Лисы Хогвартса

2 глава «Воскресенье — день безделья»

«Семья должна стать для человека самым безопасным местом на свете,

свободным от тревог»

©Брэд Питт

      Закат был невероятно красивым сегодня, хотя ничего, кажется, не было особенного… Кажется, каждый день видишь один и тот же розовый закат с темными облаками, но именно сегодня Натаниэль неизвестно почему обратил внимание на это, возможно, потому что думал, будто вечер станет последним в его жизни. Сквозь деревья было видно лишь маленькие кусочки неба, но даже такое восхитило его, и мальчик пожалел, что раньше не замечал такой красоты. Небо пестрело ярко-оранжевым, который медленно переходил в фиолетовый. Этот вид был очень волшебным… Натаниэль бы хотел остановиться, посмотреть на еще блеклые звёзды, но не мог позволить себе даже замедлить бег.       Вокруг было очень тихо… не слышно никаких звуков, кроме тяжелого дыхания Натаниэля и шуршания листвы. Мальчик перестал чувствовать ноги от быстрого и продолжительного бега. Он мчался и наделся, что ранение мамы оказалось несерьёзным, хотя хруст ее костей до сих пор наводил ужас. Он делал огромный круг, чтобы в итоге вернуться к ней, обнять и снова укрыться в безопасном месте. В небольшом рюкзаке, который висел на его худых плечах, лежали кое-какие зелья, которые могли хоть немного ей помочь. Он знал, что если что-то все-таки случится, то в портфеле у него есть все нужное на первое время… А дальше… придётся что-то придумывать. Но это потом, а сейчас главное вернуться к маме…       Натаниэль стал замечать, как деревья редели, открывая вид на поляну. Мальчик замедлил бег и стал тихо красться, прислушиваясь к каждому шороху. Было тихо… Ни шагов, ни заклинаний… Мальчик тихонько прокрался к поляне и еще раз огляделся. Никого не было, но он знал, что отец просто так не оставит его и маму в покое. Это был не первый раз, когда они попадались, но всегда успевали скрыться.       Он быстро подбежал к телу, лежащему почти посреди поляны. Было слишком много крови, которая не прекращала течь из раны. Натаниэль опустился на колени и снял с плеча портфель.              — Подожди еще минутку… ты мне нужна…       Зелья лежали в маленькой сумочке поверх других вещей, по типу одежды. Все склянки были подписаны просто и понятно, например, «От температуры», а ниже — как его пить или применять. Мальчик достал пузырек полупрозрачной янтарной жидкости, на которой было написано «Раны», а следом пузырек побольше «Много крови» ярко-красного цвета. Бегло пробежав глазами по наклеенной этикетке, он отодвинул мешающую часть плаща, взял янтарное зелье и капнул на рану пару капель. Зелье зашипело, и рана стала затягиваться. Мальчик хотел, чтобы это все зажило скорее, поэтому капнул еще немного. Он наклонил голову матери чуть набок, взял следующий пузырек и вылил примерно половину ей в рот.       Совсем рядом раздались твердые медленные шаги…              — Твоя любовь тебя и погубила, младший…              Мальчик резко обернулся и встретился с холодными глазами отца… тот хищно ухмыльнулся, вертя палочку в руке. По бокам сняли чары Лола Малкольм и ее брат Ромеро. Он стал медленно пятиться назад, пока не заметил в руках мамы палочку… Она была немного погнута, но цела… Натаниэль поднял ее и направил на отца. Мальчик знал, что он ничего не сделает, но это лучше, чем просто стоять или опять бежать.       Он смотрел на него, сжав губы, пытаясь придумать, как справиться с этой ситуацией. Отец не торопился, зная, что маленький мальчик ничего не сможет сделать против трех взрослых волшебников…              — Я возлагал на тебя такие надежды, но ты разочаровал меня… А сбежав, окончательно доказал, что являешься ничтожеством… Знаешь, как ты сейчас смешно смотришься? Уставший, но уверенный, что сможешь выпутаться из этой ситуации. Впрочем, как всегда… И внешность у тебя такая… обычная, ничем не примечательная, давай-ка исправим это. — Он махнул палочкой, снимая с волос и глаз Натаниэля чары. Мальчик стал маленькой копией Натана. — Так-то лучше. Ну, а теперь… Натаниэль, у тебя есть шанс последний раз сдаться и вернуться домой или…              Не нужны были слова, чтобы понять, что случится. Если он не вернётся, то умрёт, ведь Натану не нужен наследник, который не воспринимает его, не следует за ним. Натан медленно стал подходить ближе, смотря прямо в глаза сына.       