Мир потухших

Лишь ругань и больше ничего. Гневные крики принялись разрывать квартиру сразу после ухода жарыковца, который, по правде говоря, и не очень-то желал уходить. Прежде чем он скрылся за дверью, Микель одарил девушек совершенно разными взглядами: Кор — суровым, холодным, ну а Дани, которая с нетерпением ждала его ухода, — чуть игривым и более презрительным. И стоило двери захлопнуться с писком, как Кунсул устало склонила голову, подбирая в голове свои следующие слова. С крепко сжатыми кулаками она стояла посреди квартиры, сильно-сильно зажмурив веки, отчего начали болеть глаза. Стиснув зубы, на которых располагались «громоздкие» брекеты, она едва не прикусила собственный язык, чего ей очень даже хотелось. Как вдруг тишина, что давила на её острые плечи всем весом, разорвалась под гнётом Дель, которая медленно спрыгнула с высокого стула и со скрещенными руками на груди осторожно подошла к подруге. — Дани… — шептала темноволосая, глядя на девушку исподлобья. — Ну и о чём вы так долго разговаривали? — поинтересовалась она, вскинув вяло взлохмаченные брови. — Блять, я уже думала, щас чай сядете пить, да продолжите дальше пиздеть. — Он приходил, потому что его прислали мои родители. — пояснила Кор, выпрямившись наконец, пусть и далось ей это с трудом, ведь нелегко было лгать прямо в глаза. — Просто передал от них «привет». Ничего такого. У них же там со связью плохо. Вот поэтому и… — Я же тебе, блять, говорила, что понимаю, когда пиздят на казахском… — злобно процедила красноволосая, едва сдерживая себя в руках. — И суть вашего блядского разговора я очень даже поняла… — Ну тогда ты, наверное, услышала, что я хочу забрать тебя с собой. — подметила Кунсул, оправдываясь. — Я уеду из этого ебучего комплекса только с тобой, Дани. — Да хуй там. — отмахнувшись, обронила Дель и закатила расстроенно глаза. — Мне там нет места. А не уехать тебе из комплекса никто не позволит. Сама знаешь, если будешь выёбываться — заберут силой. И даже мои кривые выстрелы по ним не помогут тебе. Да и тебе здесь делать нечего. — В каком, блять, смысле? — недоумевала искренне девушка, разведя руками в стороны. — Ты, блять, серьёзно думаешь, что я тебя здесь брошу, а?! — Мне похуй, по чьей воле это случится. — пробурчала относительно спокойно Дани. — Потому что это в любом случае случится. — Я не пойму… — она на секунду обомлела, ведь окончательно запуталась — как в своих эмоциях, так и в чужих. Потому и застыла, не зная, что и сказать. — Ты щас почему злишься? Из-за того, что родители хотят меня забрать отсюда? Но при этом так легко, блять, отпускаешь… — Я злюсь, потому что ты решила мне нагло напиздеть. — заявила Дель и резко развернулась к ней лицом, которое буквально горело от злости. — За дуру меня решила держать? Хорошо. Допустим, я поверила. Жду потом объяснений, куда ты съебала на хуй знает сколько. Посмотрим, сколько нервов и времени я убью на твои бессмысленные поиски, гадая, жива ты или сдохла, блять. Потому что ты мне даже ничего сказать не сможешь, до последнего ж пиздеть будешь… — Ох блять, щещен сігейін… — тяжело вздохнула темноволосая. — Менсіз мұнда бір күн де тұра алмайсың. Мен кеткенде не болатынын көрейік. (Ты здесь без меня и дня не протянешь. Посмотрим, что будет, когда я уеду.) — Да что ты, блять? — фыркнула та и махнула рукой в сторону выхода. — Тогда кет нахуй отсюда! — Сеннең алыстау үшін құана құана кетем, сүмілектің түсігі… (С радостью, лишь бы от тебя подальше…) — обронила напоследок Кор и решительно покинула квартиру с невероятной злостью, что распирала её изнутри. Дани ненадолго осталась в квартире, один вид которой ей был тошнотворен, наедине с собой, ведь вскоре последовала примеру подруги. Её она видеть ближайшие несколько часов уж точно не хотела, потому и даже не задумывалась о