Клинок и перо

      Мы мчались по школе, уже не заботясь о тишине и незаметности. Путь от выхода из змеиного тоннеля до Северной башни был неблизким, да и лестницы решили поиздеваться над нами, невовремя приходя в движение прямо под ногами и унося нас в другую сторону от нужного этажа, но мы не собирались останавливаться. Портреты ругались, ворчали, бормотали бесполезные проклятья, недовольные устроенным нами шумом, но сразу затыкались, как только замечали ползущее по нашим следам чудовище.       Люпин пришёл в школу за мной, и он меня-таки нашёл. Почему Люччи не проследила за ежедневником? Или Реддлу, для влияния на Люпина, уже не требовался письменный контакт? Если так, то это я облажался, выбрав крайне неудачное время для приведения в порядок Снейпа. Винить некого, сам дурак… -      Дурацкие совпадения, – пропыхтел Гарри, когда за нашими спинами раздался треск каменных перил, не выдержавших давления ползущего по ступеням василиска. – Как оно так получилось? Вы же всё продумали! -      Значит, что-то не учли. -      Закон подлости мы не учли, и то, что моя Фортуна – сука неблагодарная! Так, держитесь, пришла пора ускориться! – я кинул на пол глациус, превратив его в тонкий лёд, а затем придал и себе, и Джону ускорение с помощью небольшого потока магии. Мы заскользили по коридору под радостный визг довольного жизнью Гарри и сдержанную ругань Джона, вовремя спрыгнули с ледяной дорожки, и я тут же поставил позади нас двойной мурус. На применение более сложных чар не было ни времени, ни даже шанса на успех.       Крутая винтовая лестница, ведущая в обитель Сивиллы, не стала для нас препятствием, и мы с Джоном быстро взбежали на площадку, отделявшую нас от класса прорицаний. Сражаться, держа на руках ценную ношу, было глупо и неосторожно, но бросать на ступенях Снейпа и тем более Гарри мы не могли – ни я, ни Джон не знали, успеем ли вернуться за ними. Моя маленькая фэйри – испуганная, в порванном платье, потерявшая где-то свою чудесную кружевную наколку – из последних сил защищала подступ к верёвочной лестнице, к которой пытался прорваться Грюм. Интересная на нём была одежда, очень уж похожая на аврорскую броню… Словно кто-то скопировал увиденное мельком и наскоро создал свою подделку, не учтя особенности оригинала. Суки!       Мы атаковали его, даже не думая вступать в переговоры. Я ведь предупреждал… Люччи радостно взвизгнула, снова выставила лапки, создавая невидимую препону на пути к лестнице, и Грюм упёрся в неё спиной. Домовушка не могла причинить прямой вред волшебнику, это был закон жизни домовиков, но моя догадливая малышка лишила отставного аврора свободы манёвра, и это позволило нам с Джоном буквально расстрелять его потоком боевых чар. Наверное, Грюм всё-таки рассчитывал на разговор, потому что замешкался и даже как-то не особо защищался, но время бесед прошло ещё летом. -      Прирежем или так голову пробьём? – немного запыхавшись, спросил Джон, мыском ботинка пиная Грюма. К счастью, он не выдержал совместной атаки и быстро пришёл в негодность. Возись ещё с ним... -      Василиску скормим, вдруг отравится, – решил я. Реддлу нужная была жертва, чтобы обрести силу? Будет ему жертва! Больше всего мне хотелось лично перерезать горло человеку, умудрившемуся дотянуться почти до всех людей, которые мне были хоть сколько-нибудь дороги, но иногда мстить стоило чужими руками, зубами и желудком! -      Рой, хватит на него любоваться, лезь первым! Быстрее, я уже слышу шорох. -      Может, Люччи нас просто заберёт отсюда?! -      Не получится, мастер, – пропищала домовушка, нервно приплясывая на одном месте, будто пол жёг ей ступни. – Я не могу перемещаться по замку, что-то блокирует меня, будто сами камни против этого. -      Светоч мог такое сотворить? – удивился я. -      Вряд ли… Рой, лезь, я подержу лестницу! Генри, давай за ним. -      А ты? -      Я сказал – лезьте! – велел Джон таким голосом, что я понял – спорить бессмысленно. Бросаться пафосными фразами – тоже. Он прижал нижнюю планку лесенки к полу и я, проклиная неудобного Северуса и свою доброту, начал карабкаться наверх. Добравшись до люка, я толкнул его, понял, что он заперт и, саданув по нему кулаком, заорал: -      Открывайте, быстрее!       К счастью, запершиеся в классе предсказаний преподавательницы не стали задавать лишних вопросов или испуганно визжать, а бодро и даже как-то слишком быстро оттащили в сторону что-то тяжёлое и громоздкое, после чего распахнули скрипящую крышку. Я забросил Снейпа внутрь, заскочил следом, а затем втащил Гарри и Люччи, цепляющуюся за его ногу. -      Здрасьте, – вежливо поздоровался мальчик, отбегая в сторону. – А чё вы такие растрёпанные? -      Генри, блин, – шикнул я. – Дамам такие вопросы не задают. Тащи Снейпа в сторону, он мешается. -      Это его постоянное свойство, – дрожащим голосом заметила Аврора, помогая Гарри справиться с неповоротливым долговязым телом. Сивилла, перепуганная до смерти, стояла в стороне и выламывала пальцы, не в силах тронуться с места. Аврора что, здоровенный комод сама оттаскивала? Я покосился на стоящий в стороне образчик уродливой мебели и увидел на его торце глубокую вмятину, ощетинившуюся мелкой щепой. А диван она почему сдвинуть не смогла? К Мордреду, лишние мысли! -      Джон, ты поднимаешься, или решил напоследок обоссать своего бывшего учителя? -      Много чести ему, – ответил тот, копошась над ним. -      Быстрее! -      Я успею, – спокойно ответил тот, выводя палочкой пассы над безжизненным телом. Его фигуру озаряли вспышки магии, слышался странный скрежет и скрип. Сквозь него начал пробиваться шорох чешуи и знакомое, набившее оскомину шипение. -      Джон!       Он резко развернулся в сторону лестницы, метнул что-то с такой силой, что василиск зашёлся яростным шипением, а затем алым вихрем взлетел наверх. Я вовремя схватил его за руку, выдернул с верёвочного трапа и Гарри тут же захлопнул люк. Побитый комод, в котором Сивилла хранила скатерти для столиков и прочую милую лабуду тут же вернулся на своё охранное место, и мы, не сговариваясь, закрепили его чарами стационарного утяжеления. -      Надолго не хватит. Василиск сюда не пролезет, а вот Люпин – очень даже! -      Василиск? – схватилась за сердце Сивилла и банально свалилась в обморок. -      Л-люпин? – Аврора повела себя куда спокойней, но тоже побледнела и отшатнулась от нас. -      Всё потом. Сейчас главное выбраться отсюда, – кратко отбрехался я. – Из башни нет другого выхода, а внизу нас ждут полоумный оборотень и древняя тварь, способная убивать взглядом. -      Уже нет, – выдохнул Джон, потирая руками лицо. – Я ему глаза заблокировал. -      Ты хотел сказать – выколол? -      Нет! Содрал с брони Грюма пластины, смял в одну полосу и набил её на морду василиску. Ты думаешь, гадина просто так шипела? – он хмыкнул. – Главное было момент подгадать, когда его башка появится, а глаза – ещё нет. -      Гений! – восхитился я. – Я бы ему глаза попытался выжечь, а ты вот до чего додумался… -      Эй, у нас тут тётенька предсказательница валяется! Вы как двоих полутрупов спасать собираетесь? – Гарри дёрнул Джона за рукав. -      Надо ещё решить, куда спасаться, – я оглядел класс предсказания, заметил на дальнем столике подставку с тяжёлым камнем, похожим на необработанный кварц и понял, зачем сюда примчались обе женщины. Грюм же накануне пытался сюда, в Северную башню пробраться, вот они сдуру и побежали сердце нашей тайной защиты прятать, только прямо по пути ему и попались! Какая-то неправильная ночь, все планы насмарку!       Я посмотрел на замершую каменным изваянием Аврору, потом - на изображавшую медузу Сивиллу. Они обе были одеты в ночные рубашки – длинные, ужасно пуританские, но совсем не похожие на привычные глухие платья. А на улице – мороз, снег и декабрь во всей его ледяной красоте. Фу, какая гадость! -      Не дёргайся, – велел я Авроре, занося над ней палочку. Она только зажмурила глаза, даже не подумав защищаться. Я наложил на неё согревающие чары, стараясь как можно надёжней закрепить их, чтоб они продержались не меньше часа. Следующей я защитил Трелони и – куда деваться – Снейпа. – Обувайся, быстро, и для Сивиллы сапоги какие-нибудь найди. Или тапочки хотя бы… -      Что придумал? – Джон отвлёкся от люка, в который уже начал биться влезший по лестнице Люпин. Жаль, мы не успели обрезать лестницу! -      Спрыгиваем наружу, женщины и Генри бегут в Хогсмид, а мы занимаемся дикими тварями. Надо убрать их из школы, чтобы они не поломали тут ничего серьёзней лестниц и перил. -      Ученики? -      Негласный запрет по факультетам на ночные прогулки действует до сих пор. У студентов хорошая память… -      Отлично! Генри, иди сюда, – Джон схватил мальчика и усадил его на комод. – Как только крышка станет поддаваться, и ты начнёшь подпрыгивать, словно вагонетка из шахтёрского парка Роннда – ори во весь голос. Понял? -      Ага! – он поправил очки и покрепче перехватил свою палочку. – Я буду очень громко орать. Мне страшно! -      Это нормально. Нам тоже. Ты присмотри за Люччи, чтоб она не потерялась, хорошо? Ей сейчас ещё страшнее, чем нам, – Джон крепко сжал плечо мальчика, подмигнул, и бросился помогать мне в разграблении кабинета Сивиллы. Гарри, приняв максимально возможный суровый вид, подпирал своим чахлым весом старый комод и держал за лапку мелко трясущуюся Люччи. От домовушки сейчас не было никакого толка – внезапное исчезновение части способностей подкосило её и напугало ещё сильнее василиска.       Мы с Джоном сдирали шторы, магией соединяли их в один длинный кусок полотна и раз за разом вплетали в него чары крепкости и неразрывности. Детская забава, которой мы страдали на третьем курсе, безжалостно портя школьные простыни, внезапно обрела новый смысл. -      Что нам делать? – несмело спросила Аврора, успев привести в чувство Сивиллу и даже помочь ей обуться. -      Собираться с духом, сейчас мы будем сбегать из этой мышеловки. Джон, вектор на пятнадцать усилить, или на двадцать? Если перетянуть, ткань может поползти. -      Давай на пятнадцать, если что – поймаем, – решил он. – Генри, что с люком? -      Пока слабенько трясётся, – ответил тот, мелко подпрыгивая на комоде. -      Отлично!       Мы закрепили край получившегося полотнища на полу возле окна, а затем распахнули тяжёлые створки. Внутрь тут же ворвались морозный ветер и редкие снежинки. Гарри, который никогда не снимал подаренный мной согревающий амулет, даже не поморщился. На счёт «три» мы скинули наружу созданный нами с Джоном тяжёлый рулон и магией отбросили как можно дальше. Он начал разворачиваться, стремительно удлиняясь в полёте под действием моих чар, и Джон вовремя успел вбить край ткани в снег тяжёлыми штырями, созданными из выдранных ручек комода. В трансфигурации Джон был намного лучше меня. Не будь Макгонагалл такой бессердечной сукой, Джон стал бы её любимчиком, но она любила барсуков немногим больше, чем змеев, и поэтому никогда не обращала внимания на успехи моего друга. -      Ты первый, – я недвусмысленно кивнул Джону на окно. -      И ты лишишь меня счастья выкинуть Снейпа в окно? -      Я подарю тебе счастье поймать двух прекрасных леди! -      Сойдёт, – согласился он и сиганул в окно, скатываясь по полотнищу в снег. Как только Джон встал на ноги, я подхватил с комода Гарри и поставил его на подоконник. -      Сам или помочь? – всерьёз спросил я, прекрасно понимая, насколько мальчику может быть не по себе. -      Сам, – ответил тот, сжимая в одной руке палочку, а в другой – лапку домовушки. – В этот раз меня есть кому ловить! – и смело шагнул вперёд, падая на ненадёжную с виду полотняную горку. В самом конце пути он даже повизжал немного от счастья, маленький засранец… -      Сивилла, – я протянул руку предсказательнице. – Давай, быстрее! Люк уже поддаётся. -      Я боюсь, – пробормотала она. – Я не смогу. -      Без тебя мы не уйдём. И кататься из окошка ночью в мороз, удирая от легендарной твари ничуть не страшнее, чем хранить у себе сердце новой защиты замка, – я решил потратить десять секунд на её успокоение. Бросать волшебницу с высоты без её согласие чревато неконтролируемым выбросом, а ну как она случайно порвёт наш ненадёжный путь к спасению?! – Давай, Джон тебя поймает, как хрустальную вазу. Верь мне, пожалуйста! -      А как же замковый камень?! – Сивилла с тревогой посмотрела на сокровище, которые они с Авророй зачем-то пытались спасти. – А вдруг его сломают?! -      Его зачаровывал Флитвик, он выдержит даже падение метеорита Ну, готова?       