Гарри Поттер и война Некроманта

      Гора Пьетрос уже бросала на замок тень, ползущую от окна к столу директора института Дурмстранг. Виктор Крам искал в кипе бумаг, разбросанных по черному бархату обивки, письмо от Дамблдора, когда к нему зашел Стефан Поляков. Взлохматив темные волосы, он без приглашения плюхнулся на роскошный стул, обитый тем же черным бархатом.       — Слышал уже? — спросил он у Крама.       — Слышал, — мрачно кивнул тот, но от поисков не оторвался. — Как к этому отнеслись студенты?       — Так себе. Шумахеры с Шульцем порывались тут же рвануть к себе в Дрезден. Да и Стефансена с собой звали. Все остальные тоже ничего хорошего не сказали. Заявили, что найдут способ добраться до родных.       — Трансгрессировать нельзя. Метлы я не дам! — жестко отрезал Виктор, отрывая замыленный взгляд от бумаг, но посмотрел он не на Полякова, а в окно.       Садившееся солнце багряно-красным светом подсвечивало иссиня-черный точеный силуэт вершины Карпат. Сам пик разрывал редкие убегавшие облака, казавшиеся из-за позднего времени темными тучами. Виктор Крам знал куда больше, чем его бывший однокашник. Ему, как исполняющему обязанности директора института Дурмстранг, Олимпия Максим лично прислала патронуса с новостями, что волна нежити за сутки прокатилась от берегов Атлантики до середины Альп. Знакомые игроки в квиддич из немецких команд присылали ему сообщения, что видели нежить на западных окраинах Германии. Из Италии так же пришли дурные вести — там волна нежити не останавливалась и просто сметала всё, что вставало на её пути, не задерживаясь, пока сопротивление не уничтожило последних зомби.       Теперь треть всех захоронений Европы доступна некромантам для черной магии, что по сравнению с потерей пяти-семи драконов-личей стало ошеломляющей победой. Через друзей и знакомых патронусами доставлялись сообщения, что выжившие группируются где могут и как могут. Крупные города беженцев пока организовались во Франции, неплохо закрепились люди и маги из Германии и Италии в бункерах Швейцарии, но всё это меркло перед тем, сколько потенциальных ресурсов теперь есть у нежити. Другой проблемой стали возникающие конфликты на почве непонимания магов и маглов.       «Как там говорил Дамблдор? Маги куда гуманнее людей и способны к большей гибкости и дипломатии в общении?» — горестно вздохнул Виктор, не понаслышке зная, что маги и маглы плохо уживаются, и здесь, в долине Кантемира, тоже.       Встав с кресла, Крам подошел к окну. На территории крепости замка, да и за его пределами до края долины располагался палаточный город — к ним тянулись люди и маги, ищущие хоть какой-то защиты. Среди разномастных палаток мерцали огоньки костров, а на мокрых крышах бликовали фонари, отсветы огня и сероватый свет от линий магии, тянувшихся до горизонта. На фоне темно-синего неба с крупными звездами ещё можно было различить летавших на метлах магов-патрульных, следящих за порядком. Он продолжал смотреть, как по подсвеченной дороге из крепости на борт «Флигенда» переносят запасы.       Дурмстрангу сильно не повезло — появление печатей сломало сферу стихий. На северо-запад вдоль озера, теряясь в темноте, уходила вязь линий заклинания запрета магии. Для Крама это стало сильным ударом — до определенного момента, пока до него доходила информация из Франции, сфера обеспечивала очень хорошую защиту. Виктор не питал иллюзий по поводу разрушения сферы, не списывал это на случайность и чувствовал, как с каждой минутой приближается удар нежити по Дурмстрангу. Но институт продолжал предоставлять укрытие, хоть теперь это укрытие было однозначно временным. Крам тяжело вздохнул, понимая, что нужно обеспечить переброску людей до того момента, как сюда явится нежить. За его спиной Стефан сочно захрустел яблоком.       — Узнаю, что ты его раздобыл из запасов корабля или института, отправлю драить гальюн, — зная способность Полякова разжиться чем-нибудь сверх нормы, предупредил директор.       — Это из собственных запасов, — невнятно с полным ртом пробормотал тот.       — Как идет погрузка?       — Полным ходом. Провизия, зелья, медикаменты, люди. В первую очередь способные колдовать и стрелять. Лукаш уже во второй раз помещения магически расширяет. Но и народу там, сам понимаешь, — серьезно ответил Стефан, разводя руки в демонстрации количества пассажиров.       Лукаш Мареш был не только первым помощником на флагманском бриге Дурсмтранга, но и прямым потомком Драгомира Мареша, директора института, при котором «Флигенд» был спущен на воду. Поэтому он и обладал большей властью на корабле, чем любой директор. Виктор Крам застал последние три года обучения Лукаша и знал, каких успехов тот добился на магическом поприще, своим усердием обеспечив себе перевод из третьего факультета на второй, что удавалось далеко не всем студентам.       В дубовую дверь кабинета директора раздался мерный выверенный стук.       — О! Герр Крафтманн явился, — недовольно пробурчал Поляков, узнав по звуку, кто хочет аудиенции. — Войдите! — Пропустив мимо ушей фразу друга, Крам оторвал взгляд от «Флигенда».       Ландольф Крафтманн, заместитель директора института по хозяйственной работе и преподаватель боевых заклинаний, древний высушенный временем немец, чуть поклонился Краму и протянул кипу отчетов. Виктор бегло читал бумаги, стараясь вспомнить, куда он сунул письмо от Дамблдора. Отчеты о запасах института и их распределении между палаточным городом, кораблем и замком не сулили ничего хорошего. Ресурсов было явно меньше, не только чем хотелось бы, но и чем было необходимо. С этой проблемой Крамм уже столкнулся и запрашивал помощь везде, где только мог. Пока единственные, кто был готов помочь — Кастелобрушу и Колдовстворец. Майра Дорадо сообщила, что готова предоставить растительные ингредиенты для зелий самовывозом в любой момент. А Анна Мороз даже перебросила первую партию припасов.       Виктор помнил, как к ним прилетели три дракона, несущие на спинах магов. Один из них попал в зону действия запрета магии, и его бездонный рюкзак взорвало, рассыпав на землю все припасы. Сейчас эта ситуация всё ещё приносила разочарование.       — Растительные зелья и мази не могут перекрыть весь необходимый спектр медикаментов, — проскрипел на чистейшем немецком Ландольф.       За его спиной Стефан Поляков поморщился и возвел очи горе — он язык Канта за семь лет в институте так и не выучил, а Крафтманн не общался ни на каком другом, вероятно, из принципа. В ответ Виктор посмотрел на друга с осуждением. Сам он тоже не так легко понимал, что от него хочет заместитель, но положение обязывало, и он не подавал вида.       — Кроме этих зелий… — с трудом начал Крам, подбирая слова, — …ничего другого нет. Это доступно. Это будет использовано. Проконтролируйте, чтобы при распределении… эм… была учтена необходимость во всех типах зелий.       — Она будет учтена, — кивнул Крафтманн, и на секунду Виктору показалось, что его заместитель иронизирует над трудностью Крама в изложении собственных мыслей на немецком. — Какие приказы подготовить для «Флигенда»?       Крам задумался. Корабль мог достаточно оперативно попасть к берегам Амазонки, а там до Кастелобрушу рукой подать. Но оперативно — это не значит «мгновенно». Не прокатится ли следующая волна нежити раньше, чем их единственный надежный транспорт вернется? Или рискнуть, взять максимум пассажиров, запасов и уплыть прямо сейчас? Печати запрета не распространяются далее, чем линия отлива. На «Флигенд» по устоявшейся традиции магов нельзя трансгрессировать, но и достать корабль в море нежить сможет только драконами-личами или вампирами. И вариант поднять паруса прямо сейчас выглядел крайне соблазнительно. Но это означало, что те, кто прибудет в долину завтра, найдет здесь только пустые стены крепости и замка и не получит никакой помощи.       С очередным хрустом яблока вспомнились слова Полякова, что маги из соседних стран готовы сейчас же любыми способами поехать к родным и близким. Команду будет разрывать спорами, куда поплыть сначала, и везде точно не успеть. С другой стороны, в долину каждый день прибывают люди. И Думстранг не вправе отказать в помощи и защите любому из них.       — «Флигенду» продолжить погрузку… Обеспечить… возможность… перехода на корабль… в первую очередь всех маглов… — начал Виктор, чувствуя, как от ответственности за целый город людей начинают трястись руки, и ему приходилось останавливаться и подбирать слова: — Укрепить стены… крепости и замка… всеми возможными… заклинаниями. Утром послать исследовать зону запрета магии и определить её границы. Учителям предложить способы формирования сферы стихий с учетом расположения области запрета магии. И обеспечить защиту границы палаточного городка. — Под конец фразы по недовольному взгляду немца он понял, что не заметил, как перешел с немецкого языка на родной болгарский.       «Понимает ведь всё, зараза», — скрывал недовольство заместителем Крам.       — Сделаем, — чопорно кивнул Ландольф Крафтманн. — Разрешите выполнять?       — Да. Выполняйте! — Обида, что педантичный немец из принципа не помогает в сломе языкового барьера, раздражала.       Стоило заместителю директора выйти, как Поляков заржал:       — Ты заметил, как Крафтманна передернуло, когда ты на болгарский переключился?       — Не до этого было, — жестко отрезал Виктор.       — Жаль… Ты был неподражаем!       — Ты сам почему ещё в погрузке не участвуешь? — резковато спросил Крам.       — Так моя смена закончилась… Пока могу перекурить. Вот зашел тебя проведать, поддержать, — с юмором в голосе ответил Стефан.       — Спасибо, — кивнул Виктор и вернулся к поискам письма от Альбуса Дамблдора.

***

      Патронус-пудель, на ушах и боках которого можно было различить отдельные волосинки, подтверждавшие высочайший уровень колдовства чародейки, приславшей его, растаял, погрузив комнату в приятный полумрак. Артемис Энтрерри специально снял сандалии и, закапываясь пальцами ног в прохладную пушистую зелень, наслаждался ощущением мягкости мха, покрывавшего пол кабинета Майры Дорадо.       «Ну а что они, собственно, ожидали? Что всё само рассосется?» — подумал гитарист.       Он украдкой посмотрел на Таню. Девушка напряженно сидела на выращенном в форме стула кусте, вытянувшись к тому месту, где стоял серебряный пудель. В темноте помещения, заросшего от пола до потолка, с умиротворяюще журчащим в углу водопадом, она выглядела готовой буквально вспыхнуть в любой момент. Поймав её взгляд и не боясь, что его мысли утекут в её сознание, Артемис увидел в темных глазах возлюбленной панику, отчаяние и страх. Он знал, что Таня сорвется.       — Итак, началось, — тяжело вздохнула Майра Дорадо.       Глава Кастелобрушу чуть пошевелилась в своем кресле, зашелестевшем листьями. Она хотела добавить что-то ещё, но тихий голос Тани Торменс её опередил.       — Как думаешь, сколько у нас времени?       — Не знаю. Вряд ли они перебросят сюда всех, кого поднимут на западной Европе, — ответил Артемис.       — Или наоборот? — Страх за родных, оставшихся за тысячу километров от школы магии, путал мысли Тани. — Может, они сейчас поднимут армию, способную захватить весь континент?       — Стоит ли тратить силы на переброску армии сюда, если её можно просто поднять и направить дальше вперед? — с некоторой надеждой предположила Майра. Разумность аргумента таяла перед личными страхами девушки. Артемис чувствовал, как она уже в мыслях добирается до Боготы. Вопрос стоял остро. Он не раз пожалел, что не смог добраться до гасиенды учителя в Мексике. Он даже не мог отправить патронуса, потому что так и не овладел техникой призыва телесного защитника.       «Да и какая разница, если учитель не сможет ответить? Так же, как и родители Тани… — с расстройством признал Энтрерри. — Но она хотя бы знает, что послание доставлено. Или ехать и быстро, или крепиться и держать нервы под контролем. Хотя понятно, что Таня сорвется…»       — Я думаю, нужно организовать поездку в Боготу. Маршрут проложен. По нему сюда прибывают люди. Пойду с обратным ходом, — уже планировала дочь генерала Торменса, ища глазами поддержки у Майры.       — Я не могу вас отпустить, — отрицательно покачала головой Дорадо. — Таня, ты же сама понимаешь, что это безрассудное путешествие.       — Я поеду, — упрямо возразила девушка.       — На ваших способностях многое держится в школе, — подводила аргументированную базу Майра. — Ваши знания и умения позволяют сформировать здесь надежное и спокойной место для беженцев из вашей страны.       — С ними не пришли мои родители, — парировала Таня.       — Я вас не отпускаю. Я дала слово твоему отцу, что присмотрю за тобой, — добавила строгости в голос директор.       — Вы думаете, меня это остановит? — с вызовом вскинула подбородок дочь генерала.       Артемис встал и, обойдя куст, положил руки девушке на плечи. Натруженные пальцы нащупали, как напряжены мышцы, и стали осторожно разминать их. Таня несколько раз шумно выдохнула.       — Я всё же считаю, что надо добраться до Боготы. — Она взяла себя в руки и контролировала голос.       — Я так не думаю. Генерал Торменс хорошо закрепился в столице. Ваша поездка может принести больше проблем, чем пользы. Майор Перейра, оставленный здесь как представитель вашего отца и власти Колумбии, не сможет понять и принять некоторые спорные моменты в магии. Для этого нужна ты. — Майра Дорадо также добавила в голос эмоций.       Тане это явно не нравилось, и она готовилась продолжить спор, Артемис хорошо это чувствовал по тому, как девушка снова напряглась. Понимая, что они тут не добьются разрешения на поездку, он перехватил инициативу.       — Таня, любимая, давай для начала подышим воздухом и ещё раз взвесим все за и против, хорошо?       Девушка смерила его суровым взглядом, но всё же нехотя встала с выращенного друидом стула-куста, кивнула Майре и направилась на выход. Артемис немного замешкался с сандалиями и догнал Таню уже у дверей. Стоило им выйти в коридор, как мимо них пронеслась стайка ребят. Дети пытались догнать какую-то магическую птаху, оставлявшую за собой фруктовый запах.       Торменс уверенно направилась на крышу замка. Энтрерри оставалось только молча следовать за ней, беспокоясь, как бы она чего не сделала.       «Типа самохода», — скорректировал свои мысли гитарист.       На крыше огромной прямоугольной пирамиды их ждали развернутые гнезда укреплений. Под командованием Перейры кучкой солдат, отряженных генералом в школу, была организована самооборона — по углам были сложены мешки с песком и землей, откуда знакомо выглядывали трубы противотанковых гранатометов и длинные вороненые стволы крупнокалиберных пулеметов. Солдаты дежурили, оглядывая то разноцветную, будто мыльную, сферу стихий, то палаточный город, раскинувшийся от стен Кастелобрушу до границы защиты. Здесь чувствовалась рука майора — палатки стояли идеально ровно.       Сфера, несмотря на всю видимую хлипкость, вселяла какое-то подобие надежды и защиты, только Таня искала не этого. Она подошла к ближайшему углу и уселась на край фортификации. Её затуманенный взгляд блуждал по морю сочной зелени джунглей реки Амазонки, начинавшихся еще под защитным куполом. Линии магии быстро исчезали под густеющими кустарниками. Артемис знал, что девушка продумывает маршрут до Боготы. Он и сам стал уже немного ориентироваться в местных зарослях: дорога до пристани займет всего несколько часов, потом нужно будет подняться вверх по течению, а дальше дело техники, причем в прямом смысле слова — заколдованные грузовики ходят до Боготы. За три-четыре дня можно было бы метнуться туда-обратно…       От мыслей о дороге его отвлек Джим Хаки, снова старающийся разговорить Таню.       — Да я с тобой поеду. Перейра отпустит. Одна нога здесь, другая там! — увещевал девушку молодой лейтенант.       — Джимми, — девушка тепло ему улыбнулась, что невольно вызвало в душе Артемиса ревность, — дело не в этом. Это опасная вылазка. Кроме того, так мы можем подвести Майру.       «Вот именно, — мысленно поддержал Энтрерри, — не стоит сейчас рыпаться».       — Многих ребят не устраивает сидеть тут и прохлаждаться, — нагнетал Джим. — Мы же можем сделать что-нибудь полезное, а? Найти гнездо вампиров, например? Или стаю оборотней, — заискивающе продолжал он.       Гитарист чувствовал, как Джим не только старается говорить то, что хочет услышать Таня, и поддерживает её идеи, но при этом он явно преследует и свои цели. Девушка же пристально смотрела на жилье беженцев внизу. Как там так же расположились фортификации, на которых сейчас шла смена дежурств. Перейра сделал всё, что мог, чтобы защитить людей. Но на их защиту встало огнестрельное оружие. Таня тяжело вздохнула признавая, что этого безумно мало здесь. И даже один маг стоит в Кастелобрушу огромной цены.       — Здесь вы занимаетесь гораздо более важным делом — защитой беженцев, — пресек потуги Хаки Артемис, сам того не ведая, поддержав ход мыслей Тани. — Это основная задача. И не мне тебя учить что такое приказ.       — Эту магическую сферу не пробивает даже пулемет. Что тут может произойти? — отмахнулся Джимми. — Опять же, пока мы сидим тут, мы не приближаем победу. — Он утер пот со лба и выпил воды из фляги.       — Например, то, что произошло в Париже, — грустно произнесла Таня Торменс, пока смотрела на сферу. — Защиту стихий прорвали, и больше Парижа нет.       — Врешь! — с вызовом вскрикнул Хаки.       — Хотела бы, но нет. Майре Дорадо сейчас патронуса прислали. Зашли спросить, как расширить жилье для детей на третьем этаже школы, а вместо этого узнали, как Париж пал… — Она прервалась, не закончив мысль.       — И именно поэтому стоит сделать вылазку, а? Разведать, посмотреть, что и как? Ребята из гвардии скучают на этих проклятых дежурствах — тоска и жара, — продолжал гнуть свое Джимми. — И Богота может быть на нашем пути.       Артемис не мог посмотреть в глаза младшему лейтенанту, чтобы хотя бы взглядом объяснить, как он не прав. Но, к его удивлению, этого и не потребовалось.       — Джим, — было видно, что Тане непросто это признавать, — мы должны для начала тут обеспечить максимальную безопасность. Мы с Артемисом маги, и на нас лежит больше ответственности, чем на тебе, наши возможности шире способностей обычного человека. — Она прервалась и тяжело вздохнула, жалея о неработающей трансгрессии. — И их сейчас недостаточно. Так что давай займемся пока насущными вопросами. И сделаем так, чтобы тут не было никаких проблем.       — Но ведь ты же хочешь вырваться.       — Очень хочу и не меньше твоего переживаю за близких, которые остались в Боготе. Но сейчас я должна принять и решать ту задачу, которая есть здесь. И если тебя что-то не устраивает, можешь сдать погоны Перейре и добираться до Боготы пешком! — жестко отрезала дочь генерала.       Хаки молчал больше от обиды, Артемис — от того, что и говорить ничего не надо было. Энтрерри в очередной раз вспоминал, как учитель ставил выбор между тем, что хочется, и тем, что нужно…       — Пойдем вниз — вон опять на третьей линии проблемы. — Таня с высоты разглядела растущее столпотворение у одной из палаток. — Такова наша работа.

***

      Невысокая Ольга Гришаева, старшекурсница факультета Ярилы, с видом превосходства глядела на собравшихся у неё в комнате магов. Варвара Громова, расположившись на широком подоконнике, машинально перебирала косу и смотрела на чарующий вид Уральских гор за окном. Василий, Кирилл и Александр Кожемякин возились с чайником около письменного стола из темного дуба, на котором высился ворох бумаг. Маргарита, пришедшая с Корнеевым, выглядела немного потеряно, скромно пристроилась на край кровати, теребила край синего покрывала и любовалась на медали, которые Ольга развесила над кроватью.       Последней девушкой в компании была Тамара Михайлова, студентка с факультета Хорс. Она была первой, кто попросил у Василия налить чая, и, сдувая с лица пышную светлую челку, пила крепкий горячий напиток, аккуратно устроившись в кресле около стола и без интереса листая брошенные Гришаевой конспекты лекций. Делая очередной глоток, Тамара увидела маленькие черные пятна на рукаве своей белоснежной блузки. Она указала на них прозрачным камнем своего магического кольца и произнесла несколько очищающих заклинаний.       — Не поможет, — разглядывал свои ногти с точно такими же пятнами Кожемякин, — это сок ползучей спаржи Духовитского.       Он покопался в кармане факультетской кофты и протянул пузырек с ядовито-фиолетовой жидкостью.       — Сам сварил? — с завистью в голосе вклинилась Гришаева.             — Сам. Пока мы с Томкой перегоняли шестое зелье Брунна, отделяя бодроперцовую настойку, была возможность, — подтвердил Кирилл Корнеев за друга. — Мне тоже дашь потом? — Он поднял руку, показывая свои забрызганные рукава.       Тамара осторожно капнула на рукав жидкость, та, вступая в реакцию с пятнами, шипела и испускала дымок. Пятна мгновенно исчезли.       — Спасибо, — кивнула Михайлова Александру, передавая пузырек Ирокезу.       После обязательных дел по обеспечению жизнедеятельности Колдостворца ребята решили просто посидеть в компании. Кирилл Корнеев по прозвищу Ирокез, очистив рукава, залихватски оседлал стул и, сложив руки на обитой тканью спинке, поглядывал на Королёву.       — Вот тебе повезло! — Маргарита восхищалась главным достоянием углового кубрика общежития «Буревестник» — панорамным окном.       — Такое только тут есть, с трудом удалось уболтать коменданта, — похвасталась Оля.       — Окно, конечно, зачетное, не спорю, но не одним окном живем, — парировала рассудительная Тамара Михайлова. — Лучше расскажи про курсы первой колдомедицинской помощи.       На просьбу Гришаева только махнула рукой, всем своим видом показывая, что там неинтересно.       — Хвостатая, чай будешь? — Василий протянул Громовой чашку.       Варя, не отрываясь, смотрела, как вдалеке играют разноцветные отсветы сферы стихий. Она пропустила мимо ушей всё, думая, как найти в линиях магии дырку для трансгрессии. Первое время она пыталась составить карту линий, но быстро терялась в поисках — линии изгибались, пересекались, прятались от темно-зеленых глаз в лесах и посадках, превращаясь в сплошное месиво, не поддающееся анализу.       — Варвара… — чуть тише повторил Кротов, свободной рукой массируя плечо девушке.       — У? — коротко ответила она на касание.       — Чай, говорю, будешь? — Юноша жестом фокусника выудил здоровенную конфету в зеленой обертке.       — Спасибо, Вась, — тепло улыбнулась ему девушка, принимая и чашку, и конфету, но потом быстро вернула взгляд на вечернее небо, где уже проступали крупные звезды. Василий ещё раз ободряюще погладил плечи Вари и переключился на разговор с Кириллом и Александром, обсуждавших сегодняшние успехи в зельеварении.       — А если не в окне дело, то в чем? Вечером в такое окно да с красивым парнем смотреть! — спорила Оля с Тамарой, кидая взгляды на увлеченно разговаривавших парней.       — О чем так задумалась? — Маргарита легко встала с кровати, когда её чуть не облила чаем Ольга, и подошла к Варваре, уселась на подушку и тоже засмотрелась на темнеющее к вечеру зеленое море уральских гор. — Хотя тут красиво, можно и не думать, а просто любоваться.       — Думаю, как бы линии эти чертовы понять. Ну ведь магия же, запрет трансгрессии, линии должны повторяться. Не может быть два разных заклинания с одинаковым результатом. А я уже неделю над ними летаю, никаких повторяющихся фрагментов не нахожу. — Громова шумно и недовольно вздохнула.       После того, как большинство студентов, возглавляемые деканами факультетов, разлетелись кто куда, в Колдовстворце стало пусто. Василий остался, чтобы поддерживать заклинания защиты, Маргарита и Оля взяли себе в дополнительную нагрузку занятия по колдомедицине. Тамара, Саша и Кирилл днями и ночами варили зелья, попутно помогая младшекурсникам, которых тоже пристроили к общеполезным нагрузкам.       — А Ника Таманцева что говорит? — спросила Михайлова, махнув рукой в сторону очередных увещеваний Гришаевой про парней, и переключилась на более серьёзный разговор. — Они ведь и летают повыше, есть шанс разглядеть?       — Пока она только рассказала, как они слетали в Думстранг. Ирка попала в зону запрета магии, ей рюкзак бездонный порвало, когда заклинание спало. Банкой тушенки бровь рассекло. Говорит, едва удержалась на драконе.       — Стало быть, в небо эта магия тоже бьет, — резюмировала Тамара.       — Ире там помогли? — обеспокоенно спросила Маргарита.       — Само собой, не только ты колдомедицине учишься, — ободряюще улыбнулась заботе о подруге-всаднице Варя.       — Интересно, насколько высоко они летают? — задумалась Михайлова.       — Девчонки летают с заклинанием воздушного пузыря на лицах, с ним дышится легче. Если заклинание спадет, то они будут знать, что вылетели из зоны с запретом трансгрессии в зону, где не работает магия, — рассказала Варя. — Так они рисуют карту своих краев, попутно тренируясь.       — Скорее, наоборот, — вставила Оля, обидевшись, что она выпала из круга внимания девчонок.       Она забралась с ногами на кровать и уселась по-турецки, пристроив чашку на выступ в деревянном резном изголовье. — Так или иначе, но они дело делают, нам бы сюда, конечно, пару драконов бы… Я б полетала, — мечтательно произнесла Громова.             — Большие они и страшноватые, — чуть тише призналась Королёва. — Я б одна не полетела. — Она кинула взгляд на Ирокеза.       — А с компанией? — мгновенно отреагировал Кирилл.       — С компанией любая полетит, — перебила Маргариту Ольга.       — Не знаю, как там с драконами, но было бы неплохо махнуть куда-нить на озеро поплавать, — размечтался Кротов, легко для своего роста оторвался от стула и подошел к окну.       — А что, бассейн местный тебя уже не устраивает? — Гришаева с интересом смотрела на Василия, чуть наклонившись вперед и чуть сведя локти.       — Бассейн — это, конечно, круто, но хочется, чтоб всё по-настоящему было. Полянка, бережок, костерок, гитара, шашлычок… Романтика. — Василий едва ли не показательно игнорировал интерес сокурсницы и положил свои огромные ладони на плечи Громовой.       Варвара старательно скрывала, что млела от этого. Рядом с Кротовым — в боевой мантии он казался ещё выше и крепче — ведунья чувствовала себя в безопасности, уверенно и спокойно. Ей это нравилось, хоть иногда в голову закрадывалась мысль, что она же сама по себе, и не от Кротова зависит её собственная уверенность и спокойствие. Но Варя отгоняла от себя эти мысли, позволяя себе только уж совсем открыто не показывать удовольствие от присутствия Васи.       Саша Кожемякин смотрел на друзей и хитро улыбался. Тамара быстро пересела на освободившийся стул, освобождая двум яриловцам пространство. Александр только собирался что-то сказать девушке, когда раздался стук в дверь. — Войдите! — на правах хозяйки комнаты крикнула Гришаева.             — Как раз вас и искал. — В дверь вошел Даниил Харитонов, вызвав улыбку Ольги. — Тебя Мороз ищет, Варь, очень хочет узнать про дырки в магии.       Временно он заменял Алексея Одоевского, пока тот был в Ижевске. Выглядел юноша нервно и мрачно, теребил запачканными чернилами пальцами то короткие светлые волосы, торчащие из-под связной диадемы, то завязки белой кофты с узорами в виде сосновых ветвей, подчеркивающей его причастность к факультету Хорса. Он переводил тяжелый взгляд голубых глаз с одного студента на другого, то ли ища поддержки, то ли стараясь не передать свои эмоции.       — Я Вологодской отчиталась, Дань. — Громовой очень не хотелось идти из самой верхней части Горы в самые глубины.       — Надо! — отрезал юноша. — Тем более с тобой Кротов пойдет, его Петрович ищет.       — Какой из двух? — уточнил Василий, переведя недовольный взгляд на адъютанта Хозяйки Медной Горы.       — Селиванов.       — Та-а-ак, — протянул Василий, уперев взгляд в Даниила. — Варьку ищет Васильевна, меня старший из СУМРАКа, который есть в Горе. Не хочешь ли ты нам рассказать, Даниил Вячеславович, что случилось?       — Не уполномочен. — С одной стороны, Даниил подтвердил, что что-то случилось, с другой — старательно избегал распространяться о происшествии.       — Даня… — заискивающе начала Ольга, — ну всем интересно.

