Перепутья. Книга первая: Нулевой километр

В “Логове” царила непривычная для воскресного вечера тишина. Даже скорее - тягостное молчание, которое нарушало напряженное сопение Медяка - он, сжимая зубы, пытался сдержать ругательства внутри себя. Но когда Мамка затянула последний узел на бинте - нарочно потуже, чтобы уж точно не развязался - Грег не выдержал и чертыхнулся. Коротко - что совсем ему не свойственно. - Помолчал бы! - тут же рыкнула на него Ханна, заправляя кончики бинта под основную часть белой марли. - Да я, блять, и молчал, пока… - огрызнулся Медяк, но сразу же прикусил язык, почувствовав на себе тяжелый взгляд Элиаса. Лидер “Бессмертных” приподнялся за стойкой - медленно и неотвратимо. В тишине бара его кожанка проскрипела как-то по особому угрожающе. - Если бы ты промолчал, - каждое слово Секача падало на голову Грега увесистым кирпичом, - то не было бы этой драки. - Ну а чо я сделаю, если они… - попытался возражать коренастый байкер, разведя руками, но тут же схватился за перебинтованную выше локтя конечность. Элиас молчал. Только внимательно смотрел на одноклубника. Тот совсем сжался под пристальным взглядом огромного Секача, буркнул себе под нос что-то неразборчивое и утих. - Гребаные “черти водные”... - Мамка, вставая, раздраженно сматывала остатки бинтов и вдруг резко ударила кулаком по столу, за которым перевязывала рану Грега, - долго мы еще будем от них бегать, а, Секач?! Прятаться, как тараканы, в своей норе?! Глаза баварки горели гневом - Элиас прекрасно ее понимал. Но на то он и был лидером - Секач всегда разумно оценивал риски и не поддавался на вспышки эмоций - ни своих, ни товарищей. Благодаря ему клуб существовал уже долгое время - и существовал почти без проблем. Так что Элиасу доверяли, как и Ворону - его правой руке. И сейчас вспышка Ханны была скорее всплеском раздражения, а не попыткой оспорить авторитет и решения лидера. Медяк, почувствовав невольную поддержку со стороны Мамки, расправил плечи и уже было снова открыл рот, как заговорил Элиас. Негромким, но очень вкрадчивым басом. - Можно хоть прямо сейчас пойти в лобовую атаку. Собрать всех наших и попытаться выдворить “Блэк Уотер” из города, выкинуть их из Каслтауна вместе с их паленой дурью и гонором… Секач пристальным взглядом обвел полутемный бар: “Бессмертные” за некоторыми столиками оживились. Красавчик нервно дернулся на стуле. Ханна выпрямилась, сложив руки на груди, и нахмурилась, сразу поняв, куда ведет Элиас. - Можно забыть о том, что мы имеем дело с “однопроцентниками”. Можно, да… - покивал Эл, словно задумавшись, - но вот какое дело: про Чейса никто не забыл, я уверен. Поднявшийся было ропот утих, и даже Грег невольно прижал ладонь к бинтам на руке и опустил глаза. В наступившей гробовой тишине голос Секача звучал еще более весомо. - Если хотите закончить как этот парень - уехать отсюда на инвалидной коляске - или еще хуже - на каталке прямо в морг, валяйте! Нарывайтесь. Подставляйтесь под их стволы. Посылайте их на хер и плюйте им под ноги, когда идете мимо… Последняя фраза была явно адресована одному конкретному человеку. Который, сердито выдохнув, опустил рукав футболки, закрыв не только перебинтованную руку, но и часть огромной татуировки в виде груды черепов. Эл мысленно покачал головой: Медяк прекрасно понимал, что сам нарвался. Ляпнул лишнего. Впрочем, как всегда. Секач с Рэем часто вытаскивали коренастого и очень несдержанного товарища с огромными кулаками, но крайне вспыльчивым характером из разных передряг, в которые он влипал из-за неумения вовремя сдержать язык за зубами. - А если хотите решить всё наименьшими потерями, - продолжал Элиас, - надо думать. Следить за ними, не вступать в драки и не устраивать поножовщину на улицах. Мало того, что их сейчас больше, чем в прошлый раз - так они и церемониться с нами не будут - сразу достанут стволы… Внимательный взгляд исподлобья прямо на Грега. - Или ножи. Медяк крепче сжал зубы - и на этот раз не от боли в руке. - Тень! - неожиданно бросил лидер клуба в дальний угол бара, где никогда не горела ни одна лампа. - Слушаю, - прошелестело оттуда. - Копы молчат? - Пока да. - По “черноводной” наркоте тоже? - Да, пока тихо. - Слышали? - снова прокатился бас Секача по всему “Логову”. - Вот сидите и не нарывайтесь. Они нас не трогают - когда поймем, сколько их на самом деле и какие у них планы, тогда и решим, что делать. А сейчас чтобы больше такого, - красноречивый жест на Медяка, - не было! Узнаю, что кто-то залупается на “черноводных” - тут же из клуба вылетит, я не шучу! Видно было, что Элиас разозлился не на шутку - он почти не повышал голос, но в его речи слышались такие холодно-стальные ноты, что все “Бессмертные” понимали, что Секач сейчас почти что в гневе. Этим он был похож на своего друга - Рэймонда, от которого тоже никто никогда не слышал крика, но когда Ворон был недоволен, даже последний дурак это чувствовал своей кожей. И это было страшнее, чем мощный удар крепким кулаком по столу. Секач волновался за своих. Потому и злился на Грега - и за него, дурня, он переживал больше всех. Сейчас Медяк отделался неглубоким ножевым, но помня о том, чем закончилась прошлая стычка с отморозками-“черноводными”, Элиас понимал, что всё может обернуться гораздо хуже. И не только для задиры-Медяка, но и для всех “Бессмертных”, которые, несмотря на громкое название мотоклуба, бессмертными вовсе не были. Секач шумно выдохнул и снова облокотился на барную стойку. - И да, еще кое-что, - вновь тяжелый взгляд в полутемный зал, - если кто-то скажет о сегодняшнем Ворону, откручу левое ухо. Ясно, Ханна? Мамка аж задохнулась от возмущения: - А чего сразу я…? Непробиваемые скалы вместо глаз, холодные, как лёд. С ним сейчас нельзя спорить. - Ясно, - буркнула баварка. В такие моменты даже она не смела возражать Секачу. Тем более, что Мамка понимала - он прав. Если сказать или хотя бы намекнуть Рэю о произошедшем, о поножовщине, в которую сегодня ввязался Грег, Ворон тут же примчится в Каслтаун. А у Клювастого и своих проблем навалом… - Ясно, - повторила барменша еще тише, - поняла, не дура. Не скажу.

