Сикер и бариста

— Ты отстанешь от меня когда-нибудь? — Я тоже очень тебя люблю, — буркнула Зейлин, сделав глоток чая из чашки. — Сегодня у меня на обед одинокий сэндвич. Я тебе звоню чаще, чем собственному парню, а ты нос воротишь. Или что у вас там. — Ах, точно, ты же нашла вторую половинку. Впервые чувствую жалость к органике. — Ой, не волнуйся за меня, Ноа хороший. — Я волнуюсь как раз-таки за него. С такой долбанутой встречаться — то ещё испытание.       Зейлин закатила глаза. И чего она ожидала от Старскрима? — Знаешь, у нас уже прогресс — ты не сбрасываешь звонок при каждом удобном случае.       В её ухе послышались гудки. — Ах ты собака! — воскликнула Зейлин, чуть не подавившись сэндвичем. Она перезвонила. — Ты охренел? — Ты мне сама напомнила, что я что-то долговато тебя не сбрасывал. Вот я и решил сделать тебе одолжение, — Старскрим хрипло хохотнул. — Могу ещё раз сбросить. — Куда, у меня ещё обед не закончился, — Зейлин сделала пару глотков чая. — Кстати, хотела спросить. Как там Арси?       Холл была на 102% уверена, что после этого вопроса Старскрим пошлёт её как на английском, так и на кибертронском языке, но вместо межрасового мата в ответ ей была тишина. — Я её не понимаю. — Угрожала? — Наоборот! Эта разведчица избегает меня, смотрит как на шлак, но ни разу не угрожала. Меня это бесит! — Тебя… тебя бесит то, что тебе не угрожают? — Меня бесит то, что я не знаю, о чём она думает! Я убил её напарника в типичной военной ситуации. Она чуть не прирезала меня, когда меня бросила Эрахнида, но остановилась в последний момент из-за своего немого братца! Я не верю, что она забыла и простила.       Зейлин тоже этому не верила. Многие — точнее, почти никто, — не прощают такого. На войне потери неизбежны, но это не умаляет горя. А Арси фемка боевая. Она не простит. Даже их разговор на крыше базы не разрешил конфликта. Она безумно зла на Старскрима, но ничего не делает. Почему? — Ты вообще слушаешь?! — Слушаю-слушаю, — ответила Зейлин. — А что ты хочешь, чтобы я сказала? Хочешь, чтобы я попросила Арси тебя убить? — Да не хочу я этого! Просто мне не нравится, когда я чего-то не знаю. Это очень подозрительно. Я бы уже давно убил бота, который лишил меня напарника. Хотя мне не нужны напарники или друзья! — Почему? У тебя не было никого по-настоящему близкого за всю жизнь? Ой, пардон, актив.       Старскрим молчал. Зейлин проверила телефон на случай, если он опять скинул звонок. Но нет, абонент не исчез. — Сейчас уже за два часа. У тебя закончился обед. — Оу, — Зейлин взглянула на настенные часы кофейни. — И вправду. Ты как узнал? — Ты всегда звонишь мне в одно и то же время, дура! — Старскрим глубоко вздохнул. — Кстати, где у Рэтчета аптечка? — Что? Зачем тебе? — Полюбоваться на неё хочу. Да понятно же для чего боту нужна аптечка, идиотка ты белковая!       Холл аж вздрогнула и отодвинула телефон от уха. Но тут до неё дошло. — Ты что, ранен? — Тебе какая разница? — Ты где умудрился, если не выходишь с базы? — Тебе. Какая. Разница?! Тебе задали конкретный вопрос!       Зейлин сбросила звонок. Орать он на неё ещё будет.

