Хроники парового города

Район Лиерин, дом Бонни, 13:00

Утро Клоуза начиналось обычно в полдень, когда все граждане отправлялись на обед. Это было неудивительно: юный изобретатель часто работал до поздней ночи. Иногда мог вообще не спать. Красноглазый был из разряда «бешеная птичка» - мог заваливаться спать днём, мог лечь спать рано. Бонни было некому отсчитать за сбитый режим - мальчик жил отдельно от родителей. Конечно, мать могла поругать сына, когда приходила в гости, но более следить за Бонняшей не могла - юноша считался совершеннолетним. К тому же женщина боялась заходить в дом своего сына - её пугало огромное количество автоматонов, которыми Энтони нашпиговал помещения под завязку. Тишину спальни на втором этаже нарушил будильник. Пошарив рукой по прикроватной тумбочке, молодой человек стукнул по «устройству Сатаны». Не открывая глаза, кролик медленно сел на кровати. С трудом разлепив глаза, парнишка потёр переносицу. Сегодня он встал немного раньше - обычно фиолетововолосый вставал в 2 или половину третьего дня. Красноглазый опустил ноги на мягкий коврик и сел на краешек кровати. К мальчишке подлетел медный автоматон, который передвигался с помощью моноколеса. В руках у робота был халат и полотенце. – Доброе утро, хозяин,– машина протянула данные вещи фиолетововолосому. Боннито нацепил полотенце на руку, а халат положил рядом.– Какие будут указания? – Приготовь завтрак, Стефан,– сонным и хриплым голосом сказал Энтони, вставая с кровати и натягивая халат.– И кофе мне сваргань. Я пока в ванной рожу умою, а то перед клиентами неудобно будет. – Будет сделано, хозяин,– получив дальнейшие указания, машина укатила вниз, на кухню. Поскольку ванная находилась на одном этаже со спальней, то молодой человек просто вышел из комнаты и ленивой походкой направился в соседнее помещение. Приняв водные процедуры, красноглазый спустился на первый этаж, где маленькие медные автоматончики, похожие на кукол, уже вовсю корпели над завтраком в кухонном помещении. Фиолетововолосый только зашёл на кухню и присел за кухонный стол, как ему преподнесли кружку с горячим кофе и яичницу. Юноша только приготовился есть, как в дверной звонок позвонили. Мальчик вздохнул и состроил жест «рука/лицо». – Альма, включи рупор около входной двери,– приказал Клоуз, отпив глоток кофе. По всему дому у парня висели рупоры, которые доносили звук со всех углов дома. Бонни объяснил подобное тем, что боялся внезапного появления грабителей, поэтому перестраховался. Единственным недостатком подобной «системы безопасности» было то, что орала она очень громко. Достаточно громко в других частях комнат. – Бонни, открывай!!!– раздался громкий женский вопль из динамиков, отчего бедный изобретатель чуть не оглох и не выронил кофе.– Если ты мне не откроешь, я сквозь дверь пройду! Или выбью её! Это была Дакота. Без сомнений. Благо, что Бонняша уже успел повесить на свой холодильник замок, а в холодильнике, предназначенном для Ди-Ди, было пусто. Красноглазый глубоко вздохнул. Если не открыть, то девочка действительно могла выбить дверь. Из красного дерева. Рисковать дорогущей дверью молодой человек не хотел. Фиолетововолосый отпил ещё несколько глотков кофе. – Альма, открой, иначе это чудовище не успокоится,– парнишка взял в руки солонку и посолил яичницу. Через несколько минут на кухню забежал персикововолосый ураган. Поздоровавшись с парнем, зеленоглазая полезла в холодильник. Однако обнаружив, что он пустой, девушка разочарованно закрыла его. На холодильнике, принадлежавшем Боннито, висел массивный замок с кодовым замком, поэтому тинейджер не могла его открыть. – Бонни, у меня есть такие шикарные новости,– в быстром темпе произнесла Найт, присаживаясь за стол напротив юноши. Девчонка уже было потянулась к яичнице, но красноглазый стукнул её по руке. К счастью, на подобное обращение барышня не обиделась.– Я аж проголодалась! – Стефан, организуй госпоже Ди-Ди апельсиновый сок и сэндвич,– приказал Клоуз, отчего маленькие автоматоны вновь засуетились около плиты. Мальчик отпил очередной глоток кофе.– И тебе добрый день, Ди. Пожалуйста, говори медле-не-е, я ещё не оклемался. – Хо-ро-шо,– пародируя красноглазого, воскликнула девчонка. Сложив ладони около рта как монашка в молитве, персикововолосая сделала вдох и выдох.– Короче, ты же знаешь, что послезавтра будет день святой Марселлы? – Допустим,– юный изобретатель отправил один из кусков яичницы в рот.– Я в не в вакууме выву. И фто ф фэтого? – Будет грандиозная ярмарка,– неожиданно Стефан поставил перед Ди-Ди стакан апельсинового сока и тарелку с сэндвичем, после чего тут же отъехал.– Спасибо. Это я к чему.– Юный архитектор залпом осушила стакан.– Ты же можешь презентовать какое-нибудь изобретение! – Нет, не могу,– отрезал кролик, отпив несколько глотков кофе, тем самым осушив его окончательно.– Это работает немного не так. Безусловно, я могу презентовать одно из своих изобретений, но полноценно изобретатели презентуют на всяких выставках. Персикововолосая откусила значительный кусок сэндвича, уставившись неморгающим взглядом на Боннито. Зеленоглазая поняла, что друг просто не хочет идти на мероприятие. И девушка прекрасно понимала фиолетововолосого, поскольку сама была интровертом. Плюс не особо хотелось находится в толпе незнакомых людей. Всё-таки Корделия-Стимполис был мегаполисом с 10-милионным населением. Следовательно, на ярмарку придёт куча народу. Добавятся и приезжие из близлежащих городов и деревень. В общем, планировалось полномасштабное мероприятие. – Ладно,– проглотив еду, моргнула несколько раз Дакота, поскольку глаза стали сухими.