Астрал

      Ретчет долгое время наблюдал за Оптимусом и его состоянием. На первый взгляд бравый лидер держался стойко, всё вроде было как всегда, но он чувствовал, что нет: что-то было не так с Праймом. И он был намерен это выяснить.       А причина была вот в чём: Прайм пропустил аж три перезагрузки и находился всё время в своей кварте, не выходя оттуда ни на клик. Медик сам не спешил подходить к нему и спрашивать, что с ним случилось. Он знал, что Прайм отмахнётся и всё равно ему ничего не ответит.       Тогда он решил действовать иначе. Ретчет медленно подошёл к каюте своего капитана и, недолго думая, постучался в дверь.       Почти сразу та распахнулась с шипением, впуская его внутрь, но заходить мех не спешил.       — Проблемы с протоколами, — коротко сказал он, глядя на Прайма, что стоял напротив блока с экранами.       — Бамблбли прекрасно справится с небольшими ошибками, — отрезал Прайм, даже аудиосенсором не поведя в сторону друга.       — Да но...       — Я в порядке, — прервал его больший мех, наконец оторвавшись от  работы, но только на пару мгновений. — просто заметил ошибку в программе кое-каких систем. Это займёт не больше пары звёздных циклов.       — Я понимаю, — Ретчет коротко кивнул, — но экипаж считает, что ты избегаешь нас.       — Тогда скажи им, что я занят, — так же размеренно отчеканил Оптимус.       — Я уже говорил.       — Ретчет. — фаланги Прайма замерли над вводной панелью, — Я в порядке. Проверь других.       — Хорошо, — поняв, что бороться бесполезно, медик развернулся и, окинув последний раз каюту Прайма скиптичным взглядом, скрылся.       Что ж, попытка не пытка, верно? Сейчас Прайм не открывается ему, но Ретчет точно знает, что лидер автоботов погружён в глубокие раздумья.       Как впрочем всегда. Но. Он был рассержен. От него этим веяло на расстоянии. Всегда уравновешеный бот от чего-то стал таким... Угрюмым?       Иначе Ретчет описать это не мог.       Он зашел в лабораторию. Пора продолжать.       На столе было закреплено тело. Оно было полностью техногенным, словно кибертронским, но что-то подсказывало Ретчету, что это иное существо.       Оно имело что-то схожее с кибертронскими кассетниками, с тем же Реведжем, но кое-что его отделяло от них: странная биохимическая связь. Её было сложно прочитать.       Существо каким-то боком пробралось на корабль и напало на пленного десептикона, буквально обезглавив его. Потом оно напало на Миража, а как выяснилось позже, поселилось в энергопроводных трубах, затаившись там.       Оно, по внешним повреждениям корабля, забралось на корабль уже в космическом пространстве, что значило, что это либо выброшеный в мир вместе с космическим мусором кон, либо невольная жертва обстоятельств. Иначе объяснить это было нельзя.       Хлопот эта тварь принесла немало: там разгрызла проводку, тут укусила бота, там порвала трубу.       Прайм схватил этого паразита тогда, когда оно пробралось в его отсек во время перезагрузки.       И вот оно, отключенное лежит на столе. Похоже на мехо-лису, только какую-то ободранную. Прайму хватило пары кликов, чтобы обездвижить это существо.       Оно было точно мертво, но почему-то нервная система стимулировала её процессор, вызывая непреднамеренные вздрагивания.       Ретчет противно наморщился. Ну и гадость. В любом случае все эти странности с этой мехо-органикой его не волновали. Он просто хотел убедиться, что она не больна никаким вирусом. Не хотелось бы, чтобы среди экипажа были заражённые.       Ещё и в их непростой ситуации. Застрять посреди космоса. Как бредово. Запасы и так тудно было беречь, а тут ещё и это!       Взяв скальпель медик подошёл к столу. Он рассматривал тварь под навесным микроскопом. Он отдирал пластины его брони и заглядывал в микросхемы. Ничего такого. Следов заражения тоже нет.       Значит можно избавляться от этого. Только мех хотел отстраниться, как мехо-органика вздрогнула и начала вырываться. Он отпрянул, с удивлением смотря на неё. Клик неожиданного бездействия и медик, вонзив скальпель в голову существу, намеренно задел его процессор, наконец-то положив конец страданиям малыша.       — Хорошо. Просто деактивируйся уже. — проворчал врач. Он вытащил скальпель из шлема паразита. Но тут его кое-что заставило рассмотреть инструмент в своих руках. Красно-чёрная жидкость скопилась на нём и нитями вела от процессора. — Гадость...       Мастерскими движениями врач оттяпал большую часть головы твари, когда та уже перестала двигаться. Он открыл для себя неприятную картину. Процессор твари был покрыт какой-то обволакивающей слизью того же цвета. Нет, это не могла быть кровь: не тот вид. Впрочем, что это Ретчет сказать точно не мог.

