Сикер и бариста

      После инцидента прошло чуть больше недели. Зейлин понимала, что работать в таком состоянии не сможет и взяла больничный. Минус примерно сто долларов, но, побывав на грани смерти, она пересмотрела ценность денег.       Первые несколько дней она просто плакала, смотрела сериалы, ложилась спать к рассвету и просыпалась к обеду. Почти каждый день ей звонил кто-то из автоботов, даже Арси под предлогом того, что поругалась с Джеком. Зейлин была уверена, что они не ссорились, но это было самое близкое к «как ты себя чувствуешь?» от обычно закрытой разведчицы.       Не звонил только Старскрим.       Это не было удивительно — он никогда не звонил. Зная его характер, он, вероятно, был рад только за себя: что пережил стычку и не пострадал. Зейлин снова и снова прокручивала в голове перестрелку, рычащий баритон Лорда десептиконов и металлические пальцы Старскрима на её предплечье. Она понимала: если бы ни он, её бы сбили, и слабый, не закалённый войной корпус поимела бы стая вехиконов. От одной только мысли внутри всё сворачивалось в отвратительный комок, а по спине скользил холодный пот.       И при этом она даже не сказала Старскриму «спасибо». Хотела, но в тот момент была слишком занята, рыдая в корпус Рэтчета. Старскрим, вероятно, никогда не забудет, что теперь она ему должна.       Её тревожило только одно: то, как он схватил её и потащил к краю. Чего он добивался? Намекал, что им пора взлетать? У него был какой-то план? Или он просто вцепился в первое, что попалось под руку? В какой-то момент ей показалось, что он слишком целенаправленно тащит её к обрыву. И тогда промелькнула мысль: а вдруг Старскрим хотел её сбросить? Мысль была страшной, предательской. Но мама всегда говорила: «Если кажется — значит, не кажется».       Зейлин не знала, о чём именно он думал, но помнила одно: в тот момент она испугалась и не могла здраво рассуждать. Может, ей показалось. Может, он действительно просто волновался и не хотел, чтобы она упустила момент для взлёта. Но Старскрим сказал, что они не взлетают, и продолжал тащить её к краю.       Главное, что всё обошлось. Зейлин жива. Старскрим жив. Автоботы тоже живы. Более того, Старскрим отказался возвращаться к Мегатрону. Это хорошо. Вроде бы.       Когда ей стало немного легче, она позвонила Ноа. Решила не вспоминать инцидент с его подругами — ничего ведь не случилось. Они могли просто заволноваться и нести ерунду. Все мы люди. Она же не истеричка, чтобы держать обиду из-за такой мелочи. А ещё Ноа не звонил с того вечера.       Прошло сколько? Четыре дня?       Может, это говорит её экстравертная натура, а может лёгкая обида, но за это время он мог хотя бы поинтересоваться, как у неё дела. Всё-таки её парень, как-никак. — О, привет, — отозвался Ноа на том конце. — Давненько ты не звонила. — Ты тоже, — буркнула Зейлин и, встав с кровати, направилась на кухню. Она не хотела есть, но хотела размять ноги. — Был занят? — Ну, можно и так сказать. Я как-то привык, что ты первая звонишь. Подумал, что у тебя что-то случилось, и ты хочешь побыть одна. — Ну, это правда, — признала Зейлин, нервно проведя рукой по спутанным волосам. — Кое-что случилось. — Кто-то умер? — К счастью, нет. Но всё равно было мало приятного. — М-м, фигово. Слушай, я перезвоню тебе через пару часиков? У меня дела просто.       Зейлин почувствовала, как в носу неприятно защипало. Она глубоко вздохнула. — Хорошо, пока, — быстро сказала она и сбросила вызов.       А потом разрыдалась.       Собственный парень не может её утешить.       А если бы её сбила машина? Или она узнала, что смертельно больна? Или просто чувствовала себя плохо (как, например, СЕЙЧАС)?       Хотя... может, это преувеличение? Она не хочет вмешивать Ноа, хотя он мог бы спросить, что случилось. Она придумала бы легенду с заменами военных фракций. Или, возможно, у него действительно завал на работе.       Как же сложно быть в отношениях.

