Комната под номером 456

      Водитель небольшого минивэна ловко объезжал другие машины. На улице сгущались сумерки, так что вскоре пришлось включить фары, чтобы хоть немного различать дорогу.       Сзади сидело двое мужчин. Один крепко спал после того, как ему вогнали приличную дозу снотворного. Другой пил алкоголь и с интересом поглядывал на своего немого собеседника. Спустя полчаса мужчина начал шевелиться. Ин Хо точно знал, что прямо сейчас он медленно откроет глаза и увидит перед собой темноту. Потом почувствует повязку на своих глазах, но не сможет её снять — его руки были крепко и надёжно связаны за спиной.       — Наконец-то Вы проснулись, господин Сон, — с усмешкой сказал Ин Хо и поставил полупустой стакан на столик. — Теперь ехать будет не так скучно.       Ки-Хун услышал знакомый голос. Голос, который слышал каких-то пару дней назад. Голос, который запомнил навсегда. Голос, принадлежавший человеку, что разрушил всю его жизнь.       — Это Вы… — устало сказал Ки-Хун. Действие снотворного выветрилось не до конца, поэтому он чувствовал лёгкую сонливость.       — Я, — согласился фронтмен. — Неужто Вы не рады слышать меня? Разве не для этого Вы проделали тот путь? Пожертвовали жизнями стольких людей.       Ки-Хун дёрнулся. Он было собирался встать, но вовремя осознал, что его руки и ноги связаны. Связаны крепко, поэтому возможности вырваться у него не было.       — Вы их убили? — спросил игрок, уже зная ответ на свой вопрос. — Всех?       Ин Хо внимательно посмотрел на своего собеседника, прикидывая, что сказать.       — Лишь тех, кто был с Вами, — ответил он. Хотя хотел было сказать, что лично убил каждого игрока. — Остальные игроки сегодня прошли очередную игру и, вероятнее всего, готовятся ко сну. Как жаль, что я пропустил это развлечение… Говорят, было весело.       Ин Хо нравилось наблюдать, как четыреста пятьдесят шестой начинает злиться. Гневно смотрит на него через чёрную повязку, наверняка мечтая придушить. Машина между тем довольно резко остановилась, так что Ки-Хун свалился с сиденья и оказался прямо в ногах фронтмена.       — Господин Сон, не обязательно кланяться мне в ноги, — с противной усмешкой сказал Ин Хо и, не церемонясь, выкинул Ки-Хуна через открытую дверь. — Надо полагать, это наша с Вами последняя встреча.       Бросив взгляд напоследок, Ин Хо сел обратно на сиденье и откинулся, прикрыв глаза. Он блефовал. Эта встреча не станет последней. Точно не сегодня. Точно не сейчас.       — Нужно лишь подождать полгода, — задумчиво сказал он, смотря в окно.       Машина уезжала всё дальше, а Ки-Хун между тем возился, чувствуя под собой твёрдый асфальт. Он слышал, как мимо проходили люди. Чувствовал рядом чьё-то присутствие.       — Господин, Вам помочь?       Услышав мужской голос, мужчина обрадовался и закивал головой. Ему хотелось поскорее освободиться от пут. Руки и ноги ужасно затекли, поэтому он даже не сразу осознал, что его освободили. Что он снова может двигать и руками, и ногами.       — Вас похитили? — спрашивал всё тот же мужчина. — Может, позвонить в полицию?       Дрожащими от холода руками Ки-Хун стянул с глаз повязку и тут же зажмурился, когда по глазам ударил яркий свет фонарей. Он даже не смог разглядеть, кто именно стоит перед ним. Кто оказался его спасителем.       — Чон Бэ? — неуверенно спросил он, а потом, протерев глаза, тяжело вздохнул. Это был не его друг. Это был молодой мужчина лет тридцати с внешностью, очень сильно напоминающей Чон Бэ. — Простите, я обознался. И нет, полиция не нужна. Со мной всё в порядке.       На самом деле ничего не было в порядке. Он снова проиграл, хотя в кармане явственно чувствовал пачку денег. Сто миллионов. Деньги, которые он получил за свою жизнь и за пройденные игры. Но сейчас эти деньги ничего не значили. Они отправятся к тем, которые он так и не тронул.       Мужчина ушёл, оставив Ки-Хуна наедине со своими мыслями. Что теперь делать? Вернуться он не сможет. После его выкрутасов его больше не примут в игру. Он был прекрасно в этом уверен, так стоило ли вообще пытаться?       В кармане нащупав свой телефон, Ки-Хун достал его все теми же дрожащими руками. Тот был полностью заряжен и легко включился, когда Сон нажал кнопку загрузки. Увидев кучу пропущенных звонков и сообщений, он не удивился и тут же набрал номер господина Хвана. Он был уверен, что полицейский вместе с остальной командой ищут его.       — Господин Сон? — тихо, будто неуверенно, спросили на том конце провода. — Стойте, но как Вы звоните? Вы добрались до управляющего? Вы убили его?       — Нет, — ответил Ки-Хун, не понимая, почему полицейский так нервничает. — Где вы?       Приказав всей команде возвращаться на материк, Ки Хун отключил телефон и, наконец-то, поднялся с земли. На него уже странно поглядывали люди, решая, стоит ли обратиться в полицию или это очередной бездомный и лучше не связываться с таким, как он.       Ноги дрожали. Руки дрожали. Что ж, для такой промозглой ночи Ки-Хун был одет довольно легко. Повезло, что его ещё одели. Могли бы выбросить в одном нижнем белье, как в первый раз. В первый раз, когда ему удалось вырваться оттуда.       В кармане, кроме денег, вскоре обнаружилось ещё кое-что. Небольшой черный конверт. Отчего-то он напоминал тот, который прислал ему Иль Нам после первой игры. Может, и сейчас? Может, фронтмен решил встретиться с ним лично? Но для чего? Иль Нам, возможно, чувствовал себя виноватым. Или хотел показать, что жив, понимая, что Ки-Хун чувствует вину за его так называемую смерть? Это было бредом — не больше. Если у Ильи Нама были хоть какие-то чувства, то ведущий, его левая рука, навряд ли имеет хоть каплю человеческих чувств.       Хотелось выбросить этот конверт, но Ки-Хун открыл его, обнаружив там маленькое послание. Знакомая коричневая карточка. На ней сзади круг, треугольник и квадрат, а спереди…       Игрок 456, за многократное нарушение правил нашей игры Вы выбываете из игры без возможности вернуться обратно. Желаем Вам всего хорошего.       Больше ничего. Ни подписи, ни даты и места встречи, как ожидал увидеть Ки-Хун. Ничего.       — Я найду тебя, — уверенно сказал мужчина, посмотрев на небо. — Почему-то мне кажется, что наша следующая встреча произойдет гораздо раньше, чем Вы думаете…       Перестав смотреть на ночное небо, которое мерцало миллионом ярких звезд, Ки-Хун отправился прочь. Ему был необходим новый план. И он точно его придумает. По-другому нельзя. Только не тогда, когда он потерял столько близких друзей.       «Я отомщу тебе, сволочь», — мысленно пообещал он, садясь в такси, которое могло бы увезти его в новую жизнь, но никогда этого не сделает.