***

      Прайм три звёздных цикла не мог поверить в то, что происходит. Он оказался в ловушке собственного разума. Нет, конечно он повидал уже всякого шлака за свой актив. Не верить в паранормальное, когда в твоём грудном отсеке сияет матрица лидерства, это... Странно.       Но то, что происходило всякий раз, когда он уходил в оффлайн было более интересно. Этот чёртов сюжет или пьеса, он так и не понял какое точное название дать этому явлению, не отпускал его. Стоило ему только вдохнуть этот дым в своей капсуле, как всё менялось. Он переходил в другой ... Мир? В другое тело. И всё это было так реалистично.       Сначала он проверил свою капсулу. Усыпляющий процессоры дым был обычным. Ничего такого, ни психотропных веществ, ни вируса. Проблема была точно не в этом.       Значит ответ был предположительно таким: либо он слишком устал, либо, да, он заключил сделку с неупокоившейся искрой Револслеш. Эта тварь не отпускала его даже сейчас.       Но также его волновало другое: обнаружение мехо-оиганики на корабле. Этого ещё не хватало! Мало того, что они не могут выйти из этого сектора N, так ещё и паразиты понаплывали. Хотелось бы верить, что это был только один. Иначе проблем только прибавится. Что дальше? Скраплеты понабегут?       Обидно что и пленного обезглавили. Он был единственным, кто мог знать о том, как выбраться отсюда.       Ни одно сообщение до баз так и не дошло. Всё было так... Тщетно.

***

      Прайм открыл оптограни и перед ним вырисовался фейс Блювейв. Он гортанно промычал, прикрыв глаза. Она корчила какие-то рожи рядом с ним и что-то весело рассказывала, но тот не слушал. Диктор ранее говорил, что некоторые события он может пропускать. И понимать что к чему в эти моменты было сложно. Да он еще и пропал на столь долгое время.

      Бесполезно бегать, Прайм. Ты сам был согласен учавствовать в этом.