* * *

- Кулаки крепче сожми. Локоть выше. Шарлотта, сосредоточенно нахмурившись, сделала то, что сказал Кот, но тот все равно остался недоволен. - Запястья не сгибай, - подойдя к своей малышке, Майлз поправил ее кисти и, встав рядом, сам поднял кулаки к груди, демонстрируя нужную позицию. – Вот так. Левую ногу вперед, опорная нога чуть позади. Поняла? - Угу. - Руки расслабь. - Так сжать или расслабить? – не выдержала Ло. – Я не понимаю! Хмыкнув, Кот ласково приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку. - Не фыркай, Котенок. Смотри… Он отпустил ее и снова встал рядом. - Держи запястья прямыми. А кулаки сжатыми, чтобы не травмировать кисти. Но не напрягай руки: пусть они будут полу-расслаблены, чтобы ты в любой момент могла нанести удар. Напряженной рукой ты будешь бить медленно. Расслабленная же рука вылетает резко. Ты мелкая, так что все твои удары должны быть быстрыми и хлесткими. Понимаешь? Ло, кивнув, постаралась встать так, как сказал Кот, и в этот раз он остался доволен. - Да, правильно. Запомни эту стойку. Это – база, - он вышел вперед и встал напротив своей девушки, поднял ладони. – Теперь бей. Помни, что кисть при ударе поворачивается. Работай корпусом и ногами, а не только плечом. - Я боюсь! – Ло было неуверенно переступила на месте, но напоровшись на ледяной взгляд Кота, сердито засопела и встала в прежнюю позицию. – Майлз, ну зачем это мне?! - Надо! – нахмурился Кот и дернул подбородком. – Погоди, вот на днях тренажерка наконец-то откроется - вместе туда ходить будем. Там уже нормально буду тебя тренировать. Ладно, бей давай! Маленький кулачок Шарлотты ударил его по ладони, и парень вновь невольно фыркнул: - Бьешь, как настоящий котенок. Сильнее! Я не стеклянный, не разобьюсь! - Я все равно не понимаю, зачем это мне! – малышка вновь ударила по его руке, но тут же поняв, что допустила ошибку, выругалась: – Черт! - Ноги! - оскалился Кот. – Возвращайся в ту же позицию! - Ты не ответил на мой вопрос! - Блять, малая, да я просто не хочу, чтобы тебя зажали, как тогда нашу Птицу! Чтобы какие-то уебки, пользуясь тем, что они сильнее, навредили тебе! – не выдержал Майлз и тут же опустил руки и поморщился, – Блин, извини!Просто я же не всегда буду рядом! Так что ты должна уметь постоять за себя. - Но ты же меня не бросишь?! - немедленно перепугалась Шарлотта и, шагнув к высокому старшекласснику, прижалась к его груди, зажмурилась. – Никогда-никогда?! - Никогда. Однако едва сказав это, он нахмурился. Малышка, к счастью, не видела, что он помрачнел, иначе бы наверняка начала задавать вопросы, на который Майлз пока был не готов отвечать. Не был готов к этому непростому разговору. Неслышно вздохнув, он покрепче прижал к себе свое самое главное сокровище: невысокую, болезненно худую десятиклассницу. Как сказать Шарлотте о том, что вскоре ему придется уехать, чтобы обеспечить их будущее? Как подготовить ее к мысли, что они должны будут расстаться не на пару дней, а на несколько месяцев, а может и лет? Это будет очень непростой разговор! Очень. И как бы ему не было от этого больно, но поговорить придется. Но точно не сейчас, когда его Котенок только-только начала оправляться от смерти матери! - Малявочка моя, а погнали в центр? – проведя ладонью по мягким темно-русым волосам своей любимой малышки, Кот заставил себя улыбнуться. – Позовем Пенелопу или выдернем Джо с Сарой, потусим. У меня двадцатка приныкана. Купер завтра обещал подкинуть бабла, так что сегодня можем погулять. Хочешь в кино? - Хочу, – едва слышно прошелестела Ло. - А ты правда никогда меня не оставишь? - Никогда, - Кот бережно приподнял голову малышки за подбородок и, глядя ей в глаза, твердо сказал: – Никогда, мое сокровище! Обещаю. На следующий день. Утро было светлым, но не слишком солнечным, однако Майлз все равно натянул капюшон толстовки пониже. Со стороны могло показаться, что он пытается скрыть лицо, чтобы его не узнали, но на деле он лишь прятал глаза: солнцезащитные очки его ужасно раздражали, так что ходить в них постоянно он не хотел. Но яркий свет нервировал, заставлял чихать, а потому при малейшем намеке на солнечный день Кот старался скрыться в тени. Тем более летом, когда его донимал не только солнечный свет, но и жара. Идти в школу в одиночестве ему было непривычно. Обычно они с Ло всегда шли вместе, хотя бы до развилки, где и прощались, расходясь в разные стороны. Но сегодня малышка осталась дома, ждать шерифа. Тот звонил накануне и предупредил о возможной проверке со стороны социальных служб. Все же несмотря на то, что Ло уже было шестнадцать, по закону она не должна была жить одна. “Так она и так не одна” - фыркнул тогда в трубку Кот, но спорить с шерифом, конечно же, не стал. Ему очень не хотелось оставлять Шарлотту один на один с представителями