Сон в летнюю ночь

Когда на дисплее отображается юбилейный, десятый пропущенный звонок, Танидзаки решительно идет в направлении двери. Наоми не отвечала на сообщения, не брала трубку, а время ее предположительного прихода истек час назад. Даже со всеми пробками, очередями и другими мелкими эксцессами, но сестра уже должна была быть в офисе агентства. Слушать глухие гудки каждые десять минут, смотреть на голые текста без единого ответа напрягало, заставляло с каждым разом все больше и больше нервничать. Пусть Джуничиро и осознавал такую простую возможность, как разрядка батареи. Заблудиться Наоми не могла по ряду причин, перечислять которые устанешь. Паранойя затмевала сознание, шептала мерзким клёкотом и душила в знакомых комнатах не хуже туго затянутой петли. Ему начинало казаться, что шея покрывается вполне реальными волдырями. И всякий раз в невольном стремлении расчесать их, парень одергивал собственную конечность. Мысли, разного рода мерзости и пакостности заполняли собой воздух. Оплетали руки в онемении и еле заметной дрожи. Пальцы мерзли и судорогой сжимались в тесной обуви. Губы давно искусаны в мелкие рубцы, на языке привкус крови, а внутренняя сторона щёк саднила от вонзаемых Зубов. Поджимая уголки и морща дуги бровей в напряжонном ожидании, студент и проводил время. Уже занеся кисть над металлической ручкой, тот замерает от стука с той стороны двери. С коротким интервалом по крепкому дереву приходиться три четких удара. Замерев на секунду, и в недоумении оглядываясь на подошедшего Куникуду. Время уже позднее, на улицу светило лишь пару окон, а время посещения давно прошло. Чудо, что в офисе в этот момент были люди. Наоми, в свою очередь, никогда не предупреждала о своем приходе — распахивала двери широко, но аккуратно придерживая и не давая удариться о стену. Доппо на немой вопрос ответил коротким кивком, но свой блокнот перехватывает крепче. Танидзаки сглатывает вставший ком и распахивает дверь резким движением. Перед двумя сотрудниками предстает картина неоднозначная. Наоми появляется перед ними на чужих руках, потрепанная и измотанная. С красной коркой под носом, поплывшим фингалом и расцарапанными коленками. В свете ламп, девичье лицо выглядит еще более белым и осунувшимся. — Наоми! Джуничиро горящим взглядом метается по телу сестры, тут же тянет руки к шумно сопящей девушке, на одних инстинктах, но ловит только воздух. Одним широким шагом Наоми отдаляют назад не позволяя притянуть у себе. Шок и неверие в ореховых патока заменяется холодным раздражением, а лицо искажается в хмуром недовольстве. — Это моя сестра! Отдайте её мне! Горящие немой яростью глаза встречаются со строгими и непреклонными. — Понимаю, но она только уснула. Девочке надо отдохнуть. За пеленой собственных эмоций и переживаний, он не замечал совсем элементарные вещи, за что сейчас стыдливо краснел. Пропуская держащую Наоми девушку внутрь, он тихо прикрыл за ней дверь и поспешил указать на пустующий диван. — Не могли бы вы рассказать, что произошло? Судя по всему, на Наоми напали. — поправляю очки на перегородке нас и внимательно оглядывая травмы школьницы, Куникида отправляет парня за аптечкой. Пусть вид Танидзаки младешей и был плачевным, но обращаться к Йосано смысла не было. С таким нужно справляться обычными способами. — Доппо Куникида, спасибо за оказанную помощь. Короткий поклон и уважительное обращение не умоляли сосредоточенного и нахмуренного лица мужчины. Слова вылетали сухо и отчетливо, а руки справлялись с чужими травмами механическими, отработанными движениями. Аккуратно и тщательно, но так чтобы лишний раз не тревожить пострадавшую. — Эрза Триоре — красный хвост за спиной еле заметно качнулся, — Сожалею, что поводом для знакомства стала