Куда не ступала нога человека

Билл зажмурился и лихорадочно закашлялся, бестолково отмахиваясь от щупалец тумана. Из головы моментально выветрилось абсолютно все, включая хранившуюся там информацию о герметичности бронекостюма, оставив только одну мысль: «Я знал, что ничего хорошего меня здесь не ждет!». — Капитан, — позвала темнота голосом Тайлера. Усилием воли Гилберт приоткрыл сначала один глаз, потом другой. Страшно хотелось их протереть, но в шлеме это было примерно столь же выполнимо, как почесывание носа. Красный туман куда-то исчез из его скафандра. Но на этом хорошие новости заканчивались: вместо темного и пустого корабля перед ним был освещенный и явно обитаемый. Освещение «Урла» оказалось красным и золотым, а атмосфера дышала жаром — на стекле ритмично поднимались и опадали значения датчика температуры, точно на деле звездолет был настоящим живым существом, как кит снаружи. По стенам коридора бежали золотые линии, и воздух — или что это было — возле них дрожал маревом. Эхо доносило странные звуки: утробный рык, чей-то смех на несколько голосов, от лающего до хихиканья-колокольчика, скрежет и какой-то звук, названия которому капитан найти не смог, но звучало это… томно. Он все-таки попытался протереть глаза, но перчатки ожидаемо столкнулись со шлемом. Только тогда он сообразил, что Тайлер по-прежнему стоит рядом все с тем же невозмутимым выражением лица. — Ты это видишь? — ляпнул Билл. — Вижу, — неожиданно подтвердил храмовник. — И слышу тоже. Это Билла несколько успокоило: по крайней мере, у него есть компания, что уже не так плохо — даже если дуэтом они с ума сходят. Одновременно освободилась оперативная память и для других эмоций, чем он незамедлительно воспользовался. — Как эта дрянь просочилась в бронекостюмы? — рассвирепел космодесантник. — Не знаю, — спокойно ответил Кристиан. — Система утверждает, что утечек не было. Система Билла утверждала то же самое, но не верить своим глазам тоже было сложно. Не приснился же ему тот туман! Он все же запустил диагностику через браслет и ничего нового не нашел. Разумеется. — Если я сейчас попробую вызвать Тейна, связи не будет, да? Тайлер не ответил. Билл поднял глаза и тут же похолодел: контактера не было на том месте, где он стоял меньше минуты назад. Просто взял и испарился! И где его теперь искать, без связи-то, с такой чертовщиной вокруг? Пока капитан разрывался между желанием ругаться и ругаться громко, провалившийся сквозь землю Кристиан вернулся в скорбную юдоль: как выяснилось, он просто свернул за угол и теперь вернулся. — Шлюз отсутствует, — все тем же ровным тоном сообщил он. — В смысле закрыт? — не понял Билл. — Нет. Отсутствует, — терпеливо повторил Тайлер. — На его месте глухая переборка. — Потрясающе, — проворчал капитан. — Ладно… Какого импа хвостатого пустой и мертвый корабль начал подавать признаки жизни? И что это была за дрянь? Что на эту тему говорит контактерский кодекс? — Точно не знаю, — Кристиан по-прежнему лучился бесстрастием, как неисправный реактор. — Рискну предположить, что это каким-то образом связано с природой хозяев «Урла». Либо это бестелесные формы жизни, либо они оставили псионический отпечаток на обломках. Мы давно теоретизировали о такой возможности, но никогда не сталкивались. Скафандр продолжал упорно утверждать, что никакой утечки не было, да и тумана больше в шлеме не наблюдалось; когда Билл все-таки попытался связаться с Матиушем и получил ожидаемый от ворот поворот, он даже не удивился. — Что по этому поводу имеет сказать кодекс космодесантника? — вдруг спросил храмовник. — Стреляй во все, потом разберемся, — честно сказал Гилберт. В данном сценарии им даже не пришлось бы потом раскладывать подстреленное в две кучки, «трофеи» и «потери». Напарник изогнул бровь, но никак не прокомментировал этот метод. — В любом случае, предлагаю искать выход, — постановил капитан. — Что-то мне не хочется задерживаться в пищеводе этого кита. Контактер вытащил бластер из кобуры и проверил батарею, Билл тоже сунулся посмотреть. Вроде исправен… Тогда какого импа связь накрылась? Если это все видение, то как оно может блокировать сигнал? Если видением был пустой корабль, а на самом деле он полон жизни — почему отключили только радио, а электронную начинку оружия не тронули? Он бы точно в первую очередь обезоружил противника, тем более, что из поддержки у них один гражданский с привилегиями, чьи способности к стрельбе сводятся к «наводить и нажимать, да?». Тейн, конечно, страшен не своими боевыми навыками, а способностью появляться в ключевой момент с очередным безумным планом, но откуда об этом знать загадочным инопланетянам? Ну и на кой ляд он оставил бластер? Ладно, сделанного не воротишь… Поскольку возвращаться к старому местоположению шлюза уже не имело смысла — Тайлер не дурак, возникшую на его месте стену и пощупал, и простучал, — они пошли в другую сторону, практически