Благословение Небожителей (новелла)

Один из носильщиков паланкина по неосторожности наступил на руку и заголосил первым. Отряд провожающих невесту тут же взорвался криками — ну дела! Шух-шух-шух — в едином порыве они обнажили сверкающие мечи с возгласами «Что случилось?! Пришёл?!», не зная, куда прятаться в первую очередь. Улица наполнилась гвалтом, Се Лянь же присмотрелся внимательнее — вопреки ожиданиям, безголовое тело оказалось не человеком, а деревянной куклой. — Какая уродина! — опять высказался Фу Яо. Как раз подошёл официант, несущий медный чайник, и Се Лянь, припомнив его давешнюю праздность, поинтересовался: — Хозяин, намедни я видел, как эти люди шумели на улице, сегодня же они снова здесь. Зачем они это делают? — Накликают смерть, — ответил официант. — Ха-ха-ха… — Этим они хотят выманить злого духа новобрачного? — ничуть не удивился Се Лянь. — А зачем ещё им это делать? — сказал официант. — Отец одной из невест пообещал целое состояние в награду тому, кто отыщет его дочь и поймает злого духа. Теперь вся эта толпа днями напролёт устраивает подобный гвалт и портит атмосферу. Пообещавший награду отец был, конечно же, тем самым чинушей. Се Лянь вновь окинул взглядом лежащую на земле сделанную наспех женскую голову и догадался, что они собирались использовать эту куклу в качестве фальшивой невесты. Едва дослушав объяснения, Фу Яо процедил с отвращением: — Если бы я был злым духом новобрачного и мне бы преподнесли нечто настолько уродливое, я бы тотчас же уничтожил этот город. — Фу Яо, твои речи совсем не похожи на те, что должны звучать из уст небожителя, — заметил Се Лянь. — А ещё не мог бы ты избавиться от привычки закатывать глаза? Поначалу лучше ставить перед собой маленькие цели. К примеру, что-то вроде «закатывать глаза только пять раз в день». — Поставь перед ним задачу закатывать глаза пятьдесят раз в день — ему всё равно не хватит! — отрезал Нань Фэн. В это время из глубины толпы вдруг протиснулся юноша, держащийся с воодушевлением — по всей видимости, один из лидеров — и поднял руку со словами: — Послушайте меня! Послушайте меня! Так совершенно не может продолжаться! Сколько раз мы тут прошли за последние дни? Разве злой дух новобрачного показал себя? Все детины принялись наперебой выражать недовольство, соглашаясь с ним. Тогда юноша продолжил: — На мой взгляд, если уж начали дело, то нужно довести его до конца. Поднимемся прямо на гору Юйцзюньшань, все вместе обыщем её, схватим того уродца и убьём! Я поведу вас! Отважные и славные мужи, следуйте все за мной. Убьём уродца, а наградные разделим на всех! Поначалу из толпы доносились только редкие возгласы одобрения, но постепенно, от одного человека к другому, с нарастающим гулом к ним присоединялось всё больше и больше людей, пока все они, вопреки ожиданиям, не слились в едином грандиозном согласном хоре. — Уродец? Хозяин, что с тем уродцем, о котором они говорят? — поинтересовался Се Лянь. — Поговаривают, злой дух новобрачного — это уродец, живущий на горе Юйцзюньшань, — сказал официант. — Именно из-за того, что он слишком уродлив, ни одна женщина его не полюбит, поэтому в его сердце поселилась ненависть и он стал умышленно похищать чужих невест, не позволяя людям жениться. Такого не говорилось в свитке из дворца Линвэнь, поэтому Се Лянь уточнил: — Есть какие-то доказательства? Не догадки ли это? — Да кто его знает, — ответил официант чайной. — Говорят, много людей его видело. Будто лицо у него всё обмотано бинтами, взгляд злобный, а говорить не может, только хрипит да рычит как собака. — Повязка на лице не обязательно