Искажённая реальность

Лучевой сканер несколько раз прошёлся по всей длине корпуса, отмечая малейшие изменения в нём. Данная процедура стала привычным делом, и я терпеливо ждала конец этих бесконечных исследований. — Лежи спокойно, — строгий голос фембота пригвоздил меня к платформе. Да что ж такое?! Даже пальцем пошевелить нельзя, что-ли? Утонченная фемм с холодным, словно лезвие, взглядом внимательно следила за мной. Она что-то кликала в своём компьютере, сверяла полученные снимки и снова что-то отмечала в планшете. — Долго ещё? — всё-таки осмелилась подать голос. — Жалобы есть? — проигнорировав мой вопрос, она со всё таким же хладнокровием продолжила пялиться в экран. Непонятно одно: как эта снежная королева смогла сохранить свою работу с таким начальством, как Сейфгард? — Только когда чем-то недовольна, — не без доли сарказма сказала ей. Спросите: "Зачем"? Просто решила предпринять последнюю попытку, дабы удостовериться, есть ли у этой ледышки другие эмоции, кроме снобизма? Вместо ответа, это жуткая мадам подошла к платформе, нажала пару кнопок и внезапно в затылочной области отдало болью. Помещение заполнилось моим резким вскриком и русским матом. Вот же тварь. За что, сука? Что я ей такого сделала? — Повышенная чувствительность. Даже при введении препарата, — как бы оправдываясь, сказала она. Ого, поняла, что переборщила маленько? — Да неужели?! — на грани истерики рявкнула я, пытаясь поднять голову. Однако из-за, скорее всего, воткнутого в затылок непонятного стержня, мне всё никак не удавалось сделать это. — Хватит дёргаться, — шикнули на меня. Пошла ты. Чтоб я ещё раз легла на эту платформу! Решила из меня лабораторного кролика сделать? Нет уж, увольте. Видимо, в вашем учебном заведении не изучалась такое понятие, как деонтология. Раньше диагностика проходила иначе: просто делали сканер, задавали пару вопросов и давали выпить какие-то сыворотки. И всё. Никакой тебе трепанации черепа. — Вытащите это, — я манипулятором пыталась отцепить данный прибор. — Если ты сейчас же не успокоишься, то мне не составит труда тебя обездвижить. Такое обещание дало эффект, и я замерла. Быть ещё и привязанной под её присмотром – не самая завидная участь. Своим внешним видом и поведением, эта мегера напоминает мне тех учёных, что проводили опыты на заключённых во время Второй Мировой. Поэтому разумнее всего просто лежать, подобно бревну, и дожидаться окончания пытки… то есть диагностики. Вдруг в её процессор взбредёт ещё более изощрённая идея. После процедур, надо срочно зайти к Сейфгарду. Хочу оставить пару отзывов медперсоналу. — Хотя бы предупредили, — буркнула я и попыталась расслабиться. — Пришлось бы тебя уговаривать, — монотонно ответили мне. Она опять переключила всё своё внимание на компьютер, где отобразилась голографическая картина процессора в необычных проекциях. — И сколько мне осталось функционировать? — всё продолжала негодовать я. — Всем успеешь надоесть. Надеюсь, хотя бы не откинусь тут. Под язвительные комментарии этой оторвы.

***

Остаток жидкости на дне колбы светился и переливался. Местная еда, если можно её так называть, была здесь специфичной. Удивительное дело, что энергон такой продукт потребления, который рассасывается полностью, не оставляя отходов. Это вам не дизельное топливо. Механизмы приятно загудели от вызванного чувства насыщения. Это всё равно, что пить прохладную воду в знойный день. Жажда отступила и, как ни странно, настроение поднялось, а вместе с ним и желание посетить Сейфгарда. Поставив колбу на стол, я вышла из собственной кварты и направилась по уже привычному маршруту. Хотелось поскорее рассказать о всех мучениях, которые мне пришлось пройти. Кабинет был закрыт, и мне пришлось свернуть в главный зал. Там меня ждал сюрприз в виде круга из нескольких столпившихся мехов, в эпицентре которого стоял сам опекун. Все разом, как по щелчку, повернули головы и уставились на меня. Как же я ненавижу такие моменты. Стоишь, подобно столбу, и не знаешь, куда себя деть. Из всех взглядов присутствующих, больше всего выделялся взгляд Сейфгарда. Он весь напрягся, а в оптике блеснул недобрый огонёк. Предлагаю тактическое отступление. Поняв, что моё появление прервало важное совещание, решила тут же ретироваться. Но казусы на этом не закончились. Сегодняшний день всё продолжал сыпать неприятности на мою бедную голову. В спешке выходя, я чуть не столкнулась с ещё одним мехом. Да откуда они все берутся?! — Прошу прощения, — собственный голос походил на писк перед очередным громадным кибертронцем. В отличие от других, первое, что бросалось в оптику – это чёрная окраска корпуса, не такая, как у Трэйджа. Цвет был намного темней, будто смолу на него вылили. Подстать образу, от него самого веяло какой-то аурой устрашения, да настолько открыто, что я невольно попятилась назад от страха. Твою медь! Что происходит? Передо мной телепат, или всё-таки это психологический трюк? Внезапно, всё прекратилось, будто и не было этого подавляющего чувства. Какого…? Что за фокусы? Или он просто заглушил своё эм-поле. — Это я должен извиниться, — низкий баритон был так обманчиво спокоен, что внушал чувство сожаления. Ё-моё, ну и нервы должны быть у Сейфгарда, если ему приходится работать с такими личностями с биполяркой. Сдержанно кивнув, я развернулась и пошла прямо по коридору, подавляя желание ускорить шаг. А взгляд золотистой оптики так и прожигал спину.