наугад. К счастью, неведомая сила лишила их только связи, поэтому Билл мог воспользоваться браслетом, чтобы схематично изобразить пройденные коридоры и их путь по ним. Импровизированная карта выглядела не слишком презентабельно, но для дела годилась. Поворота через два храмовник неожиданно вложил бластер в руку Биллу, а сам принялся недвусмысленно возиться с системами шлема. Атмосфера в «Урле» в целом подходила людям — если верить анализатору, даже получше Кармаговой, но капитан все равно попытался отрезвить подчиненного: — А если там какой-нибудь галлюциноген или яд? Или мы встретим сопротивление, и нам по головам палить начнут? — Нам стоит держаться подальше от источников звука, — возразил Тайлер. — Динамики не справляются. Билл успел настолько возненавидеть эту отговорку, что уже готов был сам стянуть шлем с головы напарника — но для того, чтобы самолично оборвать ему эти проклятые уши и раз и навсегда решить проблему. — Только посмей, — зловеще предупредил он. — Накажу до конца миссии! Тайлер приподнял брови. И правда, как он собирался наказывать незаменимого члена команды? У них и гауптвахты-то нет, разве что пустующую каюту под нее переделать; а убираются они и так все по очереди. Но Билл успел приобщиться к некоторым аспектам поддержания корабля в рабочем состоянии, и почерпнутая у инженера мудрость подкинула ему идею пострашнее. — Будешь вместо Тейна системы чистить, — пригрозил он. — Нюхать растворитель… И прочую дрянь. Даже бронекостюм не смог скрыть того, как напарник содрогнулся. Памятная уборка во время перегона между Моршанком и Арланией еще нескоро померкнет в их памяти. Возиться с шлемом он действительно перестал, хотя явно считал это ошибочным решением. Убедившись, что угроза возымела действие, Билл свернул в очередной коридор, на ходу делая пометку на карте, и когда поднял глаза, обнаружил, что его взгляд уткнулся ровнехонько в чей-то ярко-алый пресс. Надо признать, такой, что не жаловавшийся на мускулатуру космодесантник чуть было не позавидовал. Он в полной растерянности посмотрел выше, мимо не менее впечатляющей груди, снабженной буйной растительностью, затем — вдоль мощной шеи и наконец добрался до головы — точнее, морды, носатой, с крупным подбородком и маленькими глазками, — увенчанной парой белых, изогнутых рогов. Билл посмотрел вниз, чтобы обнаружить, что алый рогатый великан все-таки не был полностью гол: под могучим торсом обнаружилась нижняя часть, задрапированная в вышитую набедренную повязку, из-под которой торчала пара кривых козлиных ног с копытами. К космодесантнику уже долгие годы никто не мог подкрасться — особенно кто-то настолько импозантный и шумный, потому что он никак не мог придумать, как тихо передвигаться на копытах по этому коридору, разве что войлоком подбивать, — поэтому он искренне растерялся. А посему не нашел ничего более умного, чем ткнуть указательным пальцем в пресс инопланетянина. — Круто, — выдохнул он, окончательно закопав свой статус представителя разумного вида. Что он, в конце концов, мог поделать в сложившейся ситуации? У рогатого имелся топор; пусть и примитивный, зато тяжелый и доступный, и удачно им махнуть враг может быстрее, чем Билл вскинет бластер и выстрелит. К тому же, боковое зрение уже сообщило ему, что козлоногое видение явилось не в одиночестве, а с друзьями в количестве трех штук, не считая еще двух четвероногих тварей, напоминающих псов — если бы у тех было по три головы, пылающий хребет и абсолютно неприличные для собаки размеры. Космодесантники славились не только отвагой, но и практичностью. Зачем вступать в заведомо проигрышный бой, если можно попробовать подождать более удачного момента? Рогатый комплимента не то не понял, не то не оценил, направив лезвие тесака Биллу в живот. Этот универсальный жест был понятен и без помощи контактера, но капитан все же слегка повернул голову в сторону Кристиана и предложил: — Твой выход? Храмовник на мгновение задумался, а потом переключился на внешнюю связь и выдал: — नमस्कार. Раньше Гилберт считал кордарский невероятно зубодробительным и сложным языком, но теперь почувствовал, что был к нему несправедлив. Это, чем бы оно ни было, оказалось куда хуже. Инопланетяне тоже озадачились; тот, что держал на цепи трехглавых псов, что-то гортанно проворчал, главарь — тот, с кем столкнулся Билл, — ответил похожим рыком. На успешное установление контакта это походило мало. Тайлер слегка сдвинул брови к переносице, подумал немного и попробовал еще раз: — ନମସ୍କାର. Капитан проникся новообретенным уважением к способностям старпома. Он уже наблюдал их на Моршанке и Крейстоне, но сейчас они и вовсе казались магией чистой воды. Где он берет эти явно неземные звуки, с чего взял, что они что-то могут значить для этих рогатых? Неужели всего лишь пользовался базой данных Шкатулки и этим коротким обменом между инопланетянами? Сам-то Билл даже