Без сожалений

Эммрик захлопнул фолиант с чуть большей силой, чем стоило. Филигранная застежка на опоясывающем ремешке со звоном упала на пол. Манфред, стоявший поодаль, тут же потянулся за блестящей вещицей и принялся крутить ее в руках, восхищенно оценивая блики камина, касавшихся ее граней. Уже который день профессор не мог сосредоточиться на важном. Всеми виной были обновки гардероба Рук. Облегающий кобальтовый комбинезон, которым девушка разжилась у торговца Воронов, привлекал слишком много внимания. И не только самого Волькарина. Было трудно не заметить, как хищная природа Злости так и прорывается сквозь непривычную молчаливость Люканиса, бросающего взгляды поверх кофейной чашки за завтраками. «Лучше бы этот бородатый прощелыга так и сидел в своей каморке» Эммрик тут же одернул себя. Мыслить в подобном ключе было совершенно недопустимо. Уважающий себя джентльмен не должен умалять достоинств соперника, очерняя его. Все же, так называемая, пластичность в поведении Деламорте подкупала собеседника и, тем более, юную Рук. Ее звонкий смех разжигал в сердце доселе неведомую радость и тепло. Чувства, которые всколыхнула в нем девушка, совершенно отличались от тех, которыми Эммрик напитывал себя десятилетиями. Азарт в преддверии новых открытий никак не стоял наравне в тем волнением, являющимся в ее присутствии. Выдержка все еще помогала держаться мужчине достойно, пока он впивался в рукоять своего посоха. — Что, - бросила Рук, вальяжно оглаживая спинку кресла, — Считаешь, что венатори смогут разглядеть меня из-под своих капюшонов? — Обаяние стража трудно скрыть, - протянул Даврин — Особенно, избавившегося от балахонов. В тот момент Эммрик поймал на себе хитрый взгляд Нэв, наблюдающей за разговором со стороны. Ее проницательность задевала мужчину. Он понимал, что не сможет открыто дать волю своим чувствам. Невольно становлясь свидетелем и, порою, участником рабочих романов он знал к чему они приводят. Миссия превыше всего. И он надеялся выдержать.

***

Рук протяжно вздохнула. Погнутый винт, служивший заглушкой для изрядно потрепанной фляжки, со скрипом встал на место. Рук слизнула с пальца каплю совершенно дрянного пойла, которым ей удалось разжиться в придорожной таверне. Благодаря помощи, оказанной многим горожанам, ей были доступны лучше погреба Тревизо, однако… — Кион Торн, да? Девушка поскребла ногтями затершуюся от времени гравировку со своим именем. Железку, выданную после Посвящения, девушка берегла, нося чуть ли не у сердца. Казалось, только высокий градус мог хоть как-то сбавить обороты стремительно меняющейся жизни или, хотя бы, поставить на минуту другую ее на стоп. Когда ее все же прижал к стенке главарь местной шайки, отчаяние моментальной расправы со свистом взметнулось в воздух над ее головой. Стоило проколоться и улица не давала второго шанса. Блеск зазубренного хопеша должен был стать концом, но девушку спас Страж. Суровый дядька, которому она годилась в дочери, буквально взял ее за шкирку из подворотни и приютил, как брошенного котенка. Но оказалось, всякому спасению есть цена. Когда она не купилась на разговоры о доблести и чести, в ход пошли весомые аргументы безысходности ее положения. И когда пришлось выбирать, мнимый шанс на несколько лет жизни превысил вариант с жалкой кончине в канаве. Возможно, ее имя хотя бы станет украшением свитка или фрески в залах памяти Серых Стражей. Но фляжкой это дело и ограничилось. Споры с начальством, трудность принятия положения, изнурительные тренировки, первый бой - все это ломало молодую девочку и не способствовало укреплению связей в коллективе. Однако, нашлись и те, кто смог вытащить ее из настоящего дерьма. Один за другим ей встречались люди, эльфы и гномы, чья судьба была наполнена настоящим горем, где ее собственным никчемным сожалениям