А утром пошёл снег

Сомнений больше не было. Переоделись мы быстро и почти бесшумно. Все мысли сосредоточились на том, чтобы хотя бы немного выглядеть правдоподобными артистами. И на том, не лучше ли было бы отсюда бежать, пока он ещё не увидел нас, не убедился, что мы здесь. Школа огромна, в ней можно блуждать какое-то время. До той минуты, пока мы не доберёмся до дома. Но… Сбить его, заставить решить, что он совсем потерял нас, не тратя слишком много сил и энергии… В миг, когда шаги оказались на одном этаже с нами, кажется, стало уже поздно думать об этом. О чем бы то ни было. Мы с Миком встали рядом, совсем близко, не так, как враждующие Заяц и Волк. Что отделяло нас от того, чтобы взяться за руки — трудно сказать. Дверь поплыла вперёд. Я включил музыку. Двойник Урри вошёл в зал. Вошёл спокойно, будто ни за кем не гнался. Только с огромным трудом я смог заставить себя самого увлечься тем, как Мик подражает подражанию Волка Снегурочке — даже слишком хорошо. И с ещё большим — вступить вовремя. Ложный Урри не отводил от нас глаз. Он стоял на месте и смотрел, пялился, как ребёнок, впервые увидевший ёлку, и мне все труднее было казаться беззаботным Зайцем. Ему, мультяшному, будто в голову не шло, что его могут съесть взаправду. Так весело он пел и так легко улыбался. В моей же голове бились тысячи мыслей: смогу ли я защитить Мика, если придётся; совершеннее ли этот, ложный Урри, чем я; хватит ли мне энергии, чтобы увести Мика?.. С каждой такой мыслью все труднее было играть, танцевать правильно, правильно и не сбивая Мика. Может быть, Заяц просто привык к чувству угрозы. Может быть, он понимал слишком давно, что бояться надо после, а пока можно бороться, надо отдать этому все силы и соображать очень быстро. Ложный Урри не нападал. А Мик, хоть я видел, порой его напряжённо блестящие глаза, всем своим телом выражал беспечное и глуповатое веселье. Будто правда был лишь нарисованным хищником, верящим в свою победу. Песня кончалась. Я чувствовал себя все страннее и даже все глупее. И, наверное, это меня и подвело. Закружив вокруг Мика, я упустил миг, и… Не успел даже вскрикнуть, когда оказался подхвачен за пояс и стянут со сцены! Вцепился в плечи совершенно спокойного и безразличного двойника, а шапка слетела вместе с ушами. Мик больше не танцевал, и песня остановилась. — Электроник! — прогремело в полной тишине. Его голос был такой же, как у Мика, но более рычащий. И при этом в нем совсем не было интонаций, отчего ужас на миг сжал меня ещё крепче. И отпустил. Я схватился за то, что он кричал моё имя, что он выбрал меня, а не Мика. Значит, он может быть вне опасности. — Уходи! — мой голос прозвучал резко, даже слишком резко. Но пока здесь был Мик, я отвлекался. Если уж я пойман, то вырываться проще полностью понимая, что здесь только я и другой робот. Не заботясь о том, что кому-то навредишь. И особенно о том, что его заметят. Но двойник Мика услышал меня первым. — Ты пойдешь со мной! — заявил он в ответ. Но я молча дёрнулся вниз. Руки двойника были сильны, естественно, но шуба Деда Мороза, как и Зайцу, мне была очень велика, а подкладка внутри была очень скользкая, и мне удалось не столько вырваться, сколько именно выскользнуть. Но я и на шаг отбежать не успел. Он схватил меня, снова за пояс, в этот раз проскользнув под одежду, будто тут же придя к выводу, что я не смогу повторить то же самое только со своей кожей. — Не сопротивляйся! — звучало все так же ровно и безразлично. И за этим звуком почти не был слышен другой, ещё страшнее. Для меня страшнее. Звук бега, приближающегося к нам! — Откуда ты взялся, урод электронный?! — Не надо!.. И все равно. Наверное, изо всех сил Мик ударил его тяжёлым стулом по голове. Двойник повернулся с той резкой решительностью, с какой это делают совы. — Мик Урри! Ты предал Стампа! — Мик!.. — смешок и всхлип смешались, потому что сам Мик застыл с настолько нелепым видом, но в настолько большой опасности! Нужно было немедленно. Нужно было наверняка! Я не знал, насколько хорошо и насколько долго мог бы драться с двойником. Но я знал другое. У него не было цели сломать меня прямо сейчас. И я мог вывести его из строя хотя бы на время, ударив энергией. Не медля, я сжал его плечи. И ударил. Он тоже замер, лишь теперь сделавшись действительно похожим на Мика: так широко раскрылись его глаза. Но времени на рассматривание не было. Он мог прийти в себя в любую минуту, а я остался почти совсем без энергии. Из объятий двойника я выбрался с трудом и даже с помощью Мика. — Нужно бежать, — и немедленно, как можно скорее. — Я рассчитаю самый короткий маршрут до дома. — Бежать? А разве мы не можем сейчас его… Разобрать? Доломать?.. — Мик не оставался, но спрашивал находу. — Я не успею. Энергии не хватит, а он может очнуться, — пожарная лестница звенела под нашими шагами. — Да? — теперь голос Мика звучал куда более сосредоточенно. — И насколько тебя хватит? — Пятнадцать минут. Если придётся использовать скорость — на пять. — Этого хватит, чтобы добраться до дома? — Нет. Но мы будем уже совсем близко. Если автобус придёт вовермя. Мик сдвинул брови, но даже не хмуро, а серьёзно. Затем кивнул, видимо, сам себе. — Тогда теперь моя очередь. Может быть, я и сам понял мигом раньше, чем он сделал. Но не помешал. Не запретил. И он подхватил меня на руки. После того, как сегодня ночью он это сделал, и даже не понял, что я — не Сергей, возражать казалось бессмысленным. Сейчас главное успеть. И чтобы двойник Мика не успел за нами.