Натаниэль покачал головой, показывая, что не будет возвращаться. Руки крепко сжимали палочку, направляя ее на отца.              — Очень жаль… ты мог жить в роскоши, вернее, вообще жить.              Он перевел палочку на тело женщины рядом с Натаниэлем.              — Инсендио.       В Мэри полетел огненный шар. Мальчик отскочил и допустил ошибку, повернувшись к отцу спиной. Он попытался стянуть плащ, который загорелся первым, но лишь обжог себе руки. Боль показалась ему несильной из-за адреналина в крови. Почти моментально вспыхнула остальная одежда, а следом и само тело… Сумку с вещами, стоящую рядом, тоже охватил огонь. Мальчик отошел от тела, крепче сжимая в руке палочку. Он не мог оторвать взгляд, но понимал, что сейчас важно сохранить жизнь себе… Ради неё. Он не заплакал, хотя очень хотел, а лишь повернулся, увидев, что отец стоит на расстоянии двух метров…       В него полетели сразу три заклинания разных цветов. Натаниэль чудом увернулся, а затем попытался выпустить хоть какое-то заклинание. Он не мог похвастаться умелыми жестами рук, ведь палочку держал в своей жизни два раза…       Мужчина использовал вначале несерьезные заклинания, чтобы вымотать Младшего, замучить его. Прошло пару минут, когда Натаниэль уже запыхался. Было понятно, что ему тяжело уворачиваться от трех взрослых волшебников, но он не сдавался. Мальчик старался не стоять на месте, поскольку удержать всех и сразу в поле зрения было почти невозможно. Именно поэтому не от всех атак удавалось укрыться.       Удар пришелся прямо в правое плечо. Заклинание уже не было «шуточным», как тот же Драконифорс или Калворио. Проклятие оставило на месте попадания болезненное красное пятно, которое было похоже на ожог от чего-то. Импульс от удара заставил мальчика покачнуться, но он не упал, продолжая бороться. Натаниэль махнул рукой с палочкой, ничего не ожидая, но…       Из палочки вырвалось пламя, отрезающее Лолу и Ромеро от семьи Веснински. Мальчик с изумлением посмотрел на огонь вокруг них, а затем на палочку. Больше чем он сам, был удивлен Натан. Он с плохо скрываемым удивлением посмотрел на Натаниэля. Их одинаково голубые глаза встретились, прежде чем старший сказал:              — Удивительно… А казался таким хилым, никчемным… Я уж стал думать, что ты сквиб. Может, еще чем удивишь?              Натаниэль выставил перед собой палочку, выглядя чуть более уверенным, чем минуту назад. Да, он заперт с отцом в огненном кольце, да, теперь ему не удастся убежать, но… Он смог овладеть палочкой. Но Натана такой исход лишь заинтересовал. Всё же это намного интересней, нежели просто кидать в сына проклятия.       Из палочки Натана вырвался красный луч. Мальчик сделал вниз пас палочкой, рассекая воздух вертикальной полосой. Он представил перед собой щит… Красный луч отлетел от него. Мальчик посмотрел на отца, который крутил в руке палочку, внимательно следя за рукой Натаниэля.              — Неплохо, давай ещё.              Натан выглядел так, словно ему нравилось смотреть на маленькие успехи мальчика. Это объяснялось тем, что не очень интересно просто наблюдать за тем, как Натаниэль уворачивается: ему хотелось, чтобы тот ещё и отбивался…       А мальчик… Что он? Тот старался изо всех сил, вспоминал всё, что ему рассказывала мама. Натаниэль знал, что нельзя прекращать попытки, не пытаться — значит проиграть. А проиграть — значит умереть…       Между ними завязалась небольшая дуэль, Натану было весело наблюдать за стараниями, хотя, скорее, страданиями сына. Для него это даже не было дуэлью, даже больше — детской игрой, в то время как для Натаниэля всё выглядело игра на выживание. Обстановка превратилась в простой шум, на который не стоит отвлекаться. Всё его внимание было сосредоточено на отце.       