Интернат для неудачников

POV Автор Когда в глазах Нила начало темнеть, на подкорке сознания он уже понял, что произошло. Это было вполне ожидаемо, но он не думал, что это случится так скоро. Хотя недели старшего без Оливера слились в один длинный серый день, возможно, сейчас случившемуся было самое время. Темнота начала расходиться, слух и осязание возвращаться. Первое, что ощутил старший, была резкая смена температуры. В помещении, где он теперь находился, было прохладно и достаточно влажно, а ледяной пол обжигал ступни. Вскоре до него начал доноситься гул обрывков разговора. — Ну че … как … готов … за косяки? — Смысла было не разобрать, но мерзкий голос Нил узнал сразу. — Давай-давай, не придуривайся! Пара хлестких пощечин вывели Монтгомери из хлороформовой бездны. Продрав глаза, парень увидел перед собой лицо, которое надеялся не встречать как можно дольше. Голый по пояс, перед ним возвышался Феликс Ран. Вены на его лбу и покрасневшей шее вздулись, капилляры в глазах полопались, а кожа блестела от пота — «главный отморозок Гротона», так его называл Оливер, явно был не в духе. Поодаль от него стояли подопечные главаря — Сид (новенький, который сразу же примкнул к Феликсу) и Адриан, которого за глаза Оливер прозвал не иначе как «ирокезик». Мимолетная мысль об Оливере вызвали еле заметную улыбку на лице парня. Это не ускользнуло от внимания Феликса. — Ты че лыбишься, гондон? Рад меня видеть что ли? — брызжа слюной, заорал Ран. — Я тоже рад! С последней фразой кулак Феликса отправил Монтгомери в пятисекундный нокаут. Только сейчас парень осознал, что привязан к стулу, на который его усадили. Руки были скреплены стяжками за спиной. Таким же способом его новые «друзья» зафиксировали ему лодыжки, привязав их к ножкам стула. Вдобавок к этому, торс Нила тоже был в несколько раз обмотан веревкой, намертво вдавливая его в спинку. — Ну чего ты хочешь, Ран? — хрипло спросил Нил, сплюнув кровь из разбитой губы. — Оливера больше тут нет, поэтому… — Поэтому будешь за него! — перебил его Феликс, вызвав ухмылку на лице Сида. Адриану (то есть, простите, «ирокезику») было, судя по всему, просто скучно. — Да ладно, не ссы. Никто тебя ебать не будет. Ты уж извини, но твоя жопа тут нахер не сдалась никому. — Какая жалость, — съязвил Нил. — Веселишься, Нил? Ну веселись-веселись. Я тоже повеселюсь немного, можно? Из заднего кармана Ран достал полиэтиленовый пакет и разом надел его на голову Нила. Сначала старший не понял, зачем это было делать Феликсу. Отморозок никак не пытался удержать пакет на его голове, не сжимал его и не бил. Но, через несколько мгновений все поменялось. Послышался характерный треск изоленты, которая змеей начала обвивать шею Нила, оставляя его с тем количеством воздуха, что успело попасть в пакет. Старший понимал, что если он сейчас начнет паниковать, то быстро истратит и без того малое количество кислорода. Плюс ко всему, это доставит лишнее удовольствие Феликсу. Первой мыслью было притвориться, что потерял сознание. Напугать этим Рана с его дружками, чтобы те сняли с него пакет. Но, что будет, когда они поймут, что это была уловка? Они заново проделают с ним то же самое, только теперь не поведутся на фокус с отключкой, даже если это будет по-настоящему, а значит будет велик шанс реально сдохнуть с пакетом из супермаркета на голове. К такой смерти Нил был не готов, поэтому просто старался сокращать потребление кислорода и дышать маленькими редкими глотками. — Ну как, тебе весело? — издевался Феликс. — Отвечай! Удар в солнечное сплетение выбил из старшего всю концентрацию. Следующие несколько ударов