Trinitas

      В Шуруке отряд провел еще день, чтобы не спеша пополнить запасы воды, заготовить провизию и перенести все необходимое в портальный зал. Пользуясь возможностью, участники отдыхали в купальне и проводили время за распитием чая.       После встречи со статуей Сола беты хотели погрузиться в простые занятия и разговоры, отвлечься, восстановить душевное спокойствие. Хайри хватило двух дней, чтобы выглядеть привычно хмурым, а не разбитым, как ранее, когда он бродил по дому словно безликая тень, не обращая ни на что внимания. Намеренно Нур и Рами выводили его на охоту, отвлекали, и в их компании Хайри постепенно приходил в чувство. Син, несмотря на желание помочь и поддержать, выходить за стены Шурука совсем не хотел: с самой ночи его сопровождала приятная усталость, которой хотелось поддаться и провести целый день в мирном отдыхе рядом с Аскаром — сперва в прохладе садов, после — в тепле купален.       Наконец-то акид перестал отстранятся и особо заметной стала его привязанность, тревожность, жажда быть рядом. Аскар старался не прерывать контакт тел, постоянно мимолетно касаясь то ладони, то плеча. Сам удивлялся неожиданным действиям, смущался, прекращал нежности, в которых природно нуждался альфа рядом с дважды помеченным бетой. Тогда Син касался его сам, ведь не только видя, но и чувствуя Аскара, становился по-настоящему спокоен. Как оказалось, последствия лишней метки могут быть не только мучительными.       Когда наступила ночь, Син привычно умостился под боком Аскара, теперь без страха перед темнотой и сновидениями. Альфа обнимал, нежил и согревал, но сам выглядел напряженным.       — Все еще боишься сорваться? — с улыбкой произнес Син, отчего акид вздрогнул и будто окаменел. Бета коснулся губами основания шеи, очертил поцелуями путь выше и прикусил хрящик уха, игриво прошептав: — А я был бы рад повторению той ночи.       Аскар тихо усмехнулся, понимая, что речь идет об их настоящем первом разе. Ладонь легла на крупные пушистые косицы и огладила растрепанную макушку.       — Засыпай, соблазнитель, — акид коротко прижался губами ко лбу кочевника и после расслабился в его объятиях.       Ощутив, как потяжелело тело альфы, Син с облегчением выдохнул, предчувствуя мирную ночь. Свободный от мук совести, голосов и иллюзий, бета с наслаждением утопал в темноте, словно та была мягкой, черной шерстью зверя. Проснулся же он далеко не так мирно: совсем не по вине утренних солнц или нежного голоса Аскара, а от резкого толчка в грудь, почти удара. Бета с трудом открыл глаза, перед которыми виднелась лишь слабо освещенная предрассветными лучами комната. Тишину снов постепенно разрушало тяжелое, загнанное дыхание. Син зажмурился, чтобы побороть жжение в глазах и обрести четкость зрения, а после взглянул снова, замечая напротив напуганного альфу, который смотрел в ответ, но видел будто совсем не Сина.       — Аскар, — окликнул кочевник.       Акид не только оттолкнул бету, но и сам отстранился, поэтому к нему пришлось медленно и аккуратно подбираться ближе. От вида явно встревоженного Аскара сам Син был взволнован. Кошмары вовсе не покинули эту комнату, а просто перебрались в голову другого человека, куда более уязвимого. Было страшно представить, какое именно видение могло так напугать Аскара, и все же Син надеялся на откровение. Он постарался уложить альфу обратно на ковры, словить рассеянный взгляд и отвлечь:       — Что тебе приснилось?       — Пантера, — с дрожью выдохнул Аскар. — С черной переливающейся шерстью и голубыми глазами.       Син горько усмехнулся, заметив сходство.       — Ты гораздо сильнее пантеры и будь она твоим врагом — не причинила бы вреда.       — Она и не причинила, это я ее измучил, — альфа отвел взгляд, нахмурился. — В юношестве не мог толком управиться с хопешом. Целился в сердце — вспарывал грудину, целился в голову — попадал по шее. Пантера все шипела и выла, а я никак не мог лишить страданий. Сумел, только придавив, слабую, к полу, и отрубив голову одним ударом.       