Испытатель

— И как нам попасть в Подземный мир? Вход же точно здесь? — недовольно бурчал Перси, пробираясь сквозь толпу душ, собравшихся в просторном так-то холле. — Ты серьёзно? — кинула на него говорящий взгляд Анабет, хотя бы ненадолго прекращая подозрительно смотреть на Ичиго. Снаружи толпа выглядела обычным скоплением людей и не вызывала каких-то вопросов. Но стоило зайти… Все присутствующие были словно бы менее материальными, чуть просвечивая. Ощущения от того, что сквозь растерянно покачивающегося мужчину видно узор ковра и различную мебель, были несколько… странными. Ичиго никак не мог понять, почему же это вызывает не удивление, а жесточайшее чувство дежавю. Похоже, чтобы подтвердить свои догадки, ему оказалось необязательно даже спускаться в мир мëртвых. Души, толпясь, тихо бормоча, стараясь оказаться ближе к какому-то месту, не обращали на полукровок и сатира ровным счётом никакого внимания. Разве что расступались немного перед Ичиго, который из-за этого шëл первым. Однако к стойке с администратором — как могло показаться — он пустил вперёд себя Анабет, да и всех остальных. При ближайшем рассмотрении сидящий за столом на возвышении темнокожий мужчина с белоснежными, будто специально высветленными волосами оказался не администратором, а охранником. Хотя, прочитав на бейдже имя, Ичиго подумал, что первый вариант перевозчику душ подошëл бы больше. Они все вчетвером остановились у стойки и молча рассматривали мужчину, ожидая, пока тот обратит на них внимание, оторвавшись от каталога, которым был немало увлечëн. Гроувер неловко кашлянул, вновь нервничая, и перевозчик всë же перевëл на них взгляд. Тëмные очки в роговой оправе не давали увидеть глаза, но, казалось, это не мешало ему видеть их насквозь, придавливая тяжестью веков и холодом. — Итак, что вам нужно, юные мертвецы? — скучающе протянул «охранник» до того, как Перси успел сморозить, судя по его виду, очередную глупость. — Нам нужно в Подземный мир, — сообразил сказать Перси и добавил после тычка от Анабет: — Сэр. — Как любопытно. Это что-то новенькое, — совсем отложил каталог мужчина, внимательнее разглядывая этих двоих и вскользь проходясь по остальным. — Неужели не будет стенаний и причитаний в духе «это ошибка!»? Никаких просьб вернуть к жизни? — Нет, сэр, — покладисто отозвалась Анабет. — Хо-о, — откинулся на спинку кресла перевозчик. — Как вы умерли? — Мы… утонули, — не моргнув и глазом, выдал самую невозможную для сына Посейдона смерть Перси. — Заплыли слишком далеко в море, и нас унесло течением. — Непослушные детишки… Бывает, — покивал мужчина, задумавшись. — Но если у вас нечем заплатить, придëтся постоять в очереди ближайшие пару веков. С детьми всегда сложно… — У нас есть деньги, — подал голос Гроувер. — Ещё любопытнее… Постойте-ка. — Он наклонился через стол, внимательно вглядываясь, и втянул воздух. — Вы не мëртвые. Я сразу должен был догадаться. Самонадеянные полубожки! Уходите, пока можете, а я, так и быть, забуду, что вас видел. — Нам нужно в Подземный мир, — всё же вмешался Ичиго, выступая на полшага вперëд. — И за переправу заплатим, как полагается. — Ты… считаешь, что всё так легко решается одним твоим словом? — поднял белëсую бровь Харон, с каким-то странным интересом глядя на парня, а после пробормотал: — Вот уж сразу видно: одного поля ягоды. — Нам необходимо встретиться с Аидом. Как думаешь, что ему лучше услышать? Что его переправщик отлынивает от работы, листая каталоги, — Ичиго кинул быстрый взгляд на стол и продолжил при поддержке усмехающейся интуиции, — с итальянскими костюмами? Или что он прекрасно справляется с работой без отпусков на протяжении тысячелетий, при этом стараясь выглядеть так, чтобы души спокойнее шли на переправу, не устраивая бардак? Вариант зависит от тебя, Харон. Ненадолго повисла тишина. Анабет с Перси смотрели на Ичиго квадратными глазами, потеряв дар речи и едва ли у виска не крутя. Гроувер даже нервничать перестал, ошарашенно приоткрыв рот и всем своим видом олицетворяя фразу: «А что, так вообще можно было?!» Харон, замерев и некоторое время переваривая тираду, всё же отмер через десяток секунд. И неожиданно откинулся