      — Ты меня совсем не слушаешь. — фыркает Блю, когда они выходят из ворот.       — Да-да, просто отстань. — говорит Прайм, устало нажав на аудиосенсор, массируя, как если бы у него болел процессор.       — Что это значит? — Блювейв немного замедливает шаг. Она окидывает Прайма непонимающе-озадаченным взглядом. Ах, он совсем забыл.       — Я не с тобой. — отвечает он, морщась от неприятного блестящего света, опадающего на его лицо, когда они входят под просветы с верхних этажей Кибертрона. — Ладно, пошли.       Они шли в тишине, инициатором которой был Прайм. Пока он в пол аудиосенсора слушал, как диктор рассказывает о будущем сюжете, перед его оптикой так и мельтешила фемма.       Походка была ровной и неторопливой. Как и полагает представительнице элиты. Его дуги незаметно поднялись вверх, когда ему удалось внимательнее рассмотреть трубы энергоподачи. У неё были проблемы с процессором. Теперь стало яснее. Прайм никогда не углублялся в эту тему, но слышал о такой проблеме. Возможно стоит поинтересоваться у Ретчета. А хотя на кой?       Странно будет наблюдать за динамикой Мегатрона... Мегатронуса и этой фем. На вид она просто слабачка. Хотя для сентиментальной пьесы это даже романтично в каком-то смысле. Но романтику Прайм недолюбливал. Сейчас было не до этого. Точнее не в его мире.       Какое место может занимать романтика там, где буквально каждый ворн отнимает миллионы искр кибертронцев? Как можно думать о ком-то одном, когда на твоих плечах висит судьба каждого солдата?       Они добрались до небольшого лифта. Впрочем, таких лифтов было много. Они стояли на открытой площадке, где разгуливали различные боты. Чаще всего кто-то из высшего общества. Охраны здесь было очень много.       Как он понял, момент, где Блювейв раскрывается более подробно он, благодаря своему долгому онлайну, упустил. Та история с клинком. Блю всё же не удаётся достать клинок. Оптимус её благочестиво надул, не пошевеля даже фалангой, чтобы помочь ей. Но зато ей помог Мегатронус, взяв всю вину на себя, когда её дани обо всём узнала. И в этот момент Блю конечно же влюбляется в своего спасителя. Но по итогу наказали всех. Кроме Оптимуса.       Прямо сейчас они отправлялись на Каонскую арену. Прайм не чувствовал почти ничего, кроме наплывающего раздражения.       — Снова видеть как эти полудурки рвут друг друга на части... Вау. Действительно наслаждение. — сказал он вскользь Блю, когда к ним подплыла охрана, проводя их через ворота.       Это был огромный, насыщенный золотистым светом полигон. Фемма и Прайм вышли в первые ряды. Всё, что их отделяло от арены — это несколько метров над ней и золотистые прутья. Видимо защита была прежде всего. Однако вид это не портило.       — Просто способ развлечения, — легко бросила фемма. Удивительно, как просто к этому она относилась. Впрочем, как и многие в то время.       Она только хотела пройти мимо, как Оптимус приостановил её, взяв за запястье и взглядом приказал сесть возле него. Это шло по сценарию. Фемма, чуть потупив взгляд, осталась стоять на месте. Своеобразные троны, оснащающие первые ряды заметно отличались от остальных. Для самых сливок общества, правильнее выразиться. А Блювейв была не на столько высоком уровне почестей.       — Но мне сюда нельзя, — с сомнением произнесла она. Охрана позади неё не двигалась.       — Если я дал согласие, значит можно. — чуть грубо сказал Прайм. Фемма неприятно поёжилась. Впрочем, как и сам Прайм был не восторге от своего второго "я".       — Как скажешь. — она, натянув улыбку, села рядом и положила манипуляторы на свои коленные стыки.       — Молодец. — хмыкнул мех. До него дошло, что эта фемма была своего рода... Не часто выходящей в свет, тем более одна, как сейчас. Видно всё из-за этой маленькой особенности с процессором.       Да и с Праймом ей было неприятно общаться, но как Оптимус понял, именно он донимал её своим присутствием, пусть и редким.       — Почему твоя дани не проводила тебя? — незаинтересованно промолвил Прайм.       — Ты же знаешь. Она никуда не берёт меня с собой. — фем при этих словах не выдала ни единой эмоции.       — Правильно делает.       Блю только мельком поджала дерну. Это была простая, но говорящая сама за себя мелочь. Прайм так и почувствовал, как ей стало стыдно и... Грустно. Он вскоре забыл об этом, когда прогромыхали барабаны. Разве ей не плевать на комментарии Прайма? По сюжету она уже влюблена в Мегатронуса, а значит...       Бои на арене продолжались недолго. Но вскоре весь стальной полигон был испачкан энергоном. Отовсюду дымились следы от взрывов. Где-то полыхал огонь. Тела убирали быстро. Победителей громко называли по именам.       Прайм обратил внимание на то, как Блювейв спокойно наблюдала за такими жестокими сценами. Её взгляд ни разу не дрогнул, даже когда один гладиатор мерзко смял голову другому. Кажется его назвали Саундвейв. Ну конечно. Верная псина Мегатрона была просто восхитительна в бою. Прайм этого в целом никогда не отрицал, однако... Было понятно, что тот здесь делал. Револслеш часто в своих высказываниях отбеляла или превозносила образы многих десептиконов.       И говоря о Мегатронусе. Его выход только-только огласили, как оптика Блювейв... Даже не сверкнула от восторга или предвкушения. Она лениво смотрела за тем, как Мегатронус спокойно выходил на арену. Впрочем, он тоже не особо выискивал в рядах знакомые лица.       К нему на арену вышел здоровый синий бот с различными узорами на манипуляторах. Битва была на удивление долгой.       Мегатронус, сжимая в руке меч, ждал пока противник подбежит ближе. Легким уклоном будущий десептикон отразил атаку, а после, откинув меч в сторону, врезал кулаком по шейным стыкам врага, заставив его пошатнуться. Энергон вылетел из его рта. Мегатронус, хищно улыбнувшись, не терял времени. Публика беспокойно перешёптывалась. Меч гладиатора воткнулся в сталь стены остриём вперёд.       Следующим змеиным движением серый мех схватил гладиатора за манипулятор и что есть силы рванул его, обогнув соперника. Тот попытался достать до него рукой, но молот, что он держал в руке сильно перевесил, из-за чего бот запутался в своих ногах и грохнулся на землю.       Это очень упростило задачу Мегатронусу. Он сломал плечевой сегмент врага очень кстати, чтобы нанести удар по его брюшным пластинам, как вдруг гладиатор сильнее сжал молот и с силой одного манипулятора ударил им по тому. Мегатрон, с огромной вмятиной в груди отлетел к стене. Он упал на одно колено.       Блю всё ещё выглядела невозмутимо.       Синий мех, качаясь, поднялся на сервоприводы. Заминка Мегатронуса сыграла на руку. Он угрожающе крикнул что-то и стал приближаться к нему, хромая от перевеса молота. Вторая рука висела буквально на проводах.       Он сверкнул сталью оружия, взмахнув им над побеждённым, как ему казалось, Мегатронусом. И только он собрался обрушить на него всю мощь молота, как гладиатор без проблем вскочил на сервоприводы и, взмахнув когтями, прошёлся ими по боку противника. Никаких увечий это не вызвало, если бы не перевес соперника. Мех, слишком резко развернувшись, потерял равновесие. Мех усмехнулся, почуяв свою победу и последним мощным движением обрушился всем весом на своего врага, от чего тот начал падать. И упал он ровно на рукоять меча, что был воткнут в стену ещё в самом начале. Он вонзился в его грудь чуть выше искры и выглянул спереди, уже испачканный чёрным маслом и голубоватой жидкостью.       Публика ликовала. Прайм всю битву смотрел в одну точку и только когда всё завершилось, недовольно осмотрел последствия битвы.       — Мне нужно в уборную. — фемма резко встала на сервоприводы.       — Здесь они вообще есть..? — Оптимус повёл дугой, следя за тем, как та проходила между рядами, отдаляясь.       Так это... Не было запланировано? Сейчас она должна была подняться на сервоприводы, только чтобы с восхищением во взгляде захлопать своему любимому гладиатору. Но этого не произошло. Прайм даже опомниться не успел, как диктор, кажется, повысив остроту интонации, снова загремел в его аудиосенсорах.