верлонский диалект не научился понимать… В этот раз он оказался теплее: главарь склонил голову набок, шевельнул длинным козьим ухом, точно пытаясь расслышать что-то далекое. Но не успел капитан возрадоваться, а храмовник — закрепить успех, как инопланетянин что-то гаркнул, и напарники оказались в центре очень узкого круга из четырех топоров. Псы тоже не отставали: раззявив пасти почти до темно-красных глоток, они заходились в чем-то среднем между рыком и воем. — Вот тебе и первый контакт, — мрачно попенял Билл старпому по внутренней связи. — Некоторые виды предпочитают превращать первый контакт с новым видом в последний — с конкретными его представителями, — невозмутимо отозвался Кристиан. — По крайней мере, они нас сейчас к начальству поведут. — Откуда ты знаешь? — спросил контактер, похоже, немного уязвленный вторжением на его территорию. — Потому что я сам солдафон и чую, — честно сказал капитан. — Ты определился, это псионические следы или нематериальные формы жизни? Тайлер обстоятельно осмотрел ближайший к нему тесак, который выглядел вполне себе осязаемым — и, скорее всего, остался бы таким, будучи глубоко всаженным в их тела. — Я пока что не рискну делать окончательных выводов, — изрек он. — Однако не рекомендую рассчитывать на бестелесность их оружия. Гилберт фыркнул в ответ на эту сентенцию. Только самоубийца бы стал на нее всерьез рассчитывать! Чутье его не обмануло: их действительно конвоировали куда-то вглубь корабля, незнакомыми коридорами, которые теперь приходилось запоминать по старинке. Пару раз попадались двери — высокие, широкие, в самый раз для массивных обитателей — и один раз Биллу удалось даже заглянуть между створок. По ту сторону оказался загон, дополнительно снабженный куполом решетки из какого-то черного металла. В клетке бесновалось несколько псов, таких же, как двое уже увиденных: по хребтам, от шипастых ошейников до самых кончиков куцых хвостов пробегали всполохи чего-то подозрительно похожего на огонь, с клыков капала вязкая, красноватая слюна. По крайней мере, теперь понятно, что это не разумные инопланетяне, а их, за неимением лучшего слова, питомцы. А то кто их разберет? — Гуманоиды, — негромко перечислял Тайлер. — Используют низшие формы жизни как боевые единицы. Очевидно, натаскивают их, но предпочитают существ с высоким уровнем агрессии. Климат на родной планете предположительно жаркий. Вышли в космос, но продолжают пользоваться холодным оружием. — Знаешь, что они мне напоминают? — Наиболее свежую, на момент нашего вылета, версию об инопланетянах за Льяро? Краснокожие, рогатые гуманоиды, женщины которых отличаются адской красотой? — даже не задумался Кристиан. — Ну разумеется, ты знаешь… — пробурчал Билл. Череда поворотов привела их ко входу в очередной отсек, который для космолетчиков выглядел абсолютно таким же, как и все предыдущие — естественно, из-за полного отсутствия опыта с подобными кораблями. Но то, что это их пункт назначения, они поняли, едва створки шлюза раздались в стороны. На уже увиденный ими загон — и, конечно же, коридор — помещение походило разве что общей цветовой гаммой, в которой преобладали ярко-алый и золотой, а вот обстановка уже не имела ничего общего. Отсек был жилым и при том элитным — в таком космодесантник, успевший понюхать не одну казарму и насладиться личными офицерскими каютами, никогда не ошибался. В этих просторных… покоях совершенно определенно жил только один инопланетянин, возможно, капитан судна, владелец или путешествующий сановник… Мебель — массивная, тяжелая — была выполнена из похожего на камень материала, черного с алыми и золотыми прожилками, похожего на вулканический камень. Большой диван в первой зоне и еще более королевских размеров кровать во второй были завалены легкими, полупрозрачными тканями вперемешку с тяжелой парчой — во всяком случае, именно так Гилберт всегда ее себе воображал, — и покрытыми густой золотой вышивкой подушками. Никакой стены или хотя бы ширмы между зонами каюты не было — гостей можно было принимать, не поднимаясь с постели. Ни единого растения, срезанного или в горшке, ни единой книги, картины или фотографии — разве что каменная скульптура, напоминающая чувственные изгибы женского тела. Хозяйке комнаты, впрочем, эти изгибы безнадежно проигрывали. Инопланетянка, небрежно раскинувшаяся среди покрывал и подушек, была исключительно привлекательна с человеческой точки зрения: от густых иссиня-черных волос, разлета темных бровей, чувственных губ — и до пышной груди, осиной талии и точеных ножек, которые не мешала разглядывать лишняя одежда. Она и правда, будучи чисто символической, оставляла мало места для фантазии, которая, впрочем, все равно могла отыграться на том, что со всеми этими богатствами можно делать. Картину не портили ни изогнутые алые рожки красавицы, ни два алых кожистых крыла за спиной, ни даже змеящийся по простыням хвост со стрелкой