Мир потухших

Учёба кончилась раньше времени, что не вызывало радости. С работой всегда были проблемы, но после того, как потухло Солнце, стало в разы тяжелее. Если Кор со своими навыками ещё могла выкрутиться в этом тёмном и тесном мире, работая на дому и не только, то Дани приходилось немного тяжелее, ведь никакими особыми навыками девушка не обладала. Но и сидеть без дела она уж точно не могла, потому и прибегла к приложению, что прямо-таки и кишит такими же, как она. «БайБер» — приложение для поиска работы, где большинство — это обычные техники или курьеры, которым платят копеечку за пробежку по коридорам, а иногда и за их пределами. Среди вторых и затесалась красноволосая, ведь с техникой у неё не ладилось. Она, конечно, знала что-то из теории, да и на практике, возможно, что-то да могла, но вот если копать глубже и повысить сложность простейшей задачи, то девушка уже была бессильна. Потому и ей было гораздо более по душе бегать туда-сюда с рюкзаком на спине, в котором мог быть самый разный груз — начиная от обычных запчастей или охровиновых имплантов и заканчивая банальной контрабандой или же вовсе наркотиками, которыми торгует каждый третий, а балуется каждый второй. У Дель были принципы, но они никак не пересекались с наркотиками, которые она иногда доставляла, попросту не заглядывая в сумку. Заказ за заказом, которых, благо, было навалом, а точнее тапсырыс за тапсырысом. Ничего примечательного, ничего романтичного. Так прошёл месяц. Тяжёлый, серый, монотонный. Всё, что девушки делали, так это работали, накапливая тениды на своих счетах, чтобы оплатить хотя бы счета за квартиру. И тениды копились, пусть и не с той скоростью, с которой хотелось бы. Обе лезли из кожи вон, познавая прелести взрослой жизни, которая настигала их и до этого, но только по частям и моментами. Заказ за заказом — так проходил день за днём у обеих девушек. Разве что одна из них вечно сидела в четырёх стенах в скрюченном положении, таращась в компьютер, а другая носилась по коридорам сломя голову. Сплошная рутина, в которой нет ничего примечательного и приятного. Кроме драгоценных часов сна, во время которого им являются не самые яркие и радостные картины. Одни только страхи и мрак, которых они так боятся, но утаивают это. Ничего примечательного и ничего запоминающегося. Только вот, несмотря на это, Дани всё же запомнился один из её тапсырысов, который сумел её удивить. Информации, как всегда, было немного. Заказчики не любили делиться лишней информацией, а исполнители не желали её принимать, чтобы таскать ещё и на плечах кучу ответственности, за которую они могут и легко поплатиться. Потому для сотрудничества было вполне достаточно пары обронённых предложений, из которых можно было узнать имя (или псевдоним) получателя/отправителя/заказчика и, возможно, некоторую информацию о грузе, однако о нём распространялись далеко не всегда. Коротенькая анкета обычно была представлена Дани от заказчика, а ему — её резюме, которое было весьма правдивым. На карте из приложения мелькали две точки — место получения груза и место, куда следует его доставить. Одна располагалась в сердце рынка, а другая же на средних, где был бойцовский клуб. О нём девушка знать не знала, поэтому, увидев место назначения, замешкалась. Но отказываться от тапсырыса из-за такой мелочи она даже не думала. И уже через полчаса после получения заказа была на рынке, ища нужную палатку, чтоб забрать груз. В анкете значилось, что вес его не превышает 10-ти килограмм, потому Дель уже сразу предположила, что вновь доставляет наркотики. Облокотившись на стойку, она терпеливо ждала, когда же пожилая, тощая женщина с охровиновыми кудрями на голове покинет свою теневую конуру и выползет с грузом в дрожащих руках. Она даже не стала разбираться, кто к ней явился. Зрение у женщины было не лучшее, и в попытках его «спасти» она носила громоздкие, круглые очки, которые оставляли большие следы на её бледной, морщинистой коже, что