Collide (Столкновение)

Тонкс захлопнула за собой дверь, когда вошла в свою квартиру. Она сорвала с себя сапоги и мантию и рухнула на кровать, прижимая подушку к груди. Эмоции закружились в ее голове — возбуждение от встречи и сбора Гарри Поттера, напряжение от того, что она поделилась с Гарри таким количеством информации об Ордене, и ее вспышка гнева на Ремуса. Замечательного, терпеливого, щедрого Ремуса, который так заботился о других, что забыл заботиться о себе. Она разразилась гневными слезами. Конечно, он уже понял бы, что она влюблена в него, конечно. Его неуверенность снова встала на пути. Стук-стук-стук в окно отвлек ее. Лира, новая сова Ремуса, ждала ее с запиской, прикрепленной к ее ноге. Тонкс открыла окно, и Лира влетела. Офелия с большим интересом разглядывала сову, пока Тонкс разворачивала пергамент, чтобы прочитать: Тонкс, Мне нужно тебя увидеть. Могу я зайти? РЖЛ Тонкс почувствовала, как ее сердце смягчилось. Она совсем этого не ожидала. Для Ремуса было крайне необычно так ясно заявлять, чего он хочет, не говоря уже о том, чего он хочет от нее. Она схватила первый попавшийся кусок пергамента и быстро написала ему ответ. Она пошла в ванную, чтобы проверить свой внешний вид. От недавних слез ее глаза опухли и покраснели, поэтому она изменила свою внешность настолько, насколько могла, чтобы казаться Ремусу сильнее, чем она себя чувствовала, когда бы он ни появлялся. Это был очень полезный навык в опасных ситуациях с мракоборцами. Легкий стук в дверь означал, что пришел Ремус. Она посмотрела в глазок и увидела Ремуса, стоящего на лестничной площадке, бледного и напряженного. Она открыла дверь и жестом пригласила Ремуса войти. Он сел на ее диван. Офелия заметила, как он вошел, и подскочила, чтобы поприветствовать его, устроившись на подлокотнике справа от него. «Могу ли я предложить вам чаю?» — спросила Тонкс, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее. Она чувствовала смесь нервного возбуждения и страха, гадая, что же он собирается ей сказать. Он нервно сжимал и разжимал руки на диване. «Да, пожалуйста», — сказал он. «Если вас не затруднит». Тонкс вернулась на кухню и заварила две чашки чая. Она вернулась, чтобы передать одну Ремусу, и села в одно из непарных кресел, держа свою собственную чашку чая. Ремус отпил свой чай и поставил его на стол, руки дрожали. «Зачем ты хотел приехать, Ремус?» — спросила Тонкс, смелее, чем она себя чувствовала. Ремус молчал. Он теребил пуговицы на своем потертом кардигане. Наконец он ответил: «Я думаю, ты знаешь, почему». «Не думаю, что знаю, Ремус», — сказала Тонкс. Она не собиралась позволять ему уклоняться от ответа. Ему нужно было быть с ней прямым. «Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, почему ты пришел сюда в час ночи, перед тем как я вернусь в свой офис». Ремус вздрогнул. Она почти почувствовала жалость; она напомнила ему, что он пришел в неурочный час, сам напросился. «Я хотел поговорить с тобой о том, что ты сказал ранее», — нерешительно сказал Ремус. «Я много чего сказала, Ремус», — ответила Тонкс. Она начала чувствовать себя увереннее. «Что именно я сказала, что привело тебя сюда?» За ее вопросом скрывалась ухмылка. «В кого ты влюбилась», — выдохнул Ремус. «Я не понимаю». «Вы пришли ко мне в квартиру в этот час, потому что не поняли, что я сказала?» — спросила Тонкс. «Что было такого срочного в этом недоразумении, что вы сочли нужным прийти именно сейчас?» Она поймала его в ловушку. Ремус поерзал на своем месте, явно испытывая дискомфорт. Тонкс испытывала извращенное удовольствие, наблюдая, как он пытается признать свои