Теперь и я в твоих лапах...

Едва Демон растаял в руках Сэмми и, уподобившись чернилам, впитался в пол и близстоящую стену, тот ринулся на выход — нельзя терять ни секунды. Если никто из них не предупредил о начале отсчета, значит, он уже начался. Быстро миновав мост сквозь тонущих в чернилах Борисов, Сэмми пересек фабрику игрушек за пару минут, на сей раз совершенно не разглядывая ничего вокруг себя. Он понимал, что здесь вряд ли спрятано хоть какое-нибудь оружие, вся фабрика как на ладони, до этого он осмотрел ее весьма тщательно и ничего интересного не заметил. Впрочем, не поиск хорошего ножа или топора сейчас нужен был Сэмми, а еда. Долгих 3 дня пустовал измученный желудок. — Остаться с голыми руками — не проблема. Проблема будет в том, если здесь не окажется еды... — Рассуждал про себя Сэмми как можно тише, чтобы Демон не мог слышать его из всего пространства этой студии. Лоуренс не знал ни куда ушел Демон, ни что он задумал, и в такие моменты ему становилось особенно не по себе. Следующие полчаса пройдут в совершенно гнетущей атмосфере, в Сэмми все более будет крепчать ощущение чьего-то пристального наблюдения, едва заметное дыхание в общем статичном окружении. Все, что он сейчас мог — считать секунда за секундой и не упускать из виду ничего, даже самой мелочи. — 22 минуты и 4 секунды, 3 секунды, 2... — Повторял он у себя в голове, попутно проходя быстрым шагом очередной коридор, и все сильнее начинало биться его сердце. Он так ничего и не нашёл, неприятная рябь пронзила кончики пальцев и он рефлекторно сжал их до побеления. Отсчитывать время чертовски мешали навязчивые мысли... — Он дал мне полчаса, значит он действительно думает, что у меня есть доступ к автомату. Думает, сейчас я быстренько сбегаю за ним и пристрелю его... Это проверка на мою вшивость... Насколько я не лгу... — Перебирал в спешке Лоуренс, едва успевая возвращаться к отсчету, так сейчас ему необходимому. Упустит точное время — и ему крышка. — 21 минута и... Черт, вроде... Да, кажется уже 12 секунд, 11 секунд, 10... — Снова повторяет он про себя, оглаживая треснутую стену незнакомого коридора. В его окрестности он мало всматривался, лишь заострял внимание на паре полок, что были в нем, но и там лежали одни лохмотья и детали от всяческой техники. — Да, к ним нельзя идти... Нельзя дать им понять, что здесь произойдёт... Впрочем, будет неплохо, если бой действительно будет насмерть... Черт возьми, да где эта проклятая еда? Хоть сколько-нибудь?! — Потоком продолжал размышлять Лоурес, уже практически пробегая мимо комнат, в которые заходил. Время чертовски поджимало, и с каждой прошедшей минутой безумно тяготила мысль о том, что эта самая минута прошла впустую. Пустота в желудке стала ощущаться гораздо явнее, когда Лоуренс перешел на бег. Адреналин циркулировал в крови и подгонял, буквально требовал бежать быстрее, словно за Сэмми кто-то гнался, дышал в спину медленным, едва слышным дыханием... Что-то слышалось в просторах студии, какие-то мелкие шорохи, которые легко можно счесть за легкий сквозняк из пары стенных дыр. Чувство страха и спешки смешалось в Лоуренсе, и он прикусывает язык. Оставалось около половины времени, совершенно не хотелось начинать неподготовленным, да еще и в присутствии этих странных шорохов, которые мелкими потоками воздуха словно касались тела Сэмми. — Да боже мой, неужели действительно из еды здесь чертовы чернильные монстры? — Ругается Сэмми, когда выдергивает из хлипкого стеллажа длинную металлическую ножку, — Ну что ж, и они сгодятся. На войне все средства хороши. — И, усмехнувшись на короткий миг, он быстро оборачивается всем телом и выставляет вперед импровизированное оружие. Лицо его уже выражало серьезность. — Ну? Выходи из-за стены, отродье. Тебя чертовски хорошо слышно в этом тихом коридоре. Что, послали смотреть за мной? — Выкрикнул Лоуренс с особой строгостью и неприязнью, ибо эти едва слышные шорохи ему порядком надоели. Оказалось, все эти звуки не были простым сквозняком, Сэмми уловил чье-то присутствие уже довольно давно, лишь старался понять, что же этому незваному гостю надо в такой неподходящий момент. Лоуренс смотрел прямо туда, где находился незнакомец — на стену, возле