походили на огромные синяки. Она была похожа на слепого крота, который ещё был и глух. На её глухоту намекали наушники, торчащие в стороны. Такие пользовались популярностью и действительно заменяли многие устаревшие уже давным-давно слуховые аппараты. И ей помогало. Только вот возраст всё равно не одолеешь, потому к многочисленному списку проблем со здоровьем добавлялась ещё и деменция. Красноволосой было крайне тяжело объяснить, зачем и почему она здесь. Даже назвав имя заказчика, девушка не добилась от старухи ничего. Но после мельком обронённого слова «тапсырыс» из уст девушки, женщина всё-таки вспомнила про заветный ящичек, который должна передать какому-то там курьеру. И, с улыбкой отмахнувшись, она скрылась в темноте на долгие несколько минут, которые Дани простояла у палатки, оглядываясь по сторонам. Ей не очень нравилась атмосфера рынка. Слишком уж громко здесь было, слишком много людей, у каждого из которых за пазухой прячется какое-нибудь оружие. Она никому не доверяла. В каждом видела угрозу, что было вполне логично и понятно. Ей казалось, что каждый проходящий мимо смотрит именно на неё, зрит в её душу, намереваясь убить. Потому и взгляд её был столь же хмурым и совсем недоброжелательным. На всех она смотрела исподлобья, играясь с собственными пальцами или иногда вертя телефон в руках. Вскоре, на её счастье, заветный ящик наконец оказался у неё. Мельком осмотрев, Дани осторожно положила его в рюкзак, в котором ещё совсем недавно таскала лишь потрёпанный планшет с загруженными на него учебниками, и сразу ощутила лёгкую тяжесть. Спина её немного согнулась, что было неудивительно, ведь девушка и без того сутулилась, а лямки рюкзака, на не самой прочной ткани которого виднелись пятна разных происхождений, сдавили приятно ей плечи, заставляя выпрямиться. Она и не помнит, чтоб когда-либо выходила куда-то без сумки на спине. Разве что кроме тех случаев, когда была в настолько сильном неадекватном состоянии, что попросту забывала про рюкзак, который служил ей самой настоящей защитой тыла. Без него Дель тут же чувствовала жуткую прохладу, которая была словно чужое, мерзкое дыхание в затылок. От этого ощущения её мгновенно пробирала дрожь. Потому и очень часто, если и вовсе не всегда и везде, красноволосая ходила с рюкзаком на спине, который редко был чем-то забит. Дай бог на дне валялось что-то, но зачастую сумка была чуть ли не полностью пуста. Закинув сумку в очередной раз на плечи, она вежливо попрощалась с женщиной, которая даже и не помнила своего собственного имени, и, не дождавшись милой и одновременно жуткой улыбки в ответ, быстрым шагом направилась к площади у рынка, ведь не желала здесь задерживаться. Её совершенно не манила здешняя атмосфера, которая ещё и была подпорчена недавним терактом. Следов происшествия практически не виднелось, однако, вспоминая кадры, что утекли в Сеть, ненароком пред глазами представала та кровавая картина с трупами и раненными, которые пытались уползти в последних силах от безжалостных террористов. К счастью, девушке повезло не видеть происходившего здесь. Ей вполне хватило зрелища у ботанического, об участии в котором она до сих пор сожалеет. Сама до сих пор толком и не понимает, зачем решила ввязаться тогда в это, ведь легко могла не вернуться оттуда вообще. Раны затянулись, синяки ушли, но мрачные воспоминания никуда не делись. И чтобы не пополнять их список, что и так неприлично велик, она дала себе слово больше ни во что подобное не ввязываться. Дала слово себе и Кор, которая ещё и решила выставить подруге небольшое условие. «Ты бросаешь пить.» — это заявление мгновенно разозлило Дани, которая тут же захотела послать девушку куда подальше, да обматерить с ног до головы. Ни одна из них не считала, что у Дель есть алкоголизм, который присущ многим в её небогатом роду, однако это ограничение Кунсул считала необходимым. «С какого перепугу?» — вскинув нервно брови, поинтересовалась красноволосая, что едва сдерживала себя