «Этот хитрый мальчишка устраивает беспорядок в фойе», — прохрипел Кричер. «Как моя госпожа...» «…изворотливый… Кричер, ты имеешь в виду Тонкс?» — спросил Сириус. Кричер пожал плечами и юркнул прочь. Ремус сбежал по ступенькам и нашел окровавленную Дору в фойе площади Гриммо. «Дора!» — позвал он, бросившись к ней. «Что случилось?» Он осмотрел ее тело; у нее была разбита губа, порез на лбу, из которого кровь попала в ее каштановые волосы, и глубокая рана, из которой хлестала кровь из бока; Ремус заподозрил расщепление. Помимо металлического запаха ее крови, Ремус уловил различные тревожные запахи. «Тебя тронули», — резко сказал Ремус. «Кто тебя тронул?» «Долгая история», — прокашлялась Тонкс. «Помоги мне встать? Кажется, я расщепилась». «Чёрт возьми, Тонкс, что ты с собой сделала?» — спросил Сириус, взбежав по лестнице за бадьяном и бинтами. «Помоги мне встать, ладно?» — слабо сказала Тонкс. Ремус поднял Тонкс на руки и повел ее к ближайшей пустой спальне, осторожно посадив ее на одну из двух односпальных кроватей. Тонкс стонала от боли и выглядела слишком бледной на взгляд Ремуса. Запахи, исходившие от ее тела, больше не доставляли ему удовольствия. «Хорошо, что мой лучший друг — оборотень», — заметил Сириус. «Хватит припасов, чтобы хватить на всех». Пока Сириус вливал в горло Тонкс Крововосстанавливающее зелье, Ремус пытался залечить расщепляющую рану с помощью ясенца и принялся обрабатывать остальные ее порезы и царапины. Нос Ремуса морщился от отвращения каждый раз, когда он чувствовал запах кого-то другого на теле своей девушки; в тот вечер ее коснулся не один оборотень, и его кожа ползла от ненависти к тому, кто к ней прикасался. Он узнал Грейбэка, но он был далеко не единственным, кто приблизился к его Доре. Когда Тонкс наконец перевязали, и от ее ран остались лишь синяки, Ремус подложил ей под спину несколько подушек, чтобы поддержать ее. Потребовалось около часа, чтобы тщательно обработать все ее раны. «Что случилось?» — потребовал Ремус. Тонкс слабо кашлянула, и Ремус заставил себя смягчить выражение лица. «Не торопись», — заставил себя сказать Ремус. Быть более терпеливым и менее агрессивным в гневе давало о себе знать, но воля удержаться от того, чтобы снова не сорваться на Тонкс, сдерживала его ярость. «Воды?» — слабо спросила Тонкс. Сириус быстро принес ей кубок, полный воды, и она с благодарностью выпила. «Нужна еда?» — спросил Сириус. Тонкс покачала головой. «Отдых?» — предложил Сириус. Тонкс кивнула на это предложение, и Ремус нежно сжал ее руку. «Давай, приятель, ей нужен отдых», — сказал Сириус Ремусу. «Я никуда не пойду, — прошипел Ремус. — Я останусь с ней». «Ей нужен отдых», — настаивал Сириус. «Она никуда не пойдет. Пусть поспит». Ремус посмотрел на бледную, маленькую фигурку своей девушки; ее глаза дрожали от усталости. Он вздохнул, когда Тонкс, казалось, заснула. Ремус проверил время; было почти час ночи. «Уже поздно», — сказал Сириус. «Оставайся в другой кровати, если хочешь». Ремус согласился и неохотно заполз в односпальную кровать напротив Тонкс. Сириус, в свою очередь, превратился в Бродягу и свернулся в ногах кровати Тонкс. «Правда, Падс?» — спросил Ремус. «Ты разделишь с ней постель?» Большая, лохматая собака просто виляла хвостом и высовывала язык. «Как скажешь», — вздохнул Ремус. «Здесь она будет в безопасности». Измученный и обеспокоенный, Ремус уронил голову на подушку. Утром он спросит о приключениях Тонкс. Ремус удобно устроился в кресле в спальне, где спала Тонкс. Почти рассвет; он плохо спал, пристально следя за своей исцеляющейся девушкой. Каждый дюйм его тела жаждал найти и помучить волков, которые были рядом с ней, но его сердце оставалось там, с ней. «Р-Ремус?» — прошептала Тонкс. Через мгновение Ремус оказался рядом с Тонкс, нежно держа ее за руку. «Доброе утро, любимая», — пробормотал Ремус. «Как ты себя чувствуешь?» «Больно», — сказала Тонкс. «Голодно». «Боюсь, у меня не так уж много еды, но я посмотрю, что смогу вам предложить», — Тонкс слабо кивнула. Ремус бросился вниз по лестнице на кухню на площади Гриммо, чтобы