места, где висел один из плакатов. В конце концов, поняв, что его видят и знают о его присутствии, а так же убедившись в том, что Сэмми не голословен, гость все же решает показаться. Сквозь трещины в стене образовываются чернильные венки, которые с каждым мигом становились все шире и шире, пока не приняли сначала плоскую, а потом уже и объёмную человеческую фигуру. Судя по всему, женскую. Пару минут девушка просто стояла на месте, всматриваясь в желтые глаза Сэмми своими розоватыми, в которых тлел едва заметный огненный цвет. Лоуренс же со своей стороны не просто встал, а застыл, как вкопанный. Зрачки его остановились на чернильной фигуре и не решались посмотреть на задний план. Римский профиль, на котором почти не подчеркивалась выразительность носа с горбинкой; волосы-пакли, совершенно не объёмные от природы; большие глаза, смотрящие всегда с какой-то грустью. Сэмми не мог поверить самому себе, все эти детали он узнал в ней. Пару секунд он безмолвно шевелит губами, как бы собираясь что-то сказать. Может, Сэмми хотел высказаться как-то более выразительно, но его замешательство позволило лишь одно короткое слово: — Ты?.. — Выпалил он шепотом, все еще всматриваясь в девушку удивленно и как бы не веря в случившееся. Она же мгновение улыбается уголками губ, но после вновь хмурит брови и приставляет палец к губам. Затем она медленно, на носках, подходит ближе к Сэмми, и за это время он не посмел нарушить тишину. Позволил ей приблизиться. Даже коснуться плеча, и на сей раз Сэмми совершенно не понимал, что делает эта девушка. Вмиг какое-то чернильное покрывало накрыло их, оставляя несколько десятков дюймов свободного пространства. И пока Сэмми не задал вопрос первым, девушка начала: — Теперь говори. Здесь нас не услышат, — Проговорила она серьёзно, но после поднимает свои выразительные глаза и, мягко улыбнувшись, с теплотой добавляет: — Сэмми. Услышав свое имя, Лоуренс возвращает свой взгляд, который до этого рассматривал странную чернильную комнату, на девушку, и улыбнулся ей в ответ. Теперь, наконец, конфуз его не сковывал, и он смог сказать больше: — Аделин? Да ну? Что ты здесь делаешь? Это какая-то шутка? — Он искренне улыбается, вырывается смешок, когда волна какой-то неожиданной радости накрывает его. Будто сам факт того, что он видит кого-то нормального, к тому же кого знал по очень личной истории, говорил Сэмми, что, быть может, его надежды еще не совсем покрылись густыми чернилами, и реальный мир все еще старается вернуть его к себе. Все еще с трудом верилось, что перед ним действительно Аделин — та, кто стала жертвой сталкера, та, чью жизнь этот сталкер разрушил и та, кто доверилась незнакомцу в клубе и рассказала ему эту историю. — Точно не знаю, сколько я здесь, наверное, около полугода. Неважно, — Тут же отрезает свои же мысли Аделин, — Расскажи лучше, что здесь происходит. Почему этот монстр так тобой интересуется? Он без умолку твердит о тебе, я переживала... А как узнала, что ты тут, побежала искать... Точнее... — Она замялась, картинно приложила палец к подбородку и отвела взгляд в некотором смущении. Для девушки, у которой хорошо поставлен голос, роль стеснительной леди совершенно не подходила. — Что? — Сэмми все еще смотрел ей в глаза, как бы в знак уважения и доверия. Еще мгновение девушка мялась, думала, стоит ли ей продолжать, но прикосновение Сэмми к ее плечу заставило ее прогнать накрученные мысли и страх. — Ты спрашивал, не послали ли меня следить за тобой. — Она вновь посмотрела Сэмми в глаза, но они уже приняли вид не мягкий, но с прищуром. Эти слова насторожили его, и девушка поспешила объясниться, — Это так, но... — Стоило ей заметить, как глаза Сэмми заблестели ярче, а брови нахмурились, она поспешила взять его за плечи, — Но не Демон! Не он, нет. Не бойся. Я не шпион. Все, что мы друг другу расскажем, останется между нами. Меня послали твои друзья, Элисон и Том, точнее, я сама согласилась, а они просто отпустили меня. — И когда Аделин заметила, как опасный блеск в глазах Сэмми заметно тускнеет, облегчённо выдыхает и продолжает уже более спокойно и ровно, — Вот. Такие дела. Я просто следила, чтобы с тобой все было в порядке. Ну, и еще искала встречи. Боже, как хорошо, что