***

      Прошло полгода. Полгода с тех пор, как Ки-Хун выбыл из игры. С тех пор он не расслаблялся ни на минуту. Продолжал искать способы, чтобы отыскать остров, чтобы снова попасть в игру. Стоило ли верить тому, что в этом году снова будет проведена игра? Хоть Чун Хо и говорил, что когда был и исследовал остров, видел не одну папку с игроками разных лет, он сомневался, что игры стали бы проводить слишком часто. В полиции всё-таки работают не слепые люди. Должны же они что-то замечать. Не может быть, чтобы ежегодно пропадали в никуда свыше четырехсот человек.       Ки-Хун не расслаблялся, даже когда к нему на неделю приехала дочь. Его бывшая жена вместе с новым мужем отправились в какое-то путешествие, а дочка захотела провести это время с родным отцом. Он пытался делать вид, что с ним всё абсолютно нормально. Ходил с дочерью в парк, на аттракционы, в кино. Вместе с ней ел её любимый фастфуд. Улыбался, смеялся над её шутками. Но, несмотря на это, он ни на минуту не терял бдительности. Он знал и верил, что фронтмен не оставит его просто так. Обязательно выкинет какой-нибудь фокус, и поэтому по возможности старался быть начеку. За ним постоянно бледной тенью ходил Чун Хо или, по возможности, кто-то другой. Чун Хо же даже несколько раз встречался с ним и его дочерью. Играл с ней вместе с Ки-Хуном и в это же время следил, чтобы всё было хорошо.       — Ки-Хун.       Мужчина отвлёкся от чертежей. Всё это время он пытался нарисовать, сделать хотя бы примерный чертёж того здания, которое было сделано внутри острова. Он не знал, для чего ему это было нужно, но никак не мог остановиться. Ему не хотелось бездействовать. Нужно было чем-то занять свои руки.       — Есть новости? — не поворачиваясь, спросил он. — Чун Хо, хватит стоять в дверях.       — Никаких, — ответил мужчина, проходя в неубранную комнату. — Те должники, за которыми мы следим, по-прежнему на месте. К ним никто не подходил, не передавал визиток. А вот для Вас кое-что есть.       Ки Хун повернулся и выхватил чёрный конверт. Он даже не мог сосчитать, сколько ждал, когда увидит очередной такой конверт, в котором был бы адрес. Он там и оказался. Адрес ресторана, который находился в паре кварталов отсюда и был довольно дорогим. Туда ходили лишь богатые и обеспеченные люди.       — Самое время поужинать, — задумчиво сказал Сон, вчитываясь в записку. — Меня хотят видеть через час.       Чун Хо не заставил себя ждать. Как и полагалось настоящему полицейскому, он тут же накидал кучу идей, предложил собрать команду и действовать по чётко составленному плану.       — Нет, — решил Ки-Хун. — Вспомни, чем закончился наш предыдущий план. Вас обнаружили, а я остался без поддержки. Я должен идти один, господин Хван.       Едва ли взглянув на мужчину, он прошёл в соседнюю комнату. Естественно, на эту встречу невооружённым он идти не мог, поэтому перед уходом захватил с собой пистолет и запасную обойму.       Вечер на удивление был прохладным, и пришлось застегнуть куртку, чтобы ветер не продувал его насквозь. Хотя, если честно, это мало помогло. Ки-Хун дошёл до ресторана довольно быстро и прибыл как раз вовремя. Даже опоздал на пару минут и поэтому входил в зал с некоторым триумфом. Он не знал, кого ожидал увидеть, поэтому внимательно осматривал каждого мужчину, сидящего в зале. В том, что это был именно мужчина, он был уверен.       — Господин Сон?       К нему обратилась довольно милая женщина и слабо улыбнулась, когда он кивнул.       — Пройдёмте за мной, — сказала она. — Вас уже ждут.       Ки-Хун повиновался. Следом за женщиной-администратором он прошел по длинному коридору, в котором стены были выкрашены в нейтрально-чёрный цвет, и прошёл в ВИП-зал. Чаще всего в этом месте обедали и ужинали бизнесмены, но сегодня здесь было удивительно немноголюдно. На самом деле здесь сидел лишь один человек. Как он и думал, мужчина.       