Aurora Borealis

С наступающим новым годом!! 🎄 Faran ensemble – dune Кахир готовился к ужину, который должен был решать их судьбу с Йораном. В сердце царил мрак, как в бездонной пропасти, где свет не пробивается сквозь густую пелену тьмы. Эхо утраченных надежд разносилось в тишине, словно шёпот забытого времени. Каждая мысль была окутана серыми облаками, а чувства, как затерянные звёзды, блуждали в бескрайних просторах души. Словно холодный ветер, проникающий в самые глубины, мрак заполнял каждую щель, оставляя лишь тени воспоминаний. В этом царстве безмолвия и тревоги не было места радости — лишь глухая тоска и ожидание чего-то неведомого. Но даже в этом мраке порой вспыхивали искры надежды, как светлячки в ночи, обещая, что за тёмными облаками всё же может скрываться рассвет, вот и альфа надеялся, что все будет хорошо, пытаясь найти плюсы. Он искренне хотел жениться на Йоране, хоть накануне уверенность и пошатнулась. Распустивший волосы, Кахир выглядел впечатляюще в черной рубахе с белыми узорами. Его образ был одновременно офицальным и немного дерзким, а золотая серёжка поблёскивала в тусклом свете комнаты. Лура, помогая ему одеться, с заботой поправляла детали. Кирам же, сидя в углу, явно был недоволен происходящим. Возможно, он не понимал, зачем нужно так тщательно готовиться, или просто не хотел участвовать в этом процессе. Может быть, у него были свои причины для недовольства — усталость, нежелание быть в центре внимания этим вечером, но его мнения никто не спрашивал. Лура, глядя на лицо Кирама, цокнула: – Ну разве можно так портить свое красивое лицо, господин. Вам тоже пора одеваться. – А я не хочу никуда. – От дяди было послание брать тебя на ужин, чтобы был все время на виду. Мы не настолько тебе доверяем, чтобы оставить без внимания, а я не хочу тебя закрывать в комнате как заключённого, одевайся. – Лучше уж сидеть в комнате, чем оказаться в незнакомой компании. Я никого там не знаю. Кахир вмешался, пытаясь разрядить обстановку. – Может быть, стоит попробовать хотя бы? Познакомишься с Тэхном и Юнги, увидишь моего будущего мужа Йорана. – Ты женишься? – в ужасе спросил Кирам. – Лучше бы он остался до конца жизни один, чем притащил эту змею домой. – недовольно подбирала одежду для Кирама гоблинша. – Лура, я просил так не называть Йорана. Кирам поник, стало страшно. Он знал альфу всего ничего, но уже проникся благодарностью. Ведь Кахир единственный пошёл против семьи, защищая его, а что если будущий муж альфы попытается его выгнать, что с ним будет? К тому же, мысли о том, что Кахир может начать новую жизнь с кем-то другим, вызывали у Кирама смешанные чувства, ведь тогда он будет третьим лишним. – Я просто не понимаю, почему ты так спешишь, – продолжала Лура. Кахир вздохнул, его лицо стало серьезным. – Андир спешит, если мы не поженимся, Йоран будет опозорен. К тому же, я всегда хотел быть с ним... Лура посмотрела на Кахира с недовольством: – Неужели ты не видишь, что он просто использует тебя? Ты слишком добрый, и такие, как он, могут этим воспользоваться. Кирам почувствовал, как внутри поднимается беспокойство. Он не понимал, почему Лура была так резка в своих суждениях, но в то же время не мог избавиться от мысли, что гоблинша может быть права. Кирам в Кахире видел своего спасителя и готов был защищать ценой жизни, если потребуется. – Пойдём, милый, тебе нужно переодеться, – позвала гоблинша Кирама за собой. – Только не долго, Лура. – Ничего не могу обещать, господин. – Кирам, – до того, как закрылась дверь, позвал Кахир. Омега обернулся: – Со мной рядом ты в безопасности, можешь не бояться. И снова удар по сердцу. Кирам отказывался принимать, что бывают настолько добрые существа. – Надеюсь, – тихо ответил омега и вышел вслед за Лурой. *** *** Кирам капризничал, ему не нравилось ни одна из представленных рубашек. Лура подбирала ему одежду на лад Мэита. Ему объяснили, что будет подозрительно, если он появится в своей привычной одежде, но омега упрямо твердил: – Мне не нравится стиль, слишком облегающее. – У нас нет другого выбора, – по-доброму уговаривала Лура. – А жених Кахира красивый? – кусая губу, решился все-таки спросить Кирам. Лицо гоблинши помрачнело: – Красивый, как милна на солнце. – Милна - это цветок? – Да, красный такой, ядовитый. – А почему вы не любите его? – В нём много зависти. Кирам задумался. Для него красота всегда была чем-то очевидным, чем-то, что можно было просто принять или отвергнуть. – Значит, вы считаете, что красота может быть обманчивой? – осторожно спросил он. Лура кивнула, продолжая перебирать одежду. – Да, именно так. Многие видят только внешнее, не замечая, что скрывается внутри. Я видела ауру Йорана и благодарна Богам, что не умею читать мысли. – А вы сами как думаете? – спросил Кирам, пытаясь понять, как Лура воспринимает его. – Я красивый? Лура обернулась к нему с улыбкой. – Ты — не просто красивый, Кирам. Ты — добрый и умный. Это делает тебя по-настоящему привлекательным. Омега смутился, но в то же время почувствовал тепло внутри. – Спасибо, – тихо сказал он. – Пригляди за ним на ужине, пожалуйста, на душе неспокойно. – Хорошо, постараюсь, – пообещал Кирам, не зная, чем он может помочь. – Давай-ка примерь эту рубашку, синий цвет тебе к