я пришла... — Так, хорошо, я понял, но у меня мало времени, не пойми неправильно, Адель. — Учтиво останавливает Лоуренс речь девушки, выставив руку ладонью вперед, — Наверняка наш разговор с Демоном ты слышала, так что тебе не нужны подробности... — Он отводит взгляд, нахмурившись возникшим воспоминаниям. В подтверждение догадок Лоуренса, Аделин кивает. — Да, я слышала. Не знаю, что за кошка между вами пробежала, да и... Зачем ты ему? Он же... — Начала было Аделин, но в ужасе прикрывает рот рукой. — Что — он? — Прищурился Сэмми, и его глаза снова заблестели, — Адель, что он говорил? Ты ведь могла слышать? Но Аделин не могла ответить. Она зажмурилась, и из-под ресниц показались блестящие капельки слез. Ладони все еще находились у рта, и теперь они оказались прижаты к нему так крепко, что кончики пальцев побелели. — Что он говорил? — Забеспокоился Сэмми, впрочем, не за себя, а за Аделин, которая, скорее всего, стала свидетелем чего-то ужасного. Он аккуратно взял ее за плечи и погладил их большими пальцами, как бы успокаивая. Следующие слова Лоуренс проговорил мягче: — Или он что-то сделал? Ну же, Адель, мне важно знать... Аделин, видимо, поняла, что времени у Сэмми действительно нет, и ее плач только усугубит ситуацию, а Сэмми не оставляет ее лишь потому, что он никогда не стремился обидеть невинного, особенно девушку. Она еще тогда, с первого взгляда в клубе, поняла, что у него доброе сердце, и лишь ему одному можно доверить ее сокровенную тайну, которую она не расскажет даже матери. Аделин усилием воли отстраняет руки ото рта, заставляет себя проглотить собственные слезы и, сделав голос как можно более ровным, отвечает тихо: — Демон много чего говорил о тебе. Как одержим тобой и готов сделать ради тебя что угодно. Как желает ни за что не отпускать от себя... Как он... он... — Плач к Аделин начал возвращаться, и она резко вздыхает, чтобы не задохнуться от собственных слез, — Изнасиловал Алису Ангел, потому что тебя не было с ним рядом... Говорил, как досадно, что это был не ты... Чувственное женское сердце не выдержало, и Аделин снова закрывается руками от накативших слез. Сэмми же застыл на месте. Сконфужен, он смотрел в одну точку, пытаясь уложить эту информацию в своей голове. Казалось, в этот момент Лоуренс напрочь потерял все свои эмоции, стоял, словно статуя, однако гнев, пусть и не до конца дошел до сознания, но отчетливо бушевал в нем. В услышанное было сложно поверить. — Что?! — В конце концов выкрикивает он, и с этим криком конфуз его стал слабее. — Я сказал: что, твою мать?! — С этой фразой он окончательно все осознал. Не говоря больше ни слова, он поспешил выйти из чернильного пространства, созданного Аделин. О нем и других ее способностях он расспросит потом, сейчас же из-за ненависти Лоуренс едва успевал считать время. Оставалась почти что половина. — Дробовик! Автомат! Что-нибудь, попадись мне по пути! — Кричал он, размашистым шагом уходя вглубь коридора, — Ну нет, голыми руками я тебя не убью... — Стой! Стой, послушай! Пара слов, это важно! — Кричала ему Аделин, едва поспевая. Лоуренс послушно останавливается и оборачивается, стараясь подавить свой гнев и не выплескивать его на невиновного во всем случившемся человека. Он понял, что Аделин не стала обращаться к нему по имени вне пространства своей чернильной комнаты, чтобы Демон не смог понять, к кому была обращена речь. Коснувшись плеча Сэмми, чернильная комната появилась вновь, и Аделин как можно короче изложила последнюю мысль. Скорее всего, это то, что она должна была сказать с самого начала, но, из-за волнения и радости встречи, совсем об этом забыла. — Три комнаты направо, там будет склад с едой. Близ фабрики игрушек, комната охранника, там на потолок, под нерабочей лампой, приклеен револьвер. Это мой, мне папа его однажды подарил. Спрятала его здесь на случай, если встречу тебя. Не прогадала... — Аделин тепло улыбнулась Лоуренсу и надеялась, что он в благодарность сделает нечто похожее, но вопреки ожиданиям Сэмми закатывает глаза и прикрывает их ладонью. Проходит пара секунд с тяжелым вздохом, прежде чем Лоуренс наконец произносит: — Хочешь сказать, я пробежал мимо фабрики игрушек и прошляпил потенциальное оружие?

