Интернат для неудачников

Как бы я ни старался, не получалось собрать мысли в кучу. Всё валилось из рук, я вообще стал рассеян. Но Нил не делал замечаний, ограничиваясь фирменным холодным укоризненным взглядом. Да и я оставил попытки заговорить со старшим на отвлечённые темы — у него ведь теперь появилась девушка. Девушка, блядь. Забыл, как обнимал меня ночью, как открыто флиртовал? Да, он был пьян, и что? «Что у трезвого на уме…», как говорится. Начатую книгу, что посоветовал Монтгомери, поставил обратно на полку (нет, я читал не из желания понравиться Нилу, нет-нет-нет!) и погрузился с головой в уроки, изредка выныривая из учебников, чтобы выполнить очередное поручение старшего. И нет, я не ревную. Просто…Да блядь, не знаю я. Отчего-то чувствую себя обманутым. Как будто все за спиной договорились сделать вечеринку-сюрприз, а меня позвать забыли. Нет, «сюрприз», конечно, получился неожиданный, но поменьше бы таких «сюрпризов» случалось, вот честно. Поняв, что даже погрузив себя в учёбу, всё равно часто думаю о соседе и его новой пассии, я разузнал у миссис Гренвиль о дополнительных кружках и факультативах. Та, явно обрадовавшись, что новенький начинает «обживаться» (да уж, блядь, уже обжился по самое не балуй), дала список внеклассных занятий. Я сразу положил глаз на фехтовальный кружок. «А что? Хоть будет где выпустить пар, и форма там прикольная», — подумал я и на следующий же день отправился на занятие после уроков. Нилу я не сказал, куда направляюсь. Перебьётся.

***

Имброкката, реверс, стокката… Ебать-копать. Тренер на занятии сыпал терминами, а я пытался понять, матерится он или объясняет что-то. Народу на фехтовальном кружке было немало, большая часть из них — парни. Под занятия освобождался спортивный зал на первом этаже, но как я понял, летом занятия проходили на свежем воздухе. — Эй, — окликнули меня, — ты делаешь полукруговой батман, а нужно прямой! Я развернул корпус в сторону голоса. Там стояло двое парней — кто из них говорил, я не понял. Один был повыше, худющий, как я, а второй пониже ростом, но коренастый, с неплохо развитой мускулатурой. — Эм… А как?.. Не понял, — я издал нервный смешок. Тот, что пониже, широким шагом подошёл ко мне и, не стесняясь нарушить личное пространство, развернул меня спиной к себе и взял за руку, манипулируя шпагой. — Смотри, — парень говорил прямо на ухо, что немного смутило, — ты делаешь отбив по вертикальной плоскости, а нужно вот так, — он сменил положение руки, — по горизонтальной. Это прямой отбив. — О, спасибо, — слегка краснея, промямлил я. Парень отпрянул и вернулся к своему другу. — До того, как попасть в эту богадельню, Джейк занимался фехтованием, поэтому спрашивай, не стесняйся! — через ползала подал голос долговязый друг моего «инструктора». — Ага, хорошо, — улыбнулся я и хотел было вернуться к тренировке, но звонкий голос снова раздался, но уже чуть ближе. — Я, кстати, Лесли, — подскочил ко мне паренёк, улыбка которого образовала умилительные ямочки, — а этот профи — Джейк. — Скажешь тоже, — явно смутившись, почесал затылок тот самый Джейк. Всё оставшееся занятие мы тренировались уже втроём. Лесли и Джейк рассказали мне о том, как попали в Гротон, не забывая задавать и мне вопросы. Как оказалось, ребят определили в интернат в один день, и с того самого момента они неразлучны. Лесли — открытый гей, в чём я с первого взгляда и не сомневался: парня выдавала нескрываемая манерность в речи и движениях. На беду, родители Лесли не разделяли моей толерантности и, будучи закостенелыми гомофобами, отправили сына в Гротон, чтобы «выбить всю дурь». Раньше его волосы явно были выкрашены в яркий фиолетовый цвет, но, поскольку в интернате были запрещены неестественные цвета волос (тем более, боже упаси, у парней), беднягу заставили побриться под ёжика. Ориентацию Джейка мне не удалось распознать, но скорее всего он был натурал. Как и я, он испытывал трудности с подавлением агрессии, часто устраивал разборки в прежней школе, и родители просто не могли больше с ним справляться. Если я правильно понял, до этого он учился в каком-то престижном лицее. Оба друга, кстати говоря, были сходу причислены к отбросам в Гротоне. Лесли — за своё откровенно феминное поведение и открытость в вопросе ориентации (при этом лезть к нему с сексуальным подтекстом побаивались, скорее всего, из-за далеко небедных предков), а Джейк — за длинный язык (на кого похоже, интересно?). Спортивного парня тоже обошли стороной всякого рода приставания, но уже в силу его явной способности дать отпор. В его случае статус отброса ограничивался всеобщим бойкотом. После занятий мы договорились с ребятами ходить на фехтование вместе, и я не мог скрыть улыбку: наконец-то я повстречал нормальных людей, с адекватными взглядами и без дурацких загонов. Когда-то Лия стала для меня такой, но теперь, когда её статус в интернате сменился на «девушку Нила Монтгомери», всё стало сложнее. Мои новоиспечённые друзья по факультативу, кстати говоря, были в курсе, что я «питомец» Нила, но тактично обошли интимные вопросы и причины. Мысленно я их за это тысячу раз поблагодарил. — Ты бы это, у своего… «хозяина», — Лесли скорчил рожицу на слове «хозяин», показывая, что тоже на одном месте вертел здешние порядки, — всё-таки спросил, можно ли тебе ходить на занятия. А то мало ли что. Я отмахнулся, мол «да пошёл он, буду я ещё отпрашиваться», но в голове всё-таки засела мысль, что всё же нужно дать ему знать. Пусть будет в курсе, что у меня есть жизнь помимо его ебаных поручений. Зачем? Не знаю.