Сивилла решительно взвизгнула, схватила меня за руку и полезла на подоконник. Она запуталась в подоле ночной рубашки, споткнулась и просто вывалилась наружу, истошно вереща и пытаясь одновременно удержать очки, палочку, и задирающуюся ночнушку. -      Аврора? – я протянул руку ей и моя муза без раздумий схватилась за неё. Её трясло от страха, зубы клацали, но она упрямо полезла на подоконник, путаясь в длинной юбке так же, как и Трелони. Я не выдержал, схватил её за талию и поставил на край полотнища. – Сама или помочь? – шепнул я, повторяя заданный Гарри вопрос. -      Только если не пинком, – ответила она, в ужасе глядя на снежную пустоту за окном. Я мягко толкнул Аврору под колени, и она покатилась по ткани навстречу Джону. Молча. Люк начал трястись ещё сильнее, его очертания налились светом от применяемых Люпином чар, а бедный комод трещал и разламывался с каждым ударом оборотня. -      Ну, а теперь и мы покатаемся. Жаль, что ты спишь, это мог быть самый весёлый момент в твоей скучной жизни, – я сгрёб Снейпа в охапку и прыгнул в окно вместе с ним. Времени на одиночные заезды не осталось. Холодное полотнище прогнулось под нашими телами, спружинило и подбросило вверх, даря несколько мгновений свободного полёта. Ледяной ветер и снежные иглы тут же попытались укусить меня, но я даже не заметил их – скорость и восторг ненадолго заставили забыть обо всех проблемах, которые окружали меня и пытались сожрать. Если бы не тёмные твари за спиной, то я бы не отказался прокатиться ещё раз! Джон вовремя перехватил меня, не давая улететь в сугроб, так что в снежное путешествие Северус отправился в одиночку. -      Какая досада, – без тени искренности произнёс Джон, созерцая чёрную кляксу на белом снегу, а потом широким взмахом запустил в сторону окна сверкающее лезвие. Полотняная дорожка, срезанная у самого подоконника, опала на снег сбитым парусом, так что Люпину, возникшему в проёме окна, осталось или прыгать с высоты, или бежать за нами в обход по всему замку. Интересно, а как василиск будет разворачиваться на витой лестнице Северной башни? Наверное, рухнет вниз, переломав ступени, и застрянет. Вот бы он там и сдох! -      Чего застыли? – Я повернулся к Сивилле и Авроре, жмущимся друг к дружке в нескольких шагах от нас. – Бегите в Хогсмид, живо! В замок сейчас ходу нет! -      Мастер, не ругайтесь! – тут же взмолилась Люччи, почуяв мою злость. – Я уже проверила – ворота не откроются, они перекрыты так же, как и сам Хогвартс! -      Это кто же нам так подсуропил… Джон, мы одни не справимся! -      Понял, – кивнул тот.       Кот и лебедь появились одновременно, соткавшись из пронизанного редкими снежинками воздуха, словно духи зимы. -      Внештатная ситуация в Хогвартсе. Требуется подкрепление, – лаконично доложил Джон, отправляя патронуса Скримджеру. Какая бы тварь не заблокировала замок, закрыть его для патронусов она не могла – магия высшего порядка была способна пробиться даже сквозь министерские заслоны. -      Граф, школа заблокирована, дети в опасности, а покушавшийся на жизнь вашей дочери ублюдок гуляет по коридорам. Жду вашего участия, – моё сообщение было куда вежливей того, что я хотел на самом деле отправить подлому шотландцу, не исполнившему ни одно из взятых на себя обязательств. Я же его нашим контрактом натурально задушу, если он решит меня кинуть! Я же на этих бумажках собаку съел, а сегодня сожру и оборотня. -      Надо вернуться в замок, – неожиданно для меня выдал Джон, оглядывая уходящие наверх тёмные каменные стены. – На открытом пространстве и в снегу мы станем лёгкой мишенью. -      Ты уверен? – я вытащил из сугроба Северуса и привычно вскинул долговязое тело на плечи. – Директор уже давно в курсе того, что василиск вновь выбрался наружу. Он знал об этом, ещё пока мы бежали через всю школу к башне, но, почему-то, даже не попытался остановить Люпина. А с учётом того, что именно он отправил за двумя милыми барышнями колченогого урода, то я бы не советовал оказываться внутри здания, подчинённого воле нашего Светлейшего Волшебника. -      Скоро не будет. Пошли. Ты первый, я замыкаю. Генри! -      Ась? -      Охраняй Люччи, – велел он, верно определив среди нас самого слабого и беззащитного. – Как только спадёт блокада, она вытащит вас троих отсюда. -      Куда? – почему-то, Аврора испугалась. Джон потратил несколько секунд на то, чтобы вглядеться в её бледное лицо, окружённое тёмным облаком встрёпанных волос, а затем медленно и едва не раздельно произнёс: -      В безопасное место, туда, где до вас никто не доберётся без нашего с Роем ведома.        А затем он погнал всех вперёд, ни капли не заботясь о том, что у женщин подгибались от страха ноги, а Люччи еле успевала перебирать своими маленькими лапками. Ночь, василиск и оборотень не оставили нам ни малейшего шанса на вежливость. Я шёл первым, чарами расчищая дорогу и превращая рыхлые сугробы в плотный наст. Слух настороженно улавливал каждый шорох и шелест, способный предсказать появление одного из наших противников; кроме чуть надсаженного дыхания Сивиллы и тихого бормотания моей фэйри не было слышно ничего. А потом за нашими спинами расцвела сверхновая, на краткий миг превратив ночь в день, раздался вой, а вслед за ним – грохот камней. Кажется, кто-то решил похулиганить рядом с замковым камнем и тот, верно определив угрозу, выполнил свою самую главную функцию – выкинул из школы зепрёщнный элемент! -      Бегом! – крикнул Джон, не позволив никому задержаться, чтобы насладиться зрелищем того, как сработала наша тайная «сигнализация», в которую мой любимый Декан добавил парочку сюрпризов. Подгонять никого не пришлось – помирать от клыков той или иной тёмной твари не хотелось никому, а я, бегущий первым, искренне надеялся на то, что моё сердце выдержит и не разорвётся на части, пока мы не доберёмся до входа в Хогвартс. Подыхать на пороге триумфа не хотелось… -      Джон! – наконец подал голос Гарри, которого уже напрочь прогрызло любопытство. – А чего это Люпин завыл, сейчас же не полнолуние? -      Потому что он мудак. -      Лживый мудак! – добавил я. Я ведь рассказывал Джону обо всём, что происходило со мной в Хогвартсе, он сразу догадался о том же, что и я. – Сука он блохастая, ещё и паинькой прикидывался… Может, в полнолуние он и вынужден превращаться в скаженную тварь, зато в другое время вполне неплохо изображает вервольфа. Тройной мутант, да теперь ещё и проклятый! -      Не… не пугай ещё сильнее, – на выдохе попросила Аврора, поддерживая падающую Сивиллу. – Нам же конец, да? -      А ни хрена! Вон, видите теплицы? Давайте к ним. Помона нас, конечно, убьёт, если мы поломаем её игрушки, но лучше злой декан Хаффлпаффа, чем голодный питомец Слизерина! -      Ничего не понимаю, ничего… – жалобно всхлипнула Сивилла, но послушно потащилась вперёд.       Мы не успели. До теплиц оставалось метров сто, когда хруст снега возвестил приближение василиска. Я сбросил Снейпа в снег, небрежно накинул на него дополнительные согревающие чары, и повернулся навстречу погоне. Вид выползающего из ночного мрака древнего чудовища, чьи глаза скрывало металлическое подобие шор можно было бы назвать забавным, вот только всё настроение портила раззявленная пасть готовой к атаке змеи. -      Кому кого? -      Мне – тварь. -      Их тут две, жадина, – фыркнул Джон, отводя в сторону палочку. -      Тогда мне чешуйчатую, а тебе двуногую. Только не убей Люпина раньше времени, он нужен живым. -      Не учи аврора проводить задержание! – с неожиданным весельем ответил мой друг и атаковал первым. Я же, покрепче перехватив баселард, с удовольствием запустил в сторону василиска парочку дефодио, целя в шоры. Змеи глухи, они реагируют на шум и вибрацию, а гул металла, проникающий прямо в мозг, способен дезориентировать не только чешуйчатую гадину, но и тупого тролля.       Василиск заметался, бросаясь из стороны в сторону и пытаясь избавиться от шума в голове. Главным было не пробить металл насквозь, иначе нас всех ждала бы очень грустная участь… Я уводил змея за собой, подальше от Джона и теплиц, возле стен которых прятались четыре случайных свидетеля наших мальчишеских игр. А как ещё это можно было назвать? Джон гонял по снегу Люпина, который в помрачённом состоянии не мог только ни колдовать, ни кусаться, лишь раз за разом пытался использовать свои звериные способности, но всё время терпел неудачу, а я дрессировал непослушную скотину, повёдшуюся на шипение первого встречного мерзавца. Шкура василиска была непроницаема для заклинаний, мало чем отличаясь от драконьей, а зачарованная гоблинская сталь оставляла на ней лишь неглубокие борозды. Совершенное создание – смертоносное, изящное, почти непобедимое…       Усиленный моим заклинанием гул металла заставил василиска зайтись в очередном истеричном припадке, напомнив мне этим Снейпа, и я едва сумел избежать слепой змеиной атаки. В отличие от обычных гадин, имеющих только одну пару клыков, у этой паскуды зубастой была вся пасть – первый же укус мог стать последним. Мордред его знает, вдруг клыки тысячелетней твари способны прокусить драконью кожу? Я дразнил гадину, наворачивая вокруг неё круги, умудряясь перепрыгивать через огромное тело и оставлять одну мелкую рану за другой. Попутно я глушил его, вынуждая терять чувство ориентации и беситься. Как бы не была завлекательна мысль об убийстве василиска, мне не давали сделать это воспоминания о собственном окаменении.       Он не сожрал меня, хотя мог.       