в руках. «Чтоб хуйни не творила.» — буркнула та, закатив глаза. — «И чтоб бухлом от тебя больше не несло. А то тошнит.» Не сказать, что она была согласна с темноволосой. Но противиться не стала. Постоянной тяги к спиртному у неё всё равно не было, поэтому и соблюдать этот «запрет» было не так уж и сложно. По крайней мере, так будет продолжаться до первого момента, когда девушку «накроет», что она и сама понимала. Вот тогда ей придётся тяжело, к чему Дани даже пыталась подготовить себя морально, ведь ей почему-то очень не хотелось разочаровывать Кор, на которую она сначала неистово разозлилась. Даже курить бросала, к чему у неё тоже не было особой зависимости. Она никогда не имела ни к чему зависимости, только увлекалась. Для неё алкоголь с сигаретами (только настоящими, никаких электронных — это был её своеобразный принцип) были лишь способом снять накопившийся стресс, который бывало доходил до пика, подталкивая девушку выпить стакан другой или зажать меж зубами чужую сигарету. Это бывало не так уж и часто, но иногда редкие случаи могли и сменяться периодами. Опасность этого прекрасно понимала и осознавала и сама Дель, потому и отныне воздерживалась от алкоголя с сигаретами отчасти по собственной воле. И так, наверное, действительно жилось спокойнее. Минуя площадь, она торопливо распивала купленный по дороге в какой-то палатке у входа энергетический напиток «ШапШан» за приличную цену, ведь в самом начале рынка цены были действительно космические. Если бы не тапсырыс, девушка вряд ли бы поленилась зайти поглубже, — пусть и, грубо говоря, ненавидела рынок, — и найти свой любимый напиток за подешевле. Но сейчас у неё не было ни времени, ни лишних сил. Потому она уверенно и широко шагала вперёд, пытаясь быстрее опустошить бутылку, которую ни за что не выкинет, а сохранит для того, чтобы потом что-нибудь из неё смастерить (устройство, например, ведь это было вполне возможно) или же попросту продать инженерам, скупающим мусор за парочку тенидов. Путь она держала к ближайшему лифту, чтобы подняться на средние и там уже начать поиски неизвестного и таинственного бойцовского клуба. Газированный напиток, что был даже слегка тёплым (пусть и на самом деле холодным, ведь все давно уже привыкли к более низкой температуре абсолютно во всём и везде), обжигал своим кислым вкусом и пузырьками газа горло, заставляя Дани робко морщиться. Облизывая губы, она чувствовала, как слегка приторная жидкость сводит ей зубы, с чем она давно смирилась, потому и не жаловалась. И когда последняя капля оказалась у неё на языке, девушка решительно закрутила крышку и аккуратно сложила бутылку на ходу в рюкзак, а затем скорее заскочила в лифт, двери которого уже начинали закрываться, когда она резко сорвалась с места. Дель буквально в последний момент успела оказаться внутри кабины, ведь ещё бы чуть-чуть и безжалостные двери точно бы оторвали приличный кусок ткани её старенькой кофты, которая передалась ей по наследству от её дяди со стороны мамы. Впрочем, так вещи у всех и передавались из поколения в поколение, потому это было совершенно неудивительно ни для кого. Прижавшись к стене и втянув грудь, ведь народу в тесной кабине было предостаточно, красноволосая нажала на нужную кнопку, едва дотянувшись до неё, и тяжело вздохнула, понимая, что ехать ей в таком положении достаточно долго по меркам обычных «поездок» на дряхлых лифтах комплекса. Через пару минут она вышла на нужном этаже и, взглянув ещё раз на карту в телефоне, будто бы та ей поможет, принялась искать бойцовский клуб. Всё миновала лишь забегаловки, в которых иногда даже и сама бывала. Половина из них уже были закрыты — обанкротились. Такая участь постигала многие заведения и бизнесы, потому подобное было совершенно неудивительно. Только иногда Дани могла погрустить о закрывшемся кафе, в котором продавались дешёвый кофе со всякой выпечкой, приготовленные из невесть чего. Но ей было давно не до этого. Потому, заворачивая по коридорам, шла