Син выслушивал рассказ внимательно, тем временем размышляя — как же юный Аскар смог встретиться с пантерой? Насколько знал кочевник, в Хибе одомашненных хищников держали разве что коллекционеры по типу клиентов Басима. Впрочем, Сину оказалось не столь интересно как и где, важнее всего было помочь Аскару побороть боль и страдания, которые причиняли акиду воспоминания о том хищном звере.       — В хайидж я снова увидел эту пантеру и собирался убить быстро и без лишних мучений, но… — альфа зажмурился, подался вперед утыкаясь лбом в ключицу Сина. — Как же хорошо, что ты меня вовремя окликнул.       — Я привиделся тебе той пантерой? — предположил бета. Не увидев, а скорее ощутив кивок, сильнее обнял своего альфу, успокаивающе поглаживая. Через время, когда Аскар перестал так жаться к телу, он смущенно повинился:       — Прости, что разбудил.       Син лишь покачал головой, расстроенный не столько ранним и резким пробуждением, сколько болью акида, которого все еще не отпускала ночь хайиджа, как бы не старался Син стереть ее из памяти.       Бета не позволил себе заснуть первым, а потому успел увидеть постепенно светлеющее небо, первые лучи солнц на листве и почувствовать прохладу разгулявшихся поутру ветров.       До подъема отряда прошло не так много времени, лишь часть из которого Син провел во сне. Его тревожили кошмары Аскара, приснившаяся пантера, грядущий путь в предпоследнем направлении. Вернувшись к привычным заботам, бета разделил переживания Наиля на этот счет — Источник может быть найден за следующим порталом или потерян среди множества других. Оставалось лишь проверить все самостоятельно, а не теряться в догадках и попусту тревожиться.       С этой же целью отряд направился в Большой портальный зал, прихватив оставшиеся бурдюки и сумы. Их расположили в отведенных для этого уголках помещения и после собрались у клокочущего портала. Его айван украшало единственное слово под заостренным сводом, которое, к удивлению Гайса, не подлежало переводу. Оставалось только заглянуть за марево, чтобы узнать про скрытое за ним место.       Привыкший к безопасности прошлых портальных залов, Син был удивлен, первым же своим шагом придавив змеиный хвост. Отдыхающее в тени животное тут же извернулось, зашипело и кинулось было впиться клыками в ступню, но бета успел отскочить и взмахом такубы откинуть змею. Приземлилась она в извивающийся узор из таких же хищников, которые, словно нити, сплелись в единое непроглядное полотно. К счастью, обосновались здесь уже известные ему неядовитые змеи. Син постарался расчистить путь к выходу из зала, но вскоре, задетый клыками тут и там, бросил эту затею. Он перепрыгивал с одного чистого участка пола на другой, стараясь поскорее добраться к следующему помещению, куда более просторному и светлому. Здесь змеи не так яро встретили незваного гостя и Син заимел мгновение для отдыха.       В Малом портальном зале замелькали силуэты альф и бет, которые сперва тоже постарались побороть змей, но после направились к арке. Аскар и Муниф окружили Лейса и безопасно вывели на свет, Хайри провел Гайса, а Наджи замельтешил вокруг Исы, недовольного столь тесным общением с хвостатой родней. Наиль же справлялся с дорогой без посторонней помощи, отталкивая каждую преградившую путь змею несильным воздушным потоком.       Когда все участники оказались в просторном помещении, где можно было спокойно справляться с редкими змеями, Син смог осмотреться. Малый портальный зал выходил на площадь, украшенную по периметру узорными галереями перед высокими стенами — они, судя по жару и сухости воздуха, отделяли загадочное место от пустыни. В преддверии полудня солнца нещадно обжигали открытые участки кожи, но тепло тут же развеивала неестественная прохлада: легкий ветер обдувал тело, словно вокруг вовсе не было стен и пустынные порывы беспрепятственно проносились сквозь арки галерей. Похоже, виной тому были башни бадгиров на четырех концах площади, от которых и расходилась прохлада. Змеи держались от них подальше и скопились в центре на нагретой солнцами кладке, поэтому большинство можно было обойти, свернув в тень крытых коридоров.       