власти, но он прекрасно понимал, что его присутствие только навредит малявочке. Брукс правильно сказал: “Ты свою рожу в зеркале видел? Так что свали в закат и до вечера не появляйся! А мисс Уилсон я сам привезу в школу, когда проверка закончится” - что ж, уже неплохо. Ло хотя бы не придется идти по улицам неблагополучного района. Все же гетто есть гетто: там и днем небезопасно. Но ничего, Брукс довезет ее до школы, а обратно домой Майлз ее уже сам проводит. Малявке только нужно будет подождать его с тренировки. Ай черт, ему же еще в мастерскую сегодня надо! Мысли его перескочили на технику: уже совсем скоро можно будет выезжать на дорогу. Снег стаял, днем так и вовсе уже самая настоящая весна. Еще немного, и асфальт высохнет окончательно, а это значит, что пора приводить в порядок мотоцикл. Вот сегодня можно этим и заняться, тем более что “Хонда” стоит на заднем дворе мастерской, надежно укутанная парой слоев брезента. Сильных морозов не было, но Майлз сразу же начал прикидывать, какие узлы надо проверить, какие резиновые части стоит заменить. Не факт, что какие-то детали придется заказывать, но осмотреть все точно надо. И раз уж автомастерская к его услугам, то стоит этим пользоваться. ”И добыть шлем для малявки” - новая мысль была такой яркой, что Кот не мог ее не заметить. На душе сразу же потеплело: синеглазая крошка полюбила скорость, так же, как и он сам. И теперь он уже не представлял, как можно ездить, если к спине не прижимается его любимая малышка, не обхватывает его, не прячет озябшие ладошки у него за пазухой… На мгновение он прикрыл глаза: пустынная трасса, рев мотора, точеные ладони Котенка на его груди и скорость, скорость, скорость! Выехать за город, выкрутить ручку газа до упора и нестись вперед, чтобы огни фонарей и фары встречных машин сливались в сплошную цветную полосу! Просто гнать вперед, порой заваливая байк на крутых поворотах так, чтобы коленом почти касаться раскаленного асфальта! А после остановиться на заправке, пить дерьмовенький кофе, смотреть на проезжающие мимо авто, обнимать малявочку и ни о чем не думать! Под ноги Коту попалась пустая жестяная банка, и он, подопнув ее, нахмурился. Нет, определенно стоит заняться байком и пробить на счет шлема для малой… Школа встретила его привычным: гомоном младшеклассников и разнузданными вопли ребят постарше. Некоторые из них, увидев Кота, торопливо приветствовали его, однако он, не утруждая себя ответами, молча прошел к своему шкафчику и, распахнув металлическую дверцу, бездумно уставился на содержимое. Ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы сообразить, что нужные учебники заперты в шкафчике Шарлотты. А ключ от него остался дома. Вот же черт! Выругавшись, он с грохотом захлопнул дверцу, нервно скинул с головы капюшон, поднял голову и… И выхватил взглядом знакомую широкоплечую фигуру в строгом костюме. Историк, которого из-за его роста было видно издали, шел по коридору. Многие ученики старшей школы здоровались с ним, и на каждое приветствие у мистера Морта находилась улыбка или короткая фраза. Неожиданно Кот понял, что и сам улыбается. Не скалится, обнажая клыки, а улыбается Рэймонду так, как улыбается Шарлотте, Птице или своим друзьям. И едва поняв это, он торопливо нахмурился, но Рэй уже заметил его, кивнул и улыбнулся в ответ. При этом улыбка учителя была не дежурной, которой он одаривал своих учеников, а искренней, словно историк и правда была рад видеть... Его? Майлза? Да быть того не может! И глядя на приближающегося к нему учителя, проблемный подросток вдруг вспомнил, как в сентябре точно так же стоял в коридоре, ненавидя и эти опостылевшие стены, и одноклассников, и учителей. Ненавидел он и мистера Морта, который только-только приехал в их школу. С того дня прошло не так уж много времени, но как же всё изменилось! Кот подумал, что школа, конечно, все равно кажется ему напрасной тратой времени, но теперь в его душе нет ненависти и злобы. Рэй оказался нормальным мужиком, что доказал неоднократно и не словами, а действиями! Среди одноклассников у него вдруг появился друг - Птица, на которую, как оказалось он может опереться в трудную минуту. А еще у него теперь есть девушка, та, кто так нуждается в его защите и заботе - его любимая маленькая Ло, его Котенок! И в эту секунду Майлз понял, что за эти месяцы с ним произошло больше, чем за все прошлые годы. Жизнь просто перевернулась с ног на голову, изменилось абсолютно всё! Даже он сам изменился. И он бы врал самому себе, если бы начал утверждать, что эти изменения ему не нравятся. Так что может… Звонок на уроки прозвучал так неожиданно, что Кот вздрогнул. Мысли его тут же потекли в ином направлении и он, высмотрев в пестрой толпе учеников знакомые черно-белые бомберы “Росомах”, направился к ним.

