«Девушка»-ромашка

      Сяо Синчэнь:       — Научи меня индейскому языку!       Сюэ Ян, только что отпустивший Сяо Синчэня из жгучего поцелуя, недовольно цыкнул, его ладонь, гулявшая по чужой спине от лопаток до самых бёдер, замерла.       Вечером на привале, когда ужин был съеден, а всё, что юноши забрали с фермы мистера Цзиня, ещё раз осмотрено и разложено по сумкам и мешкам, а что-то — рассовано по карманам, Сюэ Ян, к которому вернулось почти благодушное настроение, перетеребив часть писем, убрал с полдесятка куда-то за пазуху и столько же вручил Сяо Синчэню:       — Тебе! Тут от Старика одно, а остальное про торговлю! Ха! Тем, что у соседей плохо лежало! Так-то ерунда, но легонько, если что, за глотку эту суку прихватить можно будет, а тебе-то, при твоей родне, ведь сильно и не надо!..       — А ты?       — А себя я уже не обидел!       — Спасибо.       Юноша мельком проглядел бумаги и поднялся: убрать в седельную сумку.       Сюэ Ян остановил:       — Ты куд…? Олух! При себе держи! Без коня останешься — кого ты за горло тогда прихватишь? В карманах места нет — в сапог сунь или в рукав зашей! Или в пояс — распори да в середину!..       Зашить рукав или пояс было нечем — Сяо Синчэнь сложил доставшиеся ему бумажные «удавки» в несколько раз, замотал в бинты и сунул в голенище, пристроив так, чтобы край свёртка не натирал лодыжку.       После юноши поделили остальные письма на три части, перевязали каждую пачку и убрали в сумки. Едва эти сумки вернулись на лошадиные бока — по одной на каждую из лошадей — Сюэ Ян с довольным смешком привлёк Сяо Синчэня к себе, исцеловал лоб, щёки и подбородок и впился в губы…       — Ян-Ян, научи…       Но тот сморщил нос:       — Давай завтра, мой сладкая? — и попытался утопить все возражения в новом поцелуе, настойчивом и жадном, вмиг разлившимся по телу трепетом пробуждавшегося желания.       Однако не преуспел: коротко отдышавшись, Сяо Сичэнь чмокнул его в припухшие губы:       — Хотя бы паре слов, самых простых! — в ответ получил гримасу смертельной обиды, — Пожалуйста, Ян-Ян…       — Нет! — но только набрал в грудь воздуха для, ещё не успел решить, покаянной речи или новых уговоров, на бедро легла и звонко шлёпнула мальчишкина ладонь, — А-а-а ладно, чёрт с тобой!       — Только без дураков! — предупредил «учитель» когда они с «учеником» расселись на одеялах, — Я учу — ты слушаешь и смотришь и делаешь, как сказал! А не как всегда!       Сяо Синчэнь не успел возразить, что «всегда» и было-то один раз — начался урок:       — Во-первых, когда с индейцами говоришь, неважно как: руками или с цивилизованными, которые понимают, на нашем языке, никогда глаза не опускай. Ясно? Честный человек сморит прямо, лжец — глаза прячет. Хочешь за честного сойти — в лицо им всегда смотри! А если всё-таки куда в сторону глянул — сразу опять уставься! Лучше на кого-нибудь одного, по лицам глазами не бегай! А лучше всего — пойми, кто из них вождь или просто за главного, и ему в лицо смотри! Это несложно обычно — чем… ха! «знатней» индеец, тем больше на нём бус и перьев и рисунки ярче! Во-вторых, на оружие своё не смотри! Даже если взгляд с их рож убрал — на оружие не смотри! На сапоги себе или в сторону куда — можешь, а на оружие — нет! И по-тихому ни кольт, ни нож вытащить не пытайся… или палку какую схватить: у краснокожих чутьё как у зверья — сразу прочуют и тогда хорошо, если сразу… Знаешь, небось, они иногда и с ещё живых скальпы режут?.. Нет? Ну, теперь знаешь!.. В-третьих, когда руками говоришь, старайся то же самое словами, вслух, не говорить! И вообще старайся чтобы лицо неподвижное было: у тебя руки говорят — собеседник на них смотрит, будешь ещё и лицо кривить — подумать могут, что ты руками одно, а себе или тому, кто твой язык знает, про другое, а значит — обмануть хочешь! Это ясно?       Сяо Синчэнь кивнул:       — Да.       — Тогда можно и слова! — Сюэ Ян поднёс к груди ладонь: большой палец отведён, остальные сжаты в кулак. Упёр большой себе в грудь:       — «Я»!       Собрал пальцы, потом ткнул указательным в грудь Сяо Синчэню:       — «Ты»!       Очень похоже он уже «говорил». И тогда вышло: «Ты — олух!» Сяо Синчэнь нахмурился и закусил губу.       Но в этот раз Сюэ Ян не скрестил руки на груди, а сложил пальцы на правой: указательный и средний прижал друг к другу и вытянул, а мизинец и безымянный прижал большим к ладони:       — «Друг»! Если… если, ха! Когда индейцам попадёшься, одному из них в лицо смотри, к оружию — тянуться и не думай даже, и сразу руками говори: «Я — друг!»       