ногами в живот окончательно сбили его с ритма вдохов и выдохов. Воздуха стало совсем мало. — Ты, сука, ответишь за все! Повелся на его жопу, да? — Еще удар. — Думаешь, взял право вето и все, ахуенный Нил Монтгомери восстановил справедливость? Если решил играть по старым правилам, то слушай сюда, педик: когда опускают старшего, а этим мы сейчас и займемся, то он сам становится отбросом. Мне насрать, из какой ты там семьи, я здесь с детства, и меня будут слушать, а не какого-то холенного сынка богатого мудилы! Воздуха в пакете почти не осталось, и Нил почувствовал собственный пульс в висках. Ноги стали истерически дрожать, что вызвало смех у Феликса. Послышался второй голос. POV Нил — Ладно, Ран, снимаем. — Руки убрал от пакета! — Чувак, он сейчас задохнется. — Ничего ему не будет, ссыкло, стой где стоишь! — Не знаю как ты, а я грех на душу брать не планировал. — После этих слов некто подошел ко мне и разорвал пакет. Лавина затхлого прохладного, но такого желанного воздуха накрыла меня так сильно, что закружилась голова. — Скажи спасибо нашей матери Терезе, — Феликс кивнул в сторону Адриана-ирокезика, — вечно не дает повеселиться. — Это не смешно, Ран, — мне кажется, или Адриан выглядит взволнованно? — Ты перегибаешь уже. Рыжика уже нет в Гротоне, какой понт опускать его хозяина? — Как это какой? Восстановить справедливость! — Понятие справедливости у отморозка были явно искажено. — И вообще, ты че это… прикипел к нему что ли? В ответ ирокезик вздохнул, не желая продолжать разговор, и направился к выходу из подвала, где все происходило. «Ну и пиздуй!» — бросил ему вслед заводила. Открыв дверь, Адриан застыл в проходе. «Ну ты и дебил», — сказал ирокезный кому-то. Дверь открылась шире, и я больше ничего не видел. Ничего, кроме огненно-рыжей копны волос и двух огромных зеленых испуганных глаза. Впервые я согласен с ирокезным прихвостнем. Реально дебил. POV Оливер Ни людей в автобусе, ни редких прохожих на улице не волновало, что делает щуплый подросток ночью один и куда направляется. Поэтому мне удалось спокойно дождаться нужного транспорта на остановке и благополучно доехать до места назначения. От остановки пришлось еще идти минут двадцать. Телефона у меня, естественно, не было, но тропинка была одна единственная, созданная вечно проезжающими тут машинами. Когда на горизонте показался серый силуэт Гротона, мой пульс будто бы резко подскочил, желудок свернулся, издав предупреждающее урканье, а на лбу выступила испарина. Внутренний голос противоречил сам себе, крича мне сначала «Нет, Оливер! Не иди туда!», а потом перебивая сам себя — «Скорее, ты нужен Нилу!». Я перелез через кованные ворота и двинулся к аду во плоти по мелкой гальке. Главный вход был заперт, ясное дело, поэтому я обошел здание сбоку и прошмыгнул в интернат через подсобку кухни — эту дверь часто забывали запирать. Ночью Гротон был похож на пристанище вампиров и прочих нежитей. Каждый мой шаг отдавался эхом в коридорах, а некоторые половицы скрипели так, что вполне могли разбудить спящих на верхних этажах. Странно, что днем этого не замечаешь. Ноги сами вели меня по закоулкам старинного приюта, в итоге доставив к двери комнаты Монтгомери. Нашей комнаты. «Ну, сейчас ты у меня получишь. Если первым тебя схватил Феликс, то я сначала спасу тебя, а потом угандошу сам!» — пронеслось у меня в голове. Я хотел было постучаться, но от первого стука дверь, скрипнув, сама поддалась. Черт. Блядь. Пожалуйста, пусть ты просто забыл ее запереть. Пожалуйста, я не буду тебя угандошивать, беру свои слова обратно! Дверь медленно впускала тусклую дорожку света от