– Как изобретатель ты идти не хочешь. А просто сходить развеяться? Боннито, подносивший ко рту вилку с куском яичницы, остановился на половине пути и внимательно посмотрел на Ди-Ди. Девушка же выжидающе смотрела на красноглазого. Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь уличными звуками. В этот момент над домом послышался неприятный шум лопастей. Поскольку потолок у кухни был стеклянный, в виде купола, молодые люди удивлённо взглянули наверх. Это был цеппелин с размещённым на корпусе рекламным плакатом. Разглядеть его содержание друзья не сумели - дирижабль пролетел над домом стремительно. – Никогда не любил цеппелины,– хмыкнул парень, опустив голову и всё-таки съев несчастный кусок яичницы. – Почему?– удивилась Ди, подняв руки вверх, тем самым немного припугнув маленьких автоматончиков.– Это же здорово, когда под тобой простираются бесконечные пейзажи! И ты не рискуешь разбиться, как на самолёте. – Самолёты я тоже не люблю,– мальчишка допил кофе и, встав со стула, отнёс пустую тарелку и кружку к раковине. Как только он положил грязную посуду, автоматоны мигом принялись её мыть.– Они шумные и ненадёжные. Нет, я очень благодарен своему изобретателю-собрату за их изобретение, но мне гораздо безопаснее передвигаться по суше на поезде. – Ты не ответил на мой вопрос,– лицо юной архитекторши помрачнело. Девочка побарабанила пальцами по столу в ожидании ответа.– Только перескочил с темы. – Я же знаю, что у меня нет выбора и ты меня всё равно потащишь,– вздохнул Бонька, прислонившись копчиком к тумбочке. Юноша скрестил руки на груди.– Считай это положительным ответом. Ди-Ди начала пищать и, вскочив со стула, полетела обнимать кролика. Хотя девочка была ниже фиолетововолосого, парень всё равно ощущал давление на рёберные кости. Мальчик попросил девушку отпустить его. Красноглазый посмотрел на настенные часы. Уже была половина второго. Скоро должны были придти клиенты, а изобретатель по-прежнему был в халате. – Ладно, госпожа Ди-Ди, я бы попросил вас уйти,– слава Марселле, вмешался Стефан с ежедневником в медной клешне.– Скоро к моему хозяину придут клиенты за товарами. Не хотелось бы, чтобы он встречал их не в подобающем виде! – Ой, хе-хе,– Ди отпустила тинейджера, отчего он смог спокойно вздохнуть. Персикововолосая отряхнула жилетку и юбку.– Прости. Я перестаралась! – Стефан, проводи госпожу Ди-Ди,– Бонняша отряхнул халат и выпрямился.– Мне нужно переодеться! Перед тем, как уйти, зеленоглазая напомнила юноше о ярмарке. И пообещала зайти. Через несколько минут входная дверь захлопнулась. Молодой человек остался в одиночестве. Парень потёр переносицу. Он снова дал слабину. Бонни толком не понимал - почему давал Дакоте манипулировать собой. Согласился отзываться на дурацкую кличку, даже на рыболовные места с девушкой ходил. Однако надо было признать - дед у девушки был хороший. Молодой человек краем глаза ещё раз взглянул на часы. Нет, нужно поторопиться. Ещё ведь нужно было дойти до мастерской, открыть её, прибраться. И переодеться. Первым делом нужно переодеться. Подросток вышел из кухни и направился вверх по лестнице на второй этаж, где находилась гардеробная.

********

Район Лиерин, мастерская Мангл, 13:35

В отличие от Бонни, который дрых до обеда, Моргана открывала свою мастерскую с самого утра. Желтоглазая была механиком, в её компетенцию входило только копаться в механизмах. До гениальности в инженерии, как у Боннито, ей было как до Луны пешком. Да и не хотела платинововолосая лезть в подобное. Девушка прекрасно понимала, что не вывезет одновременно быть и инженером, и механиком. Даме было хорошо и в собственной нише. В мастерской была развешана куча инструментов, запчастей и комплектующих. Девушка восседала за покоцанным, местами изрезанным перочинным ножом столом. Барышне принесли радиоприемник на диагностику, поэтому сейчас Мангл была занята именно данным делом. Желтоглазая рассматривала под лупой одну из деталей, когда неожиданно дверь со освинцованными стеклянными окнами отворилась. Колокольчик, возвещающий о приходе посетителей, звонко зазвонил. Вздрогнув, барышня подняла голову. – Денёчка, Моргана,– это был Фокси. Улыбаясь, красноволосый что-то прятал за спиной. У Манголь порозовели щёки, но платинововолосая постаралась скрыть своё смущение перед возлюбленным.– А у меня для тебя кое-что есть. – Надеюсь, что это что-то хорошее.– Механик отложила лупу в сторону и, поднявшись со своего насиженного места, подошла к Фоксычу.– Иначе я на тебя обижусь. Бойер хихикнул и достал из-за спины странный предмет. Деревянный, похожий на резную избушку, с двумя маятниками. Девочка сразу же догадалась, что это часы, ведь у домика в самом центре имелся циферблат. Желтоглазый отдал даме подарок. – Это... Часы?– приподняв бровь, недоуменно поинтересовалась девица. Лисичка разглядывала дом со всех сторон, но аккуратно, поскольку весили они, судя по всему, немало. – Это необычные часы,– Фоксимельян постучал по небольшому окошку над циферблатом, прикрытому двумя дверцами.