обратно на спинку кресла. По залу, тревожа и пугая зашевелившиеся души, загулял раскатистый, искренний смех. Отсмеявшись и сняв очки, чтобы вытереть выступившие слëзы, Харон взглянул на Ичиго двумя провалами во тьму. — А ты сумел меня заинтересовать, юный божок. Какой… основательный подход. — Складывалось впечатление, что Харон продолжает веселиться. — Кнут и пряник, да? Всё по классике, но тебя Повелитель действительно может выслушать. Хорошо. Если вы на самом деле знаете правила, я приму плату и перевезу вас через Стикс. Но ты ещё придëшь ко мне и ответишь на некоторые вопросы. Я бываю довольно жаден, знаешь ли. — Плата в один обол с умершего, это примерно одна шестая драхмы с человека. — Ичиго был уверен во всплывающей в голове информации, так что не удивился, когда Харон хмыкнул чуть раздражëнно, а после ухмыльнулся, предугадывая следующие слова: — Но также чуть позднее стали класть по монете на каждый глаз. Мы заплатим восемь драхм, а ты нас перевезëшь не только туда, но и обратно к живым, если мы не уйдём другим путëм. — Идëт, — согласно кивнул Харон, надев обратно очки, и, стоило монетам лечь в его ладонь, как он встал, направляясь к дверям лифта. — Следуйте за мной, но не считайте, что сможете выжить там. В лифт вместе с ними попыталось проскочить несколько душ, но Харон только рыкнул на них, вышвыривая обратно, и, пригрозив оставшимся страшной карой в случае смены радиостанции, ткнул в кнопку спуска. Постепенно они набирали скорость, а спустя некоторое время всё вокруг стал заволакивать туман. Живые организмы переносили переход не так хорошо как души, но в целом все четверо отделались лишь тошнотой и головокружением. Харон же стремительно менялся, превращаясь в мрачного лодочника в тëмном балахоне. В какой-то момент вместо пола лифта под ногами оказались чуть поскрипывающие доски древней деревянной баржи, неспешно скользящей по маслянисто-чëрной глади реки. — Река Стикс… — с некоторым благоговением прошептала Анабет. — Она такая… — Грязная, — хмыкнул Харон, разрушая атмосферу момента, и проворчал: — Век за веком вы, люди, выбрасываете в неё всё, что не пригодится вам на том берегу: все надежды, желания, несбывшиеся мечты. Безответственное отношение к экологии, как по мне. Над рекой стелился, расступаясь перед паромом, белëсый туман, скрадывающий расстояние. Высоко наверху в полумраке терялся каменный свод, и лишь иногда можно было различить сталактиты. Думать о том, что они могут отломиться и упасть, не хотелось. Вдалеке сквозь туман виднелся берег, отливающий почему-то зеленью, из бледно-бирюзовой переходящей в ядовито-насыщенную. Полукровки с сатиром невольно придвинулись друг к другу как единственные живые. Впрочем, Ичиго явно переносил это всё гораздо легче. Но теперь и остальные, похоже, чувствовали тот самый характерный холод, свойственный миру мëртвых. Харон поглядывал на них и усмехался. Конечно, его голова теперь выглядела как череп без малейшего намëка на плоть, но Ичиго был готов поклясться, что ощущает его настроение. Наконец нос баржи ткнулся в берег и по инерции немного наехал на него, останавливаясь. Души стали выходить на чëрный вулканический песок и потянулись к виднеющейся между тëмных скал стене. Команда последовала за ними, логично предположив, что дорога ко входу всего одна. Неожиданно воздух пронзил чудовищный вой, идущий откуда-то из относительно недалëкого места. Харон обратил череп в сторону предполагаемого входа и чуть склонил, будто бы прислушиваясь. — Ха, старина Трëхголовый проголодался. — Взгляд залитых тьмой Стикса глазниц перешёл на полукровок и сатира. — Пожелал бы вам удачи, да там её не существует. — Всё равно спасибо, — нахмурился Ичиго, не сильно горя желанием идти к источнику воя: тот ему что-то сильно напоминал. — Не забудь про уговор, молодой божок, — снова ухмыльнулся Харон и, с усилием оттолкнувшись шестом от берега, направил баржу обратно, напевая себе какую-то мелодию под нос. — Идëм, — передëрнуло Перси от очередного воя. Анабет, собиравшаяся что-то спросить, тоже едва заметно вздрогнула, но согласно кивнула. Вчетвером они пошли следом за душами и в скором времени смогли наблюдать