Куда не ступала нога человека

Кристиан предусмотрительно выждал, пока поток ругани Тейна не иссяк, и только тогда отпер дверь допросной. Голос инженера слегка сел за прошедшие десять минут, так что он ограничился полудружеским тычком локтем под ребра и сделал вид, что конфликт исчерпан. — Мы уже связались с Гномолиной у луны, — говорил храмовник, ведя дарионцев по коридорам уже станции, к которой они пристыковались, — когда засекли автоматический тревожный сигнал с Башни Мага. Как оказалось, оборудование одной лаборатории засекло гены со следами манипуляций, — он покосился на евгеника. Матиуш неукротимо задрал подбородок, давая понять, что за свое происхождение все еще извиняться не собирается. — Так «Искатель» уже здесь? — встрепенулся Билл. — Да, сначала был пристыкован к кораблю, теперь уже к самому «Ориноко», — кивнул храмовник. — Гномолина… Точнее, уже Лина, обнаружив меня на борту, охотно позволила стыковку и рассказала, куда вы вдвоем запропастились. Едва мы легли на курс, как получили сигнал с планеты. Пришлось выцарапывать вас у полиции. В наши планы это не входило, но, к счастью, слово командора «Ориноко» открыло и эту дверь. Билл задумался, ответ на какой вопрос его интересует больше всего: о том, когда Тайлер успел стать частью некоего влиятельного «нас», о панике эллинийцев из-за залетного евгеника или же об уже дважды упомянутом командоре «Ориноко». В итоге гонку выиграл первый: — Ты с местными службами как-то договорился, или за нами всю дорогу летел замаскированный храмовый крейсер с тремя сотнями человек экипажа? — Мы с Неокой обнаружили, что у нас есть общая проблема, — уклончиво отозвался Тайлер. Капитан понял, что гипотетический крейсер не стоит сбрасывать со счетов. — Ты про «Энемена» и Зельберру? — оживился Матиуш, забыв о своем обете молчания. — Терпение. Объясняться будет проще в присутствии всех заинтересованных лиц. Остановившись перед мембранной дверью, на вид покрытой золотой филигранью, храмовник по-свойски продемонстрировал какой-то жетон двум охранникам в темно-бирюзовом снаряжении. Их глаза из-под явно снайперских визоров подозрительно — или же изучающе — осмотрели приведенных гостей. Тайлер издал успокаивающую трель, и только после этого эллинийцы пропустили троицу в охраняемый зал. Капитан сразу узнал в нем командный центр — он их достаточно повидал на своем веку, чтобы узнать его даже в инопланетных декорациях. Да, дарионской эргономичностью здесь и не пахло — везде какие-то декоративные переборки, узоры на внутренней обшивке и даже какие-то шелковые шторы на застекленной стене зала; но даже под всей этой мишурой оставалась старая добрая функциональность. Возле круглого стола с объемной звездной картой стояло несколько эллинийцев: двое мужчин и двое женщин. Один из мужчин явно был уже в преклонных летах, но еще не настолько, как Грезеркхем: он сохранил и гордую осанку, и благородный вид. Только длинные гладкие волосы были полностью серебряными. Второй был моложе, в зеленом с золотом бронекостюме и таком же шлеме без щитка; Билл решил, что вместо стекла там был голографический щиток, как у Тейна. Женщины выглядели моложе, или же ему так показалось; одна, в костюме попроще, стояла спиной, и космодесантник смог оценить только длинный хвост золотистых, как у Кристиана, волос и закрепленное на пояснице оружие, явно крупнокалиберное, вроде дробовика. Зато вторая, с бирюзовыми прядями в рыжеватых волосах и в таком же бронекостюме, что и пожилой эллиниец, была определенно прекрасна даже для своего штампованно ослепительного народа. Появление дарионцев прервало не то совещание, не то спор: просияв, бирюзовая девица направилась к Кристиану, хотя ее глаза искательно скользили по остальным, точно пытаясь что-то в них отыскать. — Принцесса Неока из рода Ледяных Слез, — шепнул Тайлер. — Ее отец, Эбирио Гласэр, брат царствующей королевы. Кей-Леар, главный советник. И наконец Риэсканвинн, она адъютант Неоки. Из всей троицы только она смотрела на новоприбывших без смешанных чувств — либо разделяла отношение начальницы, либо, будучи офицером, а не сановником, держала эмоции при себе. — А где тогда сама королева? — поинтересовался Матиуш, и Билл тоже заметил эту странность. Брат, племянница и советник здесь, а ее самой не видно. — Позже, — прошептал Кристиан. Они с принцессой обменялись певучими приветствиями — или же новостями — на местном языке, после чего она с явным любопытством повернулась к остальным дарионцам. Глаза у нее оказались голубыми, но достались, похоже, не от отца: в них не было подозрительного холодка, который Эбирио адресовал инопланетянам. Девушка посмотрела сначала на Билла, потом на Матиуша и сделала выбор: — Прошу меня извинить за обращение моих подданных и за то, что на время перелета они заперли вас в камере без возможности