означает именно уродство, — заметил Фу Яо. — Также возможно, что причина в исключительной красоте, которую он не желает показывать людям. — Кто знает, — помолчав какое-то время, произнёс официант. — Во всяком случае, я его не встречал. В этот момент на улице раздался голос юной девушки: — Вы… Вы не слушайте его, не ходите. На горе Юйцзюньшань опасно… Говорившая эти слова скрывалась за углом улицы; то была юная Ин, что вчера вечером приходила в храм Наньяна просить благословения. Стоило Се Ляню её увидеть, как у него тут же слегка заныла щека, и он неосознанно поднял руку, чтобы потереть болящее место. Едва молодец Пэн заметил девушку, он изменился в лице и толкнул её со словами: — Мужчины ведут беседу, зачем какая-то девица суёт свой нос? От его толчка юная Ин слегка задрожала, но, набравшись смелости, снова произнесла тихим голосом: — Не слушайте его. Не имеет значения, устроите ли вы фальшивые проводы невесты или отправитесь обыскивать гору — оба варианта так опасны! Вы же не собираетесь идти на смерть? — Складно же говоришь! — заявил на это юноша. — Все присутствующие здесь собираются рискнуть своими жизнями, чтобы от имени народа сразиться со злом. А что насчет тебя? Думаешь только о себе. Не согласилась притвориться новобрачной в паланкине. Даже ради всех нас, ради всего народа не нашла в себе и толики храбрости, а сейчас снова заявилась нам мешать. Что у тебя на уме? С каждой новой фразой он толкал девушку, заставляя хмуриться наблюдавших за ними из лавки. Се Лянь, опустив голову, разматывал бинты на запястье и слушал слова официанта:  — Этот их предводитель, молодец Пэн, раньше замышлял обманом заставить девушку нарядиться фальшивой невестой, уста его были словно мёдом намазанными. Барышня не согласилась, и теперь он показал истинное лицо. На улице толпа мужчин всё ещё гомонила: — Не стой тут, перекрывая дорогу! В сторону, в сторону! Юная Ин, видя такое положение дел, совершенно покраснела, и на глаза её навернулись слёзы: — Ты… Зачем ты так говоришь? Юноша снова произнёс:  — Я правду сказал или нет? Когда я предложил тебе притвориться невестой, ты ведь ни в какую не согласилась? — Я не осмелилась, но и тебе тоже не следовало резать… резать мою юбку… — отозвалась юная Ин. Едва она упомянула тот случай, юноша тут же подскочил, словно ему наступили на больную мозоль, и воскликнул, указывая на неё: — Такой уродине, как ты, не стоит поливать людей грязью! Я порезал твою юбку? Ты меня за слепца принимаешь! Уж не ты ли сама захотела обнажиться перед людьми и порезала её? Как знать, вдруг даже на порванную юбку никто не взглянул, ты же такая уродина! Не наводи на меня напраслины! Нань Фэн решительно не мог дальше слушать это, и чайная чашка — хрясь! — разлетелась на осколки в его руках. Как только он собрался подняться с места, мимо него вдруг пронеслась белая тень. А подпрыгнувший на три чи[1] молодец Пэн громко закричал, закрыв лицо ладонью, и рухнул задницей на землю; между его пальцев каплями стекала алая кровь. Никто ещё толком не успел разглядеть, что случилось, как он уже сидел на земле. Все было решили, что это дело рук юной Ин, однако кто бы мог подумать, что обернувшись к ней, люди её уже не увидят — даос в белых одеждах заслонил девушку от толпы. Се Лянь вложил руки в рукава и, не оглядываясь назад, с улыбкой посмотрел на юную Ин. Слегка наклонившись, чтобы оказаться на уровне её глаз, он спросил: — Барышня, позвольте узнать, могу ли я пригласить вас отведать чашечку чая? Лицо сидящего на земле молодого предводителя Пэна пульсировало жгучей болью, будто после удара ганбяня[2]. Вот