Бегом за ней. Верни её обратно.

      Прайм помедлил.       — Она не хочет смотреть на это. Не мне её судить. — шёпотом произнёс он.

Дело не в этом. Давай же! Я говорил, откос от сюжета чреват многим.

      — Это всего лишь в моей голове. — напомнил Прайм.

Прошу тебя.

      Прайм, молча хлопнув руками по ручкам импровизированного трона, поднялся и, обратив на себя внимание многих зрителей, пошёл прочь. Мегатронус, которого объявляли победителем, во время своего триумфа заметил, как высокая фигура его друга отдаляется. На секунду его ухмылка дрогнула. Но мотнув головой, он вновь обратил всё внимание на зрителей.       — В чём проблема? — сказал Прайм, когда он застал Блювейв в тени небольшого переулка за стенами арены. Здесь уже начинался вырисовываться город. Длинные башни, предприятия, улицы. Охрана феммы старалась уговорить её вернуться, но та наотрез отказывалась.       Когда Прайм подошёл, они немного разошлись. Блю, лишь обведя Прайма расстроенным взглядом сразу выдала всё, что её волновало. Оптимусу хватило лишь клика, чтобы понять, что дело совсем не в гладиаторских боях. Как же хорошо он помнил этот взгляд. Однако теперь он понял одно: это не Револслеш. Теперь уж точно.       — Уйди. — тихо попросила она, стараясь больше не встречаться с его оптикой. Она обняла себя за локтевые стыки и отвернулась. — Я скоро вернусь.       Взмахом манипулятора Прайм приказал охране отступить. Те, с сомнением переглянувшись, остались стоять на месте. Тогда тот грубо оттолкнул их и смелости у них стоять против не осталось.       Мех подошёл к фемме и повернул к себе. Он обхватил выступ подбородка, разглядывая ее фейс. На ней читалось всего несколько эмоций: стыд и злость.       — Я же прошу! — она резко отпрянула, пытаясь скинуть манипуляторы бота с себя. И вот маска сдержанной и милой фем спала.       — Хоть умоляй. — рыкнул Прайм. — Что такое?       — Ничего, — огрызнулась та, не оставляя попыток вырваться.       — Тогда бегом на место. — он, тряхнув её не сдерживая сил, вдруг замер, когда увидел омыватели, скопившиеся в уголках оптики. Ничего такого, на самом деле. Пусть хоть разрыдается, ему-то что? Его остановило другое. Он моргнул. — В чём дело?       — Ты обманул меня. — она не вытерла омыватели, но и не смотрела на него, почёсывая локтевые шарниры.       — Когда? — Прайм выгнул дугу, вспоминая. — А... И что?       — И что? — она усмехнулась так, словно тот сказал какую-то неимоверную глупость. Ни истерики, ни криков. Омыватели почти иссохли на лице. — А ты не понимаешь?       — Нет.       — Хорошо. Мегатронус твой лучший друг?       Прайм неприятно наморщился.       — Ну, мы неплохо ладим. А что?       — То есть он многим делится с тобой? — она обошла его, остановившись где-то позади и внимательно осматривая его со спины.       — Допустим.       — И вы могли многое... Сговориться друг с другом? — на этих словах она прищурилась.       — Прекращай. В чём проблема? — Прайму действительно начинает это надоедать.       — В том, что Мегатронус помог мне. — она произнесла это медленно, с каким-то непонятным подтекстом.       — Ты объективно нуждалась в этом. — Прайм скрестил манипуляторы. Он вспомнил, когда диктор рассказывал ему о случившемся, пока он был онлайн. — У меня были дела и...       — Не оправдывайся. Вы согласовали это? — резко оборвала она его.       — Не наглей. Я не понимаю тебя. Согласовали что? — он уже начал раздражаться.       — После того, как Мегатронус взял всю вину на себя, — она помедлила, — он сказал, что я должна ему. И что это было бы не так, если бы ты не помог ему.       — Что за бред? Я не видел его последние три звёздных цикла.       — Откуда я знаю? — вдруг рявкнула она. Но омыватели вдруг вновь скопились на её оптике. Она очень старалась сдерживать себя. Это читалось в её словах сквозь сжатые дентопластины. — Ты же прекрасно понимал, что фемма не смогла бы справиться с огромным гладиатором.       Прайм умолк, потупив на её силуэте взгляд.       — Что..?       — А вот что! — она вдруг подскочила к нему и грубо ткнула в его грудные пластины пальцем, — Ты продал меня ему.       — Блювейв, вы...       — С твоей инициативы... — её явно заносило, — Мегатронус воспользовался мной.