Он не надеялся ни на кого другого, он сам за себя, один против отца, и никто ему не поможет.       Натаниэль лишь на секунду отвёл взгляд, потому что ему показалось, что за огненным кругом прозвучал совсем знакомый голос… Этой секунды хватило, чтобы Натан запустил в мальчика красный луч… В этот раз совсем небезобидного заклинания…       Натаниэль выставил перед собой щит, но проклятие с лёгкостью разбило его. Всё тело охватила боль, а мышцы словно подожгли. Ему показалось, что кости разом сломали. Голова трещала, грозилась просто взорваться. Ноги подкосились, и Натаниэль упал на землю. Хотелось кричать от боли, но он лишь сжал зубы, дабы не доставлять больше удовольствия отцу от своих мучений.       Действие проклятия почему-то быстро закончилось, хотя Натаниэлю так не показалось. Он открыл глаза и чуть размытым взглядом увидел, что Натан смотрит за пределы круга. Там кто-то сражался, слышалось много голосов. Старший быстро крутанулся на пятке и переместился за огненную стену, оставляя мальчика одного в пламенной тюрьме, зная, что тот не выберется из неё, не хватит сил…       А круг медленно сужался. Ещё немного, каких-то несколько минут, — и огонь доберётся до Абрама. Мальчика охватит пламя, он сгорит заживо. Звучит страшно, но, находясь в нескольких мгновениях от такой судьбы, Абрам не чувствовал сильно страха. Скорее, разочарование в самом себе… Он мог попытаться увернуться, а не полагаться только на щит.       Глаза медленно закрывались. Мальчик медленно моргал. Реальность показывалась для него отрывками. Огонь всё ближе, ближе…       Огонь неожиданно исчез, а Абрама подняли на руки. Крепкие мужские руки в чёрных перчатках, с символом Аврората, прижали мальчика. Сверху донёсся довольно громкий и серьёзный голос, хотя в словах проскакивал оттенок беспокойства:              — Парень, ты как?              Абрам открыл глаза, чтобы заметить мужчину лет тридцати. Волосы — тёмные, а глаза — карие, с первого взгляда строгие, а внимательнее посмотришь, то найдешь в них доброту.              — Я в порядке…              Он чувствовал, как его усадили на траву. Мужчина встал на колени перед ним. Он был в алой мантии Аврора, на кармане которой было вышито имя. «Дэвид Ваймак»… Мужчина чуть отодвинул часть кофты, открывая вид на ожог на плече. Он махнул палочкой, дабы призвать к себе аптечку.              — Скажешь, если будет сильно больно.              Ваймак начал обрабатывать его ожог зельем. Он делал это очень аккуратно, не хотя причинять ещё большую боль. Мужчина время от времени смотрел в лицо мальчика, дабы узнать, как он себя чувствует. Почему-то сразу Дэвид понял, что правды о своем самочувствии от рыжего мальчишки нельзя будет дождаться, словно чувствовал это своим сердцем.       Мальчик сжимал ткань своих штанов, пытаясь не показывать вида. Он держал голову опущенной. Рыжие, чуть спутанные волосы закрывали глаза.              — Зовут тебя хоть как? — Мужчина решил завести разговор, чтобы не давать мальчишке погрузиться в свои мысли, которые явно были не наполнены радостными воспоминаниями.              А мальчик молчал. Не знал, что сказать. Кто он? Натаниэль? Абрам? Крис? Стефан? Алекс?       Настоящий он — кто?       Тот белобрысый мальчишка? Или брюнет с карими глазами? Или всё же рыжий мальчишка с веснушками на всё лицо, а глаза у него как чистейшее озеро?              — Я… Я Нил…              Новое имя, новая личность, совершенно новая жизнь с чистого листа. Он больше никогда не станет Натаниэлем, Крисом, Стефаном, Алексом и… Абрамом. Абрам он только для мамы, только для неё, потому что она самый дорогой и близкий человек для него.       Мальчик поморщился, когда Ваймак вновь полил рану зельем. Нил хотел дотронуться до ожога, но его остановила рука мужчины.              — Не трогай.              