Син увел отряд в сторону и определил направление движения — вперед, к арке напротив айвана. Чтобы добраться до перехода в другое помещение было необходимо пройти площадь от края до края и не раз измарать лезвия в змеиной крови. Бороться с нападками хищников и одновременно расчищать путь было нелегко, но натренированные за год пути люди уже досконально знали стиль боя противника.       Син шел впереди вместе с Нуром и Рами, первым сталкиваясь с потоком змей, и именно поэтому раньше остальных заметил странное бледное пятно среди серости чешуйчатых тел — крупная кожаная змея обвила туловищем основание колонны и смотрела на бету непрерывно. Ее взгляд заставил Сина вздрогнуть и отступить на шаг, выставив перед собой такубу. Сейчас, как и в каждую прошлую встречу, кочевник был напуган уродливым видом змеи: бедностью кожи, шрамами и ожогами, клоками волос по всему туловищу и глазами, взирающими осознанно и будто бы мысляще. Затаившись на пути отряда, змея выжидала момент для нападения и выискивала слабые места противника.       — Рами. Там, у колонны, — послышался голос Нура. Змея тут же перевела взгляд на Рами и, пока тот не успел ее увидеть, резко вырвалась из укрытия. У охотника была высокая скорость реакции, поэтому движение поблизости он заметил быстро и успел отскочить в сторону, когда пасть змеи сомкнулась на месте, где до того находилась нога Рами. В момент промедления, перед тем как змея сумела бы сориентироваться и напасть снова, Син опустил такубу на кожаное туловище. Однако в последнее мгновение змея извернулась, но лезвие все же прорезало кожу и из пасти хищника прозвучал надрывный крик. Кочевник встрепенулся и отступил, невольно позволяя раненной змее исчезнуть из виду. Сердце грохотало в груди из-за отголоска услышанного звука, который напоминал ни что иное, как голос — будто своим ударом Син ранил человека.       Позади тут же заволновались участники отряда, вперед пробился Иса, выпытывая, кому принадлежал крик и нет ли пострадавших. Син лишь покачал головой, совершенно растерянный и ничего не понимающий. Его чувства разделяли Нур и Рами, видевшие и слышавшие все так же отчетливо.       Поблизости неожиданно прозвучал звон ударившего об пол лезвия и Син встрепенулся, оборачиваясь: оказалось, что в момент слабости бета не углядел подползающую змею, но ее голову успел обрубить подоспевший на звук Аскар. Вскоре в чувство пришли охотники и поспешили на помощь, в место, где подступали новые змеи.       — Ты не ранен? — встревоженно вопросил акид, спешно оглядывая кочевника на предмет увечий.       — Кричали не мы… — пробормотал Син, вынуждая Аскара озадачено хмуриться. — Передай остальным держаться как можно дальше от кожаных змей.       В голове альфы быстро появилась верная догадка и отразилась удивлением на лице, но все же акид быстро справился с собой, без лишних вопросов кивнул и вернулся к отряду, чтобы скорее донести приказ командира. Бета же поднял глаза к простору площади, зорко оглядел путь и с ужасом заметил впереди не одну уродливую змею. Здесь их почему-то было больше, чем на других направлениях: обожженные тела скрывались среди простых змей, сливались со светлым камнем зданий и таились в выступах лепнины. Пускай на вид чудовища не имели ни острых клыков, ни юркого тела, ни прочной чешуи, вступать в бой снова казалось опасной затеей. Пришлось изменить маршрут, чтобы обойти дремлющих тут и там кожаных змей. Звук шагов те все же замечали, но нападать издалека на готовых дать отпор не решались — пробужденные змеи скрывались в своих укрытиях, наверняка задумывая напасть позже, когда уставший отряд будет возвращаться к порталу. Но даже зная это Син продолжал путь, ведь не мог прекратить исследование только лишь из своего страха столкнуться в битве. Когда вероятность найти Источник так велика Наиль будет особенно расстроен отступлением.       