Эта ночь тебя поглотит

Данила Кашин Через час освобожусь, собирайся) От его сообщения на лице сразу появилась улыбка. Девушке безумно льстило то, что не смотря на усталость, Даниил решил уделить ей время. Это безусловно утешало ее эго. Её мысли всё чаще возвращались к нему, хоть и она сама того не хотела. По правде говоря, ей было не удобно и даже стыдно, перед подругой Евой, ведь он ей нравится, ведь это она знает о нем, казалось, всё, ведь это она не пропускает ни один его прямой эфир, ведь это она ходит на почти каждый его концерт. Есения часто вспоминала случайные прикосновения, когда его рука скользила рядом с её, или то, как его голос — мужественный и уверенный — завораживал её, словно гипнозом. Он был не таким, как все. В нём было что-то неуловимо притягательное, словно в нём сошлись яркость и нежность. Поднимаясь с кресла, босые ноги девушки сразу обдало сильным, морозным холодом. Будто что-то подсказывало не идти на эту встречу. Но воспитание кудрявой не позволит отказаться от нее, как-никак это она же пригласила.

***

Спустя час она уже собранная стояла у своего подъезда, ожидая рыжего. Наконец-то вдали показалась большая, белая машина, а спустя еще какое-то время, она остановилась прямо возле девушки. – Девушка, Вас подвезти? – в полуулыбке спросил парень, когда окно опустилось. – Знаете, да, было бы неплохо, – не разрывая зрительного контакта, она нащупала ручку дверцы. Открыв, а после сев в машину, девушка закрыла дверь, пристегнула ремень безопасности, и наконец, повернулась к Дане. Даже не наблюдая за рыжим, было сложно не заметить, как он блуждает взглядом по кудрявой. На это она довольно улыбнулась. – Хорошо выглядишь, – подняв глаза и замечая ее взгляд, он отвернулся к дороге, пряча едва заметный румянец на щеках. И правда, сегодня Есения оделась весьма нетипично для себя. Белый, теплый свитер свободного кроя, наверх она накинула черную, кожаную курточку, которая вряд-ли спасет от холода. Такая же черная, кожаная юбка открывала вид на стройные, подтянутые ноги. Образ отлично дополняли серебряные серьги и черные лоферы на ногах. – Благодарю, – дотронувшись до его руки, ответила Есения. – куда поедем? – Ты же хотела кажется погулять по городу? – рыжий, переборов свою смущённость, встретился глазами с девушкой. Каждый раз, смотря в его глаза, она не подолгу не могла отвести от них взгляд. Не могла отвести взгляд от его голубо-серых глаз — глубоких, как летнее, слегка пасмурное небо после дождя, искрящихся то мягкостью, то хитроватой уверенностью. – Да, но, во-первых: я уже передумала, а во-вторых: ты же кажется популярный, вдруг слухи распространят, что якобы у тебя девушка появилась. – она замолчала, обдумывая, правильно ли она выразила свою мысль. – в том плане, что мне не хочется доставлять тебе проблем. – Да ладно, я бы опроверг эти слухи в крайнем случае. – он замолк, задумываясь. – а вообще, я и сам бы предпочел погулять где-нибудь на природе в тишине, чем бегать с магазина в магазин. – он улыбнулся. – Поэтому, выбор места для прогулки я доверяю тебе, – гордо сообщила Есения.