лицу. Омега тяжело вздохнул, но смирился, ему все равно не оставили выбора. *** *** – Юнги, быстро давай мне успокоительную настойку, хватит копаться, – держась за голову, протянул руку Джин. – Сейчас, подожди, – Юнги с беспокойством поглядывая на брата, он был очень подавлен, и это отнюдь не заключалось в нападении, произошло что-то гораздо серьёзнее, и он планировал поговорить с Тэхеном отдельно. – Тэхен, дорогой, почему каждый раз, когда ты выходишь из дома, с тобой случается неприятности? Решил меня до могилы довести, не иначе. Отец ещё не знает, хорошо, что Рагнар согласился промолчать. – А мне кажется это странным, как молодняк смог убежать? – протягивая Джину стакан, повернулся к Тэхену Юнги. – Глава уже распорядился наказать виновника, – устало ответил Тэхен. – Вечером ужин, ты смотри на царапины на его лице, это ж надо вот так вот вляпаться перед ответственным моментом. Тэхен был подавлен и не стал ругаться с Джином, они с Чонгуком решили никому не рассказать о случившемся с ним после нападения. Не было смысла тревожить родных, все равно сделанного уже не вернуть. – Хватит его ругать, ты же видишь, он сам не свой,– встал на защиту брата Юнги. – Меньше нужно в интригах участвовать. Братья переглянулись, но все же не ответили ничего. – Я вас вырастил, думаете, что можете обвести меня вокруг пальца? – разглядывая свои волосы, протянул Джин. – Да с чего ты взял, пап? – Тэхен, как вы не понимаете – любовь слепа, даже если это не он, то рано или поздно, Йоран попытается отомстить, – попытался достучаться до сыновей Джин, но так и не дождавшись отклика, помассировал виски и встал с места. – Юнги , зови фрейлинов, пусть захватят с собой целебный крем и косметику, будем работать над лицом твоего брата, чтоб не позорил нас. – Так не хочется на эту встречу. Юнги кивнул, он был солидарен с Тэхеном. – Мало что вы хотите, быстро позови этих лентяев... и Тэхен, ты наденешь сегодня тот белый наряд, который я подготовил специально для дня солнцестояния! – Не слишком ли роскошно для этого мероприятия? – скривился Тэхен, провожая брата взглядом. – У вашего папы идеальный вкус, ты можешь мне доверять. Тэхен усмехнулся и сдался на милость родителю. У него не было и шанса переспорить Джина, и он это знал. К тому же ему было все равно, в чем идти на этот ужин. А вот Чонгук перед ужином был задумчив, не смотря на то, что они сблизились, альфа всё ещё был будто бы не с ним. Да и у Тэхена симпатия была незначительная, больше их привязывал брачный обет, который ни в коем случае нельзя было разорвать. – Ты задумчив, – заметил Джин, когда они трое уже сидели на стульях. Фрейлины собирали занимались их причёсками. Тэхен надел белую кружевную длинную тунику со штанами того же цвета. Волосы ему собрали в лёгкую косу, спереди оставляя несколько прядок. Юнги отказался от белого цвета, предпочитая синий свободный костюм из шёлка, а волосы оставил распущенными. Джин же как всегда выбрал наряд больше присущий Захару: белую рубашку с вышитыми в концах перьями и строгие штаны с высокими сапогами. Обязательно на голову омега попросил тиару с белым камнем. В дверь постучали, и в комнату вошли Намджун с Чонгуком. Тэхен сразу заметил колкий блеск в глазах мужа, но когда взгляд Чонгука остановился на нём, взор смягчился. – Ты как всегда прекрасен, любовь моя, – взял обе руки Джина в свои Намджун, оставляя на макушке поцелуй. Юнги скривился и поспешил удалиться. Всю дорогу обратно он слушал от отца, как же некрасиво было с его стороны ходить по всему клану с альфой. Намджун прекрасно знал традиции Веридов, и не хотел, чтобы о Юнги поползли слухи. Настоятельно потребовав у сына быть более осторожным, пока за него не взялся Джин, Намджун поцеловал у двери Юнги в щёку и направился к Рагнару, который просил зайти к ним в особняк. – И откуда у наших детей такое дурное воспитание, – начал убиваться Джин после выходки Юнги. – Идем, дорогой, оставим молодожёнов одних, – потянул Джина за собой Намджун. Когда дверь закрылась. Чонгук протянул к Тэхену руку. – Хорошо выглядишь. Омега благодарно кивнул. – Как себя чувствуешь? – Терпимо, ужин вполне смогу осилить. Видя, что Тэхен не многословен, Чонгук решил оставить его в покое, он сам был не в духе. – Много гостей? – Хосок с семьёй, Йоран в том числе, Кахир с тем омегой, которого нашли, отец не хочет его оставить без присмотра. Шинарцы и Вирейцы*. – Воздушники тоже успели прибыть? – Да, сразу после Шинарцев. – И сколько будет длиться открытие сезона? – Три дня. Выйдя из гостевого дома, они направились сразу в особняк. За столом уже активно трапезничали и обсуждали последние новости и события. Запах еды наполнял воздух. Тэхен заметил, как Хосок оживленно рассказывает какую-то историю, а Кахир смеется, поддакивая ему. – Наконец-то, – воскликнул Хосок. Чонгук помог мужу сесть и занял место рядом с ним. Йоран обжигал их взглядом. Чонгук рядом с Тэхен выглядел донельзя гармонично, и это злило омегу еще больше. Чонгук даже не смотрел в его сторону, хотя знал, что Йоран жаждет внимания. Сидя рядом с Кахиром, он бессовестно пялился на альфу. Кирам, которого устроили рядом с Юнги, наблюдал за напряжённой обстановкой с внимательностью. Йоран при знакомстве сухо кивнул и, подгоняемый Нилэ,сел рядом с