Сто йен

      — Видала? — Мадараме бьёт меня тыльной стороной ладони по груди, желая, чтобы я отвлекся наконец от своего телефона и обратил на него внимание.       Кручу головой, пытаясь понять о чём это он сейчас говорит. Замечаю разноцветные макушки близнецов Кавата: Соя помогал брату открыть банку с какими-то соком. У Нахои волосы ядрено красные, а не розовые, как в той временной линии и виски выбриты. Остатки волос, которые мне удалось спасти, мы зачесали на правую в сторону наподобие ирокеза. От прежних кудрей ничего не осталось. Пришлось презентовать братьям специальный восстанавливающий бальзам для волос и шампунь. У его брата же волосы были синими, пышными и зачесанными только на левую сторону.        — И как тебе? — спрашиваю я не без тени гордости.       — Да как-то по-пидорски, — хмыкает Шион, — выглядят, как какие-то попугаи или те разукрашенные туземцы. Как думаешь, это они так по приколу или ради тебя, типа боевой раскраски перед боем?       — Возможно, — тяну я. — Где Кенчик? Он обещал принести мне тайяки ещё после второго урока, а уже обед.       Мадараме пожимает плечами, продолжая разглядывать собравшихся учеников во внутреннем дворике школы, уперевшись локтями в пластиковый подоконник. Рюгуджи не пришёл на занятия из-за мелкой подработки: нужно было поговорить со старшеклассниками из Ота, чтобы те перестали требовать с малышни деньги за проезд по какому-то мосту. Неудивительно, что те решили натравить на них кого-нибудь из Вальхаллы, скооперировавшись и заплатить один раз, чем терпеть тычки и издевательства каждый день.       В руке вибрирует телефон, оповещая о новом входящем сообщении. Качаю головой, рассматривая смайлик-зайку, присланный Хитто. Казалось, что Какучё отрывался за всё то время, что мы не общались. И я был счастлив этому.       — Ты чего улыбаешься? — косится Шион. Вытягивает шею, пытаясь заглянуть ко мне в телефон.       — Да так, — захлопываю телефон, — неважно.       Я пока не знал, как рассказать всё мальчишкам. Да и надо ли? Возможно, пройдет день-другой, как Какучё снова перенесется во времени, оставляя меня наедине со своим более озлобленным двойником. Даже если Хитто заверил, что на встречи с Теттой надевает перчатки и больше ничего не берет из его тощих рук. я тоже как-то попался на его ловушку. но благодаря этому я смог хорошенько выспаться и сблизиться с Шиба

Он тебе ничего не сделал?

кто? Шиба? он дотащил меня до своего дома, бросив на диван. так по-джентльменски (ღ˘⌣˘ღ)