***

— И ещё в секторе Бэта-7 была огромная шахта, — Старскрим указал когтем на экран компьютера. — Там был дефицит шахтеров, потом на эту шахту забили. Там минимум центнер энергона.       Летун сдержал в себе фырк. Оптимус и Рэтчет, стоящие за ним, смотрели на него как на Праймуса. Естественно, у автоботов даже запасов топлива почти нет. Как они выживали на этой планете одному Праймусу известно. — Спасибо, Старскрим, — ровно произнес Оптимус и нажатием кнопки на панели сохранил все данные в едином файле. — Ты нам очень помог. — Хоть какой-то от него прок, — буркнул Рэтчет, на что Старскрим недовольно шикнул. — Рэтчет, — строго произнес Прайм. — Это помощь не только нам, но и лично тебе: у тебя дефицит энергона в системах.       Фейсплейт Рэтчета загорелся, и он нахмурился. Старскрим не удержался от самодовольного фырка. — На этом всё, Старскрим, — кивнул ему Оптимус. — Завтра будем делать находы на эти шахты вместе с тобой. — Ладно, — ответил Старскрим, ещё раз взглянув на голографическую карту. Мегатрон бросил эти шахты, потому что для «Немезиды» и десептиконов, проживающих на ней, такое количество энергона было крупицей, а для автоботов — посланием Праймуса. Как ироничен актив.

***

      Старскрим осторожно выглянул из-за двери и оглянулся. Никого. Он вышел и, стараясь не клацать каблуками, прошёл мимо отсеков Балкхеда и Бамблби.       Сикер резко замер, когда услышал, как громкий храп Разрушителя резко стих. Он опустил крылья. Через несколько секунд храп возобновился. Старскрим облегченно выдохнул. — Чтоб тебе неладно было, — бесшумно произнес он и пошёл дальше.       Старскрим дошёл до медотсека, который никогда не запирался на замок на случай чрезвычайной ситуации. Также тихо войдя внутрь, он огляделся. Ни Рэтчета, ни Оптимуса не было.       Сикер начал рыскать по ящикам. Открыл один, захлопнул второй, выматерился на третий. — Да где же он?! — прошипел он.

***

      Рэтчет довольно хохотнул. Как же хорошо, что в медотсеке есть камеры.       Глядя на то, как Старскрим бессовестно лазил по его ящикам, он ещё раз убедился, что запись будет сохранена. Медик не будет будить Оптимуса сейчас только потому, что тот в кои то веки ушёл в оффлайн не на рассвете, но он сохранит запись и покажет позже. И он выгонит Старскрима. Выгонит этого десептикона с их базы. Рэтчет с самого начала не верил в это мифическое искупление. Особенно когда это искупление касалось не простого рядового солдата, а заместителя Мегатрона.       Но Рэтчету всё-таки было интересно, что именно эта сволочь ищет. Документацию? Отчёты? Исследования? Место, где записано местоположение базы? Ничего из этого не хранится в медотсеке. Ах, как же он мог быть так глуп? Старскрим ищет орудия убийства. Кто будет его первой жертвой? Наверняка молодой разведчик. А Рэтчет не позволит ему убить юнглинга.       Медик был готов набирать комлинк Балкхеда (потому что он не был уверен, что справится с опасным сикером, которому вернули Т-шестерню, в одиночку), но осёкся. Камеры наблюдения были без звука, но по голографической картинке с ужасным разрешением было видно, как Старскрим издал что-то наподобие радостного возгласа, но прикрыл рот манипулятором в страхе, что его засекут. Он держал паяльник.       Рэтчет потупил взгляд. Старскрим выбрал паяльник как орудие? В ящике были скальпели, зажимы, шприцы, но Старскрим выбрал паяльник? Да ещё и такой маленький. Инструмент, который шумит, когда его используют.       Старскрим присел на платформу и приподнял левое крыло. Он вручную опустил закрылок и включил паяльник. — Во имя Праймуса, — Рэтчет положил кулак на лоб.