быстрым шагом, намереваясь поскорее разобраться с тапсырысом, получить за него оплату и приступить уже к новому. Дель искала вывеску, но ту давно сняли. Точнее она сама упала, едва не разбившись вдребезги. Крепить её вновь никто не стал, потому «арка» теперь была голой. Выйти к ней было нелегко, ведь это была, грубо говоря, «закрытая территория». Но красноволосой всё же удалось не затеряться в небольшом лабиринте и выйти вскоре к характерным для тренажёрной звукам. Слыша их, девушка уже представила толпу качков, с которыми будет стараться не пересекаться взглядами, однако те звуки были всего-навсего проекцией. Звон металла и пыхтение вырывались из скрытых под потолком динамиков, которые переставали работать, стоило войти в зону клуба. Там картина же была иной: в клубе царил траур. Никто не занимался, все лишь молча стояли с опущенными головами и слушали речь мужчины в теле, что распинался перед всеми, изо всех сил сдерживая скупые слёзы. — Все мы знали её. Кто-то очень хорошо, кто-то не очень… — бормотал тот, сжимая наполовину пустой стакан в руке и поглядывая частенько назад. — Но все здесь знали, что она хороший человек. И неважно было совершенно, какую форму она носила. Какую фамилию она носила… Ведь она была не такой, как все те, кого мы привыкли ненавидеть. Не такой, как все те, кому вход сюда запрещён. Она была другой. Она была хорошей. Иначе бы… она не оказалась среди нас. Ей было… всего-ничего. Да, многие погибают в это непростое время. Но мы не придаём этому значения. Лишь до тех пор… пока не погибнет кто-то из наших близких, друзей, семьи… И раз уж она погибла… То она погибла как хороший человек, исполнявший свой долг — защищала простых людей от поганых террористов. Защищала всех до последнего… — опустив голову на мгновение, он резко вздёрнул кривой нос и поднял над головой стакан, повернувшись к толпе спиной. — Покойся с миром, қызым… Поджав губы, она принялась пробираться сквозь толпу, осторожно протискиваясь между спортсменами, которые были не особо рады ей, ведь знали, что она чужая. Потому и сопровождали её не самыми доброжелательными взглядами. Впрочем, для девушки это была обыденность, из-за чего она даже не обращала внимания. Понимала, что некрасиво врывается на чьи-то поминки или же вовсе похороны, но ничего не попишешь — заказ есть заказ, а он ждать не может, как и тениды. Как и Дани, которая так и спешила найти заказчика, да быстрее вручить ему груз, чтобы уйти уже отсюда и больше никого не беспокоить и не раздражать одним своим присутствием. — Құрбан қайда? Ол осында ма? (Курбан где? Он здесь?) — спросила у одного из парней она, вздёрнув немного подбородок, чтоб посмотреть тому в лицо. Но в ответ ей лишь грубо фыркнули, после чего всё-таки сжалились и, закатив глаза, указали на двери. — Ана жақта күт. (Жди там.) — буркнул он, скрестив руки на груди. — Не мозоль глаза. Он скрылся в толпе, а Дель же молча сглотнула грубость, на которую ей так хотелось ответить. И она бы точно ответила, если бы не находилась на чужой территории, где не имела никаких прав. Всё-таки в чужой монастырь со своим уставом не ходят — и девушка придерживалась этого правила, стараясь подстраиваться под чужие требования на чужих территориях. Направляясь к двустворчатым дверям, которые со стороны казались дешёвой декорацией или вовсе обоями, она прошла мимо небольшого алтаря, у которого пару минут назад распинался мужчина, привлекая всеобщее внимание, и заметила голографическое фото девушки, лицо которой было ей знакомым. Но красноволосая не предала этому значения и прильнула к дверям, которые всё не хотели ей даваться. С неким хрустом они всё-таки отпёрлись и клубы пыли прилетели ей в лицо, заставив закашлиться. Внутри помещения, которое когда-то было ресторанчиком, а теперь же служило складом, было темновато, к чему девушка быстро привыкла, увидев вдалеке силуэт мужчины, сидящего у барной стойки, которая робко подсвечивалась желтоватым цветом. Сгорбившись, незнакомец