что-то типа пропускного терминала аэропорта. Три очереди, из которых две еле ползли, а третья двигалась более оживлëнно, и гигантская надпись надо всем этим: «Вы входите в Эреб». Перси сразу же поинтересовался у Анабет, что за очереди, почему три и почему третья больше и быстрее. Ичиго тоже послушал, хотя и был уверен, что при личном интересе в памяти всё это всплывëт. Хотя в этот момент его больше интересовала не информация про Элизиум, Поля Наказаний и Поля Асфоделей, а гигантский ротвейлер с тремя головами, постепенно становящийся всё менее прозрачным. — Кто-нибудь умеет дрессировать собак? — на всякий случай поинтересовался, видя, как пëс принюхивается к ним всеми тремя носами. — Я точно нет, — сглотнул Гроувер. — И он говорит… М-м-м, это было непереводимо, но ещё у нас секунд пятнадцать-двадцать, после чего он собирается нас слопать. — Есть план? — с надеждой повернулся к Анабет Перси. — План… Секунду! — Озарëнная какой-то идеей, она стала рыться в рюкзаке, прихваченном ещё в аквапарке. — Быстрее, — голос Гроувера дрожал, а Ичиго вышел чуть вперëд, переключая внимание Цербера на себя, хотя и не зная, что делать дальше. — Ещё немного! — сосредоточенно бросила Анабет… Цербер чуть наклонил крайние головы, с интересом разглядывая Ичиго, пока средняя продолжала скалиться и рычать. — Нашла! — в руках дочери Афины оказался крупный красный мяч для водных игр. Как оказалось, основы дрессировки Анабет знала. Да и Цербер тоже явно был хорошо обучен — в противном случае быть бы им всем закуской. Ну, разве что насчёт Ичиго ещё могли возникнуть некоторые сомнения… И то не факт. Так дальше они тихо-мирно просочились в строй душ, постаравшись слиться с ними. Но, конечно же, на рамке их в миг раскрыли, вынудив удирать куда-то в поля. Остановились отдышаться они у чахлых кустиков только тогда, когда голоса преследователей практически стихли. Можно было бы даже пошутить, что Поиск готовит их к постановке рекорда по скорости и дальности бега, не действуй окружающая серая, унылая действительность столь угнетающе. — Ой-ой-ой! Мамочки! Стойте! — Кроссовки Гроувера взбрыкнули, резко потащив его куда-то, и стало совсем не до смеха. — Держись, Козлëнок! — Они помчались за ним, расталкивая застывшие на месте души. — Я-а-а-а пыта-а-а-ю-у-у-сь!.. — Гроувер цеплялся за все попадающиеся кочки, пучки жухлой травы и просто за землю, стараясь хотя бы затормозить движение. — Хватайся! — Они все втроëм уцепились за друга, пока кроссовки с целеустремлённостью бульдозера тащили его с полей к скалам и в какую-то пещеру. Там впереди оказалась какая-то расщелина. Появилось ощущение, что не только взбесившаяся обувь, но и сам воздух затягивает туда. Сопротивляться стало втройне сложнее, ноги проскальзывали по камню, присыпанному чëрным песком… Резкий рывок вверх едва не разорвал одежду и чуть придушил горловиной. Бутафорские ноги сатира не выдержали таких издевательств и отвалились с копыт. В тот же миг обезумевшие кроссовки взмахнули крылышками и камнем ринулись ко дну расщелины. Ичиго с холодом где-то в животе неожиданно вспомнил, что видел еë во сне. О том, что именно это было за место, кажется, пока даже не стоило думать. Земля резко ушла из-под ног и стала удаляться, а Гроувер, смотрящий им за спины и всё ещё крепко удерживаемый всеми тремя, побледнел почти до синевы и, казалось, вот-вот отключится. — Давно не виделись, дорогуша, — донеслось из-за спины с каркающим смехом. — Не скажу, что рад вас видеть, но спасибо, — буркнул Ичиго, уже поняв, что они используют в качестве личного воздушного транспорта фурий. — Вы несëте нас во дворец? — осторожно поинтересовалась Анабет. — Повелитель хочет видеть нарушителей лично, — усмехнулась главная из сестëр. — Уже хорошо, что не наши трупы, — философски отметил Ичиго, вызвав за спинами новую волну не слишком приятного на слух смеха. Анабет посмотрела на него осуждающе, Гроувер всё ещё балансировал на грани сознания, а вот Перси… Он весь напрягся, помрачнел, уйдя мыслями в совсем скорое будущее. Ичиго тоже нахмурился: не сомневаясь в непричастности Аида, ему было сложно понять, зачем тогда было похищать мать сына Бога морей, да