Сто йен

      «Ну», — думаю отрешённо, — «этого и стоило ожидать, правда?»       Щелкает засов замка, отрезая одним махом мой единственный путь к отступлению.       — А я смотрю, — говорю спокойно и размеренно, бросая свою спортивную сумку на бетонный пол ангара, — вы не особо-то и торопились, ребятки, — достаю из кармана своей фиолетовой джинсовки пачку сигарет.       — Захлопни пасть, сука, — велит мне один из Командиров.       Я всё никак не мог запомнить их имена за эти прошедшие три недели. Насчитываю тринадцать Командиров и где-то около пятидесяти мелких сошек. «Серьезно?» — качаю головой, доставая из пачки сигарету.       — Теперь-то за тебя некому заступиться, — смеётся другой, потирая довольно руки, — верхушка вся свалила.       — Я это знаю, — подкуриваю, сжимая губами фильтр сигареты, — и на память пока ещё не жалуюсь.       До конца так было и не понятно, чем я должен был заниматься в Банде, следуя за Муто-саном тенью. Куда он — туда и я. Забив. Поборы. Да просто в лапшичную или в магазин. Успевая как-то в перерывах посещать мозгоправа, общаться с друзьями и просто жить. Последнее, конечно, у меня получалось с переменным успехом, но я был доволен пока что малым. Тревожность и вспышки ярости удалось купировать таблетками, что мне прописал Хандза-сан, психотерапевт с многолетним опытом и практикой. Медитации я отмел сразу же, как и терапию с животными, которую предлагал доктор моему отцу. Мне не хотелось больше никого заводить. Хватит. Из-за таблеток я был немного заторможенным и ел, как не в себя. Набрать нужные мне так килограммы не получилось из-за интенсивных тренировок. Не понятно, когда я успевал спать в этом диком ритме.       — Курение запрещено.       — Да? — делаю глубокую затяжку. — Не знал.       — Ублюдок, — рычит юноша с густой прической в форме афро. — Тебе совсем закон неписан, а?       — О чём это ты? — смотрю удивлённо. — Братец Мучи мне доходчиво объяснил, что курение, как и нецензурная лексика запрещены в этих стенах.       — Для тебя, Муто-сан, говна ты кусок!       Делаю очередную затяжку, сбрасывая пепел. Курить на складе было запрещено из-за хранящегося в бочках бензина. А нецензурщину Мучи не переносил из-за каких-то своих личных соображений. Как и пошлые шутки. В отличие от Мочизуки. Вот с кем можно было посмеяться от души. И не понятно, чего Моччи так не возлюбил Ран.       Смачиваю хорошенько язык слюной, туша об него бычок. На многих мальчишек это произвело эффект. Бросаю бычок в сторону.       — Надеюсь, вы всё хорошенько обдумали в своих пустых головах, — тихо, — и просчитали все последствия вашего поступка. Ведь, это не вам «повезло», а мне, — блаженно улыбаюсь, чувствуя покалывание на кончиках пальцев.       Я не Хитто, чтобы в одного уделать сотню парней в Ота. И я больше не Хяку.       — Предлагаю всё сделать по правилам, — и зачем я тяну время, — выдвигайте своего бойца.       Надо завалить самого крупного. После, зачинщика. И крысы разбегутся.       — Храбришься, Мондаи-чи? — качает головой Командир пятого отряда. — Ну раз ты настаиваешь, — кивает он кому-то сзади, повернув голову, — будь по твоему.       «А они даже форму надели», — смеюсь про себя.       Вперёд выходит довольно крупный юноша с бритой головой. В носу золотая серьга.       — Без обид, — гундит он, забившимся носом.       — Без обид, — киваю я.       Он целится прямо мне в лицо, давая мне поднырнуть ему под руку. Бью раскрытой ладонью под подбородок, заставив его запрокинуть голову. Хватаюсь за ворот робы и бью коленом в пах, не жалея сил.       — Вы же не думали, что Братец Мучи таскает меня за собой, как какую-то маленькую собачонку? — отправляю юношу в нокаут точным ударом в нос. — Наверное, решили, что меня держат здесь, как талисман из-за татуировки? — смотрю прямо в глаза Командиру пятого отряда. Видимо, он и был зачинщиком этого «праздника жизни». — Я заместитель Капитана дознавательного отряда, Коконой Широ, суки. И вам пизда, уроды.       Что-то тёмное бурлит во мне от предвкушения.       Бросаюсь вперёд, с наскока отправляя в полет пятого Командира, в стоящую за ним толпу. Никто из них не жалел меня. Впрочем, как и я, чувствуя жгучее возбуждение на коже. Облизываю губы. Горячие капли крови упали на ворот толстовки. Точно так же, когда я видел будущее: мимолётное головокружение и проносящиеся перед глазами картинки. Вот только никаких картинок не было, как и видений. Ничего. Одно предвкушение.       — И это всё? — смеюсь я, встряхивая головой, пытаясь унять нарастающий гул.       Сердце бьётся, как бешеное.       «Что ж, придется повторить подвиг Какучё».       