Фэй назвала его Хранителем. -      Рой, заканчивай! – донёсся до меня крик Джона, когда я в очередной раз прокатился кубарем по снегу, избегая удара массивного хвоста. Что ж, раз мой друг справился, пора и мне честь знать. Я вскочил на ноги и побежал вдоль извивающегося тела, награждая его одним пондусом за другим. Не знаю, насколько подобные удары были болезненны, но василиску они не понравились и он, издав уже не шипение, а самый настоящий рёв, поднял высоко голову и атаковал с такой скоростью, что я едва успел остановить его. Мурус немного затормозил змея и его зубы сомкнулись на баселарде, который я всё же успел выставить поперёк змеиной морды. Сталь заскрежетала о клыки, по покрытому рунами полотну потекла мутная, отвратительная даже на вид жидкость. Я влил в мышцы самую толику магии, не желая вновь получить судорожную лихорадку, и смог вырвать клинок. Парочку клыков – тоже. Только бы не потерять их в снегу, это же такая ценность! -      Баубиллиус! – я впустил из палочки молнию почти впритык к шорам, доведя импульс едва ли не до максимума, и они тут же окутались бледно-жёлтыми электрическими всполохами. Из мелких ран вырвались искры и сплелись в единую сверкающую сеть, парализующую тварь. Надеюсь, я не поджарил змее мозги, это было бы весьма некстати… Тело василиска задёргалось, он затрясся, а потом рухнул в снег, малость не дотянувшись мордой до моих ботинок. -      Вот так, поспи пока, дурачок, – я похлопал его перчаткой по носу. Связывать змею было бесполезно, у меня не хватило бы сил на создание таких оков, чтобы они смогли сдержать обитателя фальшивой Тайной Комнаты, поэтому я просто наколдовал на василиска намордник и поспешил к Джону. Он уже шёл ко мне, волоча за собой Люпина. Руки оборотня были скованы за спиной наручниками, ноги – связаны до колен. -      Совсем сбрендил, – заявил мой друг, бросая помощника лесника в сторону василиска. – Шипел, плевался и даже не мог толком колдовать. Всё зубами щёлкал. Ты уверен, что он вменяемый? -      Условно. Ни один нормальный маг не стал бы пользоваться чужим артефактом, не изучив его, и тем более не стал бы переписываться с непонятной сущностью, заточённой в страницы подозрительного ежедневника. Он – стал. -      И мне очень интересно, мой мальчик, как ты смог склонить Римуса к такому неосторожному поступку, – ласковый голос директор заставил нас Джоном отпрыгнуть в сторону, моментально уходя в глухую оборону. Сражаться с Дамблдором было также глупо и напрасно, как биться головой о стену.       Он стоял шагах в десяти от нас, возвышенно-скорбный и умудрённо-печальный. Тонкие пальцы сжимали узловатую палочку, лунный свет смеялся на серебряных колокольчиках, а бледно-голубые глаза резали нас не хуже клинка моего верного баселарда. -      Хорошей ночи, директор, – оскалился я, держа на отлёте кинжал. – Тоже любите поздние прогулки? -      Очень. Вот, услышал шум, выглянул в окно, а тут молодёжь бесится. Дай, думаю, присоединюсь. Это так печально – забывать о том, что значит быть молодым, дерзким, полным сил и безрассудной храбрости. Старость становится тяжкой виной, если это происходит. -      У меня другое понимание вины, но я не стану с вами спорить. Это бесполезно. -      Рад, что ты это понимаешь. Передай мне ту вещь, с помощью которой ты пробудил василиска, Гилдерой, – старик протянул мне руку, как будто я был его внуком, которого он просил отдать рогатку и прекратить бить стёкла. -      Вы ошибаетесь. Я никого не пробуждал. -      Не стоит лгать. Я знаю, что ты вернулся в школу для того, чтобы завершить незаконченные дела своего Повелителя, но сейчас тебе придётся забыть о ваших совместных планах. -      У меня нет хозяев, – я засмеялся. Холод скользнул по зубам, заморозил губы, превращая улыбку в оскал. – И не будет!       Мы находились в пределах действия тайного контура и моё сердце начало снова тоненько звенеть еле слышной струной боли. Маг добровольно склонился к Тьме. Жертва была принесена. Оставалось совсем немного времени до явления истинного виновника всех наших бед. А Скримджер до сих пор не мог попасть в замок! -      Ты слишком самонадеян, Гилдерой. Не стоит брать на себя ношу больше той, что ты в силах вынести. Она тяжелее бедного Северуса! Передай мне артефакт, и я позволю тебе уйти из школы живым. -      Он больной или дурак? – спросил у меня Джон, озадаченно хмурясь. -      Не обращай внимания, отсутствие логики – это главный критерий отбора на пост директора Хогвартса со времён Декстера Фортескью. Финеас Блэк был единственным светлым исключением за последние три сотни лет! -      Мы можем простоять так всю ночь, Гилдерой. У меня, благодаря твоему вмешательству в дела школы, теперь очень много свободного времени. Но когда взойдёт солнце, тебе придётся говорить не со мной, а с родителями мисс Уизли и мисс Данбар, которые захотят узнать, почему ты предал свой долг преподавателями и причинил непоправимый вред девочкам. -      Забавно, а я-то думал, что за безопасность детей отвечаете вы, Альбус, а не залётный наёмник с птичьими правами. Как удобно прикрываться своей святостью, стряхивая грязь на всех нижестоящих. Вы ведь знали, что по школе бродит тёмная тварь. И я не про Люпина, а про этот мешок с ценными ингредиентами! – я мотнул головой в сторону василиска. – Вы чуяли это, и не надо лукавить. Вы чуяли, что в школе находится темномагический артефакт, но даже не попытались изъять его у владельца! -      Людям надо доверять, Гилдерой. Хогвартс – не аврорские казармы, и ошибка одного становится уроком для всех. Мы не вбиваем детям в головы знания и опыт, а указываем путь. Ты так и не понял этого? -      Я его сейчас убью, – процедил Джон. -      И тебя уволят со службы. Как Грюма! – я не выдержал и хихикнул. – Интересно, он понравился василиску на вкус? Да, директор, а какой путь и куда должен был указать Аластор Грюм двум волшебницам, к которым ломился поздно ночью с весьма подозрительными целями? -      Путь к спасению, – не дрогнув, ответил Дамблдор, – от тебя. Жаль, что… Аластор… не успел вытащить Аврору и Сивиллу из башни до того, как ты привёл туда василиска. Их смерти на твоей совести.       Я замер. Вряд ли директор мог чуять жизненное состояние преподавателей. Скорее, он ощутил момент прекращения действия контракта, вот и решил, что обе женщины погибли. Значит, моя муза и школьная пифия стали свободны… Знать бы ещё, почему?! Что такого сделал или не сделал Дамблдор, чтобы они избавились от своих ошейников?! -      Если спасение выглядит, как Грюм, то нахер оно нужно! – твёрдо заявил я. – Спасайтесь им сами. А что до родителей Фэй и Джинни… Так зовите их сейчас, мне будет что им рассказать и показать. -      Артефакт! – голос директора потяжелел и налился силой. -      Да нет у меня никакого тёмного артефакта, отстаньте уже и идите спать. Вам завтра перед Данбаром за змеиный бардак отчитываться придётся.       Он атаковал без предупреждения – молниеносно и мощно, обрушив на нас с Джоном шквал магии такой силы, что мы чудом устояли на ногах. Может, Дамблдор и был сукой, но сукой с претензией на гениальность. Мы едва успели выставить щиты, ботинки увязли в снегу, так сильно ударило по нам волшебство Светлейшего. Я бросил бесполезный сейчас баселард в снег и кое-как вынул вторую палочку. Колдовать с двух рук было опасно, не зря Скримджер в Азкабане поспешил остановить меня, но сейчас не было иного выбора. В затылке поселилась тупая боль, из носа потекла тонкая струйка крови… Джон скосил на меня взгляд, а затем рявкнул что-то непонятное, рисуя палочкой в воздухе сочащийся багровым светом крест, и Дамблдор покачнулся. Он с удивлением посмотрел на Джона, будто только что увидел его, и покачал головой. -      Вот до каких пределов вы дошли, аврор… -      Следующая ваша атака будет воспринята как вмешательство в дела аврората и препятствие свершению правосудия, – низким, едва не срывающимся на хрип голосом, произнёс Джон. -      В Хогвартсе у аврората не может быть дел. -      Может, и незарегистрированный вервольф, подвергшийся влиянию тёмных искусств, тому прямое подтверждение. В последние два года в Замке слишком много Тьмы, – Джон шагнул вперёд, и отвёл руку с палочкой в сторону, словно загораживая меня.       Во имя Морганы, что же он делал?! -      Вы верите не тому человеку, аврор Долиш. Отступитесь и вернитесь на дежурство, так будет лучше для всех. Жаль, что за все годы своей службы вы не научились проницательности.       Джон чуть склонил голову, напоминая мне быка, готовящегося к атаке. Ещё немного, и он сорвётся. Ещё немного, и я потеряю его! Где грёбаный Данбар?! Он же может прийти в Хогвартс когда угодно, почему он медлит?! Или… не медлит… Я быстро огляделся по сторонам, подметил отсутствие Генри и обеих преподавательниц вместе с Люччи, нашёл мирно покоящегося в снегу Северуса и начавшего подавать признаки жизни василиска. Ну, самое время. Ещё чуть-чуть и будет поздно. Боль стала ещё ближе. Может, рискнуть? -      Вальтеоф, – крикнул я, на восемьдесят процентов уверенный в том, что не ошибусь. – Я выполнил свою часть контракта! Не явишь сейчас, и будешь должен мне двадцать тысяч неустойки! -      Мы не говорили о деньгах, – голос графа прозвучал из ниоткуда, а потом появился и он – чуть сконфуженный, но по-прежнему величественно-высокомерный. Эх, шотландцев так легко подловить на жадности! -      Зато теперь поговорим. Ты хотел увидеть того, кто покушался на жизнь и магию Фэй? Он здесь. Сам убьёшь, или мне это сделать? -      Так вот что за игру ты затеял, мой мальчик, – Альбус даже не подумал удивляться присутствию Данбара. – Умно, но напрасно. Оборотень… -      Вервольф, да ещё скаженный! -      … не подойдёт на роль негодяя. Ты не сможешь выставить его виновником сотворённых тобою же бед. -      О чём ты, Альбус? – Данбар тут же озадаченно посмотрел на директора. -      В прошлом году Гилдерой столкнулся с Тьмой и… не устоял. Это было ясно как по его поведению, так и по тому, как быстро он ушёл из стен школы, не желая рисковать своим разоблачением. Ты знаешь, как сильно у павших во Тьму меняется нрав, Вальтеоф? Вспомни, что творил летом этот глупый юноша. А потом он пришёл в Хогвартс, подговорив Гарри избавиться от мешающего ему конкурента, и начал выполнять взятые на себя перед новым Господином обязательства. Он пронёс в школу тёмный артефакт, использовал в качестве «ключей» двух девочек, пробудил древнего Хранителя Хогвартса и всё ради доступа в Тайную Комнату. А когда влияние артефакта на твою дочь и её подругу стало критичным, он выбросил их и нашёл себе новую «отмычку», в виде Римуса Люпина. Но… сегодня игра зашла слишком далеко, погибли люди, да и Гарри Поттер слишком сильно попал под влияние человека, не заслуживающего и капли доверия. Ты обманул мальчика, Гилдерой, когда попросил его призвать в школу аврора, чтобы тот засвидетельствовал твой «героизм». Он будет очень сильно разочарован тобой. -      Ложь. От первого до последнего слова, – фыркнул я и осёкся. Данбар смотрел на меня с подозрением и неприязнью, будто действительно поверил в слова директора. -      Я могу доказать это. Точнее, это сделаешь ты сам. Так будет лучше, мой мальчик, пришла пора стереть позолоту, – с печалью произнёс Дамблдор и слегка повёл палочкой. Джон мгновенно отлетел в сторону теплиц и покатился по снегу, будто был тряпичной куклой. Я дёрнулся было к нему, но ноги перестали меня слушаться, и я упал в снег, на колени, прямо перед этими двумя упырями. Мордред, какой позор… -      Раздевайся, – велел Дамблдор. – Я знаю, что у тебя есть метка. Ты выдал себя, когда начал угадывать настроение Северуса, что всегда было приметой принадлежности среди Пожирателей. Разве твой Повелитель не предупредил тебя, чтобы ты не играл с тем, что не предназначено для игры? -      Когда мне было двенадцать лет, то моя мама говорила то же самое, но я никогда не любил класть руки на одеяло, – я сплюнул натёкшую кровь и улыбнулся, скаля покрытые алыми разводами зубы: – Что, так понравился мой прошлый акт оголения, раз захотелось увидеть вновь? -      У вас, конечно, могут быть какие угодно личные игрища, – презрительно начал Данбар, поигрывая волшебной палочкой, – но меня они не касаются. Доказательства, Альбус! Придурочность и несдержанность признаками тёмного мага не являются. -      Раздевайся, Гилдерой, – повторил директор. – И покажи, что ты скрываешь под мороком. Думал, я его не замечу?       