ещё и таким образом. Что-то сильно не вязалось. Конечно, если Перси в похищении символа власти подозревали сразу двое, причём каждый думал исключительно про свой… И всё равно, кусочки мозаики не складывались. Да и дико было бы подумать, что неизвестный — как бы на самом деле не оказалось, что слишком хорошо известный — вор смог бы умыкнуть и молнии, и… Что там было? Шлем? В любом случае, Ичиго хотел бы спросить, зачем это всё было. После того, как задаст куда более важные вопросы, конечно же. Фурии несли их к чëрному величественному замку. Если судить по расстоянию, на своих двоих они бы добирались дотуда в разы дольше. А так они даже передохнуть смогли от безумных забегов, пока болтались в цепкой хватке когтей. «Боевые старушки» со своей ношей особо церемониться не собирались и, не дав рассмотреть ни врата замка, ни сад, раскинувшийся сразу же за ними, пронеслись по освещëнным факелами коридорам. Скинули «лишний груз» они только незадолго до дверей в тронный зал. Последние метры им позволяли всё же пройти самостоятельно. — Тяжëлый? — поинтересовался Ичиго, видя, как Перси едва не пыхтит, постоянно поправляя лямки рюкзака, врезавшиеся в плечи. — Вроде не был раньше. — Сам не понимаю. Да и не смотрел, что туда такого Арес засунул, всё же его «подарок», — качнул головой тот и предложил: — Можешь сам попробовать, проверить, пока мы ещё не зашли. А то вдруг кабан выскочит. — Ну давай, — хмыкнул, протягивая руку и игнорируя внимательный взгляд фурий. — Что за… — Не заставляйте Повелителя ждать, — всё же поторопила их главная из фурий, никак не прокомментировав резкий щелчок электрического разряда, не позволившего коснуться рюкзака, и появившийся лëгкий запах озона. Отступившие в стороны скелеты и распахнувшиеся двери в зал не оставляли иного выбора, кроме как войти внутрь. И пусть хотелось всё же проверить, что же такое оставил в рюкзаке Арес, на это не было времени и возможности. Впрочем, догадки были. Пол из отполированной бронзы создавал иллюзию текущей лавы, и это по-своему завораживало. Их шаги бились эхом в пространстве просторного зала, нарушая царящую тишину. Впереди высился жутковатый трон из сплавленных воедино костей, на котором и восседал Бог. Властитель Подземного мира задумчиво изучал лежащий у него на коленях свиток, не давая ему свернуться в трубочку одной рукой, а другой — подпирая голову. Красноватые блики света, отражëнные полом, гуляли по тëмному камню стен и чëрным шëлковым одеяниям Аида, делая контраст со светлой, практически белоснежной кожей особенно сильным. Лицо с тонкими чертами обрамляли чëрные волосы до плеч. Ичиго краем глаза отметил, как Гроувер старается незаметно переводить взгляд с него на Аида и обратно, но не стал комментировать, чувствуя, что терпения ждать, пока на них обратят внимание, не хватает. Впрочем, ничего сказать никто из них не успел. Аид передал свиток поклонившейся душе в тëмно-сером балахоне и, отослав еë прочь взмахом руки, устремил на полубогов внимательный взгляд тëмных глаз. В самой глубине, у зрачка, вспыхивали фиолетовые и винные искры. — Смело было приходить сюда, — отметил повелитель мëртвых. — Особенно тебе, сын Посейдона. Или же просто глупо. — Владыка, дядя, — вспомнил о некотором родстве Перси. — Я хочу спросить о нескольких вещах. — Лишь спросить? — поднял бровь Аид. — Это даже становится интересно. И что же за вопросы у тебя ко мне, вор, за невиновность которого поручились? — Я ничего не крал! — возмутился Перси. — Я и о реальном существовании молний Зевса-то тогда не знал! — Я и не говорил про молнии, — чуть нахмурившись, но в целом спокойно ответил Аид. — Выходит, лишь Посейдон не утратил свой символ власти? — не удержался от предположения Ичиго; далëкий каменный свод дрогнул. — Что и наводит на мысли о личности вора. — Взгляд Аида, обращëнный на сына бога морей, стал тяжëлым, буквально повелевающим подчиниться и покаяться в содеянном, но потом он прикрыл глаза, тонко усмехаясь. — Однако то, что за тебя ручались, как и то, с каким занятным сувениром ты явился, говорит об ином. — Сувенир?.. — непонимающе переспросил Перси, а после резко снял рюкзак и дëрнул бегунок, замирая и