женихом. До прихода Чонгука и Тэхена он и не участвовал в беседе, но после начал улыбаться и даже перекидываться с Кахиром фразами. Пришлось чуть отбелить кожу с помощью косметики. Оказалось, гоблинша творила настоящее чудо. После нескольких штрихов Кирам не узнавал себя в зеркале. Благодаря усилиям главы, никто не видел его лица, лишь некоторые Данкэ, которым Ивар быстро рот закрыл. Кахир, как и обещал был рядом, но всё его внимание было приковано к Йорану. Тэхену иногда ловил взгляды Йорана и с хитрым прищуром улыбался в ответ. Хирон продолжал наблюдать за ним, омеге не нравилось столь пристальное внимание Шинарца. Главы обсуждали насущные проблемы: – ... Огонь вышел из под контроля, потому что кое-кто пока что не может полностью совладать с ним. Хирон сразу же начал оправдываться: – Как и для Веридов, нам тоже нужно делить с кем-то свою силу, чтобы облегчить ношу, не зря папа умеет управлять огнём так же, как и ты. Рыжеволосый омега, сидящий рядом с Чимином, властно потребовал: – Поэтому тебе нужно найти уже свою половину. Твой отец не молод, чтобы править огнём бесконечно. – Будь милостливее, Хорги, наши дети особенные и половинки у них тоже такие же, – ласково успокоил Чимин омегу с улыбкой, глядя на Тэхена. Йоран обиженно закусил губу. По его мнению, никаким особенным Тэхен не являлся, внешность его была скорее пугающая. – Джин, сыновья твои словно две луны на небе в пустыне, словами не описать их красоту. Закатывая глаза, Йоран заметил наблюдающего Кахира. Тот задумчиво осматривал его, словно видел впервые. – Красота им досталась от меня. – Улыбнулся Джин. – И скромность тоже, – заметил Кааси, и все рассмеялись. – Ширх говорил, что ваш второй сын свободен, чем не жених для нашего Хирона, а? – с восхищением посмотрел на Юнги Хорги. Намджун, не ожидая такого, подавился едой: – Извините, – откашлялся альфа. Джин неодобрительно похлопал мужа по спине. Юнги был спокоен, зная, что отец не позволит ему выйти замуж в Шинар. Но был кое-кто от Чонгука, узнавший последние новости. Смерив Хирона, Хосок беззаботно сказал: – Тогда ему нужно будет в первую очередь убить меня, потому что Юнги выйдет за другого замуж только через мой труп. – Ты что говоришь, сын? – Кааси побледнел. Ивар строго посмотрел на Хосока, но на дне отеческого взора виднелась гордость. Юнги, огорошенный словами со страхом посмотрел на Джина, который, будь Хосок рядом, придушил бы того собственными руками. Тэхен скрыл улыбку, чтобы не получить позже от родителей. Чонгук усмехнулся. Кахир расслабился, на фоне отсталых его поведение было идеальным. Йоран хмыкнул, словно знал, что этим и закончится, единственным, кого это позабавило, был Рагнар, альфа расхохотался, и все за ним последовали, чтобы убрать неловкость. – Ивар, твой сын и вправду весь в тебя, – протирая глаза от слез радости, Рагнар, ничуть не расстроившись, протянул другу: – Извини, друг мой, но походу вам не повезло. – Мы уже поняли, – лениво попивая эль, откинулся Ширх. Хорги промолчал, но Хирон с отцом знали, что их ждет дома, однако альфа облегчённо выдохнул. Хоть младший брат Тэхена был красив, однако в глазах его не горел тот азарт, пылающий у Тэхена. Намджун в некотором роде был благодарен Хосоку, что ему не пришлось просить за сына. Правителю его статуса не пристало просить о таком Шинарцев. – Молодая кровь, – хохотнул Рум: глава Вирейцев со шрамом на лице и бледно голубыми волосами. Сидя с сыновьями, он не участвовал в разговоре до этой минуты: – Им самое время сейчас делать ошибки, пока мы находимся за их спинами. Благодаря Руму, образовалась более лёгкая атмосфера. – По сравнению с нашими родителями, мы достаточно свободы им даём, вот они ножки и свесили. – Чувствую, нам, молодым, следует оставить вас наедине и прогуляться по клану, – предложил Хосок, и остальная молодёжь поддержала его идею. – Только после того, как мы обсудим женитьбу детей, – вмещался Андир. – Я тоже считаю, нам пара уже внести ясность, – согласился Рагнар. Кивая слугам, Рагнар серьёзно посмотрел на племянника: – Кахир, ты окончательно решил? – Да. – Тогда... – встал альфа. Слуга принесла маленький футляр и, открыв его, вытащил памолвочные браслеты, на них красовался герб Аншеев: волчья голова посередине и вереница длинных веток с листьями по всему кругу. Одевая на правую руку браслеты обоим, Рагнар поцеловал обоих в лоб: – Примите мои поздравления, дети. Шерея курила трубку молча и на моменте помолвки демонстративно встала и вышла из гостиной. Вмешиваться ведьма не стала, вспоминая недавний сон. Чимин, ожидавший колкость, удивлённо проводил ее взглядом и подошёл к Кахиру, целуя его в щёку. Альфа улыбнулся ему, глядя в глаза с обожанием, ведь Чимин был всем для него после родителей. Тэхен наблюдал за Йораном, видя, как краски с каждой секундой покидают его лицо. В глазах омеги было пусто. В душе стало мерзко и хорошо одновременно. Последовали поздравления. На лице родителей Йорана отразилось облегчение, и Андир благодарно поклонился Рагнару. – Не стоит, выпрямляйся, друг, дальше можем вести разговор и без молодых. Всё уже решено, осталось определиться с остальными нюансами, но сначала нужно будет посоветоваться с бабушкой по поводу благоприятного дня. Ситуация вынуждала, Тэхен вместе