Что ж, это был личный час моего позора. Наверное, это станет одним из самых моих кошмарных воспоминаний наравне с откровением моей лживой рыжей любви и цепью, соединившей ошейник и стену в подвале «родного» дома. Я стянул перчатки, бросил их к баселарду и неторопливо начал распутывать петли застёжек. К чему торопиться? Подобное действо должно быть неспешным, чувственным, проникновенным… Я – на коленях в снегу, униженный и почти побеждённый. За моей спиной – теплицы, у стен которых прячутся вычеркнутые из игры Сивилла и Аврора, а также никем не замеченный Гарри. За моей спиной – Джон, который раз за разом пытался поднять со снега и падал в него вновь, придавленный мощью силы Дамблдора. Не надо заклинаний, взмахов палочкой и громких заклятий – магу уровня Светоча было достаточно лишь проявить Волю и Желание, чтобы мой друг оказался вмятым в снег. Обездвиженным. Вынужденным наблюдать, не имея сил вмешаться.       Я убью бородатую суку. Опозорюсь до конца, раз уж так повернула кривая, и убью.       Колени дрогнули, по голеням и бёдрам прошла дрожь, сменившаяся покалыванием сотен игл, но было ещё рано вскакивать и бросаться на зашедшего слишком далеко Альбуса. Акт должен завершиться, как и положено, арией главной звезды, а в этой Мордредом проклятой школе ею был только я!       Полы куртки разошлись, ветер попытался пробрать под неё, но был изгнан согревающим амулетом, прижавшимся к коже. Броня, клацая костяными пластинами, взлетела в воздух и упала далеко позади меня, на полпути к Джону. Я потянул завязки на горловине рубашки, медля самую малость, нарочито вызывая чувство нетерпения у своих зрителей. Два самых главных человека в Хогвартсе пожирали меня глазами, ожидая неосуществимого, невозможного зрелища. Данбар пытался что-то сказать, косился на Альбуса, явно чувствуя себя не в своей тарелке, иногда отводил взгляд, но молчал. Интересно, он ощущал, как сжимается на его шее петля нашего договора? От улыбки едва не треснули губы. Гаер должен играть, играть до конца, чтобы сердце не досталось галкам. Играть…       Я небрежным жестом скинул рубашку в снег, являя зрителям своё прекрасное, озарённое лунным светом, тело. Дамблдор напрягся, напружинился, как готовый к прыжку кот, и поэтому я особенно неторопливо развёл руки в стороны, так, чтобы были видны внутренние стороны предплечий, где обычно и таилась Тёмная Метка, и скинул с себя морок. Шрамы, длинные и рваные, следы зубов, пятна яды и проклятий, следы зачарованных клинков и ожогов проступили наружу, оттеняя своим уродством изящное великолепие моего лица. Дамблдор вздрогнул, его глаза округлились, став двумя бледными пятнами, лишёнными прежнего чистого оттенка, а рука, сжимавшая палочку, дрогнула. Вальтеоф закашлялся, поперхнувшись слюной. Надеюсь, от восторга.       Пока оба достойных джентльмена, чтоб их Мордред драл без остановки целую вечность, таращились на меня и пытались соотнести вот это шрамированное убожество с привычным для них блистательным образом, я завёл руки за голову, перетянул волосы, как можно крепче связывая узел ленты, и вкрадчиво спросил у Альбуса, старательно имитируя гессенский акцент: -      Bist du glücklich, mein Schatz?       Ох, не надо было давать мне подсказку о том, что легко могло выбить Светлейшего из колеи. Ох, не стоило!       Его палочка опустилась, глядя в землю, белёсые пятна глаз наполнились страхом и узнаванием, ошибочным, но таким своевременным, и я сделал самое глупое, что только можно было сотворить в моей ситуации: выхватил спрятанную в креплении на штанах «грязную» палочку и выпустил в небо фонтан красных сигнальных искр. Перикулум. Первое заклинание Гарри…       Альбус среагировал моментально – не став разбираться в том, что за магию я применил, он ударил по мне подобием воздушного кнута, который сломал пару рёбер и оставил длинный кровоподтёк поперёк груди. -      Альбус, нет! – Данбар тут же перехватил его руку и отвёл её в сторону. Он лучше директора, впавшего в тихое охерение, понял, что именно тот натворил: Дамблдор напал на своего подчинённого, на преподавателя Хогвартса, которого был обязан защищать.       Алый вихрь разметал в сторону хозяев замка. Вальтеоф откатился под бок василиску, который до сих пребывал в состоянии вялой кишки и слабо подёргивал хвостом, а Дамблдор… Я не торопился вставать на ноги – стоя на коленях, приоткрыв от восторга рот, я едва не захлёбывался счастьем и гордостью от вида того, как Джон не просто противостоит директору, а теснит его как можно дальше от нас. Сияние магии насытило воздух, обернув мрак светом; свист и шипение сталкивающихся потоков разлились по окрестностям замка.       Да, Джон был всего лишь аврором. Человеком, которого один лишь жалкий год натаскивали противостоять Светлейшему Чародею Великобритании лучшие, а значит самые жестокие специалисты Отдела Тайн. Джон был всего лишь аврором. Человеком, который хотел стоять на стороне закона и делал всё для того, чтобы не соступать со своего места.       Я тряхнул головой, выныривая из восторженного наслаждения триумфом своего друга, и поспешил к Вальтеофу. Проехавшись по снегу и взметнув волны белых искр, я схватил приходящего в себя шотландского ублюдка за ворот тёплой мантии и крепко встряхнул. -      Граф, снимайте блокаду замка. Немедленно! -      Нет, – ответил тот. -      Снимайте, живо, иначе я не дам за вашу жизнь и ломаного кната! -      Ты угрожаешь мне? – тут же встрепенулся он. -      Всем! Потому что соблюдаю условия контракта. Я обещал вам вашего кровника, вы его получите, но, чтобы он не прикончил всех нас – снимите блокаду, иначе Фэй придётся раньше времени принимать на себя бразды правления последней ветвью рода потомков одного из Основателей! -      И давно ты… -      Блокада! – уже в голос заорал я, тряся этого жадного до сохранения своих тайн недоумка. Там, за василиском, где валялся Люпин, уже начала разгораться искра Тьмы, грозящей взметнуться пламенем. Это надо было заканчивать, и как можно скорее. Я не собирался помирать от разрыва сердца в тридцать лет, рядом со змеёй, скаженным недовервольфом и лживым ублюдком, притворяющимся Светочем Всея Британии.       О том, что границы замка свободны, я понял по упавшей к моим ногам броне. Сверху на неё плюхнулись две палочки и баселард с перчатками. Люччи вернула себе свободу передвижения и первым же делом кинулась помогать своему мастеру. Мать-Магия, храни эту фэйри во веки веков! Я торопливо накинул куртку, кое-как затянул пару ремней и, сжав в одной руке обе палочки, а в другой – клинок, помчался на помощь Джону. Он уже отступал, не в силах долго противостоять на равных тому, кто не зря считался сильнейшим магом Англии, но это было не важно. Мы должны были быть вместе в этот момент, и будем.       Огненная ловчая сеть помчалась впереди меня, разворачиваясь во всю ширь, усиленную сдвоенным потоком. Ледяные копья, выросшие из нежного снега, со свистом взрезали воздух. Они все были легко разбиты директором, но на миг отвлекли его от Джона. Ему хватило этой краткой заминки, чтобы восстановить невербальный щит, и мы атаковали вместе, с двух сторон, успешно заваливая Дамблдора шквалом вроде бы безобидных для него, но весьма неприятных чар. -      Займи его, - крикнул я Джону. – Полностью займи, мне нужно подобраться вплотную. -      Десять секунд! – процедил Джон, прекрасно сознавая собственные возможности, и выпустил из палочки небольшой тёмный смерч. – Вперёд!       Альбус вскинул руки и поток сияющего серебром света вошёл в противофазу со смерчем, меняя его направление и уводя в сторону. Время пошло...       В моей голове звучал голосок Луны, советующей, что кому подарить на Йоль. Я слышал презрительное ворчание Гарри, которого мы выводили из подземелий замка. Наш шанс на выживание в противостоянии с директором прятался на самом виду уже долгие, долгие годы. Его видели все, но никто не обращал внимания, считая причудой старенького дедушки. Маг может носить какую угодно одежду, но украшения… Корделия была удивлена тем, что я вдруг решил надеть перстень, потому что мне это было несвойственно. С какой стати строгий джентльмен, которого я видел на старых фотографиях, решил вплести в бороду серебряную сетку с колокольчиками? С какой стати он вдруг резко постарел? Главной защитой Всеобщего опекуна была не магия, а репутация, и её надо было разрушить прежде, чем мы сможем сделать хоть что-то толковое с самим Дамблдором. Надо было уничтожить его личный замковый камень, чтобы рухнуло здание его святого образа...       Я пошлю Луне Лавгуд мешок подарков на праздник, а Филу – самый уродливый кардиган, который только смогу найти на барахолке в Ноттинг-Хилле! Он будет счастлив.       Я рухнул на колени, уже по собственной воле, воткнул обе палочки в снег и он вспыхнул, обращаясь крепким льдом, таким гладким, что по нему можно было кататься без коньков. Джон тут же замер, стараясь не двигаться лишний раз и сконцентрировавшись на удержании призванного смерча, а я, оттолкнувшись клинком от зеркальной поверхности магического катка, лихо заскользил прямо к директору. В последний момент, когда он уже нацелил на меня палочку, я придал себе ускорение и вовремя проскочил под рукой своего ненаглядного начальничка. Одного движения хватило на то, чтобы осуществить мечту последних девятнадцати лет – я вцепился в бороду Светлейшего и сорвал-таки с неё мудацкие колокольчики, неимоверно бесившие меня с самого первого курса. В спину мне полетела какая-то дрянь, но Джон тут же сотворил щит, загораживая меня, а сам брякнулся вниз из-за слишком резкого движения. Он совершенно не умел стоять на льду, даже недавнюю ледянку еле пережил.        Я бросил серебряную сеть, унизанную бубенчиками, на лёд и без раздумий рубанул её баселардом, рассекая на две неравные части. -      Убери эту дрянь, – заорал Джон, кое-как удерживая щит в лежачем положении. – Я же встать не могу!       Спешная отмена чар усилила боль в затылке, из носа снова потекла кровь. Как невовремя, а ведь ночь даже ещё не закончилась… Вернувшийся к прежнему состоянию снег тут же начал таять под жаром потока пламени, которым Джон порадовал Светлейшего, чтобы тому было чем заняться, пока мой друг вставал на ноги. Я ещё раз рубанул обрывки колокольчиковой сети и поспешил ему на помощь. Судя по тому, как взбесился наш дорогой директор, мы с Джоном сделали всё правильно! Из-за огненного шквала, который выжимал резерв Джона досуха, мы с нашим противником не могли увидеть или услышать друг друга, и этого хватило, чтобы успеть договориться о дальнейшей подлости. -      Мы его силой не пробьём! – крикнул я, перекрывая рёв пламени. -      Тогда давай возьмём подлостью. Как Грюма… – сказать что-то большее, чем краткий намёк-напоминание, не было никакой возможности, но я понял Джона. Да, разве он мог забыть о том, как получил от своего бывшего наставника полноценный круциатус, нанесённый едва ли не в спину?       