неверяще глядя внутрь. — Но… Этого здесь не было!.. — Изящный ход, — прокомментировал Аид и сделал повелительный жест, подзывая нескольких скелетов, стоящих вдоль стены. — Я буду говорить с одним из вас. Остальных охрана проводит в зал ожидания. И не советую делать глупости. Конечно, возражения были, но ни один из них не рискнул высказаться вслух. Можно было бы возмутиться, что главой Поиска является Перси, ему бы и оставаться на разговор… Но Ичиго складывающаяся ситуация устраивала. Ему как раз нужна была возможность поговорить с Аидом. И без ответов парень уходить отсюда не собирался. По крайней мере, хотя бы части из них. За Анабет, Перси и Гроувера Ичиго не беспокоился: на крайний случай у них есть жемчужины. А сам уж как-нибудь разберëтся, что бы ни произошло. — Итак, если судить по имеющимся событиям, нетрудно догадаться, где находится мой шлем. Вы должны вернуть мне его, — спокойно произнëс повелитель мëртвых. — Само собой, за это будет полагаться награда. Но сначала не об этом. Я знаю, у тебя много вопросов. Спрашивай. — Кто я такой и почему потерял память? — не стал отказываться от ответов Ичиго. — Я думал, вполне очевидно, кто ты, особенно после признания, — приподнял бровь Аид. — А память, считай, стала способом тебя защитить. — Я могу вернуть воспоминания? — конечно, ответы были несколько уклончивы, но пока что можно было закрыть на это глаза. — Полагаю, это возможно. Но точный способ мне неизвестен. — Было странно слышать от Бога, что он чего-то не знает. — В любом случае, это дело не на несколько дней. Тебе придётся набраться терпения. — Терпения? Всё моё прошлое — сплошное слепое пятно, я о других знаю больше, чем о самом себе, а ты говоришь мне о терпении! — не смог удержаться от того, чтобы вспылить, парень. — Усмири пыл, — чуть нахмурился Аид, а по углам зала всколыхнулись тени. — И не забывай, с кем говоришь. — … — Ичиго замолчал, но возмущение чужая, напоминающая усыпляющий газ сила не загасила. — А теперь слушай внимательно. Времени на пустые возмущения нет. Однажды ты всё узнаешь. А пока что озаботься быть готовым к надвигающейся буре, — голос звучал властно, отпечатывая слова в памяти и призывая подчиниться. — Какой ещё буре? — что-то внутри норовило вскинуться, возразить и взбрыкнуть, но интуиция требовала не нарываться… Пока что. — Попытка устроить войну между Богами — лишь первый предвестник, — Аид сжал губы, выглядя рассерженным; на несколько мгновений давление силы многократно возросло, но потом он взял себя в руки. — Для грядущих сражений тебе потребуется подходящее оружие. Аид щëлкнул пальцами, и из-под земли поднялась тень, по форме схожая с человеком. В неком подобии рук она держала небольшую бархатную подушку, на алом цвете которой чëтко выделялась чëрная цепочка. Внутри у Ичиго будто что-то ëкнуло. Он был более чем уверен, что никогда до этого — что при амнезии странно утверждать, конечно, но всё же — не видел эту цепочку. Но в то же время она отчего-то казалась ему какой-то… родной? Вообще, конечно же, цепочка — короткая, разве что в качестве браслета носить — мало походила на оружие, но, стоило вспомнить меч-ручку Перси, как все вопросы отпадали. — После того, как наденешь, потерять уже не сможешь, — добавил Аид, видя некоторый ступор парня. Не сказать, что это беспокоило Ичиго в тот момент, но информация определëнно была полезной. Тень терпеливо ждала. Наконец парень взял цепочку в руки, и, стоило приложить её к запястью, как она тут же обернулась браслетом, соединив концы, словно всегда там и находилась. С одного из звеньев теперь к тому же свисала небольшая маска в виде черепа. Ичиго откуда-то знал, что нужно делать — не иначе как интуиция подсказала. Потянув за подвеску, он увидел, как на долю секунды будто туман у запястья сгустился, а в следующий миг в руках уже был абсолютно чëрный матовый клинок привычной длины. И вот этот меч лëг в руку идеально. Что же, с учётом того, откуда он, по идее, родом, катана была логичным вариантом. На грани слышимости звучал странный, будто чуть металлический смех, полный радостного торжества. Делать вид, что это просто послышалось, становилось уже затруднительно.