контактировать с вашим другом, — обратилась Неока к Биллу на чистом дарионском, как говорили в Кронберге. — Они действовали согласно инструкции обращения с лицами… вашего типа. К сожалению- Тайлер кашлянул и кивнул на Тейна. Принцесса испуганно свистнула и закрыла рот обеими руками, после чего издала извиняющееся «фьють-фьють-твииии». — Она говорит, что сожалеет о своей ошибке. Она бестактно обратилась к тому, кто показался ей более выдающимся экземпляром, — невинно перевел храмовник. Билл не удержался и неприлично заржал. Матиуш же, напротив, вспыхнул и угрожающе надвинулся на контактера: — Ты специально ей это напел, да? Ну ты и сволочь все-таки! Чтоб я хоть раз еще собрался тебя спасать, когда мы снова оставим тебя на незнакомой планете во вражеских руках! — рявкнул он. — Мне достаточно, что ты был готов это сделать хотя бы однажды, — церемонно кивнул Кристиан. — Но я ей ничего не говорил. Билл между тем обнаружил, что излучаемый Эбирио холод был направлен по большей части на его спутников, а не на него самого. Ладно Тейн, он евгеник, но в чем провинился Кристиан? Капитан снова смерил взглядом и его новую форму эллинийского образца, которая на нем выглядела просто возмутительно стильной (как, впрочем, любая одежда), и то, как они чирикали с Неокой между собой (разумеется, контактер уже выучил местный язык), и, кажется, понял, в чем проблема бдительного отца. Винить его было сложно, на природный магнетизм Тайлера накладывалась и приобретенная, выученная в Храме харизма, и если кому-то они приходились по вкусу, находились и те, кому это не нравилось. Например, отцы впечатленных девиц. — Кристиан, ты не мог бы все-таки нам рассказать предысторию? — напрямую спросил Билл. — Вот ровно от того момента, как ты остался на той планете?

***

Ликовать по поводу удачного маневра Кристиану было некогда — он уже мчался обратным курсом, прямо на инопланетные танки. Другой мог бы запаниковать в его положении, но храмовник продолжал хладнокровно просчитывать варианты — не столько выживания, сколько наиболее выгодной смерти. Насчет своих шансов он не обольщался в том числе из-за обучения, которое предполагало, что однажды агент отдаст жизнь за выполнение задания. Конечно, это не значило, что он собирался сдаваться… Но мысль о том, что он ни разу не забыл прочитать вечернюю и утреннюю молитву, его успокаивала. Переключив управление на одну руку, освободившейся он вытащил бластер, но пока не стал целиться. Он ведь еще и контактер. Кто знает… Легкий скутер и танки шли на сближение. Пятьсот метров. Четыреста. Двести. Сто… Они разошлись, не поцарапав и микрона обшивки. Тайлер здорово растерялся и даже затормозил. Пилоты тоже, но быстро сориентировались и развернулись носами к дарионцу. Тут и оставшиеся четыре единицы подоспели — такие же массивные «единороги», в несколько раз больше «Черного дракона» и вооруженные. — Одним бластером много не сделаешь… — пробормотал Кристиан, не торопясь убирать оружие. Привычка говорить с самим собой вслух у него появилась совсем недавно — он отнес ее на счет губительного и неизбежного, как гамма-радиация, влияния команды на его душевное состояние. — Gwenwynn, quando scoperto! — «прокричал» один из танков через систему внешней связи. Контактер наморщил лоб. Изучение базы данных Шкатулки, по большей части Слиима, хотя и Лина внесла свою лепту, приносило свои плоды: он отыскал в памяти язык с похожей лексикой и фонетикой. Отличия, казалось, были незначительны, но адресованную ему фразу он все равно не понял. Гвенвинн явно было именем собственным, но «когда обнаружен» (или обнаружена)? Конечно, схожесть могла быть чистой случайностью, пусть и очень странной и маловероятной, но если нет? — Gwenwynn, quando scoperto! — уже свирепее повторил тот же «единорог», а второй подкрепил сообщение наставленным на дарионца рогом. Кристиан решил, что самым вероятным вариантом перевода будет: «сдавайся, презренный гуманоид!», — и поспешил отбросить бластер подальше и спешиться. «Дракон» тут же отключил все системы и лег блестящим боком на каменистую почву, как слишком уставшая лошадь. Поднимать руки храмовник не стал, поскольку не знал, как на это отреагируют инопланетяне. Например, у грифонов стандартные полицейские приказы вроде «руки вверх» или «на колени» как раз трактовались бы как проявление агрессии. Может, и этим покажется, что чужак вознамерился напасть. По крайней мере, это точно не зараженные жертвы «Энемена», Зельберры и ее загадочного источника; те никогда не пытались разговаривать, если и могли вовсе, экипаж «Искателя миров» не в счет. А раз разумные и живые — еще могут договориться. «Единороги» немного подумали, а потом в одном открылся люк, и оттуда выбралось трое высоких — выше Билла — гуманоидов в закрытой зеленой и синей с золотистыми элементами