Тон Ваймака не оставлял для Нила попыток что-то сказать против или сделать что-либо наперекор его словам. Он чувствовал, как мужчина аккуратно обработал все раны мальчика, а когда прибыли колдомедики, пошёл ругаться с ними из-за того, что они слишком долго собирались, ведь ранения мальчика могли быть серьёзнее, а тут — никого из медиков! Мужчина не прекращал причитать, когда работники приступили к проверке жизненных показателей мальчика. Ваймак не отходил от них ни на шаг, дабы всё контролировать, хотя вокруг еще было достаточно дел…       Нил чувствовал, что от Ваймака исходила аура защиты, почти родительская, именно этому человеку он бы мог довериться, наверное… Казалось, мужчина бы не задавал много вопросов, а по взгляду всё понял. Он бы сделал всё, чтобы мальчик чувствовал себя комфортнее…       Через полчаса, пока взрослые всё ещё разбирались с вещами вокруг, Нил сидел рядом с Дэвидом и пил чай, который налил ему сам мужчина. Когда вопрос о своей жизни и здоровье был решён, оставался последний: что ему делать дальше… Одному скитаться было нереально из-за того, что взрослые уже не отпустят его… У него был дядя, но он не знал его адреса… Неужели его бы отправили в приют? Тогда бы у него был шанс сбежать… А если бы и сбежал, то сколько он мог бы жить один? Нил быстрее бы умер от жестоких условий жизни в бегах, или его нашли бы до этого… Он услышал голос Ваймака:              — Я знаю, о чём ты думаешь… скорее всего, тебя отправят в приют, если не найдется какой-нибудь родственник или тот человек, который заберет тебя к себе.              Нил кивнул. Наверное, лучше бы его забрал дядя… А вдруг он не сможет, ведь у него и дел много, и времени свободного почти нет… Да и не обязан тот забирать его… В этой жизни ему точно никто ничего не должен…       Видя неуверенность мальчика в глазах, Ваймак спросил:              — Вряд ли ты захочешь быть в приюте, поэтому я могу тебе предложить такой вариант: я возьму тебя к себе, но если что-то не понравится и ты захочешь отправиться в приют, лишь бы от меня подальше, или кто-нибудь из твоих родственников объявится, то без вопросов сможешь уйти. Согласен?              Мальчик долго молчал, взвешивая все за и против. Что-то внутри подсказывало ему, что этот мужчина не сделает ему ничего плохого, а это внутреннее «Я» ни разу его не подводило… Нил сказал вначале не очень громко, затем четко:              — Да.              Утро наступило незаметно. Осенние лучи солнца пробивались через алые гардины общей спальни. Они играли на каменных стенах, украшенных разными плакатами, которые навесили сами ученики.       Нил проснулся оттого, что его кто-то тряс за плечо. Парень перевернулся на живот, когда услышал голос Дэя:              — Мелкий, вставай! Идём на тренировку.              Нил недовольно пробурчал что-то и посмотрел на часы. 6:03… Воскресенье… Парень повернул голову на Дэя, который никогда не был ранней пташкой, что даже опаздывал на первые уроки, только если это был не ЗоТИ… Но на это находилось простое объяснение: защиту от Тёмных Искусств вёл Ваймак, и если бы Кевин опоздал, то получил вдвое больше, чем от простого преподавателя.              — Отвали, не пойду никуда… Рано ещё.              Нил почувствовал, как Кевин стал стаскивать с него одеяло. Парень наугад кинул в Дэя подушку, но не попал, промазав всего на каких-то несколько дюймов.              — Почти, но мимо, мелкий, а теперь вставай.              Нил закрыл голову руками в знак протеста, показывая, что не намерен в воскресенье, в такую рань тренироваться. Парень закрыл глаза, понадеявшись, что Кевин всё же отстанет от него, хотя бы на час, но не тут-то было.       Вообще сам Нил по будням вставал раньше всех, успевая даже сходить на пробежку по территории замка. Такое начало дня настраивало его на работу, да и вообще помогало до конца проснуться. Такая прогулка длилась от двадцати минут до сорока, смотря на погоду, да и вообще настроение. Но именно в воскресенье, когда ему никуда не надо было, да еще вдобавок он поздно лёг спать и очень хотел выспаться, Нил был против раннего подъема и какой-либо нагрузки.       