чувства. «Продолжай, Ремус», — сказала Тонкс. «Расскажи мне, что ты проделал весь этот путь, в этот час, чтобы сказать мне». Теперь она подстрекала его и сама получала от этого огромное удовольствие. «Ты мне нравишься», — пробормотал Ремус. «Очень». «Понятно», — сказала Тонкс. «Я полагаю, Сириус, Молли, Артур и дети тоже меня любят? Ты проделал весь этот путь, чтобы сказать, что ты один из моих многочисленных поклонников?» Она чувствовала себя победительницей; она знала, что он у нее. «Ты знаешь, что я имею в виду, Тонкс», — взмолился Ремус. «Боюсь, что нет, Ремус», — сказала Тонкс, улыбаясь. «Боюсь, я вообще не понимаю, что ты имеешь в виду». «Тебе ведь нравится, не так ли?» — спросил Ремус. Он был раздражен. «Да, довольно много», — ответила Тонкс. «Пожалуйста, скажи мне, что тебе нужно мне сказать». Теперь ее лицо было сосредоточено и сосредоточено на Ремусе. Глаза Ремуса умоляли ее, но она не отвела взгляда. Теперь она была полна решимости заставить его признать это. «Я – воображаю – тебя», – пробормотал он. «Я влюбился в тебя, и я в полном отчаянии, гадая, влюбилась ли ты в меня тоже». Он выглядел так, словно только что признался в самом темном грехе, беспокойство наполнило его лицо, щеки раскраснелись от смущения. Желудок Тонкс несколько раз перевернулся, и она почувствовала прилив адреналина, наполняющий ее невыразимой радостью. Он признался, подумала она, он тоже ее любит! Тонкс встала из кресла и встала перед Ремусом. Теперь его руки закрыли лицо. Казалось, он пытался провалиться сквозь землю, не в силах и не желая смотреть на окружающее. Она взяла его за руки и опустила их по бокам. Затем она взяла свои руки и прижала их к его щекам, нежно приподняв его голову, чтобы она могла заглянуть ему в глаза. Его теплые карие глаза были полны волнения и трепета; она могла видеть тоску за ними. Она наклонила к нему лицо и коснулась лбом его лба. «Ну, это было не так уж и сложно, не правда ли?» — прошептала Тонкс ему на ухо. Ремус встал и обнял Тонкс. Он поднял ее так, что ее ноги обхватили его бедра, предоставив Тонкс обхватить руками его шею. Она была ближе к нему, чем когда-либо; в одно мгновение его губы коснулись ее губ. Ремус начал целовать ее, сначала медленно и нежно, а затем с большей решимостью и настойчивостью, как будто момент должен был ускользнуть от него в следующую секунду. Он опустил Тонкс и переместил свои руки с ее талии вверх к шее, заботясь о том, чтобы скользить руками по ее спине с осторожностью и вниманием. Пальцы Тонкс чувствовали волосы Ремуса, мягче, чем она себе представляла. Она тоже заботилась о том, чтобы скользить руками по его плечам, рукам и талии, не желая упустить ни дюйма его тела. Ее сердце громко и беспорядочно колотилось в ее груди; она чувствовала, что собственное сердце Ремуса имело свой собственный ритм, созвучный ее. Через несколько мгновений — или, что показалось драгоценными секундами — Ремус отступил назад, чтобы снова взглянуть на Тонкс, быстро перестраиваясь. Она чувствовала, но теперь полностью заметила, как его эрекция боролась, чтобы удержаться в брюках. Она сияла, теперь победно довольная тем, что он тоже ответил ей взаимностью. Доказательство было перед ней, искушая ее, ожидая ее. Ремус выглядел ошеломленным. На его лице было странное выражение: оно содержало радость, страх, удивление и желание одновременно. «Тонкс», — выдохнул он. «Ты уверена?» «Ты уверен, что я влюбился в тебя?» «Да», — прошептал он. «Это то, чего ты хочешь?» «После этого невероятного поцелуя я еще больше уверена, Ремус», — выдохнула она. «Ты именно тот, кого я хочу». Он выглядел очень довольным; в