такая ситуация. Я услышала крики из проулка, когда шла мимо. Увы, но появилась не вовремя. Минута позволила бы ей избежать ранений. На последних словах на лбу пролегает складка, а челюсть начинает скрипеть. Было видно, что случившееся тяготило девушку не меньше их. Под удивленные взгляды та покланилась. — Ну что вы! — Старший брат, что присел на полу возле сестры, тут же подскакивает — И представлять страшно, что произошло бы, не окажись рядом вы! Я так благодарен вам. Куникида согласно кивает не отвлекаясь от лежащей сотрудницы. На торопливые пречетания со стороны молодого юноши, хмурое лицо смягчается. Та, будто вспоминая о чем-то, вынимает помятый конверт и протягивает юнцу. — Она очень хотела отдать тебе это. Даже уговорила меня не идти в больницу. — губы трогает улыбка, радужки цвета плавленного циркона переливаются и мягко блестят. Джуничиро трепетно прижимает подарок сестры к себе и лицо его покрывает багрянец. Бусинки слезинок мерцают на ресницах и от щемящей нежности в груди хочется громко шмыгнуть носом. От безмерного обожания и благодарности ли? От того насколько понимающей и доброй казалась девушка перед ним? Во всяком случае, он стыдливо прячет смущение за ворохом волос и мелко вздрагивает когда на плечи ложиться чужая рука. Та сжимает крепко, в поддерживающем жесте и слегка встряхивает. Парень в удивлении замечает насколько сильная и теплая та была. Поднимает взгляд вверх и натыкается на одобрительный кивок. — Сестра у тебя очень смелая. Но передай ей, чтобы впредь была осторожней. Строгий, отеческий тон заставляет нервный смешок встать в горле колом. Он торопливо уверяет её что проследит, одну больше никуда не отпустит, наклоняется так низко и в очередной раз срывается на слова глубокой признательности, провожая как алые волосы скрываются за дверью.

***

На следующий день Кинукида сидит за рабочим столом, придирчиво смахивает осевшую пыль с бортика штатного компьютера и хмурит нос от сухого воздуха в помещении. Лето выдалось жарким и стоявшая в городе влажность только усугубляла положение. Большие окна открыты нараспашку, кондиционер безперерывно работал на самую высокую мощность, но даже так приходилось закатывать рукава приталенной рубашки и выпускать верхние пуговицы из петель — создавалось впечатление, что природа намеренно и с особым удовольствие пыталась выжечь из людей все соки. Акурат возле стопок из разного толка документов, предусмотрительно рассортированных и упорядоченных, сиротливо покоилась лакированная глянцевая карточка прямоугольной формы, что размешалась на открытой ладошке. Вчерашнее потрясение било по вискам новой волной мигрени, а и без того плотный и расписанный график, с учетом новостей, требовал немедленного пересмотра. Менять и вносить изменения в уже созданную систему, что должна была служить на недели вперед, было последним чего хотел Куникида. Но с учетом последних суток все перемены так или иначе принимали форму хаотичного беспорядка, с которым им по долгу службы, необходимо было разобраться. Водительские права были оставлены перед уходом юной мисс с весьма яркими и подробными характеристиками. Гипс на правой руке, сотрясение, неясно какой тяжести, возможное шипение из-за выбитых передних зубов и подвернутая нога, левая или правая. Не выделяться человеку с таким набором травм, было бы очень проблематично. И это только один из преступников. Похожий набор обязан был иметься у остальных двух, чьи личности еще следовало установить. Ксерокопия находки смотрела на Куникиду разноцветными пикселями. — Ку-ни-ки-да-кун, — на распев растянул имя коллеги пришедший с минуту назад Дазай — всё работаешь в поте лица, да и с раннего утра? Привыкнуть к ребячеству и поистине, бескрайней непосредственности