с Чонгуком подошли к Йорану. Кахир с улыбкой принимал поздравления в отличии от застывшего Йорана, улыбка которого была настолько фальшивой, насколько это было возможно. – Поздравляю вас, – улыбнулся Тэхен Йорану с улыбкой победителя. –Спасибо, вира*. "Вира – супруг брата" – Благодарю, – сквозь зубы отозвался Йоран. Чонгук взял Йорана за руку и оставил прощальный поцелуй и пожал брату руку. – Будьте счастливы. Йоран еле сдержался, чтобы не зарыдать в голос. Тот, кто нужен был, прощался с ним, отдавал другому. – Думаю,теперь молодёжь может пойти гулять, – намекнул Нилэ. Он очень хотел, чтобы весь клан узнал о помолвке и перестал сплетничать. Рум кивнул сыновьям на их безмолвную просьбу, и вся молодёжь вышла из особняка, чтобы в полной мере наслаждаться тёплым вечером с парящими в воздухе самоцветами, которые в темноте освещали дорогу Веридам. *** *** Вирейцы с любопытством оглядывали клан Веридов. Рум только в этом году взял их собой. Для них вечер был действительно был особенным. В воздухе витали запахи готовящейся пищи, доносящиеся из открытых окон домов, где семьи собирались за ужином. Прогуливаясь по тропинкам, они с интересом наблюдали за тем, как вериды, соблюдая свои традиции, проводили время вместе. Старшие поколения рассказывали истории о предках, передавая мудрость и опыт, а дети, играя во дворе, делали первые шаги в магии выращивания цветов на клумбе. Консервативность клана проявлялась не только в уважении к семейным ценностям, но и в ритуалах, которые они соблюдали. Каждый вечер собирались на общие ужины, где обсуждали события дня и делились новостями. Это был не просто прием пищи — это была возможность укрепить связи между поколениями. Хирон с отцом приезжал ни раз, поэтому для него картина была обыденная. К тому же шинарец считал традиции Веридов скучными. У них в клане, чтобы добиться возлюбленного, нужно было крещение огненным озером, который в прямом всмысле мог сжечь тех, кто зашёл туда без любви и с грязными помыслами. Дойдя до круглого моста, рядом с которым на воздухе медленно качались самоцветы золотого цвета, Хосок идущий рядом с Юнги, следил, чтобы никто к нему не подошёл. Золотые самоцветы, словно живые, колебались в воздухе, отражая лунный свет. Юнги шёл рядом, напрочь игнорируя Хосока. — Ты слишком напряжён, — заметил Хосок, стараясь развеять напряжённую атмосферу. – Я молчал все это время, пропуская мимо ушей твои слова, но сегодня ты перешёл все границы. Омега был зол. Воспитание не позволяло ему грубить или хамить, но чтобы кто-то без его желания и благословения родителей предъявляет свои права вот так напрямую – это было недопустимо. – Я был предельно серьёзен. – Возможно, изначально мне и льстило твоё внимание, но сейчас скорее раздражает! Ожидая, когда все пройдут мимо, Хосок удержал Юнги за руку: – Не играй со мной, Чаййим. Я не тот, с кем можно так поступить. Юнги внутренне застонал. Он не хотел допускать мысль об отношении с Хосоком, зная, что им не суждено быть вместе. – Мы не можем быть вместе, и чем раньше ты это поймёшь, тем лучше! Хосок посмотрел на него с болью и упрямо заявил: – Нет ничего невозможного. – Мне нужно к брату, – смущённо отвернулся Юнги. Хосок почувствовал, как его сердце сжимается от слов Юнги. Он не мог понять, почему тот так упорно отталкивает его, когда их симпатия была столь очевидной. — Ты не можешь просто игнорировать то, что между нами, — сказал Хосок, его голос дрожал от эмоций. — Я знаю, что ты это чувствуешь. Юнги вырвал руку из хватки Хосока и отвернулся, стараясь скрыть свои чувства. Ему было сложно справляться с тем, что происходило в душе. Он не хотел подводить Хосока, но также не мог позволить себе сближаться с ним. — Это не просто чувства, Хосок, — ответил он тихо. — Это реальность. Мы живем в мире, где такие вещи недопустимы. — Почему ты так уверен? — спросил Хосок, его голос стал более мягким. — Мы можем изменить это. Мы можем найти способ быть вместе. Юнги закрыл глаза, пытаясь подавить нарастающее волнение. Он знал, что Хосок говорит от чистого сердца, но это было слишком рискованно. — Я не могу рисковать всем ради чего-то неопределенного, — произнес он с трудом. — У меня есть обязанности и семья, и я не могу их подвести. – Юнги отвернулся, чтобы найти брата. Хосок сделал шаг назад, его выражение лица изменилось на печальное, но непоколебимое. — Я точно знаю одно: я не собираюсь сдаваться без борьбы. Юнги почувствовал, как сердце колебается между страхом и надеждой, но всё-таки убежал от Хосока, рядом с ним омеге было не по себе. Юнги от неловкости спасли подошедшие Тэхен с Чонгуком. – А помните, как мы однажды пытались поймать рыбу голыми руками? – Вспомнил Кахир. Все засмеялись, а Тэхен заинтересовался. – Это было безумие! – прокомментировал Хосок с улыбкой, чтобы скрыть неловкость. – Я до сих пор помню, как Чонгук упал в воду! Чонгук покраснел, но смех вокруг него только подстегивал его настроение. Тэхен улыбнулся, радуясь тому, что атмосфера разрядилась. Гляда на Юнги, который прилип к нему, омега положил голову ему на плечо. – Я тоже там был, – с горестной улыбкой добавил Йоран. – Да, Йоран единственный полез за ним в воду, а потом ругал нас всех троих битый час, – кивнул Кахир. – Йоран еще тогда отличался