Дорога в жизнь

      Генри не решался заговорить первым и нарушить установившуюся тишину, искоса поглядывая на молчаливую сестру. Пальцы его то и дело тянулись к свисающему с шеи шарфу, то к спадающим лямкам пустого рюкзака — книгу он успел незаметно оставить в машине; зубы нервно покусывали нижнюю губу, будто он хотел съесть её; щёки всё ещё пылали стыдливым румянцем.       Чувство вины, как шипящая змея, изводило его противными речами. Пускало по венам пагубный яд, заставив Генри почесать запястье, точно на нëм остались отметины от впившихся в кожу клыков.       «Посмотри на свою сестру, Генри. — С нарочитой лаской изрёк шепот, однако Генри не послушался и упрямо поджал губы, чтобы никого не напугать излишне громкими звуками. Поняв, что добротой ребёнка не завлечь, ласка сменилась настойчивостью — даже грубостью, словно гложущее его чувство решило морально надавить на хрупкую психику. — Посмотри!» — Мальчик схватился за потяжелевшую голову и неохотно выполнил приказ, не отнимая рук.       Ресницы Иви подрагивали, будто она в любой момент собиралась закрыть глаза и провалиться в мир сновидений; рыжие волосы, которыми он так часто восхищался, успели растрепаться и упасть на лицо; подбородок скатывался с ладони, вынуждая старшую сестру вздрагивать и усиленно потирать лицо, как после ужасного пробуждения посреди глубокой ночи.       Нередкое явление — ведь он сам, бывало, прибегал к ней в комнату и успокаивал, пока она что-то неразборчиво лепетала и истерично всхлипывала, становясь невероятно хрупкой и беззащитной в руках младшего брата. Генри никогда не винил её за это, пусть всегда хотелось узнать про сны Иви. Любопытство — главная положительная черта мальчика, которой он по-настоящему гордился.       Сегодня настало исключение из правил.       Комок застрял посередине горла, подобно крупной кости. Рука Генри потянулась к бледной ладони Иви, и глаза обожгло, точно их облили кислотой, которая разъедала глазные яблоки. Он не хотел вызвать столько неприятностей!..       Она для него — пример самой лучшей сестры во всем мире. Хоть вслух он никогда не говорил об этом, мальчик на самом деле всегда равнялся на Иви и желал достичь хотя бы половину того, чего она сумела добиться. И если надо — Генри готов принести хоть тысячу извинений. Сделать всё, чтобы она больше не расстраивалась, ведь кроме сестры, никого ближе не было.       «Ты виноват! — истошно завопил внутренний чертёнок, а после глумливо захихикал прямо в ухо Генри. — Подумай ты головой — она не стала бы искать тебя по всему Сторибруку! Глупый, глупый, глу!..»       «Замолчи! — Генри не позволил злосчастному внутреннему голосу закончить фразу, нагло прервав его. — Отстань от меня!» — И, к неожиданности мальчика, чертëнок стих, а после и вовсе замолк. Это позволило ребёнку свободно вдохнуть и выдохнуть. Пальцы так и не прикоснулись к ладони сестры. Лишь подушечки слегка мазнули по холодной коже. — Сестрёнка…»       Кап.       Глухой звук мог затеряться в городском шуме, но в абсолютной тишине он прозвучал особенно громко, точно первые капли крупного дождя, барабанящие по машине мамы.       Кап.       Генри непонимающе нахмурился и прикоснулся к щекам, тут же почувствовав странную влажность.       «Я плачу? — Генри тряхнул головой и яростно утёр непрошенные слёзы, словно проявление чувств — что-то постыдное или ужасное. — Хватит!» — Он не хотел казаться нытиком перед сестрой, не говоря уже о маме. Поэтому мальчик убрал любой намёк на недавние слёзы, и ещё раз взглянул на сильно притихшую сестру.       Подбородок Иви опустился и рука упала на сведённые колени.       Генри сразу понял, что Иви заснула, сама того не заметив. Он не был удивлён, ведь на неё много всего навалилось. Особенно, если вспомнить недавнее происшествие.       «Это ты виноват! — Вина вновь укусила Генри за пульсирующую яремную вену, подобно дикому псу, спущенному с повадка. Мальчик схватился за шею и вжался в заднее сиденье настолько сильно, точно хотел слиться с ним и стать частью машины. — И никто больше!»       Генри сдавленно замычал и закрыл уши ладонями, неосознанно зажмурившись до появления мерцающих искорок перед глазами. Он надеялся — мама не услышала, однако рациональная сторона мальчика не особо верила в это, ведь Эмма подмечала любую мелочь. Хватило первой встречи, где она не повелась и пригрозила ему копами. Ложь раскрывала быстро, из-за чего в тот момент ребёнок решил: лучше обойтись без ненужного вранья, дабы заручиться еë поддержкой.       Было бы неплохо и старшую сестру подключить к их общему делу, но без доказательств Иви никогда не верила. Она не запрещала Генри читать книгу или рассказывать о «догадках», хоть сама отрицала любую теорию насчёт заключения сказочных персонажей в Сторибрук.       «Я должен убедить Иви! С её помощью дело пойдёт гораздо быстрее!» — Генри по-прежнему прятал уши, будто из них кровь хлынула, пока разум строил разнообразные варианты и искал лучший из них. Мальчик не приукрашивал — сестра обладала проницательностью и смекалкой, а подобные качества могли бы им здорово помочь в снятии Проклятия и освобождения сказочных персонажей от оков, под названием: время.       Генри не сразу расслышал голос мамы, так как окружающие звуки находились будто вдалеке. Короткие и невнятные обрывки, из-за чего он открыл глаза лишь в тот момент, когда Эмма дотронулась до его плеча и повторила:       — Куда едем дальше, малец?       