Но Кевина не устроил такой жест младшего брата, ведь до начала соревнований осталось всего-то два месяца! И плевать, что даже команды ещё нет, даже не факт, что их вообще возьмут в неё. Дэй был уверен, что отец возьмёт их двоих, ведь они играют даже очень неплохо. А если будут много и упорно тренироваться, то результаты парней улучшатся.              — Последний раз говорю, вставай, или я сам тебя подниму.              Желание поспать у Нила пропало, но он не вставал уже из-за вредности. На лице у него была легкая ухмылка, которая скрывалась за рукой. Парень знал, что Кев ничего сделает, лишь вновь запугивает его, говорит пустые угрозы. Но он никак не ожидал, что слова Дэя будут не шуткой. Так тот ещё и в прямом смысле решил его поднять.       Нил почувствовал, как Кевин почти без усилий поднял и перекинул его через плечо, как мешок картошки. Сопротивление со стороны младшего парня началось сразу.       — Эй! Опусти меня на землю!       Нил услышал, как Кевин издал смешок, и понёс его к выходу из спальни.       — Ты сейчас своих соседей разбудишь, не думаю, что они будут рады тому, как ты разбудил их в шесть утра, — прошептал он, спускаясь по лестнице в пустую гостиную факультета.       Огонь в камине совсем слабо горел и трещал. Это был один-единственный звук, исключая недовольное бормотание Нила, который до сих пор упрямился, не желая идти на улицу к полю для квиддича в шесть утра. Во-первых, холодно. Во-вторых, он планировал спать дольше обычного, чтобы запастись энергией на следующую неделю. Если и не спать, то хотя бы поваляться. Остановившись у одного из диванов поближе к камину, Кевин опустил Нила на пол и посмотрел на него.       Сам Дэй уже был одет в форму для тренировок красного цвета с жёлтым номером на спине. «2» гласила надпись на джерси, а сверху была написана фамилия «Дэй». У Нила же сзади была написана «7» и фамилия «Джостен».       Парень посмотрел на старшего брата и сказал:              — Ну и зачем?              Он почувствовал, как Кевин потрепал его по голове и сказал:              — Неужели ты не хочешь попытаться попасть в команду? Показать себя?!              Кевин протянул Нилу его форму и сел на диван, дабы подождать брата. Нил вздохнул и пошёл в ванную, чтобы умыться и переодеться. В зеркале его встретило сонное недовольное лицо, которое так и говорило: «Идите к чёрту».       Не прошло и десяти минут, как парень вернулся в гостиную, и теперь братья направились на поле. Комендантский час закончился, и поэтому они могли не скрываться, идти спокойно до поля. Ни у кого не возник бы вопрос, куда они вдвоём так рано. Все преподаватели знали о их «Зависимости», а Ваймак уже и свыкся с распорядком парней, поскольку часто летом наблюдал за своими сыновьями, которые тренировались. Ну, вернее в основном тренировался Кевин, а Нил устраивал себе тренировку утром и вечером, а в остальное время занимался тем, чем занимается любой подросток — находит себе приключения.       В основном он оставался на заднем дворе дома, но бывало, что ходил до ближайшего озера, которое находилось буквально в пяти минутах от дома. Друзья у него были, но летом они частенько уезжали куда-то с родителями, поэтому редко у Нила получалось гулять с друзьями, но он и не грустил. У него был Кевин, который мог с ним чем-то позаниматься, хотя безумные идеи Нила он не поддерживал, поскольку… переживал. Нил поёжился от ветра и холода, который охватил его.       — Холодно на улице. Могли выйти попозже, когда теплее станет.       Парень не любил холод, хотя он, по идее, наоборот, должен был приводить в чувства. Кевин лишь сурово посмотрел на него, прежде чем начать тренировку.       Тренировка, как обычно, началась с разминки. Кажется, что для квиддича и разминаться особо не надо, ну а что там, сидишь на метле и всё. Но ты попробуй около часа просидеть на ней: руки сильно устают, шея, да и ноги тоже, всё же за метлу не только руками нужно держаться.       