пришел конец. Кион попрощалась с унынием, пустившись в шалости с новобретенными друзьями. Хотя и розыгрыши доводили командование до ручки, делить камеру в воспитательных целях с товарищами было куда веселее. Ее шулерские наклонности и разгорающийся, как вспышка, азарт прибил к ней словечко «Рук», ставшее ознаменованием новой жизни. — Что ж, - девушка покрутилась перед зеркалом и еще раз прошлась гребнем по волосам, — Пора. Она уверенно зашагала в направлении покоев профессора. Он был первым, кто по-настоящему ее зацепил. Стойкий, как камень форта Стражей, Эммрик не поддавался на ее уловки. Те, кто считал поведение Рук шутовским, по ее мнению, не могли выстоять натиск дьявольского очарования, истончаемого девушкой направо и налево. Стоило кого-то пожалеть, выслушав его проблемы, или невзначай прогнуться слишком откровенно - как собеседник был поглощен ею. Но не Эммрик. Рядом с мужчиной уже Рук приходилось останавливать себя, вслушиваясь в его захватывающие рассказы о пугающем, на первый взгляд, искусстве Морталитаси. Блеск в его глазах заражал безумным энтузиазмом и совершенно не мешал рассматривать изящные длинные пальцы во время грациозных пассов, творящих заклинания. Рук закусывала щеку изнутри, чтобы только не погружаться в представления о холодящем металле его колец, стоило бы его рукам оказаться там. — Профессор, - она протиснулась в дверной проем, — Вы не заняты? — Для Вас у меня всегда есть время, - бархатный голос прозвучал откуда-то сверху, — Проходите, Рук. В его кабинете всегда царила какая-то особо теплая атмосфера. Что необычно, учитывая мрачность Некрополя. Возможно ли, что Эммрик, как и она, неосознанно бежал от привычной жизни? Махнув по ступеням лестницы вверх, Рук не рассчитала напора и на финальном пролете врезалась в профессора. Тут же подхватив девушку за талию, Эммрик выронил стопку свитков. Пергамент с гулким шорохом покатился вниз. — Простите, - протянула Рук, но осеклась. Взгляд Волькарина, прежде наполненный взволнованной легкостью, живо метнулся от древней писанины к ней. Рук была готова поспорить, что его глаза налились прежде незнакомой ей тьмой. Нестерпимый жар ощущался под его цепкими пальцами, с особой нежностью сжимающей ее талию. Рук тут же запрокинула голову, чтобы пошутить, но вместо этого открыла мужчине лучший обзор. Его взгляд пытливо исследовал оголенную шею, медленно спускаясь к ключицам. Одну за другой и секундная остановка в ложбинке. И стоило ему призывно спуститься к зоне декольте, Рук не сдержала шумного выдоха. «Если он умеет проделывать такое только взглядом, ох» — Ваши, кхм, свитки. — Да, я искал информацию о Скверне. — Оу. Рук мгновенно напряглась, а он не повел и бровью. Момент был испорчен. Уловив перемены в ее настроении, Эммрик ослабил хватку и отступил. — Стражи не особо распространяются о своих секретах, поэтому попытки тщетны, - он разочарованно вздохнул, слегка поджав губы. — Верно, - бросила Рук, — Орден не выносит за свои пределы лишнего. — А Вы лично скованы рамками? — В этом вопросе? Уголок губ Эммрика дернулся вверх. — В том числе. Рук хмыкнула, смекнув, что профессор - тот еще игрок. Вот только тему выбрал паршивую. — Как эксперт по Тени, Вы присутствуете на большинстве вылазок, поэтому слышите все от первоисточников. Что знаем, то не скрываем. — Зов. Меня интересует аспект страха перед смертью. — Естественный конец для любого Стража. — И все же? Рук подалась назад и оперлась на перила. Когда она волновалась, то всегда искала под собой опору. Казалось, так легче. Бросив взгляд в окно, она пожалела, что погода на Маяке статична. Ей бы хотелось, чтобы за окном пошел дождь. — При всей славе и уважении, - тихо начала она, — Которые заработал Орден в моменты отчаяния Тедаса… Стражи - доблестные бандиты, высокочестивые воры и праведные