Близилась арка на дальней стороне площади и к переходу через нее отряд приготовился тщательно: первыми вперед шли охотники, чтобы разведать ситуацию и в случае опасности быстро отступить, позади за змеями следили Наджи и Муниф, а оставшиеся в середине приготовились защищаться. Вдалеке, перед крадущимися охотниками виделось огромное помещение, местами погруженное в полумрак. Ряды больших ступеней касались округлых стен и спускались вниз каменными кольцами, все уменьшаясь в диаметре. За ними же виднелись несколько рядов арок, вырезанных в камне, над которыми стены начинали понемногу сужаться, пока вовсе не замыкались над помещением куполом. Когда подошли ближе глазам Сина открылся источник света — большое застекленное круглое отверстие на высшей точке, от которого вниз спадали лучи и освещали нечто на дне углубления. В скрытых тенью местах не было украшений, но чем больше ступени освещали лучи, тем сложнее становились узоры.       Син так и не смог углядеть, что находилось ниже — от рассматриваний его отвлек звук рассекшей воздух сабли. Бета подобрался и бросил взгляд на Нура, который четким, твердым движением отбил атаку внезапно напавшей кожаной змеи. Она получила мощный удар по морде и на светлом теле от пореза засочилась кровь. Раскрыв пасть, чудовище зашипело, пропуская воздух через мелкие притупленные зубы и показывая длинный треугольный язык. Нур отступил, напуганный видом несвойственного для змей рта, но быстро пришел в себя и смог заблокировать новую атаку. Чудовище давило на него весом длинного туловища, обвивало хвостом и сжимало с немалой силой, отчего сопротивляться напору становилось труднее. Ужасающая пасть зависла напротив лица Нура, сдерживаемая лишь впившейся в шею саблей. Вовремя рядом появился Рами, незаметно скользнул за спину чудовища и длинным кинжалом пронзил голову снизу вверх, через подбородок ко лбу. Из горла змеи вырвался последний оглушительный крик, из раны брызнула кровь и измарала одежду Нура. Напуганный до дрожи охотник прерывисто выдохнул, сбросил с себя безжизненную тушу и утер запачканное лицо.       Убийственный взгляд Рами посветлел, сведенные брови расслабились, и он хотел было успокоить залитого не своей кровью Нура, но отвлекся на странный монотонный шум. Син тоже заслышал шуршание, вышел вперед, чтобы осмотреться, и в следующий момент распахнул глаза — со всех сторон наверх поднимались пробужденные криком змеи. Большинство блестело серой чешуей, но среди них затесалось с десяток светлых, кожаных. Страшило и то, что с каждым мгновением враги лишь больше скрывались в полумраке, а отряд терял выгодное положение.       — Наиль, мы должны отступить, — выразил наконец свои мысли вслух Син, не отрывая взгляда от подступающей волны змей. Скрывшиеся на ближайших ступенях уже подобрались к ногам и получили череду ударов такубой кочевника и саблями охотников. Наиль поспешил на помощь и, отбрасывая змей перемешанными с песком порывами воздуха:       — Даже если отступим сейчас, нам все равно придется, вернуться. Впереди видна дверь, видишь? Она совсем как в воронке.       Син взглянул на омегу удивленно и взволнованно, а после перевел взгляд вперед и вниз, где кольцеобразные ступени превращались в круглую площадку и виднелся вырезанный среди рядов ход — там же рассеянная тень падала на дверь, точно повторяющую по высоте и ширине найденную в воронке.       