на конце — даже наоборот, придавали ей оттенок неземной экзотичности. Услышав звук открывающихся створок, инопланетянка приоткрыла темные глаза, и ее томный взгляд лениво скользнул по пленникам, точно она не была слишком ими заинтересована. Билл куснул себя за щеку, когда в ответ на этот взгляд в нем поднялась волна разочарования (в себе) и желания выслужиться (уже перед незнакомкой). В «Урле» происходила какая-то откровенная чертовщина (буквально), и только благодаря уже и без того высокой настороженности он смог вовремя поймать себя за этими странными чувствами и удержать себя в руках. Слухи-то попали прямо в точку: девушка была дьявольски красива, точно настоящий суккуб, и в Дарионе у ее ног мужчины лежали бы штабелями. Да и ему хотелось… Пришлось повторно укусить, чтобы отвлечься от этих мыслей. Он тайком глянул на Кристиана, чтобы обнаружить, что выражение старпома приняло привычное нейтрально-холодное выражение. Это ж насколько все человеческое ему чуждо? Взгляд демонессы скользнул к конвоирам, она заговорила; голос у нее оказался глубоким, музыкальным, с легким придыханием. По сравнению с ним ответный рык рогатого провожатого казался особенно грубым — неужели они одного биологического вида? Билл не знал, ни что она спросила, ни что ей ответили, и Тайлер не подал знака, что что-то понял. Но сама девушка села и осмотрела их уже совершенно иначе — цепко, голодно, — пока ее взгляд не остановился на храмовнике. Двигалась она с невероятной грацией, посрамившей бы лучших моделей Дариона. Капитан, как бы ни приказывал себе взять себя в руки, залюбовался: каждый шаг ее маленьких босых ножек был похож на экзотический танец. Он не мог найти в ее внешности ни единого изъяна, ни единой складки, морщинки, родинки или шрама. Демонесса была… идеальна до дрожи. Только сейчас он заметил у ее бедра свернутый кольцом кнут. Замерев напротив Кристиана, она обольстительно улыбнулась и что-то сказала. Блеснули ярко-алые, острые ноготки. Контактер и глазом не моргнул, не дернулся и не уклонился, когда девушка вытянула руку прямо к его шлему — но не попыталась разбить стекло или нащупать один из многочисленных замков. Она едва коснулась его виска, мазнув прикосновением столь же легким, как от крыла бабочки. — Меня зовут Исшара, — сказала она на чистом дарионском. — Вы умеете считывать память? — спросил Тайлер. — А вас Кристиан и… — она взглянула в сторону капитана, — Билл. — Откуда вы знаете наш язык? — не сдавался храмовник. Исшара небрежно махнула рукой, и конвоир с псами покинули ее покои. Двое из оставшихся оттеснили Гилберта в угол комнаты и встали перед ним, частично заслоняя обзор; Кристиан же так и остался стоять где был, возле демонессы и еще одного охранника. Она коснулась губ кончиком пальца и улыбнулась. — Мы умеем считывать память, хотя куда лучше мы считываем желания. Только… Только почему мне так сложно тебя прочитать? Ты не хочешь снять шлем? — Нет. Глаза Исшары потемнели, а рука потянулась к кнуту. Билл задумался было, стоит ли ему беспокоиться — в бронекостюме хлыст не особенно страшен, если, конечно, это обычный хлыст, — но красавица взяла себя в руки и передумала. — Ай-йо, как же невежливо, не выполнить одну маленькую просьбу девушки, — она печально вздохнула. — Мальчики, снимите шлем с его друга. Сдаваться без боя Билл не собирался, но шансов ему не оставили: демонов было двое, и обоим он уступал в габаритах, что случалось с ним редко. Кто знает, что было унизительнее — их пленение на Крейстоне или это. Задерживать дыхание он не стал — все равно нет смысла, рано или поздно придется сделать вдох. В лицо дохнуло жаром и смесью аромата духов и чего-то дымного, похожего на нагретые камни. От непривычного запаха и тяжелого воздуха слегка закружилась голова, но он переборол это чувство и сердито сощурился на Исшару, которая неторопливо ощупывала шлем его напарника, пока третий рогатый демон не позволял ему рыпаться, заставив опуститься на одно колено. Заполучив шлем храмовника, Исшара небрежно отбросила его на диван и солнечно улыбнулась дарионцу: — Разве так не лучше, милый? Кристиан хранил гордое, отстраненное молчание, словно разумом пребывал где-то еще, далеко отсюда. Он не сопротивлялся, когда инопланетяне снимали с него шлем, и сейчас не выглядел ни встревоженным, ни оскорбленным таким обращением. Даже знавшему его Гилберту он казался слишком… отсутствующим, что же говорить об Исшаре, похоже, не знавшей поражения? Судя по хищной улыбке, промелькнувшей на ее лице, красавица так просто сдаваться не собиралась и решила сменить тактику. — Какой ты невежливый гость, и обычаи наши уважить не хочешь? — она царапнула его подбородок ноготком. — Специалисты по ксеноконтактам обучены уважать чужие культурные традиции, — безучастно просветил ее Тайлер. — М-м-м? Сдержишь тогда слово, красавчик? Демонесса подхватила стоявшие у дивана высокие сапоги, забросила