***

      Новость о том, что Старскрим отказался возвращаться к десептиконам разлетелась по базе быстрее, чем бластерный выстрел. И произвела нужный эффект.       Бамблби и Балкхед теперь смотрели не так пристально, когда он подходил к белковым спарклингам ближе, чем на пять метров. Судя по взгляду Рэтчета, Старскрим тогда перестарался с криками, но вслух не признавал. Время от времени ему стали разрешать делать отчёты на главном компьютере (под надзором, но всё же). Оптимус пару раз брал Старскрима на патрули. Арси же не изменила свою позицию — всё так же обходила его стороной. Пф, ему же лучше. Кому она вообще нужна?       Старскрим не подавал виду, но он не мог нарадоваться тому, что план работает. Автоботы более-менее поверили в его искренность, постепенно интегрируют его в команду. Скоро они доверятся настолько, что сообщат координаты базы. И тогда он закончит войну как великий герой! Займёт пост Мегатрона, станет Лордом, возможно создаст колонию… — Старскрим.       Сикер вздрогнул и обернулся. Этим голосом к нему не обращались за всё время на базе автоботов. — Тебя зовёт Оптимус, — Арси кивнула в сторону. — Он хочет поговорить с тобой на складе. — Понял, — ответил Старскрим, испытывая весь спектр эмоций. Он не мог сказать, что боялся разведчицы, но видел и знал, как горе может изменить до неузнаваемости.       Стоп. Оптимус хочет его видеть? Ха! Наконец-то. Наверняка предложит ему что-то лучшее, чем вечное заключение, отчёты и обучение белковой дуры полётам. Может, предложит стать его заместителем? Хм, нет, это позиция Рэтчета, если считать по старшинству. Да и Старскрим «не заслужил». Пока что. — Я знаю, где склад, — раздражённо буркнул он, когда заметил, что Арси идёт за ним. Держать эту низкорослую разведчицу поблизости было себе дороже. — Оптимус велел сопроводить тебя, — ответила она, не глядя ему в фейсплейт.       Старскрим глубоко вздохнул, подавляя раздражение и нарастающее волнение. С какой стати к нему приставили Арси? Мелькнула тревожная мысль: а вдруг его разоблачили? Может, ему провели психо-кортикальное соединение, пока он был в оффлайне? Да нет, у автоботов нет для этого оборудования. Или есть? Хотя, если бы они могли, разве не сделали бы это сразу?       Но что такого важного хочет Прайм, раз к нему приставили эскорт? Старскрим надеялся, что хорошего. Например, ему разрешат летать без Зейлин. Она была не таким уж плохим учеником, но он скучал по свободе — разгоняться до максимума и летать в удовольствие часами, а не десять минут под наблюдением.       Или Оптимус решил, что Старскрим слишком опасен, и хочет лично покончить с ним. Нет, Прайм не такой. Но в данной ситуации Старскрим мог только надеяться на это.       Дойдя до склада, Старскрим тяжело сглотнул. Неопределённость пугала. Какова вероятность, что он успеет сбежать, если ему захотят прострелить Искру? Или у него снова отберут Т-шестерню? Нет, пусть лучше застрелят. Жизнь сикера без крыльев хуже, чем дезактивация.       Он заставил манипулятор не дрожать, ввёл код и отпер шлюз. Люк с привычным шипением отодвинулся. Старскрим искоса посмотрел на Арси. Не глядя на него, та кивнула в сторону помещения. Ясно. Значит, приказ — сопроводить до конца. Мило. Видимо, Арси теперь замена Зейлин.       Старскрим шагнул внутрь и прищурил окуляры. Очертания столов и приборов угадывались легко в полутьме. Складское помещение было небольшим — всю комнату можно оглядеть одним движением окуляров.       Темно, и… никого нет. — А где…       Осознание накрыло в тот момент, когда он произнёс это вслух. Он резко обернулся, но проход уже закрылся. Арси быстро набрала код на панели, и магнитные замки с лязгом встали на место.       