броне. Двое в синем направили на контактера длинные винтовки; третий, в светло-зеленом скафандре полегче (тут Тайлер заметил, что у него декоративные элементы были не золотые, а серебристые) выглядел заинтересованным в его гравискутере. Бортовой инженер? Вероятно; во всяком случае, их с машинкой быстро разлучили, загнав в разные отсеки «единорога». Кристиан проводил скутер взглядом и некстати подумал о том, что с ним за потерю техники сделает Матиуш — и что сделает с инопланетянами, которые запустили свои руки в нежно любимый им экземпляр. В чуть иной ситуации он бы пожалел инопланетян, но пока жалеть хотелось только себя. Храмовник героически не поддавался этому позорному поползновению. Как следует рассмотреть танк изнутри не удалось: его почти сразу втолкнули в какую-то каморку, явно срочно переоборудованное техническое помещение, и захлопнули дверь. Он осмотрел стены, но ничего полезного не нашел, только клок пыли в самом дальнем углу, который напропалую ябедничал на частоту использования комнатушки. Ощущение движения, к которому в компании пилота и гонщика привыкаешь быстро, вскоре прекратилось, сменившись перегрузками. «Взлетаем», — мысленно озвучил Кристиан очевидный факт, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту. Плен, для него состояние новое (Крейстон не считался, там без дела никогда не удавалось посидеть), оказался еще и на редкость скучным. Продумывание стратегии поведения при первом контакте продвигалось лишь постольку-поскольку, так как информации о второй стороне было крайне мало. Дарионец им не очень нравился — далеко только с этим не уйдешь. Перегрузки закончились, и через несколько секунд появилось все те же двое в синем, или очень похожие на них сородичи, которые под прицелом вывели контактера из каморки, а затем и из «единорога» в большой ангар… нет, поправился пленник, бросив по сторонам пару взглядов, скорее отсек для шаттлов в очень большом корабле. Должен быть один из тех, что Билл засек на орбите. Тайлер надеялся, что напарникам удалось уйти. Хотя он отрицал самолюбие, жертвовать собой зазря было обидно, и Кристиан полагал, что лично его жизнь куда ценнее. Вполне себе объективно, таланты и специалисты его уровня на дороге не валяются. А наклепать их искусственно после падения — ухода в глубокую тень — «Сета» не получится. Из ангара его провели еще одним набором коридоров (обшивка у них была любопытного, металлически-зеленоватого цвета) в точно так же наспех оборудованную допросную, которая, несмотря на поставленный отдельно стол и все попытки обезопасить персонал от пленника, продолжала выглядеть как зал для совещаний. В нем, помимо дюжины стражей в синей броне, находилась женщина явно офицерского вида, в светло-зеленых тонах. Шлема на ней не было, так что храмовник наконец смог разглядеть представителя вида, его захватившего. Черты лица почти человеческие, если не считать чуть измененные пропорции: все длиннее, угловатее, костистее. У дарионки такое лицо обозвали бы лошадиным; у нее оно выглядело абсолютно естественным. Сильнее всего выделялись раскосые изумрудные глаза, слишком яркие для человека, и длинные острые уши. Роскошная шевелюра практически того же солнечного блонда, что и у него самого, была собрана в длинный хвост на самом затылке, чтобы не мешалась. Вместо длинной винтовки у нее на пояснице крепилось какое-то другое оружие, покороче, но при этом повнушительнее. Женщина смерила его оценивающим взглядом вдоль прямого, но создававшего впечатление длинного носа, особое внимание уделив его лицу, и явно сделала выводы. — Sheragga? — раздраженно обратилась она к одному из конвоиров. — Karrah, el so sforso co ła tartaruga! Sheragga, Minoliar e Gwenwynn, nei primi passi; elo, Elunium tra i bianchi. Тайлер едва заметно нахмурился: и снова он может понять отдельные слова, но сами по себе они не имеют смысла, как будто все разговоры зашифрованы. Может, конечно, это правда… Но почему тогда команда «единорога» пыталась приказать ему сдаться, используя шифр? — El so clan, come Ankh, — не то оправдался, не то отрапортовал один из конвоиров. — Visin a Libro de Morte. — So come fiorisse el Gerharius, — нахмурилась женщина. — Ma Sheragga? No. El ne ciamava verme giallo. — Uficiałe… — начал стражник. — Ti! — перебила она, разворачиваясь к Кристиану. — Sheragga? Guerra de necromanti, quando se trattava de la principessa? Тайлер призвал на помощь весь свой актерский талант, чтобы изобразить как можно более понятное недоумение — ни часто повторяющееся слово «Шерагга», ни сам вопрос не имели для него никакого смысла. Впрочем, кажется, местоимения в этом не то языке, не то шифре, работали как положено — судя по «ti», явному «эй, ты!» или его аналогу. — Te si Daert che łezé poesia scartà? — с подозрением уточнила женщина. Кристиан