их на плечо и вернулась к храмовнику, глядя на него сверху вниз. Он возвратил ей взгляд. Ее был алчным, волнующим, дерзким; его — прямым и спокойным, точно поверхность замерзшего озера. Девушка вытянула изящную ножку и поставила ему на колено, позволяя ему надеть и зашнуровать сапог. Билл был уверен, что он откажется, оттолкнет ее, но, к его несказанному удивлению, Тайлер взял обувь и на самом деле занялся делом. Когда его руки коснулись ее гладкой кожи, Исшара понимающе улыбнулась и наклонилась поближе к коленопреклоненному мужчине: — Так вот оно что! — промурлыкала она. Рукоять ее хлыста проследила контур его челюсти, слегка нажала под подбородком, вынуждая его поднять голову и посмотреть ей в глаза. — Ну и зачем же ты прячешь все это под неприступным фасадом? — ласково спросила Исшара. — Неужели так лучше? Его пальцы работали быстро и сноровисто, давая фору любому из ее слуг. Эти кисти, ловко управляющиеся с острыми шпильками каблуков, с шипами отделки, с кожей и металлом… Но в этих прикосновениях не ощущалось ни капли вожделения! Взгляд светлых серых глаз, направленный прямо на нее, оставался безмятежным и ясным; Исшара же привыкла к томлению, мольбам, неприкрытому желанию. Она привыкла видеть глаза в пьяной поволоке страсти, она привыкла к сбитому дыханию, к лихорадочно горячим рукам на ее коже, к низким стонам, когда с каждым ее движением мужчина приближается к пику. Кристиан не давал ей ничего. Такая редкая порода истинных святых и аскетов, которые держат собственные чувства и желания в железном кулаке. Их не сломаешь, не подчинишь и после сотни ударов хлыстом. Даже стоя на коленях перед ней, даже прислуживая, он сохранял чувство собственного достоинства, он продолжал контролировать ситуацию. Но Исшара прекрасно знала и кое-что еще. Мало кто вырабатывает такую выдержку просто так. Она нежно провела кончиками пальцев по его щеке, убрала за ухо выбившуюся прядку льняных волос. — Неужели ты не устал сдерживать этот горный поток? — прошептала она, покачивая головой. — Зачем тебе это? Ты все жертвуешь и жертвуешь… Кристиан закончил шнуровать ее сапоги и невозмутимо скрестил руки на груди. Точнее, попытался: Исшара успела перехватить и заключить его кисти в клетку из горячих пальцев. — Ты продолжаешь наказывать себя за то решение? Тайлер превосходно владел собой, но даже ему не удалось сдержать быстрый, пытливый взгляд в сторону демонессы. А кто смог бы? У кого нет решения, за которое он бы себя корил, кто смог бы с чистой совестью заявить, что его совесть абсолютно чиста, что ему не в чем себя упрекнуть? — Предлагаешь предоставить это тебе? — наконец процедил он. Глаза Исшары блеснули. — Как плохо ты меня знаешь, — вздохнула она, выпуская его руки. — Вы дети, только вчера вырвавшиеся в большой мир. Ты еще не понимаешь, что решение подавить эмоции не всегда благо… — Я не подавляю эмоции. «Замолчи!» — мысленно возопил Билл. «Не отвечай ей!» Наблюдать за этим со стороны было невыносимо: сцена была чем-то между избиением младенцев и закланием ягнят, Тайлер, соответственно, в роли младенцев и ягнят. И это не говоря уже о том, что самому Биллу было неловко просто находиться с ними в одной комнате, хотя ничего объективно неприличного — особенно для закаленного космодесантника — не происходило. Субъективно же… никакое специфическое кино с тентаклями не дотягивало до этого изощренного морального изнасилования. — Они бурлят под поверхностью, — промурлыкала демонесса, прижимая его ладонь к своей щеке, — но твоя рука остается холодной и верной. Неужели ты даже не чувствуешь боль от этого? — Я… — начал Кристиан. Его прервал громкий стук, судя по звуку — перчатки легкого бронекостюма по металлу. И беспечное, жизнерадостное «Ау!» человека, не обремененного ни единой тяжкой думой. Погодите-ка… — Нет! — из горла демонессы вырвался утробный вой, в котором едва угадывался ее прежде чарующий голос. Исказившееся от ярости лицо Исшары пошло трещинами, а после жаркий, полный жизни «Урл» распался по швам, оставив после себя только тишину и темноту, особенно глубокую на контрасте. Билл заморгал, пытаясь привыкнуть к почти полному отсутствию освещения, и обнаружил, что между его глазами и так и не разобранным завалом все еще имеется неповрежденное стекло шлема. Он даже постучал по нему согнутым пальцем, но проверку на материальность оборудование успешно прошло. Он пошарил вокруг, мельтеша лучом фонарика на запястье, и обнаружил в нескольких шагах от себя Кристиана — тоже в шлеме, точно и не было ничего. Лицо за стеклом на этот раз отражало целую смесь эмоций: от вполне понятной озадаченности до легкого отвращения. Вероятно, к только что произошедшему. Скафандр продолжал утверждать, что ничего особенного не случилось, и вся эта чертовщина капитану померещилась. — Билл! Крис! Вы куда делись? — позвал Тейн. Напарники переглянулись, не торопясь признаваться. — Ты ее тоже