занудством. Таскался всё детство за нами всюду, а нам приходилось постоянно выслушивать, – пожаловался Хосок. – Я пытался вас уберечь, – складывая руки на груди, обиженно закусил губу Йоран. В глубине души омега ликовал, что все смотрели на него. Эриф, будущий глава Вирейа, отличался молчаливостью. Фирэ - его брат - был общительным и тоже начал рассказывать историю: – Мы учились в детстве управлять воздухом, и моему брату показалось забавным потом поднять меня так высоко и удерживать, однако он не рассчитал силу, в итоге все закончилось тем, что я упал, собирая все ветки и листья с деревьев. – Ооо, это не самое страшное, однажды Тэхен заморозил меня и оставил в таком состоянии, потому что я отказался с ним играть. А еще он постоянно устраивал пакости страже, особенно любил издеваться над нашим учителем литературы. Бедный старик постоянно был заблокирован в своей комнате, он замораживал его дверь таким толстым слоем, что мы потом из-за него сидели за рукописью до ночи. – Кахир, получается, ты единственный в клане, кто владеет обеими стихиями? – Этиф наблюдал за Кахиром некоторое время, решаясь задать вопрос. – Да, некоторое время, я учился в академии Майим на водном факультете, но потом все же решился поступить на службу в Шиву. – Это правда, что там довольно мрачно всегда? – В свою очередь спросил Фирэ. Омега с восхищением смотрел на Кахира. В его глаза альфа был героем. – На самом острове мне не доводилось побывать, мы служили в специально обустроенном военном училище. – Говорят, там самые опасные техники боя, продемонстрируешь? Кахир улыбнулся, а в следующую секунду оказался за спиной Фирэ, держа нож у его горла. Если для Чонгука и Хосока это было не новостью, остальные все охнули от удивления. Фирэ откинулся назад, боясь порезаться. – Но как? – чуть хриплым от волнения голосом спросил омега. – Если вокруг есть вода, то водник может перемещаться даже сквозь капельку в воздухе. Так как тут везде вода, я могу передвигаться практически незаметно. – Убирая кинжал, Кахир вновь исчез, чтобы в следующую секунду возникнуть рядом с Йораном. – Впечатляет! – воскликнул Фирэ, хлопая в ладоши и не сдерживая своего восторга. – Ты действительно как призрак! – Да, но это требует много концентрации, – добавил Кахир. – Я не могу постоянно использовать эту технику. – А что насчет земли? – спросил Эриф, его любопытство только росло. – Ты тоже можешь так же быстро перемещаться с помощью песка? Кахир задумался на мгновение, прежде чем ответить. – С землёй немного сложнее. Я могу создавать песчаную бурю или лёгкое землетрясение, но они требуют больше энергии и могут быть опасны как для меня, так и для окружающих. – Ты полон сюрпризов, Кахир, – заметил омега, кидая на альфу восхищенный взгляд. Кахир улыбнулся в ответ на комплимент. – Йоран, тебе так повезло! – с завистью прошептал Фирэ. Эриф устало покачал головой, к ветрености своего брата он привык и знал, что омега забудет об этом спустя пару часов, найдя интерес в чем-то другом. – Тебя бы в Академию Индиго! Хирон, который был немногословен вмешался: – Ты учишься в Майиме? – Да, ты тоже? – оживился Фирэ. – Ты слышишь, Эриф! Он тоже учится там в огненном факультете! – Не кричи, – убирая кисти в рукава широкой мантии, потребовал Эриф. Фирэ подскочил к Хирону и осыпал альфу вопросами. Кирам стоял неподалёку и, надувшись, наблюдал на откровенный заигрывания воздушника с альфами. По Кахиру было видно, что он специально пытается вызвать у Йорана эмоции, но тот был отрешён. Юнги, глядя на Кирама, вопросительно вскинул бровь: – Меня скоро стошнит от их медового диалога, – шёпотом ответил омега и закатил глаза. Юнги хихикнул и согласно кивнул. Кирам однозначно ему нравился. Подзывая Тэхена к себе, они отделились от толпы. Омега планировал в будущем сотрудничать с Кирамом, интуитивно чувствуя в нём будущего возможного союзника. Увидев, как омеги чуть отдалились по мосту, Чонгук кивнул двум стражам у моста: – Не мешать, однако пусть будут в зоне видимости. Данкэ поклонились. – Везде следишь за мужем? – отвлёкся от разговора Хирон. Хирон до этого увлечённо болтал с Фирэ. Обнаружив, что оба учились в Майиме, они обнаружили довольно много тем для обсуждения. – За его безопасностью слежу, – отчеканил Чонгук. Хосок рядом с ним недоброжелательно нахмурился. Огневики ему не нравились по совокупности своей лишней эмоциональности. – Учитывая, что он даже внутри клана под опасностью, осмотрительно с твоей стороны. – Ты кто такой, чтобы рассуждать об этом? – под ногами Чонгука земля потрескалась и пошла маленькими трещинами. – Друг, контролируй себя, мы на мосту! – схватил альфа за плачо Хосок и внимательно посмотрел на Хирона: – Ты - гость, мы им всегда рады, не вынуждай меня поколотить тебя, юнец, ты младше и жизни совсем не знаешь! – Хирон, ты переходишь границы! – Кахиру тоже не понравились его выпады. Глаза Шинарца вспыхнули оранжевым светом. Хосок смотрел в ответ спокойно, но во взоре скрежетал металл. – Хирон, – возникая перед альфой, взял его за руку Фирэ, – Там пепельник, говорят одна искринка огня помогает ей раскрыться, я хочу посмотреть, идём! Чонгук с Хосоком с округлившимися глазами наблюдали, как маленький омежка тащит за собой крупного альфу, а тот насколько впал