***

ПРОЧТИ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО!

От: Том Кому: Элисон. Элисон! Очень надеюсь, что первым же делом ты заметишь мою записку. Чернила стали активнее, боюсь за состояние студии. С ним что-то произошло, вся студия пришла в активность. Я ушел за образцами. Нам они понадобятся, уж поверь. Таких мощных выбросов я давно не видел, с этими чернилами высока вероятность создать нечто интересное! Не скажу, что конкретно яд, но кто знает! Эти чернила — ключ к нашему успеху! В них много полезных химических соединений! Что же я хотел поручить тебе... Аделин, когда она придет, пожалуйста, расспроси ее об этом твоем друге. И прогони ее еще раз через детектор лжи, просто мера предосторожности, а ее, как ты знаешь, много не бывает. Я серьезно, Элисон! Мы можем, чисто технически, создать яд уже в скором времени, мне просто надо взять пару образцов! Дождись меня. Это опасно, сама, пожалуйста, возвращайся поскорее. И сиди здесь, пока я не приду. Ради бога, вернись живой, студия буквально с ума сходит. А мне, что ж, пожелай удачи. Мы на пороге великого открытия.

Твой друг, Том.

***

— 16 минут и 20 секунд... 19... 18... — Повторял про себя Сэмми на автомате, пока, не помня себя, мчался вдоль очередного коридора. Курс держался в правую сторону, как и советовала Аделин. Бежать к складу через три комнаты сейчас было разумнее, чем возвращаться через девять. Счет шёл исключительно на минуты, и хотя в голове Лоуренса непрерывно шёл подсчет, ощущения слишком быстрого течения времени никуда не исчезли. В конце концов, миновала очередная минута. — Ещё две... — Выпалил Лоуренс на выдохе, перепрыгнув через странный щуп, возникший из пола. Сэмми даже и подумать о нем не успел, как тело уже решило за него, что надо делать. — Откуда они?.. — Спрашивает Лоуренс сам себя, когда из-за стены выставляется нечто наподобие чернильного кола или шипа, и ловкое тело снова уворачивается. Чем дальше в студию, тем более странно она себя вела. Метр за метром, нарастали на стенах чернильные венки, все вздымаясь и опускаясь, как будто дыша в едином порыве. Как будто студия могла быть живой. Как будто она прямо сейчас пробудилась ото сна. — 15 минут и 30 секунд... — Звучало в голове Лоуренса, когда последняя комната уже показалась в пятидесяти метрах от него. Все темнее становилось окружение, щупы разных размеров выстреливали из стены и норовили ухватить все, что их заинтересует. Временами из стен слышались истошные крики будто бы неупокоенных душ, виднелись даже кривые, измученные агонией лица, но Сэмми предпочитал списывать это на игру воображения. Вскоре уже и не чернильные вены стали покрывать стены, а они сами уподобились чернилам. Все вокруг стало однотонным, и среди всего этого нельзя было точно сориентироваться, по крайней мере, тому, кто до этого никогда не имел с подобным дела. Едва непривыкшему к чернилам Сэмми удалось заметить, как потолок коридора, ведущий на склад, стал опускаться, словно гидравлический пресс, медленно и верно. Оставалось добежать всего около десяти шагов, и с каждым новым шагом Лоуренс все больше сбавлял скорость, ибо теперь приходилось нагибаться под скверным потолком. В конце концов, пришлось и вовсе присесть, и только тогда Сэмми смог почувствовать, что уже по бедра увяз в густых чернилах. Наверное, он бы так и сгинул в этом узком проходе, если бы не был таким выносливым. Ему все еще хватало сил, чтобы передвигать ноги, хватало даже душного и едкого воздуха, чтобы дышать. Помнится, и не через такое он проходил на службе. Бывало, приходилось выживать под парами вражеских газов и ждать, когда их отряд снабдят необходимой защитой. Крепость нельзя было покидать ни при каких обстоятельствах, даже если ты уже был похож на ходячего мертвеца, ты был обязан стрелять. — Видимо, я лечил свои легкие для того, чтобы ещё раз в этом дерьме оказаться! Что ж, у чернильного монстра рака легких не будет, пошел! — Прорычал Сэмми, тем самым заставляя свои ноги двигаться быстрее, потому что теперь потолок был настолько низким, что приходилось почти ползти. Если потолок опустится еще, придется нырять. Осталось немного, буквально три шага... — Ну, обрубок, шагай! — Кричит Сэмми не своим голосом, сквозь плотно и больно стиснутые зубы. Его чернильное тело уже наполовину слилось с общей массой чернил, ног практически не ощущалось, и он старался передвигаться тем малым, что от них осталось. Если сейчас он здесь же и умрет, то никогда себя не простит. Мутным блеском виднеются очертания дверного проема. Как и боялся Сэмми, там оказался маленький порог, из-за