только у даоса совершенно очевидно не было при себе оружия, да и не заметил юноша, как тот совершал бросок и что при этом использовал. Молодец Пэн поднялся, пошатываясь, и схватился за меч с криком: — Этот человек использует колдовство! Стоило толпе позади него услышать слово «колдовство», все люди тоже ощетинились мечами. Но никто не ожидал, что Нань Фэн, стоящий позади Се Ляня, вдруг ударит ладонью — хрясь! Вслед за звуком переломилась колонна. При виде этой нечеловеческой силы все мужчины переменились в лице, а сердце молодого предводителя Пэна наполнилось страхом, хотя он продолжал упорствовать, бросившись в их сторону с громким окриком: — Сегодня я потерпел поражение. Вы последователи какого учения? Назовите свои имена, чтобы в будущем мы снова могли… могли… могли… Нань Фэн не снизошёл до ответа, но Фу Яо заговорил вместо него: — Не вопрос, не вопрос. Он из храма Огромного… Нань Фэн нанёс ещё один удар, и эти двое принялись драться как ни в чём не бывало. Се Лянь поначалу намеревался пригласить девушку посидеть в чайном домике, заказать ей чашечку фруктового чая и какие-нибудь закуски, но она вытерла слёзы и покинула место событий, так что ему оставалось только проводить взглядом её удаляющуюся фигуру и вздохнуть, а затем одному вернуться в лавку. Когда он вошёл внутрь, официант напомнил: — Не забудьте заплатить за колонну. После этого, усевшись, Се Лянь повернулся к Нань Фэну и повторил: — Не забудьте заплатить за колонну. Юноша ничего не ответил. — Прежде всего давайте займёмся делом, — сказал Се Лянь. — Кто одолжит мне немного духовных сил, чтобы я смог подключиться к духовной связи для проверки информации? Нань Фэн протянул руку, и Се Лянь пожал её, словно давая клятву — можно сказать, они заключили очень простой договор, благодаря которому Се Лянь вновь смог войти в духовную связь. Стоило ему это сделать, как он сразу услышал Линвэнь: — Ваше Высочество, ты наконец одолжил духовные силы? Всё ли у вас на севере продвигается удачно? А что насчёт духов войны, которые предложили свою помощь? Се Лянь приподнял голову, бросив взгляд на колонну, разбитую ударом ладони Нань Фэна, и на безучастно отдыхающего с прикрытыми глазами Фу Яо, и сказал: — У каждого из духов войны есть свои сильные стороны, они весьма талантливы. — В таком случае действительно стоит поздравить генерала Наньяна и генерала Сюаньчжэня, — рассмеялась Линвэнь. — Ведь, как следует из слов Вашего Высочества, этих двух духов войны непременно ждет великое будущее, а их вознесение уже не за горами! В тот же миг раздался холодный голос Му Цина: — Он не оповестил меня, что отправляется в путешествие, и ушёл самовольно. Я ничего не знал об этом. Се Лянь подумал про себя: «Всё же ты действительно целыми днями только и делаешь, что караулишь духовную связь…» — Ваше Высочество, где вы сейчас? — продолжила Линвэнь. — Север находится под личным покровительством генерала Пэя, обряды возжигания благовоний совершаются для него в изобилии. Если у Вашего Высочества возникнет нужда, можете на некоторое время остановиться в одном из его храмов Ясного сияния. — Не стоит беспокойства, — сказал Се Лянь. — В окрестностях не обнаружилось ни одного храма Ясного сияния, так что мы остановились в храме Наньяна неподалеку. У меня есть один вопрос, Линвэнь, касающийся злого духа новобрачного. Нет ли у вас какой-либо ещё информации о нём? — Есть, — подтверила Линвэнь. — Буквально только что в моём дворце определили ранг. «Свирепый». — «Свирепый»! Любую нечисть, учиняющую беспорядки в мире людей, во дворце Линвэнь подразделяют на четыре ранга