лжецы. Устав держит нас в узде, а символика не дает пуститься во все тяжкие, позволяя уверовать, что блеск Сильверитовых Крыльев сохранит частичку достоинства в пыльных переписях павших воинов на полке в библиотеке. — Искупление - не путь к счастью? — Пока кто-то замаливает грехи, очищая совесть, другой лишь смиряется, оставаясь без выбора. Третий же находит ту цель, которой не делится с окружающими. — И к какой категории относите себя Вы? — Точно хотите знать? Рук хитро улыбнулась. Слегка подтянув край туники, приняла еще более расслабленную позу. — Рискну. — Подойдите ближе. И вновь этот взгляд. Рук и не думала, что за образом мечтательного и слегка наивного любителя книг скрыт истинный Некромант. Именно так она представляла их: властные, хищные, могущественные. Для этого знания стоило лишь остаться с ним наедине. — Итак… Рук противилась сладостному бархату его голоса. Он был опытнее, мудрее. Девушка недооценила его. Но решилась на шутку в надежде, что он подыграет. Потянувшись к его лицу, Рук осторожно выставила ладонь, медленно уводя ее за ухо. Эммрик послушно последовал за движением. И, спустя мгновение, в девичьих пальцах был зажат королевский гульдер. Волькарин улыбнулся. — Ловко. Возвращая голову в прежнее положение, наткнулся на острие кинжала. «Черт» Но сделал это слишком уверенно. Знал, чего ждать. — Духи подсказали? - разочарованно выдохнула Рук. — Я чувствителен к колебаниям энергетических полей. Вас выдал азарт и, пожалуй, шорох бусин на полах туники. — Думаете о полах моей туники? —Чаще, чем стоило бы.

***

Он не планировал. Но не удержался. Воздуха будто стало меньше, стоило ему только сделать шаг вперед. Поддаться игре было приятно. В горящих глазах Рук было столько энергии, столько самой жизни, что хотелось немедленно припасть к этому источнику, лишь бы впитать толику этой магии. Дерзость и юношеская непосредственность поначалу позволяла с легкостью считывать ее эмоции, невольно удовлетворяя свой статус ученого мужа. Но чем больше сближалась команда, тем яснее становилось, что стоило девушке счесть, что она скрыта от чужих взглядов, маска весельчака спадала, уступая место свинцовому грузу. — Когда такой же клинок, хотя, пожалуй, менее искусный, чем этот, успел пустить мне кровь, - Рук вновь откинула голову назад, теперь уже подставляя свету тонкий шрам, — Я молила о смерти. Жаждала конца страданий, которые испытала «до» и могла, уже бездыханной, испытать от них после. Но непрошеное спасение привело по итогу к Посвящению. Испив крови Порождений Тьмы, ты навеки становишься связан с настоящей тьмой. Леденящей. Всепоглощающей. Она преследует тебя так долго, что страх исчезает. —Рук… — Отвечая на Ваш вопрос: я не боюсь, - она встретилась с Эммриком взглядом, — Смерть - лишь финальный аккорд. И вот он наконец-то нашел ответ. — Жить без сожалений, понимая, что завтра - может не наступить? — Именно. Эммрик больше не думал. Увлек Рук в поцелуй, отдаваясь на волю чувствам. Рук охотливо отвечала на ласки, подставляясь языку и плавясь в руках. Эммрик без зазрения совести все сильнее сжимал ее бедра, забираясь под края назойливой туники. Тело, позабыв о страстной женской ласке, моментально отреагировало. Воротник рубашки жал, брюки ощутимо сковывали. Желание оказаться внутри нее застилало разум. Но Рук заслуживала деликатного подхода. Их связь подкрепляли не просто гормоны. Было место доверию. Обмену опытом. Желанию не только получить, но и доставить партнеру удовольствие. Волькарин нехотя отстранился. Подхватив пару подушек, он бросил их на кресло, которое так удачно переместил сюда еще утром, опробовав бытовое заклинание временно облегчающего вес материи. Сбросив свой плащ следом, вернулся к девушке, вновь увлекая за собой. Смазанных поцелуев было мало. «Оттолкни, если…» Но Рук и не думала