Осаму, помогло только время, литры чая и десятки переломанных ручек. Панибратски закинутый локоть на его плече пока успешно игнорировался. Бежевое пальто было повешено на одно из плечеков, а белесые бинты затянуты меньше обычного. Ясно, что солнце не щадило даже отпетых суицидников. Приглядевшись чуть внимательнее к чужому компьютеру, парень заинтересованно присвистнул. — Знакомое лицо, — чуть подавшись вперед и подхватив указательным и большим пальцами новую улику, тот слегка вскинул брови, — его мы засекли на камерах в прошлую среду, да? Но теперь у нас есть предположительное имя и прочие интересные моменты… Где достал? По птичьи склонив голову и буквально вторгаясь в личное пространство мужчины, тот с искренним любопытством крутил между пальцами тонкий пластик. Не так давно к их агентству обратилась местная полиция. Проблема заключалась в частых рейдах новоявленной банды по окраинам города и распространению новой партии наркотиков. Нагло и показательно нарушались все территориальные границы, игнорировались установленные законом нормы. Наглядно, что подразумевает немедленный отклик правоохранительных органов. Действовать так, подполье или другие представители незаконной деятельности, не могли. Дело имели с людьми неопытными, нахальными, позволявшими себе удары по гражданским и часто с летальным исходом. Ситуация пусть и не однозначная, но вполне имела место быть. Все бы сошлось на поимке некоторых прдельников, дело сноровки и вышли бы на главную дислокацию новоявленных наркодиллеров, уже после, можно было бы говорить и о маршрутах поставки-ввоза на територию города. Вот только поступило предположение, что в банде присутствует минимум один одаренней. На это указывали разные факты. Начиная от камер видеонаблюдения и заканчивая новыми пострадавшими. Неопровержимыя истина такова: работают сотрудники полиции с делитантами; те даже не пытаются скрываться или делают это до ужаса неумело; распространение похожего товара при одинаковых условия — растет. Подозрительным было молчание тех уцелевших, что были чательно и пытливо допрошены. Люди либо говорили, что ничего и не видели вовсе, либо наглухо отрицали любое возможное причастие к делу. Общей чертой была полная уверенность человека, вне зависимости от возраста, Пола или сферы деятельности и абсолютная искренность, правдивость слов оных. Тут уже было решено подключить Вооруженное Детективное Агентство. Но, кто мог предположить, что эти идиоты додумаются нарваться на них лично? — Девушка, что привела Наоми отдала перед уходом. — Куникида отвел глаза от монитора, глаза начинало сушить, — пробьем по базе, где светился, бывали ли раньше проблемы с законом? Может и на других диллеров выйдем. — Ясно, — понятливо тряхнув головой, Дазай положил пластик на место, — Сколько времени займет? — Два-три часа, а там и Ранпо подключится. — звук колокольчика привлек внимание обоих мужчин. В дверях стоял бледный и напряжонный Танидзаки. Наоми было решено отправить домой еще вечером прошлого дня. Джуничиро смог оставить сестру на попечении Харуно-сан. Девушка после первого звонка сорвалась на помощь к нервному парню. Костяшки вздулись под кожей, кулаки от натуги захрустели, а короткие ногти оставили на коже красные лунки. От бешеной ярости и злости его буквально трясло. Взгляд плавленной янтари бешено отсвечивал и прожигал под собой пол. Хмуро оглядев плачевное состояние Танидзаки, Доппо перевел серьезный взгляд на Дазая. Привычной легкой улыбки уже не было, руки оставались спрятаны в карманах брюк, но потемневшая радужка и зелегшая на лице тень говорили громче любых слов. Все негласно понимали. Уже этой ночью они доберутся до штаб-квартиры преступников. Но кто сказал, что в камеру они попадут с целыми костями?

