Золотой закат

— Это Рэя! — воскликнула Эледа. — Идем! Она схватила Йонаса за руку, и они оба исчезли. Мэй осталась хлопать глазами в компании неира. — Я тоже должна быть с ними. «Это непросто». — Ты же сам сказал, что решил нам помочь. «В моих словах не прозвучало ничего конкретного». Это правда. Он не договорил и вполне мог решить не отправлять их домой, а использовать на благо Сферы. Или отправить в биореактор в качестве топлива, как вредоносных пришельцев. — Ты знаешь, куда они подевались? Где Рэя и этот ваш дурацкий Совет? «Мне придется нарушить закон…» Мэй твердо решила выражаться культурнее, поэтому просто смотрела хмуро и требовательно на невозмутимого неира. «… полагаю, закон пойдет в выделительное отверстие. Я правильно расшифровал твою экспрессивную речь?» — Да. Идеально. «Я рад». Его корабль оказался темно-зеленым с психоделическими радужными разводами. Неудивительно, что неир — любители упорядоченных городов и строгих одежд, не доверяли детей такому… человеку. Мэй улыбнулась сама себе через царапающую тревожность в груди. Неир, у которого все еще не было имени, не заметил. За окном промелькнули почерневшие остатки зданий, засохшие растения, а вслед за ними — толстый ровный слой дорожного полотна. Корабль влетел в большой люк посередине города и понесся стремительно по петляющему туннелю. В точности как и на той Сфере. Синий свет тем временем не ослабевал, проникал даже в замкнутое узкое пространство подземной дороги, подстегивал беспокойство и любопытство. Что светит так ярко?

***

Не успел Йонас оглядеться, как снова оказался в планковом пространстве. Снова Эледа тащила его вперед, и слава богам, в этом измерении он мог передвигаться без трости. Впереди виднелись размытые силуэты в длинных балахонах, а рядом с ним, более отчетливо и ярко — знакомая фигурка в серебряной тунике. Безумный синий свет, выжигающий сетчатку дотла, исходил от нее и не предвещал ничего хорошего. — Держись! — ногти Эледы вонзились в запястье. — Выныриваем! — Ладно… Он повалился на сухой мох. Чудом не ударился головой о камень. Были бы мозги, было бы сотрясение, — вспомнил Йонас присказку отца. Священная роща погибла. Растения засохли. Потеряли цвет некогда яркие мхи. Осыпались лепестки цветов. Всюду валялись сломанные ветки, мрачно высились сгнившие, расщепленные стволы. Ни одного живого существа, которые в роще Рэи сновали повсюду, не было видно. На сухой вытоптанной поляне замерла в невидимых кандалах сама Рэя. Голова запрокинулась, глаза закрылись, руки безвольно свисали вдоль туловища, но даже в такой момент ее лицо сохраняло человеческие черты. «Сестренка», — прошептала Эледа. И вдруг Йонас понял, почему она остается здесь, почему не умотала сразу обратно на Тау. Понял, в чем ее счастье и трагедия. Разделенная на две вселенной семья. Разделенное напополам сердце. — Отпустите её! Эледа поднялась на ноги. Неир, наконец, соизволили их заметить. — Оставьте Рэю в покое. Она не ваше Семя! «Вы полезли не в свое дело». — Она моя сестра. Это больше моё дело, чем ваше! «… она забудет прошлое, тем более названую сестру из чужих…» — Нет, — Эледа помотала головой, — вы не понимаете! Ничего не знаете о ней, и… «Постарайтесь успокоить себя тем, что мы не причиним ей физического вреда. Семя счастливо в своей роще. Она будет жить долго и спокойно». — Да вы, — из груди Эледы вырвался тяжелый вздох, — просто придурки. Я не о том говорю, высокомерные вы задницы! Отпустите её, пока не … Кажется, компания Мэй успела на нее повлиять. Ответа неир Йонас не дождался — синий свет сменился зеленым, и верхушки деревьев в умирающей роще полыхнули сумрачными факелами. — Да вы! — Эледа бросилась к Рэе, но неир оттеснили ее. — Что вы делаете? «Уходите отсюда. Вы ничего не сможете… » — Да вы даже не представляете, что я могу! Показалось или нет, но глаза Эледы полыхнули тем же зеленым пламенем. Один взмах руки, и Совет, Йонас и она сама оказались в планковом пространстве. «Ты собираешься драться в этом пространстве?» — Я могу отправить вас к предкам, щелкнув пальцами, — прошипела Эледа. — К своим предкам, между прочим! «В этой вселенной…» — Бездну не ограничить доменными стенами. Так что? «Глупые чужие!» Совет атаковал ярко-белыми световыми плетями. Йонас оттолкнул Эледу с пути неминуемого ранения, а сам получил рассеченную куртку и легкий ожог на руке. Что придумала Эледа, он не знал, что сам точно не думал о драках в планковом пространстве! — Прикрой меня еще немного! — попросила она. — Секундочку! — Ты шаманишь что ли? Приходилось думать за двоих, а голова всего одна! Счастье еще, что не нужна трость и ортезы. Эледа быстро потерла ладони одну об другую. Сосредоточилась. Упала на колени и хлопнула руками о невидимый, несуществующий в этом пространстве пол. Горячий белый туман поднялся вместе с ней. Йонас закашлялся. Хуже, чем в сибирской бане! Кажется, что кровь вот-вот вскипит в сосудах. Что она делает? — Что это? — Мое единственное оружие, — она не стала уклонять от плети, — получайте! Краешек тумана зацепился за ее пальцы, и сжав челюсти, превозмогая боль в раненой, хотя и искусственной руке, Эледа бросила его, словно тяжелое одеяло на неир. Туман накрыл их с головой, и его расползающиеся края заползли на ноги Йонаса. — Горячо… — Держись. Надо, чтобы они отпустили Рэю! Голоса неир утихли, но Эледа, прислушиваясь к чему-то своему, неведомому, вглядывалась в белую муть. Йонас пересчитал Совет. Пятеро из семи. Как он раньше не заметил? Что делают еще двое? Он попытался вернуться в рощу. Поздно. Языки тумана не отпускали.

