Львы в драконьем логове

— Как думаешь, Таймонд сумеет полюбить принцессу?       Вопрос дочери застает Кенну врасплох. Она не отвечает ей сразу. Вместо этого она продолжает расчесывать густые золотые локоны Мариссы, пытаясь найти честный ответ для неё. — Я не знаю, Мари. — Кенна решает сказать правду вместо того, чтобы обнадеживать дочь. — Сейчас он пребывает в эйфории от того, что обошёл соперника, и ему может казаться, что он почти влюблён в Дейллу. Но как только радость от этой победы утихнет, он поймёт, что в ней нет того, что ему нравится в женщинах. Принцесса спокойная и осторожная, а твой брат любит, когда в женщине горит огонь, в пламени которого он может сиять. — Тогда почему ты решила во что бы то ни стало добиться этого брака для Таймонда? — Марисса поворачивается к ней, и её ореховые глаза, так похожие на материнские, впиваются в неё испытующим взглядом. — Разве она будет счастлива, терпя его похождения и безразличие? — Потому что из всех вариантов, предложенных королём и королевой, для принцессы лучшим мужем станет именно Таймонд. И если ты отбросишь свои теплые чувства к Дейлле и подумаешь над этим, ты поймешь, что я сделала это не только ради нашей семьи, но и ради принцессы.       Марисса задумывается. Между её бровями появляется сердитая морщинка, которая придала её выражению лица комичную серьёзность. Когда её дочь тяжело выдыхает, Кенна понимает, что Марисса признала её правоту. — У лорда Аррена уже есть наследники. Если бы Дейлла вышла за него замуж, то благополучие её и её детей зависело бы лишь от доброты и порядочности будущего лорда Долины. А Баратеон уложил бы её в постель и брал до тех пор, пока она не понесла бы. Если вспомнить слухи о силе и здоровье отпрысков Баратеонов, то несложно догадаться, что беременность и роды могли бы оборвать жизнь Дейллы еще до окончания первого года их брака. В этом свете Таймонд с его похождениями действительно кажется лучшим вариантом. — Да и принцесса никогда не мечтала о великой любви, о которой слагали бы легенды, не так ли? Если бы она была настолько наивна, то не смогла бы столько лет дурачить своих родителей, изображая глупышку. Твой брат — верховный лорд. Он Хранитель Запада и имеет власть. А власть даёт силу. Дейлла нуждается в этой силе, чтобы быть защищенной и чувствовать себя в безопасности. Уж это мы ей обеспечить сможем. — А себе — родство с королевской семьёй и усиление наших позиций, не так ли? — В лесу будь лисом, моя маленькая львица. Твой брат может рычать сколько ему угодно, подтверждая девиз Ланнистеров, но этим можно добиться немногого. Хорошо, что у него есть мы.       Марисса улыбается матери и поворачивается к ней спиной, позволяя ей закончить с её прической. Кенна заплетает её локоны в косы, украшает их шпильками с рубинами и изумрудами и отпускает дочь заниматься своими делами.       Первую половину дня Кенна проводит подле королевы Алисанны, которая с каждым днём становилась всё раздражительнее.       «Неудивительно. Будь я беременна тринадцатым ребёнком в столь почтенном возрасте, то вела бы себя еще хуже», — думает Кенна, поправляя подушки под поясницей королевы.       Кенна знала, что король надеялся на рождение сына. Смерть принцев Геймона и Валериона сильно огорчила Джехейриса, который желал усилить трон наличием как можно большего количества наследников. Поэтому он, невзирая на возраст супруги, требовал от неё всё новых детей. И это вновь заставляло Кенну задумываться о том, какими были отношения внутри драконьего семейства.       Годы размышлений привели Кенну к нескольким выводам. Она поняла, что трое старших детей были на особом счету как у отца, так и у матери. Принц Эймон был идеальным наследником, обещавшим в будущем превзойти достижения своего венценосного отца. Принц Бейлон всегда находился рядом со своим старшим братом, готовый прийти на помощь. Никто не сомневался в том, что именно он будет назван Десницей, когда Эймон взойдет на престол. Алисса, которая была далека от привычного образа принцессы настолько, насколько это было возможно, также всегда находилась рядом со старшими братьями, будь это Красный Замок или небо над Королевской Гаванью. Наличие драконов у троих старших детей короля и королевы выковало между ними особенную связь, которой у них не было с их младшими братьями и сёстрами.       