* * *

Сильный спазм скрутил живот, и Пелли снова поспешила нагнуться - скорее бы всё закончилось! Хоть бы ее никто здесь не увидел! Ей было так плохо, что она даже не могла услышать - зашел ли кто-то в туалет, хлопнула ли дверь… Оставалось только надеяться, что нет. Благо был уже конец учебного дня, и школа быстро пустела. Но удача могла сыграть с Пенелопой злую шутку, и как раз сейчас кто-то из девочек или, что еще хуже, учительниц могли зайти в уборную. Саму Птицу они бы не увидели - но тот факт, что она бледная и обессиленная выходит из одной из кабинок, вряд ли бы прошел мимо их внимания. Пелли уже пятикратно прокляла свое опрометчивое решение выпить на ночь на полтаблетки больше. Вчерашние события - конкурс, спор с комиссией, поездка с Мигелем и Эльзой вымотали девушку настолько, что от волнения и стресса она не могла уснуть. И потому решила превысить дозировку снотворного. Немного - всего на полтаблетки. Но этого хватило, чтобы сегодня голова просто разрывалась от боли, а легкая утренняя тошнота сменилась симптомами острой интоксикации. Она уже несколько раз бегала в туалетную комнату, чтобы снова и снова вывернуть себя наизнанку - но старалась это делать на уроках, чтобы в уборной было как можно меньше народа. И каждый раз становилось чуть легче - под конец уроков она даже смогла зайти к мистеру Морту и рассказать про конкурс. Он очень ее ждал. Как ей показалось - даже с нетерпением. Когда Пелли вошла в кабинет истории, Рэймонд аж подскочил ей навстречу, бросился к ней, улыбаясь. Сияние на его лице немного померкло, когда он заметил ее изможденный вид, но она тут же взяла себя в руки, искренне улыбнулась учителю и выпрямилась, стараясь казаться бодрее. Благо к тому моменту тошнота уже почти отступила, как и головная боль. Поэтому девушка смогла рассказать мистеру Морту о вчерашней поездке. Но - очень сжато, ведь примерно на середине разговора, когда она увлеченно чирикала, перечисляя вопросы и описывая сам ход теста, гадкие волны тошноты начали подкатывать снова. И в тот момент, когда Рэймонд во все лады начал расхваливать ее решительность после рассказа о спорном вопросе, а Птичка зарделась от смущения и гордости, она почувствовала, что сдержать дурноту сил больше не оставалось. Ей ужасно не хотелось прерывать учителя, особенно посреди такого важного для нее разговора, но выбора не было. Да и сам Рэймонд осекся на полуслове, заметив, как побледнела ученица. Конечно, сразу же спросил ее о самочувствии, на что Пелли опять невнятно соврала что-то про недосып. И тут же по глазам мистера Морта увидела, что он ей ни капельки не поверил. Однако и пытать бледную девушку вопросами не стал. И на ее извинения и обещания зайти в другой раз задумчиво и участливо кивнул: - Конечно, отдыхайте, у вас вчера был тяжелый день. И… - замялся он на миг, - мисс Гейл… Пелли, которая до этого момента старалась не смотреть учителю в глаза, подняла на него удивленный взгляд. - Даже не сомневайтесь в том, что вы прошли. Нам осталось только дождаться официального письма, - тепло улыбнулся Рэймонд. - простой формальности. Но я уже уверен - вы прошли. И более того - я никогда в вас не сомневался. Пенелопа, дико смущаясь, опять опустила взгляд, но тут же к ее горлу подкатила тошнота - еще сильнее, чем раньше. Наверное, к побочкам от снотворного добавилось еще и волнение - потому что быть рядом с учителем и не испытывать этого чувства Пелли не могла. - П-простите, мистер Морт, я правда должна идти, - пролепетала она, хотя самой Птице до ужаса хотелось остаться и рассказать всё до конца, и послушать историка – его слова, его голос… Еще немного покупаться в этом золотистом тепле, которым он лучился… Рэймонд смерил ее внимательным, даже пристальным взглядом – и открыл было рот, чтобы, видимо, спросить о ее состоянии, но вместо этого снова кивнул. Пелли показалось, что в его глазах промелькнула… беспомощность. Она прекрасно понимала, что он хочет помочь – но не знает как. Ведь она ничего не говорит и не пускает его в свою жизнь, в свои проблемы. Однако в голове Птички до сих пор сидело крепкое убеждение, что она не должна никому мешать! Что у всех ее друзей и знакомых полно своих собственных бед – многие из них гораздо серьезнее, чем «голоса в голове»… Это лишь ее борьба, ее проблема. Она должна справиться сама. Конечно, девушке очень часто хотелось просто прижаться и заплакать… В хрупкое плечо маленького нежного Котёнка, которая гладила бы ее пушистыми лапками и мурлыкала что-то ласковое и ободряющее… В жесткую кожанку Кота – который, несомненно, обнял бы – по-дружески крепко, от души, от всей его широкой души… В кипенную белизну строгой рубашки Рэймонда, в терпкую ткань его пиджака – и пусть он, скорее всего, отшатнётся в недоумении, пусть оттолкнет ее – но на несколько долгих секунд она всё же сможет прижаться к нему… Излить часть своей боли. Прижаться к любимому… довериться ему. Но этого не будет. Она не допустит, чтобы другие страдали из-за нее. Она справится сама. И сейчас тоже! …И словно издеваясь над ее мыслями и убеждениями, девушку согнула пополам новая волна дурноты. Это было просто ужасно! Она уже минут пятнадцать не могла выйти из туалета! Да, Пелли сбежала от мистера Морта, от его участия и расспросов, и даже от Майлза и Шарлотты ей удавалось «бегать» всю эту неделю, пусть это и было ужасно неловко и неприятно - но от себя-то не сбежишь! Проблемы всё равно ее настигали – сколько бы она их не отрицала и сколько бы ни храбрилась. Проблема есть – и ее надо решать. Она же не дурочка, чтобы этого не понимать! Вчера Пелли, выходя из машины Мигеля, клятвенно пообещала ему зайти в клинику на днях и поговорить с глазу на глаз. И она уже знает, что ему скажет и о чем попросит. Потому что вот так загибаться – да еще и в школе! – это совсем не дело! Попросит ли она помощи у доктора Диаса – конечно, да! Расскажет ли она ему о голосах – конечно, нет! Сейчас еще рано! Ответ из университета еще не пришел, да и экзамены на носу! Рано, рано… Тошнота немного отпустила. Пелли нажала на слив, выпрямилась и, держась за хлипкую белую стену перегородки между кабинками одной рукой, другой поправила блузку и одернула юбку. Пора выходить – пока никого нет в туалете. Не хватало еще, чтобы ее кто-то уви… Яркая кофта – модная до безобразия, стройные ножки в тонких джинсах и светлые волосы, собранные в длинный тугой хвост. Бекки почти никогда не ходила по школе без стаи верных прихлебательниц, и даже в туалет они заходили всем скопом – и шума от них всегда было как от стаи сорок. Но сейчас чирлидерша была одна – видимо быстро забежала поправить макияж. О чем говорила помада-блеск в ее руке, которая так и застыла на полпути к недокрашенной верхней губе. Пелли никогда не понимала – зачем устанавливать ряд раковин и огромное длинное зеркало прямо напротив туалетных кабинок? Неужели нельзя было сдвинуть их немного вбок? Но нет – каждая ученица, которая выходила из давно уже не белоснежных дверей, всегда сталкивалась лицом к лицу со своим отражением и оценивающими взглядами отражений тех, кто стоял у зеркала. Сейчас это самое зеркало выдало такой разительный контраст между двумя девушками, какого эта уборная не видела со времен постройки школы: бледная как сама смерть Пенелопа в блузке со сбившимся набок расстегнутым воротником, с темными кругами под глазами и застывшим на лице ужасом – и одетая с иголочки, словно кукла Барби, яркая блондинка Бекки. Пухлые губы чирлидерши были приоткрыты в изумлении, круглые глаза вперились в отражение одноклассницы-отличницы. Первым движением Пелли было движение назад – сбежать! Скрыться за дверью! Захлопнуть ее! Стоять в кабинке, пока Бекки не уйдет, пусть хоть до самого вечера! Но девушка тут же взяла себя в руки – поступить так означало сделать и без того неудобную ситуацию совсем кошмарной. Пенелопа огромным усилием воли расправила плечи и заставила себя как ни в чем не бывало подойти к раковинам. Встала она, конечно, как можно дальше от Бекки, но все равно до Птички доносился тошнотворно-приторный запах ее парфюма – какая-то очередная клубничная гадость. В этот раз, кажется, с противной сливочной ноткой. Бледные руки Пелли мелко подрагивали, когда она торопливо их мыла, стараясь не коситься на одноклассницу, которая, как ни странно, молчала. Видимо, пребывая в шоке от увиденного. Птичка была готова провалиться сквозь землю! Надо же было Бекки зайти в туалет именно сейчас! Надо же было самой Пенелопе вчера так переборщить со снотворным! Просто черная полоса какая-то, сплошное невезение… Бекки между тем торопливо провела кисточкой блеска по верхней губе, быстро сжала и разжала губы, равномерно распределяя по ним помаду, после чего буквально бросила ярко-розовый тюбик в аккуратную сумочку на руке, смерила Пелли оценивающим презрительным взглядом и быстро зашагала к выходу из туалета. Кажется, она столкнулась с кем-то в дверях – сердито шикнула на кого-то – но Птица этого уже не видела. Она плеснула на лицо холодной водой, одним движением прополоскала рот, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и, наспех вытершись бумажным полотенцем, тоже направилась прочь из уборной.