Бета обреченно вздохнул и нахмурился, обдумывая, как им теперь быть. Не имело смысла силой прорываться через гущу всем отрядом, так они лишь понесут потери. Лучше было бы провернуть какой-то маневр, разделиться, и пока змеи будут отвлечены — броситься к двери малой группой. Чтобы попытаться открыть дверь не понадобится много времени, поэтому будет достаточно сопроводить Наиля вниз, прикрыть во время использования артефакта и вернуть обратно невредимым. Для этого понадобятся быстрые, изворотливые и хорошо знающие повадки змей бойцы, а потому Син подозвал к себе Нура и Рами — в этом бою охотники были особенно ценны и могли заменить собой большее количество людей.       Первым делом кочевник поручил обезвредить и распугать змей взрывчаткой, пока отряд еще занимал возвышенность и имел преимущество. Нур и Рами занялись смешиванием ингредиентов, пока отряд удерживал наступающих со всех сторон хищников. Порох и металлическая стружка вскоре наполнили глиняный горшок, в который после поместили фитиль. Вспышка огнива подожгла его конец и скрылась за горлышком, после чего сосуд был брошен как можно дальше, на дно углубления. Прогремел взрыв, содрогнулись стены, и особо чувствительные к вибрациям змеи бросились как можно дальше от эпицентра — вверх по крупным ступеням, к единственному входу, заблокированному отрядом. Син скомандовал охотникам спускаться вниз, оберегая Наиля от растревоженных змей. Двое бет тут же двинулись вниз, окружив омегу, а Син поспешил дать указания остальному отряду — никого не ждать и возвращаться в Большой портальный зал. Аскар бросил на него растерянный взгляд, но в ответ получил твердый, безоговорочный приказ:       — Уводи отряд.       Голос звучал жестко, поэтому акид не посмел возразить, хотя заметно желал остаться рядом и помочь в бою. Альфа лишь послушно кивнул и шепнул напоследок:       — Я буду ждать тебя.       Сердце обдало теплом и даже тут, посреди битвы, Син смог на мгновение ощутить спокойствие. Альфа сделал несколько шагов назад, не сводя взгляда, а затем отвернулся и скомандовал отряду отступать, уводя змей за собой. Чтобы не терять ценные мгновения, Син отвернулся и поспешил вслед за охотниками.              Увиденные ранее ступени оказались крупными, скорее удобными для сиденья, чем ходьбы, но напротив арки путь облегчали дополнительные небольшие ступени, образующие привычную лестницу. Бета нагонял Наиля, наблюдая, как напуганные и раненые змеи поднимаются вверх, заинтересованные скоплением людей — более выгодной добычей. Они, извиваясь окровавленными телами, спешили на свет, в то время как в тени скрывались едва заметные крупные силуэты.       От быстрого бега и бьющегося в груди страха бета утомился, задышал тяжело и часто. Остановившись на мгновение, чтобы отдохнуть, он обернулся к змеям, достал припрятанный у голени кинжал и, прицелившись, отправил в воздух. Лезвие впилось в тело кожаной змеи, послышался вопль, холодящий душу. Нанести ранение, от которого чудище потеряет много крови и ослабнет, уже было удачей. Кожаная змея с шипением отступила, скрылась во мраке, а ее товарищи ушли вглубь тени, спрятали в черноте свои тела. В бою Син больше узнавал противника и удивлялся разуму этих уродливых чудовищ: они были словно обезображенными тысячелетней старостью мудрецы, которые одичали в Пустоши и утратили человеческий облик, но сохранили ум. Бросив напоследок еще один кинжал в пустоту, Син обернулся под прозвучавший крик и продолжил бег.       Ступив на площадку, кочевник оказался в кругу света, ощутил знакомый жар солнц и словно нашел силы в их лучах. В родной пустыне, на тверди хамады или мягкости дюн, он одолел бы любых чудовищ, а в крайнем случае — спасся бы бегством. С песком под ногами и товарищами за спиной этот бой не отличался от их привычной охоты — такое убеждение придало уверенности и, завидев в свете солнц первую змею, Син окликнул Нура, оставив с Наилем Рами.       