которого проход между полом и потолком стал еще уже. Вариантов больше нет, придется нырять и рывком заплывать туда, иначе Сэмми останется здесь навечно. — Как говорил наш старший: «нет рук — стреляй ногами. Нет ног — зафиксируй оружие в земле и нажми на курок языком. Главное — выстрели.» С этими словами Сэмми вдыхает душный воздух и погружается в чернила. Тем, что осталось от рук, старается ухватиться за дверной косяк по обе стороны. Резко толкается ими назад, тем самым устремляя тело вперёд, и сразу же оказывается по иную сторону помещения. Тем временем, потолок уже встретил пол. На складе было не лучше, чернила все так же заполняли пространство, но их было в четверть меньше, чем в коридоре. Удалось подняться на ноги, чернила теперь были по колено. Лоуренс не стал заострять внимание на тех культяпках, которыми теперь являлись его руки, а тут же ринулся к стеллажу с кучей консервов. Оставалось 13 минут, по его подсчетам, Лоуренс должен был за это время успеть сделать невозможное. Сложно было ухватиться неполноценными отростками за банку, так что Лоуренсу пришлось подождать пару минут, прежде чем на его теле вновь отрастут руки и пальцы. Мысленно он ставит в голове заметку: «чернила опасны для его чернильного тела, ибо оно размывается, оказавшись в них». Теперь, когда его руки были на месте, Лоуренс быстро открывает банку и, пока его ноги окончательно не разбавило в общем чернильном потоке, зачерпывает ладонь внутрь и наспех проглатывает содержимое. Сэмми знал, консервы можно и не жевать, ибо там все сварено трижды вкрутую. Ему было важно просто что-то закинуть в голодный желудок, чтобы из этого он выкачал достаточное количество энергии. Таких банок Сэмми осушил три штуки, одну оставил недоеденной. Он уже чувствовал, как начинает терять равновесие — его ноги ощутимо превращаются в кашу, буквально плавятся под ним, больше задерживаться здесь нельзя. Проход обратно закрыт, да и в самом складе чернила начинают накапливаться. Уже и сюда перебрался чей-то крик из стен, нарастали медленными движениями какие-то пальцеобразные наросты. Сэмми попытался выбить стену плечом, так как заметил, что она шлаковая, но из-за густоты чернил удар сильно смягчился. Тогда он начал стучать по полу, надеясь нащупать там люк — безуспешно. Сердце начинало биться еще быстрее, осознавая, что Лоуренс снова тратит драгоценное время, он и так не успевает, не хватало еще, чтобы он застрял здесь, в этом бассейне, постепенно наполняющимся чернилами. Плюсом сама жидкость начала как-то сильно жечь, словно в ней содержалась кислота. — Твою ж, сегодня мой день, как пить дать! Шикарно, сначала я провоцирую бой насмерть, потом студия решает поехать крышей, а я ни черта не успеваю! Эй, ты не думаешь, что убьешь меня, даже не начав толком бой, а, Бен... м-м-м! — И снова его рот кто-то закрывает рукой, чувство дежавю накатывает на Сэмми, заглушая любые другие эмоции. — Здесь нельзя! Тебе не озвучивали правила? — Шипит хорошо поставленный женский голос, и плечи Лоуренса наконец расслабленно опускаются, когда он понимает, кто сейчас рядом с ним. — Ты меня преследуешь, а? — Усмехается он, когда убирает ее руку от себя. — Неудачный каламбур, — Смеется Аделин и, взяв Лоуренса за руку, чуть ли не тащит его к противоположной стене, — Идем, я научу тебя проходить сквозь стены. Так быстрее доберёшься до комнаты охраны. Надо торопиться, пока все не затопило. Не знаю, что со студией, подозреваю, что из-за Демона... — Где они? — Сразу же спрашивает Сэмми, не дав Аделин договорить. Хотя чернила хорошо заглушали окружающие звуки, Лоуренс все равно решает говорить аккуратно, рассудив, что раз нельзя произносить имя Демона, то и имена его друзей — не стоит. Хорошо, что Аделин поняла его без лишних вопросов. — Не знаю, они мне не до конца доверяют, поэтому в свои планы не посвящают. Я их не видела в последнее время. Как только отведу тебя, обещаю, пойду на их поиски. — Нет, — Отрезал Сэмми, — Научи меня проходить сквозь стены, а затем иди за ними. Я и без тебя справлюсь, и не в таком дерьме бывал. А уж о них, будь добра, позаботься. Лбы Лоуренса и Аделин сталкиваются; оба смотрят друг на друга так, будто это их последняя встреча, только если в глазах Аделин сияли блики грусти, то в глазах Сэмми — гнева. И он был так хорошо ощутим, что девушка вздрогнула всем телом, будто бы докоснулась до огня. — Что... Что ты с ним сделаешь? — Шепчет Аделин, сглатывая от волнения. От строгого взгляда Сэмми у девушки намокли ресницы. — Что потребуется. — И его глаза опасно загораются еще ярче прежнего. — А теперь веди.