– А часы с кукушкой. Правда, птичка поет чисто на фаэринском, но это не особо важно. Продавец сказал, что они новенькие. И рабочие. – Но... Они наверняка дорогие,– Манглоид прижала часы к груди, отчего маятники упали вниз, но не разбились, поскольку были закреплены цепью.– Даже половины моей скромной зарплаты на такие не хватит. – Я ж военный. Мне несложно,– молодой человек простодушно пожал плечами.– К тому же Луна сказала, что ей они не нужны. Сослуживцам тоже. Может, хоть тебе пригодятся. – Спасибо,– поблагодарила Фоксяна мадмуазель и понесла часы к дальней тумбочке, чтобы не упали. Обнимать рыжего Маныч не решилась. Во-первых, платинововолосая пропахла машинным маслом. Желтоглазой не хотелось, чтобы от любимого воняло, как от старого корабельного механика. Во-вторых, барышня сдержанная. Проявление эмоций и чувств было для Мани чуждым. Поэтому девуля и ограничилась простым «спасибо». С улицы послышался какой-то громогласный, хоть и приглушенный, голос. Переглянувшись, молодые люди вышли на улицу. По улице расхаживал глашатай, разодетый в яркие цирковой костюм акробата, громко кричал и звонил в колокольчик. Лица обоих лисов выглядели удивленными. Фоксимельян, как экстраверт, подошёл к зазывале, дабы расспросить, что происходит. Интровертная Мангольд не решалась подойти к беседующим, но стояла неподалёку. Красноволосый говорил с мужчиной недолго и уже через несколько минут, развернувшись, прибежал обратно к лисичке. Глашатай же продолжил расхаживать неестественными семимильными шагами по тротуару. – Он сказал, что на день святой Марселлы планируется цирковое представление на главной городской площади,– сказал Авель заинтересованной платинововолосой.– Мол, все желающие смогут посмотреть на выступление! – Я бы не стала идти на многолюдные мероприятия, зная, что там могут быть аналогоны,– неодобрительно покачала головой Манглюша.– Да, безусловно, в работе нашей полиции я не сомневаюсь! – Моргана, от аналогонов защищают не только полицейские, но ещё рейнджеры,– ответил рыжик, потрепав девушку по голове.– К тому же волков боятся - в лес не ходить. Нельзя всё время сидеть в мастерской. – Мне иногда кажется, что ты вторая версия Луны,– вздохнула девочка.– Она говорит мне точно также! – Да ладно тебе. Я прям вижу, как аналогоны косят всех подряд направо и налево, будучи в толпе.– Парень обнял девушку за шею, отчего бедная механик зарделась ещё сильнее.– Давай. Нужно расслабиться и отдохнуть хотя бы ненадолго. Выбравшись из объятий желтоглазого, барышня обтряхнулась. С одной стороны - соглашаться не хотелось. С другой... Всё-таки её пригласил сам Фокси. Ни Луна, а тайный объект воздыхания. Значит, что рыжеволосый действительно хочет, чтобы девушка отдохнула от шестерёнок и повеселилась. Хотя... Это вполне могло оказаться вежливостью. Окрылённая бабочка любви умерла также внезапно, как и родилась. Поправив волосы, девочка прижала костяшку указательного пальца, дабы поразмыслить над предложением молодого военного. – Я подумаю над твоим предложением,– спокойным голосом сказала платинововолосая.– Мне нужно это обдумать. – Тут и думать нечего, но... Ладно. Это ты, так что можно,– бодрым голосом отозвался Фокс и, встав перед Мангл, сложил руки перед грудью как монашки в монастырях.– Ещё раз спасибо, что взяла часы. Я уже думал, что выбросить придется! Ну, до встречи. Красноволосый отбежал несколько метров вперёд и, обернувшись, помахал рукой. Девушка заторможенно помахала рукой в ответ и ещё несколько минут смотрела вслед убегающему Фокси. Конечно, Манголь понимала, что чувствовать какие-то чувства к жениху лучшей подруги - неправильно, но в глубине души желтоглазая хотела оказаться на месте Лолбит. По закону, романтические отношения между мужчиной и женщиной были строго регламентированы, но по факту Сенат не особо следил за подобным. В Лиерин жило много аристократии и буржуа, в том числе и поднявшейся. Пару подбирали только чистокровным. Чиновники не могли следить за всеми тринадцатью районами, поэтому аристократы в Лиерин клали жирный болт на закон об отношениях. По крайней мере, молодые прогрессивные дворяне. Консервативная старая аристократия по-прежнему строго соблюдала законы, словно Марселлианские заповеди. Поэтому платинововолосую удивляла верность Авеля к Луне. Хотя, скорее всего, Фокси мог быть просто преданным долгу и воинской присяге. Точную причину тинейджер не знала - в голову к Бойеру молодая механик заглянуть не могла. – Мальчик-ветер, тьфу-тьфу,– неожиданно произнёс неизвестный мужской голос кто-то позади Виллин.– Вроде был, а вроде и след простыл. Хреновый у вас муженёк, 華麗的 (красавица). Моргана с удивлением обернулась, дабы посмотреть на того, кто это произнёс. В двух метрах стоял высокий незнакомец с каштановыми волосами. Судя по его одежде, похожей на ханьфу, этот мужчина был из Ошибы. Неудивительно, учитывая тот факт, что он сказал какое-то слово на тьегонском фаэринском. Приметной деталью во внешности таинственного парня была его повязка на левом глазу. Пусть шатен держался вальяжно, но с достоинством. В руках у кареглазого была курительная трубка, характерная для фаэринских аристократов - кисэру. Неизвестный с любопытством разглядывал желтоглазую. – Он не мой муж, сэр,– сдержанно ответила мадмуазель, прищурив глаза. Что-то во внешнем виде незнакомца было... Хищным. Кареглазый был похож на кошачьего.