***

      Эмма устало потёрла виски, то и дело щурясь, в попытке разглядеть хотя бы что-то в сплошной темноте. Свет, исходящий от включённых фар и дворники не особо помогали делу, заставив Свон скрежетнуть зубами от досады и обхватить руль до такой степени, что суставы побледнели. Она никогда бы не подумала, что проведёт свой день рождения не в привычном ей одиночестве, а разъезжая с пацаном и доставляя его в Сторибрук, находившийся в штате Мэн. Так и мало того — не только его Свон везла сейчас обратно домой, но ещё и сестру мальчика, которая явно была в шоке не меньше неё.       — Отпраздновала… — раздражённо пробубнила Эмма и тяжело вздохнула. Она потянулась к салонному зеркалу и поправила его, коротко взглянув на взбудораженного Генри и сонную Иви. Со стороны их родственниками трудно назвать, ведь даже внешностью сильно различались. — Ладно уж, — более спокойно изрекла женщина и расслабила пальцы. — Чего душой кривить — отчасти Свон была рада появлению мальца на пороге, ведь главным её желанием в момент задувания свечи на кексе стало, — не остаться в одиночестве. К тому же Генри спас её от плохого настроения, так как работа Свон полна стресса и прочих «прелестных» факторов.       Быть поручителем и охотницей за головами — нелёгкая задача, в том числе и при наличии особого дара, который помогал ей вычислять ложь. Свон не особо жаловалась — мало чего в жизни добилась, но это приносило деньги, помогавшие ей выжить. Да и в целом она не из тех, кто привык изливать проблемы и открывать душу нараспашку. Возможно, хотя бы в этом похожа на Иви, ведь по ощущениям, девчонка обладала схожим нравом и темпераментом.       Хорошо или плохо?       Со временем Свон разберётся, как и всегда.       

***

      Мерное покачивание машины — лучше всякой колыбельной. Или, усталость достигла той критической точки, когда человек был готов заснуть в любом месте и в любое время, отчего она всякий раз вздрагивала и потирала переносицу. Им нужно ещё добраться до дома, поэтому — лучше не расслабляться раньше времени.       Лёгкая и практически незаметная тряска.       Иви прикрыла рот и зевнула, должно быть, уже в десятый, если не в одиннадцатый раз. Прятать зевоту становилось сложнее; сонливость окутывала с головою, подобно мохнатому пледу; проносящиеся мимо здания расплывались, превращаясь в неразборчивые и грязные кляксы, точно чернильное пятно на нетронутой бумаге; мышцы наливались свинцом и тяжелели; подбородок соскользнул с ладони, и рука стукнулась о колени.       «Нельзя!.. — Иви попыталась поднять руки и дать себе пару крепких пощёчин, но они никак не поддавались контролю, словно были прикованы к полу машины цепями. — Чёрт! — Она удручённо опустила голову и после долгих минут размышлений, которые не принесли ничего, кроме боли, решила: — Я закрою глаза всего на минуту и тут же проснусь. — Девушка прикусила внутреннюю сторону щеки и как только набралась смелости, будто перед долгим прыжком в воду, добавила для появления хотя бы какой-то решимости. — Всего минута…»       Иви позволила пледу обернуться вокруг неё. Изнеможение полилось по венам, как попавший в кровь алкоголь, и глаза её наконец-то закрылись, а тело полностью обмякло, из-за чего она стала похожей на куклу.       «Минута…» — пронеслось где-то далеко на задворках её сознания.       Стоило ли говорить, что Иви нарушила данное обещание и «минута» растянулась в несколько?       

***

      Эмма оглядела пустые улицы и снизила скорость, разглядев в отражении зеркала озадаченность на лице сына, отчего Свон неосознанно усмехнулась и неопределённо пожала плечами на застывший в воздухе вопрос.       По сути — им ничего не мешало ускориться и добраться до дома в кратчайшие сроки, но Эмма не собиралась понапрасну рисковать жизнями «пассажиров» и гнаться вслепую. А если быть точнее, — в темноте, поскольку света от мерцающих звёзд и луны не хватало для полноценного видения картинки. Свон, конечно, в прошлом часто рисковала и всё в этом духе, да вот в те моменты никто от неё не зависел.       Когда наступила развилка, Эмма вовсе остановила машину. Жёлтый «Жук» ещё работал, однако для начала Свон необходимо узнать дальнейшие координаты и уже тогда продолжить путь.       Эмма расстегнула ремень безопасности и ухитрилась извернуться на водительском сидении так, чтобы она видела обоих детей. Иви будет постарше, но вот по сравнению со Свон она ещё подросток. Поэтому имела полное право называть их детьми.       — Куда нужно дальше ехать? — Эмма спрашивала у них двоих, пока глаза её изучали заснувшую Иви. — Генри. — Женщина обратилась уже к сыну, заставив мальчика подпрыгнуть на сиденье и округлить глаза. — Можешь разбудить сестру? — Она указала на сопящую Миллс.       

***

      Генри невольно погрузился в собственные мысли, напрочь позабыв про окружающий мир. Пальцы на интуитивном уровне потянулись к излюбленной книге, но мальчик вовремя опомнился и вернул их на лямки рюкзака, постепенно осознавая вопрос мамы. Эта привычка скоро перейдёт к нему, ведь старшая сестра часто впадала в прострацию, когда обдумывала что-то в попытке выбрать лучшее решение. В такие моменты её нельзя было отвлекать, если не хотел навлечь ужасную беду.       Генри неловко почесал скулу и глянул на умиротворённую Иви. Она выглядела такой милой, что сердце невольно сжалось от возрастающих сожаления с тоской. Организм сестры не справился с нагрузкой, отчего она была вынуждена сдаться.       «Разбудить?.. — Генри посмотрел сначала на ожидавшую ответа Эмму, а после — на Иви, словно та перестала дышать, и на заднем сиденье находился бледный труп. Мальчик заколебался, но стоило прикоснуться к плечу сестры кончиками пальцев, как он моментально отпрянул, точно обжёгся. Ребёнок прижал руку к груди. — Я не могу так поступить!» — Она слишком мало отдыхала. Не хватило духу лишить её этой возможности.       

