Пути Предназначения

      2 октября 1243 г.              Туссент. Два Ручья.       Лёгкость, сменившая бесконечную тьму и принёсшая ему столь долгожданное облегчение, пропала, стоило ему вновь открыть глаза. Исчезла и светловолосая девушка, только что держащая его за руку. Аромат свежих трав сменился затхлостью. Всё тело налилось лёгкой, но сильно раздражающей болью и ещё более раздражающей слабостью. Но даже эти чувства были куда предпочтительней той беспомощности и пустоты, что он ощущал совсем недавно, блуждая во тьме.       Мальчик с трудом повернул голову, рассматривая место, в котором оказался. Он обнаружил себя в крохотной комнатушке с деревянными стенами и такими же потолком и полом. Ярко-оранжевые лучи закатного солнца пробирались сквозь открытые створки единственного окна, проявляя всю пыль, парящую в воздухе. Из мебели здесь были лишь убогое подобие кровати, на котором он лежал, и простенькое изношенное деревянное кресло, стоящее в углу.       – Как ты себя чувствуешь?       Низкий, грубый голос, прозвучавший справа от него, невольно заставил парня вздрогнуть. Осматривая комнату, он умудрился не заметить его обладателя, стоявшего совсем рядом. Неспеша повернув голову на звук, он увидел его. Нездорово бледный мужчина стоял рядом с кроватью, пристально рассматривая его своими желтыми глазами. Те, казалось, даже слегка светились в полумраке комнаты. Его высокая худощавая фигура была закутана в потёртую кожаную куртку с многочисленными серебристыми заклёпками, такого же цвета штаны и высокие сапоги. Лицо, украшенное большим шрамом, было серьёзным, словно высеченным из камня.       – Где я? – выдавил из себя парень, явно не до конца пришедший в себя после пробуждения.       – Я принёс тебя в Два Ручья.       – Принёс? Откуда?       – С руин неподалёку, – последовал ответ. – Что последнее ты помнишь?       – Я... не знаю...       Кем бы ни был мужчина, стоящий рядом, рассказывать о темноте, в которой он жил, и женщине, которая повела его в туман, явно было не лучшей идеей. По крайней мере, пока он не понял, где он вообще оказался и что ему делать. Светловолосая говорила о какой-то Ласточке. Что он нужен. И он поверил ей, знал, что это так, чувствовал. Вот только кто такая эта Ласточка? Где и как её искать? А стоит ли? Встреча с той женщиной возле обелиска оставила после себя целый ворох вопросов, ответы на которые ещё предстояло узнать. Она говорила загадками, говорила что в своё время он всё поймёт. Вот только когда это время наступит и что ему делать до этого? Столько всего нужно осмыслить, но не сейчас. Сейчас ему нужно было разобраться с тем, куда его вообще занесло.       – Слушай, я не помню ничего о случившемся.. в голове каша... – продолжил парень. – Расскажи всё, что ты знаешь. Какие ещё руины и что я там делал? И что за Два Ручья? Где это?              Странный мужчина продолжил сверлить его взглядом, будто пытаясь увидеть его насквозь. Правда, его взор, пусть и был неестественным и даже пугающим, но не шел ни в какое сравнение с синим хладом взгляда той светловолосой, что повела его в туман. Их гляделки не продлились долго, уже мгновение спустя его собеседник тяжело вздохнул, после чего уселся на передвинутый им к кровати стул.       – Как звать хоть тебя?       – Хэйтем, – имя, увиденное им на том обелиске, сорвалось с уст само собой.       – Странное имя. Не крестьянское. Ты из знатной семьи? – пройдясь рукой по своего огромному шраму на лице, задумчиво спросил желтоглазый, не спеша с ответом.       – Нет. Нету у меня семьи. Никого нету, – хмуро произнес Хэйтем. – Может, ответишь уже?       – Извини, – произнес мужчина. – Ладно, Хэйтем. Два Ручья это небольшая деревушка в Туссенте. Три дня назад местный староста нанял меня для поиска пропавших людей и исследования случившейся аномалии. Людей я нашел около древних эльфских руин, что расположены неподалёку. Отправив их в деревню, я продолжил осмотр, пытаясь выяснить причины аномалии, и нашел тебя. Ты лежал на алтаре в верхней части старого комплекса эльфов в окружении тел мёртвых магов. Отступников судя по всему. Они проводили какой-то ритуал над тобой, который, судя по всему, прошел неудачно. Для них уж точно.       Эльфские руины... маги.. ритуалы... Хэйтем помнил свою жизнь до темноты. Смутно, обрывками, но помнил. Ничего из этого там не было совершенно точно. Точнее, всё это было, но только на страницах фантастических книг, в древних легендах или на экранах. Это были чьи-то выдумки. Правда, глядя на серьёзное, неестественно бледное лицо незнакомца перед ним, вспоминая тьму, из которой он совсем недавно выбрался, всё ещё ощущая на своём лице ледяную ладонь светловолосой, что увела его в туман... После всего этого в рассказ желтоглазого человека удивительно легко верилось, несмотря на весь опыт некогда утраченной им жизни.       – Я забрал тебя оттуда и принёс сюда, в корчму, – продолжил сидящий мужчина, пройдясь взглядом по убогому убранству комнатушки. – С каждым днём тебе становилось хуже, потому я решил дать тебе один из своих особых эликсиров. Тебе повезло, что он, судя по всему, сработал.       – Хах, да... повезло, – странно ухмыльнулся парень, дослушав недлинный рассказ. – Это точно.       Едва ли какой-то эликсир стал причиной его пробуждения здесь. Нет. Хэйтем был убежден, что всё дело в той загадочной девушкой, что он встретил у памятника на холме. Пусть она и выглядела обычно, даже заурядно, но тот взгляд... Синева и холод её глаз не давали усомниться в том, что перед ним тогда был некто далеко ушедший от слова "заурядный". Да и всё то, что она тогда говорила ему...       – Слушай, а ты кем будешь то? – вспомнив, что собеседник так и не представился поинтересовался Хэйтем. – Моё имя ты узнал.       – Эскель. Ведьмак.       Ведьмак. Одно простое слово, столь небрежно слетевшее с уст мужчины, сломало плотину, удерживающую крохотную, но столь важную сейчас часть его памяти о прошлом. Ведьмак. Охотник на чудищ. Специально созданный чародеями мутант, обладающий нечеловеческой мощью, призванный очищать мир от разного рода нечисти. Столько вечеров когда-то Хэйтем провёл, по нескольку раз перечитывая столь сильно зацепившую его историю одного беловолосого мутанта, носящего этот титул. Страница за страницей он следил за всеми трудностями, что тому пришлось преодолеть на пути к его дочери. К Цирилле.       И светловолосая говорила о ней, о Ласточке, как именовали её эльфы. Тогда, только-только выбравшись из давящей на него темноты, Хэйтем не обратил внимание, но теперь... Она сказала, что их пути однажды пересекутся, что он нужен ей. Но для чего? Неужели Дикая Охота каким-то образом настигла её в итоге? Или миры в итоге поглотил Белый Хлад, как было предсказано Итлиной? Вспомнившиеся книги не давали на это ответов, как и игры. Да, помимо книг было ещё и две игры, продолжающие историю беловолосого ведьмака. В них о Цири и вовсе не было ничего, не считая очень редких туманных упоминаний.       – Ты в порядке? – произнес Эскель, внимательно осматривая застывшего и явно ушедшего в себя после последнего ответа Хэйтема.       – А? – тряхнув головой, словно отгоняя лишние мысли, обернулся к нему парень. – Да, да. Всё в порядке. Приятно познакомиться, Эскель.       – Да уж. Судя по твоему ступору ты знаешь, кто такие ведьмаки, верно?       – Я слышал кое-что. Охотники на чудищ, верно?       – Да, это так, – кивнул мужчина. – Ещё что-то?       – Ну.. говорят, вы не совсем люди, – с небольшой заминкой и явной неохотой добавил парень. – Почему ты спрашиваешь?       – Видишь ли, любой ведьмак в своё время проходит особые испытания, в ходе которых все мы и становимся "не совсем людьми", как ты выразился, – фыркнул явно позабавленный последним ответом паренька Эскель. – Не буду вдаваться в подробности, да и тому же я знаю о них не особо много, но в ходе этих испытаний наше тело сильно меняется. Ведьмаки становятся сильнее, быстрее, выносливее. Обретаются зачатки магии и много ещё чего. Но главное сейчас – мы также приобретаем некоторые внешние особенности, отличающие нас от обычных людей.       – Ты о глазах? – внимательно рассматривая желтую, слегка светящуюся радужку перебил его Хэйтем.       – Не только. Ещё наша кожа становится нездорово бледной, и никакое солнце не способно оставить на ней свой след, но основная отличительная черта, как ты верно сказал, глаза. Они приобретают характерный ярко-желтый цвет, а зрачок становится вытянутым, как у кошек.       Не нужно далеко ходить, чтобы убедиться в правдивости слов сидящего рядом с ним ведьмака, достаточно лишь бросить мимолётный взгляд на самого Эскеля. И особо яркий в почти полностью погрузившейся к этому моменту комнате цвет глаз, и вытянутый зрачок, и даже явно неестественно бледная кожа, он обладал всеми этими отличительными чертами. Да и знания, обретенные в прошлой жизни говорили о том, что Эскель не лжет.       – Но почему ты об этом заговорил?       – Потому что ты, судя по всему, тоже ведьмак.       – Что? – ярко-зелёные глаза паренька комично расширились, что могло бы даже позабавить разговаривающего с ним мужчину, если бы ситуация была не столь серьёзной. – Это невозможно.       – Я тоже так считал. Думал, секреты создания таких, как я, давно утеряны. Даже когда впервые увидел тебя, я сомневался, – покачав головой, всё таким же спокойным, ни разу не дрогнувшим за весь разговор голосом ответил Эскель. – Но всё признаки налицо. Да, глаза у тебя зелёные, не желтые, что необычно, но зрачок такой же, как и у меня. Как и кожа. Но, что даже более важно, ты принял мой эликсир.       – И что это доказывает?       – Ведьмачьи эликсиры способны принять и усвоить лишь ведьмачьи же организмы, прошедшие полный комплект мутаций. Обычных людей любое наше снадобье попросту убьёт, – припечатал Эскель.       – Но, как же... Я ведь..       – Слушай, Хэйтем, я не знаю как это возможно, но ты – ведьмак. Может, это те чародеи, чьи тела я обнаружил возле тебя, каким-то образом смогли воссоздать Испытание Травами, или же это сделал кто-то другой, но итог один.       Итог один. И, судя по всему тому, что Хэйтем смог вспомнить об этом братстве, не слишком утешительный. Казалось бы, столь опасная и незаменимая для мира, полнящегося самыми ужасными тварями, профессия, должна быть как минимум почётной, а как максимум – очень прилично оплачиваемой. К сожалению, ни первый, ни второй пункты не соответствуют действительности. Судя по истории Геральта из Ривии, которую он помнил очень даже хорошо, тот был чуть ли не нищим. Ему едва хватало на пропитание да починку или замену снаряжения, что в условиях постоянных сражений с чудищами часто приходило в частичную или полную негодность. О почётности и говорить не стоит. Геральт пусть и имел довольно громкую славу, особенно в королевствах севера, но это было по большей части за счёт того, что его дружок-трубадур Лютик частенько сочинял о нём свои баллады, которые пользовались успехом. Правда, это не мешало обычным людям при встрече с ним разве что не плеваться в его сторону. Хотя... и такое было.       Но главная проблема это не людская ненависть к ведьмакам и не деньги, точнее, постоянное отсутствие оных. Главная – постоянная опасность. Чудищ, которым противостоят ведьмаки, огромное множество. От самых слабых, по типу утопцев, до самых опасных, таких, как те же Императорские Мантикоры или Ослизги. Да даже первые, напав толпой, способны доставить целый ворох проблем, о последних и говорить нечего, ведь даже самые опытные ведьмаки, прошедшие не одну сотню схваток, падали в поединках с такими тварями. И чудищ в этом мире сотни, если не тысячи самых разных видов.       Жизнь ведьмака трудна и неблагодарна. Эту простую, но столь печальную истину Хэйтем отчётливо уяснил, когда-то давно читая и воочию наблюдая за похождениями Геральта из Ривии, именуемого Белым Волком.       Но всегда есть и другая сторона. Ведьмачий мир жесткий, даже жестокий, потому преимущества, которыми обладают ведьмаки, здесь очень даже кстати. Мутировавшие посредством различных покрытых туманом тайны Испытаний Травами тела обладают повышенной силой, скоростью, выносливостью и реакцией в сравнении с обычными, человеческими. Вырастает и ряд других показателей, как подсказывала Хэйтему собственная память и как уже упоминал Эскель. Также ведьмаки способны творить самую настоящую магию, пусть и простейшую. Знаки – вот как они называют свои чары. Пусть у настоящих чародеев оны вызывают лишь снисходительные усмешки, в бою эта, казалось бы, примитивная магия бывает незаменимой.       – Знаешь, если тебе некуда идти, я могу забрать тебя с собой, в Каэр Морхен, – нарушил явно затянувшуюся тишину Эскель.       – Каэр Морхен?       – Да, это мой дом. Дом ведьмаков школы Волка. Место, где я вырос и стал охотником на чудищ, где меня воспитали и обучили.              Старый ведьмачий замок. Крепость Старого Моря со старшей речи. Место, где некогда создавали и обучали ведьмаков. Когда-то давно у Хэйтема даже была возможность побродить по нему, проходя первую часть видеоигр по мотивам книг. Тогда, на момент 1270 года, замок больше напоминал огромные руины, чем, собственно, замок, но всё равно обладал некой таинственной притягательностью и даже уютом. Даже сквозь экран монитора он, на удивление, чувствовался домом.       Та светловолосая несколько раз назвала Хэйтема Волком. Тогда, разговаривая с ней, он не обратил на это внимания, но сейчас, под пристальным, неестественно желтым взором смотрящего на него Эскеля, глядя на поблёскивающий серебром медальон с волчьей головой на его шее, ещё один кусочек из того разговора у обелиска встал на своё место.       – Ну, похоже, что у меня и выбора то нет, – очередная за этот вечер грустная улыбка украсила уста молодого парня.       – Выбор есть всегда, – отрезал Эскель.       – Возможно, но не тогда, когда дело касается Предназначения...