***

Манипулятор с пятью пальцами барабанил по столу, выдавая всю нервозность меха. Странное дело, что у большинства кибертронцев конечность с четырьмя пальцами, а не так, как я привыкла. К примеру, Трэйдж является «носителем этой аномалии». — Шах и Мат, — победоносно сказала я, сделав финальный ход. Робокоп старался сохранить маску невозмутимости, однако моя нарастающая лыба сделала своё, и он потерпел фиаско. — И вторая партия снова в мою пользу, — не хочу хвалить себя, но я лучший шахматист в этой планете. — Пытаться выиграть в твоей же игре, на что я рассчитывал?! — задал то ли себе, то ли мне вопрос и снова начал расставлять фигуры. А упрямства ему не занимать. — Ты не думай, что я жульничаю. Здесь нет слепой зоны и каких-либо лазеек, — тут же осадила его высказывания. — Тогда, как? — наконец-то задал давно мучавший его вопрос. — В этой партии у меня было больше фигур, чем у тебя, — пальцем указал на доску. Какое наивное создание. — На самом деле, всё просто, — придвинувшись чуть поближе, я начала собирать пешки в ряд. — Ты делаешь основную работу, а я тебе помогаю. И никакого читерства. Робокоп повторил мои действия, одновременно вникая в сказанное. Сейчас мы оба сидели в библиотеке, в привычном для меня месте. Пару раз к нам заглядывал Реддич, дабы унять любопытство, однако, видя наши сосредоточенные фейсы и нежелание отвлекаться, благополучно уходил. — Я должна скармливать тебе маленькие кусочки. Заставляя поверить, что ты их сам выиграл. Потому что ты умён, а я, стало быть, глупа. В детстве мой дядя часто играл со мной. Мы до глубокой ночи засиживались за игральной доской, теряя счёт времени. Он не был гением или чемпионом данного спорта. Он был всего лишь любителем. — В каждой игре есть тот, кто ведёт партию, и тот, кого разводят. Чем больше жертве кажется, что она ведёт игру, тем меньше она её, в действительности, контролирует. Шахматы были расставлены по местам. — Так жертва затягивает на своей шее петлю, а я ей помогаю, — невинно улыбнулась ему. — Это формула? — меху потребовалось пару кликов, чтобы прозреть. — Да. Она необычайно глубока в своей эффективности и, в то же время, ужасно проста и абсолютно логична, — философски прокомментировала я и сделала первый ход. — Если соперник и вправду хорош, — я окинула красноречивым взглядом Робокопа, и тот будто этого и ждал. За все четыре встречи с ним в библиотеке, я не разу не замечала, что его взгляд опускался ниже головы. Сейчас голубые кольца оптики медленно соскользнули с плеч на манипуляторы. — То он загонит жертву в ситуацию, которой сможет управлять. — И чем она ближе к реальности, тем ею проще управлять, — закончил за меня Орион и сделал ход. Ладно, поправка. Не такой он уж и невинный. — Верно, — согласилась я, скрыв своё изумление. — Найти слабое место и дать жертве немного того, чего ей так хочется. Через пару ходов, бот пошёл конём и, наконец, произнёс долгожданное: — Шах. — Таким образом, я отвлекаю тебя, — ухмыльнулась ему. — И пока ты корчишься в объятиях собственной жадности, я делаю ход. Ферзь, который всегда оставался рядом с королем, переместился по диагонали на ближайшую клетку противника. Обычно я стараюсь не трогать его понапрасну, но ситуация вынуждает поступить иначе. — Шах. Теперь мы поменялись местами. Единственное, как остаётся поступить Робокопу, это уйти в оборону. — Кажется, до меня стало доходить, — хмыкнул мех. — Неужели? Тогда давай играть на желание? — тут же уцепилась за возможность. Орион тут же напрягся, и, прежде чем на меня выльется местный уголовный кодекс, я сразу добавила: — Даю слово, что не потребую ничего противозаконного. Слово скаута. — И что ты хочешь? — с вопросом уставились на меня. Бот был явно озадачен, но отказываться тоже не спешил. — Озвучу, когда выиграю, — интригующе заявила я. — Урок тебе дала и вижу, что ты его освоил, — всё продолжала искушать жертву. — Иногда стоит рисковать. Особенно в тех случаях, когда уверен, что хуже уже не будет. В противном случае, ты просто вялая кучка беспорядочно собранных молекул, плывущих по течению Вселенной.