      Она явно старалась впечатлить Харитонова, специально нагнувшись вперед, как только могла. Но на юношу это не произвело эффекта, к видимому расстройству Гришаевой.       — Может, ты чаю хочешь? — предложил Ирокез, указывая на гостя носиком заварочного чайника. — С конфеткой, а? Посидим после тяжелого трудового дня, выпьем горячего, поговорим… — убалтывал он Даниила. — Допивайте и идите, — отрицательно покачал головой тот.             — Дань, давай серьезно, что случилось? — не выдержала Тамара. — Мы здесь люди взрослые, всё понимаем. Не нужно об этом пока распространяться, мы и не будем. Да и особо некому.       Харитонов посмотрел на однокашницу и тяжело вздохнул. Закрыл за собой дверь и окинул студентов Колдовстворца помрачневшим взглядом.       — Нежить Париж снесла. Под корень. А потом волна нежити прокатилась до Германии и Италии. Когда и куда дальше будет — непонятно. Так что ускоряться надо. Васильевне нужны точки трансгрессии прямо вчера. А Селиванов хочет новые защитные заклинания показать. Так что давайте, ребята, ноги в руки и бегом. — Вот так новости, — цокнула языком Тамара.             — Да, с другой стороны, было понятно, что после запрета трансгрессии и магии местами развитие событий — вопрос времени, — подавленно заметил Александр. — Что дальше будет?       — Ну что будет… Что сделаем, то и будет, — лаконично ответил Кротов, не теряя присутствия духа.       — Зелья пойдем варить, потом зомби валить, можно наоборот, — поддержал его Кирилл.       — Всем работа найдется, не сомневайтесь, — веско добавил Даниил. — У Васильевны грандиозные планы. Она, как из Карелии вернулась, прям фонтанирует идеями.       — О! Она была у Кати Баженовой. Как у них? — воодушевилась Маргарита.       — Да ничего вроде, летают. Думают, как Уизли, который у них застрял, перебросить в Уаганду.       Вася посмотрел на Варю, он тонул в её темно-зеленых глазах. Он видел в них страх, неуверенность, которую девушка прятала глубоко в себе, потому и молчала. Кротову и самому было не по себе, представить, сколько нужно нежити, чтобы уничтожить Париж, он не мог, но и позволить себе раскиснуть он тоже не мог. Ободряюще подмигнув Варваре и чуть сильнее сжав пальцы, Василий коротко погладил узкие плечи ведуньи.       — Ну раз надо. Поедем, красотка, кататься на подъемнике центрального колодца? — Василий залихватски предложил девушке руку.       — Пошли, — расстроенно вздохнула Варвара.       — Поторопитесь. — Даниил открыл дверь, выпуская их в темный коридор.       — Жалко, — вздохнула Маргарита. — Париж жалко.       — А я надеялась, Варька нам сыграет что-нибудь, — добавила Ольга. — Хоть ты с нами за компанию останешься?       — Не. Я спать пойду. У меня пальцы отваливаются под диктовку Мороз писать, — ответил Харитонов. — Тома, ты со мной? — Он посмотрел на однокашницу.       Александр Кожемякин не успел даже дернуться, как девушка уже кивнула и легко поднялась со стула.       — По дороге сможем в столовую заглянуть? — с надеждой спросила Михайлова.       — Да легко, — согласился Даниил.       После того, как половина участников собрания покинула кубрик, Оля сильнее надулась. Маргарита тут же перебралась поближе к Кириллу, вылившему в стакан остатки заварки из чайничка.       — Зря Данька от чая отказался, вкусный. — Он отсалютовал чашкой в сторону Гришаевой, благодаря за напиток. — Как думаешь, куда следующий удар будет, Саш? — спросил Корнеев, переведя взгляд на напарника по зельеварению.       Александр, не отрывая взгляда от двери кубрика, за которой скрылись Даниил и Тамара, расстроенно прицыкнул зубом. Создавалось впечатление, что он пропустил вопрос мимо ушей, и Кирилл уже собирался повторить, когда Кожемякин ответил.       — Вариантов не так много, Ирокез. Дальше пойдут или на восток через Думстранг в нашу сторону, или на север. Хогвартс пока ещё тоже стоит нетронутый.       — М-да, так себе перспектива. Я б на Хогвартс пошел. Меньше ресурсов потребуется острова захватить, — прикинул Корнеев.       — Добрый ты, — буркнула Ольга.       — Поддержу Кирилла. Надо трезво смотреть на вещи. Если это началось, то само оно теперь не закончится… — развел руками Кожемякин.       — Во-во, — согласился Ирокез, — на Бога надейся, а сам не плошай. — Он с тоской осмотрелся в кубрике и провел рукой по полосе волос на голове, из-за которой и носил свое прозвище. — Тоскливо как-то посидели. Надо будет в следующий раз уговорить Михалыча в преферанс сыграть, что ли, давно не рубились.