* * *

Внутри у Бекки всё пело. Вот это удача! Ну теперь Кевин точно ей поверит! И все девчонки тоже!! Заучка блевала в туалете! Точно беременная!! Капеееееееец! Беременная от препода! От старика-Паркинсона! Просто жесть!! Девушка в волнительном ликовании еле попадала по клавишам маленького, но жутко современного телефончика, набирая смс своим «подругам». И уж конечно она не смотрела по сторонам, когда выходила из туалета – а потому не заметила невысокую фигурку в безразмерной черной куртке с аляповатыми надписями… - Фу! - поморщилась она, когда увидела на кого чуть было не налетела. - Пошла с дороги, бомжиха!

* * *

- Сама пошла! Шарлотта едва успела увернуться от вылетевшей из туалета чирлидерши. Но промолчать на ее выпад не смогла и уже была готова к тому, что Бекки пройдется по ней вдоль и поперек, однако та была слишком поглощена телефоном, так что поле боя осталось за невысокой десятиклассницей. Но не успела она отойти, как дверь туалетной комнаты вновь распахнулась, и на пороге показалась та, по кому малышка уже успела так соскучиться. - Пелли! - радостно вскинулась Котенок и тут же шагнула к подруге. - Привет! Казалось, что и без того белая как мел Пенелопа не могла побледнеть еще больше - но именно это и случилось. Птичка вздрогнула и только выдохнула: - Ло… - Я так рада тебя видеть! - малышка тепло улыбнулась однокласснице Майлза, но тут же заметила, что с девушкой явно что-то не так и ее улыбка померкла: - Что-то случилось? Тебе плохо? Тремор, что нарастал в груди Пелли, превратился в откровенную дрожь. Значит, по ней всё видно… Мысли лихорадочно бегали, Птица попыталась выдавить из себя улыбку, но даже она вышла какой-то слишком нервной: - Н-нет, нет, что ты, - поспешно застегивая верхние пуговки блузы, проговорила Пенелопа, - всё в порядке, Ло, я просто… Что же делать? Что делать? - Я просто… должна идти к мистеру Морту, прости меня, давай потом поговорим? Пелли быстро повернулась и уже было собиралась сдать немного левее, чтобы обогнуть подругу, но та, даже сама от себя не ожидая такой прыти, схватила ее за руку. - Постой! - тонкие пальчики малышки сжались на ее руке на удивление крепко: словно игольно-острые коготки маленького котенка, из которых так просто не вырваться. - Подожди! Было видно, что Шарлотта в замешательстве, пожалуй даже в растерянности. - Пелли, я что, тебе надоела, да? Я тебя чем-то обидела?! Птичка не поняла, что было острее - боль от еще не до конца заживших порезов на руке, за которую ее схватила Ло, или слова ее маленькой подружки. “Надоела”? “Обидела”?... Вот, значит, как это выглядело со стороны… Пелли рефлекторно дернула рукой и тут же зашипела через сжатые зубы - слишком резкой была боль. Наверное, если бы слой бинтов был бы потоньше, кровь выступила прямо на рукаве блузки - да, некоторые порезы всё никак не хотели нормально затягиваться, слишком глубоко Птичка тогда резанула… Ее шипение и движение - попытка освободить руку, не укрылись от Шарлотты, и та тут же разжала пальцы, охнула испуганно: - Тебе больно? Ой, прости пожалуйста! - и в ту же секунду в лице десятиклассницы что-то изменилось, она опустила голову, сделала шаг назад, нервно сжала лямки старого джинсового рюкзака и прошептала: - Я все поняла… Извини, я больше не буду тебя доставать… Я пойду… Пелли словно в замедленной съемке смотрела на то, как Шарлотта переменилась в лице, как в ее синих глазках заплескалось отчаяние… Как она отступила от подруги, как болезненно свела плечи… И Птице стало очень, очень стыдно - и страшно. - Нет, что ты! - чуть ли не закричала она. - Это не из-за тебя! Просто я… Черноволосая девушка прижала к себе раненую руку и провела по бинтам под тонкой тканью строгой рубашки. Надо было что-то решать. Пелли знала, что рано или поздно ей придется объяснять своё поведение Майлзу и Ло - но она не думала, что этот момент наступит так скоро и так внезапно. Но что же - он наступил. Молчать и дальше означало очень сильно обидеть Котёнка - да и Кот наверняка не понимает, почему Птица от них бегает… Значит, нужно начать этот непростой разговор, тянуть больше некуда. Объяснит ли она Шарлотте, почему она избегала их с Майлзом целую неделю - конечно, да! Расскажет ли она правду - конечно, нет! Глубокий выдох… - Это не из-за тебя, Ло, - повторила Пелли уже спокойнее, - прости меня, пожалуйста, что заставила тебя так думать… Ей и правда было очень, очень жаль. И дико стыдно. Птичка видела, что Котенок искренне переживала за нее. - Знаешь что? - короткий кивок влево, резко, по-птичьи. - Давай отойдем куда-нибудь и поговорим. Если у тебя есть минутка… - Да, давай! - малышка торопливо кивнула и вновь робко улыбнулась. - Пойдем конечно! Но куда… На мгновение она задумалась, нахмурилась было, но тут же вскинулась и выпалила: - А пошли в спортзал! Там сейчас как раз тренировка у “Росомах”. Мне все равно надо ждать Майлза. - И тут же хихикнула: - Заодно посмотришь, как они играют. Пелли замялась: - Не знаю… Я никогда не была у них на тренировках… А ребята не будут против? А сам Майлз? Шарлотта, услышав слова подруги, фыркнула, как самый настоящий котенок и помотала головой. - Ну конечно они не будут против, ты что! Если мы не будем мешать, а мы не будем мешать, конечно же, то все хорошо! - и добавила: - Я часто жду Майлза, пока он тренируется. Обычно мы сидим с Сарой, если у команды поддержки нет параллельной тренировки. Да и другие девчонки часто смотрят, как ребята занимаются. Так что все хорошо. Идем! Она было вновь протянула руку, собираясь взять Птицу за локоть, но тут же вспомнила, что один раз уже причинила ей боль и отшатнулась. - Ты прости пожалуйста, что я так схватила тебя… Просто я испугалась, что ты снова убежишь.. - Ничего, - мотнула головой Пелли и снова ощутила укол совести. Нельзя так с друзьями, нельзя! Вон они как переживают, а ты?! Глупая Птица! - Давай я по дороге в зал расскажу, что случилось с рукой, ладно? - слабо улыбнулась Птичка, понимая, что на сей раз от разговора ей точно не убежать. И скорее всего - не только с Шарлоттой. - Конечно, - закивала Ло и решительно зашагала по коридору: - Пошли.