Кисаки

а. нет. ничего       Не нужно было Хитто знать о том, что Усо-чан тогда переодел меня. Как и заснул рядом.       Какучё позвонил мне в субботу, как и обещал, но уже был занят я. Так что созвониться у нас получилось ближе к одиннадцати вечера. Мы оба понимали, что нам есть что обсудить и хорошо если лицом к лицу, но черт возьми, почему же это было трудно? Почти невозможно.       — В тот день, когда ты была в больнице, — через некоторое время произносит устало Какучё, — после твоего звонка, я собирался тебя встретить у магазина. Но мне помешал Такемичи. Он ломился в твою дверь, зовя тебя по имени. Знаешь же, Мичи никогда не был умным: ни в той жизни, ни в этой, — слышу, как юноша захлопывает холодильник. Включает газ на плите.       — Ты когда спать собираешься? — заглядывает ко мне в комнату Коко.       — Я к тебе сам приду, — убираю телефон от уха, — потом, — машу сжатым в ладони телефоном.       — С кем болтаешь? — любопытсвует брат.       — С Усо-чан, — вру я.       — Передавай ему «привет».       — Ага, — киваю, — тебе привет от Мин Кю.       — Кто это? — хмуро.       — Мой старший брат, — дождавшись, когда Сон закроет дверь, говорю я. — В этой линии наша мать уехала в Сеул намного раньше.       В тот момент, я как-то не думал, что Коко легко может разоблачить мою маленькую ложь.       Такемичи был рад встретить своего старого друга детства. Настолько, что без каких-либо раздумий передал свою способность путешествовать во времени Хитто, просто пожелав этого и пожав друг другу руки.       — Ты, казалась, такой маленькой в моих руках, — Какучё было тяжело вспоминать тот вечер, — такой беззащитной, хрупкой. А потом мир перевернулся — и я уже еду в машине, по радио играет какая-то дерьмовая песенка. Я никогда ещё так громко не орал, пытаясь выпрыгнуть из машины на ходу. Отцу пришлось остановиться. Наверное, это нас и спасло.       «И до сих пор не понятно, каким невиданным образом я смог сюда переместиться».       — Идём? — толкает меня Шион.       — Да, — устало, — пошли.       Возвращаться обратно в душный класс не было никакого желания. Как и сидеть ещё два урока. Думаю, что Кенчик навряд ли придёт уже сегодня в школу. Проходя мимо открытых классов, замечаю какую-то странную суматоху: многие ученики столпились возле окон. Ловлю друга за рукав пиджака, останавливая. Киваю в сторону толчеи.       Мадараме шёл на таран, особо не вслушиваясь в ругань старшеклассников, которых ему пришлось потеснить. Выхожу вперёд.       Внизу у ворот стоят три десятка парней с битами и резиновыми дубинками, игнорируя вопли нашего зам.директора. У мужчины уже лицо покраснело от гнева.       — Чего хотят? — спрашивает Шион, крутя головой.       — Требуют выдать им какого-то Мондаи-чи, — отвечает другу какая-то девушка, переступая с ноги на ногу.       — А это случайно не ты? — поглядывает на меня недовольно довольно высокий юноша с пучком осветленных волос и с проколотой бровью.       — Чёт так не пойму чьи они, — хмурится Мадараме.       — Что-то они поздновато очухались, — хмыкаю я.       — Думаешь, это Драконы? Разве ты не одна из них? — в голосе друга я слышу удивление. — Хули они припёрлись? Да ещё так в открытую?       — Кто их знает, — дёргаю плечом, пытаясь разглядеть в толпе хоть одно знакомое лицо. — Не будем заставлять их ждать.       — Ты выйдешь к ним? — пищит напугано кто-то из толпы.       Ничего не отвечаю, направляясь к выходу из класса.       — Ты же не пойдешь к ним одна? — догоняет меня Шион.       — Пойду.       — Ну уж нет, — хватает меня за руку друг, — Усо меня же с потрохами сожрёт, если с тобой что-то случится. Про Шиба и Дракена и говорить нечего. Ты хоть обо мне подумай! Это же всё из-за меня.       — Единственное, что ты сейчас можешь сделать в этой ситуации, так это вызвонить Кенчика и дать мне свои штаны.       — А штаны тебе мои зачем? — не понимает тот.       — Не буду же я драться в юбке.       — Ты вообще драться ни с кем не будешь, — произносит зло Мин Кю. — Кавата с ними разберутся.       — А с чего им это делать? — не понимаю я, удивлённо глядя на брата. — И как ты так быстро нашёл нас?       — Поэтому что средняя Канто пока ещё их территория? — отвечает он вопросом на вопрос. — Иди в свой класс и не лезь во всё это.       — Хорошо, — говорю примирительно. — Надеюсь, братья Кавата не сдохнут по своёй же дурости.       Кавата незачем было вставать на мою сторону, прикрывая мой тощий зад. Возможно, не полезь я спасать Джульетту и Тору, Чёрные Драконы не решили бы пойти разбираться с Мондаи-чи так скоро. Интересно, а Курокава и остальные в курсе происходящего? И напали только на меня?       Я не слышал звонок, что оповещал о окончании обеда, пытаясь дозвониться до Мицуи или Дракена. Через каждые четыре гудка меня переключали на автоответчик. Даже Шиба не брал трубку.       «Да что за хуйня тут творится?» — не понимал я, закрывшись в кабинке женского туалета.       Братцу Мучи звонить сейчас бесполезно. Ну что он мне скажет? Что никто из верхушки не при делах? Что я сам виноват? Чтобы не лез?       — Блять, — ругаюсь я, сдувая колючую челку с глаз.       Захлопываю телефон, кусая щеку изнутри. Не мог же я бежать в Шибуя, пытаясь отыскать своих мальчишек? Шиба прикроет Таке-чан, не даст его в обиду. Это я знал наверняка. А Кенчик? Если на него напали по пути? А если — нет? Неизвестность раздражала.       Одно сейчас понятно: я не смогу просидеть оставшиеся уроки и ничего при этом не делать. Так что я решаю сбежать домой, чтобы переодеться и заодно прояснить ситуацию, если удастся дозвониться хоть до кого-нибудь.       Возвращаюсь в класс, но дальше порога меня не пропустил учитель. Пишу быстро смс Шиону, чтобы тот передал мою сумку Мин Кю, а сам ухожу к шкафчикам с обувью. Думаю, что я еблан, ведь ключи от квартиры находятся у меня в сумке. И об этом я вспомнил только на подходе к дому.       Бью себя размашисто ладонью по лбу, мысленно ругая себя же за тупость.       Достаю телефон, набирая ещё раз Кенчика. Ничего. Таке-чана. Звонок обрывается на пятом гудке. От накатывающей безнадеги набираю Ясухиро.       — Что случилось, Широ? — Муто-сан хотя бы ответил мне почти сразу.       — Около получаса назад возле ворот моей школы столпилось человек тридцать из Черных Драконов, — я не скрываю своего раздражения, — ваших рук дело? И почему так мало? Вы меня совсем недооцениваете?       — О чём это ты? — по его спокойному голосу не понятно: шутит ли он сейчас так или нет. — Никто из наших не знает о том, что ты учишься в Канто.       — Да? Странно, — тру нос. — Кенчик и Таке-чан не отвечают на звонки. Переживаю, что на них могли напасть.       — И что ты от меня хочешь?       — Не знаю, — такого ответа и стоило ожидать от братца Мучи, — мне пора, извините за беспокойство, — отключаюсь первым.       И вот что мне теперь делать? А если это не Черные Драконы? Что тогда?       Звоню в домофон, особо не ожидая, что дома кто-то есть. Но Баджи-сан оказывается дома, сильно удивляясь, что я вернулся так рано.       — Что-то случилось? — беспокоится она, глядя, как я бросаю у порога обувь, растегивая на ходу пиджак.       — Мне надо переодеться, — бросаю я, особо не беспокоясь, как это может выглядеть со стороны.