том, чтобы отыскать её, да поговорить уже на более спокойных тонах. Её целью стали средние этажи, а точнее их самые низкие, ведь там располагались дешёвые бары. Денег на счету у неё почти что не было, однако девушку это особо не волновало. Потому и она столь решительно шагала по коридорам, не взирая абсолютно на весь хаос, зачатки которого гремели во всех углах комплекса. Юрты, что давно больше походили на старые, грязные шатры, усыпали край рынка, в середине которого всего пару часов назад прогремели взрывы. Перестрелка, что завязалась между елесами и жарыковцами, уже стихла. Кочевников, что называли себя Коттами, начинавшийся постепенно хаос пока не тронул. Однако все прекрасно понимали, что это всего-то вопрос времени, которое невероятно скоротечно. Потому и предводительница их, именовавшая себя как Шарипа, не очень-то терпеливо выжидала, пока же все её воины покинут юрты, да изволят встретиться с ней лицом к лицу, чтобы наконец перейти к важному разговору. Совсем неторопливо кочевники покидали шатры, оставляя за спинами свои семьи. Благо семья была лишь у каждого восьмого, оттого и детей было всего-ничего. Но даже за них кочевники были готовы биться до последнего. Под чутким предводительством Шарипы. Она стояла со скрещенными руками на груди и одним глазом пробегалась по всем присутствующим, пока морщины на её лице приобретали очень даже грозный вид: и пусть явного оскала не виднелось, те уж точно не собирались вырисовывать добродушной улыбки. Несмотря на свой возраст, до которого при нынешних условиях доживают совсем немногие, женщина пребывала в самом расцвете сил. Её кулак был едва ли не охровиновым, не говоря уже об остром взгляде, способном пронзить душу. Её уважали, её боялись. И не делали этого лишь последние дураки, что не особо норовят задержаться в мире живых, что не особо цепляются за жизнь и что понятия не имеют о том, что же такое истинная репутация. К ней вдруг подбежала молодая девушка, разодетая максимально легко: майка, укороченная куртка, утеплённые искусственным мехом джинсы с громоздкими ботинками и куча всяких ожерелий с большущими серьгами. Волосы же её — густые, тёмные, были заплетены в тугие, тонкие косички, каких было на её голове невероятно много. На смуглом лице расположились синие-синие глаза большущих размеров, что ещё сильнее молодили её. Ими она пробежалась по толпе кочевников, а затем встретилась взглядом с женщиной. — Ал? Барлығы жиналды ма? (Ну? Все собрались?) — спросила хрипло Шарипа, что явно была не в духе. — Әлде мен елестер кіргенше күтуім керек пе? (Или мне подождать, пока елесы не нагрянут?) — Әлі Сәбит жоқ. (Сабита ещё нет.) — прошептала девушка, и женщина тут же замерла. — Ол… Ол байланысқа ақыры шықпады… (Он… Он так и не вышел на связь…) — О Аллах… — тяжело вздохнула та, не веря своим ушам. — Жарайды. Сейчас это не важно. — Маңызды емес? (Не важно?) — надеясь, что ослышалась, обронила кочевница. — Сабит… Кенеттен оған көмек керек! (Вдруг ему нужна помощь!) — Райки, хватит. — буркнула Шарипа, терпение которой было на исходе, а затем, выпятив грудь, обратилась ко всем остальным. — Әй, барлық ауыздарыңды жабыңдар! (Ай, все рты закрыли!) Мгновенно наступила тишина, которой решила насладиться женщина пару долгих секунд, прежде чем её нагло разорвать. Однако начать говорить ей так и не дали: из толпы выбежал кочевник с переносным радио, что держал над головой. Переглянувшись со старой кочевницей, он испуганно замер, но, получив одобрительный кивок, поставил радио на дряхлый столик, выкрутив громкость на максимум. — Всем жарыковским постам Массивного Жилого Комплекса «Отан»! — гласил голос по радио, который перебивали иногда какие-то помехи. — Сообщается о скорой атаке Елесов на Ботанический! Всем быть наготове… — Құрып кеткір… (О чёрт…) — вырвалось