Решение отдать Мейгель в септы, а Вейгона — в мейстеры, Кенна до сих пор не могла оправдать. Не будь у королевской четы еще нескольких детей, она бы решила, что таким образом они избавились от «лишних» ртов, которые могли бы создать проблемы для правления Эймона в будущем. При этом отправку Вейгона, тянувшегося в знаниям и не показывавшего интереса к дворцовой жизни, в Цитадель, Кенна еще как-то могла понять. Но вот «ссылку» Мейгель в септы, когда можно было выгодно выдать её замуж и получить союзника для короны, Кенна логически объяснить не могла. Сама Алисанна объясняла это тем, что принцесса с детства тянулась к Вере и сама молила родителей отдать её в септы. Но Кенна не верила в эту историю и видела во всем этом лишь желание ублажить Веру.       «Разве может ребёнок, выпестованный септой, вместо сказок на ночь слушавший Семиконечную Звезду, здраво оценивать ситуацию? Разве мог ребёнок, не знавший мира за пределами Красного Замка, сам возжелать участи септы? Сменить мягкие перины на жесткую постель, набитую соломой? Есть черный хлеб и запивать его водой вместо того, чтобы наслаждаться вкуснейшими яствами и сладким вином?» — Этими вопросами задавалась Кенна, размышляя о судьбе принцессы, ставшей септой в Староместе.       Кенна не придавала бы значения этим решениям королевской четы, если бы они не продолжили плодить детей. Почему король так страстно надеялся, что дитя в чреве королевы Алисанны окажется мальчиком, если до этого он сам отправил здорового, не по годам умного сына в мейстеры? Почему в претендентах на руку принцессы Дейллы остались лишь верховные лорды, которые принесли бы короне пользу, если по словам Алисанны король Джехейрис лишь беспокоился о благополучии своей дочери и желал ей счастливой семейной жизни? Почему младшие девочки, Сейра и Визерра, вовсе остались без родительского внимания, брошенные на попечение нянек, септ и мейстеров, когда можно было бы с самого детства заключить для них выгодные помолвки, которые усилили бы трон?       «Король Джехейрис мудро правит государством, но навести порядок в своей семье не способен», — пришла к неутешительному выводу Кенна.       Поэтому Кенна и вмешалась в матримониальные планы королевы в отношении принцессы Дейллы. Она видела, что внимание родителей было для неё тяжким бременем, и решила помочь бедной девочке избавиться от оков родительской «любви». Принцесса доверяла ей, и Кенна поставила перед собой цель сделать из неё достойную леди Утеса Кастерли и супругу верховного лорда Запада.       «Любви, воспетой в балладах, ты, может, и не узнаешь, Дейлла. Но уважение, власть и поддержку я тебе обеспечить сумею», — пообещала самой себе Кенна, ввязавшись в судьбу кроткой драконьей принцессы.       Закончив со своими обязанностями фрейлины, Кенна решает прогуляться, чтобы немного очистить разум. Приближалась зима, и мейстер Элисар со дня на день ожидал прибытия белого ворона из Цитадели. Но в Королевской Гавани осень еще не до конца вступила в свои права, поэтому Кенна позволила себе насладиться последними тёплыми деньками в королевском саду.       Взволнованный вид Мариссы, встретившей её у входа в сад, заставляет Кенну напрячься. — Что случилось? — Спрашивает она дочь. — Принцесса Дейлла отправила меня за её вышивкой, чтобы мы могли посидеть в беседке, но когда я вернулась, её уже не было там, — отвечает Марисса, заламывая пальцы. — А остальные фрейлины? — Их не было. Принцесса отослала их. — Ты хочешь сказать, что принцесса потерялась в саду, который ты знаешь, как пять своих пальцев? — Я везде посмотрела! Её нигде нет.       Кенна хватает дочь за руки, заставляя ту успокоиться. — Найди Таймонда. Отправь его в богорощу. Поспеши, — велит она дочери. — А ты? — А я найду принцессу.       Марисса кивает и, подхватив юбки, бежит в сторону замка. А Кенна направляется в богорощу, надеясь, что план, предложенный самой принцессой для ускорения их с Таймондом свадьбы, сработает без ненужных жертв.             