По корпусу Старскрима прошла ледяная дрожь. Никто его не звал.       Это Арси. Она будет мстить.       Сикер активировал пушку на правом манипуляторе и направил её на разведчицу. — Не советую, — спокойно сказала Арси и, наконец, посмотрела ему в окуляры. Старскриму показалось, что её плечи вздрогнули. — Я сказала Бамблби, что перезвоню через четверть земного часа. А я всегда перезваниваю. Если найдут мой труп, тебя застрелят без разъяснений. — И это даёт тебе право заманивать меня для убийства? — воскликнул Старскрим, не опуская пушку. — Я не идиот и знаю, что ты хочешь отомстить за напарника. — Очень хочу, — Арси, не обращая внимания на оружие, спокойно прошла к одному из столов и провела по нему пальцем. — Но не могу. Ты справляешься лучше, чем я ожидала. Я надеялась, что ты не протянешь и недели, что тебя выгонят или застрелят. Тебе стоит благодарить Зейлин и Оптимуса — я уверена, что это их влияние.       Спокойный тон подействовал на Старскрима лучше, чем ему хотелось, и он очень медленно опустил вооружённый манипулятор. Но на всякий случай растопырил когтистую ладонь.       В миг Арси посерьёзнела, и Старскриму показалось, что она на грани слёз. Праймус, только этого ему не хватало. Если она разревётся, прибегут её сокомандники и, конечно, обвинят его. Но Арси несколько раз глубоко вздохнула и спросила: — Как умер Клифф?       Старскрим удивлённо моргнул, застигнутый врасплох. Его крылья дёрнулись от волнения.       Что за вопрос? Но важнее — как на него ответить? Он умер с честью? Неправда. Клиффджампер умер вдали от команды, израненный до неузнаваемости. Это Арси хочет услышать? Может, соврать? Но зачем? Чтобы ей стало легче? Чтобы она пощадила его? — Как умер Клиффджампер?! — теперь Арси перешла на крик и шагнула ближе, и он сверкнул когтями в самозащите. — Это ты сделал из него чудовище?       Чудовище? Какое чуд… А-а, понятно. Тёмный энергон. Когда Старскрим преподнёс труп Клиффджампера Мегатрону как подарок, как доказательство его профессионализма. — Это был Мегатрон! — воскликнул Старскрим на высоких тонах. — Он взял осколок тёмного энергона и использовал на его трупе. Клиффджампер… ожил и стал нападать на вехиконов. Потом Мегатрон разрубил его пополам, — немного подумав, Старскрим, в попытке остудить Арси, добавил. — Он вряд ли что-то чувствовал. Его Искра давно потухла. — Как он умер? — повторила Арси после паузы. — Я отдал приказ доставить его на «Немезиду», — сикер понял, что нет смысла врать. Если она нападёт, то будет шанс обвинить её в эмоциональности в момент горя. — Он уже был на грани, когда его доставили. Он знал, что умрёт, поэтому его последние слова были насмешкой над моим статусом лидера.       Старскрим разинул оптику, когда его осенило. В процессоре пронеслись воспоминания. Он вдруг понял, что Клиффджампер мог быть не так глуп. Он ведь знал, как легко разозлить Старскрима, на какие точки давить. Возможно, это не было убийством пленника. Возможно, это было самоубийство чужими манипуляторами.       