***

— Глупая машина, — шипел Старскрим на прибор. Он сильнее приподнял крылья и потянулся манипулятором до предела своих возможностей, но без толку — не доставал до нужного места. Он хотел сдаться, но помнил, как однажды также забил на поход к Нокауту, а потом это место загноилось. Это было больно.       Когда двери медотсека с шипением раскрылись, Старскрим вздрогнул и вытянул паяльник впереди себя. — Молча показывай мне больное место и молча сиди до конца процедуры, — произнёс Рэтчет и закрыл за собой дверь. — Мне не нужна твоя помощь, — отрезал сикер. — Хочешь, чтобы тебя на месте держал Балкхед? Не вопрос, могу его разбудить.       Рэтчет угрожающе навёл палец на свой комлинк, и Старскриму пришлось сдаться. Он повернулся к нему спиной и приподнял левое крыло. Ближе к середине спины, между крылом и закрылком, пряталась глубокая царапина. Энергона не было, но голубые застоявшиеся пятна на броне свидетельствовали о том, что его перекрывали вручную. — Что случилось? — спросил Рэтчет и принялся обрабатывать рану. — Мне сказали сидеть молча, — съязвил Старскрим. — Какая тебе разница, откуда у меня это? Твоё дело лечить. — Я и лечу. Только я не понимаю одно — откуда у тебя диплом врача?       Сикер фыркнул на саркастический намёк. — Я могу себя лечить. — Это я уже увидел, — Рэтчет осторожно раздвинул металл вокруг раны, чтобы обработать более глубокие швы. — Нашёл паяльник с семнадцатой попытки, да ещё и не дотягиваешься до нужного места. — Я уже сколько веков сам зализываю свои раны, — ответил Старскрим, выдыхая от облегчения боли. — Не делай вид, что ты счастлив находиться в моей компании. — Почему ты так считаешь? Я никогда не скрывал, что не рад.       Старскрим усмехнулся. Наконец-то хоть кто-то не играет в героя. Его не любят — это привычней. — Но рад я или нет, это не важно, — продолжил Рэтчет ровным тоном. — Я — медик. И я давал клятву лечить всех, будь то автобот, десептикон, нейтрал или кто-то ещё. То, что я тебя лечу, не значит, что мы станем друзьями. Я уверен, что мы никогда ими не станем. Я тебя лечу, потому что я врач, не больше и не меньше.       Сикер поджал губы. — Закончили, — медик хлопнул его по здоровой части спины, и он встал. — Рану я запаял, больше болеть не должно. Но если что, ты знаешь, где меня найти.       Рэтчет не улыбался, и его тон не носил мистического дружеского тепла, но и в нём не было слышно ненависти и яда. Это странно. — Ладно, — фыркнул Старскрим. — Где поранился хоть? На базе? — На уроках придурошной белковой.       Рэтчет приподнял оптогрань в ожидании продолжения, но после десяти секунд тишины понял, что ему это не светит. Эго Старскрима не позволит сказать, что он поранился по какой-то случайности, пока занимал ведущую позицию — позицию учителя. — Как её успехи? — спросил медик. Старскрим остановился напротив двери, не оборачиваясь. — В полётах. Смыслит хоть что-нибудь? — Она человек в теле кибертронца. Она не смыслит ничего. И я отчитываюсь Прайму, а не тебе.       С этими словами сикер вышел из медотсека, оставляя Рэтчета недовольно дезинфицировать инструменты и убирать их по местам.