ночной лампы в коридоре, понемногу открывая обзор на нашу спальню. Вешалка. Стол, на котором аккуратно сложены тетради в стопку. Приоткрытая дверь в ванную с повешенным сушиться полотенцем на ней (что за дурацкая привычка сушить вещи на дверях?). Твой прикроватный столик, лампа на нем, книга (это «Цветы для Элджернона»?). Сейчас и ты появишься. Вот сейчас. Сейчас. Сей… Кровать была горбом. Одеяло наполовину вытянуто из пододеяльника и скинуто на пол. Подушка валяется по другую сторону от одеяла, почти под кроватью. Мои руки похолодели. Я медленно шагнул в комнату. Дойдя до кровати, я уставился на нее, пытаясь представить, что могло тут произойти. Нет, нет. Что угодно, кроме прихода Феликса. Тебе не спалось, и ты вышел покурить? Нет, может… Ты был опять пьяный? А может, ты утешался сексом с кем-то? Глаза скользнули к подножью кровати. Что за тряпка? Я поднял кусок ткани и поднес ее к носу. — Сука! Блять, сука! Твари, блять! Я убью вас, суки! — я орал на весь Гротон, мне было насрать. Даже лучше, пусть проснутся. Пусть уже нахуй проснутся от этого вечного сна и увидят, что тут творится! Пара человек высунулись из комнат, но тут же захлопнули двери. А я бежал. Я уже знал, где мне нужно было быть прямо сейчас. Такие, как Ран, всегда будут использовать излюбленное место. Ебучий подвал. Тот, куда он и меня привел когда-то. Спотыкаясь на скользких ступеньках, я схватил арматуру, лежавшую рядом со щитком энергопитания. Знакомый сырой и затхлый запах заполнил ноздри, отсылая меня на полгода назад. Я встряхнул головой. «Не время прорабатывать травмы, Оливер», — привел я сам себя в чувства. Подходя к злополучной двери я начал слышать отголоски голосов. Я не слышу Нила. Почему я не слышу Нила?! Подбежав, я схватился за ручку, но дверь открылась сама. Что-то сегодня перед мной все двери сами открываются. Это хороший знак? — Ну ты и дебил. — Ирокезный гандон, куда же без тебя. И меня накрыло. Так, как изрядно редко накрывало. Арматура в моих руках сделала взмах, рассекая воздух, и со всей дури врезалась в плечо ирокезного. Я, вообще-то, целился в голову, но роста не хватало. Тот отлетел к сторону, стек по стене и заматерился. — Бля-я-я-я, ты идиот… Ты мне руку сломал! Я двинулся вперед. Пиздец. Они реально тут все отбитые. Наглухо. Начисто ебанутые извращенцы. Нил сидел связанный. СВЯЗАННЫЙ сидел на стуле с разорванным пакетом на голове. С окровавленном носом и губой, с отпечатками ботинок на теле. — Сдохни, пидорас! — это официально теперь мой боевой клич. Я, выпуская пыль из-под кед, ломанулся прямо на Феликса, занося над головой ставшую родной железяку. Уже когда я собирался сделать удар, передо мной мелькнул огромный кулак. Все потемнело на несколько секунд, но голоса я слышал. — Нил, я тебе завидую, — отсмеявшись прохрипел Ран, — эта шавка смотри как за тебя бьется, а ты не ценишь! Таких надо приручать, они это любят. — Ран, долбоеб, отпусти ребят, харе уже! — Это что, голос ирокезного? — Ты одного чуть не убил, сейчас собрался двух замочить? Разлепив глаза я увидел, как Феликс поднял лежащую рядом со мной арматуру. Сначала я подумал, что он хочет меня добить, но нет. Ран опять удивил. — Бля, ты меня так расстроил Лэнгфорд, — он шагнул в сторону сидящего у стены Ирокезика, который потирал руку. — Я думал, ты нормальный пацан. А ты такой же пидор, как и эти двое. Удар, который Феликс нанес ирокезному (оказывается, его фамилия Лэнгфорд?), пришелся парню по скуле, и тот упал, потеряв сознание. Какой-то парень, который тоже стоял тут, сорвался с места и выбежал в открытую дверь, Феликс не успел его удержать. Я и сам