***

До так называемого «места назначения» двое доехали буквально за час. Карьер. На его дне, окружённого массивными каменистыми стенами, извивалась узкая речка, тёмная и спокойная, словно полоса жидкого зеркала. Её воды отражали малиновое небо, будто краска заката растеклась по её поверхности. Малиновый закат растекался по осеннему небу, словно кто-то пролил акварель на бледно-оранжевый холст. Огненные краски смешивались с оттенками синеватого и алого, образуя зыбкую границу между уходящим днём и наступающей ночью. Солнце, уже коснувшееся линии гори-зонта, горело как расплавленный металл, а его лучи едва касались верхушек деревьев, окрашивая их в яркий, неестественно золотой цвет. Склоны карьера, покрытые редкой растительностью, казались выжженными золотом уходящего солнца. Где-то высоко наверху слышался крик пролетающей птицы, эхом разлетаясь по безмолвным стенам. – Как же красиво... – прошептала возле плеча Кашина, Есения. Они сидели в багажнике открытой машины, рассматривая садящееся солнышко. Последние теплые деньки как не крути. – Даа, – протянул он. – я часто тут бываю, когда есть время. Можно сказать, что это мое любимое место. – Приму на заметку, – девушка тихо хихикнула, слегка прижимаясь к рыжему. – Замерзла? – он, отвернувшись от заката, посмотрел на нее. Девушка едва заметно кивнула. За эти два дня проведенных с Даней, она стала замечать, насколько красиво солнечный свет пробивается сквозь его волосы, придавая им огненный оттенок, или как его улыбка, такая лёгкая и чуть дерзкая, заставляла её сердце предательски учащённо биться. Последнее, удивляло больше всего. – У меня, кажется, есть плед в машине, – парень уже хотел было встать и пойти за пледом, но девушка его тут же остановила. – Не надо идти, просто обними меня, – внезапно вырвалось с ее рта, прежде чем она успела подумать. Он несколько напрягся от ее слов, но, все-же, по-хозяйски закинул руку на ее хрупкие, девичьи плечи, а через несколько минут полностью расслабился, посильнее прижимая ее к себе. Даже сквозь несколько слоев одежды, Есения почувствовала тепло его тела. Его присутствие оживляло все вокруг, и она замечала это в каждой мелочи. Легкий запах древесины и цитрусов, который он оставлял за собой, и то, как его голос чуть хрипел на концах слов, заставляли её думать о нем больше, чем хотелось бы признавать. Это была тихая, почти незаметная симпатия, но в ее сердце она уже разрасталась в нечто большее. Пока она раздумывала над своими чувствами, параллельно пытаясь искоренить их из своего сердца, небо медленно темнело, превращая малиновый свет в глубокую бордовую дымку, а первые звёзды робко пробивались сквозь ускользающий блеск. – Поедем уже? – поинтересовался парень, немного отстраняясь от светловолосой, заглядывая в ее глаза. Их взгляды встретились, как будто мир вдруг замер, оставив только их двоих. Его, серо-голубые глаза, прохладные, словно утренний туман, казались глубокими и исследующими, но в них теплился едва уловимый свет, словно ледяная глыба впервые отразила солнечный луч. Ее, зелено-голубые глаза напротив были полны жизни и тайн, в них переливались отблески морской глубины, перемешанные с проблесками молодой весенней листвы. Их цвет словно менялся от каждого нового поворота света, притягивая, обжигая, но не давая отвести взгляд. Между ними возникло напряжение, будто всё пространство вокруг сузилось до этого мгновения. Это был не просто зрительный контакт — это был диалог без слов. Серо-голубые глаза дрогнули, пряча мимолётную уязвимость, но зелено-голубые ответили мягкостью и смелостью, словно успокаивая. – Надо бы уже... – шепчет она, а слова тут же теряются в толстовке рыжего. – Поехали, я тебя завезу домой, – в этих слова чувствовалось, что он совсем не хочет этого делать, но просто вынужден. Как только он поднялся на ноги, дабы разомкнуть спину, морозный холод пробрал девушку до костей, заставляя задрожать. – Иди в машину и сразу включи печку, замерзнешь со мной тут стоять, – попросил Даниил, а она же и не стала сопротивляться его словам. Вишневская сделала все в точности, как сказал Кашин, тут же подставляя руки под теплый воздух. Видя его в зеркале заднего вида она расслабилась, вновь погружаясь в свои мысли. Каждая новая мысль толкала ее в разные стороны, оставляя внутри острое чувство вины и необъяснимое желание. Он симпатичен ей - это слишком глупо отрицать. Её сердце замирало всякий раз, когда он смеялся, и каждый его взгляд вызывал в груди тёплую волну, которую она не могла игнорировать. Но тут же перед её глазами вставал образ подруги. Ева всегда говорила о нём с таким восторгом, с такой надеждой в голосе, что ей становилось не по себе. «Она ведь первая его заметила», — убеждала себя девушка. —«Она столько раз рассказывала, как он ей нравится. Как я могу так поступить?» И всё же, каждый раз, когда Даня оказывался рядом, её сомнения трещали по швам. Есения ловила себя на том, что невольно улыбается, едва он начинает говорить. Но стоило этому моменту пройти, как в сердце прокрадывалась тревога. Что, если подруга заметит? Что, если это разрушит их дружбу? Она чувствовала, как внутри растёт комок тяжёлой вины. Никаких ответов не было. Только это противоречие, от которого становилось невыносимо больно. – Ты сегодня задумчивая, что-то случилось? – из мыслей вырвал внезапно пришедший Кашин,обеспокоено спрашивая девушку. – Нет, нет, всё хорошо, – отмахнулась она, сразу замечая недоверчивый взгляд на себе. – с Евой там терки немного. – сдалась она, не желая рассказывать ему сто процентную правду. Он облегченно выдохнул, что осталось незамеченным. – Я-то думал, что я что-то не то сделал или сказал, – он нахмурился, ложа ладонь на коленку Есении. – не переживай на счет этого, все наладится. Сколько вы знакомы с ней? – Со школы еще, с класса наверное... – она замолчала. – наверное с пятого, ее тогда как раз к нам перевели. – вспоминая теплое воспоминание девушка мягко улыбнулась. – Столько лет общаетесь, я больше чем уверен, что все недопонимания разрешатся. – он аккуратно, почти невесомо погладил одним большим пальцем колено, на котором все еще лежала его рука. – Спасибо тебе.

***

Далеко за полночь. Приехав домой в довольно поздний час, почти полностью опустошенной, Есения несколько секунд простояла в коридоре. Внезапный звонок в дверь, заставил ее дернуться. Открыв входную, на пороге стоял Кашин. – Там это... мосты же развели, – виновато произнес он, переминаясь с ноги на ногу. – Точно, – девушка распахнула дверь, – заходи тогда, тебе уже не впервой. Он снял обувь и куртку, сразу направляясь в гостиную. Девушка, абсолютно вымученная этим днем, сразу направилась в спальню, по пути оповещая своего гостя: – Одеяло в моем шкафу, подушки тоже, приходи бери. Если захочешь поесть, все, что найдешь в холодильнике — твоё. Спокойной ночи. – на автомате произнесла она, параллельно доставая вещи для Кашина.

***

Утро. Звонок в дверь. Есения уже недовольна, что этот день вообще начался, тем более м такой ноты. С закрытыми глазами, наощупь девушка дошла к входной. Потерев сонные глаза, с трудом разлепив их, она посмотрела в глазок. За дверью стоит Ева, смотря куда-то в коридор. Твою мать.