посмотреть, что он сможет найти. Кухня Сириуса была плохо укомплектована, но Ремус сумел найти буханку хлеба и принес ее Тонкс вместе с чашкой чая. «Это не так уж много, но придется подождать, пока мы не доберемся до дома», — объяснил Ремус, протягивая ей ломтики хлеба и чай. Тонкс начала откусывать хлеб, возвращая себе немного цвета. Ремус вздохнул с облегчением, увидев, что она стала выглядеть лучше с едой. «Ты сегодня на работу пойдешь, Дора?» — осторожно спросил Ремус. Тонкс покачала головой. «Мы с Альфи оба берем выходной», — ответила она. «Вчера была долгая ночь». «Вы можете мне рассказать, что случилось? Я волновалась». «Ты не будешь паниковать?» — спросила Тонкс. «Я сделаю все, что смогу», — пообещал Ремус. «Я ведь зашел так далеко, не так ли?» Тонкс слабо улыбнулась ему, внезапно почувствовав благодарность за то количество самообладания, которое он практиковал последние несколько часов. «Тогда я расскажу тебе сейчас», — решила Тонкс. «Мы добрались до паба вчера вечером, чтобы поискать этих антиминистерских сторонников, но прождали почти два часа, прежде чем что-то увидели. Около девяти в паб зашли несколько жутковато выглядящих парней и сели за один из столиков в глубине, поэтому мы с Альфи направились туда, чтобы попытаться подслушать. У меня были подозрения, когда я их увидел, но когда я увидел их вблизи, я сразу понял, что это оборотни». Римус сглотнул комок в горле, боясь того, что произойдет дальше. «Мы сидели достаточно далеко, или мне так казалось, что мы могли слышать их разговор. Один из них знал Грейбека, и они говорили о его планах объединиться с более могущественной силой, чем Министерство. Я думаю, что именно тогда наш наводчик почерпнул идею об антиминистерской чепухе», — добавила Тонкс. «Один из них сказал, что Грейбек встретится с ними там через некоторое время, с какими-то новостями, поэтому мы с Альфи остались еще на час, пока не пришел Грейбек». Ремус стиснул челюсти, недовольный поворотом событий в рассказе Тонкс. «Сначала Грейбэк и его товарищи просто пили, но когда паб стал менее загруженным, людей стало меньше, и я думаю, это помогло Грейбэку и волкам учуять меня. Кажется, раньше было слишком много запахов? Не знаю, как это работает», — призналась Тонкс, смущенно глядя на Ремуса. «Если запахов много, то выбрать один может быть сложнее, да», — подтвердил Ремус. «Даже если один из них особенно сильный, как твой». Глаза Тонкс расширились. «От меня плохо пахнет?» — спросила она, широко раскрыв глаза. «Нет, совсем нет», — быстро сказал Ремус. «Ты пахнешь очень похоже на меня, потому что мы живем вместе. Обычные ведьмы и волшебники не смогли бы распознать мой волчий запах, как другие волки. Ты пахнешь сильнее для волков, потому что ты пахнешь как я». «О, ну что ж», — сказала Тонкс. «Это многое объясняет». «Пожалуйста, продолжай», — уговаривал Ремус. Несмотря на страх и ярость, грозившие овладеть его чувствами, Ремус отчаянно хотел узнать, что случилось с его девушкой, особенно чтобы убедиться, что она все еще в безопасности. «Точно, остались только я и Альфи, а через некоторое время и оборотни. Они стали буйными и пьяными, но Альфи хотел остаться, чтобы послушать, как они больше говорят о Министерстве, придурок», — продолжила Тонкс. «Было очевидно, что они не собираются поддерживать Министерство, со всем этим антиоборотническим законодательством». Тонкс закатила глаза. «Альфи настаивал, что мы сможем что-то на них получить». «Кто-то открыл окно рядом с нами и впустил ветер, и я думаю, что именно он передал мой запах, потому что как только я почувствовал холодный воздух снаружи, все оборотни замолчали и начали принюхиваться. Альфи был шокирован, но именно тогда я понял, что произошло». «Твой запах распространился, и они учуяли меня», — буднично сказал Ремус. «Да», — поморщилась Тонкс. «Фенрир отреагировал первым. Он встал и подошел ко мне, обнюхивая. Альфи был ошеломлен и не понимал, что происходит. Фенрир сказал, что я определенно твоя «шлюха», что меня очень разозлило». Ремус стиснул челюсти, услышав это; как Фенрир посмел выдвинуть такое