Кенна была удивлена визиту принцессы в свои покои вечером того же дня, когда Таймонд был представлен Дейлле. Она думала, что принцесса поделится с ней впечатлениями о её сыне или же попросит совета, но Дейлла сумела её удивить. — Ваша уловка с лордом Арреном удалась, леди Кенна. Матушка больше не рассматривает его в качестве моего супруга. Но это склонило чашу весов в сторону лорда Боремунда. И даже наш сегодняшний мини-спектакль не убедил её настолько, чтобы предпочесть лорда Таймонда Баратеону. Нам нужно что-то, что заставит мать выдать меня замуж за вашего сына как можно быстрее, — уверенно заявила ей Дейлла в тот вечер. — Вы ведь и без меня знаете самый легкий способ заставить мужчину жениться на женщине, Ваше Высочество. Просто сделайте так, чтобы вас с моим сыном застали в компрометирующей ситуации, и дело будет сделано. Но разве вы согласны на такое? — Нет, не согласна. Я не желаю выходить замуж опозоренной, пускай даже этот позор будет мнимым. Да и мой отец может вместо свадьбы устроить казнь, а этого я желаю в последнюю очередь. Вы ведь говорили, что мою матушку может убедить красивая история любви. Так почему бы нам её не разыграть?       И вот, спустя неделю после начала ухаживаний Таймонда за Дейллой, они с принцессой решили воплотить эту задумку в жизнь. Кенна представляла, насколько Марисса будет зла на них за то, что они не посвятили её в свои планы, но она решила, что с обидами дочери она разберется потом.       Пробравшись в богорощу, Кенна спряталась за одним из деревьев, дабы не выдать своего присутствия. Дейлла была на оговорённом ими месте. И была она там не одна. Кенна даже со своего места могла увидеть надменную улыбку на лице Баратеона, бормотавшего какую-то бессмыслицу принцессе, совершенно не обращавшую на него внимания. Убедившись в том, что Баратеон пока не перешел к активным действиям, Кенна оставляет свою служанку присмотреть за принцессой, а сама направляется к королеве. Её задачей было обеспечить их спектаклю присутствие главного зрителя. А Марисса должна была привести Таймонда в богорощу и сыграть роль взволнованной фрейлины, обратившейся за помощью к брату. Кенна была уверена в том, что Марисса поймет их замысел и подыграет им. Оставалось надеяться, что её сын и лорд Боремунд ничего не испортят. — Ваше Величество, не желаете ли вы прогуляться? Мейстер Элисар ведь говорил, что прогулки на свежем воздухе облегчат ваши боли в пояснице, — обращается она к королеве, восседавшей на горе подушек в своих покоях. — Это звучит просто замечательно, Кенна. Сопроводишь меня? — С усталой улыбкой отвечает Алисанна, вставая на ноги при помощи служанок. — Конечно, моя королева. — Отзывается Кенна. — Предпочтете сад или богорощу? — Конечно, богорощу. — Алисанна страдальчески закатывает глаза. — Я не стану ковылять по внутреннему двору и мимо конюшен ради того, чтобы дойти до сада. А богороща совсем рядом.       Кенна мысленно благодарит богов за то, что Алисанна сама выбрала нужную локацию. Если бы Кенне пришлось настаивать на выборе богорощи вместо сада, это могло бы вызвать ненужные подозрения. Королева Алисанна была беременной женщиной на последних сроках, но разум её не был затуманен.       Она предлагает королеве опереться на её руку и осторожно ведет её в сторону богорощи. Мелькнувшая между деревьями золотая коса, которая могла принадлежать только Мариссе, заставляет Кенну напрячься. Спустя еще несколько шагов до них доносятся мужские голоса. — Как ты посмел воспользоваться скромностью и невинностью принцессы для того, чтобы провернуть свой мерзкий план, Баратеон?       В голосе Таймонда столько ярости, что Кенна сама удивляется. Неужели её сын не догадался, что всё это было подстроено? — Следи за словами, Ланнистер! Я не позволю тебе вмешаться в наши с принцессой отношения. Тебя они не касаются! — Тогда почему принцесса плакала, когда я пришёл сюда? Одни боги знают, какие мерзости ты успел ей наговорить! — Таймонд, прошу, не нужно… Он не успел ничего сделать…       Тихий голос Дейллы заставляет Алисанну ускорить шаг настолько, что Кенна едва поспевает за ней. — Что здесь происходит?!       