***

      Космос переливается фиолетовыми и розовыми пятнами краски. Звёзды настолько далеки, что их мерцания почти не видно. Глумящая тишина.       В глубинах этой пустоты медленно плывет корабль. Он немного поломанный. Двигатели работают на средней скорости. Он не спеша проходит километр за километром, но бездонный космический участок не кончается.       На корабле нет света. Темно. Работают только экраны и различные системы. Но их света недостаточно.       Кто-то копошится в этой тени. Вдруг слышен лягз. Тело кибертронца тащат по полу. Жёлтые искры редко летят в стороны. За ним остается черный прерывистый след, как если бы на бумагу пролили краску и провели по ней кистью. У тела разрыт грудной отсек. Буквально. Кто-то словно огромными когтями пытался добраться до его нутра. И добрался. Энергона на удивление нет, словно деактивированный находится на корабле не один ворн.       Тянувший это тело был не виден: слишком темно, даже блики на нем не отражались. Шаги были громкими и размеренными. Он никуда не спешил. Тело оставили у стены рядом с десятками огромных счётчиков. Где-то наверху гудит вентилятор, плавно вращая лопастями и кидая беловато-голубое свечение на пол, иногда перекрывая его тенью крыла. И наконец-то в его свете можно было увидеть, что кибертронец был... Обезглавлен.       Маленькое существо белкой пронеслось по коридору. Оно резко повернуло в сторону небольшого отсека и увидев в нём лежачий труп деактивированного бота, замерло. Принюхивается. Учуяв ленту запаха другого, почти живого существа, оно промчалось мимо тела и взабралось на серво, а затем на плечо своему хозяину.       — Вот и всё малыш. — нежно прошептал кто-то, кого было не видно в темноте. Кто-то, кто приволок мертвеца. — Видишь? Смерть не страшна, если есть куда пристроиться после неё.       Теперь становится ясно, что незнакомцем была фемма. Красные нолики блестнули в темноте. Она погладила существо от механического хвоста до головы и её фаланги замерли. У твари не было половины головы, а заведомо процессора.       — Ух ты... Ну ничего, полагаю это можно исправить. — она хватает механическое существо за хвост и, немного качая его в своём манипуляторе, выбирается из отсека.       Перейдя в другой, фем кинула создание на стол и прижав одной рукой, достала откуда-то клочок микросхем и прибор, похожий на паяльник.       — Тебя поймали, но ты выполнил свою работу. — она закончила спаивать. — Обезглавил этого меха. Он не должен был им ничего рассказать. Да и думаю, они бы сочли его за идиота.       Теперь у твари на пол лица красовался чёрный блок с красной лампочкой вместо глаза.       — Мы забрали его искру, его корабль. Тело, полагаю, ты можешь съесть. Не думаю, что ему оно пригодится. — она отпустила существо и то, что есть сил, помчалось прочь, лязгая металлическими когтями по полу. — Никакой благодарности...       Только та расслабилась, как в долю мгновения её кто-то схватил за шейное место и потянул вверх. Она повисла, схватив напавшего за руки.       — Я уже соскучилась! — обиженно произнесла она, по-спаркски наклонив шлем в бок. — Ну рассказывай, как ему, понравилась завязка пьесы?       — Завязка? — голос был галантным, с хрипцой. Только был словно приглушен каким-то эффектом, похожим на белый шум. — О, прости меня, но кажется, ты внесла туда изменения...       Он крепче сжал её шею и после неожиданно мягко отпустил.       — Мы об этом не договаривались, мой ангел. — говорящий томно дышал, однако разглядеть его было сложно. Или невозможно. Или у него вообще не было тела... Фантом?       Фемма потрогала провода на шее и закатив оптику, метнулась обратно к столу, начав делать вид, что убирает приборы.       — Да брось, — улыбаясь протянула она, — автор имеет право вносить изменения в своё творчество.       — Но не тогда, когда от этого творчества зависит наше существование. — она почувствовала, как чужие манипуляторы легли на плечевые сегменты.       — Я пытаюсь сделать это веселее, — она сжала дентопластины. — Мне скучно! Единственная радость в этом месте — мой театр.       — Я понимаю, — немного задумчиво произнёс фантом. — Но нужно потерпеть. Ещё немного и ты получишь то, чего хотела. Тем более, когда к нам попался сам... Прайм.       — Ах, Прайм, — голос стал мечтательным. Она развернулась и присела на угол стола, приложив к фейсу руку и прикрыв оптограни, словно это имя напоминало ей о чем-то очень приятном. — как же я рада, что он навестил меня.       — Не думаю, что он хотел этого... — он раздражённо выдохнул и, кажется, сделал рука-лицо. — Хотя ты опять завелась, да?       — Видеть его оптику на себе... Слушать его голос... — сладко вздыхает она.       — Избавь меня от этого, — буркнул фантом, — Итак. Прошу тебя, не испорть всё снова. Это очень важно.       — Да-да, конечно... Забери его матрицу, а остальное оставь мне, — она кошкой плавно подошла к иллюминатору и подперев шлем манипуляторами, всмотрелась туда. — будем дрейфовать по вселенной, построим свой мир, мир, где нам будет хорошо.       — Это не моё дело, но возможно, Оптимус в этом не заинтересован...       — Ещё как заинтересован! — она вдруг стала серьёзней, — Просто он пока этого не понял... Иначе бы его здесь не было.       — Хорошо-хорошо... — фантом поднял невидимые руки. — Больше ничего не меняй, сокровище. Или иначе мне нужно будет напомнить тебе, что я могу у тебя отнять.       Фем почувствовала неприятное жжение в районе искры и поджала дерны. Она поняла, что снова осталась одна.       — Ну да. — по-спаркски фыркнув, та нахмурилась, — ты скорее с истощения сдохнешь, чем сделаешь это.       Корабль продолжал свой неспешный путь в глубинах космоса, погружаясь в большую тьму...