Нил закрепил чёлку заколками, поскольку волосы лезли в глаза, и побежал вслед за Кевином вокруг поля. Три круга. Первый круг — обычный бег, второй — спиной вперёд, а последний — ускорение. Поле большое, даже огромное, так что для разминки хватило бы и круга, но Нил предпочитал подольше побегать. Щёки после бега загорались ярким румянцем, а ноги приятно гудели. С каждым разом Кевин отставал всё больше и больше, вернее, старший бежал в одном темпе, а Нил каждый раз старался ускоряться, совершенствовать свои навыки.       Пробежав нужное количество кругов, Джостен с радостью плюхнулся на траву, ложась на спину. Прохладный утренний ветерок обдувал разгорячённую кожу, освежая. Роса, лежавшая на ещё красивой зеленой траве, мочила одежду, но это лишь помогало Нилу отдохнуть от бега.       Кевина пришлось ждать около минуты, пока тот добежал. Он слегка запыхался и покраснел, но не так сильно, как младший брат.       — Чего разлёгся? Вставай давай.       — Мне лень.       Кевин взял в руки метлу и пару раз стукнул Нила по боку, чтобы тот встал и продолжил разминку. Младший парень вздохнул и поднялся на ноги. Разминка продолжилась. Рывки руками, наклоны головой, туловищем… Ну и хватит.       Нил подбежал к своей метле, подхватил её и, оседлав, взлетел. Первый глоток холодного воздуха заставил Нила подавиться им. Парень поправил защиту, смотря на небо, окрашенное в пастельные тона… Какая красота, а ведь совсем скоро небо станет серым, с постоянными дождями. Нил посмотрел на Кевина, до сих пор стоящего на земле. Пока он поднялся на не очень большую высоту в двадцать метров, пока ждал, что старший брат выпустит снитч и другие мячи…       Парень увидел слабый золотой блеск у земли, но тот молниеносно исчез. Снитч был выпущен. Нил улыбнулся, уже чувствуя лёгкое покалывание в кончиках пальцев и желание поймать снитч как можно быстрее. Конечно, без конкуренции не так интересно, но всё же. Возможно, он когда-нибудь побьёт рекорд, не только свой, но и Родерика Пламптона, хотя последнее было всего лишь мечтой. Через пару секунд послышался стук металла: были выпущены бладжеры, а уже через пару секунд Дей взмыл в воздух. Его задачей на сегодня было именно обходить не игроков, а балджеры, которые всегда становились настоящей опасностью на поле. Безусловно, Кевин доверял вышибалам своей команды, но никому не хочется, чтобы ему в спину случайно прилетел четырёхкилограммовый железный мяч.       Нил резко отлетел влево, чувствуя, как мимо его плеча пронёсся бладжер. Парень искал глазами снитч, не забывая следить и за бладжерами, ведь на тренировке отсутствовали вышибалы, которые могли отбить их. У этих металлических мячей был один плюс — они сильно шумели, свистели, так что можно было вовремя увернуться от них, если не было дождя или сильного ветра.       Тренировка проходила спокойно. Дэй носился по полю от бладжеров, поскольку они словно с ума сошли, гонялись только за ним, а Нил спокойно летал чуть выше него, пытаясь найти снитч. Для интереса он пытался сделать разные приёмы, или хотя бы что-то похожее. Отлично у него получался «захват ленивца» или «Вялый Кистевой Крен». В этом приёме главное было вцепиться в метлу хорошо, а перевернуться легко. Самым опасным приёмом был Финт Вронского, поскольку необходимо рассчитывать момент для выхода в пике у самой земли… Пока что Нил выполнял выход в метрах пяти, дабы если что, успеть остановится… Делал это он исключительно из-за угроз отца, который сказал, что не выпустит того на поле, если Нил себе что-то сломает на тренировке, аргументируя это тем, что за те несколько лет, как мальчик жил с ним, Ваймак успел навозиться с его сломанными костями. И многие травмы были получены очень тупо. Любимая история Дэвида — это та, когда Кевин притащил Нила домой со сломанной рукой, а тот объяснил свою травму так: «Споткнулся о кошку… Упал… Кошка в порядке… Я тоже…»       