***

Мэй видела, как исчезают Йонас, Эледа и неир. Не все неир. Двое остались рядом с неестественной выгнувшейся Рэей, с тела которой стекали капли зеленого огня. В их руках были нейроредукторы, точнее, неирское оружие, и Мэй не хотела бы попасть под удар. Через секунду их заметили. Неудивительно. «Зачем ты привел чужого?» Ее приятель не стал отвечать. Сверкнул полированным боком синий цилиндрик, и оба из Совета упали тряпичными куклами. Значит, эта штука все-таки может работать как нейроредуктор! Чудеса! «Ей больно». Она показала на Рэю. Зеленый огонь, от которого тлели высохшие, посеревшие растения, не причинял ей вреда, но вся фигурка казалась изломанной, а маленькое лицо, уже мало напоминающее обычную Рэю, искривилось и мелко подергивалось. — Что держит ее так? «Поле, — переводчик не подобрал слово. — Сделаю попытку убрать» Невыносимо было ждать, пока он возится с токенами из карманов Совета. Мэй шагнула вперед. Эффекты поля царапали руки, обжигали губы, глаза слезились. Плевать. Кожа оставалась целой, значит, это просто воздействие на нервы. Неприятно, не более. — Рэя, — Мэй взяла в ладони ее голову, — Рэя, дракончик, ты слышишь меня? Зеленый огонь бежал по пальцам и тут же угасал, прикасаясь к человеческому телу. — Это я, Мэй. Я с тобой. Мы никому не дадим обижать тебя. «Кто?» — Мэй. Не помнишь меня? А Эледу? А маму? Маму, помнишь? «Эли…» Поле исчезло. Рэя опустилась в руки Мэй, хрупкая и легкая. На ее лицо возвращались привычные черты, пускай на щеках и веках оставались перламутровые и золотые частички. Синие слезы катились мелкими шариками из-под закрытых век. — Эли, да! Она где-то рядом, она скоро придет к тебе. Можешь открыть глаза? — Ама? Лиловые глаза открылись. Рэя покрутила головой. — Мы отвезем тебя к маме! — Мэй смахнула слезы. — Скоро, малыш, скоро. «Мэй? Я теперь вспомнила, и… Вспомнила другое время!» — Другое время? «Они хотели, чтобы я забыла свою рощу. Хотели, чтобы забыла маму, Эли, всё забыла! Но вместо этого я вспомнила… Так больно! Было так больно!» Рэя снова плакала, и Мэй не знала, как утешать ее, чем облегчить боль неведомых воспоминаний. В смутных образах, возникающих в голове, она могла различить молодого мужчину с ярко-рыжими волосами, зеленое пламя и неирского младенца, завернутого в серебристый кокон, девочку-неир, копию маленькой Рэи, черные корабли. Столько всего! — Все будет хорошо, — только и смогла она прошептать, — давай попробуем убраться отсюда. «Мэй! Мы должны помочь этой сфере! Она умирает, видишь?» — Они тебе больно сделали. «Это говорит их отчаяние. Надо помочь!» Руки неира перехватили Рэю. Впервые Мэй заметила, как работает четвертый, отсутствующий у людей сустав. Удобно, наверное. Дракошка устроилась на его коленях, как в кресле. «Где остальные? Где Совет? Нужно поговорить с ними!» «Вам бы отдохнуть…» «Да, и правда, — Рэя потянулась как кошка. — Посплю, пока эти двое не пришли в себя.» Пока Рэя дремала, Мэй сняла с валяющихся на траве членов Совета оружие. Неир-без-маски показал, как активировать цилиндрик, чтобы не ранить противника, а только обездвижить. Время шло, небо стало темнеть, а Йонас и Эледа не возвращались. Становилось тревожно за них. Да и за себя неспокойно. Зато неир-из-совета зашевелились, сначала сидели молча, а потом как-то злорадно переглянулись. «Ваши сообщники задержаны, — проскрежетал голос в голове. — Вскоре сюда прибудет отряд поддержания порядка и задержит вас тоже! И ваше глупое Семя!» «Не делайте этого!» Рэя поднялась на ноги. Маленькая, ниже Мэй, по грудь высоким неир, она выглядела и говорила так, что не послушаться ее было невозможно. «Если