***

      Эмма не торопила Генри, так как понимала — малец чувствовал вину за то, что заставил сестру волноваться и искать его по всему Сторибруку. Он ещё слабо отделался, ведь любой другой на месте Иви не стал бы сдерживаться как словесно, так и физически. Ещё одна причина, почему Свон прониклась к ней хоть и слабым, но всё же — уважением. Настоящим, а не поддельным.       Эмма вопросительно склонила голову набок, подобно разбуженной сове, когда Генри прижал руку к груди и обхватил запястье. Брови Свон опустились, создав складку на переносице; зелёные глаза сверкнули, став похожими на звёздочки, которые были раскинуты по ночному небосводу.       — Генри? — Эмма, насколько пространство машины позволяло, подалась вперёд и обратилась к сыну в более привычной форме. — Малец! — Свон ничего не осталось, кроме как немного прикрикнуть на него. Пошло на пользу, ведь мальчик очухался и теперь вовсю рассматривал её, словно до этого никогда не видел.       — М?.. — задумчиво протянул Генри и потёр глаза. — Прости, Эмма, — произнёс мальчик с неподдельным раскаянием и сначала взъерошил волосы, а после растрепал их, создав чудовищный беспорядок. — Я… — Привычное веселье и доля сумасбродства сменились робостью, которая была ему так чужда. Обычно именно он вселял в сестру ту же решимость, но сейчас совсем сдулся, подобно шарику, из которого выкачали весь гелий. — Могу не будить её? — умоляюще добавил ребёнок.       Эмма с минуту помолчала, при этом постукивая пальцами по сиденью.       Генри то и дело дёргал лямки рюкзака, то сжимал и разжимал кулаки, словно проверял, насколько хорошо мышцы работали. Зёрна сомнения успели пустить корни прямиком в ребяческое сердце, но Генри упорно продолжал надеяться на хорошее, точно от одной веры любое его желание могло исполниться.       Ведь именно в этом и был весь смысл, не так ли?       Вещи становились реальными в те моменты, когда человек начинал верить в них всей душой. Иначе — в чём смысл, если она связывала крылья и мешала взлететь ввысь? Если она не позволяла тебе исполнить давнюю мечту, которую ты так тщательно оберегал и лелеял, подобно собственному чаду?              Тогда вся вера превращалась в ничего не значащий пшик.              Пустой звук, недостойный и доли внимания.       

***

      Эмма подавила ухмылку и прищурилась, будто силилась различить в словах сына толику лжи. Малец отличался проказливостью, которая зачастую переходила разумные рамки, однако он любил сестру и дорожил ею. Минутное колебание подтвердило возникшую догадку, ровно, как и последующий вопрос.       Эмма удручённо вздохнула и почесала переносицу, словно голова её внезапно заболела, грозясь в любой момент разорваться и окропить стёкла машины кровью вперемешку с остатками мозгов. Ночь слишком долгая, а с момента выезда из Бостона она так и не сделала хотя бы маленькую передышку, желая довезти пацана в Сторибрук в кратчайшие сроки.       Ещё одно преимущество, привитое работой — Эмме платили за скорость, из-за чего она привыкла делать всё быстро и вместе с тем качественно. На самом деле это — крайне полезное качество, помогающее распределить время на немногочисленные и редко появляющиеся приятные моменты. Нужно от жизни ловить всё, даже если на пути появлялись препятствия, да?       Эмма ненадолго соединила губы в тонкую полоску и смерила детей задумчивым взглядом, точно решала: стоит ли их высаживать из машины, а самой отправиться в Бостон и забыть обо всём?       Эмма ведь не обязана с ними нянчиться. Сына она отдала на усыновление по доброй воле. Свон не питала лживых надежд, ведь прекрасно осознавала — той, кто родила в тюрьме ещё будучи соплячкой, пусть и совершеннолетней, счастливое материнство не светило. Женщина приняла столь суровую правду и совершила не менее тяжкое решение, считая, — так у него появится больше шансов попасть в хорошую и любящую семью. Возможно, ему повезёт намного больше, нежели ей?       Мысли Эммы стали тягуче, точно густой пчелиный мёд. Глаза потеряли прежнюю яркость, словно укрытые облаками звёзды, оставив только жуткую пустоту; голова слегка наклонилась; короткие ногти вцепились в ткань переднего сиденья, будто Свон страшилась упасть в развернувшуюся под ними пропасть; зубы то и дело покусывали нижнюю губу, из-за чего спустя пары особо сильных укусов на ней проступила алая капелька.       Эмма тряхнула волосами, когда туман в голове рассеялся, а осознание затянувшегося молчания вонзилось ей в висок, подобно охотничьей стреле в теле убитого животного.       «Прекрати!» — Эмма встрепенулась, как от прозвучавшего возле уха неожиданного хлопка и для надёжности ударила себя по щекам, чтобы уж точно не вернуться в прежнее состояние. Подумать о случившемся, а главное — сделать определённые выводы Свон успеет. Надо закончить дело. А то, наверное, мать их переживает, раз даже дочери позволила «гулять» в столь позднее время.       Мама…       Эмма невольно задержала взгляд на Генри, в то время как сердце её сжималось от какого-то странного и неизвестного чувства. Настолько давящего и гадкого, что Свон померещилось — собственная машина проехалась по её грудной клетке и сломала рёбра, выудив из горла лишь один звук, — душераздирающий вопль умирающего.       «Какого?.. — Эмма прикоснулась пальцами к груди. К тому месту, где сердце отбивало бешеный ритм, грозя переломать кости и разбиться о стекло. — Мне кажется!» — Свон со всей силы сцепила зубы, дабы не ляпнуть ничего лишнего.       Эмма глубоко вдохнула и сосредоточилась на ожидающем сыне. Свон готова похвалить его — мальчик проявлял терпение в нужные моменты, пусть по пытливому взору становилось понятно, — он не любил бездействовать излишне долго. За это качество женщина даже могла бы потрепать мальчугана по голове, однако вовремя остановила внезапный порыв и для предосторожности обхватила руль, чтобы уж точно не сорваться.       — Можешь, пацан.       Эмма ведь решила ещё до появления Иви — отвезёт Генри в Сторибрук и отдаст его матери. На другое он не мог рассчитывать, так как в планах Свон не входило проживание в неизвестном городе. В Бостоне — работа, а на что-то ведь необходимо жить. Вряд ли в Сторибруке могло найтись хотя бы какое-то занятие.       Генри облегчённо выдохнул, а после благодарно улыбнулся и одарил её по-настоящему любящим взором, словно Эмма всегда была рядом с ним и защищала его от любых опасностей.       — Спасибо, Эмма! — произнёс Генри несколько громче и практически тут же смущённо ойкнул, поспешно прикрыв рот ладонью. Он покосился на Иви и медленно убрал руку, пока в голубых глазах отображались счастливые огоньки, а после ребёнок повторил уже шёпотом: — Спасибо…       Эмма неопределённо хмыкнула, скрыв за данным действием настоящие эмоции, и изрекла:       — Тогда тебе придётся быть моим проводником, — дала небольшой «намёк» Эмма и мельком посмотрела на Иви. Свон не принципиально, кто именно из них двоих даст нужные координаты. — Что скажешь, пацан? — Она приподняла левую бровь в вопросительном жесте. Нога зависла над газом. Шея уже затекала, но женщина проигнорировала возникшую боль.       