Темнота глядела на Сина в ответ людскими глазами, готовилась напасть и ранить. Бета подобрался, предчувствуя атаку, и выставил перед собой такубу. В следующий момент скрытое полумраком чудище сжало вытянутое тело и резким движением вырвалось на свет, нападая быстро и стремительно. Бета успел извернуться за мгновение до того, как змеиные зубы схлопнулись на уровне живота: они не были острыми, не имели выразительных клыков, но до того часто смыкались тут и там, что Син был убежден — это и есть главное оружие. Теперь целью стало избежать укуса, поэтому бета мелькал вокруг змея, отскакивал и выгибался, стараясь задеть такубой, но при том не подойти близко. Нур без слов перенял его манеру и в своем подражании лишь дрожью рук отличался от кочевника. Нападать вдвоем на одного врага было удобно, но таковым бой оставался недолго — на помощь раненому товарищу подоспели еще две змеи и тут уже бетам пришлось крепче перехватить оружие.       Син бросил взгляд на изрезанную, но еще живую змею, набрался смелости и рискнул, запрыгнув на кожаное туловище. Такуба пробила голову, пригвоздила к полу, но тут же была высвобождена, чтобы отбить атаку следующего обозленного врага. Зубы сомкнулись на металле, проскрипели и Син словно на себе ощутил давление, с которым сражается такуба. Кочевник тут же выдернул ее из пасти, которая, едва освободившись, снова норовила сжаться, но уже на его теле. Зубы оказались в опасной близости, ухватились за одежды и с треском оборвали край халата, едва не коснувшись тела. Син на мгновение перестал дышать и от невольно накатившего страха стал удивительно ловким, тут же ответив на атаку размашистым ударом. Змея не успела и прошипеть, рассеченная такубой до костей.       Тело опало и Син мельком окинул взглядом помещение: Наиль возился у двери с кольцом, Рами с тревогой наблюдал за битвой, а Нур продолжал сражаться, напряженный из-за тесно окруживших его змей. Страх усилился от наступающих скопом уродливых врагов и заставил его утратить твердость рук, из-за чего бой давался с трудом. Сейчас чудовища были хорошо освещены, отчего каждый клок волос, каждый шрам и каждый ожог были отчетливо видны в яркости лучей. Сам Син терял уверенность от вида искривленных черт, а Нур, на которого с особой яростью набросились змеи, так и вовсе задыхался в ужасе. Как бы кочевник ни старался переманить на себя крупных чудовищ, как бы ни помогал в бою, охотник продолжал отступать, задавленный врагами. В пылу сражения Син почувствовал странное движение поблизости, и, бросив взгляд, заметил рядом Рами.       Сперва обрадовался было подмоге, но затем прозрел и ужаснулся — если охотник здесь, то кто с Наилем? Откинув змею щитом, Син попятился и вскоре перешел на бег, направляясь к двери. Рядом с ней на больших ступенях уже виделись змеи, желающие напасть из укрытия на занятого делом, лишенного защиты омегу. От вида сжавшейся, словно пружина, змеи, все внутри Сина замерло и только ноги ускорили отчаянный бег. Чудовище молнией вырвалось из тени к Наилю, достигая его за мгновения. Бета же замахнулся, быстрым прыжком нагнал зверя и приготовился пронзить лезвием… как вдруг кожа врага вспыхнула пламенем, что достало и Сина — языки огня обожгли руки, жар обдал лицо, а такуба попала острием в обгоревшее, зловонное туловище. Кочевник бросил взгляд на учителя, удивленного не меньше — Наиль явно не ожидал его появления.       Понимая, что теперь снова находится под защитой, учитель вернулся к листу бумаги, на котором спешно записывал символы с замочной скважины. Стало быть, эта дверь тоже не открылась и теперь Наиль мог только собирать информацию для изучения, подготавливать записи и зарисовки. Син хотел бы поторопить, но руки омеги и без того дрожали от напряжения, а лицо выражало лишь разочарование. Очередная дверь оказалась заперта, очередная надежда найти Источник — потеряна. Осталось только одно направление и если в нем будет такая же неприступная дверь, то все месяцы пути, все потери и все трудности покажутся Наилю бессмысленными. Син, выросший среди кочевников, видел ценность не в пункте прибытия, а в самом пути, но яримы мыслили совершенно иначе.       