его глазах горел огонь, которого Тонкс никогда раньше не видела. Он закрыл глаза, нахмурив брови. Она могла сказать, что за этими глазами зреет испуг. «Мы можем идти медленно, Ремус», — мягко сказала она. «Так медленно, как тебе нравится». Хотя Тонкс чувствовала себя не совсем так, она чувствовала, что спешка с этим будет для него сложнее. Хотя ее желание к нему бежало по ее телу, она не забыла его крайнюю неуверенность в себе. «Да, медленно», — выдохнул Ремус. «Медленно — лучше». «Хочешь остаться на ночь?» — спросила Тонкс. На лице Ремуса отразилось еще больше беспокойства. «Нет, нет, нет, не для этого», — поспешила Тонкс. «Просто чтобы быть со мной. Просто спать рядом со мной, вот и все». Лицо Ремуса расслабилось. «Да, я бы очень этого хотел». Тонкс сияла, глядя на него. «Ну, иди». Она жестом пригласила его следовать за ней к кровати. Она начала раздеваться за ширмой, и Тонкс заметила, что Ремус отвернулся. Какой джентльмен, подумала она, даже сейчас. Она увидела, как он снял свои поношенные туфли и смущенно посмотрел на нее. Теперь она была в пижаме, любимых шортах для сна и облегающей майке. «Ты собираешься спать во всем этом?» — спросила Тонкс. Он посмотрел на свою одежду. На нем были брюки, пояс, застегнутая рубашка и кардиган. Только его потертый халат и туфли были сняты. «Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, Тонкс», — пробормотал он. «Я тоже не хочу, чтобы тебе было некомфортно, Ремус», — сказала она. «Хотя бы сними этот ремень, прежде чем ляжешь спать». Она на мгновение замолчала. «Я имела в виду, когда сказала, что мы ничего не будем делать. Мы пойдем медленно. Просто иди и будь со мной». Ремус уставился на нее, стоя рядом с экраном. Она увидела, как он наконец сдался. Он снял ремень и кардиган, аккуратно сложив кардиган на халате на диване. С побежденным вздохом он расстегнул рубашку, обнажив поношенную белую майку. Тонкс не могла отвести от него глаз. Он наконец снял брюки и аккуратно сложил их вместе с другой одеждой. Все, что осталось, — это пара серых боксеров. Его эрекция оставалась устойчивой под одеждой; он выглядел болезненно осознающим это. «Я не против, ты знаешь», — сказала Тонкс. «Я знаю, что ты тоже меня хочешь». Облегчение отразилось на лице Ремуса. Он подошел к Тонкс, и она нежно поцеловала его. «Просто будь со мной сегодня вечером», — нежно сказала она. «Это все, чего я хочу». «Если это сделает тебя счастливой, Тонкс, я буду здесь с тобой». Она подняла покрывало на неубранной кровати и скользнула в него, приглашая его присоединиться к ней. Он колебался мгновение, но затем скользнул под одеяло, лицом к Тонкс. Она повернулась на другой бок и прижалась спиной к груди Ремуса. Она чувствовала, как он давит на ее поясницу, но ее это не волновало. Это было просто доказательством того, что она была права с самого начала: он тоже влюбился в нее. … Тонкс поцеловала Ремуса в лоб, когда уходила на работу следующим утром. Она решила не будить его, вместо этого наслаждаясь мирным, благословенным видом Ремуса Люпина, спящего в ее постели, уютно устроившегося в ее простынях, признавшегося ей в своих чувствах. Именно над этим образом размышляла Тонкс, когда вздрогнула. «ТОНКС!» Тонкс села и услышала, как ее громко зовет по имени ее коллега-босс, Руфус Скримджер. «Да, сэр?» — спросила она. «Вы обратили внимание на то, что я только что сказал?» — потребовал ответа Скримджер. «Да, сэр», — солгала она. «Значит, ты знаешь, что на этой неделе ты отправишься с Альфи расследовать дело об оборотнях, которых мы обнаружили?» — спросил Скримджер. Тонкс уставилась на Скримджера. «Я не