из уст Шарипы, что глядела в пустоту, потирая пальцами подбородок, вместо которого у неё был имплант, что идеально сливался с тоном кожи. — Бұл біздің соғыс емес. (Это не наша война.) — ворчал один из кочевников, стоящих впереди. — Ендеше, неге біз бұған кірісіп жатырмыз? Неліктен өз өмірімізге қауіп төндіреміз? (Так зачем мы вообще в это ввязываемся? Зачем рисковать жизнью?) — Қайтала. (Повтори.) — глядя на того исподлобья, пробормотала женщина и подошла к нему в плотную. — Неліктен біз бұған кіреміз, солай емес пе? Иә, өйткені жарықовшылар өздерін атайтын «қорғаушылар» қарапайым террористермен күресе алмайды. Олар Елестерде біздің үйден қалған нәрсені қиратуға мүмкіндік береді. Сондықтан біз бұған кірісіп жатырмыз. (Так почему мы ввязываемся в это, да? Да потому, что «защитники», как жарыковцы сами себя называют, не могут бороться с обычными террористами. Они позволяют Елесам уничтожить то, что осталось от нашего дома. Поэтому и ввязываемся.) — окинув напоследок всех холодным, жутким взглядом, который явно намекает, что следует собраться, она хлопнула звонко в ладоши и, махнув платком, что всегда располагался на её плечах, направила всех за собой — за оружием. Пред её носом стояло уже несколько пустых стаканов, сделанных уж точно не из стекла. Из какого-то подобия пластика, которое ломается на множество мелких кусочков как сахарное стекло из старых фильмов. В её крови уже было немало крепкого алкоголя, от которого лицо приобрело оттенок её взлохмаченных, сальных волос. В скорченном положении она сидела за барной стойкой, пока бармен крутился у других посетителей этого дешёвого бара. А слева от неё полубоком сидела её пусть и не совсем давняя, но знакомая, что с игривой улыбкой на лице наблюдала за пьяной девушкой. Она её спаивала, чего и не скрывала. Всё-таки именно с этой целью Дани её и прихватила с собой, ведь иных поводов для встречи у них точно не было. Да и встречаться с ней Дель просто так никогда не намеревалась, потому и позвонила ей с предложением оплатить ей алкоголь. И пусть тенидов на её счету было явно не навалом, такая затея ей была более, чем по нраву. Потому и примчалась в бар, распахнув его скрипучие двери. И вот уже который стакан красноволосая выпивает залпом, не желая пока идти на разговор. Да и этого её спутнице не надо, ведь ей хватает одного зрелища, за которым она так жадно наблюдает. — Что ещё выпить хочешь? — вытянув шею, поинтересовалась вежливо та, вскинув брови и легонько коснувшись плеча Дани, что тут же закашляла, ведь выпивка попала не в то горло. — Черри блэнк. — обратилась к бармену Дани, игнорируя девушку. — Три порции. — Будет сделано. — показав соответствующий жест, мужчина в перепачканной форме принялся готовить крепкие коктейли, пока Дель изо всех сил сдерживалась, чтобы не опустошить свой желудок от злости. — Ну и что случилось? — прошептала заботливо девушка, и её очки спали на кончик носа. — Кто обидел? — Блять, Ада, завали ебало!.. — пробурчала она, закрыв лицо руками. — Вечно лезешь не в своё дело… — Мне оплатить те три коктейля или заканчиваем пьянку? — уточнила Ада, ставя ультиматум, чтобы получить в ответ недовольный вздох под глухой звон полных выпивки стаканов, поднесённых очень и очень вовремя. Сверкнув запястным имплантом, она прислонилась им о терминал, тем самым оплатив очередную порцию алкоголя, и подперла той же рукой голову, расплывшись в лёгкой, непринуждённой улыбке. — Девушка бросила? — У меня её даже нет. — фыркнула красноволосая, закатив глаза, и выпила первый коктейль. — Тогда почему ты меня так грубо отвергаешь? — в шутку недоумевала девушка, придвинувшись ближе. — Потому что ты не в моём блядском вкусе. — едва сдерживаясь, чтобы не начать размахивать кулаками, ответила Дани. — Значит… Поругалась с девушкой, да? — не унималась