согласно их силе: «злой», «жестокий», «свирепый», «непревзойдённый». «Злой» убивает одиночек, «жестокий» способен уничтожить семью, «свирепый» может истребить целый город. А наиболее страшен «непревзойдённый» — когда приходит в мир, он приносит несчастье целой стране и губит народ, наводя хаос в Поднебесной. Укрывшийся на горе Юйцзюньшань злой дух новобрачного неожиданно оказался «свирепым», уступающим только «непревзойдённому». Следовательно, видевшие его люди вряд ли могли уйти невредимыми. Поэтому, когда Се Лянь покинул круг духовной связи и сообщил об этом остальным, Нань Фэн сказал: — Значит, тот уродливый мужчина в бинтах — большей частью ложный слух. Или же они просто видели что-то другое. — Есть и иная вероятность, — заметил Се Лянь. — Например, при некоторых особенных обстоятельствах злой дух новобрачного не станет или не сможет вредить людям. Фу Яо недовольно проворчал: — Дворец Линвэнь поистине неэффективен — им понадобилось так много времени, чтобы определить ранг. Какой от этого прок?! — Во всяком случае, мы получили некоторое представление о силе противника, — заключил Се Лянь. — Однако, коль скоро он «свирепый», волшебные силы злого духа новобрачного исключительно мощны, обмануть его манекеном совершенно невозможно. Если мы собираемся выманить его, сопровождающие не могут быть фальшивыми куклами для отвода глаз, также нельзя иметь при себе оружие. Что важнее всего, невеста тоже должна быть живым человеком. — Поищем женщину на улицах города, предложим ей стать приманкой — и всё, — сказал Фу Яо. Нань Фэн однако же не согласился: — Не годится. — Почему? — удивился Фу Яо. — Не захочет? Дадим ей денег, тогда захочет. — Фу Яо, — сказал Се Лянь, — даже если какая-то девушка согласится, этот способ тоже лучше не использовать. У злого духа новобрачного ранг «свирепый». Если по случайности мы его упустим, с нами ничего не случится, но, если невеста будет захвачена, слабая женщина не сумеет сбежать или оказать сопротивление — боюсь, её ждёт только смерть. — Тогда, если нельзя искать женщину, остаётся только найти мужчину, — подытожил Фу Яо. — Где ты собираешься искать мужчину, который согласился бы нарядиться… — начал Нань Фэн. Не успел он закончить фразу, как взгляды обоих юношей сошлись в одной точке. Се Лянь по-прежнему мягко улыбался: —? Вечер, храм Наньяна. Простоволосый Се Лянь вышел из внутренней части храма. Едва духи, что присматривали за храмовыми вратами, увидели его, Нань Фэн тут же яростно выругался: — Блять! — и ринулся прочь. Се Лянь безмолвствовал какое-то время, а затем спросил: — Из-за чего он так? Если бы позвали кого взглянуть, любой бы с первого взгляда увидел, что перед ним красивый юноша с нежным обликом. Однако именно из-за этого вспылил Нань Фэн. Мужчина исключительной красоты облачён в женское свадебное одеяние — на подобную картину многие не смогли бы смотреть, не отводя глаз. Например, Нань Фэн. Он, возможно, всего лишь не сумел этого принять, потому отреагировал столь бурно. Се Лянь заметил, что Фу Яо остался стоять на месте и теперь окидывает его неоднозначным взглядом, и спросил: — Ты хочешь что-то сказать? Фу Яо слегка кивнул: — Если бы я был злым духом новобрачного и мне бы кто-то послал такую женщину… — Ты бы тотчас уничтожил этот город? — закончил за него Се Лянь. — Нет. Я бы просто убил эту женщину, — сказал Фу Яо ледяным голосом. Се Лянь улыбнулся: — В таком случае остаётся сказать только, что я, к счастью, не женщина. — Я полагаю, — продолжил Фу Яо, — тебе сейчас лучше спросить по духовной связи, не найдется ли небожителя, который согласился