Парни не следили за временем, понимая, что опоздают максимум на завтрак, и то не велика потеря, они могут сходить к эльфам в кухню. Всё тело приятно гудело от напряжения, а прохладный воздух бодрил. Они бы так и остались на поле, если бы в один момент не услышали снизу свисток. Конечно… Не заметив сыновей на завтраке, Ваймак уже знал, где они и чем занимаются, поскольку видел огонёк в глазах каждого из них вчера во время объявления. Вначале он, конечно, спросил у сокурсников, мало ли те спят, но, узнав, что парней в башне нет, уже точно знал свой пункт назначения. Ваймак взмахнул палочкой, возвращая бладжеры и снитч в коробку. Он поманил сыновей рукой.       — Вы оба, спускайтесь и бегом в замок на завтрак. — Он посмотрел на приземлившегося рядом Кевина. — Гусь, потом можешь делать что хочешь, но на поле не задерживаться. — Ваймак перевел взгляд на Нила. — А ты, Лис, идёшь в башню и доделываешь эссе, которые на лето задавали. — Прежде чем парень успел возмутиться, он продолжил. — Завтра их уже сдавать нужно. Ты хоть начинал?       Нил несколько секунд смотрел на Ваймака, пытаясь вспомнить, какие он уже сделал… Это было ЗоТИ, Заклинания и Трансфигурация… Оставались Зельеварение и Травология… Но до них было ещё пару дней. Зелья были в среду, а Травология — в четверг, что немного радовало Нила, ведь это значило, что сегодня он может не торопиться выполнять их, ведь сможет закончить работу завтра или послезавтра.       — Конечно, сделал, только одно дописать нужно…       Дэвид чуть улыбнулся, хотя знал, что это вряд ли было правдой. Мужчина взмахнул палочкой, и метла вместе с тренировочными мячами отправилась в небольшую пристройку, где они хранились. Он взъерошил волосы сыновьям и приобнял их за плечи, ведя в сторону замка.       — Ладно, допишешь, а теперь быстро на завтрак.       До замка они дошли быстро, уже планировали зайти все вместе, но Дэвида у самого входа забрал Хагрид, пытаясь на ходу объяснить, что случилось и с чем нужно помочь. Ещё раз посмотрев на сыновей, Ваймак пошёл за полувеликаном. Нил усмехнулся, зная, что сейчас думает отец… «Мне за это недоплачивают». Эта была несерьёзная фраза, скорее, чтобы просто сохранять своё суровое лицо бывшего аврора. Ваймак без вопросов помогал всем, тратя свободное время, которое ценил. Вообще у мужчины была суперспособность, которой Нил восхищался: тот всё делал четко по времени, не опаздывал, работы сдавал ровно в срок, как робот… Кевин равнялся на него, стараясь быть таким же пунктуальным, но ему мешал ранний подъем. А Нил… Он приходил почти всегда в срок, но задания частенько сдавал с опозданием, хотя мог же доделать всё вовремя!       Кевин открыл тяжелую дубовую дверь пропуская Нила внутрь…       Когда они зашли в большой зал, то он уже был наполовину пуст. Все ученики сидели вперемешку, чётких распределений по столам не было, лишь на 1 сентября и в последний день учебы на пиру им нужно было рассаживаться по факультетам, а так была свобода в плане, где сидеть. Друзья с разных факультетов могли спокойно общаться за завтраком. Так сделали сразу после войны, чтобы поддержать общий дух… и помочь Слизерину, которые многие стали ругать за все мыслимые и немыслимые грехи. Нил как раз попал на тот год, когда это разрешение ввели. Три факультета сразу стали пересаживаться друг к другу, оставляя факультет змей в стороне, но уже через пару месяцев и слизеринцы садились в кучу львов, барсуков и орлов.       Нил плюхнулся на скамейку за самым правым столом рядом с тремя слизеринцами, а следом за ним и Кевин. Вот и собралась целиком их компания. Самым саршим был семикурсник Ники, затем шли близнецы-четверокурсники Аарон и Эндрю, с ними наравне был Кевин, а Нил был самым младшим, из-за чего над ним прикалывались другие участники. Но он не отставал от них и стебал их в ответ.       — Доброе утро.       Нил заметил улыбку Ники, хмурый взгляд невыспавшегося Аарона и спокойный — Эндрю.       Всё как обычно, стабильно, что нравилось Нилу.