Склонив голову в знак благодарности, он поспешил в зал. Осторожно лавируя мимо столиков, мужчина тихо подкрадывался, на ходу доставая пистолет.       — Это Вам не понравится, Сон Ки-Хун, — сказал мужчина. Он даже не удосужился повернуться. — Присаживайтесь.       Ки Хун замер. Он знал этот голос. Помнил его, будто бы слышал вчера, а не полгода назад. Но это было невозможно. Обладатель этого голоса умер. Он сам слышал выстрел и…       — Вы потеряли дар речи? — спросил мужчина с усмешкой. — Присаживайтесь. Здесь, между прочим, очень вкусно готовят.       Позабыв о пистолете, Ки Хун послушался и сел за стол. После этого он наконец-то поднял взгляд, нисколько не удивившись, увидев перед собой Ён Иля.       — Вы выжили? — спросил он, пока Ин Хо разливал довольно крепкий коньяк по стаканам. — Я ведь слышал выстрел. Вас не добили?       Мужчина не ответил. Он взял свой стакан, а второй пододвинул в сторону собеседника.       — Пейте, — приказал он. — Этот разговор не для трезвых. Да и вся последующая ночь тоже.        Пребывая в состоянии шока, Ки-Хун взял предложенный стакан и сделал глоток. Алкоголь обжёг горло, но мужчина этого не заметил. Сейчас он был занят другим.       — Кажется, Вы осознали, — поддразнил его Ин Хо. — Вспомнили, что нечто подобное с Вами уже случалось?       Ки-Хун кивнул, с ненавистью посмотрев на фронтмена. Нечто подобное действительно когда-то с ним произошло. И каким же он был идиотом, когда снова доверился игроку под номером один. Как мог так быстро поверить в его смерть. Мог бы предположить, что всё это не больше чем подстава. Он не видел Ён Иля. Не видел, как уносили его труп. Мог бы и предположить, что это была всего лишь игра.       — Не стоит, — сказал Ин Хо, когда мужчина потянулся за пистолетом. — Вначале поговорим. Вижу, у Вас накопилась ко мне масса вопросов. Спрашивайте и пейте.       Вопросов было миллион. Все смешались в одну кучу. Можно было бы, конечно, взять и просто убить придурка, но он знал, что фронтмен не позволит. К тому же он предполагал, что где-то здесь в зале скрываются его люди.       — Мы здесь совершенно одни, Ки-Хун.       — Почему Вы решили вступить в игру? — спросил мужчина.       — А почему решили вернуться Вы? — спросил Ин Хо.       — Остановить игру.       — Ну а я — остановить Вас, — ответил фронтмен. — Вы не понимаете, что чувствую я, что чувствуют многие другие, наблюдая за этой игрой. Пейте.       Ки-Хун залпом опустошил стакан и стал наблюдать за тем, как он наполнился вновь. Почти до краев.       — Почему Вы решили помочь нам? — задал он следующий вопрос. — Тогда в игре. Если бы не Вы, мы бы проиграли.       Ин Хо пожал плечами.       — Было интересно, куда вы сможете зайти, — ответил он. — Как оказалось, далеко. Признаю, ваш план был гениален, и возьми вы кого-нибудь другого, непременно бы дошли до цели. Пейте.       Очередной стакан был опустошен в следующие секунды. Алкоголь медленно, но верно ударял в голову. Теперь Ки-Хуну было немного всё равно на то, кто сидит перед ним, с какой целью он вообще сюда пришёл.       — Почему оставили меня в живых? — задал следующий вопрос Ки-Хун.       — Это наказание, — ответил фронтмен. — Убить Вас было бы слишком просто. Я не хотел избавлять Вас от мучений. Хотел, чтобы Вы сполна насладились ими.       Они сидели здесь уже полчаса. За это время было выпито две бутылки крепкого коньяка. При этом пил в основном Ки Хун. Ин Хо наливал себе алкоголь, но пил его гораздо медленнее, поэтому сейчас он сидел в более-менее трезвом виде, чего нельзя было сказать про его собеседника.       — Кажется, Вы готовы к следующему этапу, — сказал задумчиво Ин Хо и кивнул сидящему сзади мужчине. Новый вербовщик подошёл и вколол порцию снотворного. — Это его не убьёт? Он выпил кучу коньяка.       Вербовщик качнул головой.       — Нет, что будет с пьяницей? Они живучее нас с вами вместе взятых, — ответил он. — Я бы просил Вас поспешить. Он очнётся через полчаса.       