Невеста для графского ничтожества

Трущобы были расположены на западе. Независимо от того, насколько богатой может быть территория, всегда будут бедные люди. Исходя из этой ситуации большинство людей, вероятно, ожидают, что произойдёт что-то в таком роде: — Ах, это роковая встреча, в которой, дабы получить награду, необходимо поделиться едой с бедными. К сожалению, это было не так. Кейл ощутил, как люди стали заглядываться на него, едва юноша вошёл в трущобы. Это место, где жили самые беззаботные и самые злобные люди. Хотя бедняки могут не знать лица своего лорда, графа Деруса Хэнитьюза, но они совершенно точно знали лицо Кейла. Эти люди, у которых не было абсолютно ничего, должны были уделять пристальное внимание тому типу людей, который мог вызвать шумиху на рынке, в пабе, на площади, ну, вы сами можете продолжить список, и Кейл, вероятно, был одним из таких людей. Тск. Несмотря на то, что они знали все эти истории о Кейле, они не могли удержаться от сладкого запаха хлеба в сумке Афродиты. Графский сын же просто не обращал на эти пристальные взгляды никакого внимания, продолжая двигаться в известном одному ему направлении. Краешек его дорогой кожаной обуви испачкался от грязной воды под ногами, а неизвестное зловоние наполнило ноздри Кейла, естественно, заставив его нахмуриться. "Здесь лучше" Забрав сумку у девушки, юноша попросил её подождать здесь. Та скептически огляделась вокруг, глянула на него также, но ничего не сказав осталась стоять, обмахиваясь веером, будто взятым из воздуха. Попутно что-то бормоча себе поднос, глядя в правую сторону. После того, как он освободился от зловония, Кейл встал на вершине холма и повернулся, чтобы посмотреть на город Вестерн. Конечно, этот холм был не таким высоким, как поместье графа, но это было естественно. Не было никакого способа заставить лорда территории жить ниже, чем находятся трущобы. Кейл пришел в себя, после чего направился к дереву, которое было отгорожено со всех сторон. Забор был сделан из досок шириной с тело Кейла, в нем был вход, коий давным-давно сгнил. Он сломался, стоило Кэйлу лишь подтолкнуть. Это большое дерево, казалось, простояло там сотни лет. Деревья в трущобах обычно рубили на дрова или снимали кору, что быстро убивало их. Но то дерево явно отличалось от остальных. Причина была проста. Она очень скоро достигла уха Кейла. Эти двое были единственными, кто последовал за ним до самого конца трущоб. — Вы не можете подойти к этом д-дереву! Кейл проигнорировал предупреждение, после чего услышал еще один взволнованный голос: — Вы не можете подойти к нему! Это дерево-людоед! Дерево-людоед. Любой, кто вешался на ветвях этого дерева, мумифицировался за ночь. Кроме того, любая кровь, попадающая на его ствол, мгновенно исчезала. Наконец, вокруг этого дерева была только земля. Ни травинки, ни сорнячка нигде не было видно. Это было дерево, которое и искал Кейл. Давным-давно, в древние времена, жил человек, который так любил есть, что его обжорство стало причиной изгнания. Этот человек умер от голода. Говорят, что это дерево выросло над его телом, и желание есть и сила этого человека проявили себя и в дереве. Неразрушимый Щит, который так искал Кейл, находился здесь. Как это было примитивно, таинственно и странно! Большинство древних сил были странными. Кейл вынул хлеб из сумки, внимательно наблюдая за дырой размером с голову взрослого человека. Перед началом работы ему нужно было избавиться от владельцев тех взволнованных голосов. Однако прежде чем юноша успел что-либо сказать, один из голосов стал еще громче, чем был, поскольку его владелец больше не мог видеть присевшего за забором Кэйл, в его голосе явственно ощущалось дрожание. — Т-ты ум-мрёшь! Не д-делай этого! Кейл сжал пальцами виски. Вздох. Количество людей, следующих за ним, тем сильнее уменьшалось, чем ближе он подходил к дереву, ростущего на вершине холма, однако владелец этого голоса продолжал следовать за ним. "Всегда найдутся любопытствующие придурки, где бы вы не находились" Кейл нахмурился и повернул голову. Когда он это сделал, то обнаружил девчушку, которой, казалось, было около десяти лет. Она держала за руку младшего брата, но глаза были устремлены на Кейла. Эти глаза были наполнены беспокойством. Увидев, что Кейл, хмурясь, смотрит на неё, девчушка