Интернат для неудачников

С моим ростом было трудно что-то увидеть. В главном холле столпились ученики всего интерната. Некоторые были практически в чем мать родила — так уж им хотелось посмотреть, что же произошло. Зеваки наперебой делились обрывками сплетен. «Говорят, он ему голову оторвал…» «Его обязаны посадить на этот раз…» «Это тот нарик что ли?…» «Никто не видел мой лифчик?..» (Что?) «Бедный парень…» «Довыебывался…» Я, Лия и Нил стояли в толпе со всеми, но только старший со своим ростом смог сразу увидеть то, на что внезапно развернула свои головы толпа. Все расступились, образуя коридор к выходу, и люди в белых халатах на носилках вынесли тело. — Боже, как… — всхлипнула Лия. — Меня сейчас стошнит… Я неосознанно вцепился в рубашку Нила. Пиздец. Это кем надо быть, чтобы сотворить такое? Если бы я не знал, что тело принадлежит Зигги, я бы ни за что его не узнал. Сплошное красное месиво. Он был накрыт белой тканью по плечи, и то, что принято называть лицом, могли видеть все. Оно было изувечено до неузнаваемости. За носилками спешно цокала мисс Гренвиль. Я будто выпал из реальности на какое-то время. Хотелось выкинуть этот эпизод из головы, но что-то мне подсказывает, что вряд ли мне это удастся. — Представление окончено, всем разойтись по комнатам, немедленно! — Естественно, Гренвиль никто не послушал и с места не тронулся. Врачи вынесли Зигги на улицу, и толпа стала вытекать на крыльцо. Машина скорой помощи уже была готова принять пациента. Хотя, по его виду ю, тут скорее нужен был катафалк. — Кислородную маску надели, — заметил Монтгомери, — значит, живой. Пока что... Да уж. Я даже представить себе не мог, что он сейчас испытывал, и можно ли назвать везением то, что он остался в живых после пережитого. Там ведь травм от психологических до телесных на две жизни вперед! Где-то на подкорке я даже испытал укор совести, что так переживал о том, что случилось со мной в подвале школы. По сравнению с этим, мы с Феликсом просто мило выпили чаю на весенней веранде. Рядом со скорой стояла полицейская тачка, облокотившись на которую, полноватый коп заполнял какие-то бумаги и изредка отвечал по рации. Мисс Гренвиль подошла к нему. Они перекинулись парой слов, полицейский многозначительно вздохнул, а затем прервал писанину и двинулся за Гренвиль в холл. Оба молча удалились. — Пошла вопрос обкашливать, — заключил кто-то из зевак. — Они что, хотят все замять? — я, недоумевая, посмотрел на Нила. — Сто процентов. Феликса скорее всего уже забрали, — ответил старший, провожая взглядом копа и Гренвиль. — Сейчас все почистят, и он вернется. Такое… уже случалось. ПИЗДЕЦ. Ему вот так все сойдет с рук? Он ведь практически убил его! Да что там, еще не известно — может быть, он и до больницы не протянет! Я посмотрел на Лию, но та будто впала в кому. Всегда такая смелая, дерзкая и стойкая, Лия сейчас походила на оленя, застывшего на проезжей части. — Пойдем, отведем ее в столовую, — предложил Нил. Я согласился, хотя есть мне не хотелось. Я вообще не уверен, что смогу когда-либо употребить в пищу что-то, что хоть отдаленно напоминает мясо…