***

      Мурашки пробежали по телу Генри и ладони вспотели. Он поспешно вытер их о колени и после этого растёр о ткань джинсов, чтобы согреть похолодевшую кожу. Возвращаться в так называемый «дом» ему не хотелось, но обещание мальчик собирался выполнить в полной мере.       Не только Иви тратить силы и остатки нервов на взбаламошенного младшего брата. Пора бы ответить добротой и проявить заботу.       Генри протянул руку к ладони Иви и осторожно сжал её, из-за чего старшая сестра чуть дёрнулась и что-то невнятно забормотала, но продолжила спать. Это означало лишь одно — изнеможение достигло критической точки, отобрав последние крохи сил, — мальчик прекрасно знал о том, что старшая сестра спала чутко, точно даже во время сна чего-то боялась.       Генри не был удивлён, когда Иви проявляла излишнюю настороженность или подозрительность. С учётом её прошлого, где она не по своей воле стала ученицей Злой Королевы, некая колючесть была вполне понятна. Благо, мальчик заранее вырвал те страницы, где рассказывалось про Эмму с Иви, чтобы Реджина не использовала истории против них. Страницы Эммы так вовсе необходимо оберегать ценой своей жизни, ведь Реджина не знала о том, кто именно — дочь Белоснежки и Прекрасного Принца.       — Да. — И чтобы Эмма не сомневалась, Генри для убедительности кивнул. — Я готов. Отвези нас… — Мальчик запнулся, будто слово обернулось камнем и застряло поперёк горла. — Домой.       Генри украдкой выдохнул и оттолкнул от себя книгу так, чтобы Эмма не успела ничего увидеть.       

***

      Получив необходимое ей согласие, Эмма неожиданно для самой себя тепло улыбнулась и потрепала сына по волосам. С виду — небрежное и ничего не значащее действие, однако его вполне хватило для того, чтобы Генри радостно заулыбался и выпрямился, как от снятия непосильного груза, а Свон невольно подумала:       «Много ли ребёнку нужно для счастья?..» — Не в правилах Эммы — питать ложные иллюзии, но на этот раз она искренне надеялась, — Генри попал в хорошую и порядочную приёмную семью. Та, которая способна подарить ему всё то, чего ей недоставало, когда Свон была ребёнком и раз за разом приёмные семьи отказывались от неё.       Эмма хрустнула затёкшей шеей и повела плечами, точно сбрасывала с них чужие руки.       — Тогда — веди, пацан. А я, — Эмма неопределённо хмыкнула и слегка нажала на газ. — Наконец-то выполню свою задачу и отвезу вас домой.       «Пусть мне не особо хочется прощаться с тобой, Генри… — мысленно отметила Эмма и напряглась, прокрутив недавнюю мысль заново и осознав главный смысл. — Прекрати, Эмма! Помни — ты здесь, потому что держишь обещания!»       Эмма совершила глубокий вдох с выдохом и сосредоточилась на дороге. Полезный способ, убирающий ненужные мысли. Никогда нельзя отвлекаться во время поездки, если не хочешь испытать судьбу. А она много раз совершала подобное и шла на огромные риски.       Эмма глянула на зеркало и прикусила нижнюю губу, слушая короткие инструкции Генри и редкое недовольное сопение.       Чем же ему другая мать так насолила, что он сбежал из дома?       Свон более чем уверена — мальчуган никого не поставил в известность, раз сестра искала его по всему Сторибруку. Вряд ли мать знает о настоящем мотиве Генри. Значит, Свон придётся объясняться и не поссориться с той женщиной, которая взяла его на усыновление.       Эмма почесала кончик носа и после слегка ущипнула его, точно проверяла — находилась ли она во сне?       Совсем недавно Эмма собиралась съесть скромный кекс, а сейчас пацан настаивал на том, что все жители в Сторибруке, — сказочные персонажи, которым отшибло память и теперь они не помнили ничего из своего прошлого.       Эмма мысленно ухмыльнулась от очередных размышлений, в то время как руки умело управлялись с рулём. Свон слушала Генри, сохраняя привычную серьёзность.       «Кто послушает меня — так подумает, что я сошла с ума… — Эмме бы испугаться или что-нибудь в этом роде, но никакого страха Свон не испытала. Всего лишь малость веселья. Может быть, всё дело в событиях, из-за чего мозг ещё не успел обработать всю полученную информацию. В любом случае — она разберётся с этим позже. Сейчас не совсем удачное время. — Плевать».       Пацан мог приукрашивать, чтобы уж точно убедить Эмму побыть в Сторибруке дольше положенного. Именно этой версии Свон придерживалась, хоть вслух, понятное дело, не сказала. Интуиция подсказывала — мальчик в данном плане крайне обидчив и раним.       Единственное, что требовалось от Эммы — вернуть детей родителям или родителю. Хоть кто-то должен о них заботиться. А помня слова Генри, Свон склонялась к тому варианту, что у них есть мать. По поводу отца ещё не была так уверена. Если быть точнее — в его присутствии, но настаивать не собиралась.       Никому не понравится то, когда задают чрезмерно много лишних и ненужных вопросов.       

***

      Для Генри пройденный путь показался коротким. Слишком коротким, отчего при одном взгляде на роскошный белоснежный двухэтажный дом с уст Генри сорвался скорбный вздох, точно Эмма привезла их к огромному кладбищу и вынудила смотреть на несметное количество никому не нужных надгробий. Какая разница, что внутри он выглядел богато, если стены давили на черепную коробку, а воздух душил его изо дня в день?       Генри весь сутулился, словно превратился из беззаботного мальчугана в уставшего старика, повидавшего за жизнь много чего.       — Мы приехали, пацан? — уточнила Эмма. После — Генри услышал щелчок и скрип сиденья. Мама наверняка отстегнула ремень безопасности и повернулась к ним для лучшего обзора. — Это — ваш дом? — задала новый вопрос, из-за чего мальчик обиженно фыркнул, подумав: мама хочет избавиться от меня!..       Генри скрестил руки под грудью и кивнул, не проронив ни слова. Только когда Эмма потянулась к Иви, мальчик опомнился и прижался к боку старшей сестры, на манер насторожившемуся детёнышу.       — Я сам разбужу её! — пылко сказал Генри, словно в руке у Эммы находился нож, и сверкающее лезвие его было направлено в мерно поднимающуюся грудь Иви. Он помолчал и добавил спокойнее. — Не против, Эмма?..       Эмма примирительно подняла руки и с лёгкой ухмылкой на губах высказала:       — Без проблем, пацан. — Эмма положила ладонь на ручку двери и слабо сжала её, будто та — спящая змея. — Поторопись. Думаю, твоя мама заметила мою машину. — Она вышла из машины и захлопнула за собою дверь, напоследок посмотрев на оставшихся наедине детей.       