Ин Хо кивнул. Этого времени было вполне достаточно, чтобы перебраться в отель с заранее забронированным номером.       — Друг мой, Вы очнулись.       Спустя какое-то время достаточно искренне сказал Ин Хо. Он сидел за столом и внимательно рассматривал мужчину. Алкоголь за это время, видимо, успел выветриться, потому что Ки Хун посмотрел на него недобрым взглядом и дёрнул рукой, привязанной с помощью наручника к изголовью кровати.       — Что это? — задал глупый вопрос Ки-Хун. — Зачем Вы пристегнули меня. Где мой пистол…       Ожидая увидеть в кармане чёрных джинсов пистолет, он вообще не обнаружил на себе одежды и только сейчас понял, почему ему показалось, что здесь слишком холодно.       — Что Вы творите? — спросил он, когда понял, что его бесстыже рассматривают. — Ён Иль, отпустите меня.       — Сыграем в игру? — предложил фронтмен, после чего продолжил с издёвкой в голосе. — И да, я Ин Хо. Ин Хо — моё настоящее имя. Зовите меня так, Ки-Хун. А теперь перейдём к игре. Я забронировал этот номер...       На последних словах мужчина потряс ключом, на котором болталась бирка.       — Номер четыреста пятьдесят шесть в номере четыреста пятьдесят шесть. Как иронично, не правда ли?       Ки-Хун не ответил. Нахмурившись, он смотрел на своего главного врага, в данный момент больше всего на свете желая чем-нибудь прикрыть нагое тело.       — Итак, правила игры, — сказал Ин Хо, хлопнув в ладоши. — Шесть дней. Шесть игр. Если Вы проигрываете, то выполняете всё, что я скажу. Всё, о чём попрошу. Это понятно?       — А если выиграю? — спросил Ки-Хун, пронзив взглядом ненавистного фронтмена. — Что получу я?       Ин Хо сделал вид, что задумался. Сам же он искал ключ от наручников.       — Если выиграете Вы, то я так уж и быть прекращу игры, — сказал он. — Найду семьи всех погибших и скажу, что я убил их родных. Выплачу им моральную компенсацию, а потом пойду с повинной к своему брату. Такой вариант Вас устроит, Ки-Хун?       Мужчина не ответил. Ему не очень-то хотелось разговаривать с человеком, который его предал. И почему его окружают такие люди? Что он сделал? Где накосячил?       — Что ж, — Ин Хо задумчиво кивнул, а потом подошёл и сел на кровать. Из кармана пиджака, который был накинут на его плечи, он достал складной нож и раскрыл его. — Перед тем, как начнётся наша первая игра, Вы, вероятнее всего, хотели услышать от меня ответы на некоторые вопросы? Спрашивайте.       Он принялся водить кончиком лезвия по торсу мужчины, чувствуя, как тот вздрагивает каждый раз, когда этот кончик чуть впивался в кожу.       — Почему, — прохрипел Ки-Хун, стараясь отодвинуться как можно дальше от лезвия, — почему Вы устроили всё это? Разве Вам не жалко всех тех, кто погиб?       Ин Хо чуть надавил на лезвие ножа. На коже мужчины выступила капелька крови, которая медленно скатилась, оставляя за собой алый след.       — Жалко, конечно, — сказал он, слегка подумав. — Но я напомню Вам, Ки-Хун, что они сами избрали такую судьбу. Даже если взять в пример последнюю игру… После каждого задания они могли уйти из игры, но всё-таки оставались, прекрасно осознавая, что могут умереть в любой момент. В конце концов, эта игра не на проверку храбрости или умений играть в детские игры. Вы можете быть безумно талантливы в каждой, но человеческий фактор решает всё. Это игры на удачу. Выигрывает тот, кто оказывается самым удачливым. И не смотрите на меня так, будто я бесчеловечная сволочь. Знаете, Ки-Хун, мы с Вами во многом похожи.       Взгляд Ки-Хуна говорил совсем об обратном. Он считал, что никак не может быть похож на этого чокнутого, сумасшедшего идиота.       — Не веришь? — спросил Ин Хо. — Зря. Знаешь, та история, которую я тебе рассказал, была правдой. Всё это чистейшая правда. В 2015 моя жена забеременела. Мы ждали ребенка. Поначалу всё было хорошо. Очень хорошо. Беременность протекала легко, а потом… Оказалось, что моя жена больна… Рак печени, понимаешь?       