Окрик Алисанны заставляет всех обернуться в их сторону. Кенна бросает на дочь короткий взгляд и, дождавшись понимающего кивка, выдыхает. Марисса приседает в реверансе, а Таймонд и Боремунд склоняют головы перед королевой. — Матушка!       Дейлла бросается в объятья матери и прячет лицо у неё на груди. Таймонд переводит растерянный взгляд на Кенну. Женщина надеется, что её сын ничего не испортит своими словами. — Что случилось, девочка моя? — Спрашивает Алисанна, вытирая слезы с бледных щёк дочери.       Но Дейлла вновь начинает всхлипывать, и Алисанна переводит взгляд на Мариссу. Та тут же подходит к королеве и торопливо начинает свой рассказ. — Это я во всём виновата, Ваше Величество. — Кенна едва подавляет гордую улыбку, когда слышит вину в голосе дочери. Лицедействовала Марисса не хуже её самой. — Мы с принцессой хотели посидеть в той самой беседке в саду, когда Её Высочество вспомнила, что забыла своё шитье в покоях. Я оставила её, чтобы быстро принести всё необходимое, а когда я вернулась, принцессы не было в беседке. Я знаю, что поступила неправильно, оставив принцессу одну, но я не думала, что такое может случиться в Красном Замке!       Марисса начинает плакать, закрыв лицо руками, и взгляд Алисанны смягчается. — Не волнуйся так, дитя. Я уверена, что ничего страшного не случилось. Продолжай, — велит она, и Марисса подчиняется. — Я знаю, что должна была найти кого-то из королевских гвардейцев, но я была так напугана, что первым делом подумала о своих братьях. Я побежала бы к Гериону, но он сегодня отправился в город, поэтому я нашла Таймонда и попросила его помочь мне найти принцессу. Это он предположил, что она может быть в богороще, раз её нет в саду и в её покоях. Поэтому мы пришли сюда.       Кенна бросает предупреждающий взгляд на сына, чтобы тот не посмел поправить сестру и рассказать королеве, что сама Марисса привела его в богорощу. Таймонд коротко кивает матери, продолжая молчать. — И что же вы увидели, леди Марисса? — Синие глаза Алисанны сверкают гневом, и Кенна с трудом сдерживает желание встать между королевой и дочерью. — Я увидел это первым, моя королева. — Вмешивается в разговор Таймонд. — Когда мы пришли сюда, я первым делом услышал голос принцессы Дейллы. Она говорила, что не хочет этого и что ей нужно уходить. А потом я увидел её с лордом Баратеоном. — Ты лжешь! — Кричит Боремунд, бросаясь в сторону Таймонда. — Принцесса была здесь по собственному желанию. А ты влез не в своё дело! — Что-то я не видел желания на лице принцессы, когда ты прижал её к дереву, намереваясь поцеловать! — Огрызается Таймонд. — Я хотел лишь обнять принцессу! Она была не против! — Боремунд бросает умоляющий взгляд на Дейллу. — Принцесса, скажите ему! Это клевета!       Дейлла вытирает слёзы с лица и выпрямляется, освобождаясь от объятий матери. Кенна удивляется тому, как она могла одновременно выглядеть невинной жертвой и гордой принцессой. — Расскажи, как это было на самом деле, дочь, — просит её Алисанна. — Я действительно отправила Мариссу за вышивкой, чтобы мы могли посидеть в саду. — Тихо начинает Дейлла, уперев глаза в землю. — Когда Марисса ушла, появился лорд Баратеон. Он предложил мне прогуляться до богорощи. И я не увидела в этом ничего страшного. Разве не для этого они все прибыли в столицу, матушка?! — Конечно же в этом нет ничего страшного, дитя, — заверяет её королева. — Что же случилось дальше? — Мы немного погуляли, а затем лорд Баратеон схватил меня за руку и начал рассказывать какие-то ужасы. — Дейлла всхлипывает, и слезы тут же заполняют её аметистовые глаза. — Сказал, что я со дня на день стану его женой; что он заберет меня в Штормовой Предел и подарит мне самого большого коня, чтобы мы вместе могли объезжать его владения под дождем. А я ведь очень боюсь лошадей, матушка! И дождя с грозой тоже боюсь! — Я знаю, моя голубка, я знаю, — Алисанна вновь прижимает к себе дочь, а лорд Баратеон удостаивается взгляда, полного ненависти. — А потом он сказал, что я рожу ему детей больше, чем вы родили отцу, матушка. И что наши сыновья будут