Когда энергон вытекает слишком быстро, системы переходят в режим аварийного отключения, но это не облегчает страданий. Либо ты быстро и почти безболезненно умираешь, будучи застреленным, либо долго и мучительно где-то в холодной камере. Клиффджампер выбрал уйти с песней. — Мегатрон сделал бы с ним то же самое, — добавил Старскрим. — Если не хуже. — Я знаю, — ответила Арси едва громче шёпота. — Тебе стало легче? — спросил сикер, не из искреннего интереса или заботы, а чтобы понять, нужно ли ему продолжать постоянно оборачиваться при её появлении. — Я не знаю, — сказала Арси, глубоко вздохнув. — Но я никогда тебя не прощу за это. — Я знаю. — И никогда не забуду. — Я знаю, — немного подумав, Старскрим добавил. — Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? Обычно интерес уходит со временем. — Вряд ли бы ты признался, — ответила разведчица, и сикер внутренне с ней согласился. — И я не хотела знать, когда рана ещё такая свежая. Мне хотелось только отомстить. — А сейчас? — слова вылетели быстрее, чем процессор Старскрима успел их проанализировать. Он был наготове атаковать. — Хочется, — Арси меланхолично кивнула. — И я ненавижу себя за то, что теперь не так сильно, как раньше. Я так ждала, чтобы ты нас предал, чтобы у меня был веский повод потушить твою Искру.       Старскрим молчал в ожидании приговора. — Я не знаю, что сейчас в процессоре у Оптимуса, — произнесла Арси. — Но он в тебя верит. Может быть, ему удавалось изменить ботов, похожих на тебя. Может, и нет. Он хочет изменить тебя? Пускай.       И тут Арси подняла на него окуляры. Старскрим потратил всю силу воли, чтобы не затрястись. Разведчица была ниже, слабее, но её характером можно было резать скалы. У Арси были выразительные окуляры цвета лазури с фиолетовыми контурами, и сейчас в этих окулярах пылало пламя. — Но клянусь тебе своей Искрой, — произнесла она опасно, как хищник готовится к нападению, — что я лично позабочусь о том, чтобы этот путь был самым сложным в твоём активе. — Не ожидал меньшего, — Старскрим очень надеялся, что его голос не дрожал в тот момент.       Арси вышла со склада, и Старскрим с громким охом положил ладони на фейсплейт и опёрся локтями о стол. «Как же близко это было! — думал он. — Я был уверен, что это мой последний день».       Его Искра успокоилась только через несколько минут, после чего он осторожно выглянул со склада, по-воровски осмотрелся и пошёл в сторону своего отсека. Пришло время отбоя.

***

      Зейлин вышла на работу через два дня после разговора с Ноа. Она отоспалась как никогда, приготовила большую кастрюлю пасты карбонара и была готова вернуться к рабочим будням. Уже осточертело сидеть дома, и Зейлин стала скучать по постоянникам, почти всегда оставляющим ей чаевые.       На обеде она позвонила Старскриму. — Да? — послышался знакомый хриплый голос в телефоне. — А-а, — протянула Зейлин, озадаченная тем, как сильно укоренилась её странная привычка. Сначала она была обязана звонить Старскриму — она же ментор по искуплению и должна пытаться с ним общаться. Но сейчас это, наверное, уже не так важно? Старскрим показал себя с хорошей стороны. Ни разу не нападал — физически — на автоботов или детей, занялся наукой, отказался возвращаться к Мегатрону. Нужно ли теперь звонить, чтобы рассказать про свой обед? — Ты на работе? — Я на обеде, — шутливо поправила его Зейлин. — Буду есть два списанных круассана. — Мне плевать. — Я знаю, — задумчиво хмыкнула она. — Но уже привычка.       Старскрим что-то нечленораздельно буркнул, и Зейлин замялась. Он не сбросил звонок. И она тоже. Это было странно и неловко. — Это всё? Я занят. — Ну и пошёл ты нахрен! — прикрикнула Зейлин, поднеся телефон близко ко рту, и сбросила звонок.       Зазвонил колокольчик на двери, и Зейлин заметила Мико, Джека и Рафа. Она помахала им с дальнего угла зала, и Минди, стоящая за кассой, указала им на неё. С ними зашла молодая девушка, скромно петлявшая за ними хвостиком. — Зейлин, это Ванесса, моя одноклассница, — с энтузиазмом произнесла Мико, указав на девушку, когда они подошли ближе. — Она умеет гадать!       