распивал коньяк из стеклянной бутылки, что уже было дикостью. Всё что-то кряхтел себе под нос, не думая реагировать на скрип дверей. Ему не было до этого дела, ему ни до чего не было дела. — Ты Курбан? — спросила она, стоя у входа, чтобы сбежать в случае угрозы. — Мне сказали быть здесь… Услышав чужой, слегка хрипловатый голос, он медленно развернулся и оглядел через плечо пришедшую, после чего вяло усмехнулся и уселся в обратное положение, опустошив стакан. — А, ты… Я тебя помню… — мямлил тот, наливая себе ещё «сладкого» алкоголя. — От сраного елеса тебя ещё спас… Помнишь? — Спас? Ну нихуя себе у тебя версия… — пробормотала себе под нос Дани, удивившись. — Ты же кочевник, да? Не знала, что у вас ещё и территория на средних есть. — У меня вообще-то есть, блять, имя. Сабит, блять. — сквозь зубы процедил парень, пока по его кожаному пальто «стекала» пыль. — И нет, это не наша территория. Это вообще ничья территория так-то… Территория простых, мирных людей. Открытая для всех. Кроме всякой шалупони, террористов и жарыковцев. — Видимо, вы делаете исключения… — пожав устало плечами, подметила Дель, вспомнив фотографию девушки в форме у самодельного алтаря. — О, ты что ли тоже знаешь Этери? — не поверив ушам, усмехнулся Сабит и устремил свой недоверчивый взгляд на девушку. — Не поверю, что ты пришла сюда к ней. — Не к ней, конечно. Я ж сказала сразу, что к Курбану. Ты чем, блять, слушаешь? — ответила красноволосая и наконец вспомнила, откуда же ей знакомо эта девушка. — Ха-х, охуеть… Как же этот сраный комплекс тесен… — Чё ты там бормо… — не успел кочевник договорить, как девушка уселась рядом с ним и, отобрав стакан с бутылкой, налила себе немного, собираясь уже выпить. Поднесла даже к губам, но резко остановилась, одумалась, вспомнив условие Кор и её лицо. Ей тут же стало стыдно, и она отставила стакан в сторону, подперев голову обеими руками и тяжело вздохнув. Наблюдая за всем этим, парень не скрывал своего недоумения, что прямо-таки читалось на его румяном от алкоголя лице. Он даже сжалился над ней, потому пододвинул ей обратно стакан, сидя к ней полубоком. — Можешь выпить, не стесняйся… — Я не пью. — прошептала та, облизнувшись. — На автомате… вышло… — Понимаю… Бывает такое. — махнув в сторону бутылки, тяжело вздохнул Айбешев. — Так… Вы были знакомы с Эт? — Всего раз с ней пересеклась. — закрыв глаза, пояснила Дани. — Просто… Не доводилось до этого наблюдать смерть кого-то, кого знаешь. Пусть и мельком. — Первый раз? — удивился робко тот, но тут же вспомнил, что далеко не все каждый день ведут перестрелки и видят трупы в коридорах. — Да… Первый раз всегда тяжело. Особенно в таком возрасте… Так… Откуда ты её знаешь? — Я у неё ночевала. — обронила Дель и резко выпрямилась, откинувшись немного назад. — Она мне помогла укрыться от одного уёбка. Наверняка и бы помогла у ботанического, если бы я не свалила в нужный момент… — Как же тебя туда занесло? — нахмурился кочевник, насторожившись. — Всё-таки увязалась за елесами? — Зато сейчас одумалась. — подметила красноволосая и тыкнула пальцем в глаз, под которым виднелся шрамик. — И сразу поплатилась за глупость. — Легко отделалась. — усмехнулся хрипло и с некой грустью и разочарованием в голосе тот, поджав сухие губы, что пропитались насквозь алкоголем. — Чё, злишься на меня? — поинтересовалась она, вскинув брови. — Вижу, придушить меня на месте хочешь. Потому что лучше бы сдохла я, а не твоя подружка. — Мы все были по ту или иную сторону баррикад. — прокряхтел уныло Сабит, встав неторопливо. — Были и будем, пока не поймём, что ни одна из сторон не будет верной. Он был зол на девушку, но пытался это скрыть. Дани же тоже была на него зла, но сама не понимала почему. И если девушка так и ждала, когда кочевник набросится на неё, чтобы дать ему долгожданный отпор, то Айбешев же даже и не думал её трогать. Пусть и крепко сжимал кулаки, опустив голову, он не хотел с ней драться. Не было у него такого желания, да и