беспомощно пожал плечами. — Меня зовут Кристиан Тайлер. Я вас не понимаю, — как можно четче произнес он. Автоматических переводчиков у них не оказалось, зато офицер в зеленом и стражники переглянулись в… он решил посчитать это замешательством. Звуки, которые издавал инопланетянин, были достаточно далеки от привычных их острым ушам, чтобы хотя бы наполовину поверить, что этот язык для него родной. А вот их — нет. — El pol esser sto Daert, — сказал конвоир, как-то неприятно выделив второе слово. — E e anca lu nol pol, — возразила женщина. Она задумчиво осмотрела храмовника, словно оценивая его заново, и вздохнула. — Forestier… — устало пробормотала она. — Ti. Forestier? — повторила она уже погромче, для храмовника. Похожий корень ему попадался в базе данных Слиима; что-то связанное с лесами. Контактер осмотрел цветовую гамму зала, сложные узоры на броне, явно бравшие свое начало в природных мотивах вроде рисунка коры или прожилок на листьях; попытался совместить человеческую логику с инопланетной и наложить это все на то, как ему казалось, работал загадочный шифр. Получалось, что она спрашивает его, одного ли он с ними гражданства. — Дарион, — он встряхнул головой в подсмотренном жесте, который вроде бы означал отрицание. Женщина озадачилась, ее подчиненные тоже. Первый контакт плавно и неумолимо заходил в тупик. — Sto ciamando Neoka, — наконец сказала она. — La sa legger la tavoletta. — Ma la… — начал один из стражей. — Assè! — оборвала женщина. Она вышла за дверь, оставив Кристиана в компании стражи. Ему определенно было о чем подумать… Хотя когда он это сделал, все указывало на безрадостный факт: мало было знать лексику и синтаксис, чтобы понимать этих инопланетян. Ему не хватало еще какой-то части ключа к этой загадке, но где его искать в его нынешнем положении, Тайлер себе представить не мог. Через несколько минут дверь открылась, и в зал совещаний-допросную вернулась женщина в зеленом в сопровождении еще одной. Новенькая создавала впечатление власть имущей; в местных рангах храмовник не разбирался, но, подобно Биллу, в непонятной ситуации предпочитал полагаться на свою интуицию. Ее костюм был темно-синим с изумрудными вставками, в тон ему были и цветные пряди в ее рыжеватых волосах; оружия при ней не было, что тоже выдавало в ней важную шишку. От него не укрылось, что его она тоже рассматривала в упор и с явным интересом. Тоже контактер вроде него самого? Посмотрим… — Rieska, no bater al muro rosso, — сказал она на все том же певучем наречии. — Sheragga, no ła xe na tołeta nova. Quella nave era straniera. — Cussì anca lu, — отозвалась первая женщина. — Ma… Driade, cantando a cieco. Ti serve come fata forestale. Ее собеседница издала переливчатую трель, словно отмахиваясь: «Да, да, я прекрасно знаю, зачем ты меня позвала». Но подойти поближе ей не дали: офицер придержала ее за локоть и неумолимо сдвинула брови, давая понять, что для ее же безопасности ей стоит вести переговоры на расстоянии. Похоже, эти двое больше чем начальница и подчиненная; скорее, старые подруги, чем родственницы. — Neoka, — сказала женщина в синем, указывая на себя. Потом указала на свою напарницу. — Rieskanwynn. — Кристиан, — представился храмовник, отзеркалив ее жест. — Неока. Риэсканвинн. Неока впервые за это время улыбнулась, и контактер обнаружил, что до этого она казалась опечаленной и далекой. Просто хорошо маскировала это внимательностью и деловым выражением лица, смешивала одно и другое, как цвета на акварельном рисунке. Она постучала кончиком пальца по поверхности стола перед ним. — […] — сказала она. Тайлера посетило чувство дежавю — первый контакт снова вернулся на исходную тупиковую позицию. Дело было даже не в том, что он был не в состоянии повторить некое сложное упражнение для связок оперных певцов (расслышать получилось, но едва-едва). Он просто понятия не имел, что именно она имела в виду. Человек бы в первую очередь подумал, что слово обозначает стол; но он имел дело с инопланетянкой, которая думает совершенно иначе из-за разницы в анатомии, физиологии, географии, культуре, языке… Она могла иметь в виду «поверхность», «гладкий», «серый», «квадратный» — он ведь и правда квадратный, а дарионцы когда-то запускали в космос диски со всякой базовой математикой. А если попробовать вот так? Осторожно, чтобы не нервировать охранников, Тайлер описал руками пространство вокруг себя и решил попытать счастья: — Эллиния? Неока и Риэсканвинн переглянулись. — El-ly-nia, — медленно повторила-поправила слишком грубые гласные Неока и показала сначала на себя, потом на соратницу. — Ellynia. По крайней мере, они не ошиблись с секторами космоса, и эта территория действительно принадлежала эллинийцам. Но то, что они ни слова не понимали по-дарионски (если, конечно, не притворялись), могло