Ки-Хун кивнул. Теперь, когда фронтмен убрал от него нож, он смог немного расслабиться, хотя до сих пор под пристальным взглядом чувствовал себя неуверенно.       — Ей предложили выбор, — продолжил Ин Хо, — прервать беременность и жить дальше или оставить ребёнка. Она была непреклонна. Твердила, что выносит ребёнка. Говорила, что жизнь ребёнка важнее, чем её собственная. Тогда было решено искать донора. Чтобы была возможность спасти не только ребёнка, но и её. Нужно было много денег. Поиск донора, оплата операции, лечение. На всё это не было средств. Я тогда работал полицейским. Зарплаты не хватило бы даже на половину лечения. Тогда я занял денег. Человек оказался преступником, и потом это было ошибочно принято за взятку. Меня не посадили, но из полиции уволили. Тогда-то появился вербовщик. Мне предложили мне сыграть, и я набрал номер, который привёл меня к двадцать восьмой игре.       Ки-Хун внимательно слушал. Всё это не было для него новостью. По крайней мере, история про жену Ин Хо он уже слышал и отчего-то поверил, что та была правдой. Может, по эмоциям? Он видел, как в глазах мужчины застыли непролитые слезы. Скучал ли он по ней сейчас? Определённо да, это и делало его похожим на человека.       — Тогда я играл под номером сто тридцать два и, представляешь, пережил всё то, что пережил ты. Из года в год повторяется одно и тоже. Люди — жадные создания, Ки-Хун. Ими овладевает желание разбогатеть, — говорил, не прерываясь, Ин Хо. — Я выиграл. Вернулся домой, но, как оказалось, поздно. Жена не дождалась меня. Умерла. Я долгое время был в депрессии. В тот год, когда в игру пришёл ты, Ки-Хун, я встретил мужчину, и он предложил присоединиться к его команде. Так я стал ведущим. Ведь именно это Вы хотели услышать?       Ки-Хун поспешно кивнул, уже успев забыть свой вопрос. Что ж, возможно, Ин Хо был не до конца бесчувственным придурком. Хотя так было раньше. Сейчас он явно не такой.       Ин Хо рассмеялся.       — Считаете, что я лгу? — спросил он. — Если Вы считаете меня бесчеловечным, то возьмите хотя бы в пример то, что я не стал убивать своего брата. Хотя надо бы было. Он мог раскрыть все мои секреты. Видел слишком много. А он не открыл. Молодец. Ладно, хватит болтовни. Первая игра.        Ин Хо взял со стола ключ от наручников и отцепил одну руку заложника от изголовья кровати. Тот сразу же попытался вцепиться свободной рукой в его глотку, только Хван был быстрее. Он перехватил руку и пристегнул её к другой стороне. То же самое он проделал и с другой рукой. Теперь заложнику пришлось сесть на колени, чтобы хоть как-то избавиться от неудобств.       — Знаете, Ки-Хун, — сказал фронтмен, отложив нож на столик, — быть ведущим здорово. Вы наверняка поймёте меня. Когда-то мы заводили с Вами этот разговор. Здесь как в скачках. Ты наблюдаешь, делаешь ставки. Порой это ужасно надоедает, хочется встряски. Ты скучаешь не только по свободе, но и по ласкам. Знаете, некоторых игроков во время последних игр не всегда убивают сразу. Некоторые из наших вип-гостей предпочитают делать ставки, а после развлекаться. Это касается не только игроков, но и некоторых работников. Знаете, мне отчасти жаль брата. Он видел гораздо больше, чем хотел бы видеть. По крайней мере, я так думаю.       Ки-Хун замер, начиная думать, что Ин Хо если не бесчувственный, то точно сумасшедший. Судя по всему, смерть жены отразилась на нём очень сильно.       — Вам бы полежать в психбольнице, — посоветовал он. — Эти желания ненормальны.       До некоторого времени Ки-Хун не понимал, для чего его раздели. В самом начале он подумал, что его обыскивали на наличие жучков, а сейчас он осознал совсем другое.       — Перейдём к игре? — с полуулыбкой спросил Ин Хо. — Правила просты. Вы должны сидеть абсолютно тихо. Если я услышу хотя бы малейший вздох с Вашей стороны — Вы проиграете. Это правило распространяется на все шесть игр.       