обвинение? «Другие волки, должно быть, услышали, потому что они подошли прямо к Грейбеку сзади и начали дразнить меня и приставать ко мне, потому что я уже была «волчьей шлюхой» и была бы хорошей «игрушкой» для их стаи». Тонкс с отвращением сморщила нос, пока Ремус схватил в одну руку связку одеял, чтобы не дать ему выйти из себя. «Альфи наконец понял, что происходит, и пригрозил им за то, что они подошли к нам слишком близко, но им было все равно», — объяснила Тонкс. «Против Альфи было четыре больших, крепких оборотня. Вы его видели — он не совсем маленький, но он гораздо менее устрашающий. Они прижали его к стене, и один из оборотней прижал его к ней, в то время как другие пошли за мной. Сначала мы старались не использовать магию, так как не хотели сразу раскрывать, кто мы, но у нас не было выбора». «Элфи первым вырвался вперед и начал их проклинать, но у Грейбека и еще одного были палочки, и они использовали против нас все виды темной магии», — объяснила Тонкс. «Грейбек был особенно хорош, говоря, что он учился у какого-то могущественного волшебника, который сделает мир лучше для оборотней». У Ремуса отвисла челюсть. «Волдеморт», — заключил Ремус. Конечно, оборотни начали объединяться вокруг Волан-де-Морта. После того, как Амбридж приняла все эти антиоборотнические законы, что угодно, кроме Министерства, могло предложить оборотням лучшую жизнь. «Я тоже так думаю», — сказала Тонкс. «Грейбэк, должно быть, уже работает на него». «В какой-то момент другой оборотень сумел меня разоружить, и Грейбэк с остальными набросились на меня. Один из безоружных волков первым схватил меня, но остальные сражались с ним. Думаю, именно поэтому на мне было столько запахов», — пояснила Тонкс. «Грейбэк был хуже всех. Он прижал меня прямо к себе, и это было отвратительно. Он ужасно пахнет». Лицо и шея Ремуса покраснели от гнева, но он крепко сжимал одеяло в руке, пытаясь сдержать свою ярость. «Альфи был полностью вырублен, так что тогда был только я. Я не горжусь этим, но я пытался отвлечь Грейбека, попросив его доказать, что он был лучшим волком для меня, чем ты», — объяснила Тонкс. Ремус побледнел, услышав это. «Дора, это невероятно опасно», — объяснил Ремус дрожащим голосом. «Ты могла бы также сказать ему, что ты спариваешься с ним. Он альфа, а я нет. Как ты могла?» Он чувствовал боль и злость. Он знал, что это не из-за настоящего желания другого волка, но мысль о том, что она соблазняет другого волка, была мучительной; волк внутри выл от боли. «Я знаю, это было глупо, Ремус», — сказала Тонкс. «Но у меня не было палочки, и против меня было четыре оборотня. Чертов бармен исчез, и никого не волновало, что происходит», — сердито возразила она. «Либо так, либо пусть они заберут меня и сделают со мной Мерлин-знает-что. Ты действительно хочешь представить себе такую возможность?» Ремус опустил голову и тихо пробормотал "нет". "Я знаю, что ты сделала то, что должна была, даже если мне это не нравится", - признал он. Он чувствовал, как гнев и собственническое чувство циркулируют в его венах; было почти невыносимо, что она почти отдалась Грейбэку, даже если это было под ложным предлогом. Если бы не ее быстрое мышление... Мерлин, нет, он не мог вынести мысли о ней с кем-то еще, не говоря уже о другом оборотне. «Грейбек был достаточно отвлечен моим предложением, чтобы я смогла убежать от него и забрать палочку Альфи, которую я использовала, чтобы обезоружить волка, который забрал мою палочку», — пояснила Тонкс. «С моей палочкой я смогла послать предупреждающие сообщения всем аврорам, чтобы они пришли на помощь. Слава Мерлину, через несколько минут у нас было больше авроров, и они схватили двух безоружных оборотней. Праудфут и я попытались пойти за Грейбеком и вооруженным, но они были слишком быстры и убежали. Я споткнулась, побежав за ними, и вот как я получила рассеченную губу». «Я знаю, что это было опасно и глупо, но у меня не было другого выбора, и мне пришлось рискнуть», — объяснила Тонкс. «Мне жаль». «Мне жаль, что до этого дошло, Дора», — спокойно сказал Ремус. «Жаль, что меня не было рядом, чтобы