хотите спасти Сферу, выслушайте меня!» Вот это разворот. Что она задумала? «Сейчас я верну жизнь в Рощу. Потом сделайте, как я скажу». «Глупое маленькое Семя…» Рука Мэй не дрогнула и высокомерный во всех смыслах неир полетел обратно на землю. Пусть послушает лежа. Второй сел рядом. Сообразительный попался. Пришлось прищурить глаза, чтобы не ослепнуть от синего света. Рэя сбросила человеческий облик, вернула свой истинный. Сияющие частички побежали по перламутровой коже. Глаза засветились золотым огнем. За спиной появились невесомые крылья, росли, поднимаясь выше и выше, над самыми верхушками деревьев, чтобы до каждого, самого маленького растения дотянулся свет возрождения. Малыш-геккончик обернулся космическим драконом.

***

План Эледы не удался. «Место, где идут пути памяти, — услышал Йонас из гневной речи неир, которые кинули его тушку на жесткую лежанку, — не для драки!» Совет легко справился с белым туманом. Они просто прошли под горячей душной завесой, забрали теряющего сознание Йонаса и отчаянно сопротивляющуюся Эледу. Разделили их и заперли по комнатам. Сказали, что им предстоит суд и тюрьма, но пока ничего не происходило. Только из окошечка, где из стены вырастал крошечный столик, появился поднос с миской чуть соленой каши и коробочкой сухих подушечек. Вода же, чистая и теплая, текла из крана в углу. Наверное, политика и философия неир не предусматривала особой жестокости, даже к очевидным преступникам, если таковые вообще появлялись в этом похожем на рой сообществе. Ждать суда в крошечной комнатушке без окон Йонас не собирался. Без трости ему далеко не убежать, но Эледа и не должна быть далеко. Все-то нужно выйти в планково пространство и осмотреться… Не получилось. Он пробовал снова и снова. Бесполезно. С ним уже бывало такое, в Сибири, после болезни, но сейчас-то он ничем не болел! Неужели сами стены камеры блокируют его врожденные, на минуточку, способности? Проклятье. Мэй его прибьёт! — Ладно, — сказал Йонас сам себе. — Ладно. Надеюсь, я не потерял… Серебристая капсула оставалась там, куда он ее и положил. В самом дальнем углу внутреннего кармана. — Прогуляйтесь, найдите выход отсюда. На ячеистой светло-серой поверхности стены появились несколько блестящих пятен. Жидкие боты, тончайшие молекулярные пленки, расползлись в разные стороны в поисках замка. Теперь-то понятно — Смирнов утащил игрушку у Других. У неир. Похоже, что и тут есть любители открыть дверь, куда не следует. Малыши-боты не спешили, Йонас успел еще раз поесть, вздремнуть, встретиться с невнятным сгорбленным неиром, который взял у него образец крови и срезал несколько волос. Наконец, одно из пятнышек изменило цвет. Успех? Йонас собрал других ботов обратно в капсулу, а затем выпустил всю компанию на ярко-зеленое пятно. О чем помещенные в каплю силикона нейросети разговаривали с полу-органическим, частично разумным зданием, он не знал. Просто ждал. Дождался. Чуть не забыл снова всех забрать, когда пролезал в открывшуюся щель в стене. Вышел, опираясь на стену. И попал ровно в лапы охранника. «Как возможно? Не двигаться!» — Да твою же мать! — выругался Йонас и улизнул в планково пространство, благо за пределами камеры блокада не действовала. И что? Как теперь найти Эледу, если ее тоже заперли в камере? — Бу! — Как ты выбралась? Она нырнула в сиреневую спираль словно в теплый бассейн. Рассмеялась весело и, как Йонасу показалось, немного хвастливо. — Стукнула старого хрыча стаканчиком для воды! Вытолкала его в открытую дверь и прыгнула сюда с порога. — Однако… Вы с Мэй не родственницы? — Вроде бы нет. Давай вернемся к девочкам!