***

      Генри проследил за удаляющейся фигурой Эммы и вытер выступившую липкую испарину, по-прежнему прижимаясь к боку старшей сестры. Он зябко поёжился и поднял голову, в то время как пальцы ухватились за рукав пальто и немного дёрнули его.       — Иви… — робко позвал сестру Генри, не выпуская её рукав, но Иви не откликнулась. — Сестрён!.. — Мальчик оборвался на полуслове и недоверчиво прищурил глаза, заметив то, как ресницы её дрогнули, и уголки губ слегка приподнялись, образовав практически незаметную улыбку.       Иви!..       Генри чуть не задохнулся от нарастающего возмущения и толкнул Иви в плечо, отчего та забавно взмахнула руками и вцепилась ногтями в заднее сиденье, будто боялась выпасть из машины и расшибить голову о тротуар.       — Иви! — недовольно воскликнул Генри и активно запыхтел, подобно ёжику. — Ты на самом деле не спала, а притворялась! — Мальчик ненамеренно перешёл на обвиняющий тон, пусть понимал — Иви не совершила ничего плохого. Тут дело в наличии небольшой утайки, хоть и сам он недавно поступил во сто крат хуже, нежели сестра.       Вспомнив об этом, Генри почувствовал неприятный укол совести и заметно стушевался. И чего он так взъелся на Иви? Что на него вообще нашло?       Генри стыдливо потупил взор и шмыгнул, подобно заболевшему простудой.       — Прости…       

***

      Впервые кошмары не запустили когти в разум Иви, позволив ей набраться сил для дальнейшей встречи с матерью, из-за чего лёгкий толчок окончательно вывел её из сладостной дрёмы и выкинул в менее приятную действительность.       «Приехали?.. — мелькнула догадка. Иви хотела открыть глаза, но стоило почувствовать под боком знакомую теплоту, как она моментально застыла, наподобие статуи из белоснежного камня. — Генри… — Первый порыв — обнять младшего брата и защитить от любой опасности, но девушка вовремя одёрнула себя. — Может быть, мне вовсе не открывать глаза?» — вспыхнул в ней озорной огонёк.       Жалко вот, планам Иви не было суждено сбыться, поскольку она не уследила за промелькнувшими эмоциями и позволила им отразиться на лице.       Иви воскликнула и взмахнула руками, когда Генри толкнул её. Она открыла глаза и вцепилась ногтями в ткань сиденья, словно собиралась разорвать. Как таковой злости не было, ведь младшего брата можно понять. Что девушка позволила себе для снятия, появившегося между ними напряжения, — натянутый и надтреснутый смешок.       — Я спала, — оправдывалась Иви и смущённо почесала бровь. — Но когда Эмм… — Девушка запнулась и покашляла, точно вела беседу с матерью. Хотя — это ждало её впереди. И не сказать, что данная перспектива радовала, поскольку младший брат наверняка завладеет вниманием Реджины. — Мисс Свон остановилась, — перешла на деловой тон, придав речи сухость. — Я проснулась.       Иви пожала плечами и вернулась в вертикальное положение. Она кинула скорый взгляд на сиденье и испытала невероятное облегчение, поскольку ткань осталась целой и невредимой.       Услышав извинения, Иви округлила глаза и вопрошающие склонила голову набок, точно Генри перешёл на неизвестный ей язык и пытался сейчас что-то объяснить. Она не стала бы обижаться на младшего брата из-за такой глупой мелочи. У всех разная реакция и предъявлять обвинения — глупо.       Иви подалась вперёд и положила ладонь на плечо Генри, вынудив младшего брата посмотреть на неё.       — Генри, всё в порядке. — Иви бережно встряхнула Генри и решительно дополнила, желая укрепить веру в младшем брате. — Я люблю тебя. Ты — мой младший брат. И я никогда не брошу. — Она пересеклась с ним взглядом, не отводя его ни на секунду. — Ты ведь знаешь об этом? — Для неё нет ничего важнее семьи. За них готова растерзать любого обидчика.       От Иви не укрылось то, как Генри прикрыл глаза и поджал губы, точно её слова причинили младшему брату невыразимые страдания, заставив девушку испытать вину. Сказала что-то не то?..       — Генри?.. — робко вопросила Иви, чувствуя то, как страх схватил её за горло и вогнал кривые когти в нежную кожу, будто готовясь оторвать один окровавленный кусочек за другим, обнажив мышцы с сухожилиями. — Если я тебя обидела или задела — прости… — Она всегда искала альтернативные варианты в споре и предпочитала дипломатию, однако случайно могла нагрубить. Никто не идеален, хоть стремилась к этому, осознавая всю тщетность подобных попыток.       Иви никогда не должна забывать — она пример для Генри. Нельзя выказывать претензии матери или сомневаться в ней, ведь именно Реджина взяла её под опеку. Значит, — младшая Миллс обязана отплатить за проявленное сострадание, пусть пока помочь в финансовом плане не представлялось возможности.       Пребывая в мрачных думах, Иви подавленно охнула и опустила глаза, инстинктивно обхватив Генри за плечи.       — Генри! — Иви прижала к себе Генри и неспешно подняла руку, ласково прикоснувшись к волосам младшего брата, будто он ценный и хрупкий экспонат. — Ты чего? — Она добродушно хмыкнула, слыша шумное сопение.       Что взять с ребёнка, который никогда не сидел на месте и всё время искал приключения?       Иви научилась сильно не злиться на Генри и принимать его со всеми недостатками, а также не выходить из себя, когда младший брат поступал крайне неразумно и безрассудно. Все дети разные и зачастую им не удавалось быть послушными. С возрастом энергии поубавится — девушка более чем уверена.       — Я люблю тебя, сестрёнка! — запальчиво произнёс Генри и сомкнул пальцы на талии Иви, словно их собирались разлучить на веки вечные. — Прости, что я заставил тебя переживать… — ещё раз извинился мальчик и под конец сбился. Он поднял голову не сразу. Только когда набрался смелости и унял бьющееся сердце. — Я не хотел. Ты мне. — Молчание, хранившее в себе намного больше чего-то сокровенного, нежели сорвавшиеся с уст ребёнка слова. — Мне веришь, Иви?       Иви выдала первую мысль, пришедшую на ум, толком не обдумав ответ. Она слышала — именно в этом скрывалась подлинная искренность. На такие вопросы отвечала сразу, ведь для близких людей ответ был неизменным.       — Верю, Генри, — непоколебимо изрекла Иви, не позволив никому из них хоть на миг засомневаться. Она выглянула в окно машины и заметила Эмму, которая топталась на месте и смотрела по сторонам, точно ожидала нападения. — Мисс Свон ждёт, — взялась за ручку и немного нажала на неё, но прекратила, когда Генри потянул рукав. — Генри?       Генри разжал пальцы и возвратил их на лямки рюкзака. Удивительно, как они всё ещё держались на его плечах, а не разорвались.       — Можешь называть мою маму — Эммой? — Генри не заставлял и не принуждал старшую сестру, но ему было бы приятно слышать менее официальное обращение к родной матери. — Пожалуйста, Иви, — добавил мальчик умоляющие нотки. Как итог — Иви закатила глаза и цыкнула, сопроводив это действие недовольным согласием. — Спасибо, сестрёнка! — Лицо ребёнка моментально озарилось ярким светом, идущим прямиком из его души, заставив девушку шутливо щёлкнуть его по лбу и весело улыбнуться.       Иви нажала на ручку сильнее и открыла дверцу, в то время как Генри проделал тоже самое со своей стороны, и вышел из машины одновременно со старшей сестрой, будто они заранее сговорились друг с другом.       Осталось дело за малым — встретиться с разъярённой матерью и выжить. Вроде, задача выполнимая и есть шансы не погибнуть.       