Холл моргнула, медленно жуя круассан. — Что? — Она гадает на таро, — пояснил Раф, пока школьники брали стулья со свободных столов, чтобы подсесть к Зейлин. — Она всей компании погадала, осталась только ты.       Зейлин проморгалась и посмотрела на Ванессу — миловидную девушку, ровесницу Мико, с тёмными волосами в низком хвосте и квадратными очками. На ней была длинная юбка и рубашка. Кто-кто, а она на ведьму не похожа. — Здравствуйте, — сказала Ванесса, подняв на неё глаза. Зейлин умилилась. — Можно на «ты», — ответила она, махнув рукой. — Ну ладно, у меня ещё минут пятнадцать есть, можно и будущее узнать. — Это не то чтобы про будущее, — мягко сказала Ванесса, доставая карты из наплечной сумки. — Таро — это старинные карты, которые помогают заглянуть внутрь себя, понять свои мысли, чувства и то, что происходит вокруг. Они как зеркало души, отражают настоящее и показывают, куда могут привести выборы. Это не столько про точные предсказания, сколько про осознание и понимание себя. — Ох, — произнесла Зейлин, не ожидая речи. — Поняла. Тогда давай узнаем весь мой внутренний мир. По ладони будешь читать? — Нет, — хихикнула Ванесса, и Джек, Мико и Раф хихикнули за ней. — Пока я мешаю, подумай о вопросе или ситуации, о которой хочешь узнать.       Зейлин кивнула и отпила кофе. О чём она хочет узнать? Было неловко спрашивать про личное, учитывая, что здесь ребята. Про работу не хочется — в двадцать три года она бариста без особых амбиций стать миллионером к тридцати. С семьёй всё понятно. Интересно узнать про отношения. У многих пар так бывает — страсть и огонь на первых стадиях, а затем неприятная рутина. Так случилось и у них с Ноа. Блин, ей так не хочется быть истеричкой в этих отношениях, не хочется быть той, кто ноет, что ей не хватает внимания. Но проблема в том, что ей и вправду его не хватает. Ноа почти никогда не звонил первым, а после дня рождения его коллеги они больше никуда не ходили. Может, что-то случилось, а Зейлин сделала из мухи слона? В любом случае, вот шанс это узнать. Пусть и несерьёзным способом. — Решила? — спросила Ванесса. — Ага, — кивнула Холл. — Хочу узнать про личную жизнь. Решим ли мы проблемы вместе и… ну, заведём ли семью. — У вас с Ноа проблемы? — приподнял бровь Джек. — Он тебя обижает? — прикрикнула Мико. — Вы на себе сосредоточьтесь! — Зейлин прикрыла смущение задорным смехом и несильно шлёпнула Мико по лбу. До Джека она не дотянулась, но он, словив намёк, отодвинул свой стул подальше от неё.       По инструкции Ванессы Зейлин сдвинула колоду левой рукой. Это, вроде как, символизировало передачу её энергии картам. — Давай сделаем на три карты, без лишней воды, — произнесла Ванесса. — Будет три вопроса: что у тебя сейчас в отношениях, куда они ведут и что ждёт в будущем.       Зейлин потёрла ладони. Она не ожидала, что будет настолько взволнованной. Джек, Мико и Раф притихли, и расслабленная обстановка отошла на второй план. — Итак, вытягивай три карты и положи рубашкой вверх. Вытяни не задумываясь, доверься интуиции.       Удостоверившись, что Ванесса закончила объяснять, Зейлин вздохнула и посмотрела на карты перед ней, разложенные веером. Она старалась долго не думать — это всего лишь карты. Всего лишь Таро обычной школьницы, которую приволокли её друзья. Эх, что за жизнь.       Зейлин вытащила три карты и положила рубашкой вверх между собой и Ванессой. — Хорошо, давай приступим, — сказала Ванесса. — Идём по одной карте слева направо. Первое: что у тебя сейчас в отношениях?       