Сто йен

      — Что-то случилось, Широ? — голос Инупи спокойно ласковый, окутывающий меня патокой.       — Как ты понял, что я здесь? Вибрация громкая или?.. — шепчу нервно, пальцами стирая несколько слезинок.       — Увидел из окна, как ты улицу перебегаешь, — никакой мистики. — Широ?       — Просто захотелось увидеть тебя, — в моих словах была толика правды, — и Коко. Знаю, глупо.       — Он вчера говорил о тебе.       «И как всегда плохое?» — хочется сказать мне.       — У вас какие-то проблемы с Мёбиусом? — прячу руки в карманы его длинной формы, натыкаясь пальцами за связку ключей, телефон и пустые обёртки из-под конфет.       — Разберёмся, — морщится Сейшу, — как обычно. Подвезти тебя до дома?       — Хаджиме опять разорётся, — тихо.       — Пусть хоть лопнет от ярости, — улыбается мне Инуи, — пошли, — его пальцы смыкаются на моих.       Инупи тянет меня к лифту.       Хаджиме был против наших отношений. Эгоист до мозга костей.       Сейшу был его лучшим другом. И больше никто ему не был нужен. Даже я.       — Ты выглядишь подавленным, — Инуи вглядывается внимательно в моё лицо.       Лифт мягко трогается вниз.       — Ты бы хотел вернуться в прошлое?       Оба же знаем, что хотел.       — На днях я познакомился с одним человеком, который утверждает, что его забросило назад во времени на двенадцать лет, — еле слышно, — и если мы не предотвратим смерть Рюгуджи, то вскоре погибнет Хаджиме, — поднимаю голову, желая утонуть в синеве глаз Инупи. — Я стану одним из драконьих капитанов, а ты исчезнешь.       — Хули ты так долго? — Сейшу не успевает мне ответить.       Двери лифта мягко отъехали в сторону, показывая недовольного всем миром моего брата.       «Висок выбрит», — запоздало пролетает мысль в голове.       Губы Коко растягиваются в глумливой улыбке, обнажая ряд белых зубов. Как в какой-нибудь рекламе, что крутят по телевизору.       — О, — выдыхает, — значит, мне не показалось. Зачем приперся, Хяку? Деньги закончились? — Пытается задеть за живое. — Или соскучился?       Мне хочется обнять брата. Сжать в своих объятиях до хруста костей, чтобы упирался, колошматя по спине, выплёвывая ругательства. Мы не виделись больше двух лет, как образовалось десятое поколение Чёрных Драконов, расставшись не лучшим образом.       — Соскучился, — подтверждаю его слова, отпуская Инуи и выходя из лифта.       Встаю впритык, вдыхая плотный аромат его парфюма. Касаюсь пальцами одного из замочков на его куртке, потянув за язычок вниз.       — Отпусти, — не просьба, а приказ.       — Идём, Широ, — Инупи мягко отстраняет меня от брата, закрывая меня собой.       Выходим из подъезда.       — Приветствуем вас, — громко.       Меня тошнит от прихлебательства и слепого повиновения. Брат же упивается им.       — Садись, — Сейшу всовывает мне в руки мотоциклетный шлем, — Широ.       Я не должен был приходить. Не сейчас. Может, со временем Коконой успокоится?       — Дойду сам, — проглатываю противный ком в горле, впихивая обратно в руки парня шлем, — надо подумать.       — То, что ты сказал правда?       — Я не знаю, — чувствую на себе обжигающий до кожи взгляд Коконоя.       Инупи притягивает меня к себе, под глумливые смешки гопников, целуя.       — Я приеду, как освобожусь, — обещает мне Сейшу.       — Хорошо, — улыбка выходит натянутой, грустной.       Отхожу на несколько шагов в сторону, наблюдая, как парни из драконов покидают стоянку. Могли бы до школы и на поезде доехать или на автобусе. Для чего им лишний пафос?       Я с самого начала не хотел ничего скрывать от Инуи. Хаджиме был ему дорог, как и мне. Вот только, поверил ли он мне?       Коко косится на меня, проезжая мимо на потрепанной Kawasaki. Спит на миллионах, а ничего путного купить себе не может.       Дома долго отмокаю в душе, пытаясь прийти в себя. Грудь болит из-за утягивающих бинтов, без которых я чувствую себя голым, даже под десятком слоёв одежды. Мне больше нет нужды притворяться.       Драться удобнее, когда ничего не мешает.       Выключаю воду. Обтираюсь полотенцем, а после переодеваюсь в домашнее. Бинты, как одежду, в которой сегодня выходил на улицу, закидываю в стиральную машинку, запуская стирку.       Готовлю обед, чтобы занять себя хоть чем-нибудь до приезда Инупи.       — Где ты его нашёл? — звонок от Шиба был для меня неожиданностью.       Я за два года столько не разговаривал с Шиба, как за эти несколько дней.       — Ханагаки настолько плох? — спрашиваю вопросом на вопрос, помешивая в кастрюльке соус для макарон.       