***

Записка Тома. Новая запись на уголке листа. Лист окроплен каплями чернил.

Я здесь. Приходи, как сможешь, нам нужно поговорить. У нас проблема. Никуда не уйду, не волнуйся. Жду.

Элисон.

***

— ... Просто зайти в нее? — Переспрашивает Сэмми, уже присматриваясь, где стена более податливая. — Да, — Кивает Аделин, — Начни с ног, в таком вязком состоянии они легче пройдут насквозь. Затем внуши себе, что твое тело стало мягким, пластичным. Как только ты будешь уверен в своих словах, тело само начнет в это верить, станет более эластичным. Попробуй. Не теряя ни секунды, ведь каждая из них может оказаться решающей, Сэмми быстро поднимает наполовину бесформенную ногу и, без капли страха, врезает ее в стену. С удивлением Лоуренс обнаруживает, что с его ногой все совершенно в порядке, а пошевелив ею, понимает, что она может двигаться в пространстве стены. Получается, теперь можно шагнуть внутрь. — Осталось только самому сделаться пластичным... — Бормотал сам себе Лоуренс, когда шаг в стену был сделан. Без капли страха он встретил твердое препятствие прямо перед носом. Аделин прошла за ним... ... Они оказались в другой части студии, чернил здесь было меньше, чем на складе, а стало быть, чем дальше Лоуренс будет продвигаться в сторону начальных комнат, тем более меньший охват будет у странных чернил. Впрочем, своему подвигу и неожиданным способностям у него не было времени радоваться, хотя приятное тепло в груди все же разливалось. Теперь — только вперёд. В прямом смысле этого слова. — Как думаешь, Демон мог устроить мне такую подлянку? Я имею в виду все эти чернила. — Не оборачиваясь, спрашивает Лоуренс у Аделин. Ему как бы хотелось обменяться с ней парой фраз, прежде чем он рванет вперед, в комнату охраны. Это странное чувство для человека, который видел эту девушку всего раз в жизни, в захудалом клубе. Но, честно сказать, и их встреча не была совершенно обычной... Впрочем, Лоуренсу сейчас не до своих чувств. Очень многое сейчас он отложил на потом, если, конечно, это «потом» вообще настанет. Девушка пару мгновений молчала, как бы не то, чтобы раздумывая, а чтобы, возможно, вообще не отвечать на этот вопрос. Возможно, Аделин хотела молчать вот так до тех пор, пока Лоуренс не плюнет на все и не оставит ее в покое, но слабый, короткий звук, который случайно издал ее голос, заставил ее поступить иначе, чтобы не выглядеть в глазах Сэмми дурочкой. — Он, может, злится на что-то. Когда Демон спокоен, спокойна и студия. Но если бы это было связано с тобой, здесь была бы настоящая катастрофа, я думаю. А это... так, всего лишь чернила. — Последние слова Аделин еле выдавила из себя, боясь, что сболтнула лишнего, однако Сэмми весьма лояльно отнесся к сказанному. Коротко кивнув, все так же не оборачиваясь, он благодарит ее за помощь и теперь уже окончательно оставляет Аделин одну. Девушка смотрела вслед стремительно удаляющейся фигуре до того момента, пока та вовсе не скрылась во тьме коридоров, и только после этого, зажмурившись от подступивших ни с того ни с сего слез, шепчет тихое «удачи».

