Свет в кромешной тьме

      За высокими заснеженными горами, где в каменистых пещерах прятались сотни растерзанных и злых душ, расстилалась тропинка из растений с шипами, которая вела в таинственный лес, где находится сад. По преданию, там были самые красивые цветы. Волшебные. Исцеляющие. Они способны были залечить любую болезнь, рану, даже оживить мёртвого. А ещё там рождались самые прекрасные души, ведь за садом ухаживали ангелы. Каждые тысячи лет там появлялись на свет самые чистые и добрые души. Люди с такой душой могли родиться где угодно, но их предназначение было одно — спасти свет от тьмы.       Когда кого-то пожирают лапы тьмы и этот некто не в силах справиться с темнотой, появляются они — души-спасители. Коснувшись рукой человека, они отгоняют тьму прочь, но возможно ли это, если она его полностью поглотила? Есть ли риск быть подвергнутой опасности? Риск есть всегда.       Такие люди не знают своей особенности, но многие вокруг видят в них какой-то дар. И этот дар — их свет. Лале       Схватив первую попавшуюся под руку книгу — древнегреческий роман «Дафнис и Хлоя», — я стрелой вылетела из своих новых покоев, которые мне выделил Влад.       Мужчины несколько дней не было, и я ужасно переживала из-за его отсутствия, хотя в душе была уверена, что с ним ничего не случится. Господин Локид меня уверил, что с господарем всё будет в порядке и он часто так резко пропадает. Об этом мне было известно, ведь после той ночи между нами он тоже пропал. О чём я до сих пор вспоминала со стыдом, но мысли часто возвращались к тому происшествию. Особенно, к случившемуся позже. Я бы не хотела лгать мужчине, которого люблю, но что мне оставалось делать, если мне страшно?..       Влад после этого действительно немного сменил отношение ко мне. Он всё равно не был добр, но я видела в его взгляде тысячи недосказанных слов. Каждое слово — подарок мне от Аллаха. Он сжалился надо мною!       Часто он велел прислугам, чтобы я ночью приходила в его покои. Но каждый раз, когда заходила к нему такая умытая и опрятная, он вручал книгу мне в руки и велел читать. Я думала, что произойдёт нечто большее, хотя бы короткий разговор, но Влад всего лишь слушал, пока я ему читала. Всего лишь читала… А потом, как только я успевала ему наскучить, он отправлял меня обратно в свою спальню со словами:       «Достаточно, Лале, возвращайся к себе».       Я аккуратно поднималась со своего сидения, поправляла тонкое шёлковое платье, оставляла книгу на столике перед Владом, удерживая зрительный контакт с сапфировыми глазами, и медленно шла к выходу. А когда доходила до дверей, ещё раз оборачивалась, бросая невинный взгляд на мужчину. А он… он никогда не сводил с меня глаз.       Сегодня он меня не позвал, хотя я слышала о его приезде. Не звал, но сегодня я сама пришла. Я ведь не должна ждать приглашения, чтобы заходить к нему? Сделав глубокий вдох, постучалась и стала ждать одобрения. Двери открылись, и передо мной возникли две красивые обнажённые женщины. Я затаила дыхание. Вдруг мне стало очень-очень жарко. Живот свело так, что меня затошнило.       — Велели не беспокоить, — сказала одна и подмигнула мне.       Она сделала шаг вперёд, огородив вход собою. Её оценивающие глаза прошлись по моему телу, и стало не по себе. На груди девушки было несколько родинок, спускающихся по дорожке вниз к пупку, а волосы — огненно-рыжие, кудрявые. Другая женщина была полнее, с прямыми тёмно-каштановыми волосами, выше ростом и меня, и той женщины. От неё тянуло властной энергией. Всё же по сравнению со мной обе женщины выглядели намного красивее и подходили Владу больше, чем жалкая пленница наподобие меня.       