***

— О боги! — Мэй кружилась на поляне среди распускающихся алых и оранжевых цветов. — Неужели это по-настоящему? — Ай! — Рэя взмахнула руками. — Ай! Все королевское величие с нее слетело, и она снова стала прежней Рэей — нежной, юной, почти человеческой девочкой. Если бы Мэй не наблюдала своими глазами, как это робкое создание только что оживило все вокруг, заставило гнилые пни прорастать новыми побегами, а серую колючую траву превратила в пыльно-голубую и шелковистую, ни за что не поверила бы. Волшебство преобразило даже хмурых неир — они бродили, восторженно восклицая, между деревьями, рассматривали цветы и насекомых, выкапывающихся из земли. Прибывший отряд поддержания порядка стоял в стороне. Маски сняли и вертели головами, но не нарушали строй. — Ты лучшая, просто потрясающая! Волшебная Рэя! — Мэй! Ай! Рэя обняла ее крепко и показала в сторону. Там ничего не было, но вдруг… — Йонас Келлер, я тебе прибью! Почему ты вечно исчезаешь? — Не ругайся. Зато мы увели Совет… Мэй, ну не плачь. Все же хорошо! Все было хорошо. Рэя попросила — и неир принесли Йонасу палку, чтобы опираться при ходьбе, а сама она вплела Эледе и Мэй в волосы мелкие красные цветы. Вечер отчего-то передумал наступать в роще, небо снова посветлело, как будто новая жизнь требовала нового рассвета. Ярче и чище! Сейчас или никогда! «У Семени есть связь с рощей. Ей радостно, поэтому стало светлее». — Ясно, — Мэй улыбнулась «своему» неиру. — Кстати, мы же так и не познакомились. Как тебя зовут? «Неир предоставляют окружающим право выбрать имя…» — Еще одно дурацкое правило! Рэя настаивала на встрече с Советом немедленно, но неир и Эледа вместе отговорили ее. Проявили невиданное ранее единодушие. Все устали. Совет тоже устал, шепнул Йонас в ухо Мэй. Очень хотелось помыться и поспать, и хотя бы ненадолго остаться вдвоем. Их разместили в маленьком домике около сквера, в центре большого прозрачного купола. Из круглого окошка видны были совсем близко ветки изящно подстриженных кустов, и мелкие, ярко-зеленые в свете парящих желтых ламп, листочки без слов говорили — магия жизни побежала по Сфере. — Хочу домой. Или хотя бы к Эстер, — Мэй распечатала первую из многочисленных коробочек с едой, которые им выдали. — Будешь пробовать? — Зачем пробовать? Я сразу всё съем! — Оставь мне попробовать, такая одна! Мэй все еще не понимала, из чего сделана еда неир, но, глядя на орудующего подобием ложки Йонаса, решила не задаваться лишними вопросами.