останавливаться. Слегка надавив, направила его ладонь вниз. Сокровенность момента распаляла Эммрика все больше. Тонкая ткань молила о прикосновении. Вздох, сорвавшийся с ее пухлых губ, снес остатки самообладания. Мужчина опустился на колени и одним движением задрал ее тунику. Ловко поддев ленты, избавил девушку от белья. Обдав горячим дыханием, волновался, что может доставить дискомфорт. Но Рук подалась вперед, вытесняя все ненужное прочь. Желанная. И такая податливая под напором его губ. Насаживающаяся на язык, сквозь шепот умоляющая о большем. Воодушевленное шипение поглотило скрип входной двери. Рук вздрогнула, прикрывая рот рукой. Эммрик же отстранился, смахивая влагу с губ. Кресло, удачно повернутое массивной спинкой ко входу, сокрыло их от любопытного гостя. Эммрик послал девушке взгляд, полный извинений, позволяя укутаться в плащ. Подхватив массивную книгу, профессор поспешил вниз. — Манфред! Уже вернулся? — *Радостное шипение* — Так держать, отличная работа. А теперь у меня будет еще одна просьба: беги к Хардинг и помоги ей посадить цветы. — *Увлеченное шипение* — Да-да, те самые, фиолетовые. Тогда сможешь оставить ту блестящую печать себе, идет? Манфред взволнованно зашипел, вскинув ладошки в радостном порыве, и поспешил за порог. Эммрик протяжно вздохнул, отбрасывая книгу прочь. Он не был уверен, созрел ли дух любопытства для изучения анатомии и решил не привлекать излишнее внимание к вопросу. Задвинув щеколду на двери, поспешил к лестнице, не зная, сможет ли сгладить неловкость момента. Но, забравшись наверх, замер, позволяя мгновение насладиться зрелищем. Рук подавляла ощутимые вздохи, кусая губы и растирая свободной рукой раскрасневшиеся щеки. Вторая же пряталась под полой плаща. Увесистые ткани частично оголяли ее уже полностью обнаженное тело, преподнося картину в немыслимом даже для сна свете. — Эммрик, - хрипло бросила она, отрезвляя мужчину. Он рванул пуговицы на жилете, сбрасывая вещи на ходу. Сократив дистанцию, тут же впился в губы поцелуем. Рук обхватила его торс ногами, принимая удобную позу. — Я знала не так много мужчин, - шепнула она, — Будь осторожен. Эммрика будто ударило током. «И ты выбрала меня…» Волькарин сдержался, уходя от волны распирающих чувств и осторожно приставил головку ко входу. Разница в росте слегка сковывала и мужчина закинул ее ноги себе на плечи, сокращая расстояние до минимума. Нежно коснувшись ее губ, неспешно вошел на треть. Рук застонала. Ее руки заметались в поисках опоры, словно она боялась смять его плащ. Эммрик улыбнулся. Найдя ее губы вновь, отвлек поцелуем. Второй и третий толчок она приняла с полной готовностью. Девичьи руки блуждали по его телу, оглаживая каждый сантиметр. Царапнув затылок, позволили себе слегка оттянуть волосы. И Эммрику понравилось. Он на мгновение замер, прошептав заклинание. Ореол легкого свечения окутал пару, запечатывая все звуки под куполом тишины. Рук тут же узнала трепет Завесы и протяжно застонала, наконец-то позволяя чувства вырваться наружу. Волькарин тут же принялся набирать темп. Восторг долгожданного соития, взлелеянного доселе в мыслях, захватывал, поглощая без остатка. Она была его, а он - всецело ее. Браслеты на запястье звякнули, когда девушка схватилась за них в пиковом порыве. Сжавшись, обмякла, хватая ртом воздух. Эммрик тут же выскользнул из нее, позволяя себе совершить еще несколько движений рукой. После же мягко соскользнул вниз, укладывая голову меж девичьих колен. Рук коснулась ладонью его щеки и мужчина тут же перехватил ее, оставляя на костяшках легкий поцелуй. — Даже жаль, что я не обеспокоился о месте, кхм, более комфортном. — В следующий раз жду Вас в моих покоях. Там большой диван. И красивый аквариум. —Ах, душа моя. Я весь Ваш. Эммрик запрокинул голову и Рук согнулась, страстно целуя мужчину.