Ревность была как удар огня в живот. Какая-то инстинктивная, животная реакция на двух девушек в его покоях. Смогу ли я пережить то, что он полюбит другую девушку, а не меня? Щёки запылали пунцовой краской. Меня только что унизили!       Я выдохнула. Он был не один. О, Всевышний! Внутри забушевало сердце, бешено колотясь о рёбра. Мои мысли стали хаосом. Кровь кипела яростью, но я не двигалась. Пламя обиды и разочарования жгло грудь. Я была слаба перед Владом — и именно это ненавидела больше всего.       Я быстро спускалась вниз по ступенькам, чтобы выйти в сад на заднем дворике. Меня всегда вело сюда, ведь тут я находила некое уединение с собой. На каменной арке, ведущей внутрь сада, была сплетена цветочная лоза, которая тянулась до неживых горгулий. Они пугали меня, но цветы вокруг них заставляли мой разум принимать их более безобидно. Но сейчас в моей душе скрутилась в узлы обида. Глаза наполнились слезами, и, пока я шла, неожиданно ударилась о стену.       Это. Не. Стена.       Когда я подняла взгляд, встретилась с синим.       Синий.       Непоколебимый.       Гордый.       — Лале-хатун.       Его голос не выражал никаких эмоций.       Влад стоял тут. Здесь. Но кто находился там, в его покоях? Почему там были эти женщины? Он ведь прекрасно знал об их присутствии в его спальне, так? Вероятно, Он собирался к ним. Я гордо вздёрнула подбородок и встретила его взгляд. Почему я так злилась на него, ведь он мог делать всё, что ему заблагорассудится, и до этого мне не должно быть дела?..       — Я думала, у вас есть дела поважнее, — съязвила я, выдерживая его испытывающий взор.       — Объяснись, Лале.       Приказ в его голосе заставил бабочек в животе вспорхнуть. Мне стало горячо, хотя во дворе было прохладно.       — Не понимаю, что именно я должна вам объяснить, — пожала я плечами, выглядя совершенно неоскорблённой.       — Не испытывай моё терпение. Тебе не понравится.       Эмоции внутри скрутились в комок, и я опустила глаза на книгу. Влад заметил, что именно я держу в руках. Ответы просочились в его глазах, и что-то наподобие ухмылки появилось на лице. Самодовольный… индюк! Его улыбка удовлетворённо растянулась, когда он заметил мою обиженную строгость.       — Я только спешился. Конь мой здесь, Лале-хатун, — кивнул он в сторону животного.       — У вас, наверное, дела. Не буду вас задерживать, мой повелитель.       Я коротко поклонилась, желая быстрее исчезнуть из поля его зрения.       — У меня нет никаких дел.       Он сделал шаг в мою сторону, не давая отступить.       Якорь упал с моего сердца. Я слабо выдохнула. Но всё-таки желание высказаться про тех двух девушек в его комнате не угасло. Разве до этого я так ревновала?       — И что бы ни случилось, это подтолкнуло тебя прибежать сюда, чтобы я увидел тебя первой после нескольких дней отсутствия. — Его испытывающий взгляд буравил меня, заставляя нервничать. — Соскучилась, çiçeyim?       Его протяжный голос обернулся вокруг моего горла, заставляя подскочить пульс.       Я схватилась за платье и сжала ткань в руках от нервозности, очень стараясь не выдать себя. Сердцебиение ускорилось, а Влад загнал в тупик своими шагами. Я оказалась спиной прижата к стене, а он возвышался надо мной, давя силой притяжения.       — Я думала, вы хотите видеть в первую очередь не меня.       — Шлюх, ты имела в виду.       Его вид стал задумчивым, но он прекрасно понимал, что это ударит по моей гордости.       Я дёрнулась от упоминания этого слова и прикрыла глаза. Недовольство отразилось на моем лице, и это развеселило его. Невероятно!       «Смеётся тот, кто смеётся последним».       — Вот она — царская кровь, а? Гордости нет предела, хитрая хатун! Не могу же я своё время тратить лишь на османскую пленницу? Как ты считаешь?       Слово «пленница» он будто смаковал при произношении.       — Не думаю, что вам хочется уделять столько времени мне, господин. — В голосе проскользнула ревность. — Я всего лишь ваша пленница.       Влад улыбнулся, но в его глазах промелькнуло нечто глубокое, тёмное, из-за чего по моему телу пробежал табун мурашек. Чёрт! Он издевался надо мной. Ему нравилось задевать меня, проверять мои эмоции, как я буду себя вести, что я отвечу! Но у него не выйдет унизить меня пред собой.       Влад сделал два коротких шага, не сводя с меня взор, а затем лёгонько наклонил голову в левый бок, рассматривая меня.       — Не думай, чего я могу хотеть, Лале. — Он говорил спокойным, ровным голосом. Но здесь не было ничего спокойного. Я находилась на грани. — Я спрашивал твоего мнения. Как ты считаешь? Ты достойна моего внимания?       — Понятно.       Костяшки моих пальцев побелели оттого, как я вцепилась в платье.       Взгляд Влада скользнул вниз по моей груди, пока моё сердце не остановило удары. Что-то похотливое и властное поселилось в его глазах, и это заставило меня невольно сжать бёдра.       — Что же тебе понятно? Я не получил свой ответ. Ты опять прикусила язык? Или твой разум обеднел настолько, что ты не можешь связать в предложение два слова?       Слова звучали резко, грубо, под стать Владу.       — Мой разум не обеднел, мой повелитель. Я считаю, что не стоит отвечать на этот вопрос, потому что мне понятны ваши намерения. Вы пытаетесь унизить меня, сделать жалкой в ваших глазах. Но вы сами ранее сказали, что я истинная османка, а османы не преклоняют колени, когда их пытаются растоптать, — объяснилась я, зная, что затрагиваю больную для него тему. Я была уверена, что он рассердится сию же секунду.       Но он не разозлился, или мне так показалось?.. Губы мужчины плотно сжались. Лёгкая щетина нескольких дней покрывала его лицо, и почему-то мне захотелось притронуться к нему. Левая рука Влада, поднявшись, провела по густым тёмно-русым волосам с каким-то новым замешательством.       Конь мужчины — породистый чёрный с длиннющей гривой — издал тихое фырканье, копытами разгребая сырую землю. Мой взгляд метнулся к животному, желая коснуться его, погладить по мягкой гриве, но Влад переключил моё внимание на себя.       — Тебе следует пойти в свою комнату, Лале, — мягко проговорил Влад, но слова были грубыми по характеру. — У меня на эту ночь другие планы.       Или всё-таки другие женщины?       Ах, если бы я знала, что любовь на самом деле причиняет столько боли, я бы в жизни не влюбилась. Я опустила взгляд на свои ноги, сдерживая волну эмоций. Было очень трудно принимать такие, болезненные для моего сердца, факты. Он уже унизил меня несколько раз, что будет с того, если поступит так и сейчас? Мои слёзы приносят ему такое радостное удовольствие? Это бедное сердце уже не выдерживало испытаний. Разрывалось. Плакало. Кровоточило. Мне было больно внутри. Я на секунду подняла на него взгляд, но следом попыталась отскочить в сторону, чтобы уйти.       Он загородил мне путь. Я не смогла сдвинуться с места, резко уткнувшись лицом в его грудь. Отступив на короткий шаг, потеряла равновесие, но сильные руки властного валаха придержали меня, крепко прижимая к своему телу.       О, Аллах…       — Конечно, если только… — Влад поднял руку и коснулся ею участка на моей шее, где бился пульс, — ты не хочешь остаться со мной.       