О преданных и преданных

      Обида короля была недолгой, и на самом деле большая её часть довольно быстро сошла на «нет», но бесследно она всё же не прошла. После неудавшегося разговора Дрим вёл себя довольно отстранённо и был совершенно неразговорчив. Настроение короля каким-то неведомым образом оказывало влияние на всех, кто его окружал, а потому в замке на какое-то время воцарилась воистину удручающая и гнетущая атмосфера, постепенно охватывающая собой всё больше и больше пространства вокруг. Сам Дрим в своё немногочисленное свободное время предпочитал отсиживаться в своих покоях, по сути буквально выставляя за дверь всех, кто в теории мог ему помешать. Там, наедине с собой, он, периодически отвлекаясь от всех дел, то и дело снимал с головы королевскую диадему и подолгу вертел её в руках, проводя кончиками пальцев по «лучам» короны, словно пытаясь получить от сверкающих пиропов ответы на все те вопросы, что он до сих пор не осмеливался озвучить. Каждый раз, когда он порывался оставить головной убор на столе и заменить его другим — тем, что он носил раньше, без драгоценных камней и какого-либо излишнего символизма, — как где-то в душе тут же начинало шевелиться нечто донельзя противное, и скреблось, скреблось, скреблось, скреблось, заставляя вновь и вновь возвращать корону на её законное место.       Скреблось всякий раз, когда он снова оставлял самого себя наедине со своими мыслями, скреблось, когда из собственного рта в очередной раз вылетали слова, слишком грубые для того, кем он на самом деле был, и просто неистово скрежетало, когда в ответ на эти самые слова общее напряжение лишь усиливалось, а Киллер, казалось бы незаметно, отступал на пол шага назад, виновато потупив взгляд.       Точно так же, как настроение короля сказывалось на подданных, их настрой в свою очередь влиял на него, а потому уже через пару дней терпеть весь этот концентрированный негатив стало просто невыносимо и Дрим, почему-то заметно ослабев, наконец-то взял себя в руки и настроился на куда более позитивный лад, постепенно возвращая атмосферу в прежнее умиротворённое русло.       В скором времени один из ближайших союзников был выбран и гонец с письмом покинул пределы столицы, отправившись на запад, в соседнее королевство. Предварительно изучив сохранившуюся переписку из королевских архивов, Дрим постарался составить как можно более убедительное обращение, не забыв подкрепить послание небольшим символическим подарком, достойным короля, но в то же время недостаточно вычурным, чтобы это можно было посчитать неприкрытым взяточничеством. Он всё ещё не был до конца уверен в собственной затее и в целом в своём нынешнем положении, но в скором времени ему пришёл довольно ясный ответ. Хотя, «пришёл» — это довольно громкое заявление. Скорее с размаху влетел в окно королевской приёмной. Холёная, добротного вида сова, пару раз ударившись об оконную решётку, гордо уселась на краю подоконника, удивлённо хлопая глазами на визг короля, что как назло засиделся за бумагами допоздна. О страхе Его Величества знала от силы пара близких подданных, а потому ворвавшиеся на крик стражники и сами на пару мгновений остолбенели, выпучив глаза не хуже виновницы происходящего. Дрим, совершенно не по-королевски вжавшийся в противоположную от окна стену и Киллер, что пытался его успокоить, изо всех сил стараясь при этом не фыркать от смеха, — картина та ещё. Но долго таращиться на это действо не пришлось, поскольку вскоре письмо у ночной гостьи было отобрано, а сама пернатая брошена чуть ли не в лицо охранникам, тут же выставленным за дверь с сопутствующими пожеланиями всего самого наилучшего.       Наконец немного успокоившись, король всё-таки удосужился развернуть пергамент. По мере прочтения сбившееся дыхание всё-таки пришло в норму, а лицо, до этого искажённое какой-то замысловатой раздражённой гримасой, разгладилось и просияло. Киллер, украдкой подглядевший содержание письма через королевское плечо, наоборот, казалось, всё своё веселье в мгновение ока куда-то растерял.       Ответное послание было весьма обнадёживающим — по крайней мере по мнению самого Его Величества. Дрим на самом деле думал, что сама переписка и все прилегающие к ней обсуждения мельчайших подробностей соглашения займут гораздо больше времени, однако король соседнего государства уже давно прослыл своей лаконичностью и в этот раз также решил проигнорировать большую часть официальных письменных прелюдий, довольно резво дав своё согласие на подобную авантюру. Помимо официального согласия, письмо всё же содержало несколько условий, при которых посол будет пребывать на территории их королевства, но все они были более чем приемлемы. И, словно составлявший их заранее знал, что не встретит противодействий, в конце послания были расписаны основные отличительные черты засылаемого советника, что, судя по всему, уже держал путь к ним.              Стоило только Дриму прочесть последние строки и набрать побольше воздуха, дабы воодушевлённо поведать Киллеру о радостной новости, как он столкнулся с суровым взглядом напротив, что не выражал ничего, кроме неприкрытого скептицизма и, кажется, чего-то, отдающего явным, но всё же отчаянно скрываемым раздражением.       — О, да ладно, что на этот раз не так? — король нахмурился скорее для галочки, на самом деле давно привыкнув к постоянному недоверию ко всему и вся со стороны рыцаря.       — Согласились слишком быстро, — сам стражник, по сути получив официальное разрешение на возмущение, медлить не стал, — Ваше Величество, правда… Так дела не делаются. Они даже не дождались ответа на поставленные ими условия и уже отправили сюда этого… Криса, или как там его…       — Кросса, — он поправил собеседника, позабавившись от того, как тот скривился, очевидно уже забросив будущего нового знакомого в условный список тех, с кем он никогда не хотел бы связываться, — Подумай об этом с другой стороны. Чем быстрее на нашей стороне появится новый союзник, тем лучше будет для нас же, — кажется, его это не особо убедило. Дрим нарочито обречённо вздохнул, — Всё будет хорошо, я обещаю. Если будут реальные причины ему не доверять, он тут же отправиться восвояси, — он протянул руку к правой щеке Киллера и неспеша прошёлся большим пальцем по контуру солнечных лучей, нехотя кидая взгляд на того же рода полумесяц на другой щеке, отмечая про себя, что должен когда-нибудь попытаться снять это непонятное заклинание, чем бы оно там ни являлось. Казалось, ему было совершенно всё равно на то, как его верный рыцарь может поменяться после избавления от своеобразного гипноза. Ему искренне хотелось верить, что Киллер на самом деле остаётся с ним по собственной воле, а не по давным-давно отданному кем-то приказу.       — В самом деле, не будь так категоричен. Осторожность действительно не помешает, но я не думаю, что стоит так… — король внезапно оборвался на полуслове, глядя на всё ещё порядком раздражённое выражение лица напротив, — Погоди-ка., — он внезапно заулыбался, опершись о стол и хитро сощурился, словно малое дитя, задумавшее было какую-то шалость.       Киллер заметно напрягся, наблюдая подобные метаморфозы королевского настроения и глухо сглотнул, уже раздумывая над тем, чего там Его Величество успел себе надумать.       — Ты ведь не думаешь, что я хочу тебя заменить, верно? — Дрим расплылся в ещё более широкой ухмылке, глядя на заметно округлившиеся от удивления глазницы другого скелета. Киллер уставился на него с нечитаемым выражением лица, пытаясь осмыслить, то ли ему это чудится, то ли Сон и вправду только что попытался уличить его… В ревности? Серьёзно?       Рыцарь мгновенно встрепенулся, захлопав глазами и Мечте вдруг подумалось, что, будь он другого вида монстром — кем-нибудь с густой шерстью например, — эта шерсть пренепременно встала бы дыбом, как у ощетинившегося пса. Стражник возмущённо что-то пробурчал и предпринял отчаянную попытку вразумить короля.       — Конечно нет! — он скрестил руки на груди, принимая защитную стойку и с важным видом принялся объясняться, — Рыцарь и советник — это совершенно разные должности, вы при всём желании не смогли бы заменить одного на другого. У нас разные обязанности и. — во время своей тирады он наблюдал за тем, как лицо Дрима с каждой секундой выражало всё больше и больше недоумения и вместе с тем усиливающегося веселья, — О, так вы находите это смешным? — Киллер шутливо нахмурился, чуть вздёрнув подбородок, вызывая тем самым лишь приступ задорного хохота со стороны монарха. Через пару мгновений он и сам улыбнулся абсурдности ситуации. В самом деле, будто Его Величество когда-нибудь захотел бы найти ему замену. К тому же, не то что бы его должно было это волновать. Не должно же?       — Ну что ты, что ты, — ехидства в глазах Дрима значительно поубавилось, — Совсем ничего смешного. К тому же, заменить тебя и в самом деле невозможно, — искренность подобного заявления была неумело скрыта за добродушно-издевательским тоном, но Киллер, кажется, уловил именно его. Он вдруг понял, что его собственное оправдание в итоге могло прозвучать слишком самонадеянно и потому в моменте немного замялся, отводя взгляд.       — Нужно тщательно подготовиться к прибытию посла. — видя смятение монстра напротив, король решил сменить тему, подводя разговор к завершению, — Займёмся этим с завтрашнего дня. Мы должны создать все условия для его комфортного пребывания в столице. И о безопасности конечно тоже позаботимся, — он старался звучать как можно более непринуждённо и успокаивающе, дабы вновь не нагнать на рыцаря былое угнетающее негодование.       — Разумеется, — Киллер кивнул, отгоняя лишние мысли прочь. Скоро и вправду будет гораздо больше работы, а потому стоит воспользоваться возможно последней возможностью отдохнуть, — В таком случае, доброй ночи, Ваше Величество?       — Доброй ночи, Киллер, — Дрим напоследок одарил его тёплой улыбкой и поспешил скрыться за поворотом в спальню.       Дождавшись, пока дверь в королевские покои с глухим стуком закроется, Мечта осел на свою кровать, стаскивая с головы диадему, что к концу дня ощущалась мёртвым грузом на голове. Он мягко прошёлся по рельефу камней, ненароком вспоминая, как получил оную в качестве подарка на свой прошлый день рождения.              В кругах высшей аристократии издавна было принято дарить незначительные аксессуары в качестве выражения глубокого уважения или привязанности, но украшения, увенчанные гранатом всегда считались символом любви и преданности. Их преподносили возлюбленным, как знак искренней симпатии и неподдельного любовного интереса. Принять подобный презент — всё равно что принять чувства дарившего. Подарить ответный — ответить взаимностью.       Учитывая всё это, первое появление на тот момент ещё Его Высочества с чем-то подобным вызвало немалый ажиотаж и бурю обсуждений, вот только, казалось, поклонница будущего короля всё никак не появлялась, да и монстров с атрибутами, что были бы схожи с узором королевской диадемы, тоже нигде не наблюдалось, так что со временем слухи стали сходить на нет, а потом и вовсе негласно было решено, что никакие это и не гранаты вовсе. Возможно рубины, быть может даже рубеллиты — очень подошло бы Его Величеству, как знак мудрости и долголетия. Вот только истинного значения столь изысканного украшения так никто и не узнал.       В прочем, как казалось королю, тот, кто преподнёс ему этот подарок, и сам не совсем осознавал, что он может значить.

— Ты никогда не поймёшь, да?