* * *

- Так эти уёбки сделали тебе больно?! - малышка говорила довольно громко, но Пелли все равно наверняка приходилось напрягать слух, чтобы слышать ее, ведь в спортзале было довольно шумно. - Вот же уроды!!! Резкий голос капитана футбольной команды отразился от выкрашенных светлой краской стен спортзала и заставил девушек вздрогнуть. Майлз, который совершенно не стеснялся в выражениях, несмотря на присутствие мистера Ревика, быстро отчитал одного из игроков, а после отправил его на скамью запасных, роль которой играли наполовину сложенные и отодвинутые к дальней стене трибуны. Весь нижний ряд был занят: кто-то из парней бросил спортивные куртки и поставил бутылки с водой, кто-то оставил рюкзак или телефон. На крайнем же месте, справа, лежал ничем не примечательный черно-белый форменный бомбер. Однако Ло, безошибочно узнав вещь ее обожаемого Кота, сложила куртку поаккуратнее, а после поманила Птичку за собой на второй ряд, где они и уселись. Котенок не соврала: помимо них на трибунах сидело еще несколько девушек, которые, судя по всему, тоже ждали своих парней. Была там и Сара - она, увидев Пенелопу и Шарлотту, приветливо кивнула им, но с места не сдвинулась, полностью погруженная в решение какого-то теста, который она держала на коленях. Кот, который тоже увидел свою девушку и одноклассницу, помахал им, но подойти пока не мог. Впрочем, было понятно почему: Ло уже успела рассказать подружке, что “Росомахи” готовятся к игре, которая будет уже через пару недель. Поудобнее устроившись на жестком пластиковом сидении и слушая Пенелопу, Ло сбросила куртку, оставшись в уже привычной черной толстовке - в зале и правда было душно, да и пахло не как в розовом саду. Но это была небольшая плата за возможность спокойно поговорить, так что грех было жаловаться. Пелли рассказывала, что произошло с рукой - неправду, конечно. Правду она сказать не могла. Пришлось говорить, что руку ей повредили те, кто на нее напал тем вечером. Тетя Фло всегда говорила, что когда человек врет, первыми у него краснеют уши, а только потом - щеки. И сейчас Пелли была очень рада тому, что ее волосы надежно скрывали от подруги первый индикатор вранья. Потому что она чувствовала, что уши действительно горели. А скоро запылают и щеки. Она не хотела оговаривать тех парней! Пусть и то, что они собирались с ней сделать, было хуже такой клеветы, которая была, однако, очень похожа на правду - но всё равно Пенелопе было очень не по себе от того, что она соврала. Да, они действительно зажали ее и сделали ей больно, но не до такой же степени! Откуда-то из зала раздался матерный окрик Майлза - капитан строил кого-то из игроков - и Пелли вздрогнула: Кот! Он же всё видел! Что же он с ними сделает, когда узнает… Стоп! “Если” узнает. “Если”. - Ло, - осторожно позвала Птица, наклонившись к подруге, - ты только, пожалуйста, не говори об этом Майлзу - он же этого так не оставит. А я очень не хочу, чтобы он влезал в новые драки. Скоро всё заживет, ничего страшного. А если Майлз попытается отомстить этим… ребятам, то дело может дойти до полиции, понимаешь? Хватило того, что он с Джо меня защитил на вечеринке - спасибо тебе, что позвала их, одна бы я точно не справилась… Шарлотта сердито свела тонкие бровки и сжала губы. - Но они же навредили тебе! - и тут же обессилено вздохнула, понимая, что подруга права. - Ох… Ну хорошо, я не буду ему рассказывать, а то он и правда разозлится. А когда он злится, то… То ты сама знаешь, что бывает. Последнюю фразу Ло произнесла уже с улыбкой, но тут же вновь стала серьезной. - Пелли, но почему ты целую неделю не разговаривала с нами? И зачем тогда убежала? Мы же так волновались за тебя! А вот теперь - самое сложное, да, Птица? Выдержать свое враньё в едином ключе. Не сбиться, не запнуться - сделать всё так, чтобы оно прозвучало похожим на правду. Эту ложь Пенелопа придумала уже давно - почти сразу. Она понимала, что Майлз и Шарлотта точно спросят ее о произошедшем, о ее внезапном побеге и о том, что было после. Пелли знала, что если зарыться в паутину лжи, то она, непривыкшая врать отличница, быстро запутается сама и начнет ошибаться в собственных показаниях. Но и правду сказать она не могла. Как бы это звучало? “Ло, Майлз, я унаследовала от моего отца тяжелую болезнь, слышу голоса, а на днях вот порезала себя кухонным ножом”? Что бы они сказали? Что бы тогда было? И умная Птица нашла выход - полуправда. Не стопроцентная ложь, не болезненная и горькая истина, а что-то посередине. Таблетки она принимает? Принимает. А какие и как давно - это уже нюансы. Это уже не совсем правда. Ну и что? Она не врёт, она… недоговаривает. Так гораздо проще. И всем спокойнее. Девушка внимательно посмотрела на подружку: та сидела совсем рядом, напряженная, нахмурившаяся… Видно было, что Ло искренне переживала. Надо было выдать то, что Пелли собиралась сказать сейчас, гораздо раньше! Тогда бы и маленькая, и Майлз не волновались так сильно… - Послушай, - начала Птица, ненадолго отведя взгляд в сторону, - то, что ты увидела… Что вы с Майлзом увидели… Это побочный эффект от… - Пелли нервно сглотнула и подавила небольшой отголосок недавней тошноты, - от таблеток, которые мне прописали уже давно… из-за перенапряжения перед конкурсом. Пенелопа оценивающе пробежалась по Шарлотте - миниатюрная девушка слушала внимательно, широко открыв глазки. Она впитывала каждое слово старшей подруги и… верила ей. Стыд новой горячей волной захлестнул Птицу, но останавливаться было уже поздно: - Из-за этих таблеток я стала немного… вспыльчивой. Но это пройдет! - торопливо добавила она. - Это скоро пройдет… Просто лекарства такие… особенные. - Но почему ты сразу нам не сказала? - малышка непонимающе покачала головой. - Что такого в приеме таблеток? Мы бы всё поняли! Пелли нахмурилась. - Конечно, вы бы поняли, но…Что бы вы