***

Разговор с Советом состоялся не в здании собственно Совета, большом и торжественном, а в сквере около их временного жилища. Пасмурным утром он буквально утопал в розовых и желтых цветах. Еще вчера вечером там ничего не росло. Йонас даже думал, что это площадки для спортивных игр. Выражение неирских физиономий человеку не разобрать, но Совет точно не был рад видеть их с Эледой. Совет вообще не был рад. Никакой чиновник не бывает доволен, если на вверенной ему территории появляются возмутители спокойствия. «Я хотела рассказать кое-что о вашей Сфере, — начала Рэя. — Кое-что, известное любому Семени. Вы и сами должны были это знать, но, наверное, позабыли…» Она ходила туда-сюда вдоль бушующего цветочного озера, и вслед за ее шагами между каменными плитами вырастали ярко-синие круглые листочки. «Ткань Сферы связана с Семенем, но не только. Сфера — живая! Она хочет, чтобы всем-всем было хорошо. Все неир живут в симбиозе со Сферой, а Семя… лучше всех чувствует, что происходит с жителями. И если они становятся недовольны своей жизнью, всё погибает». «Недовольны? Почему наши неир могут быть недовольны?» Зашуршали золотые мантии Совета, бросая отблески на светло-серый камень дорожки, слова в голове слились в один неразборчивый шепот. «Вы не давали им свободы!» Вот это поворот. Шепот прервался. Все уставились на Рэю. Вот сейчас всех точно скрутят — и в тюрьму! «Я знаю, что все мы живем согласно правилам, — Рэя взмахнула руками, — что эти правила устроены ради общего блага. Только ваши правила были слишком строгими. Сначала перестали рождаться новые Семена. Затем жители перестали выражать себя в искусстве. Правила запрещали столько всего, что испытывать радость становилось все сложнее, и вот…» «Что нам сделать, чтобы Сфера не разрушалась снова?» — Ай! — Рэя осмотрелась и подошла к неиру, который вчера болтал с Мэй. «Нужно новое Семя. Вы кажетесь подходящим родителем. Согласитесь?» Йонас чувствовал, что краснеет, хотя интересное предложение сделали не ему. «Слишком выраженные индивидуальные признаки не будут препятствием?» Рэя помотала головой и сжала беднягу в объятиях цепких многосуставных рук. «Наоборот! Они помогут вырастить самое лучшее Семя Сферы. Обещаю! Только… — она замерла, потерла глаза, — не отдавайте его никому. Я прилечу и научу его всему, только пусть у него будут родители!» — Что тут творится? — шептала Мэй. — Они что, детей своих сами не растят? Вот засранцы! — Растят, но не всех, — Эледа положила руки им обоим на плечи. — Мама рассказывала, что семечек отдают на воспитание группе учителей. Только эти ребята уже утратили науку, скажем так, семяпроизводства. Придется им слушать Рэю. — А твоя маменька не хотела бы прилететь на помощь собственным дочерям? Эледа посмотрела на него взглядом, полным сочувствия. «Эли, — Рэя отлипла от отца будущего Семени и повисла на ней, — я хотела тебя попросить…»