Я сглотнула. Я в ловушке синих глаз. Влад       Я должен был прекратить прикасаться к ней. Чёрт. Я даже повелел двум шлюхам ждать меня в покоях, чтобы не поддаваться чувствам к Лале, но она вытворяла со мной дикие вещи. Я должен был держаться на расстоянии, но не сейчас, когда она загипнотизировала меня. Она уже готовилась заплакать, и я понял, что действительно перешёл черту. Эти большие стеклянные карие глаза... Они заворожили меня, забрали в плен, а мне там у неё нравилось!       Лале издала слабый вздох, и желание вспыхнуло в моих венах. Пересохло во рту. Я безумно хотел пройтись руками по её телу. Желал этого. Того требовали от меня все мои черти. Сорвать с неё это лёгкое платье, заставить забыть всё в мире, кроме моего имени. Она выглядела просто. Но она сияла так ярко, чёрт, что достигала своим светом самых тёмных уголков моей души. Лале поджала губы, и на её щеке появилась небольшая ямочка. Я хотел впиться туда губами, откусить её щеку, сделать хоть что-то, но чтобы она перестала так действовать на меня.       Я слышал её одичалый пульс. Слышал её аромат. Она подняла на меня глаза, и мне они показались бездонным глубоким омутом, куда меня тянуло без согласия. Одно прикосновение — и всё вокруг вспыхнет.       «Возьми себя в руки, Влад».       Лале так сладко ревновала. Я не знал, что она узнает об этих женщинах, но сейчас вовсе пропало желание подниматься к ним. Вспомнив очертания изгибов тела османки, тихие всхлипы, возрастающие в крики, и моё имя с её уст, я полностью пропал.       — Я не… хочу. — Колебание в голосе стало явным, когда её пульс замедлился.       — Нет? — Я провёл большим пальцем по её проклятой ямочке. Точка, где я соприкасался с её кожей, прожигала дыру в моей плоти. Мой голос стал жёстче. — Тогда почему ты всё ещё прижимаешься ко мне, dragă mea?       Она должна была быть для меня простой девчушкой. Простой загадкой — и не более. Любовь к решению загадок привела меня к поражению. Я решил её. Добился своего и узнал от неё правду. Переспав с ней, думал, что это влечение прекратится. Но оно сильнее обострилось. Считал, мой интерес к ней потухнет, но всё происходило как раз таки наоборот.       Даже если я решил её, мне казалось, что это не конец. Лале была сложнее, чем кажется. Она выглядела головоломкой, в которой не хватает крошечной детали, и я не мог её найти, сколько ни пытался. Конечно, было и другое объяснение, но я старался отбрасывать такие мысли в сторону, как только они появлялись. Это не любовь. А мысль, если я разгадаю Лале окончательно, то разорву тонкую нить, соединяющую нас. И по какой-то причине я не хотел, чтобы это случилось.       — Желаю вам хорошо провести время, господин. Я пойду.       Лале коротко поклонилась и выскользнула из моих рук.       Она думала, что после встречи с ней я смогу отдохнуть? Нисколько. Порой, не сумев перебороть собственное вожделение, я звал её к себе по ночам. Наслаждался её голосом, её видом, но не прикасался. Наказывал себя до тех пор, пока не сходил с ума от мыслей, что могу с ней сделать. Когда доходил до грани безумия, просил её остановиться и отправлял обратно. Мимолётные взгляды, которые Лале бросала на меня во время чтения, прожигали внутри меня дыру. Но помимо этого всего, она каким-то способом успокаивала мою тьму. Даже если и появлялись грязные мысли, не возникало никакой злости. Я чувствовал себя умиротворённо.       — Книга, — прохрипел я, взглядом указывая на её руки. — Не почитаешь мне сегодня?       Что-то изменилось в её взгляде. Лале смягчилась, и на лице вместо хмурых бровей появилась тёплая улыбка.       — Я обещала господину Локиду. Он ждёт меня, — солгала она. Её пульс участился, но на губах расцвела триумфальная улыбка, когда мой взгляд потемнел.       Она даже не знала, что ляпнула только что.       — Тебе пора. — Это уже была не просьба, а приказ. Я грубо схватил Лале за руку и выхватил книгу, бросая её на землю. — Не позволяй себе ещё раз мне солгать, Лале, или ты поймёшь, что есть пределы моего терпения.       В её глазах пылали возбуждение и победа. Этот хитрый карий доведёт меня непоколебимого до гроба. Улыбнувшись, Лале подняла книгу, грациозно опустившись передо мной.       — Я уже видела пределы вашего терпения, мой господин. Я не боюсь вас.       Сорвав цветок, девушка продела его мне за ухо.       Я уже нарушил из-за неё бесконечное количество правил. Мускул на моём лице дрогнул от злости, и я сжал челюсти, чтобы не схватить её за волосы и не потащить в спальню; показать ей, насколько могу быть суров; объяснить ей, как нужно со мной общаться. Эта девушка станет моим концом.       — Ступай. Я больше не разрешаю тебе читать никому.       В карих глазах вспыхнул огонь. Я ожидал, что она скажет ещё что-то, но он погас так же быстро, как загорелся.       — Я вас поняла. — Лале сунула мне в руки книгу. — Если никому, то и вам тоже. Поэтому больше не ждите меня каждую ночь.       В тишине раздались её отдаляющиеся шаги. Я сжимал в руках книгу так сильно, что даже сам не заметил, как смял её. Странные эмоции поселились и сжали грудь, прежде чем я это осознал. Лале была ранимой, что я заметил в её микровыражениях, когда проводил с ней время вместе. Я попытался ослабить доспех, но всё равно дыхание оставалось затруднённым.       «Я вас поняла. Если никому, то и вам тоже. Поэтому больше не ждите меня каждую ночь».       Что это, чёрт возьми, означало? Она смела нарушать мой приказ? К чёрту. Мне всё равно не нравились эти книги. Я слушал только её, но не осмысливал сам текст. Такими темпами она могла просто болтать о чём угодно, но я ей и так дал больше привилегий, чем кому-то ещё. Я не мог допустить этого, но уже было поздно. Корабль отплыл. Я отказывался принимать неудачу.       — Ого, что это у тебя за ухом? Цветок? — рассмеялся мужчина, внезапно откуда-то появившись. — Ты выглядишь очень устрашающим с любовным романом в руках. Хм… это «Дафнис и Хлоя»… написанный около II века… А ты знаешь, кем является автор данного повествования? — прозвучал протяжный голос Ноэ. — Что ты здесь делаешь?..       Осознание того, что Лале была здесь несколько минут назад с книгой в руках, заставило меня взорваться от ревности. Вдруг она не соврала и правда собиралась почитать этому белокурому чёрту? Что Ноэ делал здесь? Почему Лале была тут в это время?       — Что ты здесь делаешь?       На моём лице заиграли желваки, и я убрал цветок, пряча его в карман.       Если бы он не был моим приятелем и если я не должен был ему за помощь, которую он мне оказывал, я бы разбил его никчёмную голову о стену, к которой он прислонялся.       — Успокойся, приятель. — Ноэ поднял руки и засмеялся. — Я вышел подышать воздухом. В покоях душно. Что с тобой?       — То же.       — Здесь пахнет лавандой. — Его глаза заметили моё напряжение, но он лениво продолжил: — Тут была та девушка, к которой ты неравнодушен с первого дня.       — Это тебя не касается, Ноэ.       — Почему? А вдруг она мне…       Он не успел закончить предложение, как я схватил его за воротник и прижал к каменной арке.       Я был сильнее и больше него, но он никогда не боялся меня. В его взгляде пылало веселье.       — Подумай, прежде чем заканчивать предложение, Локид. Иначе это может закончится плохо именно для тебя.       Я не любил, когда кто-то хотел взять то, что было моим. И не важно, кто или что это.       — Расслабься, Цепеш. А то это выражение замёрзнет у тебя на лице, и она больше не взглянет на тебя.       Я сильнее надавил на него, из-за чего последовала довольная ухмылка.       