в ступор от неожиданности, что молча пошёл, следом не сопротивляясь. – Он всегда такой? – спросил у Эфира Хосок. Воздушник кивнул: – Фирэ не выносит конфликтов, поэтому так делает. – Ты как альфа, мог объяснить брату, что это опасно, – цокнул Чонгук. – Но ведь сработало же. – Пожал плечами альфа. Зная нрав воздушников, альфы больше ничего не сказали. Воздушники по большей части были миротворцами. Эриф выглядел безучастным. Он вежливо поддерживал разговор, но сам скорее был наблюдателем. К счастью его развлекал Кахир, который показал точки охоты и обещал познакомить с Данкэ. Они с Кахиром условились устроить дуэль на предстоящем празднике. Чонгука позвал Данкэ. – Идите вперёд, я догоню. Кахир с Эрифом и Йораном пошли вперёд, Хосок спросил: – Все нормально? – Проследи, пожалуйста за Тэхеном, пока я приду. Его я могу доверить только тебе. – Если что, позови. Чонгук кивнул, провожая Хосока. Данкэ быстро обрисовал возникшую ситуацию. Альфа послушал и дал указание: – Не поднимайте шум, мне необходимо переговорить с отцом, держать ухо востро, гости не должны ничего заподозрить, ты меня понял, Рифа? – Да, глава. Переговорив, альфа хотел уже пойти вслед за остальными, но перед ним возник Йоран. Омега внимательно смотрел на него. – Ты что здесь делаешь? Где Кахир... – Нам нужно поговорить. Чонгук тяжело вздохнул. – Йоран, прошу, не усложняй, – пройдя мимо омеги, альфа попытался уйти, но за спиной прозвучало: – Если ты не поговоришь со мной, клянусь богами, ничем хорошим это не закончится! Чонгук развернулся и посмотрел не него так, словно в первый раз увидел. – Угрожаешь мне? – Ты не оставил мне выбора, Чонгук. Нам нужно поговорить! В сердце омеги бушевала буря. Злость сжимала грудь стальными капканами. Йоран терзал себя и вместе с этим и Чонгука. Он отреченно смотрел, как омега покрылся печалью и горем, словно саван. Сквозь слезы и тени, Йоран искал теплоту. В сердце царил холод. В каждом вздохе сквозила горечь несбывшихся мечт. Омега подошёл к Чонгуку, глядя в глаза. В печальном взоре застыла безнадёжность: – Чонгук, я так больше не могу.. – Йоран... Чонгук не мог смотреть в глаза Йорана. Альфа чувствовал себя настоящим подлецом, он не раз за эти дни размышлял о своём поведении. Разве он вел себя достойно и был достоин хоть одного из них? С Тэхеном их связали сами боги, кто был Чонгук, чтобы противиться воли небес? Он ошибочно полагал, что сможет оставаться рядом с Йораном, но как же он ошибался. – Я виноват перед тобой... – И это всё, что ты мне скажешь? Чонгук кивнул. Он не мог, не имел право поддаваться эмоциям. Пусть Йоран его ненавидит, возможно эта ненависть даст ему сил начать новую жизнь. В глубине души ещё теплились чувства к омега, но Чонгук рядом с собой видел уже совсем не его. Йоран был первой любовью, которого он никогда не забудет. – Я ненавижу тебя, – ударил альфу Йоран.– Я найду свою силу — ты не сломаешь меня. Альфа не сопротивлялся, он понимал, что виноват и надеялся, что когда-нибудь Йоран его простит. Омега несколько раз ударил Чонгука, попадая даже по лицу. Он никак не мог добиться реакции, и это злило еще больше. На помощь Чонгуку пришёл Хосок. Он переживал за друга и вернулся за ним. Хватая Йорана, он утянул его назад и заблокировал. – Хосок, не делай ему больно, – попросил Чонгук, поправляя чёрную рубашку. – Возьми себя в руки, они все возвращаются, – холодно процедил над ухом омеги Хосок и отпустил. – Чонгук, ты в порядке? – спросил Хосок, подбегая к ним с тревогой в голосе. Чонгук лишь кивнул, стараясь не показать, как сильно его задели слова и удары Йорана. Он понимал, что сейчас не время для слабости, но внутри него бушевали эмоции. – Йоран, – начал он, пытаясь найти слова, которые могли бы хоть немного смягчить ситуацию, – я знаю, что натворил. Я не ожидал, что всё так закончится… – Ты не имел права на это! – прервал его Йоран, глядя на него с ненавистью. – Ты разрушил всё, ты убил меня, Чонгук! Хосок встал между ними, чтобы Йоран больше не напал на альфу. Глаза Йорана горели яростью, он чувствовал, как ненависть окончательно начинает его поглощать. Чонгук смотрел , как вдалеке показались остальные, сердце разрывалось от боли. Он знал, что Йоран не заслуживает всего этого, но также понимал, что должен дать омеге возможность высказать всё, что он чувствует. – Я не прошу прощения за свои действия, – тихо произнес он. – Но надеюсь, что однажды ты сможешь меня понять. – Напоследок прошептал Чонгук. Тем временем вернулись остальные. Тэхен выглядел довольным. Кахир оставил Эрифа и подошёл к Йорану, увидев его состояние, альфа забеспокоился. Гляда на Чонгука, который виновато кивнул, альфа почувствовал, как внутри поднимается злость. Притягивая к себе омегу, Кахир замотал головой на вопросительные взгляды и ответил: – Переволновался. – Представляю, как волнительно, учитывая ваши традиции. Нам нужно возвращаться, всем нужен отдых. Завтра открытие сезона, – зевнул Фирэ. Все с ним согласились. Юнги избегал Хосока всю прогулку. Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы не показать свою радость от внимания и упорства альфы. Кирам по просьбе омеги не оставлял его в одиночестве. Тэхен внимательно разглядывал мужа, Чонгук был бледен. Глядя на Йорана, плачущего в объятьях Кахира, омега закатил глаза, понимая, что произошло. Протягивая руку, Тэхен в первый раз взял альфу за руку. Чонгук удивился, но незамедлительно схватился за него, как за спасательный круг. *** *** Уже ночью, когда все, попрощавшись, пошли по комнатам, Юнги сидел у окна, читая свиток. Нужно было готовиться к экзаменам. Он должен был стать превосходным судьёй, чтобы не опорочить имя своего отца. Вспоминая, как Хосок каждый раз ловил его взгляды и мимолётно касался руки, омега улыбнулся, вспоминая, как он встал между ними с Эрифом, когда они обсуждали политику Захара. Юнги положил свиток на ноги и посмотрел на беспросветную мглу за окном. Хосок всегда умел разрядить обстановку своим присутствием. Его улыбка, искренние глаза и уверенность в себе привлекали. Каждый раз, когда их взгляды встречались, в груди Юнги разгоралась теплая искорка, которую он старательно гасил, стараясь сосредоточиться на мысли, что им нельзя быть вместе. Омега решил вернуться к чтению, но слова на свитке стали расплываться. Мысли о Хосоке не давали ему покоя. Как же ему хотелось, чтобы тот был рядом сейчас, чтобы снова услышать его смех и почувствовать легкое прикосновение руки. Эти моменты были для Юнги как глоток свежего воздуха в мире, полном ожиданий и обязанностей. Юнги знал, что должен сосредоточиться на своих экзаменах и стать достойным наследником, но чем больше он пытался игнорировать свои чувства к Хосоку, тем сильнее они становились. Омега вспомнил, как Хосок встал между ним и Эрифом во время их спора о политике Захара — это было неожиданно и безумно. В тот момент Юнги почувствовал себя защищенным и важным. Внутри плескалось желание сбежать от всех этих обязанностей и просто быть с Хосоком, разделяя с ним радости и переживания. – Может быть, однажды я смогу рассказать ему о своих чувствах, – прошептал Юнги сам себе, закрывая свиток. – Но сейчас… сейчас у меня есть важные дела. С этими мыслями он решил вернуться к учебе. Но в глубине души он знал, что мысли о Хосоке будут всегда с ним, как светлый маяк в темные времена, когда ему будет особенно трудно. *** *** – Ты разговаривал с ним, – недовольно спросил Тэхен, расплетая косу, его голос звучал напряженно. Чонгук лишь пожал плечами, не зная, как ответить. Он чувствовал, что его молчание только разжигало гнев Тэхена. С каждой секундой напряжение нарастало, и альфа не мог не замечать, как Тэхен сжимает волосы в руках, словно пытаясь выпустить пар. – Ты ведь знаешь, что это не просто разговор, – продолжал Тэхен, его голос стал чуть тише, так как все давно уже спали, но все равно звучал настойчиво. Чонгук понимал, что Тэхен прав, но у него не было сил объяснять свои действия. – Он сам подошёл на разговор … и я хотел узнать, как он себя чувствует, мне хочется, чтобы он был счастлив, – наконец произнес Чонгук, стараясь сдержать раздражение. – Узнать? – переспросил Тэхен, его глаза сверкали от недовольства. – Или ты просто не можешь удержаться от общения с ним? Чонгук почувствовал, как внутри него начинает бурлить недовольство. Альфа не хотел быть частью этой драмы, но и не мог игнорировать Тэхена, предполагая, как это выглядело со стороны. – Я не могу просто отстраниться от него, Тэхен! – произнес Чонгу с неожиданной горячностью. – Он мой друг детства. Я же не могу бегать от него в конце концов, за кого ты меня принимаешь?! Тэхен остановился и взглянул на Чонгука с яростью: – Друг? – повторил омега с горечью. – Ты знаешь, что это может привести к проблемам? Почему Йоран не оставит тебя в покое? – А тебе не всё равно? – взорвался альфа. – С чего вдруг такие изменения в поведении? Тебя силком притащили в Мэит, и в первые дни ты делал всё, чтобы свадьба не состоялась, а теперь закатываешь мне сцены ревности, как будто у тебя есть ко мне какие-то чувства! – Я просто хочу понять, что происходит, – сказал Тэхен в тон альфе. – Ты мне давал обещание с ним не связываться. – И держу его, – задохнулся от несправедливости Чонгук. – Но ты ведь сам знаешь, чего он хочет от тебя! – Тэхен произнес это с такой силой, что Чонгук почувствовал, как его слова пробивают защиту. – Каждый раз, когда ты общаешься с ним, ты рискуешь всем, что у нас есть! Чонгук стиснул челюсти, пытаясь подавить всплеск эмоций. Он не хотел, чтобы их разговор переходил в открытую ссору, но и не мог позволить Тэхену диктовать ему, как себя вести. – Ты не понимаешь! – произнес он, стараясь говорить спокойно. – Я не могу просто игнорировать его. Он нуждается в поддержке, потому что я разбил ему сердце. – Но это не просто поддержка, Чонгук! – Тэхен шагнул ближе, его голос стал более настойчивым. – Это может привести к тому, что он начнет думать, будто можно все вернуть. – И что с того? – Чонгук не выдержал. – Мы все имеем право на свои чувства и желания. Ему придётся привыкнуть, как и я смирился со своей судьбой. Тэхен закрыл глаза на мгновение, словно пытаясь собраться с мыслями. Когда он снова открыл их, в его взгляде читалась усталость. – Ты так говоришь , как будто один такой несчастный, – произнес омега тихо. Чонгук почувствовал, как сердце сжалось. Он знал, что Тэхен говорит искренне, но это не облегчало его собственных чувств. – Ну да, я забыл какое это несчастье - выйти за меня. – Да как ты смеешь! – Не