***

— Нил, я тут, короче, начал ходить на фехтование, и вот хотел узнать, ничего, если я буду вечерами несколько дней в неделю находиться там? — на одном дыхании выпалил я, зайдя в комнату и уставившись на свои ботинки. Монтгомери выдержал небольшую паузу, вскинув брови, но, так и не посмотрев на меня, после подал голос: — Можно. Хоть под ногами болтаться перестанешь, — по обыкновению холодно выдал тот, сильнее вперившись в учебник. «Конечно, у тебя ведь в ногах теперь Лия болтается», — на языке вертелся назойливый ответ, но я проглотил его как горькую пилюлю, ограничившись скупым «спасибо». Хотя для него и этого много. С этого момента я практически перестал видеться с соседом, проводя всё больше времени с Лесли и Джейком. Мы с ребятами оказались прямо-таки на одной волне, и преодолевать здешние трудности стало как-то легче, разделяя их на троих. С Нилом я встречался только поздним вечером перед сном или рано утром. Что интересно, Лию тоже нигде не было видно. Да что там, их сладкую парочку твикс не видно. Ни в коридорах, ни в столовой, а на общих собраниях они хоть и сидели вместе, но держались как хорошие приятели. Так вот какие они — отношения с Нилом Монтгомери. Фи, я немного потерял. Стоп. Забудьте эту последнюю фразу. Может быть, Нил соврал, что они с Лией встречаются? «Не, вся школа гудит об этом, — одёргиваю я себя. — И вообще, харе думать про них, заебал!» — повторно даю себе воображаемую пощёчину. На следующий день по общей радиосвязи сообщили, что скоро состоится бал-маскарад. До меня не сразу дошло, по какому такому поводу администрация раздобрилась, но потом вспомнил — Хэллоуин. Конец октября незаметно подобрался, а я и не заметил. Мне до жути захотелось обсудить с Джейком и Лесли предстоящий праздник, и я решил попроситься у Нила позавтракать с ними. «Меня начинает это заёбывать», — подумал я, но, стиснув зубы, всё же обратился к старшему. — Я позавтракаю с друзьями сегодня? — Какими друзьями? — издевается. Понимает ведь, о ком я говорю, козёл. — С Лесли и Джейком, — выдохнул я сквозь зубы. — А, с отбросами этими, — устало бросил Нил, надевая рубашку. — Они нормальные ребята, — ответил ему, чувствуя, как желваки под кожей сходят с ума. — Они отбросы. — Как и я, если ты не забыл. — А я и не отрицаю, — гадко усмехнулся Монтгомери. Как может пьяный добродушный парень и этот гондон быть одним человеком? — Ты в том числе. Я опешил. Старший, вроде как, просто констатировал факт, но до этого он всем своим видом показывал, что против этой говносистемы, а право вето взял, чтобы помочь. По крайней мере, я так думал. Надо прекращать это занятие — думать. Явно не моё. — Так, может, дашь отбросам шанс держаться вместе? — ехидно улыбнулся я, краснея от злости. — Да пожалуйста, — хмыкнул тот. Вот и славно. Я собрался было отправиться прочь, но старший, по-видимому, не договорил. — Почему фехтование? — На этот раз он смотрел в глаза. И будто бы даже без холода. С интересом. — Что? — я услышал вопрос, но машинально отсрочил время ответа, так как не ожидал, что он спросит. — Почему ты выбрал фехтование? В Гротоне куча других кружков, есть читательский клуб, а ты, вроде как, любишь