Сказал то же на индейском: ткнул себя в грудь большим пальцем, потом вытянул средний и указательный, и потребовал:       — Повтори!       — Я… — шёпотом подсказал себе Сяо Синчэнь, складывая в кулак левую.       «Учителю» не понравилось:       — Вслух, я тебе сказал, не говори! Про себя!.. И брови горками убери: лицо спокойное должно быть!       «Я…» — Кулак. Оттопырить большой палец. В грудь. — «Я!»       «Друг…» — получилось не сразу: сперва вышло «Ты».       «Друг…» — Два пальца сложены, три прижаты. — «Друг!»       Сюэ Ян кивнул:       — Хорошо! Теперь ещё раз повтори!       — «Я…» — … — «Друг…»       — Ещё повтори!       — «Я» — «Друг…»       — Ещё!       — «Я» — «Друг!»       — И ещё дюжину раз! — и пожал плечами, — А что ты хотел? Я же сказал: учиться — так учиться, а не как обычно! А такие «слова» также хорошо помнить надо как, сколько у тебя патронов в барабане! Чтобы, если нужно будет, руки сами собой говорили! Ну, давай-давай!..       Назидательное замечание было справедливо и под пристальным взглядом «учителя» Сяо Синчэнь вдумчиво повторил, стараясь чтобы при этом ещё и лицо было совершенно бесстрастным: «Я — друг!»       Дюжину раз.       И ещё дюжину…       Сгустились сумерки, когда Сюэ Ян остался, наконец, доволен:       — Хорошо! И сегодня последнее… — провёл ладонью от темени вниз, как будто приглаживал волосы и вопросительно поднял бровь.       — Волосы? Голова?       — Твоя мисс! Почти, — теперь брови приподнял Сяо Синчэнь, — Женщина! Женщина волосы прихорашивает!.. Только вот так, — повторил жестом: «Женщина», — это скво! Индейская женщина! Точно также как вот это…       …снова кулак, в этот раз с тычащим вверх указательным пальцем:       — «Человек», но — просто… ну или индейский человек! А белый…       …и всё тем же кулаком с торчащим указательным провёл себе по лбу над бровями:       — «Белый человек»!       Сердце тронул холодок:       — Это… такое «слово» для белых, потому, что… скальпы?..       — А?.. Ну да! Так что твоя мисс: «Женщина» «Белый человек»! Ну а ты или я — просто «Белый человек»!.. А вот так — «учитель» растопырил указательный и средний рогаткой, большой, безымянный и мизинец сжал, поднял ладонь на уровень глаз и прижал к скуле так, чтобы «рога» глядели-указывали на «ученика», — «Смотреть»! Если вместе: «Смотреть» «Женщина» «Белый человек» или «Я» «Смотреть» «Женщина» «Белый человек»! То есть девку белую высматриваю! Повтор… Сука! Нет, не так! Ещё «Вопрос», то есть «Спрашиваю» надо сперва сказать!.. Сейчас…       Потёр лоб.       — Нет, не это! Вот так! — поднял раскрытую ладонь к плечу, точно собрался клясться, — И всё вместе «Вопрос» «Я» «Смотреть» «Женщина» «Белый человек»! Или «Вопрос» «Ты» «Смотреть» «Женщина» «Белый человек»! Ну или «Вопрос» «Смотреть» «Женщина» «Белый человек»! Да, так!.. Повтори-ка каждый вариант разок и хватит на сегодня!..       Повторить как надо самое простое: «Вопрос» «Смотреть…» — удалось только с седьмой попытки, но остальное было гораздо проще: добавить-то всего одно «слово»! Главное — помнить, куда и что всегда нужно начинать с «Вопроса»!..       Сюэ Ян, когда всё получилось, махнул рукой:       — Сойдёт! Завтра утром спрошу ещё, что у тебя в голове осталось! — и, кривясь и кряхтя, потянулся, — Заболтал — даже целовать тебя не хочется! И я первый сегодня спать!..       Он и правда попытался тотчас же улечься — Сяо Синчэнь остановил:       — Подожди! Всё-таки… — и подставил щёку.       — Нет! Сказал же! Будешь знать в другой раз!       — Ян-Ян…       Но Сюэ Ян остался непреклонен: фыркнул и принялся заворачиваться в одеяло. Раз было уже нечего терять, Сяо Синчэнь потеребил его, дав волю любопытству:       — Подожди! Я ещё хотел спросить… Про язык.       Свёрток-одеяло, выбранившись, раскрутился:       — Ну?       — Вот это, — Сяо Синчэнь сжал кулаки и сложил накрест руки на груди, — если совсем по-индейски, это…       Сюэ Ян выдохнул резко и шумно, и процедил сквозь зубы, отворачиваясь и вновь укрываясь одеялом — тихий голос опалял холодом, точно вёл ножом по коже:       — Это я тебе говорил уже… А ты… — и взвился — вонзился по самую рукоять, — Ты никому никогда так не говори! Ясно? Думать даже так сказать не смей, понял? А то я тебе… А то краснокожие тебе башку отрежут!.. И белым тоже такого не говори! Никому!.. — упал до шёпота: каждое слово — капля крови из раны, — Ну разве только… мне…