стоит устраивать эти сцены, я отношусь к тебе хорошо, что тебе от меня еще нужно? – Подавись своими жалкими подачками, – кинул на альфу подушку Тэхен. – Прекрасная идея, посплю в гостевой комнате. – Ну и катись в бездну, химуна*. Тэхен в злости выглядел устрашающе. Альфа вышел из комнаты, а Тэхен уставился на себя в зеркале. Он так хотел наказать Йорана, что влез во всю эту авантюру, но и догадываться не мог, чем обернутся его попытки. Он так сильно злился на Чонгука, потому что его план был под угрозой? Ответ на этот вопрос лежал на поверхности – нет, он просто инстинктивно хотел, чтобы Йоран держался от этого мужа на расстоянии. Это была не любовь, а привязка Нор. Никто ему не говорил, что сплетая узы у дерева, он навсегда привяжется к Чонгуку. Отпуская руку и откидываясь на спинку стула, омега тяжело уставился на себя. В зеркале отображалось его недовольная фигура и почерневшие ещё больше от злости глаза. Он не собирался разговаривать с Чонгуком. – Бедный, беззащитный Йоран, тьфу, – плюнул омега с отвращением. Вспоминая лицо Кахира, он почувствовал раскаяние. Кто-кто, а Кахир был недостоин такого подарка судьбы. Тэхен вздохнул, пытаясь успокоить бурю эмоций внутри себя. Он понимал, что его злость на Чонгука была не совсем обоснованной. Да, тот был причиной его проблем, но в то же время, он не мог игнорировать тот факт, что именно Чонгук стал частью его жизни, и эта связь была неразрывной. Омега снова посмотрел в зеркало, и на этот раз его взгляд стал более проницательным. Тэхен осознал, что его чувства Чонгука к Йорану были сложнее, чем он думал. Это не просто привязанность Нор, это было что-то большее. Каждый раз, когда они были вместе,в душу словно вонзали когти. Чонгук выглядел так, словно готов защитить Йорана от всего мира. Но как можно защищать такого? Неужели он не видел настоящую сущность Йорана. – Зачем я вообще ввязался в это? – прошептал Тэхен. Он хотел бы вернуться назад во времени и изменить всё. Но теперь было слишком поздно. Подняв голову, он посмотрел на дверь, за которой скрывался Чонгук. Внутри него боролись противоречивые чувства, ненависть к прошлому альфы. Тэхен должен был признать, что чувствует странное влечение, которое не получалось игнорировать. Омега понимал, что если не сможет разобраться в себе, то рискует потерять всё — и Чонгука, и себя. Собравшись с мыслями, он встал со стула и решительно направился к кровати. Говорить с Чонгуком омега был не намерен. В кровати было холодно в одиночестве, но Тэхен не собирался просить об одолжении. Придёт день, когда Чонгук сам все поймёт, единственное, омега надеялся, что не будет поздно... *** *** В небе грохотали молнии. Керес стоял у моря и с удовольствием смотрел, как на поверхности истекают кровью сирены. Не так и тяжело было поймать их, но что самое интересное, они напрочь отказались выдавать этого мелкого паршивца, который таким наглым образом ускользнул с его рук. Керес был зол на отца, ибо планировал забрать себе последнего оставшийся живого их семьи Мильдаров. Дети, зачатые с этим омегой, имели особую силу. Когда лодка прибилась обратно и ему сказали, что Кирама нигде нет, то Керес так разозлился, что ему захотелось крови. Вот и теперь он смотрел на убитым им сирен, что-то не давало ему покоя, будто альфа упустил что-нибудь важное. Керес сжал кулаки, чувствуя, как ярость внутри него разгорается с новой силой. Он ненавидел, когда что-то выходило из-под его контроля, и сейчас это чувство нарастало, как буря на горизонте. Вода вокруг него была окрашена в красный цвет, и он не мог отделаться от мысли, что это не просто кровь сирен — это была кровь его неудач. Он обернулся к небу, где молнии разрывали тьму, и в этот момент его охватило предчувствие. Что-то было не так. Керес всегда чувствовал, когда находился на грани чего-то великого или ужасного, и сейчас это ощущение было особенно сильным. Он знал, что в этом мире ничего не бывает случайным. Упущенный Кирам был частью чего-то большего, и он не мог позволить себе потерять его. Керес шагнул ближе к воде, его отражение мерцало на поверхности. Он вспомнил, как Кирам смеялся, как будто знал, что его жизнь — это игра. Словно этот мелкий паршивец мог легко ускользнуть от него. Но не сейчас. Керес стиснул зубы, решив, что не успокоится. – Я найду тебя, – произнес он тихо, но с такой решимостью, что даже ветер замер на мгновение. – И тогда ты заплатишь за все. Он повернулся к лодке, которая вернулась пустая. Никаких следов. Никаких улик. Но он знал, что Кирам не мог исчезнуть без следа. У него была сила, и эта сила привлекала внимание. Керес решил, что нужно изменить подход. Он соберет всех своих людей и начнет поиски с самого начала. Пока он направлялся обратно к лагерю, мысли о том, как его отец недооценивал его способности и намерения, терзали его разум. Он должен был доказать всем — и себе в том числе — что он достоин своего наследия. И если для этого придется пролить еще больше крови, он не пожалеет об этом. Керес знал: этот мир полон предателей и лжецов, но он не собирался быть одним из них. Он был альфой, и его время пришло. С каждой минутой его решимость только крепла — он найдет Кирама и сделает всё возможное, чтобы вернуть то, что принадлежит ему по праву.