Моя холодная улыбка рассказала ему, как сильно мне интересно вести с ним этот диалог.       — Если ты перестанешь прятаться в конюшне со своей фарфоровой целительницей.       Удовольствие разлилось по венам, когда взгляд беса сузился. Мне не были интересны отношения Ноэ с девушками, поскольку половина их сходила с ума по нему. Но этот недоверчивый взгляд я получал каждый раз, когда упоминал девушку, которая лечила его «раны». Он даже огрызался, морщил лицо, утверждая, как сильно она его раздражает, но лечился именно у неё. Вот так поворот.       — Один один, — пробормотал он, вернув обычное хмурое выражение лица.       — И, да, Ноэ. Запомни. Если ещё раз твой взгляд коснётся Лале, ты останешься без своей целительницы.       Я отпустил его и отошёл.       — Ух ты. Лале… Вот как её звать? — Он выглядел невозмутимым.       — Ты не удивлён.       — Потому что я всегда на шаг впереди тебя, Влад, — злобно оскалился мужчина, вырываясь из моей хватки.       Громкое ржание коня окутало весь сад, и я обернулся к нему, чтобы удостовериться в безопасности животного. Обычно Тайфун так себя не вёл. Тут же резкий, грубый удар пришёлся по моему лицу. Мужчина толкнул меня, как я несколько минут назад его. Тёплая струйка крови потекла из моего носа, и слабый укол боли заставил немного нахмуриться. Я прижался спиной к каменной стене, наблюдая за бесом, но он больше никаких действий не предпринимал.       «Я вас поняла. Если никому, то и вам тоже. Поэтому больше не ждите меня каждую ночь».       Чёрт. Если она перестанет мне читать, то вместо этого каждую ночь я буду заставлять её выкрикивать моё имя. Это намного интереснее, чем просто давиться собственными мыслями. По каким-то волшебным причинам я не мог перестать думать об этой девушке. Она была мудрой, хитрой и доброй одновременно. Я не понимал, как столько качеств вмещалось в одного маленького человека.       Я издал нетерпеливый звук и направился в замок через тот же ход, что и Лале, оставляя разгневанного Ноэ позади. Мне не было дела до него, пока он не явился со своими ненужными мыслями. К чёрту их. И к чёрту Локида.       Я старался выбросить из головы пухлые губы и глаза цвета корицы, но все старания приводили к её ногам. Эта девушка въелась в каждую клетку мозга и сроднилась с ними. Любая мысль, возникшая в голове, непринуждённо касалась и её.       Когда я засыпал, последним, что запоминал, были её глаза. Когда входил в покои, перед глазами всплывала картина её обнаженного тела на моих простынях. Когда пил вино, вспоминал её в крови в моей темнице. Когда проходил мимо библиотеки, слышал аромат её тела. Теперь каждая треклятая книга пахла лавандовым маслом, которым она пользовалась.       Но хуже всего то, что в моменты, пока утопал во тьме, она протягивала руку и спасала меня. Я не был зависим ни от чего, кроме крови и мести, но с появлением Лале в моей жизни она сдвинула их на следующие ступени, сама встав на первую. Это стало чем-то вроде болезни, если она теперь — мой недуг, я отказывался лечиться. Да и вряд ли от неё существовало лекарство.       Она была крошечным светом в той тьме, в которой я застрял по уши. И во что бы то ни стало я не дам этому свету погаснуть. Лале заставила меня родиться заново. Подарила сотни эмоций. Заставила почувствовать себя живым после стольких лет. Чёрт возьми, я порой думал, что у меня вновь забилось сердце.       Жалость. Печаль. Грусть. Интерес. Любопытство. Влечение. Желание. Нежность. Страсть. Страх. Ревность. Злость. Сожаление.       Всё это я почувствовал за короткое время, которое провёл с ней. Она взрывала всё внутри. И желание ощутить новый заряд эмоций привело сюда.       К покоям Лале-хатун.