всё та, откинувшись немного назад. — Блять, у меня её даже нет. — ворчала Дель, мотая носом. — Я… Я поругалась с подругой, понятно? — С подругой? — не поверив своим ушам, переспросила она. — Ты это так из-за подруги убиваешься? Нихрена себе… — Из-за очень хорошей подруги. — подметила красноволосая, словно оправдываясь, и опустел второй стакан. — Да-да, так и поверила. — промямлила с неким презрением Ада, разведя руками в стороны. — Ну и что у вас случилось? — Блять, не твоё собачье дело. — процедила Дани, которую не успокоил даже третий стакан. — А когда-то… Ты мне доверяла чуть ли не все свои проблемы. — с некой тоской в голосе произнесла девушка и, заказав себе водку с тоникой, мгновенно выпила поднесённый ей коктейль. — Тогда… Ты была совсем другой. Не в моём вкусе. Но вот стоило тебе стать… какой-то агрессивной сукой… Как на тебя стали вешаться такие дуры как я. Но твоя подруга, видимо, совсем не дура… — Как же ты заебала! — она в миг вскочила с места и готова была кинуться на Аду с кулаками, однако не сделала этого. Но и криков хватило пьяным клиентам, чтоб взбунтоваться. — Слышь, можно потише! — Ебанутая сука! — Ох, начнётся ж щас… — прошептала себе под нос девушка и, поднявшись с места, направилась к выходу, чего даже и не заметила разъярённая Дани. — Хули ты там спизданул? — кинувшись резво на первого попавшегося пьяницу, Дель принялась колотить его что есть мочи. Перед глазами её была пелена. Мужчина не собирался терпеть побои, потому и повалил её, собираясь вернуть должок. Однако в него тут же влетел молодой парень, что одним взмахом короткого лазерного клинка пустил кровь, капли которой расположились на лице Дель. С перерезанным горлом мужчина упал назад, и красноволосой помог встать тот самый незнакомец, не убирая из рук «холодного» оружия. Его ледяные, голубые глаза пронзили оторопевшую девушку, которую тот заботливо вывел из бара, — «на воздух», — чтобы поговорить. — Ты не умеешь драться, но здорово напугала всех. — подметил тот, наблюдая за тем, как Дани торопливо переводит дыхание. — Одним своим взглядом заставила всех замереть. И даже не получила сдачи… — А ты вообще откуда вылез? — почти не запыхаясь, спросила она. — Иә, қайдан келдің? (Да, откуда ты?) — выскочив из-за угла с пушкой в руке, Сабит решительно выстрел в парня, который тут же испарился, оставив после себя дым, в котором закашлялась Дани. Когда дым рассеялся, перед ней возник недовольный кочевник, что грубо взял её под руку и вывел из «переулка». — Какого хуя? — вырвавшись, выпалила Дани, приготовившись уже бежать куда глаза глядят. Однако она лишь могла стоять испуганно на месте и таращиться на кочевника, что был невероятно зол, ведь упустил цель. — Ты вообще в курсе, кто это? — убрав оружие, чтоб не пугать девушку, уточнил Сабит. — Или болтаешь с кем попало? — Поучать собрался? — буркнула Дель, отряхиваясь. — Это елес. — скрестив руки на груди, заявил тот. — Знаешь, кто такие? — А я то думаю… Стиль знакомый. — указав на себя размашисто пальцем, пробормотала красноволосая. — И чё этот придурок тут забыл? У них, вроде, дел невпроворот. — Рассосались временно на средних. — пояснил кочевник, оглядевшись вокруг. — Ринулись все сюда после рынка. — А ты… один из Коттов, да? — подметила она и робко ухмыльнулась. — Главные враги елесов после ебучих жарыковцев и власти. — Иди домой. И не высовывайся, пока всё не утихомирится. — буркнул Сабит и собирался вновь взять её под руку, однако та отстранилась быстрее, нахмурившись, после чего кочевник виновато вскинул руки вверх. — Всё-всё, не трогаю. Вали уже отсюда. Она покинула средние, но уж точно направилась не домой. Всё-таки на нижних было, мягко говоря, не безопасно. Однако она не думала там появляться совсем не поэтому. Вместо вежливого предложения кочевника