– В любом случае, это не ваше дело. Что вас интересует? Предупреждаю сразу: я не владею фаэринским. – О-хо-хо,– Кай, очевидно, догадался, что наша девочка влюблена в убежавшего военного. Бывшему синоби, если честно, всегда были интересны валькирийцы. Им было запрещено любить кого хочешь, согласно рассказам знакомого аристократа. Хотя сам Сюн считал это преувеличением - иначе в Ошибе не появлялись бы толпами старые извращенцы, желающие поразвлечься с какой-нибудь давалкой.– Ну-ну. Молодой человек сделал затяжку, продолжая сверлить желтоглазую взглядом, от которого самой девушке было неловко. Но из-за сдержанности и скрытности платинововолосая этого не показывала. По крайней мере, в открытую. Девушка с недоверчивостью отнеслась к странному фаэринцу. Квартал Ошиба для простых валькирийских обывателей вроде Маныча был таинственным местом, окутанным легендами, тайнами и слухами разной степени правдивости. Немногие решались туда сунуться. Мангл к их числу не относилась. Барышне было хорошо и в Лиерине. Впрочем, об обитателях фаэринского района тоже всякие слухи ходили. – В любом случае, что вас интересует?– повторила предыдущий вопрос Манглоид. – Я искал человека, который мог бы починить мою кофемашину,– страдальческим голосом провозгласил Кот, прижав тыльную сторону ладони ко лбу.– Ах, я такой растяпа. Бабушка подарила мне недавно подарок, который я сломал. Что я скажу бабушке? Естественно, кареглазый был актёром погорелого театра - никакой бабушки у Кая не было. Кофемашина была, но каштановолосому не принадлежала. Молодой мужчина украл её у богатой знатной дамы, с которой провёл бурную ночь, однако по дороге умудрился сломать бытовой агрегат. Молодой человек был раздосадован - он-то надеялся продать её в Зинвайнде какому-нибудь спекулянту. Фаэринец знал, что в Лиерин обитало много механиков, и надеялся, что кто-нибудь согласиться починить кофемашину. – Что ж...– Девочка почуяла, что дело пахнет жареным, и шатен недоговаривает. Связываться с чем-то мутным Моргане не хотелось. Впутываться тем более.– В двух кварталах отсюда живёт моринейский воробей Путсман. За бутылку водки починит любую технику. Мастер он хороший, руки из нужного места растут. – Вы меня спасли, красавица,– молодой человек взял в руки ладошку Мангл и поцеловал ее тыльную сторону. У девушки округлились глаза до размеров тарелок.– Моей бабушке не придется расстраиваться. Спасибо большое. 再見! (До свидания). Парень вальяжной походкой направился прочь. Вытерев пальцами ту руку, которую поцеловали, девуля облегчённо выдохнула. Она не впуталась во что-то криминальное. Однако нужно было возвращаться к работе. Радиоприемник сам себя не починит. С этими мыслями желтоглазая повернулась и зашла обратно в мастерскую.

********

Район Зинвайнд, Большой Рынок, 13:50

В районе Зинвайнд всегда было оживлённо, многолюдно и шумно. Особенно сейчас, в предпраздничные дни. Люди готовились к торжеству - закупались шампанским, маринадом для барбекю и тортами. Более бедные люди покупали скромные блюда. Около многочисленных ларьков и палаток стояли огромные очереди. Продавцы считали лемпиры, готовясь после выходных кататься как сыр в масле. В магазинах толпищи не уступали рыночным. Каждый старался урвать шампанское или торт, пусть даже и дешманский товар. По рынку сновала каштанововолосая дева с фиолетовыми глазами. В руках у барышни была корзинка. Мадмуазель бегала глазами по прилавкам. Джоди были определённые травы для приготовления зелья. Им с Синди дали заказ - приготовить любовное зелье. Престарелые и консервативные ведьмы отказывались брать подобные заказы, поскольку «любовь невозможно вызвать искусственными методами». Однако у молодых ведьм денежное предложение перевешивало моральные принципы. Фиолетовоглазая и кареглазая с радостью взялись за подобную работу. Однако обе были непотомственными ведьмами с собственными гримуарами. Следовательно, требовались материалы. И пока Хартхилл отправилась в библиотеку за нужной книгой с заклинаниями, её подруга отправилась на рынок за ингредиентами. – Бабушка,– остановившись около одного из ларьков, девочка взяла связанный верёвочкой пучок растения в руки,– сколько стоит ведьмина трава? – Пучок - 50 лемпиров,– ответила бабушка с резным амулетом на шее. Шатенка сразу про себя определила, что это оберег для защиты от тёмной магии. Видимо, старушка была из продвинутых «ведьм», которые заговаривали семена помидоров и огурцов, прежде чем сажать.– За килограмм - 500 лемпиров. Тебе сколько нужно, милая? – Мне четыре пучка ведьминой травы, пучок наперстянки и асфодель. Если он у вас имеется,– доставая кошелёк, вежливо попросила БГ. Кивнув, женщина достала из-под прилавка бумажные пакеты и принялась упаковывать растения. Упаковав нужные цветы, седовласая протянула их каштановолосой. Девушка уложила цветы в корзину и, достав бумажные купюры, расплатилась с пожилой дамой. Едва фиолетовоглазая отошла от прилавка несколько метров, как тут же ощутила головную боль в височных областях. Однако девушка быстро произнесла нужное заклинание, заставляющее головную боль пройти, и голова болеть перестала. Однако мадмуазель всё равно огляделась по сторонам. Этот импульс означал только одно - рядом либо ведьма, либо аналогон. «Нужно быть начеку!»,– подумала барышня, пройдя дальше сквозь огромную толпу людей на рыночных переулках.