Кочевник встал за Наилем стеной и глядел на змей со смертоносным намерением, а те, в свою очередь, нападали нечасто, боясь то ли вышитого защитными символами платка, то ли поблескивающей такубы, то ли силы омеги, что успела сжечь одного их сородича. Эти звери, судя по поведению, умели оценивать риски, а потому часть заинтересованных в Наиле змей переключилась на охотников и теперь уже Син томился в тылу желанием броситься в битву, отразить подлую атаку и прикрыть щитом.       Рядом с мужем Нур осмелел и во всю использовал охотничий опыт, но Рами, не сразу привыкший к новому стилю боя, больше защищался, чем атаковал. Его задачей было беречь Нура от неожиданных выпадов и прикрывать спину, поэтому очередную напавшую змею он переманил на себя и задержал лезвием сабли. Удар пришелся на шею и должен был прорубить тело до позвоночника, но для этого не хватило замаха, и обозленная змея сорвалась с клинка. Чувствуя приближение смерти, она сделала последний рывок, распахнула пасть и сомкнула зубы на боку Нура.       Рами не успел спохватиться, как в помещении прозвучал крик Нура и треск костей. На звук обернулся Наиль, от неожиданности опешил и Син, чувствуя, как накатывает паника. Как он и думал, челюсти у кожаных змей были сильными, способными переломать ребра. Если осколки костей проткнут Нуру легкое…       Схватив Наиля за руку, Син рванул к центру площадки — теперь ни о каком продолжении исследования не было и речи. Куда больше волновала жизнь Нура, за которую теперь боролся один охваченный яростью Рами: его руки наполнились силой и убивали змей ловко и мстительно, глаза горели жаждой изуродовать чудовищ настолько, чтобы вид их стал совсем невыносим — за боль своего беты, за его рану, Рами был готов уничтожить каждого.       Времени вымещать злобу на обидчиках не было, действовать нужно было быстро и Син попросил Наиля о помощи — тот огненной вспышкой обжег морды окруживших охотника змей, вынуждая отступить. Этого момента затишья Рами было достаточно, чтобы подхватить Нура под плечо и спешно повести к ступеням, пока Син и Наиль оберегали их от атак, прикрывая отход. Кочевник с тревогой поглядывал на разрастающееся пятно на боку товарища, улавливал его тяжелые, прерывистые вздохи и болезненный вой. Винил себя за слабость, за глупость. План оказался ни на что не годен. Стоило взять больше людей? Не надеяться на свою силу и ловкость, не возлагать на товарищей непосильные задачи. Было нетрудно предугадать, что в случае неудачи Наиль надолго задержится у двери и потребуется не просто защита, а длительное противостояние. Почему же Син не предугадал? Не потому ли, что оказался недостаточно умен?       Подъем дался легко, ведь часть змей осталась позади, в тени, а другая ожидала впереди. Как и думал Син, многие чудовища преследовали большую часть отряда и остались у портала. Он надеялся, что, выведя врага на освещенную, просторную местность, будет легче после боя покинуть площадь. Вот только теперь, имея рядом ослабшего от боли Нура, Син усомнился в идеях, которые раньше казались удачным.       Обходя скопления змей, отражая атаки и избегая укусов, они приближались к середине площади. Благо, рядом был омега, который нередко прикрывал магией, а в моменты относительной безопасности касался ладонью бока Нура и по возможности останавливал кровотечение. Син мысленно благодарил и возносил молитвы Нанне, но не произносил ничего вслух, чтобы не отвлекать — в таких обстоятельствах омеге итак недоставало концентрации для полноценного исцеления.       