глупо было бы такого желать. Даже на пьяную голову, которая стремительно становилась холодной, трезвой. В полной тишине они бы так пробыли ещё долго, пока бы у Дель не лопнуло её охровиновое терпение, но двери помещения распахнулись, выпустив пыль наружу. На пороге же показались парочка молодых, угрюмых парней, а впереди шёл мужчина, которого девушка уже видела у алтаря. Его лицо было крайне недовольное, а в глазах виднелась скорбь. Он явно был на нервах, что заметила и красноволосая, на которую первым делом и пал зоркий взгляд мужчины. — Құрбан ата, мына қыз саған келді. (Курбан ата, вот эта девчонка к вам.) — на ухо прошептал мужчине один из парней, косясь на гостью. — Жарайды, мен онымен қазір айналысамын. (Хорошо, сейчас с этим разберусь.) — пробурчал тот и перевёл внимание на Сабита, которого немного трясло. — Құып кеттің ба? Есің дұрыс па? (Совсем с ума сошёл? Всё в порядке?) — Не болды? (Что не так?) — разведя руками в стороны, вздохнул кочевник. — Не болды тағы?! Не болды тағы щещенсгің? Өзін әрең тұрсын ғой міне! Осында отырып ішімдік ішіп отырған сен сұмілек, мас сорлы бір жүрген! Сөз де оның жадына айта алмайсың! (Что не так? Что не так?! Да ты еле на ногах стоишь! Засел тут и бухаешь! Даже и слова не сказал в её память!) — возмущался Курбан, из ушей которого, казалось, вот-вот пойдёт пар. — Но… — Бар! (Иди!) — махнув в сторону выхода, фыркнул мужчина. — Барып, оның жадында бірдеңе айт! (Иди и скажи хоть что-то в её память!) Айбешев ничего не стал говорить в ответ, а уж тем более огрызаться. Даже в пьяном состоянии он себе подобного не позволял, ведь Курбан был его наставником. Поэтому молча покинул помещения, выйдя наконец в свет и оставив наедине гостью с разгневанным мужчиной, который медленно повернулся на неё. — Сен курьер? — кивнув в сторону красноволосой, спросил Курбан. — Заказ принесла в целости? — Конечно. — аккуратно достав из сумки ящик, она передала его заказчику, который сначала осмотрел его, а затем открыл, чтобы проверить содержимое, ведь наверняка подумал, что девушка что-то да прикарманила себе. Тогда взору Дани и показались шприцы, которые напоминали шприцы с инсулином для больных диабетом. Их было в ящике немного, а внутри шприцов бултыхалась странная жидкость голубого цвета с редкими пузырьками. Удостоверившись, что всё на месте, он захлопнул ящик и передал его одному из парней, после чего те удалились, и Курбан протянул девушке руку, чтобы коснуться своим запястным имплантом её для оплаты услуг. — Хорошая работа. Рахмет. — пробормотал уныло тот, и они пожали руки, пикнувшись имплантами, как на счёт Дель поступили желанные тениды. Кивнув вяло головой, она выдавила из себя доброжелательную улыбочку и покинула пыльное помещение, выйдя за двери. Снаружи было гораздо светлее, из-за чего она и сожмурилась поначалу, но, увидев у алтаря Сабита, которого внимательно слушала толпа, затихнув, вытянула шею, навострив уши и раскрыв глаза что есть мочи. — Я знал её достаточно. Так получилось, что мы оказались в одном отделении. Я понятия не имел, что значит её фамилия. Понятия не имел, насколько могущественна её семья. Ведь первым делом я обратил внимание на её дух, на неё саму. — твердил Сабит, речь которого уже подходила плавно к концу. — Она… Она была сильной, отважной, принципиальной. Она никогда не хотела быть жарыковкой. В отличие от меня… Никогда не хотела надевать этот чёртов мундир, но по итогу в нём и погибла. И пусть она перед смертью нарушила свой принцип, она исполнила свой долг. Долг, который она прописала себе сама. Она до самой смерти защищала людей, да. Но ещё и она до самой смерти искореняла террористов, чтобы те не искоренили потом всех нас. Красноволосая слушала его внимательно, едва ли не разинув рот. Вскоре её в толпе заметил и Айбешев, что резко смолк, поникнув. Опустив слегка розоватый нос, он сглотнул застрявший ком в горле и поспешил скрыться с глаз всех, предварительно что-то невнятно пробормотав в последний раз.