***

      Признаться, когда Эмма услышала о том, в каком именно доме Генри живёт, меньшего размаха она не ожидала. И всё бы ничего, но одно дело — послушать от незнакомого человека, другое, — лицезреть воочию дом, принадлежащий мэру.       Белоснежный дом тонул во тьме, а его размеры делали любого представшего перед ним случайного путника ничтожным насекомым, подобно великану из сказки: «Джек и Бобовый стебель». Здание же было оформлено в колониальном стиле, что придавало ему дополнительную уникальность и красивые черты. Многочисленные окна угрожающе взирали на зачарованную Свон, подобно натянутым охотничьим стрелам. Две колонны, стоящие перед закрытой дверью, подпирали собою красивый балкон на втором этаже.       Эмма в неверии моргнула, изучая молчаливый дом.       «Генри сбежал отсюда?! — Эмма отмерла и резко втянула воздух, практически закашляв от излишне огромного объёма. Ей так никогда не везло, из-за чего Свон досадливо скрипнула зубами и положила руки в карманы. — И с кем же мне придётся сейчас столкнуться?»       Тот, кто имел подобный дом, явно не бедствовал и хорошо управлялся с финансами.       — Мама! — крикнул Генри позади Эммы, вынудив ту выпрямить спину и оторвать взор от дома.       — С вами всё в порядке, мисс?.. — Иви примолкла и исправилась: — Эмма?       Эмма обернулась к подошедшим детям и кивнула, скрыв дёрганность. Показывать её ни в коем случае нельзя.       — В полном, — нарочито бодро сказала Эмма и для убедительности улыбнулась, на что Иви скептически выгнула бровь, как бы парируя: «что-то вы плохо лжёте, мисс Свон». Зато сын воспринял проявленный жест без лишних подтекстов и широко улыбнулся, не боясь проявить ликование. — Ваша мама дома, ребят? — Свон указала в сторону закрытой двери и вытащила из карманов большие пальцы.       Дети тут же переглянулись, словно передавали мысли. Генри уступил Иви, из-за чего та ободряюще похлопала младшего брата по спине и открыла рот для продолжения разговора, как за спиной Эммы распахнулась дверь, и в проёме появилась до боли знакомая женская фигура, заставив кожу девушки побледнеть до нездорового цвета.       Мама…       Генри моментально вцепился в руку старшей сестры и подошёл к ней настолько близко, насколько мог, подобно детёнышу, сотворившему постыдный поступок.       

***

      Сначала брови Эммы опустились, а после поднялись; черты лица заострились; голова была прижата к плечу, точно кто-то порезал её и едва не отделил от тела. Свон без труда разглядела страх в глазах и позах детей.       — Что случилось? — Эмма не спрашивала у кого-то конкретного, а сразу у двоих. Она проследила за тем, куда смотрела Иви и вскинула подбородок при виде стремительно приближающейся незнакомой женщины.       Чутьё подсказывало — эта была та самая мать, от которой сбежал Генри. И судя по растёкшейся туши на мокрых щеках с дрожащими губами, — она долго плакала, словно мальчик не пропал, а был убит и похоронен.       Эмма поспешно отошла в сторону и неловко перекатилась с пятки на носок, не смея вмешаться в семейные разборки, хоть иногда Свон чувствовала просящий взгляд Генри.       

***

      — Генри! — прокричала заплаканная Реджина и мгновенно заключила Генри в долгие объятия, вынудив его отпустить руку Иви; дочь же отступила с растерянным видом и машинально спрятала их за спину, будто что-то прятала. — Где ты пропадал?! — Она обхватила лицо сына, проигнорировав промелькнувшее раздражение и мимолётное сопротивление, стоило ей прикоснуться к щекам ребенка.       