Мой друг погасил пламя, будто вобрал его в ладонь, и мы вместе ударили по директору известным лишь нам заклинанием. Это же я его придумал. Это же Джон его довёл до ума. Два мага, три палочки, обоюдное желание и выведенные на пик магические силы пробили-таки природный щит директора и вредоносные чары оплели его правую ногу, мгновенно убирая все кости от стопы до бедра. Высокий рыжеволосый мужчина, обряженный в идиотскую мантию и уродливые туфли с загнутыми мысами, повалился на бок, неловко взмахивая руками от неожиданности. А вот Джон действовал вполне ожидаемо и предсказуемо для того, кто последние полтора года всей душой жаждал шанса на возмездие. Он выбил экспеллиармусом палочку из тонких и изящных пальцев, лишённых каких-либо признаков старческого артрита, и нашего помолодевшего противника проволокло по снегу мало не до хвоста василиска. Джон сунул трофей в карман и, скалясь от счастья, приступил к исполнению многолетней мечты. Я даже не успел увидеть, как он преодолел расстояние между нами и поверженным Альбусом – если бы не запрет на аппарацию в пределах школы, то я бы решил, что Джон совершил краткий и бесшумный «прыжок», вмиг настигнув свою добычу. Приподняв директора за шиворот, Джон со всей аврорской добротой ударил кулаком в изуродованное длинной бородой лицо, сворачивая нос в обратную сторону. Сегодня ночью вообще многие мечты оказались реализованы в самой причудливой манере. -      Сука! – Джон мало не рычал от ненависти. – Лживая рыжая сука! – И ударил снова, выплёскивая все те ненависть, боль и непонимание, что копились в нём едва ли не с первого курса. Действие или бездействие… Последнее, если не имеет понятных всем объяснений, несёт куда больший вред, чем даже неправильные и ошибочные деяния. Бездействие убивает доверие… -      Не затягивай с ним, – бросил я, подходя к Джону, но не собираясь вмешиваться. – У нас ещё масса дел, а силы понадобятся и тебе, и мне. -      И мне! – пустота, решившая вдруг подать голос, обернулась счастливым донельзя Гарри, который смотрел на избиение директора Хогвартса, как на забавное ярмарочное представление. -      Ты что тут делаешь? – каким-то чудом мне удалось не заорать, увидев мальчишку, наплевавшего на все мои слова о необходимости побега. -      За вами наблюдаю. Я не мог вас оставить, пока вы на двоих уделывали этого… Джон, можно я его нехорошим словом назову? -      Можно! – Джон ударил рыжего бородача под дых и тот скорчился, пытаясь вернуть покинувший лёгкие воздух. -      В общем, я давно хотел посмотреть, как вы на палочки ворюгу-пидорюгу намотаете! -      Генри, это ужасно… – вздохнул я. – Совершенно дикарское, глупое и даже нелепое ругательство. В какой подворотне ты его подхватил? -      В Литтл-Уингингской, которая под номером четыре на Тисовой улице была. Так на меня Дадли ругался, когда я таскал остатки еды, а он это замечал. Петунья всё время выкидывала то, что он не мог в себя запихнуть, а мне так жрать всегда хотелось, ну, я иногда и…       Упоминание о Дурслях лишь усилило ярость Джона и тот наградил свой личный «мешок с песком» ударом коленом в живот. Так бы и любовался на эту картину, но ситуация в общем и новые действующие лица не позволяли насладиться моментом. Чистая ярость Джона была так прекрасна! -      Не хочу вас расстраивать, но к нами прибыли долгожданные гости, – заметил я, наблюдая приближающиеся вспышки и край стены сверкающих щитов. – Львиная кавалерия явилась! Долго же они от входа до нас бежали, – я шмыгнул носом, отвернулся и снова сплюнул кровь. – Джон, заканчивай, а то в Азкабан отправлять будет нечего. -      Ещё разок! -      Но только один, а то твой начальник обидится. Он тоже захочет… приложить руку. -      Обойдётся, – Джон ещё раз совершил то, что в официальных протоколах называется «превышением служебных полномочий», а в газетных статьях: «аврорским произволом», и потащил свою несопротивляющуюся добычу к шефу. Как охотничий пёс – подбитую хозяином утку. Мы направились за ним, словно почётный караул при победителе. -      Генри, здесь сейчас будет опасно, тебе надо вернуться в замок, – проговорил я, пытаясь на ходу стереть снегом с лица кровь. Чучело какое-то, а не «милашка Гилли», как в таком виде перед людьми-то появиться можно? Мало того, что дважды – нет, трижды! – опозорился за эту ночь, так ещё и выгляжу как самый паршивый охотник, не сумевший добыть голову накера. -      Не могу, – ответил тот. -      Не понял? Блокада снята! -      Я… я должен быть рядом с вами! -      Ты должен находиться в безопасности, а не в пекле! Хватит и того, что ты ринулся предупреждать нас об угрозе вторжения оборотня и едва не пострадал. Это не игры, а бойня. Тебе нельзя здесь находиться, – как можно мягче произнёс я, мысленно прикидывая – как сильно обидится Гарри, если я призову Люччи и велю ей запереть мальчишку в моей гостиной? -      Нужно, – он покосился на бесчувственного вроде бы Дамблдора и схватил меня за полу распахнутой куртки. – Рой, у меня шрам болит. Не очень-очень, а ноет и дёргает. Будто нарывает! Люпин вроде как побитый валяется, над ним даже никто не магичит, а мне плохо. -      Тогда тем более ты должен уйти. Генри, ты даже не представляешь себе, как некстати твоё упрямство. -      Я чую. Понимаешь? Вот как в Лондоне, когда потерялся, то я почуял, что Джону доверять можно и его дружку-психопату тоже, так и сейчас. Тут змея василисковая, пусть Джон её ослепил, но она всё равно кусаться может. Я его понимаю, а он меня тоже поймёт! Вы василиска убьёте, если что, а он перед этим укусит кого-нибудь. Сам знаешь, какой у этих гадов яд сильный! А вдруг я смогу его остановить? -      Генри, тебе нельзя раскрывать своё знание серпентарго! – я едва не сорвался на, но вовремя сумел затолкать обратно в глотку раздражение и недовольство. -      А вам нельзя умирать! Я ж чуть астрономичке руку не прокусил, пока она мне рот зажимала, чтоб я не орал, пока вас хренектор наш по снегу валял. -      Это тоже очень глупое ругательство. -      Да и плевать! Я не вынесу, если с вами что-то случится. Дядя с тётей, Маркус, Корделия и вы – это моя семья! Думаешь, легко смотреть, как треть этой семьи убивает мудак, из-за которого погибли мои родители?! Я не собираюсь геройствовать, я знаю, что я только второкурсник и ничего толком не умею, но я вот прям чую, что должен остаться! Я сделал, как ты просил – сбежал при первой же возможности с Люччи и тётеньками, но сейчас, когда они в безопасности… -      А где они, кстати? -В твоей гостиной. Люччи сказала, что там сейчас самое безопасное место.       Я застонал и прижал горсть снега к лицу. Завтра у меня будет шелушиться кожа, придётся делать маску и пользоваться дополнительным кремом, но я бы и вовсе нырнул в сугроб, если бы это было возможно, наплевав на все последствия. Ну, Люччи… -      В спальню она им заходить запретила, не волнуйся. И в кабинет. Профессору Трелони пофигу, она в обмороке, а вот профессор Синистра долго смеялась, пока ей Люччи какое-то зелье не подсунула. Когда я уходил, она тоже спала.       Мельком в голове пронеслась подлая мыслишка о том, что пока кое-кто дрыхнет на моём широком, в меру упругом и удобном диване в тепле и безопасности, я шляюсь на морозе в полуголом виде и пугаю заносчивых ублюдков шрамами, попутно зарабатывая себе мигрень. А у меня ведь даже нет ни единого шанса устроить себе завтра выходной! Учебный план и расписание уроков не оставят мне ни единого шанса… -      Аврор Долиш! – Скримджер налетел на Джона, как ястреб, разве что скогтить не попытался. Гарри мудро скрылся подальше от внимания нервного Главы аврората под мантией-невидимкой и отступил мне за спину. – Как я должен расценивать ваш поступок?! -      Как исполнение прямых служебных обязанностей, осуществление защиты несовершеннолетних граждан Магической Великобритании, восстановление справедливости и соблюдение Закона. Получайте, шеф, – он разжал пальцы и Дамблдор упал к ногам Скримджера. – Задержан по обвинению в нарушении профессиональных обязанностей, неисполнении условий трудового контракта, оставлении в опасности лиц, не достигших семнадцати лет, сокрытии опасных преступников и препятствовании в соблюдении Закона. Также прошу присовокупить обвинения в домогательстве к подчинённому, принуждение к действиям непристойного характера и склонение к соучастию в этом лица, наделённого высшей властью. -      Локхарт? – Скримджер с подозрением покосился на меня. Я развёл в стороны руками, являя Главному аврору свой растерзанный вид и прочую красоту. -      Он меня раздеться заставил. А граф Данбар наблюдал, между прочим. Вы представляете, что эти мерзавцы могли со мной сделать, если бы не аврор Долиш?! – воскликнул я тоном барышни, которую попытался ущипнуть за задницу выползший из Лютного торговец поддельными драконьими когтями. -      То, что сделаю я, если ты немедленно не застегнёшься! – рявкнул он. – Какого хера ты ходишь в броне нараспашку, когда тут светлым-светло от боевых заклинаний?! -      О, вы беспокоитесь обо мне… я знал, знал, что я вам не безразличен, – воскликнул я, торопливо затягивая петли. Вообще-то, Руфус был прав! -      Мне жаль тратить на твои похороны два с половиной галлеона из бюджета, потому что хоронить тебя, с-сволочь, придётся за счёт Министерства. После того, что ты тут натворил, вопрос о твоём увольнении можно считать решённым! -      Я так не думаю, мистер Скримджер, – граф, почему-то, решил вступиться за меня. Или на него так повлияло валяющееся на земле тело с вывернутой «резиновой» ногой? -      Это хорошо, что вы вообще о чём-то думаете, – обрадовался Главный аврор, скалясь в истинно львиной ухмылке. – Блокада школы – ваша работа?! Мы получили восемнадцать – слышите? – восемнадцать вызовов от студентов, и это помимо патронуса аврора Долиша, но при этом не смогли пробиться на территорию Хогвартса. За своё самоуправство вам придётся ответить! -      Перед кем? – насмешливо спросил Вальтеоф, полностью вернув себе самообладание. – Перед Фаджем? Перед Визенгамотом?! -      Перед той, которая стоит выше нас. Перед Леди. И перед студентами, – без тени улыбки ответил Скримджер и Данбара проняло.       Дети вызывали помощь…       Они не могли решиться на подобное просто так, заскучав посреди ночи, а столь массовое обращение в аврорат из сердца Магической Великобритании не могло оказаться сметённым под ковёр и миновать пристального взгляда Леди. Граф обернулся, посмотрел на замок, который уже давно не спал, погружённый в мрак и тишину. Почти весь он был озарён светом, и в проёме многих окон виднелись силуэты студентов. Они видели… Неизвестно, когда у нас появились зрители, но взорам учеников были доступны и вновь нагрянувшие в школу авроры, и чудовищный змей, и мы…       Спокойно! Рассмотреть меня из окон дети не могли, и моё порченное тело наверняка осталось незамеченным, а вот факт принудительного оголения, как и схватку с директором, дети наверняка наблюдали. Замечательно, утром меня начнут рвать на части последователи Всебританского Светоча, кумира и идола которых я посмел низвергнуть с постамента. Ещё и до Джона докопаются… Не позволю!       Я зашипел и прижал ладонь к груди. Пусть и слегка повреждённая, но наша тайная защита работала, и болевой сигнал явно свидетельствовал о том, что ничего ещё не кончено. -      Допрыгался? – проникновенно спросил Скримджер, глядя на меня с оттенком сострадания в жёлтых глазах. -      Не дождётесь, мне ещё книгу дописать надо… Граф! – я кое-как выпрямился и повернулся к всё ещё растерянному Вальтеофу. – Вы помните, что я обещал до Йоля представить вам того, кто навредил вашей дочери и её подруге? -      Ты имеешь в виду оборотня? – насторожился тот, поглядывая в сторону василиска, за телом которого скрывался Люпин. -      Нет, он всего лишь кукла-бибабо, которую натянул на руку один опытный сказочник, умеющий лить мёд пополам с дерьмом в чужие уши. И глаза… Эй, Том! Может, покажешься? Здесь столько благодарных зрителей, не заставляй их ждать. Холодно же…       Скримджер покосился на меня, как на полоумного, но всё-таки подал сигнал своим парням держаться наготове. Четверо тут же повернулись по направлению к возможной угрозе, двое оставшихся продолжили караулить фланги. Интересно, если здесь все шестеро парней плюс Джон, то кто тогда караулит Блэка? Эх, дядя утром будем так расстроен…       Послышался скрип снега, немного неуверенный и неторопливый, будто прячущийся за змеем человек сомневался – стоит выходить, или нет? Однако, чужак находился не в том положении, чтобы прятаться, нападать исподтишка или пытаться удрать, и поэтому приходилось играть в открытую.       