видел, да? — прошептал, для верности, Билл по личному каналу связи со старпомом. — Исшару? Она еще тебя… — Да, — самую малость поторопился с ответом контактер. — Возможно, это и правда было псионическое воздействие. Правда, не могу понять как, если экипаж «Урла» действительно погиб или пропал без вести. — Как бы там ни было, — быстро сказал капитан, — на «Искателе» воспользуемся сканером, чтобы убедиться, что мы в порядке, и ни слова Тейну! — Почему? — наивно спросил храмовник. — Специалист Тейн является штатным научным сотрудником и… — Потому что он нам потом проходу не даст! — отрезал космодесантник. — И вовсе не из научного интереса! — Вы там живы? — с детской непосредственностью крикнул инженер. — Если нет, я могу объединить каюты в одну большую? — Нет! — рявкнул капитан. — В смысле, да! Да, живы, нет, не можешь! — Жалко, — так искренне опечалился Матиуш, что, будь Гилберт на самом деле мертв, тут же воскрес бы от ярости. — Вы завал разобрали? Гилберт оглянулся на нетронутые горы металлолома, пытаясь придумать достойную причину их безделью. — Еще нет? — инженер появился из-за угла и явно не расстроился. — Ну и отлично! Там все равно смотреть не на что, я и так знаю, что случилось. Явился он не с пустыми руками — при нем по-прежнему был чемоданчик с инструментами, сканер и небрежно засунутый в обычно пустующую или занятую приборами кобуру бластер. Ничего похожего на детали от «Обелиска», правда, он не принес. — И что? — заинтересовался Тайлер. Вместо ответа Матиуш с силой стукнул кулаком по ближайшей панели на стене. Та отвалилась и загремела по полу. Техник нетерпеливо отпихнул ее кончиком сапога и посветил на то место на стене, где она обреталась до этого. Раньше там, видимо, располагался процессор или что-то вроде того: высокотехнологичная начинка любого уважающего себя корабля была обычно по нему довольно равномерно распределена. Но сейчас вместо ярких кабелей, мигающих диодов и ровных линий плат фонарик Тейна выхватил из темноты что-то полурасплавленное, сероватое и безвозвратно испорченное. — Ничего не напоминает? — риторически спросил он. Хотя произошедшее с «Царевной» собственными глазами видела — и могла об этом поведать — только Феанора Аргус, ее рассказ оставил весьма и весьма яркое впечатление, которое и помогло команде опознать сгубившую «Урл» напасть. Билл на всякий случай отступил подальше от завала, не без оснований опасаясь, что если неведомый вирус остался в этих обломках, то не побрезгует и бронекостюмом, нашпигованным электроникой. Не корабль, но тоже есть где разгуляться! Кристиан, напротив, подошел поближе к распотрошенной стене и пригляделся к уничтоженной технике повнимательнее, хотя едва ли он мог выяснить о ней больше, чем Тейн. — Я так понимаю, с «Обелиском» произошло то же самое? — спросил он. — Ага. Я палкой потыкал, но так и не понял, есть ли там еще эта зараза, решил от греха подальше не трогать его. Из бластера пальнул, чтобы наверняка. Держи, кстати, — повернувшись к капитану, Матиуш протянул ему оружие. Билл с предельной осторожностью извлек бластер из его руки, проверил батарею (наполовину разрядил! Пальнул, называется!), поставил на предохранитель, вернул в кобуру и только после этого прочувствованно объяснил ошибку безалаберного гражданского: — Бластер отдают только рукоятью вперед. И на предохранителе. Иначе я за свои рефлексы не ручаюсь. Понял? Специалист пристыженно кивнул. — «Урл» и «Обелиск» никак не связаны, — сказал Кристиан. — По крайней мере, официально. Но оба были заражены. При этом кит не выглядит больным — коммандер Сильватика, когда мы ее встретили, уже разлагалась, Лина бы уже заметила подобные процессы в настолько крупном существе. — Думаешь, он проглотил и «Урл», и наш комбуй уже такими? — сообразил Гилберт. — Не исключено, — кивнул Тайлер. Более чем логичное предположение — и уж точно лучше многих других вариантов! Например, тех, где этот кит является рассадником той странной болезни, и им уже бесполезно рыпаться. Было бы неплохо, конечно, узнать где именно и когда этот кит сожрал их комбуй, не говоря уже о тайне схожести «Урла» и «Энемена»… Но нельзя всегда получать все, что хочется. По крайней мере, известно, что «Примис» не сгинул сразу за пределами Островов Свободы. — Тейн, никаких шансов выцарапать сообщение Фандора и де’Вирре из «Обелиска» у нас нет? — Не больше, чем выцарапать его из случайного камня, — ожидаемо кивнул инженер. — Кстати о сообщении… Он подошел поближе и провел перед лицом Билла левой рукой, после чего вызвал над ладонью вирт-окно с таблицами и цифрами. Капитан с интересом заглянул в данные, по знакомым значениям догадавшись, что это результаты диагностики его скафандра. Причем сторонней, которая могла выявить проблемы в том числе с его собственными системами диагностики! — Я думал, для этого нужен как минимум сканер, — заметил он. — Что ты ищешь? — Я одолжил у знакомых