***

      «А на меня мама не обратила внимания… — Иви сморщилась, почувствовав на языке до тошноты привычное горькое послевкусие. — На что я вообще рассчитывала? — младшая Миллс пнула маленький камешек и понуро опустила голову, утихомиривая дрожь от усиливающейся обиды и не позволяя слезам вырваться на волю. Признаться — временами она искренне завидовала младшему брату, поскольку ему доставалось всё материнское внимание, но ей ничего, помимо наставлений, приказов и осточертевших ожиданий. — Глупая!»       Чья-то ладонь легла ей на надплечье, вынудив Иви вздрогнуть. По ощущениям — эта мужская. Если младшая Миллс права, то?..       — Как ты, милая? — зазвучал низкий баритон, но Иви с лёгкостью различила в нём беспокойство по поводу своего здоровья. — Очень уж бледной выглядишь.       Иви наскоро вытерла покрасневшие глаза тыльной стороны ладони и изобразила дежурную улыбку. Всяко лучше, нежели оправдываться перед ним, несмотря на отсутствие негатива в отношениях.       — Шериф. — С наигранным весельем проговорила Иви, упорно улыбаясь и дальше, хоть внутри неё всё бурлило от вскипающего гнева и несправедливости. — Мама вызвала вас? — Ей захотелось посмотреть на маму: вдруг, та решит наконец-то уделить внимание и дочери, но слабый огонёк надежды потух, когда девушка поддалась. Реджина не выпускала раздражённого сына, отчего старшая Миллс захлопала ресницами и повернула голову к погрустневшему шерифу, явно проследив в тёмно-голубых глазах мужчины сожаление.       Шериф не спешил выпускать надплечье Иви, став похожим на охотника, который нашёл истекающую кровью долгожданную добычу.       — Грэм, — поправил её шериф и одарил подбадривающей улыбкой, дабы Иви окончательно не расстроилась.       Иви потерянно проговорила:       — Извините?.. — Застывшая улыбка дрогнула, наподобие умирающего цветка, когда-то поражающего всех невообразимой красотой.       Шериф беззлобно усмехнулся и провёл ладонью по каштановым волосам. Как бы он не следил за ними, а всё равно кучерявились, придавая ему черты милого и обаятельного подростка. Хотя бы с бородой нет таких проблем, поскольку Грэм ухаживал за ней и при необходимости аккуратно подстригал. Он не особо любил длинные бороды или что-нибудь в этом роде.       — Моё имя — Грэм. — Шериф шутливо округлил глаза и с притворным осуждением цокнул, на что Иви фыркнула и деловито скрестила руки под грудью. — Ты успела по?..       — Я знаю, шериф, — прервала шерифа Иви, огрызнувшись. В очень редких случаях позволяла проявить столь открытое неуважение к тому, кто старше. — Грэм, — процедила сквозь зубы девушка, очутившись под пристальным взором шерифа. Она искоса взглянула на ладонь Грэма и пожала плечом, давая самый прямой намёк, на который была способна. Прямо как в ситуации с мамой. — Ты так и не ответил на вопрос. — Раз он не против перейти на «ты» — ей не стоило стесняться.       Грэм не стал настаивать и убрал руку. Ему не нужно повторять дважды. Особенно — когда от Иви исходила такая мрачная аура, что можно было подумать, в её планы входило чьё-то убийство. Он положил руки в карманы тёмных брюк и с максимально непринуждённым видом ответил:       — Как всегда — от тебя ничего не скроешь, Иви. — Грэм поправил галстук тёмного оттенка, а после — значок шерифа, прикреплённый к серому жилету. Проверил, насколько хорошо закреплён ремень с кобурой, выиграв дополнительное время на обдумывание следующих слов. — Реджина не могла дожидаться Генри и поэтому вызвала меня. — Шериф дополнил, будто извинялся за неисполнение обязанностей. — Я приехал к твоей матери при первой же возможности.       Иви выдавила из себя невнятное мычание и сжала пальто, словно в мыслях у неё было сорвать одежду; глаза её обратились к небу и губы скривились, точно её настигла судорога; лицевые мышцы застыли, как искусно сделанная маска. Спросит — и одна из натянутых ниточек оборвётся, больно хлестнув её по внутренностям.       — Мама спрашивала обо… — Иви ещё немного наблюдала за мерцающими точками. Столь далёкими и одновременно манящими, что ненадолго боль её стихла и из уголка глаза выкатилась крошечная слезинка. — Обо мне? — на пол тона тише озвучила мысль, никак не дававшую ей покоя.       Минута тишины, жестоко давящей на виски Иви.       Две минуты вызвали дрожь в пальцах.       Три минуты…       Сердце Иви замерло, будто притаившийся в норке кролик, а после подпрыгнуло и достигло середины горла.       — Нет, Иви, — сочувственно произнёс шериф, вызвав у Иви до беспредела натянутый смешок и новую слезинку. Она почувствовала то, как в груди у неё неприятно защемило, но никак не выдала истинных чувств. Считала — шерифу незачем знать о переживаниях. У него работы хватало. — Я всегда готов помочь тебе и выслушать, милая. Ты ведь знаешь.       Иви втянула возникшие сопли и, не смотря на опешившего шерифа, неразборчиво пробормотала согласие. Она отмахнулась от помощи, когда Грэм ступил ближе. В его действиях не было никакого пошлого подтекста или нечто в этом роде, так как мужчина относился к ней как к родной дочери, хоть биологически они никак не связаны. При необходимости всегда помогал. В том числе и морально.       — Иви? — Шериф чуть не сделал ещё один шаг к опечаленной Иви, как та предупредительно вытянула руку и исподлобья посмотрела на него, вызвав у Грэма россыпь мурашек.       Иви отрицательно покачала головой и едко процедила, будто кошка, на чей хвост наступили.       — Займитесь Генри, шериф. При желании — расспросите его биологическую мать. — В голосе Иви не осталось ровным счётом ничего, кроме ледяной отстранённости и привитой вежливости. — Может быть, вам понадобится её помощь.       Шериф двусмысленно покашлял и протянул:       — А что насчёт тебя? — Шериф выдержал зрительный контакт, пусть кожа покрылась маленькими точками от неизвестного чувства опасности. — Справишься?       Иви улыбнулась, вложив весь накопившийся яд, и непринуждённо произнесла:       — Я — большая девочка, шериф. — Иви соизволила опустить руку, будто от одного этого действия невидимая преграда между ними спала. — Уж как-нибудь да справлюсь. — И кинув взор на младшего брата с матерью, поспешила в дом. Эмма попыталась остановить её, но младшая Миллс пропустила крик мимо ушей и распахнула настежь дверь.       