Он был красив – высокий, черноволосый, с бледной, словно фарфоровыой кожей и глазами такими зелёными, что они казались двумя хризолитовыми камнями, вставленными в оправу век. Школьная мантия с нашивкой, выдававшей принадлежность к факультету Слизерина, сидела на нём, как дорогой костюм, а не как обычный шерстяной безвкусный мешок. Идеальная осанка, чуть старомодная укладка, сдержанность и манеры выдавали в юноше человека чуть иного времени и склада, чем все мы. Точнее, он вообще не был человеком. -      Кто вы? – он внимательно оглядел направивших на него палочки авроров, потом посмотрел на настороженного Скримджера. – С каких пор в школу стали пускать бандитов? -      Тихо, – я остановил готового взорваться Руфуса. – Наш юный друг слишком много пропустил, а Римус, к сожалению, не успел поведать ему обо всех изменениях, произошедших с миром с середины сороковых годов. -      Живая матрица искусственной личности? – шёпотом спросил Джон, и я кивнул. -      Я не понимаю, что здесь происходит и кто вы все, но вы не посмеете напасть на студента Хогвартса, – с уверенностью заявил Том Реддл, оглядывая нас с выражением презрительного превосходства. Я нашёл-таки фотографию этого засранца, сделанную в сорок третьем году. Это был он – студент, подставивший Хагрида, получивший награду за заслуги перед школой, и ставший причиной смерти Миртл Уоррен. -      Ты не студент. В школе нет ученика факультета Слизерин с именем Томас Реддл. Ты чужак, и тебе придётся проследовать вот с этим прекрасным господином, чтобы ответить на его вопросы. -      С чего вы решили, что я этого хочу? -      С того, что приватного допроса в исполнении Главы аврората хотят все! – улыбнулся я и сделал шаг вперёд. Небольшой. Аккуратный. Почти незаметный. -      Аврорат?! – во взгляде Тома промелькнуло беспокойство. Я внимательно смотрел на него и видел, что это ублюдочное творение тёмной магии ещё не до конца обрело плотность. Он выглядел почти обычным подростком, под ним проминался снег, ветер колыхал полы его мантии, но вот пар изо рта не шёл, а сквозь левое плечо можно было рассмотреть прихотливую паутину голых древесных ветвей, находящихся позади Реддла. -      Что здесь происходит? Кто это? – зашипел Вальтеоф, но Джон резко вскинул руку, приказывая ему замолчать. Кроме меня говорить с этой тварью было некому. -      А ты думал, что убийство рэйвенкловки Миртл сойдёт тебе с рук? -      Это был Хагрид с его дурацким акромантулом! – Реддл чуть повысил голос, вполне достоверно имитируя возмущение оклеветанного человека. -      Нет. Это был ты, с василиском. Том, ты бы хоть попытался изобразить удивление от вида этой прекрасной твари! Привык к нему, да? Забылся… -      Он не тварь! Он – Хранитель школы, – зашипел юноша, зло сжимая кулаки. – Это был несчастный случай, и ничего бы не случилось, если бы не Рубеус с его сумасшедшей идеей вырастить в школе своего ядовитого питомца! -      Ты прав, – неожиданно для всех согласился я. – Ты вытащил василиска из Тайной Комнаты, чтобы он прогнал из Хогвартса Арагога. Ты ведь играл с гигантским пауком и видел, как быстро он растёт, поэтому лучше недоумка-полувеликана понимал, каким опасным может стать акромантул.Пауки боятся Короля Змей, это известно всем, кто хоть раз в жизни открывал хотя бы «Абердинский бестиарий», смешной и неточный. Они покидают то место, где заявляет свои права Великий Аспид, и я ничуть не удивлён тому, что ты решил изгнать одну тварь с помощью другой! А повлиять по-другому на дурака-полукровку, до безумия влюблённого в своего ручного акромантула, без угрозы выдать его и подставить под исключение, ты не мог. В результате Хагрида всё равно изгнали, а глупышка-Миртл умерла… -      Мне жаль, но я не собираюсь каяться из-за того, что пытался обезопасить учеников. Да, у меня не вышло, и что же?! – Том гордо вскинул голову. Чуть дёрнул подбородком, слегка задрал нос. Знакомый жест, я не раз подмечал его у Северуса, когда мой готической герой начинал строить из себя гордую и неприступную сволочь. Разумеется, это не Том научился этому жесту у него, а ровным счётом наоборот. Забавно... -      Не кипятись. Ты мёртв, какие к тебе претензии? – я развёл руками. -      Не смей так говорить обо мне! – взъярился вдруг тот. – Я жив, и буду жить вечно! -      Ценой скольких жизней? -      Трёх будет достаточно, – изящно очерченные губы разошлись в улыбке настолько жуткой, что авроры едва не атаковали засранца. Скримджер еле успел остановить их. – Две неблагодарные идиотки, не ценящие собственные семьи, и рохля-барсук, желающий отомстить своему преподавателю, станут достойной ценой за моё возвращение. -      Одна неувязочка, Том, – я поморщился, – этот «рохля-барсук» на самом деле помощник лесника, хорошо известного тебе Хагрида, и он не студент факультета Хаффлпафф, а скаженный оборотень, которому очень не понравилось, что я едва не отрубил ему голову во время полуночной встречи в Запретном лесу!       На несколько секунд Том замер, выпав из реальности. Я сделал ещё один незаметный шаг вперёд. Сердце колотилось о рёбра, как последняя монетка в копилке, которую пытается вытряхнуть жадный ребёнок. Холодный ветер лизал кожу, трепал волосы, насмешливо пел о том, что самонадеянные глупцы, решившие пройтись по тонкому льду, имеют обыкновение падать в студёную воду и тонуть. Долгая ночь хохотала надо мной, а человек, с которого всё и началось, бессовестно дрых в снегу! Ох, выживу – с живого с него не слезу. Северус – лучший объект для снятия нервного напряжения, даже вычищенный от следов одержимости, он всё равно останется той ещё занозой, которую будет безумно приятно дразнить и провоцировать. Зря я, что ли, так над ним трудился? -      То есть… Ты – Локхарт? – Том вдруг засмеялся. – Он описывал тебя совершенно по-иному, я даже не узнал, пока ты сам не выдал себя. Забавно, он врал мне всё это время, а я ему верил… -      Он тебе тоже. Вы квиты. Две девочки, которых ты едва не свёл с ума и пожрал их магию, тоже доверяли тебе. -      Они были недостойны того, что имели! – снова сорвался тот. Джону пришлось ловить Данбара и без обиняков валить мордой в снег, рядом с Дамблдором, чтобы граф не попытался прибить наглую нечисть, покусившуюся на его дочь. -      А ты – достоин… -      Да! Более многих других, которые не понимали, каким сокровищем владеют! Я с самого рождения был лишён того, что они презирали. Детский дом, война… Знаешь ли ты, Локхарт, каково жить в приюте мальчику, который не желает соглашаться на предложения попечителей, готовых купить любого за пару новых ботинок и сытный обед? Знаешь ли ты, что такое – быть магом, посреди убогих и ограниченных магглов, неспособных видеть красоту волшебного мира?! Нет, ты не знаешь… Я возьму всё, что мне нужно, и не стану испытывать чувство вины за это! -      Как-то слишком много он болтает, – буркнул Руфус. -      Эта матрица искусственной личности, созданная для общения, молчала пятьдесят лет, тут кого угодно на откровенность прорвёт. Ночь, сказочная зима, любимая школа, толпа красивых мужчин в броне и боевом строю, – мечтательно вздохнул я и вернулся к Тому, который воспользовался нашей заминкой и стал подбираться к василиску. – Чувство вины должен испытывать тот, кто не сделал ничего ради безопасности учеников. Я открою тебе страшную тайну – он до сих пор это не делает. Аврор, подайте мне вашу добычу, прошу, – я нарочно не стал упоминать имя Джона. Мало ли, как это воплощение тёмных искусств воспользуется полученным знанием!       Джон выпустил-таки присмиревшего Данбара и подобрал со снега директора, который до сих пор не пришёл в себя. -      Узнаешь? -      П-п-профессор Дамблдор?! – вот тут Реддл ошалел без всякого притворства. -      Он самый. Только не профессор, а директор. -      Почему он выглядит моложе, чем во времена моей учёбы? Что… что здесь вообще происходит?!       Надо же, а судьба Дамблдора его, почему-то, встревожила! Он что, беспокоится за него? Вон как глазами сверкает, недобро и обиженно, будто мы отобрали у него любимый игрушечный грузовичок и сломали ему колёсики. -      Обман. Ложь. Всё как обычно. Скажи, Том, ты помнишь, как создал себя? -      Конечно, помню! Мы играли с Абрахасом и Фабием в анаграммы, и я придумал себе новое имя, – в голосе юноши прозвучала неожиданная нотка тепла, а лицо приняло выражение лёгкой растерянности, словно он не понимал, как из прекрасного «тогда» оказался в холодном и заснеженном «здесь». Внезапно Том – резко, как по щелчку пальцев – сменил маску удивления на маску томной издевки и в его пальцах мелькнула палочка, от лёгких жестов которой в воздухе возникли сияющие буквы, выведенные изящным почерком. – Смотри, как всё просто, Локхарт. Это даже проще, чем играть на надорванных струнах недоразвитых девчоночьих душ. Это так просто – найти себя, отказавшись имени этого ничтожества, моего маггловского папочки! Томас Марволо Реддл – это шелуха, ставшая слишком тесной шкура, которая должна исчезнуть! – Буквы закружились меняясь местами, и сложились в совсем иную надпись – Лорд Волан-де-Морт. – Мне не понравилось, как выглядит результат, и я решил подправить его, выкинув пару лишних букв. Так я создал себя! Волдеморт – это моё прошлое, настоящее и будущее! Я создал человека, который станет сильнейшим магом Британии и сможет вернуть порядок в эту обречённую страну! Я создал себя, и скоро сделаю это снова, обретя плоть, жизнь и магию!       За выдержку и стойкость парни из отряда Скримджера должны были получить годовую премию в увеличенном размере и месячный отпуск с сохранением жалованья, потому что не дрогнул ни один из них! Знать, что перед тобой стоит то ли копия, то ли юное воплощение Всеобщего Врага было страшно, даже у меня мороз по коже прошёл. Я же бежал от него, стал охотником, чтобы иметь возможность исчезнуть с радаров Пожирателей, а потом и вовсе сделать ноги из Англии. Я же убил его! Отрезал голову, сжёг в пламени, выжег ядом и собственной кровью! -      Прекрасная мечта! – выдохнул я, вместе с воздухом выталкивая из лёгких страх. – Но она не осуществится, Том. Ты ведь всего лишь нажравшаяся чужих жизненных сил матрица искусственной личности, напитанная тьмой и воплотившаяся за счёт паразитирования на детях и оборотне. -      Ты даже не представляешь себе, что я такое и какая сила мне подвластна! Я жив, и буду жить вечно. Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! – крикнул он, излишне пафосно вытягивая руку в сторону василиска. С губ Реддла сорвалось шипение, смысл которого я даже смог уловить. Банальщина: восстань, загрызи, служи, подчинись… Набор команд в понятной для змеи форме, никакой свободы самовыражения!       Василиск начал медленно пробуждаться, подталкиваемый чужой тёмной волей, вот только никакой опасности с шорами и намордником он не представлял. -      Руфус, Вальтеоф, вы услышали достаточно, или мне стоит ещё немного поиграть с этим чучелом, которое в силу своей природы не может не отвечать на вопросы? – процедил я, выводя из ступора обоих магов. Время слушать сказки прошло. – Вам так хочется узнать курс галлеона в сорок третьем и сколько раз Армандо Диппет прилюдно впадал в маразм, едва не обделывая свою мантию? -      Я хочу знать, когда ты заткнёшься и перестанешь вытаскивать из недр Хогвартса очередные поводы для моего инфаркта! – Скримджер, как всегда, был мил и любезен. Хорошо. хоть в себя пришёл! – Седьмой, Второй – охраняйте гражданских. Остальные – бой!       