***

К массивной, густой капле на стене прислоняется носик пипетки и наполняет себя чернильной тьмой. Вокруг рычали монстры, так, что бедняги, возможно, увязли в чернилах и просят сородичей о помощи. Где-то был различим и человеческий крик. За время нахождения в этой комнате Том успел стать свидетелем нескольких человеческих смертей, ибо некоторые крики бесследно исчезли, а значит, никогда больше и не дадут о себе знать. Но не это волновало его сейчас... «Синий отлив, интересно...» — Думает Том, наклонив голову набок и внимательно рассматривая взятый образец. В этих чернилах медленно танцевали перламутровые пятна, похожие на те, что видны в мыльных пузырях. «Что ж, если эти чернила станут причиной нашей погибели, я должен взять на себя ответственность,» — Хмурится он и аккуратно помещает пипетку в капсулу, а ее — обматывает тканью. Быстро посмотрев наверх, Том замечает новые, недобро настроенные щупы. Это был знак, что пора отсюда уходить. А обстановка в соседних комнатах, из которых сюда пришел Том, как бы прямым текстом говорила ему, что пора заканчивать эти эксперименты. «Еще один... Мне нужен хотя бы ещё...» — С этой мыслью Том решительно поднимается на ноги и, игнорируя опасность впереди, идет в новую комнату, с еще более интересующими экземплярами. «Либо я дам нам все, либо отберу своими действиями последние надежды. Кому-кому, а мне отступать нельзя.»