только сейчас его заметил. — Да пиздуй, я и тебя потом найду! — заорал Феликс, будто бы уже не отдающий себе отчета в происходящем. А после продолжил спокойно, развернувшись в нашу с Нилом сторону: — Так вот, о чем я там… А, приручать. У тебя не получилось приструнить этого песика. Видимо, твоя косточка ему не по душе пришлась. Но ты не расстраивайся, братан! Я сейчас тебя всему научу. Как нужно их воспитывать. Я дернулся, чтобы отползти, но не успел. Феликс своей огромной рукой схватил меня за волосы и бросил лицом в землю, сам сразу же сев на меня верхом. Воздух пулей вылетел из легких, и я закряхтел. — Отпусти его. Блядь, я умоляю тебя, Ран! Пожалуйста, ты что, не человек что ли? — слезы сами навернулись на глаза, когда я услышал Монтгомери таким. Беспомощным, как и я. Срывающимся на крик. Он боялся, как и я. — Да че ты орешь? Вот че ты вопишь, как телка, — спокойный хриплый тон Рана заставлял застыть кровь в венах. — Ничего твоему пидорасу не будет. Сейчас просто натяну твою шлюху, а ты будешь смотреть. Вставай, шмара! Ран взялся за ремень моих брюк сзади и, подняв, поставил меня на колени. Раздирая руки о мелкий песок, я стал уползать, но тут же получил удар по спине. — Да не рыпайся ты, — также спокойно говорил он. Нил продолжал кричать. Почему никто не слышит? Я почувствовал, как с меня сдернули брюки. — Ф-феликс… не надо, — я заплакал, сука. Я не хотел реветь, но страх и отчаяние сковали всю гордость к херам. — Прошу, не надо… — Да ты не мне говори, а хозяину своему. Смотри на него! — Он взял меня за волосы и поднял голову в направлении Нила. Наши глаза встретились. Он тоже плакал. — Смотри, я сказал! В глаза ему смотри, когда я тебя ебать буду! Вязкая слюна скользнула между моих ягодиц, а рука этого уебка начала растирать ее по анусу. — Нравится, Монтгомери? Смотри, пидор! Я его буду всю ночь иметь, так что готовься, Нил. Как же ты удачно зашел, Оливер. — Он лизнул мою спину и запустил один палец внутрь. — Ебать ты узкий! Охуеть… Слышь, ты его вообще трахал? Он же почти целка. Да не дергайся ты, я аккуратно, тебе понравится. Потом еще его ротик сладкий выебу, хочу это горло спермаком залить. А ты чего не смотришь, Монтгомери? Смотри! Каждый раз, когда ты будешь отворачиваться, я буду пиздить его и входить сильнее. — Нил повернулся. — Вот так. Смотри, мразь. Смотри. Смо… Голос Феликса оборвался. Я сразу же отполз и натянул брюки. Ран лежал на земле. На его голове была глубокая царапина, а рядом стоял ирокезик. Ирокезик Лэнгфорд с арматурой в руках. — Там, вон коробки, поищи, чем стяжки разрезать! — прервал тишину Нил.  Ирокезный припал к коробкам и стал копаться в них. Я перевел взгляд на Монтгомери. Он не смотрел на меня. Я подполз к нему и обнял. — Так, я все понимаю, но этот гондон не сдох, на это нет времени сейчас! — Ирокезик нашел канцелярский нож и принялся разрезать сковывающие старшего стяжки и веревки. Через несколько минут Нил поднялся, потирая запястья. — Рыжик, ты как? — потрепал меня за плечо Лэнгфорд. — Идти сможешь? — Не трогай его! — вдруг заорал Монтгомери. — Я сам. — Да как угодно, только быстрее нахуй! Нил поднял меня на руки, а я обвил руки вокруг его шеи как маленький ребенок. Ирокезик бежал где-то впереди, а мы шли (ну, Нил шел, а меня нес) ускоренным шагом за ним. — Прости. Прости. Прости меня… — как заведенный повторял он. Мы поднялись в главный холл Гротона. Нил осторожно опустил меня на пол, когда я заверил его, что со мной все в порядке. Мы стояли втроем, не понимая, что теперь делать. Первым заговорил Ирокезик. — А давайте-ка наведаемся к Гренвиль. Прямо сейчас нахуй.