значить, что «Примис» и Фандор с де’Вирре здесь никогда не были. Или были, но не все командиры об этом знали. Или эллинийцы это скрывают. Кристиан всегда находил, что подозрительность — неплохая замена воображению; «подозрительная сволочь» могла придумать не менее захватывающие сюжеты, чем писатель-фантаст, а после инцидента с Биллом только укрепился в этом мнении. Если бы в Храме устроили соревнование на самую подозрительную сволочь, Кристиан бы всесторонне изучил эту номинацию, проследил бы за организаторами, участниками и победителями и ни за что нигде бы не записал свои наблюдения, чтобы не оставить «бумажный» след. — Ellynia, — повторила Неока и показала на Кристиана. — Дарион. — Da-ry-on… — повторила она. Снова воцарилась неловкая тишина, когда обе стороны исчерпали лимит однозначно понятных реплик, но опасаются вступать в неизведанные воды настоящего разговора. — Ah, continuemo a premer «lassa», — вздохнула Неока, обращаясь к Риэсканвинн. — I ciamarò łe rune magiche. — E… l'Albero? — прошипела вторая, как будто скандализованная одним предложением — чем бы оно ни было. Неока на несколько секунд задумалась, но потом все же встряхнула головой, отметая возражение. — Merlassar, de Minoliar, — твердо сказала она. — Par Hneia, Rieska… O par la so inocensa. Реска — очевидно, так Неока сокращала ее имя — недовольно сощурилась, но протестовать перестала. Не то надавили рангом… Не то чем-то еще. Один из стражей в синем подал начальнице стул, который они и поставили на небольшом расстоянии от Кристиана. Двое охранников встали за дарионцем, двое — за спиной Неоки; для чего такие меры безопасности, Кристиан пока не понимал, но догадывался, что расхождения в мнениях о методах присутствовали. Учитывая, что Реска казалась более жесткой в этой паре, метод скорее был из мягких, но потенциально опасных для Неоки. Девушка осторожно положила кончики пальцев на тыльную сторону его ладони. — I ciamo a le rune magiche, — нараспев произнесла она и прикрыла глаза. У контактера возникло странное ощущение, будто на мгновение у него появилось второе сердцебиение. Только на мгновение, потому что второе сердце сразу стало биться в унисон с его собственным, и ощущение перестало быть странным. Скорее… просто незнакомым. Он по-прежнему знал, что происходит в комнате (ничего интересного), но материальное отступило на второй план. Важным было то, что происходило за глазами. Тени его и явно чужих воспоминаний; оклики на дарионском и многих других языках, только один из которых он не мог узнать, но все равно ощущал знакомым. «Неока его знает», — всплыла наполовину рациональная мысль. Знает. А ему-то что? — Крис-ти-ан? Это был не столько оклик, сколько мысль, по привычке облеченная в голос Неоки. Очень похоже на то, как имя произнес для нее сам храмовник (классическое кронбергское произношение, даже чище, чем у Билла), но с присущей всем эллинийцам певучестью. Видимо, родной язык накладывал определенный отпечаток на произношение, и на этой мысли Кристиан поспешил отмести лингвистический анализ в сторону. Потом найдется время получше. — Да, — осторожно подтвердил он, осененный внезапной догадкой. — Да, — повторила Неока. — Acordo… Под-тверж-де-ни-е. Да. — A-a-acorr’do, — неуверенно повторил Тайлер и тут же, неудовлетворенный результатом, исправился. — A-acor’do. Acor’do. Acordo! — Acordo, — с улыбкой кивнула Неока. — Хо-ро-шо. Ты… учишься. Дело было не только в лексике: Кристиану казалось, что мышцы и связки не столько учатся или даже повторяют за кем-то, сколько вспоминают давно выученное, но уже много лет не использовавшееся. Новый язык разворачивался у него в сознании как… лепестки цветка. — Gerharius? — попробовал он, уцепившись за новое, но все равно знакомое слово. — Condividi come Gerharius fiorisce? — Sì! Sì! — радостно кивнула Неока. — Преда-ния и природа — в яз’ык. Теперь до Тайлера стало доходить, почему отдаленно знакомые трели эллинийцев не имели для него никакого смысла, и дело было не в шифре, по крайней мере, не в шифре намеренном! Эллинийцы разговаривали не только с помощью привычных местоимений, существительных, глаголов, а облекали свою речь в устоявшиеся выражения и метафоры, которые черпали из своей мифологии, истории или попросту окружающего мира. Для них — очевидный и сам собой разумеющийся факт; для инопланетянина — сложнейшая головоломка. — Ma… come? — Кристиан попытался обвести загадочное пространство рукой. Где-то в реальном мире дернулась его реальная рука, вызвав приступ бдительности у Риэсканвинн и ее подчиненных. — Come… Как я учусь? — Condividi come Gerharius fiorisce, — повторила Неока. — Condivido. Te condividi. Imparemo. Мы учимся. Это… — Телепатия, — договорили они уже вместе. — Контактная. Двусторонняя, — добавил храмовник, сложив воедино остальные