где-нибудь укрыться, чтобы ещё раз не столкнуться с елесами, Дани предпочла заглянуть в первый попавшийся ларёк, где выпросила у одного из покупателей сигарету. Только искра сверкнула, а «табак» пришёл в действие, принявшись заполнять её лёгкие, как девушка направилась к громоздким дверям, что вели на балкон, выходящий во двор. Даже до высоченных сугробов было далеко падать, поэтому прыгать она не спешила. Стоя без куртки, но хотя бы в кофте, она опиралась на заледенелые перила и глядела вдаль, покуривая заветную сигарету. Алкоголь потихоньку выветривался из её молодого организма. Примерно также она бы хотела, чтоб затягивались шрамы. А вместе с ними уходила и обида. Но ледяной ветерок её вовсе не отрезвлял: он её ещё больше злил, сносил голову, что становилась словно каменной. Морщась от пронзительной головной боли, она зажмурилась и стиснула зубы до характерного скрежета. Тогда рука её сама собой потянулась к телефону, включив микрофон на котором, принялась тяжело дышать в динамик. — Блять, Кор… — мямлила она, придумывая несвязанные предложения на ходу. — Как же ты заебала, блять… Только тебе можно в глаза пиздеть, да? Ну да, блять, это ж во благо… Ты ж меня обижать не хотела… Охуенно устроилась. Ничего не скажешь. Злиться, значит, тоже можно только тебе? Ну да, а когда я это делаю, то уже истерю без причины. А то, что вы шушукаетесь за моей спиной, это нормально. Ты заебала. Поперёк горла у меня уже стоишь. Блять, что не вспомню из связанного с тобой, то очередная грёбаная ссора. В которой я веду себя как блядский ребёнок, а ты белая и пушистая, которая потом ещё и выёбываться начинает. Да, ты у нас такая плохая и хуёвая… И только ты из нас двоих это признаёшь, что и делает тебя автоматически белой и пушистой. Классно устроилась. Охуенно. — запнувшись, она убрала палец с кнопки, тем самым оборвав голосовое сообщение. Намеренно, однако всё равно разозлилась на саму себя. Помотав демонстративно носом, Дель сделала очередную затяжку и вновь нажала на кнопку, начав и в этот раз своё сообщение с тяжёлого вздоха. — Кор… Прости меня. Не уезжай пожа… — и снова она заткнула саму себя, принявшись записывать третье голосовое. — Прости меня, Кор. Я не могу тебя тянуть за собой в это говно. Надеюсь, ты не вернёшься в эту жопу. Надеюсь, добьёшься всего того, чего хотела. Пока. Последнее она всё же отправила. И пусть трясущейся рукой, но она нажала на заветную кнопку, тут же выключив телефон и спрятав его в карман. После чего прилипла к любимым перилам и устремила свой расплывчатый взгляд вниз — на двор, размытые очертания которого представали её невнимательному, пьяному взору. Большими усилиями ей удавалось не сломать пополам сигарету, большую часть которой уже успела скурить. Тяжёлые выдохи и вдохи согревали её вместе с никотином совсем некачественной сигареты. Но и эта была ей по нраву, поэтому девушка и не особо жаловалась. Потому и продолжала курить, сверля своим пустым взглядом морозный воздух, который захватил жадный и ненасытный смог. Внизу творилась самая настоящая вакханалия: жарыковцы прогоняли всех в комплекс, опустошая двор, в который набегала толпа. Намечался протест, который необходимо было подавить всеми силами и всеми возможными способами. Эта непростая задача легла на плечи людей в тёплых, прочных мундирах, крики которых разносились по двору. Но их ненамеренно игнорировала Дани, в ушах которой давно стоял звон. Лицо её уже давно всё стало краснючим, а тело пронзил холод, от которого уже становилось жарко. Но ничего из этого её не волновало. Абсолютно ничего. — Кор… — лишь это вырывалось из её заледенелых уст. Бычок уже давно свалился вниз, оставив пальцы голыми, но она не заметила и этого, ведь постепенно превращалась в труп, стремительно потухая. — Кор… Не уезжай… Не уезжай… Пожалуйста…