***

Недовольство и разочарование в собственной медлительности, отравляет ядом, пронзает вострыми шипами и не дает вздохнуть.  «Слишком строгое отношение к самой себе»  Разные голоса всегда ей подсказывали, напоминали о том, что взваливать чужие проблемы или ошибки, упрекать себя в тех вещах на которые она и не могла бы повлиять, сколько не старайся.  Но вот только, как перестать? Как не взваливать?  Испуганный девичий крик до сих пор звенит в ушах, отголоском чего-то похожего, он помещается в копилку личных просчетов и слабостей. Давно оставленные, картинки возникают перед ней размытыми очертаниями.  Она не в состоянии выбросить их из головы — это как отрезать собственную руку. Хочется рассмеяться от чертовой иронии.  Прошлое — это слово Эрзе ненавистно так сильно, что кровь закипает, что костяшки начинают покалывать в бешенстве. Ей это слово омерзительно, потому как нет этого прошлого. Прошлое — это то что оставляют позади, то что невозможно вернуть, то что никогда не случится вновь.  Об этом напоминают неоновые вывески, своим холодом пронзая до костей. Обжигая и сдирая кожу. Потому как эти яркие цвета, неоновые, светлые, бездонные — должны струиться магией и жизнью. А не от кабеля или батарейки.  Запах моря — соленый озот, с примесью машинного масла и железа. Не мокрой древесины, не старым парусами.  Шум набережной — скрежет погрузочных механизмов, клекот чаек и громкие крики турбин.  Как оказалось, по некоторым вещам можно соскучиться слишком сильно.  В ушах неперкор этой какофонии — играет звонкий, голосистый смех. Всегда разный, всегда непохожий на другие. Стук переполненных кружек, хлопанье ладоней, веселый свист и глухие удары только разрастающейся драки.  На губах расцветает добрая улыбка, полная любви по ушедшим дням. По людям, силуэты и лица которых, так жестоко смывает год за годом, неверная память.  Шаг становится легче, воздух больше не кажется капканом и она может идти дальше.  В этом тихом и глубоком умиротворении, где-то глубоко внутри себя он пускает отчаянную слезу.  Шум скользящих колес, скрежет шин об асфальт в попытке круто развернуть машину, привлекает внимание не так скоро как хотелось бы.  Уходить слишком глубоко в свои мысли оказалось ошибочно.  Слепящие фары — последняя четкая картинка перед ударом об пол и последующей потерей сознания. Хохот чужих голосов — последнее, что улавливает слух.  — Грузи, давай! Надо быстрее добраться до базы.  У Эрзы возникает поганое чувство дежавю. Ужасное и пугающее до дрожи в пальцах. Иронично, что даже здесь, уходя из сознания она ощущает, щемящее давление в области груди.  Это расцветала алым цветом ярость

***

— Если среди них есть человек со способностью, — Постукивая пальцем по сиденью машины, Дазай задумчиво вертел в руках права — Надо полагать, она должна влиять на осязание людей, а не только зрение…  Дар влияющий на восприятие человек — тут же в мысля возникала фигура Танидзаки, оставленного в агентстве. Тот пусть и рвался одним из первых, но по решению детектора на перехват отправилось четверо. Кроме самого Куникиды за рулем и соседствующего рядом Осаму, на задних местах расположились Йосано и Кенджи.  Благодаря вмешательству их главного детектива, удалось выяснить четкие координаты и приблизительную численность банды наркодиллеров.  Это оказалось старый заброшенный завод металлопластика, функционировавший еще до войны. Двадцать человек, среди которых должен был быть одаренный с такой неудобной способностью, как сокрытие.  — Но это не спасает их от камер видеонаблюдения. Видимо, способность действует непосредственно на людей. И скорее всего — только ограниченное количество времени. — голос перебинтовонного с ног до головы парня прервался с шелчком закрывшегося бардачка, — Скажем — пять минут, максимальный лимит времени.  — Становится тогда понятно, почему они так спешили и даже не старались осторожничать. — Йосано зло цыкнула, наблюдая за зелеными пейзажами полей через стекло машины — Попросту лишняя трата времени.  — Значит, нужно как можно быстрее определить эспера среди остальных, до того как он начнется применять способность. — поправив сползшие очки, блондин взглянул в зеркало заднего вида, — Кенджи,  — Да! — юный паренек только-только стал частью вооруженного детективного агентства, но зарекомендовал себя весьма неплохо, как для своего возраста, пусть и был иногда излишне рассеян и невнимателен.  — Будешь снаружи, на случай если кто-нибудь захочет проскочить. Сосредоточся.  — Постараюсь помочь! — счастливая улыбка на секунду ослепила салон легкового авто.  Их врач довольно усмехнулась и потрепала лучезарного мальчика по копне блондинистых волос. Дазай ограничился большим поднятым пальцем и задорным подмигиванием.  К тому моменту они уже остановились у назначенной территории, так чтобы их приближение не смогли заметить в первый момент. Хотя, скорее всего, рассекречивания своего места они ожидали в последнюю очередь.  На пустыре не оказалось ни одного бандита, все звуки и гул человеческих курков доносился от центрального входа.  Спустя мгновение, раздался первый выстрел.  Детективы переглянулись и без слов поспешили вперед.

***

Просыпаться, от того что тебя огрели ушатом ледяной воды и хлесткой пощечиной — мало приятная вещь. Ощущать жжение на разбитой губе и гул от удара об твердый асфальт несколько ранее — в совокупности все это заставляет понять, как давно она не находилась в подобном положении.  Честно? Когда она ощущала на себе тесные веревки, а себя — прикрепленной к стулу посреди какого-то пыльного помещения.  В том-то и дело — Эрза не вспомнит, потому как времена когда она могла быть в подобном жарком положении, прошли с первым поверженным сектантом еще в Райской башне.  Это было настолько давно, что даже удивление было искренне правидным.  — Пора просыпаться, красавица, —  пелена перед глазами постепенно сходила на нет, а прикосновение, теперь легкое и ненавязчивое — по тому месту где алел удар — отрезвлял и заставлял окончательно прийти в себя. — Нам ведь так много еще надо успеть сделать.  Глумливый смешок и задорные подсвистывание вокруг резаки слух, что постепенно налаживался.  — Где я?  От непривычки, голос получился хриплым и каркающим, от сухости стало неприятно, а языком на пробу слизана кровь. Привкус давно забытый навевал ностальгию.  — У нас дома, милая. — с непослушными и кудрявыми волосами, причудливого оливкового цвета, с рубашкой в тегриный окрас распахнутой до ремня брюк, говоривший возвышался над ней и насмешливо улыбаясь разводил татуированными руками, — Мы все здесь — одна большая семья и так уж вышло, — теперь он указывал в дальний угол какого-то толи склада, толи барака ? — Ты очень грубо повела с нашими младшенькими.  Там оказались смутно знакомые парни с головы до ног перебинтовнные, кто-то с костылем, кто-то с гипсом. Впечатления они производили плачевное.  — Они издевались над слабой девушкой, чтобы стало пройдя я мимо? — От воспоминаний о злополучном вечере хотелось нахмурится — Спасибо пусть скажут, что слабо отделались.  И это была чиста правда — будь у нее в распоряжении больше времени и не окажись израненной школьницы — она не уверено, что остановилась бы вообще.  — А ты у нас что-то типа героя? Мчишься на помощь всем сирым и убогим? — резким выпадом, чужая рука вплелась в растерзанный красные локоны, сжимая и отягивая назад  — Вот только незадача, кто же теперь поможет тебе?  Злобный клекот прямо в лицо, пару капель слюны попавшие на щеку и хватка на волосах.  Раздражение исходящее от этого человека ощущалось буквально кожей тела.  