подумали, Ло? - Птица внимательно посмотрела прямо в глаза собеседнице, в черных глубинах карих озер показалась застарелая боль. - Что бы подумали остальные? Ты в нашем городе не очень давно, но… - Пенелопа подавила тяжелый вздох, - но точно знаешь, не можешь не знать, что говорят про моего папу и… про меня. Пелли на пару секунд поджала губы. - Ты знаешь, где сейчас мой отец - Майлз наверняка тебе всё рассказал… И что бы было, если бы вы узнали, что я принимаю какие-то препараты с сильными побочными эффектами? Из-за которых я могу сорваться на людей… Что бы вы обо мне подумали? А что бы подумали о вас, если бы узнали, что вы общаетесь с “неуравновешенной на лекарствах”? Птица замолчала на миг, снова отведя взгляд от малышки. - Потому я и не хотела никому ничего рассказывать - хотя бы до конкурса, хотя бы до отмены таблеток! Сейчас, - она попыталась ободряюще улыбнуться, но вышло очень плохо, - сейчас мне уже лучше. Еще неделька-другая, и я точно приду в норму. Шарлотта, выслушав подругу, тяжело вздохнула и, осторожно, словно боясь, что Птичка ее оттолкнет, коснулась ее кисти. - Пелли, я знаю про твоего папу. Всегда знала. Но ты же моя подруга! О какой неуравновешенности ты говоришь? Разве лечиться это плохо или позорно? И знаешь, - она улыбнулась, продемонстрировав крохотные клычки, - если бы хоть кто-то что-то про тебя сказал, то Майлз бы ему устроил “веселую жизнь”! Да и я бы тебя в обиду не дала! Из уст невысокой худенькой девушки это прозвучало как минимум забавно, однако, несмотря на скромные габариты, этот Котеночек уже давно доказала, что ничего не боится. - Пожалуйста, в следующий раз не молчи! Не додумывай за нас и не сомневайся! Нам с Майлзом не все равно что с тобой будет! Ведь мы же твои друзья! В уголках глаз Птички начало пощипывать. Она торопливо отвела взгляд и быстро закивала: - Да-да, Ло, конечно, спасибо вам… “Разве лечиться это плохо или позорно?”... Бедная малышка… Ты даже не знаешь, от чего именно ей придется лечиться. Пелли вспоминала пустые глаза отца - без единой мысли и эмоции - и понимала, что не знает, сможет ли сама вылечиться… Может, это ее билет в один конец? И от этого конца не спасут никакие таблетки. И уж тем более - не хилое снотворное, прописанное сердобольным терапевтом… Но слова Шарлотты глубоко запали в сердце Пенелопы: “Нам не все равно что с тобой будет! Ведь мы же твои друзья!”... - Знаешь, Ло, - тихо проговорила она, на этот раз абсолютно правдиво и искренне, - я не очень-то умею полагаться на других. Так что ты… вы простите, что сбежала тогда и что ничего не говорила. Я постараюсь больше не молчать. Пелли мягко положила руку поверх маленькой ладошки подруги и слегка ее сжала: - Всё будет хорошо. Не нужно за меня переживать - я справлюсь со всем. А вам… вам нужно заботиться друг о друге. Вам и так сейчас нелегко. - Но мы же твои друзья, - упрямо повторила малышка и в ее синих глазах вдруг сверкнули озорные огоньки. - И знаешь, не только мы переживали. Мистер Морт тоже волновался и спрашивал про тебя. - Мистер Морт?! - Птичка не знала, чему удивляться больше: тому, что историк в принципе заметил, что с ней что-то не так, или тому, что он говорил об этом с Шарлоттой. Волна жара снова прокатилась по ней, но в этот раз это был вовсе не стыд - скорее смятение и… волнение. А еще - как бы ей ни было странно это признавать - радость. Он думал о ней! Волновался! Спрашивал… - Ло, - тихо позвала Пелли, - а что он… Но договорить Пенелопа не успела, ведь в эту самую минуту на переднее сидение, где лежал черно-белый форменный бомбер, со всего размаху плюхнулась высокая широкоплечая фигура и тут же обернулась, одарив обеих девушек клыкастой улыбкой. Майлз, развернувшись всем корпусом, бесцеремонно оперся локтями на колени девчонок и выдохнул: - Болтаете? Он был одет в спортивные штаны и старую черную майку, так что его татуировку, которая начиналась у локтя и доходила аж до шеи, можно было рассмотреть во всех подробностях. Черные волосы парня намокли от пота и прилипли ко лбу, а бледно-голубые глаза сверкали, словно искрящийся на солнце лед. Кот явно был доволен этой тренировкой. - Все нормально? - он обратился сразу к обеим, по очереди посмотрев сперва на свою девушку, а потом и на подругу. - Не заебались ждать? Когда локоть одноклассника опустился на ее колени - резко и по-свойски, словно он так делал уже тысячу раз - Пелли едва заметно вздрогнула. И от неожиданности, и от некоей неловкости, и… от страха. От страха, что Майлз сейчас начнет ее расспрашивать, а может даже выговаривать ей за то, что она от них бегала, но… Ничего такого не произошло. Кот искренне улыбался - причем не только своей девушке, но и ей, Пенелопе. А свойский жест - а что в нем такого? Просто Майлз показал, что она тоже его друг. Что ему с ней комфортно. Но все равно для Птички это было странно - может потому… что раньше у нее не было друзей? - Мой Кот! - восторженно мяукнула Шарлотта и, протянув руку, отвела с лица Майлза черные пряди. - Нет-нет, все хорошо! Она явно не собиралась сейчас ничего рассказывать Коту, да и он не планировал выпытывать подробности. Вместо этого широкоплечий старшеклассник потерся головой о колено Ло, стирая со лба капли пота, а после шумно выдохнул и выпрямился: - Ну чо, я сейчас в душ, а потом может прогуляемся? Погода сегодня нормальная. Хотите мороженого? Шон сказал, что в центре какая-то новая забегаловка открылась. Пройдемся, посмотрим, а? - Я согласна! - Шарлотта захлопала в ладоши и тут же обернулась к Пелли: - Ты не против? Пойдем, погуляем! Девушка нервно перебрала в руках прядку черной косы. - Простите, но давайте не сегодня, хорошо? Вы идите, а я как-нибудь потом, ладно? Увидев, что Кот слегка нахмурился, Птичка торопливо добавила, улыбнувшись Майлзу: - Всё в порядке, Ло тебе расскажет. Я не убегаю, не думай. Просто правда пора идти…