Повторять команду не потребовалось. Несмотря на тот ужас, который нагоняло на людей имя Волдеморта, авроры и невыразимцы ни на миг не промедлили в исполнении приказа. Не знаю, каким образом Скримджер дрессировал этих парней, но действовали они так, будто тренировались несколько лет кряду, причём не на друг друге или манекенах, а в реальном бою! По сравнению с июнем, слаженность и мощь этих парней выросла настолько, что я секунд на десять выпал из реальности, любуясь их работой. Это было прекрасно… Сотканная из чужой памяти личность знала предостаточно заклинаний, имела подлый нрав и, что самое паскудное, не стеснялась использовать самые подлые тёмные проклятия, но отряд Руфуса успешно сдерживал натиск пошедшего вразнос Реддла. За моей спиной, вцепившись в край куртки тонкими пальцами, шипел и ругался Гарри, которому было очень больно от одного существования Тома – человека, с которым Гарри волею случая познакомился ещё до того, как узнал, кто скрывался под этим именем. Это каким же уровнем садистской иронии надо обладать, чтобы хранить на одной полке награды Волдеморта, Снейпа и Лили Эванс? Да директор у нас был тем ещё извергом, мог бы и переставить таблички, чтобы скрытый смысл не бил по нервам и чувству вины Северуса, так нет, оставил и смотрел, вуайерист бородатый. -      Сэр, приказ? – Джон, продолжая удерживать Дамблдора, вопросительно посмотрел на своего яростного шефа. Он не вступал в бой, не ругался с ожившим обитателем ежедневника. Джон ждал, потому что для него время самовольных действий прошло. Он слишком уважал субординацию… -      Даже не думайте к нему лезть, оба! – тут же накинулся на нас Скримджер, решивший, что мы хотим поучаствовать в избиении подростка. – Я и так вижу, что вы после Альбуса еле на ногах держитесь. Убейте змею, пока мелкий ублюдок отвлёкся от неё! На это-то вас хватит?! -      Его нельзя убивать, – торопливо встрял я. – Это действительно Хранитель Хогвартса. -      Тогда усмирите его и верните в нору, откуда он выполз! Эта гадина уже пытается разорвать намордник. Ну?! – взревел Руфус и мы с Джоном подчинились. А почему бы и нет? Мы своих Мерлинов уже убили, пусть этим теперь занимаются те, кого ещё точит страх перед ужаснейшим магом Британии. В следующий раз пред нами предстанет оригинал, а не юная копия… -      Ты знаешь, как укрощать змей? – спросил Джон, с сомнением поглядывая на василиска. Убить его было бы куда проще, но… нельзя. Никак! -      Играть на флейте не собираюсь, будем работать по-иному! – я нервно потёр ладони, представляя себе всю ту степень безумия, на которое придётся пойти. – Джон, удерживай эту слизеринову гадюку и не давай ей особо сильно дёргаться! А мы пошли… -      Мы? -      Ага, – я виновато развёл руками. – Мне всё равно пришлось бы придумать объяснение для того, как мне удалось открыть тайные двери, подвластные лишь командам на… -      Вниз! – мы едва успели упасть в снег. Над нами пронеслась волна мертвенно-синего света, потом – что-то красное и ещё более неприятное. -      Генри, ты в порядке? – мы с Джоном одновременно начали искать мальчишку и одновременно же и нашли. -      Нет, я нос разбил, кажется, – буркнул он из пустоты. – А что мы должны делать, Рой? -      Отводить от тебя подозрения. Пошли! – я нащупал его ладонь сквозь мантию, сжал, а потом рывком поднял на ноги и потащил за собой. Вокруг нас тут же возник сверкающий контур протего тоталус. Что бы не думал Скримджер, но в Джоне осталось достаточно сил, чтобы защитить нас. Игнорируя остатки здравого смысла и чувство самосохранения, я взбежал по ходуном ходящему телу василиска и достиг его головы прежде, чем змей смог обнаружить меня. За моей спиной то вскрикивал от боли, то визжал от восторга Гарри, которого неимоверно радовал вид Тома Реддла, окружённого четырьмя боевыми донельзя магами. Если бы чернильный выползень ещё не шипел, призывая василиска и пытаясь натравить его на нас… -      Держись, сейчас будет весело! – крикнул я, вынимая охотничью палочку. -      Точно? -      Точно, но выживут не все! – и, прежде чем Гарри успел задать ещё какой-нибудь вопрос и отвлечь меня, я сделал самое безумное, что только было возможно. Я применил обливиэйт к василиску.       Змеи не отличаются большим интеллектом, говоря честно – им особо нечем гордиться. Василиск, хоть и был Царём Змей, обладал внушительными размерами, смертоносным взглядом и пастью, полной клыков, оставался всё той же тварью, что гадюки, кобры и рунеспур. Разума змей хватает на то, чтобы при долгой дрессировке воспринимать еду, как награду, чтобы охотиться стаей или же узнавать своего хозяина. Магическое существо уже, к сожалению, признало в Реддле своего повелителя. Так было в сороковых, так случилось и когда Фэй Данбар открыла Тайную Комнату. Он воспринимал не голос, не внешность, которую не мог увидеть, а магию и волю – то, чем были одержимы гриффиндорки и оборотень. И я должен был стереть у него эту память, хотя бы о событиях прошедшей осени, чтобы василиск перестал воспринимать Реддла, как своего повелителя. Ненадолго, на чуть-чуть, чтобы Гарри смог велеть ему отправиться прочь. Гнездо за уродливой статуей давно заждалось своего обитателя…       Это было тяжело и походило на рубку суковатых поленьев тупым щербатым топором. На попытку вычерпнуть воду из бочки рассохшимся и дырявым ведром. На ходьбу в грязи и муторный сон, полный образов без эмоций и осознания… Надо мной пролетело шальное заклинание, следующее ударило в щит Джона и растеклось по нему багровым всполохом. Я стоял на голове василиска, непозволительно близко от чужой схватки и представлял из себя настолько идеальную мишень, что меня могли уберечь лишь Джон и Моргана, решившая снизойти до своего нерадивого сына.       Я успел! Невовремя спохватившийся Том, заметивший, что его любимчик не спешит выполнять приказы, переключил своё внимание на меня, но возведённый Джоном щит смог выдержать несколько прицельных ударов, пока Реддл не обнаружил досадную помеху в виде защищающего меня аврора. Он позволил себе отвлечься от наседающих на него магов и отправил моему другу подарок в виде темномагического заклятья, невообразимо воняющего смертью. Не знаю как, но Руфус смог его отразить, прикрыв-таки Джона. Старый лев побледнел, пошатнулся, но выстоял. Через миг к нему присоединился очухавшийся Данбар и отправил в сторону Тома что-то заковыристое и мне незнакомое, заставившее почти ожившую подделку покатиться по снегу. Эти несколько секунд передышки позволили мне довести дело до конца и василиск – ошарашенный, сбитый с толку – замер, недовольно поводя ослеплённой головой и пробуя воздух длинным языком, пролезающим сквозь кожаные путы намордника. -Гарри, – позвал я, еле удерживаясь от крика. Адреналин бурлил и выжигал вены, контролировать голос было так же сложно, как выводить Тома Реддла на откровенность, выполняя тем самым свою часть договора с бесчестным графом. Мальчик тут же толкнул меня в спину, обозначая своё присутствие. Я облегчённо выдохнул, ощущая этот слабый, почти незаметный сквозь броню тычок. Жив и рядом… – Давай, шипи! -      Чё?! Ты же запретил это делать на людях! -      А сейчас разрешаю. Начинай быстрее, пока змей не помнит, кто из присутствующих его хозяин! Заяви на него свои права и возьми под контроль. Ну же!       Тишина продлилась две секунды, а потом из-за моей спины донеслось слабое и неуверенное шипение, весьма похожее на свист чайника с погнутым носиком. Приняв как можно более пафосную и картинную позу, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, кто тут управляет василиском, я начал повторять вслед за Гарри, безумно перевирая и искажая то, что слышал. Василиск, отлично выдрессированный Салазаром и, несмотря на обливиэйт, послушный до умопомрачения, легко вычленил из смешения двух голосов тот, который был ему близок и понятен. Змей замер, повёл головой, словно действительно мог слышать, а затем пришёл в движение и направился в сторону теплиц, не обращая внимания ни на кого, кто стоял у него на пути. Авроры едва успели уйти в сторону, безжизненное тело оборотня оказалось вмято извивающейся тушей в снег, а промелькнувшее мимо меня лицо Реддла было полно искренней детской обиды и непонимания. У него украли игрушку… Он попытался бросить в нас с невидимым Гарри какое-то проклятие, но удар тяжёлого хвоста и строенный залп лишили его этой возможности. Наш отход прикрывали так, будто от этого зависела судьба всего Хогвартса. Собственно говоря, так оно и было…       Дурной змей, у которого явно перемкнуло в голове после всех обрушенных на него заклинаний и моего обливиэйта, не нашёл ничего лучшего, чем выбить мордой дверь в одну из теплиц, заползти в неё и вольготно расположиться между кадок, насыпных грядок и столов с горшками. -      Что ты ему сказал? – спросил я, когда василиск замер. -      Ползти в ближайшее укрытие и спать. Я ж не думал, что он попрётся сюда?! – Гарри было неловко. -      Тепло, влажно, что ещё гадюке для счастья надо… Ну и хрен с ним! Пусть дрыхнет здесь. Будет у Помоны на одну тепличку меньше, придётся Данбару на строительство новой раскошеливаться! Люччи! – позвал я, спрыгивая с василиска на пол. Ноги попытались подогнуться, но я вовремя ухватился рукой за стол, ставший яслями для молодых мандрагор. Действительно ведь, выращивают! А раньше ими только старшекурсники занимались. -      Да, мастер?! Вы в порядке? Что мне… -      Тащи сюда ту самую книгу из моей комнаты, и быстрее! Гарри, прости, но придётся потерпеть! -      Да я уж понял, – уныло ответил тот, снимая с себя мантию. – Я, когда из твоей гостиной уходил, два флакона обезболивающего прихватил. Как чуял, что пригодятся. -      Прости, – я неожиданно для самого себя осторожно приобнял мальчика за плечи, действительно испытывая сожаления из-за того, что ему придётся испытывать боль по моей вине. Это был порывистый, несвойственный мне поступок и ничем иным, кроме как расшалившимися нервами, я его объяснить не мог. -      Эй, ты чего? – Гарри испугался. – Ты зачем меня обнимаешь?! Ты же этого не любишь!       Я замешкался, пытаясь заткнуть себя самого и не начать устраивать долгие откровения там, где это не нужно. -      Мастер, я принесла! – Люччи вовремя явилась передо мной и избавила от необходимости отвечать на не самый приятный вопрос. Врать Гарри я не мог. -      Отлично, моя дорогая. Клади эту дрянь на пол и следи за Генри! Ему может быть плохо, – я дождался, пока домовушка не положит ежедневник на каменные плиты, потом отпихнул его ногой ещё дальше, и достал баселард.       Том Реддл был всего лишь проекцией того, что жило в чёрной книге. Убивать человекоподобное воплощение было не просто тяжело, а абсолютно бессмысленно! Он вдоволь напитался детьми и трёхжильным оборотнем, его запаса хватит до самого утра, он успеет трижды одолеть и без того малочисленный отряд Скримджера, и я не хотел затягивать эту и без того бесконечную ночь. Я внимательно осмотрел лезвие баселарда, нашёл на нём достаточное количество яда василиска и ударил клинком в книгу, пронзая её насквозь. Если это не уничтожит обитель Чернильного Томми, то с ней не справится даже Адское пламя. Мордред неблагой, помоги мне убить паскуду...       С улицы донёсся крик, быстро начавший угасать, а из ежедневника полилась чёрная, воняющая кровью и чернилами, жижа – густая, комкообразная и тухлая даже на вид. Ну вот, и школа в безопасности, и контракт закрыт. Жаль, что вместо шампанского опять придётся пить костерост!       