факты. — Да, — согласилась Неока. — Скоро уже все. Классический и упрощенный для тебя. И твой для меня. — Классический эллинийский — emesso dała tradision? — уточнил Тайлер. — Именно. Пожалуйста… sconder el rego? Только язык… Я не хочу твои секреты, — деликатно объяснилась она. — А как… А. Вижу, — ментальная дисциплина, даже в отсутствие в Дарионе телепатов, у храмовников всегда была на высоте, а со знаниями эллинийки ему не составило труда оградиться от нее и оставить ровно столько связи, сколько требовалось. — Мое имя Неока из рода Ледяных Слез, — как следует представилась девушка. — Я племянница действующей королевы Эллинии, Фиолетты, а также командор базы «Ориноко». — Приятно познакомиться, принцесса. Мое имя Кристиан Тайлер. Я путешественник из Дариона, — почти не покривил душой контактер. — Моя команда и я сам не хотели причинить вам вреда. — Наши люди думали, что ты Шерагга, хотя Риэсканвинн склонялась к мнению, что это не так. Но это действительно не так, я бы уже знала, — поспешила добавить принцесса. — Кто такой Шерагга? — насторожился Кристиан. — Он… он как мы, но предатель, — печально отозвалась Неока. — Он убил мою старшую сестру Хнею. — Очень сожалею, — искренне посочувствовал храмовник. Хотя девушка тоже держала большую часть своего сознания при себе, не то из политической предусмотрительности, не то из местных правил приличия («строго разграничивайте свои ментальные пространства»), но и контактер занимал свою должность не просто так. Тейн, конечно, был жирным пятном на его репутации, но Тайлер не позволял ему мешать работе. И Неока, несмотря на всю ее отдаленность и инопланетную… инаковость, казалась ему в чем-то родственным разумом. Не в самых темных аспектах его работы, конечно; но природная, не натужная приверженность долгу, собственный моральный компас, интерес к познанию — эти черты их роднили и привлекали друг к другу. И тем лучше, прошептал тихий внутренний храмовник, у нас получится договориться. — Я никогда не слышала про Дарион, — сказала принцесса. Значит, Фандор и де’Вирре либо не столкнулись с эллинийцами, либо не заинтересовали их достаточно, чтобы слухи дошли до королевской семьи. — Мы тоже никогда не слышали про Эллинию, — честно сказал Тайлер. — Мы очень издалека. Летели сюда через Кордар, а до этого — Острова Свободы… — Это полные беззакония, приключений и космических пиратов соседи Кордара? — оживилась Неока. — Кордарцы нам рассказывали! И вы там пролетали? Как захватывающе! — Можно и так сказать, — осторожно согласился храмовник. Хотя все эти вещи команда «Искателя миров» там нашла, далеко не все они сочли захватывающим. — Сначала мы просто исследовали космос, но потом наткнулись на «Энемена»… — Кого? — не поняла девушка, но телепатическая связь сделала все за дарионца. Несуществующее пространство вокруг них потемнело, утратило свои краски; где-то в реальном мире Неока втянула воздух через плотно стиснутые зубы, а Реска сурово нахмурилась. Ее рука то и дело касалась рукоятки оружия, но, как хороший офицер, она держала себя в рамках. — Это?! — воскликнула Неока. Ее ментальные стены опасно задрожали, угрожая обрушиться от обуревавших ее эмоций. — Вы с этим повстречались? Где? Далеко отсюда? Что случилось? Мне нужно знать! Решение нужно было принимать быстро: Кристиан еще не знал, что именно случилось между эллинийцами и «ульем» Зельберры, но не мог не предполагать, что за какой-то неправильный контакт с этим врагом от него могут на всякий случай избавиться. Поэтому однозначно — Тейна и его контакт с «королевой» держать пока при себе. А вот про то, как они повстречали «Энемена» лучше поделиться, и даже включить пару деталей из тех, что инженер сумел вытащить из своих сенсоров. В знак доброй воли. Очень осторожно, чтобы не допустить роковую ошибку, он позволил воспоминаниям о «Кармаге» течь между ними. Это оказалось гораздо эффективнее, чем докладывать вслух, «по старинке», и он чувствовал обратную уверенность Неоки в том, что так все и случилось. Либо такие воспоминания не подделать, и она это знала, либо подделывать их в таком положении считалось дурным тоном. В любом случае, ему это было на руку, и эти мысли Тайлер осмотрительно оставил при себе. — Я понимаю, — наконец прошелестела принцесса. — Oh l’Albero… Все хуже, чем нам казалось. Мне нужно сообщить об этом остальным на «Ориноко», Кей-Леару и отцу… — А как насчет… — начал Кристиан. Но они уже расстались, утратив уединенность и уверенность несуществующего пространства на перекрестках их разумов. Когда контактер проморгался, Неока уже протирала руки поданной Риэсканвинн влажной салфеткой, а охрана успела податься назад и перестала выглядеть такой грозной. — … и он требует срочного присутствия «Защитника красоты» и остальных кораблей в секторе мер-ласс-ар, — как раз договорила Реска. Кристиан