* * *

- Так вот чо за херня творилась все это время… - протянул Кот и задумчиво ковырнул пластиковой ложечкой мягкий шарик лимонного мороженого. - Поняяятно… - Угу, - малышка, удобно устроившись у него под боком, с удовольствием расправлялась с двойной порцией шоколадного пломбира. - Но сейчас все будет хорошо? - Надеюсь, - посмотрев на свою девушку, Кот приобнял ее за плечи и покрепче прижал к себе: - Но все равно херня какая-то. Вроде все складно, но… - Ты не веришь Пелли? - удивилась Шарлотта и отвлеклась от лакомства. - Но почему? - Верю, - покачал головой старшеклассник. - Но нюхом чую, что чот какая-то хуйня происходит. И не в колесах дело. Я просто ее много лет знаю - она дохуя молчаливая. И сейчас у меня такое чувство, что она что-то не договорила. Опять, блять, о чем-то промолчала! Не знаю, может я уже гоню, конечно, но… Ладно, короче, будем посмотреть. - и тут же усмехнулся: - Ты как ее в спортзал затащила, а, мелочь? Она же ваще спортом не увлекается! - Не знаю, - пожала малышка узкими плечиками. - Я просто предложила, а Пелли согласилась. Хмыкнув, Кот бесцеремонно подцепил ложечкой кусочек шоколадного мороженного из креманки Ло и отправил в рот. - Сила убеждения. ёпта. Ладно, малая, ты молодец, что поговорила с Пенелопой. Мой решительный Котенок! - Я такая! - тут же улыбнулась малышка, но спустя мгновение уже стала серьезной: - Майлз, а вдруг Птичка снова от нас отдалится? Вдруг она опять будет молчать о своих бедах? - Не будет, - почему-то эти слова дались Коту тяжело, но сейчас он не хотел расстраивать свою девушку, которая все это время так переживала за подружку. - Все нормально будет, моя малявочка. Куда уж Птица от нас денется…

* * *

“Нам с Майлзом не все равно что с тобой будет! Ведь мы же твои друзья!” - слова Котенка отдавались у нее в голове, все никак не хотели замолкать… “Мы же твои друзья”... Друзья… Она - их друг. А разве с друзьями так поступают? Разве друзьям врут? Разве от друзей скрывают своё истинное состояние? Разве дружба строится на лжи? Но - возражала Птица себе самой - если эта ложь во благо, то что в ней плохого? Ребятам ведь и правда сейчас не до нее, она и сама справится… Справится ведь?.. Пелли мотнула головой - чем больше проходило времени, тем хуже она справлялась. Да, она не собирается сидеть сложа руки и наблюдать, как болезнь прогрессирует - она на днях обратится к Мигелю, скажет ему… Что? Опять полуправду? Да. Опять полуправду. Достойны ли они все полуправды? Малышка Шарлотта, Майлз… мистер Морт. Слова Ло о том, что и он тоже волновался за нее, не шли из головы Пелли. Он хочет ей помочь… Все они хотят! А она… она молчит. Зачем? Правильно ли поступает? Может, ей и правда лучше всё им рассказать, положиться на них? В первый раз в своей жизни сделать этот шаг и попросить помощи, раз ее готовы оказать? И даже не один человек, а целых три сразу! А если считать Мигеля и тетю Фло - то вообще пять! Умная Птица, но ужас какая тупая! Тупая? Почему? Кому до тебя есть дело? И что будет, если ты расскажешь правду? Тетю Фло хватит удар, когда она узнает, что ее драгоценная племянница свихнулась как и ее папаша-овощ? Диас упакует тебя в клинику - и глазом не моргнет! Останешься потом в школе, добирать баллы на следующий год - какой тебе Уайтмаунтен, позорище?! Майлз и Шарлотта? А ты не забыла, что над Котенком до сих пор висит опека? Что ее дело не закрыто? Что им есть о чем переживать, кроме идиотки с голосами в голове? А Морт? Рэймонд? Посмела думать, что имеешь право ломать ему жизнь? Такому человеку? Достойному, в отличие от тебя! У него тоже проблем навалом. А ты их только умножишь! Бесполезная! Слабачка! Даже сама решить ничего не можешь!.. Иди, рассказывай им - вешай на них свои мелочные неприятности. Давай! Не буду. Что? Не буду. Я никому ничего не скажу. Вот и верно. Правильно. Лучше помолчи. Всегда молчала - и сейчас промолчишь. . . . А потом - полетишь… Лети, лети, Пёрышко. Авторы главы: Tae_Nerr и Лисовушка