наработки для «мастер-инженера» в связке, — рассеянно просветил его Матиуш. — Мой костюм, может, и не так хорошо защищает от выстрелов, зато, когда все до ума доведут, наша братия сможет буквально носить на себе очень мобильный ремонтный комплекс… Ерунда какая-то. — Что именно? — Да я пытаюсь понять, куда связь делась недавно, до вас не докричаться было, — техник еще ниже склонился над данными. — Может, «Урл» или сам кит помехи давал, — как можно убедительнее предположил Билл. — Ты про «Обелиск» хотел нам сообщить? — А, точно! Лина нашла записи какого-то ученого, философа, по имени Умдар Диген — он буквально жил в одном таком ките! — охотно поделился Тейн. — Странный мужик был, но нам его странности только на руку. Она нашла выход отсюда, и нам лучше выдвигаться. — С этого начинать надо было, — попенял капитан. — «Искатель» и правда не пострадал? — Обшивку поцарапали кое-где, да пара датчиков из строя вышли, но они легко чинятся даже вне дока, достаточно на обшивку вылезти, — небрежно махнул рукой специалист. Самовольно оказавшись в авангарде процессии, он едва не увел команду не по тому проходу, но Кристиан бдительно поймал его за плечо, развернул в нужную сторону и тут же отпустил. Вспомнив, что чувство направления у храмовника развито лучше, Тейн приотстал и затесался между ним и Биллом, в наиболее защищенной позиции. Возражать никто не стал. За время, что они провели в «Урле», уровень воды — слюны или желудочного сока — заметно поднялся, и погружением по колено отделаться уже не удалось: Биллу жижа оказалась до паха, менее рослый инженер брел практически по пояс в ней. Островков тоже стало меньше. Это не казалось добрым знаком — кит либо намеревался красиво и далеко плюнуть, либо готовился переваривать добычу. И если в первом случае команда еще могла рассчитывать на продолжение приключения, то во втором их ждал довольно бесславный и, честно говоря, позорный конец. Он бы все равно однажды вошел в учебники, но не совсем так, как Биллу хотелось бы в них войти. «Искатель миров» встретил их уютным электрическим светом, распахнутым по приказу шлюзом и шумом цикла дезинфекции. Первичной, поскольку инженер, понаблюдав за своей обильно обтекающей нижней половиной, меланхолично заметил: — Отмыва… В смысле, дезактивировать придется по всем правилам, кто знает, что за глистов эта рыбка понахватала в открытом космосе… Тайлер, который изучал свои ноги с не меньшим расстройством, даже не стал указывать на зашкаливающий уровень бреда в его фразе. Возню с оборудованием было решено отложить до лучших времен: вся троица, затянутая в облегающие поддевки под бронекостюмы и оттого похожая на отряд убийц, поспешила в рубку, где их встретили открытый файл из базы данных Шкатулки, спящая в кресле пилота Соня и весьма довольная собой Лина. — Много дряни на борт принесли? — поинтересовалась она. — Слюни космического кита! — гордо сообщил Матиуш. — Просканируй пока, я потом в баночку образец соберу, Фе лопнет от восторга… Билл закатил глаза: все ученые одинаковы и все безумны! — Что там со способом побега? — спросил он. — Ах да! — спохватилась Лина. — Я нашла у Слиима дневники одного ученого, который обитал в сородиче этого кита. Философ, любил уединение, до кита жил в бочке, но вокруг слишком быстро собралась толпа учеников, пришлось искать новый вариант. — Большего уединения, чем здесь, я еще не видел, — согласился Гилберт. Если, конечно, не считать обитающих здесь похотливых привидений… — Не то ему все-таки оно показалось чрезмерным, не то соль заканчивалась, а соседей нет — но Умдар Диген, судя по дневникам, выбирался из кита как минимум трижды, — сказала ИИ. — А тебе известно, что с ним случилось в итоге? — мнительно поинтересовался Тайлер. — М-м-м… Возможно, после третьего раза из кита он так и не выбрался, — вынужденно признала Лина. — Ну так что, вы хотите воспользоваться его способом, или мы все вместе записываемся в его последователи? — Долой философов, — решительно сказал Билл, — я в свое время по философии получил автомат только за посещение пар. — Тогда вы вовремя вернулись. Судя по всему, во время «прилива» появится водоворот — ровно над каналом, по которому можно попасть к аналогу жабр этого существа. Я так понимаю, дарионский термин «кит» ему больше не подходит? — Долой биологию, — помотал головой Матиуш. — Фе мне рассказывала, что классификационный зуд наших экзобиологов постоянно натыкается на инопланетный бред вроде птиц с жабрами. Назвали китом, китом пусть и остается. — Хорошо, — покладисто согласилась Лина. — После этого можно проскользнуть в дыхательную щель, но «Искатель» может оказаться великоват. В таком случае, надо будет попробовать пощекотать глотку кита, чтобы он нас выплюнул. — Как мы будем щекотать глотку? — спросил Кристиан. — Сигнальные ракеты, — сказал Билл, сгоняя кошку с нагретого места. Соня сердито мяукнула и переместилась в кресло