править Штормовым Пределом, прославляя имя Баратеонов. — Дейлла почти ударяется в рыдания, подойдя к самой важной части. — А потом он взял меня за руки, прижал к дереву и стал наклоняться ко мне. Я испугалась, заплакала и закричала, и тогда появился Таймонд… То есть лорд Ланнистер…       Кенна мысленно аплодирует принцессе, которая сначала назвала Таймонда по имени, но тут же исправилась, словно испугавшись реакции матери. — Когда я увидел их, принцесса действительно плакала, Ваше Величество. Я не знаю, каких гадостей ей наговорил, но она была просто в ужасе. — Подтверждает слова Дейллы Таймонд. — Я оттащил лорда Баратеона от принцессы, и тут появились вы, моя королева. — Лорд Баратеон, вы осознаете, что за ваши действия вам может грозить казнь? — Ледяным тоном интересуется Алисанна. — Казнь? Нет, прошу, матушка! Не нужно! — Просит Дейлла. — Ничего ведь не случилось! Лорд Таймонд предотвратил непоправимое. — Но лорд Баратеон ведь посягнул на твою честь, Дейлла, — пытается объяснить дочери королева. — Я не сделал ничего плохого, Ваше Величество… Принцесса сама этого хотела. — Лепечет Боремунд. — И что же вас подтолкнуло к этим выводам? Моя дочь давала вам какие-то знаки? Выказывала вам какую-то привязанность? — Резко спрашивает у него королева. — Служанки, которые прислуживали принцессе, постоянно шептались о том, что она готова сделать выбор в мою пользу… — Потерянным тоном отзывается Баратеон. — Я никогда такого не говорила, матушка, — затравленно шепчет Дейлла. — И вы, руководствуясь пустыми сплетнями служанок, решили навязать себя моей дочери?!       Поникший вид Баратеона, в голубых глазах которого плескался неподдельный страх, почти вызывает у Кенны чувство вины. Но только почти. Она не ожидала, что Баратеон настолько хорошо сыграет свою роль в этом спектакле. Достаточно было лишь нескольких служанок и пажей, которые именно в присутствии Боремунда «случайно» обсуждали между собой то, что принцесса, судя по всему, уже готова упасть в его объятья. И вот Баратеон, окрыленный надеждой на удачный брак, решается поговорить с принцессой наедине, дабы засвидетельствовать ей взаимность их чувств. Но вместо первого поцелуя, украденного с губ принцессы, он получает слёзы, истерику и обвинение в посягательстве на её честь.       «Ничего страшного. Леди Джослин сумеет уговорить мужа повлиять на короля с королевой. Ничего с ним не будет». — Кенна отгоняет от себя плохие мысли. — Моя королева, принцесса сегодня пережила слишком много потрясений. — Мягко прерывает Алисанну Кенна. — Да и в вашем положении противопоказано волноваться. Вам обеим нужно отдохнуть. А с этой ситуацией можно будет разобраться позже. — Ты права, Кенна. — Алисанна подзывает королевского гвардейца. — Сир Пейт, проследите за тем, чтобы лорд Баратеон оставался в своих покоях до тех пор, пока мы с королём не решим его судьбу.       Белогвардеец кланяется королеве и уводит оправдывающегося Боремунда в замок. — Лорд Таймонд, сегодня вы доказали свою верность короне. Поэтому я доверяю вам свою дочь, честь которой вы так рьяно защищали. Проводите принцессу Дейллу в её покои, — обращается она к Таймонду. — Это был мой долг, Ваше Величество. Благодарю вас за доверие, — отвечает Таймонд.       Он подходит к королеве и принцессе и протягивает руку последней. — Вы сумеете идти самостоятельно, моя принцесса? Если желаете, я могу понести вас, — обращается он к Дейлле. — Я пойду сама, — тут же отзывается Дейлла.       От взгляда королевы не укрывается румянец, вспыхнувший на щеках дочери. Она опирается одной рукой на Таймонда, вторую протягивает Мариссе, и они втроём покидают богорощу. Кенна едва дышит, когда королева поворачивается к ней. — Что ж, видимо, мы скоро породнимся, леди Кенна. — От доброжелательной улыбки Алисанны внутри Кенны разливается облегчение. — Сегодня ваш сын доказал, что он станет достойным супругом для моей дочери. — Это будет честью для нашей семьи, Ваше Величество, — Кенна приседает в самом глубоком реверансе, на который была способна.       Алисанна кивает ей и уходит. Кенна следует за королевой, не веря в то, что всё получилось.