Тихое подвывание за моей спиной сменилось звуками глотков и выдохом облегчения. Гарри уже начал праздновать, приложившись к обезболивающим зельям. -      Воняет, – пропыхтел мальчик, подходя ко мне сзади и усиленно потирая лоб. – Куда ты денешь эту дрянь? Тут бросишь? Подкинешь Люпину? Снейпу?! -      Нет… Это вещественное доказательство чужой самонадеянности послужит прекрасным ремнём для порки завравшихся магов, – я поднял мёртвую книгу с пола и брезгливо повертел её в руках. – Ты как, нормально пережил? -      Ага. И Смертеморда больше не чувствуется, даже думать легче стало. Рой, а мне теперь что делать-то? В школу возвращаться, или вокруг вас покрутиться, вдруг ещё что-то интересное произойдёт? -      Возвращайся в школу, – велел я. – Маркус, наверное, место себе не находит! -      Да нормально всё, я ж его предупредил, что с тобой и Джоном всю ночь проведу, – беззаботно отмахнулся мальчик. – Вряд ли он переживает! Ну, во всяком случае, не сильно… -      Ты забыл о наблюдателях в окнах? Маркус наверняка там и нас с Джоном ждёт торжественное знакомство с битой твоего брата за то, что мы подвергли тебя опасности. -      Но я сам… -      Живо обратно, – я прервал, не желая слушать отговорки. – В тепло. Пожалуйста. -      Хорошо. Только вы с Джоном больше ни на что не нарывайтесь, ладно? Вас и так все грызть будут за всякое, – он вздохнул, накинул на себя мантию и понятливая Люччи тут же исчезла вместе с ним.       Я только ухмыльнулся. Грызть? Да нас будут рвать на части!       Как позже я узнал, прошлый год всё-таки научил чему-то полезному всех обитателей замка, и преподавателей, и студентов. Когда василиск погнался за нами, сбивая портреты и ломая перила, когда Люпина закоротило и наша с Флитвиком защита вышвырнула его из школы вместе с василиском, проломив башню, никто не стал бегать по коридорам и вопрошать, что случилось, и что делать. Студенты Рэйвенкло и Гриффиндора, обитавшие в башнях, раньше остальных узнали о том, что в школе опять что-то стряслось и… первым делом отправили старост к деканам, а капитанов квиддичных команд в общежития других факультетов, чтобы поднять ни о чём не ведающих засонь.       Директора не было. Снейп и я пропали. Септима, которая знала, где находятся Сивилла и Аврора, едва не отдала Моргане душу, когда поняла, куда именно стремилось неизвестное страшилище. Но… паники не возникло. Декан вместе с Помоной и Минервой смогли вскрыть директорский кабинет и собирались переправить через камин Дамблдора детей хоть в Мунго, хоть в Министерство, вот только блокада, устроенная Данбаром, нарушила все их планы. Магические призывы в аврорат, посылаемые студентами, уходили вовне и достигали своей цели, вот только никто не спешил на помощь детям. Младшекурсников собрали в Больничном крыле и тут обнаружилась пропажа Гарри. Маркус, знавший, где находится мальчик, едва мог держать себя в руках и поэтому взяв верных сокомандников, вопреки указам Флитвика пошёл искать нас по коридорам замка. И нашёл… Увидел отсветы заклинаний в окне и, недолго думая, отправил парочку парней за другими свидетелями. Выйти из замка наружу не представлялось возможным, двери не открывались, парочка секретных ходов, о которых было известно старшекурсникам, тоже оказались блокированы, а Баннах Мактавиш пропал. Им оставалось только смотреть…       Они видели, как я смог утихомирить василиска, как Джон играючи одолел оборотня и как явился директор. Сеанс оголения они тоже видели, но, благодаря темноте, ни хера не смогли понять, зачем это было нужно. Поэтому, когда мы вошли-таки в замок, нас встречали старшекурсники всех четырёх факультетов и преподаватели, сжимающие палочки в отчаянной готовности сражаться за свою жизнь. -      Работает аврорат, всем сохранять спокойствие... – устало проскрипел Руфус, даже не пытаясь выглядеть представительно и властно. То заклинание Реддла, которое он смог отразить, выбило из него сил больше, чем я предположил сначала. Он даже снова начал хромать, хотя вроде бы полностью залечил свою июньскую травму. Ответом ему была тишина. Напряжённая, долгая и мучительная, полная недоверия и даже скрытой ненависти. Не конкретно к самому Руфусу, а к тем, кто никак не желал оставить Хогвартс в покое, но пасть она была должна именно на его встрёпанную голову. -      Декан! Как хорошо, что меня встречаете именно вы, – я не выдержал и, отпихнув Скримджера, поспешил к своему бывшему учителю. – Вы представляете, меня опять пытались обидеть! -      Это что – Северус? – Флитвик с недоверием посмотрел на перекинутое через моё плечо тело. -      Да, он слегка… как бы сказать… не в сознании, но жив и здоров! Я старался не сильно помять его. Как думаете, он будет очень зол, когда узнает, что мне пришлось выкинуть его из башни, закопать в снег, а потом оттоптать руки, пока я выковыривал его из сугроба? Он так хорошо мимикрировал под окружающий нас пейзаж… -      Локхарт! -      А? – я недоумённо захлопал ресницами. Джон, глядя на меня, позволил себе короткую усмешку. – Вы что-то хотели, Руфус? Ах, точно! – я хлопнул себя ладонью по лбу и поправил вновь начавшее сползать тело. – Студенты! Блокада снята, авроры здесь. Можете возвращаться в общежития. В этот раз удалось устроить беспорядок снаружи, но парочку лестниц всё-таки придётся заменить. Надеюсь, у школы найдутся на это деньги? – я искоса посмотрел на Данбара и тот сделал вид, что не услышал меня. -      Какого Мордреда ты тут распоряжаешься?! -      Потому что вы – бездействуете. Терпеть не могу безынициативных мужчин, я уже устал брать всё в свои руки! -      Или на плечи, – фыркнул Декан. Напряжение спало – моя привычная беззаботность вкупе со Снейпом, напоминающим похищенную из отчего дома девицу, смогли разбить сковавший студентов лёд. -      Возвращайтесь в общежития, – повторил мои слова Скримджер. – Вам ничего не угрожает. Для безопасности ко входам будут приставлены авроры. Для охраны, а не для надзора, но я прошу вас во время пути к своим спальням воздержаться от посещения совятни. -      С какой стати? – раздались недоверчивые голоса. -      С такой, что вы из окон не видели ничего, кроме огромной твари и вспышек заклинаний, и поэтому не сможете поведать ничего толкового ни своим родителям, ни журналистам «Пророка», если вдруг кто-то решит продать эту историю вместе с парочкой смазанных колдографий! – голос Руфуса окреп. – Дождитесь завтрашнего дня, в обед, думаю, мы сможем объяснить вам хоть что-то. -      Почему мы должны вам верить?! -      И что случилось с той змеюкой, на которой мистер Локхарт укатил в снежные дали? -      И этот, рыжий – это кто? -      Где Дамблдор?! Он, вроде бы, был возле теплиц! -      Змеюка… – протянул я, пропуская сквозь пальцы прядь волос и успокаивая себя. – Её сторожат двое боевых магов высшей квалификации. И я настоятельно не советую всем любопытным совать нос в третью теплицу. У этой милый гадины выдался не самый лёгкий день, вспылит ещё… -      В теплицу?! Ты загнал опасное существо в мою теплицу?! – ахнула Помона, глядя на меня, как на предателя. -      Ну, не убивать же её, – я виновато развёл руками и еле успел подхватит падающего Северуса. Пришлось возвращать на место. -      Ты охотник, это твоя обязанность! -      А ещё я – преподаватель Хогвартса и не имею права вредить его Хранителю, разозлённому творящимся в школе непотребством. Мы договорились, так что проблемы с этой стороны нет, – пояснил я, нарочно напирая на то, что василиск почти безопасен и очень полезен для школьной жизни. Если я при студентах вякну о том, что питомец Салазара вышел из-под контроля, факультет Слизерина снова подвергнется или остракизму, или бойкоту, или бомбардировке тухлыми носками. -      Локхарт, за мной! И принцессу свою спящую не потеряй, – прервал мои размышления Скримджер. – Я хочу, чтобы на собрании присутствовали все деканы, и не важно – в сознании они, или нет! -      Это не принцесса, а принц. Неужели вы разучились видеть разницу между мужчиной и женщиной? – возмутился я, поправляя свой изрядно надоевший груз. Пока мы поднимались в директорский кабинет, наиболее подходящий не только для проведения головомойки, но и для встречи тех, кто просто обязан был к нам присоединиться, я всё обдумывал, как дожить до утра и не оказаться стёртым в пыль трёхголовым рунеспуром и Данбаром. Понятно, что главным козлом отпущения станет Дамблдор, но ведь и мне может достаться! За самоуверенность и самоуправство, за то, что скрыл информацию и начал действовать самостоятельно. За то, что привлёк к своим планам Джона и спровоцировал Люпина на использование тёмного артефакта. Сам ежедневник, надёжно замотанный в непромокаемый холст, позаимствованный из теплицы, хранился у меня под бронёй и давил на сломанные Альбусом ребра. Мне вообще было больно дышать, двигаться, говорить и даже думать, потому что в голове по-прежнему били колокола и периодически накатывала мутная дурнота – последствия дуэли, «очищения» Снейпа и долгого сражения. Вот поэтому я и не люблю сражаться с магами! С тварью, и той удалось договориться, а эти были слишком изворотливы, чтобы отступиться или попросту сдохнуть! -      Гилдерой! – взволнованная Септима наконец воспользовалась тем, что рядом почти не было посторонних и задала самый важный для неё вопрос. – Где Сивилла и Аврора? Ты видел их? Северная башня разрушена, но мы не нашли… -      Они в безопасности, обе, – ответил я, не желая слушать рассуждения про чужие безжизненные тела. – Мы с аврором Долишем вытащили их оттуда и переправили в безопасное место. -      Куда? -      В Хогвартсе есть только одно место, где двух женщин никто не попытается похитить, убить или, ней дай Моргана, попортить им укладку. Мои комнаты. -      Вот как? – Септима окинула меня удивлённым взглядом. – И они согласились? -      В следующий раз, когда кого-то из вас будут убивать, я потружусь сначала получить письменное согласие на вмешательство, а заодно заставлю прочитать пятнадцатистраничное дополнение с перечислением условий и критериев спасения, чтобы все остались довольны, а мне не захотелось никого… – я оборвал себя и поспешил покинуть Септиму, чтобы нагнать Джона и пойти с ним рядом. Он тащил Дамблдора, я – его верного подпевалу и с этой стороны всё было просто и понятно. -      Она имела в виду: «И они согласились бросить тебя и сбежать?», а не то, что ты услышал, – тихо сказал мой друг. – Люди совершенно не умеют говорить, когда взволнованны! Поверь, я уже навострился понимать перепуганных свидетелей или потерпевших. -      Не имеет значения. -      То есть? -      То есть похеру, – устало выдохнул я. – Я сделал больше, чем хотел и был должен. Чужое согласие на мои действия меня волнует так же, как отбитый живот и обмороженный нос идиота, которого приходится таскать за собой всю ночь в силу собственного неприятия избыточных смертей и веры в красоту даже настолько поганой вещи, как человеческая душа. -      Хорошо, что у моей ноши такого рудимента, как душа, нет, – согласно кивнул Джон. -      Кстати, о рудиментах – Люпина-то куда дели? Я думал, Скримджер с него глаз не спустит! -      Отдали мадам Помфри, пока ты говорил с Флитвиком. Он едва жив, так что ей придётся корпеть над ним весь остаток ночи. Утром его заберут в Отдел Тайн.       Мы остановились возле гаргульи, сторожащей подъём в кабинет Дамблдора, и минут пять наблюдали за тем, как трое деканов вынуждают дурную статую открыть проход. Им отчаянно не хватало Северуса, четверо глав факультетов вместе могли по полномочиям поспорить с директором, но мой «отморозок» был не в том состоянии, чтобы хоть в чём-то принимать участие. -      Гилдерой! – Септима попыталась задержать меня, когда я ступил на винтовую лестницу. – Подожди, я не... -      Всё нормально. Я устал, ты перенервничала, луна не в той фазе и ночь слишком морозная, от неё зубы чешутся и язык дёргается, – произнёс я, даже не думая останавливаться. – Не отставайте, госпожа декан, нельзя заставлять ждать порядочных джентльменов... Да и мне самому хочется, чтобы этот аттракцион кошмаров поскорее закончился. Знала бы ты, как я устал.