***

Поначалу прохождение сквозь стены занимало некоторое время; концентрация, изменение структуры тела, сам процесс прохождения — все это требовало быстрого соображения, реакции и ловкости. Вскоре Сэмми приспособился, стал справляться с этим гораздо быстрее, буквально врезался в стены, а дальше тело делало за него все самостоятельно. 9 минут — столько ему осталось свободного времени, по истечению которого его, скорее всего, может вообще не стать. Если бы Лоуренс не пользовался своей новой способностью, вряд ли бы успел в срок. Мысленно он еще раз благодарит Аделин, ее помощь оказалась неоценима. В голове все еще не укладывалось, как из всех возможных людей в студии — да еще и полгода назад, — оказалась именно эта девушка. И эти ее слова,— «если бы это было связано с тобой, тут была бы настоящая катастрофа», — весьма и весьма интересовали Лоуренса. — Она что-то знает. Немудрено, полгода жить под одной крышей с этим чудовищем. Держу пари, она не только про кошмарное обстоятельство со Сьюзи знает. Она в курсе чего-то такого, что не хочет или не может мне рассказать. Надо потом обязательно с ней поговорить. Если ее приняли Элисон и Том, то встретиться с ней еще раз не составит труда... О, мне бы очень хотелось узнать, как она сюда попала... На пути Сэмми возникла очередная стена, вся в чернилах. Лоуренсу пришлось прыгнуть в верхний угол, туда, где чернил было меньше всего, чтобы не пострадать от их действий. С обратной стороны посадка оказалась не совсем удачной, Лоуренс приземлился неровно, удар пришелся на пальцы ног и колено, но обращать внимание на боль в его случае было бы совершенно неправильным. Продолжил бежать, уже немного прихрамывая, иногда облокачиваясь о стену, чтобы удержать равновесие. Осталось 5 минут, он должен успеть. Сэмми уже слышит отдаленные звуки конвейеров — фабрика игрушек близко. Наконец, Сэмми вышибает плечом препятствия в виде досок, которые пригвоздили от края до края прохода в новый коридор. Слышится знакомый запах синтепона и ткани, и Лоуренс понимает: от фабрики его отделяет лишь еще одна стена. Скорее, пока не стало слишком поздно. 3 минуты. — Комната охраны... Она, кажется, была правее, — Бормочет Сэмми, задыхаясь. Даже у человека с железной выдержкой и крепким телом дыхание когда-нибудь дает сбой, Лоуренс только сейчас осознал, насколько же он всё-таки устал. Чувство, будто бок начал болеть уже давно, но почувствовал это Сэмми только сейчас, когда эффект второго дыхания покинул его. Теперь было не до шуток. Согнувшись пополам, он стиснул в руке ноющую от боли область, впивался в кожу ногтями, намереваясь тем самым отвлечь организм от боли другой, не такой жгучей. По наитию он вошел в очередную стену, просто потому, что ему не хотелось обегать ее. Каково же было его удивление, смешанное с радостью, когда он таки попал в комнату охраны. Оставалось около минуты. Лампа на потолке висит, и видно было, что лампочку оттуда кто-то выкрутил. Из-за отсутствия освещения в комнате охраны было еще темнее, чем на складе, который полностью затопило чернилами. Впрочем, и в охране они начали набираться. — 45 секунд, — Недовольно выговорил Сэмми, когда его взгляд упал на бесхозный стул. Пододвинуть его к лампе оказалось проблематично из-за густой жидкости на полу. — 30. Стула оказалось достаточно, чтобы дотянуться до лампы. Корпус казался хлипким, но на деле, привинченный болтами, даже не смел трогаться с места. — 20. У Лоуренса не было никакого времени, поэтому пришлось ударить по корпусу кулаком — это была старинная лампа, сделанная по большей части из стекла. На резкую боль от ран Сэмми не обращал внимания, убрал осколки изнутри, чтобы не мешались, и вот, наконец, показалось заветное оружие, приклеенное скотчем. — 10. Концы скотча едва поддавались. — 9. Их удалось поддеть совсем не сразу. Больная нога начала подрагивать. — 8. Это был строительный скотч, отличавшийся особой клейкостью. — 7. — Черт, да давай же! — Рычит Сэмми, когда в порыве гнева все-таки удается сорвать одну ленту. Осталась одна. — 5. Револьвер, потерявший одну из опор, наклонился, уже готовый упасть в чернила, но Сэмми вовремя подхватил его. — 4. Вторая лента заблаговременно поддета, и Сэмми ухватился за нее и снял в мгновение ока. Пистолет, наконец, у него. Лоуренс проверил его на наличие патронов — все было на месте, этого хватит с головой. — 2. — Теперь выйти отсюда, — Осознал Сэмми, тут же опустился на пол и что есть силы встретился со стеной... — 1. Вылетел Сэмми из комнаты так стремительно, что ударился в следующую стену и прошёл сквозь нее. Так он оказался в коридоре, на удивление, совершенно чистым. Не было здесь ни чернил, ни щупов, ни рева монстров. Словом, студия вновь приняла свой обычный облик, хотя секунду назад Лоуренс буквально вылетел из полной чернилами комнаты. Время вышло. Игра началась. Про себя Сэмми хвалит себя за то, что вовремя смылся из комнаты охраны. Демон не должен знать о секретном месте. Еще больше Сэмми благодарит самого себя за это действие, когда за его спиной раздается басистый смех. — Я в тебе и не сомневался, любимый... — Мурчит знакомый голос, и холодное дуло пистолета касается виска Лоуренса...