бы обучить тебя искусству смены облика. Это было бы полезнее. На Небесах действительно имелось несколько бессмертных, которые по некоторым причинам в совершенстве владели техникой перевоплощения. Однако Се Лянь боялся, что не успеет изучить эту технику прямо сейчас. К тому же, Нань Фэн вернулся с позеленевшим лицом: закончив браниться, он значительно успокоился — в этом дух войны действительно как две капли воды походил на генерала, которому служил. Се Лянь отметил, что становится темнее, и поторопил: — Довольно! Под свадебным покрывалом все одинаковые. С этими словами он сам начал себя накрывать, однако Фу Яо поднял руку, останавливая: — Не спеши. Ты ведь не знаешь, каким образом злой дух новобрачного убивает людей. Если он сорвет покров с твоей головы и обнаружит обман, в пылу гнева дух может быть непредсказуем. Разве не доставит это множество проблем? Се Лянь признал эти слова разумными, но всё же сделал шаг вперёд, вслед за которым послышался треск. Сказать по правде, красное свадебное одеяние, что Фу Яо нашёл для него, на самом деле оказалось не очень-то в пору. Изначально оно предназначалось для хрупкой женщины, поэтому, когда его надел Се Лянь, в талии оно не то чтобы совсем не подошло, но попытки поднять руки или пошевелить ногами заставляли чувствовать себя словно в тесных путах, а едва он попытался совершить движение более свободное, ткань и вовсе порвалась. Как раз, когда он старался найти прореху, от ворот храма долетел голос: — Извините… Троица обернулась на голос и обнаружила юную Ин, обеими руками держащую свернутые белые одежды; девушка стояла на пороге храма и робко смотрела на них. — Я помню, — сказала она, — что вчера вечером видела тебя здесь, поэтому решила прийти и проверить, получится ли встретиться ещё раз… Одежду я постирала, положу её здесь. Огромное тебе спасибо и за вчера, и за сегодня! Се Лянь уже было улыбнулся ей, но внезапно вспомнил, как сейчас выглядит, поэтому решил, что всё же не следует много говорить и пугать людей. Откуда ему было знать, что юная Ин не только не разгневается на него, но, наоборот, подойдет на шаг ближе со словами: — Если это тебе… Если тебе нравится, могу ли я помочь? — Нет, барышня, не поймите неправильно, — с запинкой отозвался Се Лянь. — У меня вовсе нет увлечений такого рода. — Я знаю, я знаю, — торопливо сказала юная Ин. — Я имела в виду, что, если ты не против, я могла бы помочь тебе. Вы… Вы ведь хотите изловить злого духа новобрачного? Тон её голоса, как и её лицо, немного поднялся, пока она говорила: — Я… Я могу переделать одежду, у меня при себе и иголки, и нитки. Всё, что не хорошо сидит, я исправлю. Ещё я могу сделать макияж и причёску. Я тебе помогу! Се Лянь потерял дар речи. Когда миновало время, за которое сгорают две палочки благовоний, Се Лянь во второй раз вышел из храма с покрытой головой. На сей раз свадебный покров новобрачной уже был на нём; Нань Фэн и Фу Яо выглядели так, словно хотели посмотреть на него, однако в конце концов всё же решили поберечь свои глаза. Найденный ими паланкин находился у храмовых врат, тщательно отобранные носильщики тоже ожидали уже долгое время. Под взошедшей на ночное небо луной Его Высочество наследник престола, облачённый в свадебные одежды, занял место в большом свадебном паланкине красного цвета. [1] Чи – китайская традиционная мера длины, примерно равная английскому футу. С течением времени величина ее постепенно претерпевала изменения от 22.5 см (XII в. до н.э.) до 33.33 см (современность). [2] Ганбянь (钢鞭) – древнее китайское оружие, металлическая плеть в виде стебля бамбука.