Девушка перед ним, по-странному спокойная и принципиальная. С гребанным комплексом героя. Глазами, что строго смотрели в его мятные и заставляли крупно сглотнуть. Угроза — неозвученная, неописуема — исходила от красноволосой потоками тихого предупреждения.  Оглядываясь назад, Киригая понимал, что тогда ему давали последний шанс на отступление, которое он по неосторожности проебал.  Потому, что случилось далее, можно было ясно понять — шансов у них, изначально не было никаких.  Неясно точно, как и когда она смогла избавится от веревок, так же как не ясно как в столь небольшом тельце было столько силы и дури.  Резкий рывок вперед и сломанный нос фонтаном разбрызгался кровавым каплями — у нее лоб из чугуна или что?  Летящий в его сторону кулак, стал последним, что он осознал прежде чем Киригая пытался выблевать свои внутренности.  На территории старого завода осталось девятнадцать человек и одно разозленное чудовище.  — Откуда у неё железная труба ?!  Да поможет нам бог…

***

Железные двери, служившие затвором грузового помещения, с противным скрежетом начали открываться. К тому менту, Куникида уже держал пистолет на готе, щелкая предохранителем и прицеливаясь в появившийся проем.  Судя по звукам, внутри завода начало происходить нечто непонятное, вплоть до ругани в рядах молодой банды. Подобное, исходя из его опыта детектива, вполне могло происходить в новообразованных преступных группах.  В свою очередь, женщина с темным каре изъяла из сумки хирургическую пилу, готовясь в любой момент обезвредить преступников. Кенджи поочередно похрустывал костяшками кулаков, разминая шею и внимательно поглядывая на колег. Все детективы настороженно приближались к старому зданию бывшего завода.  Если среди разыскиваемых могла начаться междоусобица, и если она началась именно в данный момент — это могло сыграть на руку. Оставалось только удостовериться в предположении и дождаться хорошего момента для задержания.  В паре метров от входа, через узкую прорезь между дверьми спешно и торопливо пытался высунуться человек. Дыша загнанным зверем, в панике округлив глаза он смог выскочить наружу, придерживая раненную руку и прихрамывая на одну из ног.  Вид этого, на вид совсем ещё молодого парня, заставили сотрудников ВДА замереть в искреннем удивлении.  Первым что он сделал, завидев незнакомую группу людей, будто не замечаю ни блеска заточенных лезвий, ни дула наставленного на него оружия, стали следующие слова:  — Вызовите, пожалуйста, полицию! — говорил он в бешенной панике не переставая нервно оборачиваться при каждом резком звуке, назад — Я во всем признаюсь! Только, пусть меня заберут отсуда!  Не обращая внимания на пистолет, он с громким криком, отскочил в сторону мужчины в очках. Схватившись за чужую руку он продолжал торопливо и сбивчиво говорить, начиная пятиться к припарковонному авто.  — Сыр, эта в-ваша машина?! — казалось, что повреждение ноги ему не особо мешало, — Быстрее! Поедем в участок и-или н-неважно куда. Надо сваливать!  В любое другое время, Дазай нашел бы повод выкинуть какую-нибудь колкость или шутку в сторону опешевшого Куникиды, если бы сам в этот момент не переводил удивленные глаза с покалеченного юноши на железные ворота. Происходящее там, по предварительному следствию, уже не вписывалось в рамки других, похожих, дел.  Доппо, не успел даже слова сказать цепляющемуся за него парню.  Массивное железо, противным лязганьем распахнулось перед ними, с грохотом ударяюсь о кирпичные стены.  — Что за чертовщина?… — Йосано в замешательстве вскинула правую бровь. Куникида запоздало, но поправил съехавшие очки, удерживая себя от желания срочно их протереть.  — Ну, во всяком случае, становится ясно почему ты так спешил попасть в руки закона. — присвиснув открывшейся перед ним картине, Осаму скользнул взглядом по начавшей дрожать макушке.  