читать… Правда, в последнее время почему-то перестал. — «Хм, заметил», — пронеслось в моей голове. — Так почему? — Тренеруюсь, чтобы насадить недругов на свою шпагу, — выплюнул я, хлопнув дверью. Пошёл нахуй, дебил дебильный. Довольный, что последнее слово осталось за мной, я шёл в столовую. Все коридоры интерната были заполнены разговорами о предстоящем маскараде — новость вызвала бурю эмоций у многих. Девчонки тут и там шептались, делясь идеями костюмов, а парни составляли план, сколько алкоголя нужно будет пронести и сколько цыпочек поиметь. Стандартно. За завтраком Лесли сходу спросил, пойду ли я на праздник — парнишка явно загорелся идеей посетить мероприятие. Когда я признался, что костюма у меня нет, как и денег на него, он уверил в том, что его сестра подгонит всё, что нужно, через крутого дизайнера, с которым давно дружит. — Ну, не знаю…— ломался я для приличия. — Пойдём, Оли, — упрашивал Джейк. Да, они дали мне эту кличку, но она лучше, чем «пидор» или «рыжий пидор». — Я без тебя там ёбнусь на пару с этим чудом! — он указал на Лесли, а тот шутливо пихнул друга локтём. Если бы не знал, что Джейк натурал, то давно бы начал шипперить этих двоих. А что? Они супер-гармонично смотрятся. «Лесейк». Не, «Джесли» — точно! Мимо нашего столика прошел Феликс в компании своей свиты. Явно осмелев в отсутствии Нила, выдал: «Ребят, осторожно, тут голубятня собралась. Не подхватите птичий грипп». Оборжаться. Мы с Джейком как по команде оскалились в готовности начать разборку, но Лесли остановил нас. — Теперь на мою голову свалились двое неадекватных, вместо одного, — отметил долговязый друг, когда Феликс с дружками отошли. Мы снова переключились на разговор о Хэллоуине, и ребята сообщили, что собираются немного потусить на вечеринке, а потом по-тихому уйти в комнату и отметить узкой компанией. Конечно, они и меня позвали, но я, не дав чёткого ответа, стушевался и пообещал, что спрошу у Нила. КАК ЖЕ ЗАЕБАЛО ОТПРАШИВАТЬСЯ У НЕГО. Неделю я проходил молча, несколько раз порываясь задать вопрос о Хэллоуине Монтгомери, но каждый раз останавливая себя. Под конец недели, когда ребята уже начали буквально «вытряхивать» из меня ответ, я собрался с духом и задал проклятый вопрос перед сном. — Нил, есть вопрос важный… — Ну? — он явно не ожидал, что я заговорю с ним ночью. — Лесли с Джейком зовут меня на Хэллоуин посидеть с ними, вот я и хотел узнать… — Нет. — Но… — Всё, спи, — отрезал старший, поворачиваясь спиной ко мне. — Нил, блин, ну пожалуйста, у меня только появились друзья! — Ну должна же в нём быть хоть капля понимания. — Они тебе не друзья, и вообще, мне надоел твой этот идиотский кружок фехтования, тоже мне — рыцари, блядь. Больше ты туда не ходишь! — на последних словах почувствовал, как глаза начало щипать от несправедливости. — Да блядь, Нил, я умоляю, отпусти! — голос сорвался на всхлип. Старший резко развернулся. — Оливер. Не испытывай моё терпение, оно и так уже на грани, — опять стальной режущий взгляд. — Я не шучу — ещё один звук, и ты пожалеешь, что не оказался в обычном говно-интернате! «Я, как раз, в нём и оказался», — пронеслось в голове, когда я, отвернувшись, спрятал голову в одеяло.