***

Возвращаться к урокам было трудно, учителя как ни в чем не бывало, продолжали надиктовывать свои лекции, но весь Гротон будто сковал густой туман. Все, мягко говоря, приуныли. Даже старшие не цеплялись ни к кому (скорее всего, боялись пойти под разнос по примеру Феликса). Возможно, я покажусь скотиной, но бля… У нас с Нилом все только пошло в гору. А из-за последних событий все как-то застопорилось. Да, мы все еще жили вместе, общались, но всю ту хилую романтику, что начинала разгораться, перекрыл сраный туман по имени Феликс. Я уже молчу про секс. Я не рисковал лезть с ним к старшему, чтобы не показаться полной бездушный тварью. Мол, «такие вещи происходят, а ты, Оливер, только и ждешь, что тебя поимеют!». Да, блядь, жду! Может быть, это мой личный антистресс, кому какое дело? Но нет, я все же решил не рисковать, поэтому мы со старшим ограничивались обнимашками. Так прошло три дня. Тянулись они как-то невообразимо долго. Обнимашки, обед с Лией и Нилом в столовой (мы решили проводить время с ней, так как девчонка все еще не могла отойти от шока), уроки и домашка. В один из дней, когда мы с Лией уже сидели за столом, я заметил, что Монтгомери остановился у компании старших и вполголоса что-то с ними обсуждал. Что этим мудакам надо от моего старшего? Я решил подойти поближе и подслушать. — Вы что с парнем сделали? — сдержанно спросил Нил, но я видел, как его скулы гуляли из стороны в сторону от напряжения. — Ты тон смени, герой-любовник, — неприятно ухмыльнулся ирокезный дебил, положив на грудь старшего руку, но через секунду убрав ее. — Это чисто Феликса рук дело, мы не при делах. — Че, зассали? — буквально снял фразу у меня с языка Нил. — Хуяли, — имбецилы демонстрировали всю изобретательность своего матного запаса. — Зигги втюрился в него давно, даже слухи ходили, что Феликс переодически натягивает этого наркошлюху. Видимо, переборщил малясь. — Ты своего щенка тоже поближе к себе держи, — понизил голос другой старший. — Только попробуйте… Монтгомери не договорил, так как ирокезный кивнул в мою сторону, спалив тем самым меня. — В комнату иди. Сейчас, — холодно отрезал Нил, и я решил не возникать и сделать, как было сказано. Ну, я и ушел. Услышал я и так уже достаточно, чтобы понять, что скоро и мое бездыханное тело вынесут под белы рученьки. Но ведь есть Нил. Он же защитит меня. Да ведь? Я попытался переключить мысли о моей неизбежной участи на что-то другое. В голову сразу полезли слова старших: «Зигги втюрился в него уже давно». Я, конечно, догадывался, что Томпсон странноватый и немного тронутый, но чтобы настолько. Как можно влюбиться в чудовище? В монстра! Я бы только понимающе вздохнул, если бы он запал на Монтгомери, например. Этот кадр — олицетворение мечты всех подростковых романов для прыщавых девственниц. Весь из себя сдержанный, строгий, справедливый, умный и пиздец какой горячий. Стойте. Получается, это я что ли прыщавая девственница? Приехали. Ну все, Оливер, пора заводить личный дневничок с замочком, и исписать его именем Нила и своим с его фамилией. И еще куча сердечек. Много-много сердечек. И членов — не будем забывать выдающиеся таланты старшего! Я прыснул от подобных мыслей и смог отвлечься. Но вечером меня снова накрыло. Да еще как.

***

02:30 — Нил, ты спишь? — Нет, чего тебе? — Не спится… — Бытует мнение, что для этого нужно закрыть глаза. И рот. Вздох. — Ну, что ты хотел? — Ничего. — Оливер, не беси меня нахуй. — Ты понимаешь, что на месте Зигги мог бы быть я, и тогда… — Нет. — Что «нет»? — Я бы не позволил. — Нил, их было трое. — Неважно. Постарайся уснуть. — Нил, я теб… — Спи уже. Тишина. Еë нарушил Нил: — Я тебя тоже.

***

Я не знаю, как давно Монтгомери пытался меня разбудить, но по раздраженному тону было понятно, что минут десять, как минимум. — Что… Какого хрена, еще даже шести утра нет… — буркнул я. — Оливер, к тебе приехали, — не унимался старший. — Еще рано, пусть приезжают, когда меня отпиздят. — Ты че несешь! — стукнул меня по плечу Нил. — Ай! — окончательно проснулся я. В дверь кто-то настырно стучал. Нил как-то серьезно на меня смотрел. Я машинально встал с кровати и прошлепал в одних трусах ко входной двери. Если бы я знал, кто за ней находится, я бы забаррикадировался и не вышел больше никогда. — А ты… Вы что тут делаете? — Собирайся, машина уже ждет, — шикнул Клойд. Клойд, мать вашу! Я вообще забыл о его существовании! За ним стояла поникшая Гренвиль. Клойд развернулся к ней. — А с вами мы еще не закончили! — Дядя… Что происходит? — кажется, я впервые назвал его дядей. — Ты больше не останешься в этой колонии ни секунды! Быстро собрал манатки, я сказал! — я развернулся и встретился взглядом с Нилом, который уже держал в руках мой рюкзак с собранными вещами. ЗА-Е-БИСЬ...