инженера. — Вреда киту они не причинят… Ну, может, немного обожгут, но ничего серьезного. Должно хватить. — Я пойду боеприпасы проверю и двигатели, — вызвался Тейн. Учитывая, что капитану предстояло пилотировать корабль и осуществлять непосредственно стрельбу, а старпому его страховать, он не столько вызвался, сколько озвучил свои прямые обязанности: больше некому было укладывать в рельсы нужную ракету и тем более следить за состоянием всех остальных систем. — Лина, сколько еще до появления водоворота? — спросил Гилберт. — Минут двадцать, может, меньше, может, больше, — голограмма отчетливо передернула плечами. — Это дневники философа, а не полевые заметки экзобиолога. — Слышал? — Билл повернулся к технику, который безуспешно попытался оторвать Соню от кресла, не преуспел и как раз успел отступиться от этой безнадежной затеи. — Загрузи светилку, а потом займись скафандрами. Не хватало еще, чтобы эта дрянь на них засохла! — Может, подождать, пока выберемся? — малодушно предложил устрашенный специалист. — Вдруг мы тут навсегда застряли, а я буду тратить оставшуюся мне жизнь на отмывание скафандров? — А вдруг не навсегда, и тебе придется потратить гораздо более длинную оставшуюся жизнь на их отмывание? — вкрадчиво поинтересовался капитан. — Надо было все-таки выбить из Ричарда второго сотрудника инженерной службы, — проворчал Матиуш. — Разрывайся тут… — Чтобы ты уживался с ним, как с Резо? — срезал Гилберт. — Иди, иди. Я тебе свистну, когда водоворот появится, чтобы ты занял пост в инженерном. Печально вздыхающий Тейн наконец ушел, а напарники заняли свои места, проверяя готовность систем и перебрасываясь короткими репликами по делу, вроде: «Хвостовые патрубки что-то тянут» — «Скорректировал». Никакого волнения они не выказывали, словно ситуация была совершенно штатной — и оттого капитан со старпомом казались совершенно другими людьми, чем минуту назад, когда спорили с Тейном. Точнее, капитан казался, поскольку Кристиан редко тратил ресурсы и актерские способности на сокомандников. Объяснялось это просто: инженер оставался в их глазах гражданским, и пары-другой месяцев в его компании еще не делали его «своим» в этом смысле. Скорее даже, из-за специфики миссии, они немного сдвинулись в его сторону, утратив часть ставшего привычным официоза, который не имел смысла в компании из трех человек — но был жизненно важен в экипаже из трехсот. К тому же, манера общения самого Матиуша была на редкость заразительна, и в его присутствии практически кто угодно рано или поздно раскрепощался. Конечно, до его колкостей и шуточек — не всегда добрых и безобидных — никто еще не дотягивал, но они старались, тянулись к нему, как к центру гравитации. Билл и сам обладал похожим свойством, хотя, конечно, за счет иных качеств; а вот Кристиан наоборот предпочитал от себя отталкивать. Получалась своеобразная система, где двое тянули, третий отталкивал — к обоюдному, похоже, удовлетворению. Железный Ричард не ошибся, как и всегда. Гилберт, потерявшись в этих мыслях, пришел в себя, с возмущением обнаружил, что рассеянно чешет за ушами развалившуюся на коленях Соню, и метким тычком послал кошку на пол. Порождение безумных ученых оскорбленно задрало белый хвост и удалилось в сторону кают-компании — вероятно, искать сочувствия у законного хозяина. Тайлер благородно сделал вид, что ничего не заметил. Темная пещера внутренностей кита заполнялась густой, непрозрачной жидкостью, подтапливавшей темные остовы кораблей. Вскоре совсем затопит, как морской прилив — кладбище деревянных шхун на берегу залива. Гилберт, наблюдая за этим, забеспокоился о том, сумеет ли краска и особенно обшивка выдержать этот напор. Благо, наружных турбин, как в старинных летательных аппаратах, у них нет… Потом ему пришла в голову еще более жуткая мысль: как им потом показаться в цивилизованном пространстве, таким замызганным?! — Водоворот, — объявила Лина, услужливо подсвечивая нужный сектор на обзорном экране. — Вижу, — подтвердил капитан. — Тейн, дуй в инженерный. Кстати… Мы ведь сможем перемещаться в этой жидкости? — А тебе не кажется, что уже поздновато боржоми-то пить? — саркастично отозвался интерком голосом инженера. Величественно плывущий сквозь вакуум космический кит содрогнулся. По массивному телу, размерам которого позавидовал бы даже «Кракен», волнами прокатилась крупная дрожь, затем — настоящий спазм. Сопротивляться рефлексу не могло даже такое огромное создание: его пасть раскрылась, и в космос выплеснулось облако густой жидкости, моментально распавшейся на крошечные капли и пузыри покрупнее. Из этой взвеси вылетел лаково блестящий корабль, утративший яркость цвета и некоторую часть своей гордости. Несколько раз ошалело повернувшись вокруг своей оси, «Искатель Миров» повернулся носом в сторону одной из звезд и перешел на сверхсветовую, пока кит не предпринял вторую попытку его проглотить и переварить.