***

      Перевозка энергона прошла достаточно успешно. На удивление успешно. У автоботов имелись небольшие тележки (с ужасно скрипучими колёсами), на которых они вывозили топливо с шахты на базу. Старскрим указывал на остатки энергона; даже нашли места, до которых шахтёры не успели добраться.       Команда работала сменами, чтобы отрезать от кристаллов малые куски и успешно их переработать. Склад с энергоном заполнился почти до краёв. — Эх, глаз не нарадуется за вас, — Зейлин улыбнулась и посмотрела на Оптимуса. — Ты рад? — Несомненно, — кивнул Оптимус, лишь на миг оторвавшись от мелькающих данных на мониторе, в которых Зейлин не понимала ни черта. Да и к лучшему. — Старскрим нам помог. — А где он сейчас? — Должен быть у себя. — Ух, а я думала, что он будет заставлять меня петь ему хвалебные песни. Сегодня какой день недели, среда? — Верно. — Значит, сегодня я не летаю. Жаль. Как раз настроение для полётов. — Ты можешь попросить Старскрима позаниматься с тобой, — предложил Оптимус, задумчиво щёлкая по клавиатуре. — Ой, ну уж нет. Сначала он ныл, что я не хочу летать в свой выходной от полётов день, а услышав, что теперь я хочу летать в свой выходной от полётов день, он просто утопит меня в том озере.       Оптимус хмыкнул. Зейлин не хотелось его и дальше отвлекать, поэтому она решила уйти на крышу базы. Сейчас как раз должен быть закат, а оттуда он просто потрясающий.       Когда лифт, в который уже впитался запах агента Фоулера, распахнул железные двери на крыше военной базы, Зейлин вздрогнула от неожиданности. К ней спиной, почти у самого края, сидел Бамблби. Холл нажала на Нексус. Только в облике кибертронца она спокойно понимала речь Бамблби. А в человеческом обличии она разбирала только одну комбинацию из бибиканий, которые произносил разведчик, — имя Рафа. — Ты чего здесь один, Би?       Бамблби дёрнулся и резко вскочил на серво, отчего Зейлин перепугалась не меньше и сделала шаг назад. — /А, это ты/, — бот стравил воздух в вентиляции. — /Прости, я сейчас уйду/. — Да нет, не обязательно, — Зейлин улыбнулась и подошла к нему. — Можем вдвоём посидеть.       Бамблби опустил оптику и шаркнул по скалистой поверхности сервоприводом. Он снова глубоко вздохнул и сел на место, где и был моментом ранее. Зейлин присела справа от него. — Тоже на закат посмотреть пришёл? — спросила она в надежде разбавить мрачную атмосферу, которая кружила над разведчиком. — Всё в порядке? — /Да/, — ответил Бамблби, видимо, сразу на оба вопроса. — Это хорошо, — хмыкнула фем и облокотилась на манипуляторы позади себя. Тяжёлая тишина длилась ещё несколько минут, и Зейлин не выдержала. — Так, всё, хватит. Би, что случилось? С Рафом что-то не так? — /Нет/, — он покачал шлемом. — /Просто навалилось многое и…/ — Это из-за Старскрима?       Бамблби вздрогнул, и Зейлин вздохнула. — Слушай, я понимаю, что всем тяжело, что он на базе, но Старскрим пока никого не трогал, и он учит меня летать. Но я понимаю, что тебе сложно… — /Это не из-за него/, — перебил её разведчик. — /То есть, да, из-за него, но… есть ещё фактор/. — Какой? — негромко спросила Холл, чувствуя, что этот разговор будет не из приятных.       Бамблби оглядел её, после чего резко притянул к себе, уткнувшись фейсплейтом в её честплейт. — /Я плохой бот/, — корпус разведчика дрожал. Зейлин ахнула и крепко обняла его. — /Я плохой бот, я убийца/. — Би, — Холл успокаивающе провела по его шлему пальцами. — Это война, вы все убиваете. Ты воин, а не… а не убийца. — /Воины убивают воинов/, — всхлипнул Бамблби. — /А я не воин/. — Что случилось? — Зейлин ласково погладила его по шлему. — Би, я уверена, что ты не убийца. У тебя был инцидент?       Всхлипы Бамблби резко стихли, а его корпус окаменел. Зейлин, стараясь скрыть собственную нервозность, погладила его по спинным сегментам. — Би, ты можешь мне рассказать. — /Я знаю/, — тихо ответил он. — /Но ты во мне разочаруешься. Я не хочу терять нашу дружбу/. — Би! — воскликнула Зейлин. — Как ты можешь так говорить?       