помочь». "Ладно, — тихо сказала Тонкс. — Если бы я знала, что это оборотни, думаю, я бы не против, чтобы ты был там. В следующий раз я как-нибудь пошлю Патронуса". «Они нанесли тебе все эти другие травмы?» — спросил Ремус. Он беспокоился о возможности того, что она могла получить проклятые раны от других волков. «Я ударилась головой обо что-то в пабе, пытаясь отбиться от волков. Порезы и царапины были от драки», — объяснила Тонкс. «Я не думаю, что кто-то из них на самом деле порезал или поцарапал меня, не так ли?» Римус еще раз осмотрел ее тело. «У тебя были бы проклятые царапины, если бы они порезали или поцарапали тебя», — сказал Ремус, осматривая раны. «Я думаю, твои раны больше от синяков. Как ты умудрился получить расщепление?» «Я уже была в плохой форме после боя, поэтому сначала попыталась аппарировать домой, но тебя там не было, поэтому я пошла сюда», — объяснила Тонкс. «Я, должно быть, слишком устала, чтобы аппарировать как следует». «Дора, ты же знаешь, я бы пришел домой, чтобы увидеть тебя», — предостерег Ремус. «Ты поранилась, пытаясь прийти сюда». Неужели она была настолько близорука, чтобы пораниться, пытаясь увидеть его? Что он с ней сделал, чтобы она забыла о собственной безопасности? «Я знаю, но я хотела увидеть тебя немедленно, чтобы рассказать тебе все», — призналась Тонкс. «Я не хотела, чтобы ты пришла ко мне домой вся окровавленная и пахнущая другими волками, не рассказав тебе сначала, что произошло». Неужели он действительно был таким собственническим, что она сочла необходимым причинить себе боль, чтобы успокоить его собственную неуверенность? Он поклялся себе продолжать работать над своей неуверенностью; она никогда не могла быть причиной ее беспечности. «Ты беспокоился о том, как я отреагирую?» — подозревал Ремус. Он почувствовал, как его захлестнули стыд и смущение. «Мммм», — подтвердила Дора. «Я тоже не хотела, чтобы ты гонялся за Грейбэком и остальными так поздно ночью», — добавила она. «Я просто хотела быть с тобой». «Пообещай мне, что если ты снова получишь такую травму, то останешься дома», — сказал Ремус. «Я очень старался контролировать собственнические инстинкты волка», — объяснил он. «Я не хочу, чтобы ты причинял себе боль, чтобы успокоить мои тревоги». Дай ясно понять, что она на первом месте, подумал он, она всегда на первом месте. Неважно, что случится со мной или как я себя чувствую, моя Дора должна быть в безопасности, здорова и жива, подумал он. «Я знаю, Ремус», — сказала Тонкс. «Я тоже хотела тебя увидеть, даже если меня не волновала твоя реакция». «Я польщен, дорогая», — сказал Ремус. «Но, пожалуйста, береги себя. Ты слишком важна для меня, чтобы продолжать страдать». «Мы уже можем идти домой?» — спросила Тонкс. «Я хочу настоящую еду». Ремус усмехнулся. У Тонкс усилился аппетит, что означало, что она возвращается в себя. «Если ты достаточно поправишься, чтобы встать с постели, я отвезу нас домой, Дора». Тонкс осторожно откинула одеяло с тела и ахнула, увидев, какая изорванная на ней одежда. «Мы были немного заняты, обрабатывая твои раны», — виновато сказал Ремус. «Я могу попытаться починить твою одежду». «Неважно, профессиональный риск», — отмахнулась Тонкс. Она смогла встать с кровати и крепко обнять Ремуса. Теперь она пахла больше собой, но запахи других волков сохранились на ее одежде и волосах. «Давай примем душ, когда будем дома», — предложил Ремус. «Тебе станет лучше». «Я тоже буду лучше пахнуть для тебя, да?» — поддразнила Тонкс. «Да», — признался Ремус. «Когда тебе станет лучше, я с радостью восстановлю свой запах на тебе, если ты не против». «Вовсе нет, милая», — ухмыльнулась Тонкс. «Ты пахнешь гораздо лучше, чем другие волки». Она на мгновение замерла. «Ты думаешь, это потому, что ты домашний волк?» Она дразняще улыбнулась. Ремус раздраженно фыркнул. «Да, я уверен, что именно поэтому», — саркастически сказал он. «А теперь пойдем домой». Он вывел их из спальни и оставил Сириусу короткую записку, что они зайдут позже, как только он и Тонкс примут душ, поедут и (хотя он не написал об этом в записке) полюбят друг друга.