даже не удивился, что теперь без проблем понимал ее деловитый клекот. Более того, когда он прокашлялся, то обнаружил, что обмен с принцессой дал ему и мышечную память, необходимую для воспроизведения эллинийских звуков: — Что насчет меня и моей команды? — Да, можете освободить Кристиана, — спохватилась Неока. — Ты была права, к Шерагге он не имеет никакого отношения, но он принес нам дурные вести. Наше проклятие вырвалось за пределы нашей территории, и уже давно. — Ты в этом уверена? — Риэсканвинн покосилась на дарионца, давая понять, что не верила вовсе не в способности начальницы. — Да, — решительно кивнула девушка. — И нам нужно доставить эту информацию на «Ориноко», пока Кей-Леар не вернулся на Далоэр! Но сначала нужно найти корабль Кристиана и попросить их отправиться с нами- — Сначала, — многозначительно встряла Реска, — нам нужно отправиться в сектор мер-ласс-ар, потому что там очень нужна помощь «Защитника красоты». Его корабль где-то затаился, и ждать их мы не можем себе позволить. — Может, если мы оставим хотя бы шаттл… — начала Неока. — Если позволите, — вмешался Тайлер, — я хорошо знаю возможности моего корабля и его команды. Не думаю, что они не смогут прокрасться мимо одного шаттла. Он не стал добавлять, что так или иначе им удалось уйти от четырех полноценных кораблей, не то что шаттла. Конечно, всегда существовала вероятность, что, обнаружив одинокий шаттл, они решат взять его на абордаж и вытрясти из эллинийцев всю правду… Но Билл все-таки благоразумный человек, а еще он сильнее Тейна и не даст вырвать штурвал у себя из рук. — Верно, — без видимого энтузиазма согласилась Риэсканвинн с его мыслью. — Поэтому предлагаю сначала выполнить прямой приказ, а уже потом заниматься инопланетянином и его кораблем. Неока виновато посмотрела на Кристиана: — Извините… — Нет, я прекрасно понимаю, — остановил ее храмовник. — Долг превыше всего, хотя я и ценю ваш порыв мне помочь. — Нет, я не об этом, — смутилась девушка. — Пока мы выполняем задание, не могли бы вы подготовить детальный рапорт о предполагаемых перемещениях проклятого корабля? С картой, если возможно. Это для нас очень важно. — Смогу, — без колебаний кивнул Кристиан. — И даже с картой. Важно это было и для него, потому что, раз Скверна родом из этих мест, эллинийцам может быть известно больше, чем им. И, конечно, он предположил, что командование хочет держать его под замком, пока они ведут боевые действия. Ничего личного, просто ты не наш, а значит — в лучшем случае гражданский, который будет путаться под ногами. Но тут человеческая логика с инопланетной не совместилась, потому что просиявшая принцесса тут же объявила: — Тогда я присвою вам… ranger onorario? Думаю, на вашем языке это будет почетный ранг лейтенанта. Ведь так вас называла та женщина на Кармаге? — Мне? — опешил Тайлер. — Да, — подтвердила Неока. — Для удобства в работе, необходимого доступа к компьютеру, чтобы вас на довольствие могли поставить… Так нам всем будет удобнее. — Но я даже не ваш подданный! — совершенно растерялся храмовник, которого жизнь к такому не готовила. — Принцесса узнала достаточно, чтобы считать мое решение правильным, — Неока уже отвернулась и начала отдавать команды, так что разговаривала с ним Реска. — Вы были ей полезны, лейтенант Тайлер. Более того, мы думаем, что вы будете нам полезны и в будущем. Возможно, ваше дарионское мышление — именно то, что позволит нам переломить ход этой войны. И она вам не вручила командование целой эскадрой, так что ваш ранг вас не обязывает к… особой благодарности. Поэтому, пожалуйста, перестаньте спорить и позвольте нам взаимодействовать в наиболее удобной для всех форме. Сраженный этой инопланетной практичностью, Тайлер сдался и вытянул руки, чтобы его наконец освободили. Несколько дней после этого показались ему поразительно нормальными с точки зрения храмовника. У него была своя каюта и униформа; на корабле был строгий распорядок дня, которому он, после несколько расхлябанной дисциплины на «Искателе» был рад: думалось в такой обстановке очень хорошо. У него была четкая задача в рабочее время, новая культура — в свободное, не говоря о Неоке, которая каждый вечер приглашала его и Риэсканвинн на ужин и расспрашивала его про Дарион; и вопросы были те же, которые задал бы он сам (не в рамках разведки, конечно). Напряжение, скопившееся на борту в отсутствие увольнительных, ослабевало, и полностью рассеяться ему не давало только беспокойство о судьбе «Искателя», а также, пусть и в чуть меньшей степени, проблема Скверны. Поскольку последняя решалась, он тревожился о ней меньше. Так что к моменту стыковки с «Ориноко» он был знаком с верхушкой эллинийского командования не только заочно, а команда «Защитника красоты» и вовсе считала его за своего. По крайней мере, близко к тому.