Разведчик тихо пробибикал что-то невнятное даже для кибертронцев и переместил свой шлем с честплейта Зейлин на её колени, обернувшись на закат. — /Это было при битве на Тайгер-Паксе. До того, как… меня лишили голоса. Мне было поручено разведывать районы в поисках врагов. Я был впереди разведывательной группы. Нам сказали, что, по разведданным, скоро должен был приехать отряд десептиконов с новым оружием. Но была ночь, а наши союзники тоже передвигались по району. Наш тогдашний командир, — Ультра Магнус, — приказал атаковать, только если мы на сто процентов уверены, что это десептиконы. На ночном дежурстве были только я и оруженосцы. Я увидел подозрительный транспорт, о котором нас не предупреждали. На нём не было никакой эмблемы, но он приближался к нам. Я… я так боялся, что из-за меня могут погибнуть мои товарищи, поэтому сказал, что это десептиконы. Этот транспорт разорвало в клочья/. — Там были союзники? — тихо спросила Зейлин, поглаживая Бамблби по шлему. — /Хуже/, — разведчик свернулся в клубок. Холл почувствовала, как по её коленям потёк чужой омыватель. — /Там были спарклинги. Десятки невинных Искр, которых убил я. Нейтральная группа везла их к нам на передержку/. — О боже, — Зейлин смахнула с окуляр непрошенный омыватель, но он потёк с новой силой. — Би, я… ты… — /Я убийца! / — воскликнул он и резко вскочил на сервоприводы, отчего Зейлин испуганно охнула и отодвинулась в сторону, чтобы дать ему свободу передвижений. — /Чем я лучше Старскрима? Чем я лучше Мегатрона? — Бамблби, это не твоя вина. — /Моя! Это моя вина! Это я дал добро на огонь, это я должен был убедиться, что это не десептиконы! / — Би… — /Мы все не хотели принимать Старскрима к себе, потому что он убивал наших сокомандников, но чем я лучше него? Он хотя бы убивал воинов, которые участвуют в войне, а не спарклингов, которые могли бы стать будущим нашей планеты! /       Зейлин рывком вскочила на сервоприводы и схватила ходящего из стороны в сторону Бамблби за манипулятор и притянула к себе. Его корпус неистово дрожал. — Би, ты сделал ошибку, но ты не убийца. Это война, я уверена, что Оптимус тоже ошибался так, что это стоило кому-то жизни. Я не могу сказать, что это не твоя вина. Это твоя вина и твоя ответственность, но это не худшее, что могло быть. Ты сделал это не нарочно, ты обожаешь детей. И ты боялся за своих сокомандников. Ты хотел их защитить.       Зейлин вытерла большим пальцем дорожки омывателя на щеках разведчика. — /Я…/ — Бамблби икнул. — /Мне так жаль. И так стыдно/. — Это нормально, — Холл улыбнулась. — Это значит то, что тебе не всё равно. Это поэтому ты так ошивался вокруг Старскрима? Ты хотел… — /Я просто хотел понять, такой ли я как он. И можно ли мне быть достойным прощения/. — Прощение и искупление это разные вещи, Би. Бота можно никогда не простить за то, что он сделал, и это нормально. Но если он хочет искупиться, то можно дать шанс. В команде же никто не ненавидит тебя за этот случай. — /Потому что никто не знает/, — тихо произнес Бамблби. — Что? Правда? — /Только Оптимус и те, кто был со мной в ту ночь. Даже Арси не знает. Я боюсь ей рассказывать/.       Зейлин открыла рот, чтобы сказать, что Арси ему ничего не сделает, они же семья. Но она не хотела загадывать. Арси и так сейчас сложно из-за Старскрима. Пока хватит драм. — Ты расскажешь, если сам посчитаешь нужным, — Зейлин погладила Бамблби по шлему. — /Спасибо/, — Бамблби вытер остатки омывателя и глубоко вздохнул. — /Чувствую себя уже лучше/. — Так всегда, когда рассказываешь кому-то о своих бедах в слезах, — Холл улыбнулась. Бамблби усмехнулся. — А не хочешь погонять по ночному шоссе? Заодно избавимся от остатков негатива. — /Вряд ли ты обгонишь спорткар/, — разведчик коротко рассмеялся и приобнял Зейлин за плечи. — /Но ты можешь попробовать. Я дам тебе фору в пять секунд/. — Не пожалей потом об этом на финишной прямой.       И гоняя под ярким ночным небом вместе с Бамблби, Зейлин поняла, что временами ей очень даже нравится быть трансформером. И иметь таких друзей.