– «Даже рейнджеры не всегда способны засечь аналогонов вовремя!». Спустя пять минут, когда Гастрелл искала растение под названием «адамова голова», в толпе показался кончик знакомого фиолетового колпака. Удивившись, ведьмочка выглянула из-за спины какого-то мужчины, стоявшего рядом. По рынку гуляла сероволосая барышня с посохом в руках. Все, кто её видел, громко перешёптывались между собой, но Рейчел не обращала на шептунов должного внимания. Это было в характере Серафин: ходить в ведьминских одеждах по мегаполису, пусть это и привлекало к девушке ненужное внимание. Крольчиха была из разряда деревенских ведьм, которые жили в сёлах с населением в 100-200 человек, где все друг друга знали. Поэтому данный подтип ведьм ходил кто в чём хотели, ведь все равно знали, кто является ведьмочкой. А вот городские, вроде Синди или Джи-Джи, не выделялись. Хоть Корделия-Стимполис и был громадным городом, неординарные личности привлекали к себе много нежелательных взглядов. Общественное мнение, как мыльный пузырь, к которому прилипает как хорошее, так и плохое. Все люди зависимы от общественного мнения. Этому их с Енохом научила матушка. Стоило полагать, что серовласка от общественного мнения не зависела. – Приветствую, Джоди-Годелив,– Рейчел успела сама заметить девочку прежде, чем та поздоровалась.– Я гляжу, ты тоже решила выйти на рынок? – Ох, привет, ведьма четырех стихий.– Дружелюбно отозвалась девчонка, помахав рукой.– Да вот... У нас с Синди разделение обязанностей - я покупаю ингредиенты, а она идёт за книгой заклинаний. – И что же вы собираетесь делать?– поинтересовалась крольчиха, заглянув в корзинку фиолетовоглазки.– Навряд ли ты берёшь асфодель для засолки огурцов. – Ну, мы хотим сделать для нашей клиентки любовный напиток,– сказала Баллун Гёрл, улыбаясь во все тридцать два зуба.– Она думает, что её жених её не любит, поэтому хочет возбудить его чувства. Правда, я не до конца понимаю, что значит «возбудить», но... Неожиданно Рейчел словно с цепи сорвалась - её лицо помрачнело и она схватила опешевшую каштанововолосую за кисть руки. Случайные зеваки остановились, пытаясь понять, что вообще происходит. Некоторые хотели уже было вмешаться, но строгий взгляд Серафин их остановил. Фиолетовоглазой хотелось провалиться сквозь землю от такого количества взглядов. Поскольку Джоди была ведьмой-экстрасенсом, то чувствовала любопытство людей смешанное со страхом и гневом. К ведьмам относились настороженно, но не враждебно, как к аналогонам. Шатенка не была глупой. Но и эксцентричной тоже. И Гастрелл поняла, что поступок подруг не понравился крольчихе. – Что... Что не так?– беспомощно вопросила девчонка, глядя на бледную ладонь Рей, сжавшую её запястье. – Плохая затея. Очень плохая,– цокнув языком, воскликнула сероволосая.– Нельзя наколдовать любовь. Так ещё моя бабушка говорила! А если у неё корыстные мотивы?! – Но... Она не выглядела как корыстолюбивая или что-то подобное,– тихо сказала Баллун Гёрл, опустив взгляд в пол.– Скорее всего, она просто хочет поторопить его с признанием... – Угу, она тебе так и сказала?– саркастически усмехнулась Рейчел.– И выглядела как «невинная овечка»? Я знаю таких - в Элдории сталкивалась. Их нутро видно насквозь! От Рей веяло холодностью, хотя лицо девушки было спокойным, словно гладь озера. Каштанововолосая немного призадумалась. Нет, фиолетовоглазая привыкла доверять экстрасенсорному чувству. У Серафин оно отсутствовало. Если нужно было бы сравнивать их с позиции военных, то Рейчел - скорее тяжёлая артиллерия, боевой маг. БГ была скорее тыловой атакующей. Слабенький боевой маг. Стратег. Поэтому их видения как ведьмочек отличались. Девушка помотала головой. – Нет, ведьма четырех стихий, я доверяю своему шестому чувству,– произнесла шатенка и вырвала запястье из чужой хватки.– И оно мне не лжёт. Теперь извини, меня ждёт Синди. Дамочка поспешила ретироваться, быстро пройдя сквозь толпу и оставив Серафин в гордом одиночестве. Сероволосая обречённо вздохнула и пошла по своим делам, размышляя о Хартхилл и Гастрелл. Крольчиха не хотела объединяться с нашими подружками по одной простой причине: она не знала, что творится в головах у этих городских. И если Баллуни казалась хоть и загадочной, но принципиальной и честной идеалисткой, то Синди - совершенно иной случай. Кареглазая была из разряда «экспрессивных». Бабушка рассказывала внучке, что подобные ведьмы очень непредсказуемые. В отличие от потомственных и получивших дар от другой ведьмы, эти ведьмы могли жрать аналогонов, питаться магией других ведьм и использовать тёмные заклинания без вреда для себя. Правда, использовать заклинания Хартхилл не могла - мешала узконаправленность её способностей. Хотя, в свою очередь, две подруги не знали ничего о самой Серафин, поскольку сероволосая была не менее загадочной. Фиолетовоглазая фыркнула, пожав плечами. К чёрту. Нужно закупиться к празднику. С этими мыслями девица направилась дальше по рынку.