думаю, что это лучшая идея, сэр». «А почему бы и нет, Тонкс?» — спросил Скримджер. «Потому что в этот четверг полнолуние, сэр», — ответила Тонкс. «Я считаю, что это подвергнет нашу миссию серьезной опасности». «Откуда ты это знаешь?» — раздался голос Альфи с другой стороны стола. Все лица за столом теперь были обращены на Тонкс. «Потому что, когда нам впервые назначили подозреваемых, я позаботилась о том, чтобы спланировать полнолуние, чтобы мы могли безопасно исследовать оборотней», — холодно сказала Тонкс. «Точно так же, как я исследовала великанов и определила нашу потребность в дарении им подарков. Подготовка, если хотите». Она понимала, что ведет себя непрофессионально и излишне снисходительно, но перспектива провести еще несколько дней с Альфи на очередном задании и подозрения всего персонала мракоборцев относительно ее превосходных знаний о будущих полнолуниях заставили ее почувствовать, что у нее нет другого выбора. «Черт возьми, ты готов», — рявкнул Муди. «Точно так, как я тебя учил». Тонкс чувствовала себя неизмеримо благодарной своему наставнику в этот момент. Мракоборцы за столом расслабились, а Альфи выглядел подавленным. Еще несколько дней с этим болваном, подумала она. По крайней мере, теперь у меня есть Ремус. «Какую еще группу вы хотели бы, чтобы мы расследовали в следующий раз, сэр?» — спросила Тонкс Скримджера гораздо более почтительным тоном. Скримджер глубоко задумался. «…Эльфы. Домовые эльфы», — решил он. «Есть ли какие-то конкретные домовые эльфы, которые вас интересуют, сэр?» На этот раз Альфи спросил Скримджера. Он выглядел очень довольным тем, что на этой неделе его избежали оборотни. «Начнем с эльфов Хогвартса. Они наверняка знают о необычных событиях в школе», — решил Скримджер. «Если появятся еще эльфы, мы сообщим вам обоим и немедленно выставим вас». «Да, сэр», — согласилась Тонкс. Она повернула голову к Грюму, который едва заметно кивнул ей. Грюм на борту, подумала она, он сможет рассказать Дамблдору о предстоящем расследовании. «Отправляйтесь завтра первым делом», — приказал Скримджер. «Тонкс — я жду от вас полного отчета на моем столе к пятнице днем». «Конечно, сэр», — согласилась Тонкс. … Тонкс поспешила в свою квартиру ранним вечером, надеясь найти там Ремуса. Когда она вошла в квартиру, она почувствовала разочарование, увидев только Офелию, сонно моргающую в своем любимом кресле. Ремус, конечно, оставался в ее квартире некоторое время, однако. Кровать была аккуратно заправлена. Вся квартира была настолько безупречной, насколько это было возможно, и, к удивлению Тонкс, ужин ждал ее на плите, сохранявшийся идеально теплым с помощью одного из амулетов Ремуса. Тонкс поставила свои вещи и пошла на кухню, чтобы съесть то, что приготовил ей Ремус. Она почувствовала прилив благодарности за эти маленькие удовольствия от него. Она заметила кусок пергамента рядом с тарелкой, на котором лежала небольшая плитка шоколада. Отодвинув шоколад, Тонкс развернула пергамент, чтобы прочитать. Дорогая Тонкс, Меня вызвали по делам Ордена до завтра. Я слышал, ты отправляешься в Хогвартс. Я буду думать о тебе и надеяться на твое благополучное возвращение. Увидимся в конце этой недели, после моих собственных конфликтов в расписании. Твой, Ремус Сердце Тонкс упало. Они с Ремусом только что признались друг другу в своих чувствах, и вот теперь его вызвали по делам Ордена и в полнолуние на той же неделе. Это было ужасное время, но она мало что могла сделать. Она почувствовала облегчение от того, что знала, когда увидит его в следующий раз, всего через несколько дней. До тех пор ее сердцу придется подождать.