Зейлин и ребята чуть ли не тряслись, пока Ванесса тянулась к карте и переворачивала её картинкой вверх. — Луна, — объявила школьница, показывая всем карту. — Это хорошо? — спросила Зейлин. — Зависит. Скажу тебе сразу, карта тревожная по своей сути. Она символизирует иллюзии, скрытые истины, а также интуицию и подсознание. Когда эта карта появляется в раскладе, она говорит о том, что не всё, что мы видим, — это реальность. Может указывать на запутанность, обманы. В контексте отношений Луна предостерегает о скрытых чувствах, недосказанности или о том, что что-то не так, как кажется на первый взгляд. Это не плохая карта, если говорить начистоту, но она советует разобраться в том, что скрыто, быть осторожным с поверхностными впечатлениями и доверять внутреннему голосу.       Зейлин потеряла дар речи. Не от карты, а от того, как много эта девочка знает о своём деле. Пусть Зейлин не полностью верила этой сомнительной практике, но она уважала, что Ванесса знает, о чём говорит.       Потом Зейлин стало стыдно. То, что выпала Луна, было неудивительно. Она врёт Ноа. Врёт про своих друзей, врёт про сердечный монитор, врёт про алкоголь, врёт, что её не особо тревожит то, что он не звонит первым. — Идём дальше? — несмело спросила Ванесса. Это вывело Зейлин из тумана мыслей. Она оглядела её и ещё трёх школьников, после чего кивнула. Ванесса развернула вторую карту, потом сморщила нос. — Оу. Башня. — Это тоже плохо? — неуверенно спросил Джек. — Ну, когда как. Это карта потрясений. Иногда внезапных, иногда болезненных… но неизбежных. То, что ты считаешь стабильным, не выдержит испытания временем. — То есть, это как перемены? — спросила Зейлин. — Хороших, надеюсь? — Этого не могу сказать, — ответила Ванесса, почесав нос. — Башня говорит, что какой-то фундамент в твоей жизни ненадёжен. — Это был ответ на вопрос: «Куда ведут отношения»? — спросил до этого момента молчавший Раф.       Зейлин уже и забыла, что были вопросы. — Да, можно и так сказать, — кивнула Ванесса и воодушевлённо улыбнулась. — Но на месте старого можно построить новое, чаще намного крепче предыдущего. Так что не переживай, всё будет хорошо.       Но Зейлин это не успокоило. Внутри неё росла тревога. Что в её жизни могло разрушиться? Её уволят? С автоботами что-то случится? Старскрим их предаст?       Но она снова забыла, что это всего лишь карты Таро школьницы, которую она видит в первый и, вероятно, последний раз в жизни. — И последнее: что тебя ждёт впереди, — Ванесса раскрыла последнюю карту, после чего её брови поползли вверх. — Ого, а это интересно. — Снова всё плохо? — простонала Зейлин. — У меня какая-то карта дьявола? — Обычно после такой мощной карты, как Башня, идёт что-то тяжёлое. Но нет. У тебя — Мир.       Зейлин посмотрела на карту — золотой венок, танцующая фигура внутри, четыре существа по углам. — Иногда Мир означает исполнение мечты, — продолжила Ванесса. — Иногда — поездку далеко-далеко, к новым горизонтам. Но чаще всего это значит, что ты наконец-то найдёшь своё место. Или своего человека.       Джек, Мико и Раф издали пронзительное «оу-у-у», на что Зейлин показала им кулак. — Человека? — переспросила она. — Необязательно в романтичном плане, — сказала Ванесса. — Может, новый друг или родительская фигура. Но точно нового и прекрасного. — Ну хоть что-то хорошее, — буркнула Мико, на что Джек и Раф на неё шикнули. Зейлин хихикнула. — Я запишу тебе все карты и их значения, — Ванесса вытащила из сумки большой блокнот и ручку. — Спасибо, — Зейлин кивнула и привстала. Она попрощалась с ребятами и, прихватив опустевший стаканчик, пошла дорабатывать смену.       Она никогда не интересовалась Таро и не думала, что «предсказания» сбудутся. Бумажку с ними она положила в кошелёк и забыла про неё через несколько часов.