***

      Чего Генри желал, так это — оттолкнуть Реджину и рассказать про настоящую маму. Накричать, превратившись в совсем неразумного ребёнка, но стоило ему схватиться за её плечи, как в сознании всплыло обещание. Врать ему никто не запрещал, да только вот исполнить задуманное у него не вышло — старшая сестра прикладывала все усилия для того, чтобы стать надёжной опорой и достойным примером.       Генри испустил мысленный неутешный вздох и позволил Реджине обнять его. Сам он не предпринимал никаких активных действий, дожидаясь окончания мучений, но минуты всё тянулись и тянулись, а конца видно не было. Младший Миллс вытянул шею и обратил взор на Эмму, стоящую в стороне; следом — на старшую сестру, разговаривающую с шерифом.       Генри напряг слух и прикусил язык во избежание неловких ситуаций. Он наблюдал за ней и вскинул брови, когда Иви не позволила шерифу приблизиться.       «Шериф обидел Иви? — Генри не мог поверить в данную версию, ведь шериф отличался добротой и состраданием. Мальчик убедился в этом снова при появлении тени, омрачившей лицо мужчины и побледневших губ. — Что с Иви?»       Генри приоткрыл рот и прохрипел:       — Я хочу пойти в свою комнату. — Генри удалось извернуться так, чтобы их глаза находились на одинаковом уровне. — Можно?.. — Естественно, у Генри совсем иная причина, о которой говорить Реджине не станет.       

***

      Самое худшее в ожидании — поток ужасных мыслей, охлаждающих кровь в организме. Долго усидеть на месте у Реджины не вышло, из-за чего она вызвала шерифа спустя двадцать минут, а после объяснила ситуацию и поделилась немногочисленными подробностями. Про дочь успела позабыть, но даже когда та возвратилась и привела с собой Генри, женщина видела исключительно сына и никого другого. На тот момент ей не были важны чувства Иви и та рана, которую она успела нанести.       Реджина ослабила крепкую хватку и шмыгнула покрасневшим носом, ещё не до конца успокоившись.       — Наверное, ты сильно устал? — нежно улыбнулась Реджина и погладила его по щеке, из-за чего Генри склонил голову набок. Она отняла руку и поправила его шарф. — Конечно, дорогой. — Миллс поцеловала сына в лоб и встала на колени. — Беги.       

***

      Генри долго упрашивать не пришлось. Он сразу побежал в дом и перед тем как скрыться в нём, помахал Эмме.       — До встречи, мам! — Генри наскоро снял обувь и побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Лоб он старательно потёр, избавляясь от поцелуя, словно губная помада въелась в кожу.       

***

      «Во что я ввязалась?» — За время, проведённое в пути, Эмма успела задаться столь незамысловатым и в то же время сложным вопросом тысячу раз. Она планировала отвезти его домой — задача выполнена, но не устраивать непонятные споры с приютившей его матерью. По-хорошему, — Свон выдумать бы причину скорейшего ухода и сесть в машину.       Эмма взмахнула кончиками пальцев, как бы прощаясь с Генри.       «Кажется — настало время уходить. — Эмма пересеклась глазами с понурившимся шерифом, отметив опущенные мужские плечи и сутулость. Судя по реакции так называемого Грэма — повезло, слух не подвёл — он долго общался с Иви и хорошо знал её. — Это меня не должно волновать».       Эмма развернулась на пятках и чуть не столкнулась с заплаканным мэром. Свон непроизвольно сделала шаг назад и напряглась, словно подготавливалась к атаке.       Вот теперь Эмме точно не удастся просто так уйти.       

***

      Слепота наконец-то сошла с глаз Реджины, точно заклинание тёмного колдуна. Помимо дома и аккуратно подстриженных кустов, деревьев, высоко уходящих в небо, в её поле зрения появились две фигуры. Одна — давно знакомая, вторая, — неизвестная и оттого враждебная. В ушах надрывно зазвенело то самое сокровенное слово, обращённое не к ней, а к этой незнакомке.       «Чем она заслужила его? — Реджина сжала кулаки до такой степени, что они затряслись. Карие очи пылали диким пламенем, и уголок губ подрагивал, точно она намеревалась учинить скандал. Хотелось бы ей это сделать, однако всегда нужно сохранять достоинство. Обнажишь слабость — дашь преимущество. Всё просто. — Спокойно, Реджина». — Мэр вытащила из неприметного кармашка на сером платье платок и вытерла грязные щёки вместе с носом. Она свернула его и скомкала, чтобы хотя бы куда-то выместить гнев.       Реджина решительно направилась к ней, и пока Грэм не успел встать между ними, сходу задала вопрос:       — Вы — биологическая мать Генри? — Тон Реджины отдавал неприятной сухостью, точно она давно не пила воду. Мэр сохранила спокойствие, как в голосе, так и на лице, краем уха услышав облегчённый мужской выдох.       

***

      Эмма сначала открыла рот. После — закрыла, подобно выброшенной на берег рыбе. Одно радовало, — мэр не накинулась на неё с кулаками и не устроила скандал. Генри был несправедлив по отношению к приёмной матери.       Эмма повела плечом и смущённо улыбнулась.       — Привет. — С полувопросительной интонацией поздоровалась Эмма. — Верно. Я — биологическая мать Генри. — Свон была признательна шерифу за то, что тот не вмешивался в их разговор. Это было бы лишним.       

***

      Грэм давно общался с Реджиной и её непростой характер был знаком ему. Именно это заставило его пристально следить за ними, словно женщины были просто обязаны сорваться и вцепиться друг другу в волосы, но общались они…       Цивилизованно, как будто являлись хорошими знакомыми или подругами.       Грэм ещё немного понаблюдал за ними и, убедившись, что Реджина способна вести диалог, оглянулся на дом. Шериф ни на секунду не поверил Иви — девочка огорчилась. Врала она не очень хорошо, когда находилась в таком состоянии, из-за чего он усомнился в подлинности её слов с первой же минуты.       — Я проверю детей, — поставил в известность Реджину шериф, и поочерёдно посмотрев на них, обернулся к женщинам спиной. — Постараюсь не задерживаться.       Как-нибудь разберутся. Лезть в их диалог — добровольно положить голову на плаху и дожидаться, когда меч разрежет плоть и раздробит шейные позвонки, отделив голову от тела. Что в силах шерифа — позаботиться о детях и уберечь от новых глупостей. Чутьë подсказывала, — Иви нужна моральная поддержка позарез, пока её мать беседовала с биологической мамой Генри.