И чего я думаю о нём в такой момент? Слизываю две горячие капельки с губы, расслабляя плечи. Он же не придет, не поможет. Так какого? Вся верхушка свалила на переговоры к Буйволам. Я же никуда не поехал из-за сеанса с мозгоправом, решив после приехать на склад, чтобы узнать, к чему они пришли в итоге. «Неплохой момент они выбрали», — думаю не без гордости. — «Я поступил бы так же». Странно, что Инуи здесь нет. В последнее время, я хорошенько вывел его из себя, всячески подкалывая насчёт поцелуев с моим братом. О том, что поцелуй был всего один и то, потому что Коко поддался моменту, я умолчал. Что-то не складывается у нас с ним, как ни крути. Ни в той реальности, ни в этой.       «Пошлю Драконов и Курокаву с Мучи», — решаю я, — «как закончу здесь. Ноги моей больше тут не будет».       Не понятно кто именно и когда достал телескопическую дубинку, но она как-то же оказалась в моих руках. Достаточно лёгкая, как пушинка. Совсем не чувствуется. Я не знал, как ей пользоваться. Хотя казалось бы, ничего сложного здесь нет. Вот только, наставляя её на своего противника, я предвкушал, как выбью чужие зубы. Будто делал это уже сотню, если не тысячу раз.       Кто-то гулко дернул на себя дверь. Но я услышал это отдалённо, решив сначала, что это барахлит моё сердце.       Не знаю сколько прошло времени. Из шестидесяти осталось на ногах где-то двадцать парней. Неплохо. Довольно-таки.       — Чего застыли, уроды? — довольно громко спрашиваю я, чувствуя как засаднила губа. Глухая боль отдает в ребрах, в спине и ногах.       — А что у нас тут такое, а? — медленно поворачиваюсь на голос Главы.       Вот откуда Курокава вылез, не пойму. Есть второй вход? Он вышел откуда-то сбоку из-за коробок. За ним шли Мучи, Мочизуки-сан и Мадараме. «А он тут откуда?» — не понимаю я, разглядывая удивлённо долговязого Шиона с пока ещё без татуировки на лице. Одет он был в красную форму Токийских Буйволов.       — М-м?       — Широ? — показался из-за их спин Инуи, сразу же бросаясь ко мне. — Ты как?       — Не трогай меня, — прошу я, не давая юноше прикоснуться ко мне. Сплевываю ему на ботинки, чувствуя на зубах кровь.       Замечаю других Командиров, что якобы присутствовали на встрече с другой Бандой.       — А у вас здесь довольно интересненько, — смеётся Шион, — бои без правил? И кто выигрывает? Явно не этот задохлик.       — Заткнись, — даёт ему подзатыльник Моччи.       — Знайте что, — говорю я, снимая фиолетовую джинсовку «Чёрных Драконов», морщась от пронизывающей боли, — идите вы все нахуй! Вот прям от всей души, — бросаю джинсовку на пол, следом летит телескопка. — И ты иди нахуй, Инуи, — толкаю юношу, — и ты, Курокава! И все ваше чёртово Восьмое поколение!       Меня ведёт в сторону, но я остаюсь на ногах. Чувствую, как икры начинают простреливать от судороги, а голова совсем казалась тяжелой.       — У меня только синяки прошли и губа зажила, — жалуюсь я самому себе, взглядом отыскивая свою сумку. — Что я отцу скажу? А мальчишкам? Смешно вам, Курокава-сан? Мне вот не очень.       — Ты так забавно ругаешься, Мондаи-чи, — Изана подходит совсем впритык, ступая по поверженным мною парням, как по ковру. — Знаешь, только двум бабам удалось повалить меня на лопатки, и с одной из них я сплю.       — Хотите исправить столь досадное недоразумение? — приходится щуриться, чтобы его красивое лицо не расплывалось так сильно.       — Боюсь, моя тыковка задушит меня во сне, прознай только об этом, — смеётся тихо тот, приобнимая меня за плечо.       Тыковка?       По кислому выражению лица Инуи понимаю, что Босс не шутит.       — Разжаловать и казнить, — даёт приказ Курокава, — а мы с нашим милым Мондаи-чи, — подмигивает он мне, — поболтаем. Так ведь?       — Нет. Нам не о чем разговаривать. Извините меня, — мягко убираю его руку со своего плеча.       — Я не принимаю отказов.       — А мне все равно.       — Широ, — предупреждающе гаркает Муто-сан.       Хмыкаю. Давненько я себя таким счастливым не чувствовал. Таким свободным.       Поднимаю свою сумку с пола и достаю смятую пачку сигарет из кармана. Проверяю не разбился ли телефон. Губами прихватываю фильтр сигареты.       — Думаю, — Изана наваливается на меня сзади, снова приобнимая, — нам есть что обсудить, Хяку, — шепчет он.       Язычок пламени от зажигалки пляшет на сквозняке, но Курокава задувает его.       — Не подскажешь, как вернуть «прежнего» Какучё, а не это жалкое подобие?       — Никак, — нервно. Сигарета падает на бетонный пол, — он вернулся в свою временную линию. Пока он не совершит новый прыжок. Но ему незачем это делать, так ведь?       — Жаль, — вот только в его голосе не было досады, — очень жаль. Ты ещё куда-то торопишься?       — Да, — с трудом беру себя в руки, — тороплюсь.       Не зря же меня Хандза-сан учит отпускать последние полторы недели. Но собственные ноги меня больше не держат, и я медленно проваливаюсь в темноту.       «И как мне все это объяснить ребятам?»