Все те кто ранее, должны были заполнять собой бывший металлургический завод, теперь поломанными куклами валялись в разных местах склада, постанывая и скуля от боли.  Исходя из собственного профессионального опыта, женщина понимала, что большая часть людей, если не все еще долгое время не смогут покинуть больницу.  Ключевое слово будет — возможно покинут. Но это все меркнет перед тем фактом, что главный зачинщик и инициатор сего воспитательного процесса, стоял перед ними.  Не заметить было бы странно. Не каждый день, в самом разгаре операции, к вам, прямо из центра преступного объединения и главной точки сбора, выходит молодая девушка с железной трубой и ярко-красными волосами.  Почему-то мокрая.  Почему-то, целенаправленно идущая в сторону сьежившегося паренька, что от перепуга выпустил ранее сжимаемое предплечье и теперь судорожно пытавшегося скрыться.  — С-стойте! Я тут вообще не при делах! — запнувшись о собственные конечности, свалившись прямо на пыльную поверхность, малец стал лихорадочно пятиться на руках. — Простите!  Занесенная арматура была остановлена на половине своего пути вниз.  — Давайте остановимся и все дружно сделаем выдох. — встав между грабиетлем и трубой было несколько неприятно, но хотя бы один член банды должен был оставаться в сознании.  — Кто вы? — направив конец трубы в сторону говорившего, девушка прищурила глаза — Если вы часть этой шайки, то вас ждет та же участь. Я не стану жалится над преступниками.  Отбросив железо, что при падении подняло пыль, та предупреждающе подняла правую руку, хрустнув пальцами. Напряжение накалялось, ситуацию не спасала страна манера речи незнакомой гражданки.  — Постойте, думаю я начинаю понимать что происходит. — заговорил Куникида, предварительно спрятав пистолет в кобуру, — Доппо Куникида, мы познакомились вчера если помните, Триоре-сан.  Переведя взгляд на говорившего, Эрза окинула его быстрым взглядом карих глаз и в удивлении проговорила:  — Вы были с тем мальчиком, чью сестру я принесла? — скорее утверждая нежели спрашивая, теперь доля напряжения исходившая от нее секундой ранее, практически испарилась. — Что вы здесь делаете?  — Знаете, этот вопрос должны задавать мы, всетаки — это наша работа, как детективного агентства.  Миядзава тем временем оглядывал горящим восторгом случившееся внутри завода. Задержать детский восторг ему не удосль.  — Сестренка, это ты сделала?! — показывая пальцем внутрь здания на валявшиеся тела бандитов, тот продолжал напирать — Ты такая сильная! А как тебя зовут? Ты заблудилась?  С любопытством наблюдая за мельтешашим пареньком, Эрза не смогла сдержать тихого вздоха, при этом не сумев сдержать смешок. Обращение этого мальчика задело одну из струн заледеневшего сознания, воскрешая фрагменты теплых воспоминаний. Смотря на солнечные переливы на вихрастой макушке, на веснушчатое лицо, та невольно отдавалась яркому и щемящему ощущению где-то под сердцем. То отразилось в мягкой улыбке — Я Эрза. — потрепав веселого мальчика по голове, та обратилась к уже знакомому мужчине с блокнотом — Эти люди хотели поквитаться за тех, кого я вчера встретила в переулке, с той девочкой. Я поздно заметила машину.  Недовольно сжав влажные волосы, та потянулась к резинке. Сняв оную и позволив красному урагану лечь на плечи, Эрза помассировал гудевшие виски.  — Удар был сильный, поэтому я отключилась. Очнулась уже тут. Думаю дальше и так ясно что произошло. Приложив пальцы к подбородку, Дазай некоторое мгновение стоял, задумчиво оценивая сложившуюся ситуацию.  Некоторые моменты прояснились и встали на свои места, проблема с задержанием и захватом решилась даже без их вмешательства, что пусть и по-странному, но упращяло жизнь. Но оставались не менее интересные вопросы.  Окинув спокойно говорившую девушку взглядом, тот задумчиво постукивал указательным пальцем.  