Парк Каиракуэн

      Приходит сообщение от Мадараме. спасибо       Перевязываю ладони эластичным бинтом. Оставляю белую блузку, а вместо юбки надеваю полюбившие мне трико. Проверяю парик. Достаю из заначки несколько помятых купюр, чтобы хватило на автобус и обратно. Хватаю с плечиков белый плащ. Его надеваю уже в подъезде, наспех попрощавшись с маман. Бегу к остановке, наглухо застегивая плащ на все пуговицы.       Такую толпу трудно не заметить среди только-только расцветающих сливовых деревьев. «Скоро же Золотая неделя», — думаю я отрешённо, вдыхая чуть сладковатый воздух. Дышу быстро-быстро, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце в груди, сжимая кулаки.       И бью с наскока стоящего впереди меня зазевавшегося юношу, заставляя того скатиться по каменным ступеням вниз, к толпе.       «Меня определённо только могила и исправит», — качаю я головой, усмехаясь.       Но ошарашенные, полные страха и восхищения взгляды парней из Двойного Зла определённо стоят этого.       — Да нашу ж мать, Ши Ро! — кричит Мин Кю, спеша ко мне. Хватает меня за плечи, хорошенько встряхивая. — Да как же так? — стирает рукавом кровь с моих щек и губ. — Зачем? А если с тобой что-то случилось?       — Не случилось же, — улыбаюсь я, опираясь на брата, — да и многие сбежали, — говорю доверительно, — было бы с кем тут драться. Пойдем домой?