Звякнула пряжка ремня. Ки-Хун не мог видеть, что творит ведущий, но догадался, когда его уткнули лицом в подушку.       — Лежите тихо, — приказал Ин Хо, приложив палец к губам. — Плохих мальчиков нужно наказывать, а Вы вели себя очень плохо. Ваше поведение неприемлемо.       Ки-Хун старался не слушать. Пытался отключиться. В какой-то момент у него это получилось, но он пришёл в себя, когда в него что-то с силой толкнулось. Осознание пришло сразу же, и его чуть не стошнило.       «Пусть это поскорее закончится», — подумал он, хмурясь от боли.       Было больно. Невероятно больно. До сегодняшнего дня он и не думал, что когда-то с ним может случиться нечто подобное. Прямо сейчас он жалел, что отверг предложение Чун Хо идти вместе с ним.       Вскоре, когда мышцы растянулись, боль исчезла. А Ки-Хуну происходящее стало даже нравиться. Нет. Он по-прежнему считал, что это отвратительно, неправильно, но он жмурился всё чаще, когда Ин Хо попадал по особо чувствительной точке.       — Снова Вы меня поражаете Ки-Хун, — признался фронтмен. — Терпите до самого конца. Хотя я вижу, что делать это Вам очень тяжело. Можете сдаться. Впереди ещё пять игр.       Ки Хун упрямо молчал. Он боялся признаться, боялся сделать хотя бы вздох. Вскоре он с ужасом отметил, что его собственный член стал набухать. С ненавистью он подумал, что его телу нравится всё, что с ним творят.       — Разум телу не помеха, — с усмешкой сказал Ин Хо, чтобы сделать глоток алкоголя. Он помогал охладиться. В номере, несмотря на промозглую погоду на улице, было довольно тепло. — Господин Сон, сдавайтесь.       Ки-Хун пытался бороться. Пытался абстрагироваться от происходящего. Пытался думать о чём-то своём. Он вспоминал жену, вспоминал дочь, погибших друзей, все ужасы, которые творились с ним во время игр. В конце концов мысли его стали путаться.       — Дайте догадаюсь, у Вас давно никого не было, Ки-Хун? — спросил Ин Хо.       Сон молчал. Не хотел признаваться в том, что после жены у него действительно никого не было. Хотя в последнее время девушки подходили к нему познакомиться всё чаще. Многих он отшивал сам, некоторые убегали, когда узнавали, что однажды он был женат и у него есть дочь. Он и сам не стремился к отношениям. Был занят совершенно другим. Человеком, который прямо сейчас беспощадно насилует его и получает от этого огромное удовольствие.       В конце концов Ки-Хун не выдержал. Он давно с трудом терпел, стараясь по возможности не поддаваться бедрами назад, когда фронтмен замедлял движение. Он не вытерпел, когда к разрядке подошёл и Ин Хо. Кончили они одновременно. Только если фронтмен сделал это безэмоционально, то Ки-Хун не смог сдержать протяжного стона.       — Ага, — сказал с довольной улыбкой ведущий, когда его заложник более-менее пришёл в себя. — Первая победа за мной, господин Сон.       — Вы ненормальный, — прохрипел Ки-Хун, потирая натёртые запястья. Пока он был в неком подобии отключки, наручники были сняты.       Ин Хо не сдержал усмешки.       — Можно ли ненормальным назвать желание? — спросил он. — Все мы ежедневно испытываем нечто подобное. У меня было до Вас много мужчин. Если честно, с такой работой сложно рассчитывать на более-менее приличную девушку, да и я клялся, что никогда, ни при каких условиях не изменю жене.       — Тогда Вы нарушали свою клятву бесконечное множество раз, — сказал Ки-Хун.       — С женщинами, — добавил Ин Хо. — Я клялся, что не изменю ей с женщиной. О мужчинах речи не шло. А Вы не обычный, господин Сон. Итак, у нас с Вами осталось пять дней. Пять игр. И Вы полностью в моём распоряжении.       — Придурок, — успел прохрипеть Ки-Хун, прежде чем повалиться обратно на кровать. Уже позднее он осознал, что его снова накачали снотворным. По-другому и быть не могло. Ему никогда не дадут отсюда уйти. Никогда. Пока он не сломается.