***

Кей-Леар что-то сказал, в упор глядя на Тейна. Хотя тот не понял смысл фразы, тон ему не понравился, и капитан снова ощутил знакомое давление. Он поспешил заслонить напарника от эллинийца. — У меня такое чувство, что нам не очень рады, — сквозь зубы пробормотал он. — Кей-Леару не нравится полагаться на инопланетян в решении вопроса, который он считает чисто эллинийским, — отозвался Кристиан. — Но мы уже знаем, что проклятие Книг Смерти дотянулось до самых далеких звезд, — добавила Неока, с вызовом посматривая на главного советника. — Извините, а можно переспросить? — вдруг спросил инженер. — Вы вот прямо так взяли и выучили наш язык? У вас есть процесс перевода в голове, или вы уже как на родном шпарите? — Тейн, — угрожающе проскрежетал Билл. Обычно биология евгеника интересовала мало, и этот интерес ничего хорошего не сулил. Тот только отмахнулся, дескать, очень важное дело, не мешай, и подошел чуть поближе к Неоке. Из-за склоненной набок головы он напоминал собаку, вслушивающуюся в человеческую речь и решающую, стоит ли повиноваться. — Это наша физиология, — слегка растерялась принцесса. — Понимаете, мы контактные телепаты, и, кстати, большая часть современной техники основана именно на этой особенности. А еще раньше мы пользовались ею для объединения эллинийских языков. Так что, наверное, да, как на родном — я ведь считала то, как язык воспринимает и понимает Кристиан. — Очень интересно, — задумчиво кивнул Тейн. В следующую секунду он сделал гадючий выпад и схватил Неоку за запястье. Эбирио и Кей-Леар разразились яростным клекотом; молчавшая до этого Риэсканвинн не стала размениваться на гневные тирады и хищной птицей налетела на дарионца, профессионально высвободила начальницу из его хватки и оттащила мерзавца в сторону. Тот не отбивался, как будто и хотел всего лишь проверить реакцию адъютанта, но вид у него при этом был мрачный и нехорошо триумфальный. Знакомые с ним люди знали, что это очень плохой знак и пора залегать. Желательно, в подземном бункере, рассчитанном на ковровую бомбардировку всем сразу и последующие тридцать лет ядерной зимы. Гилберт обнаружил, что уже даже не сердится из-за очередной выходки подчиненного. Смысл, если он даже нотацию закончить не успеет до нового происшествия? А наказывать физически запрещает устав флота. А жаль. — Ну и что в этот раз? — устало спросил он у заломанного инженера. — Я все понял! — триумфально объявил евгеник и недовольно передернул плечами в бесплодной попытке сбросить с себя руки Риэсканвинн. Космодесантник ему искренне позавидовал. — Что понял? — не выдержал Тайлер, которому предстояло разгребать этот дипломатический скандал. — Для начала, что наша… ладно, моя королева улья так эффективно справляется со своей задачей за счет особенностей эллинийского происхождения, — сообщил Тейн и снова безуспешно встряхнулся. — Я не понял сразу, но теперь эта деталька идеально легла в пазл. — Королева улья? — растерялась Неока. — Незнакомый мне и явно инопланетный евгеник, который координирует общий разум наших космозомби, — инженер наконец освободился (точнее, Риэсканвинн, почуяв крайне мутные политические течения, выпустила его сама) и оскорбленно пригладил волосы. — Космозомби родом отсюда, управляет ими наша братия, а вы закатываете истерику, обнаружив меня… Что нам это говорит, Крис? — Так значит, здесь тоже совсем недавно были евгеники… И вы знаете, к чему это привело, — задумчиво кивнул храмовник, глядя на нервно кусающую губы Неоку. — Из-за этого и такая реакция на генетический статус специалиста Тейна. — Мы и не думали скрывать… — начала принцесса. — Просто Карадор- — Я только первый палец загнул, дальше будет круче! Зельберра — она не просто из Эллинии, — злорадно перебил Матиуш, вглядываясь в разом побледневшие лица сановников. — Она этим Ледяным Слезам самая что ни на есть родня, или я паршивый К044У1-1!