********

Район Вайр, штаб-квартира подпольной революционной партии «Свободная Валькирия», 20:30

Оглядываясь по сторонам, дабы его не засекла тайная полиция, молодой человек, одетый в чёрный длиннополый плащ с капюшоном, пробежал через дорогу и направился к подвальному помещению одного из трехэтажных домов. Конечно, верный пёс короля Лайтвуда Сеймур мог догадываться о том, что он - один из глав подпольного движения, но доказательств мальчишка всё равно не нашёл. Оно и к лучшему. Пусть террористов разоблачает. Эти гондурасы гораздо хуже, чем революционеры. Открыв дверь, парень вошёл внутрь помещения и закрыл за собой дверцу. Спустившись по лестнице, неизвестный оказался напротив огромной двери с маленьким прикрытым окошком. Седовласый постучался в это закрытое окошечко. Оно тут же изнутри открылось, обнажив верхнюю часть лица какого-то парня. – Пароль,– беспристрастно провозгласил сидевший за дверью молодой человек. – Дели на ноль, блять,– черноглазый снял капюшон, обнажив миру свои серебряные волосы.– Какого чёрта, Ливингстон?! – Ой, простите, мистер Леджер,– выражение лица парня резко поменялось на испуганное. Окошечко закрылось и изнутри послышались звуки отпирающихся замков. Через несколько секунд дверь распахнулась.– Проходите, пожалуйста. С недовольством хмыкнув, Бланк прошёл внутрь помещения мимо охранника. Дождавшись, пока Леджер окажется внутри, молодой человек вновь запер дверь на несколько замков. Развязав узелок, сдерживающий одеяние, черноглазый снял с себя плащ и повесил его на крючок. Сюда по большому количеству плащей и мантий, все были в сборе. Сероволосый поправил значок партии, блеснувший в свете керосиновых ламп: красную розу, зажатую в кулаке, и пошёл в соседнее помещение. Соседняя комната была освещена электрическими лампами, а на креслах и диванчиках восседали беседующие члены. Завидев в дверях вице-командира, революционеры повскакивали со своих мест. – Славься, «Свободная Валькирия»,– выкрикнули хором приветствие молодые люди. – Отныне и во веки веков,– поспешно ответил Вергилий, проходя в центр огромной комнаты. Вид у молодого политика был напуганный. Развернувшись к сотоварищам, юноша кашлянул в кулак.– У меня для вас не самые лучшие новости, господа. Позавчера тайная полиция схватила нашего товарища, друга и лидера - Нельсона Ламберте. Шушуканье вновь возобновилось. Всех интересовало: как же так, ведь Нельсон не производил впечатление революционера. Неожиданный арест лидера «Свободной Валькирии» поверг всех в шок. Нахмурившись, черноглазый хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Я ходил к Нельсону в камеру,– продолжил свою речь Блэнк.– Он выглядел бодрым. Судя по состоянию, его не пытали. Однако он попросил передать, чтобы вы на всякий случай запрещённую литературу на виду не держали. Я не сомневаюсь насчёт того, что Нельсон будет молчать, однако вы лучше меня знаете, КАК действует ищейка короля. Лучше перестраховаться! Присутствующие одобрительно закивали. Речь шла о Лиланде Сеймуре, само собой. Зеленоглазый прославился благодаря верной службе королю. И хотя аристократии не было известно о том, что Той Бонни помимо владения заводом ещё и агент тайной полиции, революционные организации каким-то боком пронюхали про этот факт. Бланк, если честно, и сам бы не подозревал о том, что Игрушечный вёл двойную игру. Об этом однажды поведал Нельсон, который на вопросы Бланка ответил аргументом в духе: врага нужно знать в лицо. Больше никаких вопросов Леджер Ламберте не задавал. – Вирдж,– к другу подошёл Хэлпи, обнявший себя за плечи,– что делать теперь? Нельсон арестован. Нам стоит бояться, что начнут арестовывать нас? – Дэн,– парень положил руку на плечо секретарю.– Я уже дал необходимые инструкции. Я на всякий случай сходил в квартиру к Нельсону и уничтожил все тайники с запрещёнкой. Даже если у него Сеймур что-то и обнаружил, доказательная база достаточно маленькая. – Это не ответ на вопрос.– Ответил голубоглазый.– Вернее, не тот, на который я хотел бы услышать ответ. Бланк в задумчивости почесал подбородок. На вопрос Ярдли он ответить не мог. Оставалось лишь глубоко вздохнуть. Рассадив сопартийцев по местам, черноглазый рассказал им про то, что услышал в Сенате. Каким бы революционером Леджер не являлся, он по-прежнему был политиком. Сенаторы были осведомлены о проблемах районов Ошиба, Грейвруга, террористических группировок и тайных подпольных революционных организаций. Молодые члены партии начали переглядываться и перешёптываться. – Вчера на собрании встал вопрос о том, какую проблему будут решать в первую очередь,– воскликнул сероволосый.– Как вы понимаете, решить всё одновременно не получится. Террористы, по мнению наших консерваторов, представляют угрозу гораздо большую, чем революционеры, которых никто не видел,– черноглазый состроил «кавычки» с помощью двух рук,– соответственно, пока нас никто трогать не будет. Но бездействовать нельзя! Я жду ваши предложения, господа. – Может, объединиться с террористами?– поднял руку один из молодых людей.