Если потеряла сознание от сильного удара, значит вред был нанесен достаточно травмирующий. Та в свою очередь стояла без признаков недомогания, ни единого намёка на травму головы не было замечено. Хотя при таких случаях, обязаны оставаться последствия, даже не осознанные.  Поймав взгляд Йосано, так же рассматривающую новую знакому, тот приметил на лице врача искренне изумление. Та в свою очередь, пыталась разглядеть хоть одно серьезное увечие. Кроме слегка опухшей щеки и ссадины на губе — ничего.  Что добавляло еще больше странностей.  Связанная, в окружении вооруженных преступников, численностью двадцать человек. Один из них эспер водивший полицию за нос который месяц.  — По нашим данным, среди этих людей должен быть одаренный, — дождавшись когда на него переведут внимание, перебинтованный детектив продолжил, — Вы не заметили ничего странного, мисс?  С секунду задумавшись, Эрза согласно кивнула, развернувшись к зданию. Детективы молча переглянулись и оставив младшего стадера следить за задержанным, зашагали следом.  Вблизи, устроенное побоище, заставляло задуматься.  Любопытно, что при себе у этой особы была одна железная труба. Против огнестрельного оружия.  Ухмыльнувшись собственным наблюдениям, Дазай прибавил шагу догоняя твердо шагавшую вглубь пострадавшую.  Такой насыщенный оттенок красного, больше напоминавшего чистый алый, он видел впервые. При том что с носителями рыжих волос он раньше знавался напрямую.  Тем временев Эрза уже стояла рядом с одним конкретным человеком. Внешне он оставался мало-выделяющимся на фоне других членов банды. Может в этом и был смысл. Не раскрывать главный козырь и ключевую фигуру всех операций, а держать в тени других. Стоило отдать им должное, это была неплохая задумка. Жаль, что все их планы развалились картонным домиком на фоне разбушевавшегося торнадо. Ожидаемо и неизбежно фатально.  — Его способности напрямую влияют на человеческое восприятие, собственно поэтому полиция не могла их поймать. — Йосано сразу приметали степень общих повреждений, довольно оскалив зубы. — Мы были задействованы по этой причине. Но как ты с этим разобралась?  Заинтересованно смотря на Эрзу, доктор мысленно признавалась — увиденное ей нравилось, пусть она хотела бы лично расправится с обидчиками их милого офисного работника.  Темные хрусталики девушки, что оттенком невольно напоминали всем им знакомого суицидника, странно блестнули в темном помещении. Йосано рефлекторно повела плечами, нечто похожее она вспоминала у тех немногих, что проходили через все года войны, и жестокость оной знали на собственном примере. Неприятное до мурашек чувство, будто бы люди навсегда застревали там, за дулами пулеметов или с выдернутой чекой трещащей гранаты.  — Просто некоторые одаренные, — непривычное, неправильное слово скользнуло по устам и расцвело в реальном мире, — слишком сильно полагаются на свои способности.  Еще раз оглядев бессознательного паренька у себя возле стоп, Эрза усмехнулась краешком губ. Совсем немного чтобы заметить вообще.  Вспоминая как нахально тот пытался поймать ее в иллюзорный плен из несуществующих картинок, она с пронзающей болью вспоминала о своем правом глазе. Это чувство не оставляло ее никогда.  Так же, как и некоторе смиренное сочувствие в молодых ростках, что так зазорно упускали свои шансы на будущее.  Окажись этот ребенок против опытного боевого мага или иллюзиониста более высшего уровня — его гильдии скорее пришло бы поминальное письмо с официальной печатью совета.  Либо ты учишся преодолевать трудности, зарабатывая опыт, либо ты полностью зависишь от одного простого фокуса и погибаешь, становясь частью статистки и шансом, что после тебя задание могут перекласифицировать.  Эрза таких случаем видела слишком много.