запнулась, но снова начала бормотать: — Это дерево-людоед. Вы погибнете! — Я не умру. Кейл вынул из сумки два хлеба и бросил их маленькой девочке. Не имело значения, если хлеб покатится по земле, потому что каждый из них был упакован индивидуально. — Возьми это и исчезни. Мальчишка мгновенно схватил хлеб, но девчушка всё ещё колебалась. В конце концов Кейл должен был использовать свою личность. Он встал и выглянул из-за ограды. — Вы двое не знаете о Ничтожестве Кейле? Лицо девчушки побледнело. Её младший брат просто посмотрел на Кейла, прежде чем поднять другой хлеб для своей сестры и потащил её за руку. — Неа. — Ага. Девочка продолжала переводить взгляд с дерева на Кейла и обратно, даже когда её упорно тянули прочь. — Вы не должны умереть. Кейл щелкнул языком, раздраженный молодой девушкой, которая продолжала говорить. После того, как парочка удалилась, он осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что вокруг никого больше не было. Только после этого юноша сел под деревом. Никто не сможет увидеть, что он делает, если они не подойдут прямо к забору. Кейл быстро встал. Ему казалось, что не стоит оставаться здесь слишком долго. — Ты только и можешь что глупо проявлять недовольство? Обжорство было страшным грехом. — Я вернусь завтра. Кейл попрощался с деревом так, словно оно было человеком, и покинул огороженную территорию. Кейл заметил, что брат с сестрой ели хлеб, едва только вошёл в трущобы. Для тех, кто утверждал, что он не должен входить туда, потому что это было дерево-людоед, они, казалось, наслаждались хлебом. Им, должно быть, нравился вкус, потому что оба выглядели очень счастливыми. — Ням-ням. Кейл фыркнул в сторону брата и сестры, прежде чем проигнорировать их. Однако их взгляды были сосредоточены не на нем, а на сумке, которая была заполнена ранее хлебом, но теперь была абсолютно пустой. Им было любопытно. Но что они могли сделать? Эти детишки были ни на что не способны. Эти дети, вероятно, были слишком напуганы, чтобы даже приблизиться к дереву. Тем не менее всегда хорошо быть в безопасности. Было бы плохо, если бы они подошли к дереву, сунули голову в яму и были бы съедены. [Дети трущоб не боятся. Это связано с тем, что они ценят зерно риса больше, чем лезвие клинка. Смерть всегда царит вокруг них, поэтому они не боятся смерти. Они боятся голода намного больше, чем смерти.] Это было написано в новелле [Рождение Героя]. Вот почему Кейл решил поговорить с братом и сестрой: — Если завтра вы хотите тоже поесть, то никому ничего не говорите. Брат с сестрой ничего не сказали. Они немедленно решили последовать приказу Кейла. Молодая девушка, которая ранее казалась нерешительной, положила руку на рот брата и сделала вид, что даже не видит Кейла. Юноша улыбнулся и подумал, что девчонка довольно умна, после чего торопливо покинула трущобы. Люди в трущобах, знавшие, что Кейл ходил на вершину холма, смотрели на него и задавались вопросом, не сумасшедший ли он, но Кейлу нравились бросаемые на него взгляды. Люди вне трущоб тоже странно смотрели на Кейла, но юношу совершенно не обращал на них внимания. — Ах, Молодой Мастер, Юная Герцогиня. Вы вернулись. Когда Кейл и Афродита вернулись в чайный магазин, Билос встретил их счастливой улыбкой. — Да, принеси мне новую чашку чая, на этот раз освежающего. — посмотрев на девушку сзади спросил, — Ты что-то хочешь? Девушка на мгновение задумалась, прежде чем сказать, — Лимонный тарт. Они вернулись на своё место на третьем этаже. В это время зал уже был заполнен, но на третьем этаже всё ещё никого не было. Все старательно избегали ничтожество графского семейства. Вот почему Кейл мог расслабиться, вместе со своей невестой. — Вот Ваш чай, Молодой Мастер. Вот ваш лимонный тарт, Герцогиня. — Ах, отлично. Благодарю. Кейл продолжал смотреть в сторону городских ворот, потягивая принесенный чай. Билос смотрел на Кэйла со странным выражением лица, прежде чем спокойно выйти с третьего этажа. Было странно слышать, как Кейл благодарит кого-то. Кейл продолжал заказывать чай и десерты, поглядывая на открывающийся за окном вид, пока небо не стало оранжевым, а солнце не зашло. Он встал лишь тогда, когда наступила ночь, а на улицы опустилась темнота. Пришло время пообщаться с опасным парнишкой, который придёт из-за городской стены.