Вдалеке уже виделся портал, а рядом с ним движение — четыре силуэта сражались с чудовищами и расчищали путь для отступающих. Завидев их, Син вздохнул с облегчением, заимев поддержку в образах товарищей. Теперь было не так страшно получать укусы серых змей и выдерживать нападки чудовищ, ведь в худшем случае будут способные защитить Нура или позвать подмогу. Преодолев половину площади, Син стал лучше различать силуэты и понял, что врагов нещадно рубили альфы. За время, которое группа Сина провела у двери, альфы успели зачистить портальный зал и территорию вокруг, из-за чего дальнейший путь дался легче. Среди них был и Аскар, который действительно, как и обещал, дожидался своего бету с места боя. От вида родного образа Син отпустил часть печали и смог понадеяться на лучший исход.       Завидев залитого кровью Нура, вперед выбежал Джанах, чье лицо выглядело непривычно с выражением тревоги и потрясения. Он аккуратно подхватил бету под второй бок и вместе с Рами они повели его к порталу, скрываясь по ту сторону марева.       Син и Наиль, уставшие и загнанные, подбрели к альфам, оказались в безопасности за их спинами и наконец-то расслабились. Омега нахмурился, прижимая раскрытую ладонь к животу и бета ощутил накатившую вину — в горле скрутился ком, тело замерло недвижимо, онемев каждой частицей. Из-за просьб Сина Наиль потратил столько магии, что теперь мучился от боли. Бета словно саморучно нанес травму, которая вынуждала так недоверчиво прикрывать живот. Разве был он теперь защитником и помощником омеге?       Погруженный в свои мысли Син не заметил, как из битвы вернулся Аскар. Альфа приблизился, привлек внимание и, ощутив на себе взгляд беты произнес:       — Когда ты разделил отряд я догадался, что мы должны послужить приманкой и после спрятаться в портальном зале, но мне показалось необходимым зачистить площадь, чтобы подготовить вам путь для отступления. Прости, что ослушался, — акид вздохнул и горько улыбнулся, глядя на залитого кровью, утомленного Сина. — Кроме того, я просто не мог находиться в тылу, когда ты остался в опасности.       Син без труда мог представить, как Аскар в его отсутствие взял все в свои руки, собрал группу альф и отправился зачищать портальный зал. Он действовал разумно и бесстрашно, за что бета мог лишь похвалить:       — Ты сделал все правильно, — с прищуром проговорил бета, после не сдержал горький шепот: — а вот я опять ошибся.       Акид не стал расспрашивать, но подошел ближе, приобнял за плечи и коснулся губами лба. Бета протяжно выдохнул — этот поцелуй заставил голоса в голове смущенно притихнуть, ведь они, совсем как Син, были без ума от Аскара. После альфа отстранился и неожиданно предложил, обернувшись уже к Наилю:       — Тебе помочь дойти к порталу?       Омега не сразу понял, что обращаются к нему, но затем вскинул удивленный взгляд и опешил. Он волнительно сжал ладонь на ткани одежд над животом и, пользуясь положением, ответил четким: «Да». Аскар вопросительно взглянул на Сина, которого все происходящее заставило горько улыбнуться и одобрительно кивнуть. Подойдя ближе, альфа что-то шепнул Наилю, отчего бледность лица скрасил румянец. Между ними явно прозвучал вопрос, услышав ответ на который, Аскар подхватил омегу и поднял над землей. Син так и замер, глядя на них не дыша, будто боясь спугнуть навеянный грезами образ.       Наиль ухватился руками за халат альфы, замер напряженно, глядя куда-то перед собой распахнутыми глазами, а затем расслабился и уложил голову на плечо акида. Не услышав возражений, омега коротко улыбнулся и потерся щекой о ткань одежд, словно укладываясь поудобнее, чтобы в полной мере насладиться этим редким моментом. Тогда тревога ослабила хватку на сердце Сина и он вздохнул, успокаивая себя — по крайней мере из-за его слабости Наиль оказался на руках Аскара.       Но через марево Син прошел последним — и перед уходом прихватил с собой отрубленную голову кожаной змеи. В распахнутой пасти не виднелось длинных клыков, однако не ядовита ли она — выяснить сможет лишь Иса.