***

Следующие десять дней Рэя колдовала в лаборатории — проснувшаяся память позволяла ей творить научные чудеса. На одиннадцатый день получившийся «самый лучший!» эмбрион был успешно подсажен будущей матери, партнерше их нового приятеля, вчерашнему отщепенцу своей Сферы, которого Мэй и Эледа называли Юта. Они проводили вместе столько времени, что Йонас начал проникаться симпатией к его сухому юмору, если у неир вообще был юмор, и живому интересу к человеческому языку. В других обстоятельствах он позвал бы Юту к себе в команду. Наладили бы торговлю с неир… — Почему грустишь? — Эледа протянула пакетик хрустящих подушечек, похожих на сухие завтраки с Тау. — Смотри, я им нарисовала всякие наши штуковины, и они уже сделали похожие! Колечки тоже есть! — Переживаю. Как там родители, сестра? Сколько мы уже тут болтаемся? — Не переживай. Вернем вас обратно в лучшем виде. Я спросить хотела… Она перестала жевать и посмотрела очень серьезно. — Как ты выбрался из камеры? — Я… — Йонас посмотрел сначала на дорожку, по которой они бродили вокруг дома, потом на небо, — да ничего особенного. Вот. Металлическая капсула сверкнула в пальцах. — Это… — Эледа побледнела и схватилась за его локоть, чтобы не упасть. — Всё правильно. — Не знаю, что правильно, но давай-ка вернемся к себе. Кажется, тебе надо больше сахара в крови. — Нет. Постой, не договорили. Ты знаешь, что мы завтра улетаем? Она села на ограждение прудика с высокой светящейся травой по краям. Биопротез отражал разноцветное мерцание растений, светлячков и летающих фонариков. Йонас пристроился рядом. — Не знал. На чем? Твоя каракатица вернулась? — За каракатицу стукну больно! — палец с острым ногтем ткнулся под ребро через тонкую ткань неирского комбинезона. — Совет хотел наградить Рэю, но она сказала, ей лично ничего не нужно. Зато Мэй хотела корабль… — Что? Да? Серьезно? Трость из ошкуренной лесной палки с грохотом упала. Йонас сам чуть не упал. Сидел и как рыба открывал рот. Не верилось, что приключения заканчиваются, и они смогут вернуться домой. Стало одновременно радостно и немного печально, как будто он уже начинал скучать по Эледе и Рэе. — А ты сама когда обратно? Совсем обратно, на Тау. — Еще немного побуду с мамой. Ты главное не потеряй эту штуковину, — она покрутила пальцами, изображая капсулу между ними. — Запомни!

***

Рэя обещала сюрприз, но Мэй и представить не могла, что сюрприз будет таким! Юта и его подруга проводили их до большого дока на самом верхнем уровне Сферы. По загадочным улыбкам Йонаса и Эледы, по радостным жестам Рэи Мэй догадывалась: они собираются домой. По крайней мере, к Эстер. Она старалась впитать в себя все цвета, формы и запахи этой Сферы — от прохлады оранжевых лепестков до острой сладости утренних блюд в кафе у сквера. Больше она не увидит все это. Не попробует. Не ответит на вопросы Юты, который твердо намеревался навестить дружественную сферу и человеческий сектор там. «Ты сможешь прибыть к нам снова. Нет повода выделять слезы». — Сюда? Еще раз? Как я сюда попаду? «Прояви немного терпения». Мэй шла по огороженному сверкающим фиолетовыми искрами полей проходу. Впереди радостно бежала Рэя, сзади стучал тростью Йонас. Снизу, на многочисленных пирсах, зависли самые разные корабли. Большие, маленькие, некоторые наполовину разобраны, с некоторых снято покрытие и по темным участкам на покрытых белесым грунтом корпусах видно, где должны быть украшения. Корабля Эледы нигде не было видно. Должно быть, ему нашлось местечко с краю, подумала Мэй. «Мы пришли! — Рэя потянула ее за рукав. — Смотри!» На месте с краю вместо крошечного, едва ли на четверых, черно-серебристого корабля покачивался на магнитных волнах огромный золотой скат. Больше «Зари»! На его крыльях можно целый стадион построить! — Ох, ничего себе! — Мэй сглотнула, чтобы не закапать слюнями чужой корабль. — Это чей такой? «Это твой». Ей показалось, что Рэя или Юта, или кто-то еще сказал, что этот грандиозный, роскошный против всякого здравого смысла корабль принадлежит ей. Не может такого быть! Она помотала головой. «Тебе не нравится…» — дракошка почему-то готова была заплакать. — Это правда твой, — подмигнула Эледа. — Ты заслужила. Бери. Работник дока протянул золотой кристалл. Десятки отполированных граней призывно сверкнули. — Как назовешь? — спросил Йонас, когда Мэй перестала визжать и отпустила его. — Аматэрасу. Великая богиня, сияющая в небе. Мэй не знала, чем заслужила такой подарок. Можно ли измерить любовь и дружбу, и желание защитить тех, кто дорог, даже в самых прекрасных кораблях? Она обнимала Рэю, Эледу и всех остальных. Обняла бы и Совет, но никто из них не пришел провожать неблагонадежных чужаков. У любви и благодарности нет материальной меры, но свой золотой корабль, свою богиню звездного неба Мэй теперь никому не отдаст!