***

В дороге мы почти молчали, я лишь подсказывал, куда свернуть и на какой автобус сесть. И все равно, энергии не хватило. Совсем, совсем немного, мы уже были в подъезде, когда все погасло. А теперь я лежал в своей постели. И рядом лежал Мик, ещё не разомкнувший тревожных объятий. Он как-то странно отличался от самого себя, пусть и старался улыбаться, видя, что я уже «проснулся». — Ну вот, а сам пугал меня какими-то потребностями… — очень тихо произнёс я. Его улыбка стала ещё более жалобной. — Да какие тут потребности, когда такое?! — Я всего лишь разрядился, это даже не вредно… Тишина. И беспомощный взгляд. — Да… — А вот тебе нужно было уходить, — не из упрямства и не из вредности прибавил я. Но потому, что угроза ещё не миновала. Такое могло повториться. — Ну с какой это стати? — он почти обиделся. И сжал только крепче. — Я просил тебя помочь мне выжить, но, думаю, это обязывает... И меня вести себя по-человечески. А разве люди бросают своих друзей? Может быть, люди шефа так делают, потому что там принцип: кто смог, тот и выжил, и тому больше достанется. Но здесь… И тем более, когда он так хватает, а ты даже не знаешь, что тут не так! И я даже не сразу смог ответить. Растерялся меж мыслями. Меж тем, что, наверное, Мик прав, и бегство ощущалось бы не по-человечески… И о том, что я точно знаю, что в хватании против воли все не так автоматически. — Знаешь, Мик, — я поймал его взгляд, но голос мой звучал уже не так твёрдо. — Защищать друзей — правильно. Но в этот раз… Ты ничего не мог сделать. Ты только вынудил меня его ударить, и это могло для нас закончиться плохо. Мик продолжал улыбаться. Продолжал стискивать. А голос его вдруг стал глубже и увереннее. — Я это обязательно учту.