На обороте коробки было четко написано, что соус должен приобрести нежный зеленоватый оттенок, у меня же почему-то получился он коричневым. Интересно.       — Он точно нам поможет? — голос Хаккая довольный, сладкий, мечтающий.       — У него есть повод отомстить Киёмасе, — говорю осторожно, убавляя газ, — Слушай, Шиба, а воду солят до того, как закинуть макароны или после?       — До, — уверенно отвечает зам.командира. — Ханагаки не говорил, что хочет привлечь своих друзей?       Пробую получившееся нечто. Хмурюсь. Соус какой-то безвкусный. Добавляю немного резаных грибов и острых колбасок. Закрываю кастрюлю крышкой.       — Меня это не касается.       Кипит вода для макарон.       — Если что-то пойдет не так, я могу обратиться к тебе за помощью? — неожиданно спрашивает Шиба.       — Решил выслужиться перед командиром? — недовольно хмыкаю, бросая в горячую воду половину пачки макарон в форме спиралей.       — Не хочу отвлекать его по пустякам.       Пустякам, угу. Драки на деньги — это пустяк. Как и сам Киёмаса. Так отчего же от него столько проблем?       — Если совсем прижмёт — звони. Цену ты знаешь, — помешиваю макароны, чтобы не слиплись в воде.       — Где я столько монет найду? — смеется громко Шиба.       Прерываю наш разговор, захлопывая телефон. Пусть разбираются сами. Силёнок должно хватить, чтобы отпиздить старшеклассников и приволочь их под ясные очи Сано-семпая. Им я не нужен. А там, может, Ханагаки включит все свое обаяние и с кем-нибудь подружится из верхушки Тосвы?       «Было бы прекрасно», — думается мне.       Перемешиваю соус.       Есть совершенно не хотелось. Рука тянулась за очередной сигаретой, нервно подрагивая.       Приходит смс от Ханагаки. Ему получилось договориться о встрече с Шиба, о которой я итак уже знал. Время медленно подбиралось к обеду. Отписался, что он молодец. Нужно было подбодрить парня, не дав подумать о последствиях, которые непременно догонят нас.       Сливаю воду. Кладу в тарелку две ложки макарон, поливая их сверху соусом. Остатки соуса выливаю в кастрюлю, хорошенько перемешивая. Выключаю газ. Чихает громко Зузу, посматривая на мою тарелку голодными глазами. Усаживаюсь перед телевизором, подтянув ноги. Обнимаю подушку и включаю какой-то слезливый сериал для домохозяек.       В какой момент клацает замок в двери, заставив меня вытянуть голову и приглушить звук на телевизоре. Ключи от дома были только у меня и Инупи. Сейшу являлся владельцем, великодушно пустив меня пожить к себе на неопределенное время. В то время мне некуда было идти, а желание унижаться перед Хайтани отсутствовало полностью.       «Лучше жить на улице, чем умолять их о помощи», — думал тогда я.       — Ты рано, — не скрываю своей радости, вскакивая на ноги и выходя в маленький коридорчик, где стоял Сейшу.       Зузу уже валялся перед парнем на спине, вытянувшись.       — Я должен встретиться с тем путешественником во времени, — угрюмо, — сейчас же.       Ухожу на кухню, ставя пустую тарелку в раковину. Заливаю её холодной водой.       Ханагаки отвечает на звонок с пятого гудка.       — Широ? То есть, Хяку, — удивлённо раздаётся по ту сторону провода, — что-то случилось? Просто я тут немного занят.       — Нужно встретиться, — спокойно, — когда ты освободишься?       — Часа через четыре, — шепчет Ханагаки прямо в динамик, — я просто сейчас с Хиной, на обеде.       — В какой школе ты учишься? Мы подъедем, как закончатся занятия.       Такемичи что-то неразборчиво мычит, но отчетливо слышно, как он что-то жует.       — Средняя… — чавканье, — погоди, ты сказал «мы»?       Отключаю звонок, поворачиваясь к Сейшу.       — Ты голоден?       Инупи медленно разувается, ставя свои сапоги рядом с моими. Снимает фирменный белый плащ, вешая его на крючок.       Пока накладывал парню обед, кратко пересказал своё знакомство с Ханагаки, чувствуя, что ни в какое кино мы сегодня не пойдём.       — Выглядит отвратно, — заглядывает в кастрюлю Сейшу.       — На вкус такое же дерьмо, — выдыхаю нервно. — Коко зол?       — Плюется ядом, — Инуи встает рядом, обнимая. Проникая пальцами под майку, поглаживая кожу на животе и боках. — Не подавился бы.       — Ты сама забота.       — Поговорите уже, — просит Сейшу, ласково целуя меня в шею.       Ага, поговорите. Сейчас с Коко говорить, как со стеной на трезвую голову: бесполезно и тупо.       Ставлю тарелку на столешницу, рядом с разделочной доской.       — Останешься на ночь?       Инуи ведёт рукой вниз, задевая резинку домашних штанов.       — Сначала обед, — накрываю сверху его руку своей, — душ, а уже потом все остальное, — настойчиво.       — Как скажешь, мамочка, — фыркает Сейшу.