– Они же тоже против правительства. – Их цель - сеять анархию, мистер Клэптон,– покачал головой Вергилий.– Наша цель - сделать нашу Валькирию местом, где каждый будет счастлив. Где богатые не будут притеснять бедных. Построить социализм - вот наша цель. Это две разные цели, господин Клэптон,– рука революционера медленно опустилась,– ещё предложения. – Может, спросить святого Исайю?– послышался девчачий звонкий голосок.– Или украсть его, а потом попросить выкуп? Все повернулись в сторону единственной женщины в партии - журналистки Хоуп Эрне. Каштановолосая опустила руку под недоуменные взгляды сотоварищей. У парней были открыты рты. – Эрна, ты в своём уме?!– вспылил один из сидящих впереди гетерохромки парней.– Покуситься на главный духовный символ нашей страны?! – В словах мисс Эрны есть рациональное зерно,– заступился за девушку Бланк, почесав подбородок.– Если ты заручился поддержкой Церкви - считай, что тебя полюбит половина страны. Конечно, навряд ли главный священник страны вступит в партию, но он сможет замолвить словечко, если все пойдет по причинному месту. – Вы поговорите со святым Исайей Аурелией?– спросила Бургер, когда все повернулись обратно к заместителю. – Дворяне и политики могут это делать. Не забывайте, что я - политик,– заверил всех присутствующих Бланк.– Я попытаюсь. После этого все начали обсуждать реформы, которые бы они хотели бы принять после переворота. Поскольку возраст совершеннолетия в Валькирии был 16 лет, то... Нет, поднимать возраст никто не собирался. В Земле Стального когтя считалось, что чем младше ты станешь жить в одиночку, то тем самостоятельнее ты станешь. Члены «Свободной Валькирии» хотели отменить идиотский запрет на свободные отношения дворян и буржуа. Аристократия всё равно всячески увиливала от женитьбы, а престарелые дворяне погугливали от жён и после их «внезапной» смерти женились на молоденьких девушках, отбирая у молодых парней партии. Те же, в свою очередь, ничего не могли предъявить первым, поскольку на стороне консервативных аристократов был закон. Пролетариату и бедным скалозубым крестьянам жилось куда лучше, поскольку они женились на ком хотели, но их закон всё равно притеснял. Любой неосторожный чих в сторону работы Сената - ты в тюрьме. Или на гильотине. Смотря как повезет. Бывало, что на казнь отправляли без суда и следствия. Ещё одной проблемой были аналогоны и Кукольник. Эти убивали всех, независимо от классовой принадлежности. Правительство уверяло, что рейнджеры уничтожают аналогонов, но те всё равно периодически появлялись в Корделии-Стимполис и убивали людей. Хотя аналогоны всё равно были проблемой всех стран, входивших в состав Земли стального когтя. Проблемой конкретно Валькирии были маньяки, рейтинг опасности которых которых возглавил Кукольник и Правдоруб. Кукольник - маньяк, убивал только девушек. Правдоруб - идейный преступник, который убивал богатых. Эти двое пока не встречались, но Сенат и король боялись, что однажды они объединят силы и будут наслаждаться убийствами богатых девушек во имя всеобщего блага. Звучало смешно, но жителям парового мегаполиса было грустно. Собрание шло долго - около 2 часов, после чего все разошлись по домам. Хэлпи и Бланк ушли вместе, обсуждая план по тому, как они попадут на аудиенцию к беловолосому священнику. Остальные разошлись кто куда. Девочка с жёлтым и оранжевым глазами вышла на улицу и взглянула наверх. Над городом светило два спутника, газовые фонари горели ярче, чем обычно. Шатенка помнила, что в Ошибе было свечное освещение и яркие красные бумажные фонарики. Журналистка несколько раз была в гостях у Пингвина, поэтому была прекрасно осведомлена о том, что в фаэринском районе всегда царила оживлённая атмосфера. Даже ночью. Хотя... В каком районе не царила оживлённая атмосфера? Даже в Грейвруге всегда кто-то шумел, будь то бандиты-гангстеры, проститутки или террористы. Барышня глубоко вздохнула. – Хоуп...– На плечо девахи опустилась чья-то рука, отчего девочка закричала и ударила неизвестного в лицо. Парень ойкнул и отошёл в сторону, схватившись за щёку. Оказалось, что это был бедняга Орибэ.– 何してるの?! (Что ты творишь?!). – Ой, прости, Юта,– Бургер прикрыла рот двумя руками и подлетела к юноше.– Я тебе не сильно зарядила? – Нет,– брюнет убрал руку, обнажая щёку, на которой красовалось красное пятно.– Пустяки. Спасибо, что ты не ударила меня в нос. Или в губу. Мне ещё завтра в театре выступать. – Я не специально,– погладив покрасневшего голубоглазого по щеке, Эрна надула губы, словно ребенок.– Я думала, что это Кукольник. Сам знаешь, все девушки сейчас на нервах. Приходится подозревать абсолютно всех! – Понимаю,– кивнул мальчик и протянул руку девочке.– Хотел проводить тебя до дому. Навряд ли Кукольник нападёт, если я буду рядом. А если нападёт - получит бивой по голове! Раскрасневшаяся девица рассмеялась и взяла протянутую руку. Влюблюдыши были теми ещё амёбами, однако какие-то действия навстречу друг другу предпринимали. Всю дорогу Пингвин рассказывал про то, как прошёл спектакль в театре. Молодой человек рассказал историю про то, как одна из актрис их театра решила сесть на бумажную луну, но из-за лишнего веса после родов свалилась, разломав хрупкую конструкцию. И хотя многие пожалели несчастную барышню, смеялись всем актёрским составом. Даже сама пострадавшая посмеялась. – Араки-сан выглядела такой смущённой,– хихикнул черноволосый, прыснув в ладонь.– Бедная, аж самой смешно стало с самой себя... Хоуп,– юноша заметил, что его спутница задумалась и глядела себе под ноги,– что-то не так? – Да,– подняв глаза, кивнула гетерохромка.– Мистер Леджер хочет встретиться со святым Исайей. Да, я знаю, что сама предложила подобное, но теперь... – А кто это?– недоуменно хлопая ресницами, поинтересовался Орибэ.– Все о нём говорят, но я ни разу не услышал толком его описания. Эрна охнула. Орибэ был фаэринцем. Фаэринцы не чтили святого Исайю, поскольку они понятия не имели - кто это вообще такой. Слава святого не распространилась дальше Валькирии. Правда, о Исайе знали в Пантее и Орнео. Возможно, у фаэринцев были свои святые или боги. Просто Орибэ как-то рассказывал о них, но каштановолосая хлопала ушами и прослушала. – Ну, он считается святым в Валькирии,– начала объяснять молодому человеку юная журналистка.– В нашей стране он - главный священник. Выше него в Церкви никого нет. – А почему он святой?– наклонив голову, вопросил Юта. – Потому что живёт уже несколько сотен лет. Он старше всех в этом городе!– сказала Бургер, стукнув ладонью по солнечному сплетению.– Однако он выглядит молодым... Почему-то. Никто не знает, кроме Сената, почему он такой молодой. – В смысле молодой?– приподнял бровь фаэринец. – Ты же видел лемпиры?– полюбопытствовала Хоуп. Немного поразмыслив, парень кивнул.– На монете в 100 лемпир изображено его лицо в профиль. Эти монеты с его изображением не менялись несколько сотен лет. – Ого!– удивился Пингвинчик, округлив глаза до размеров тарелок.– Ничего себе! – Угу. И это ещё не всё,– девочка начала размахивать руками.– Ещё говорят, что... – Эй,– послышался голос позади молодых людей.– Вы что тут делаете? Вздрогнув, молодые люди испуганно обернулись. Сзади к ним шёл молодой человек с болотными волосами, одетый в полицейскую форму. На его левом боку висел меч с изумрудом в навершие. Справа висела кобура с пистолетом. Брюнетик сглотнул. Каштановолосой, как валькирийке, ничего бы не было, но фаэринцам было запрещено покидать Ошибу после определенного комендантского часа. Голубоглазый волновался, что полицай может сделать неправильные выводы в своей голове. – Добрый вечер, господин полицейский,– поздоровался Орибэ, когда парень подошёл к ним вплотную.– Что-то случилось? Мы что-то нарушили? – Капюшоны снимите оба, пожалуйста,– потребовал Спрингтрап, дёрнув указательным пальцем вверх. Хоуп и Юта переглянулись. Пожав плечами, оба подростка послушно сняли капюшоны. У Бургера чуть не упала кепка, отчего гетерохромке пришлось её поправить. Сероглазый внимательно огляделся в их лица. – Вы же в курсе, что в городе орудует Кукольник?– поинтересовался Бишоп, скрестив руки на груди. – Да, я как раз встречал свою девушку с работы,– убедительно соврал музыкант, заставив шатенку удивиться.– Не волнуйтесь, мы будем осторожны. – Почему вы оба в мантиях? – Холодно же. По-вашему, мы должны замёрзнуть, господин офицер?– весело рассмеялся мальчишка. По всей видимости, Салливан не очень-то поверил им. Молодой человек понял, что брюнет - фаэринец. Хотя бы по тому, что у него были схожие с фаэринцами черты. Однако для фаэринцев наступил комендантский час. Парень мог бы арестовать голубоглазого, но тогда его барышня шла домой одна. Тогда бы вероятность того, что они утром или через неделю нашли бы ещё один труп повышалась на 50%. Спрингтрап вздохнул. И хотя он, как полицейский, должен был подавать пример для своих подчинённых, сейчас лучшим решением было бы отпустить этих двоих. Болотноволосый на этот раз закроет глаза. – Ничего. Идите,– махнул рукой Весенний.– И будьте аккуратнее по дороге домой. Молодые люди кивнули и радостные, что их не посадили в камеру предварительного заключения, поспешили удалиться. Парень же ещё несколько минут смотрел им вслед. Девушка... Скорее всего, она из рабочего класса, а фаэринцы не подчинялись законам Сената. Бишоп им завидовал. Они могли трахаться без каких-либо ограничений. Болотноволосый так не мог. Пружинный любил Чику, но не мог не то что жениться на ней, но и пригласить на свидание. Безусловно, молодой человек уважал законы будучи стражем порядка, но в глубине души Весенний хотел бы, чтобы их отменили. Зарывшись пальцами в волосы, кролик взглянул на ночной небосвод. Звёзды меркли на фоне спутников. «И что я вообще их остановил? Рабочий день же окончен!»,– подумал Салливан и пожал плечами.–«Пойду, пожалуй, в гости к сэру Габриэлю». Салли хотел взять с собой в Эбсайд Габриэля, чтобы нажраться, как последние скотины. И если господин Кёртис Солсбери начнет орать, то он просто заткнет его. Уважения к командиру «Гончих» Бишоп всё равно никогда не проявлял. С этими мыслями болотноволосый отправился к паробусной остановке.