Молчи обо мне

⊹──⊱✠⊰──⊹

Саймон

Год назад.

80 млн/ 365 = 219 тыс человек умирает в день на Земле по коэффициенту смертности из США. Примерно 220-290 тыс человек умирает в день на планете Земля.

Кто-то скажет, что природа не умеет сочувствовать, не может горевать, у нее нет чувств, и это просто смесь разновидовых биологических организмов. Будто бы она не сможет почувствовать человеческое горе и заплакать также. Может. Так было, когда я потерял всю свою семью в тот вечер, так происходит и сейчас. Идет дождь. Можно было списать все на такую повседневную погоду в Англии, но не сегодня. Сегодня так же, как и в тот злополучный день… Напротив симпатичного двухэтажного домика на противоположной стороне дороги стоял полностью черный, тонированный Ford Raptor. Со стороны могло показаться, что мой автомобиль никак не вписывался в обстановку вылизанной до идеала, милой улицы. Он смотрелся грубовато, даже как-то слишком кричаще. В таких местах обычно отлично смотрелись семейные минивэны или аккуратные гибриды. Но никак не мой громоздкий черный монстр. Я находился недалеко от дома семьи Габриэля Эмерсона. Они еще не знают о его смерти. Это именно я должен принести им эту весть. Огорчить их, сообщив о смерти единственного сына. Тяжело вздохнув, я прикрыл глаза и откинул голову на подголовник. — Понимаю, брат, я был в такой же ситуации, — я не сразу среагировал, совсем забыл, что рядом сидел Джонни. — Сообщать семье погибшего солдата о его смерти всегда тяжело. — Особенно если этот солдат погиб, спасая твою жизнь, — сухо ответил я. Мужчина похлопал меня по плечу и через секунду сказал: — Просто отдай им его вещи. Вечером поедем в бар, выпьем за парня, — Джонни сжал мое плечо в поддерживающем жесте. Я кивнул. Улица встретила меня своим пресловутым английским дождем и сыростью, пробирающей до костей. Я накинул на голову капюшон своей черной куртки и поправил на лице такого же цвета маску, но на этот раз без рисунка черепа на ней. Подойдя к двери, я примерно минуту просто стоял и смотрел на нее, затем собрался с мыслями и постучал. По ту сторону послышались торопливые шаги и приглушённые радостные голоса, я сжал челюсть. — Сыночек, Габи, это ты? — дверь с улыбкой открыла милая женщина, наверняка думая, что приехал её сын, видимо, это была его мать. От ее слов мне захотелось провалиться под землю. Еще хуже было оттого, что я чувствовал необратимую вину за то, что её сын погиб из-за меня. Я вздохнул, представился и с комом в горле сообщил то, что должен был… Первоначально в синих глазах женщины промелькнуло искреннее недоумение, после чего она оглядела меня и задержала взгляд на моих руках, что держали личные вещи и медали её сына. Только после всего на её красивое, тронутое возрастом лицо пришло медленное осознание происходящего. Ее глаза остекленели, а затем будто бы разбились, и из них потекли слезы. Женщина молчала и смотрела прямо в мои глаза, словно не могла поверить, что её сына действительно больше нет. Он не приедет ни сегодня, как обещал, ни когда-либо еще. Его больше нет. Позади женщины раздались шаги и из-за её спины вышел высокий мужчина на вид чуть старше. Скорее всего, это был её муж и отец Габриэля. На душе стало еще паршивее. Мне часто приходилось сообщать семьям погибших солдат о их смерти. Но в этот раз было как-то по-особенному тяжело, понятно почему. — Грета, милая, что случилось? Кто этот человек? — из-за двери выглянул мужчина, обеспокоено огладел сначала ее, после и меня, затем взял жену за руку, когда та не отреагировала на его вопрос. Когда она медленно повернулась к нему, он будто бы все понял и с подозрением взглянул на меня. — Наш сын, Гилберт, наш мальчик, он… — рассеяно пробормотала женщина и прикрыла рот тонкими пальцами, всхлипывая. Гилберт точно так же, как и его жена, посмотрел на мои руки, держащие вещи их сына, и в миг побледнел, обнимая жену. Я не знал, куда деваться. Неожиданно дверь полностью открылась и из-за спин безутешных родителей появилась девушка. Красивая девушка. Я где-то видел её буквально недавно, но никак не мог вспомнить где. Девушка оглядела меня с головы до ног своими насыщено-зелеными глазами и перевела взгляд на Гилберта, обнимающего плачущую жену. — Мама, папа, что случилось? Мам, почему ты плачешь? Что случилось? Этот человек обидел тебя? И где Габриэль? — после того, как она задала последний вопрос, я понял, кто передо мной. Это была сестра Габриэля — Оливия. Девушка была чуть старше, чем на том фото, что он дал мне. Я глубоко вздохнул перед тем, как повторить слова, которые сказал её матери. — Простите мисс, мне очень жаль, — ком в горле продолжал мешать мне говорить. Девушка нахмурилась. — Почему? Почему вам жаль? — спросила она. Было видно, что она поняла причину слез матери, но никак не могла принять того факта, что ее родного человека больше нет. По моей вине. Это я должен был лежать там вместо него. Меня ничего не держит, у меня нет тех, ради кого мне хотелось бы возвращаться домой. Нет никого, кто бы так же горевал в случае моей кончины. Но судьба распорядилась иначе. — Габриэля больше нет, милая, — слезно отозвалась женщина. Она протянула руку к щеке дочери в попытке успокоить подступающую панику в глазах девушки. Но не получилось. Девушка, видимо, как-то машинально отстранилась и недоверчиво взглянула на меня. — Нет, нет, нет, этого не может быть, — пробормотала девушка и хаотично замотала головой, не желая принимать реальность. — Это ложь, он должен был приехать сегодня. — Мне жаль, — искренне посочувствовал я и протянул личные вещи Габриэля девушке. — Это должно быть его, — затем немного подумав, я решил, что должен был сказать главное: — Он сказал, что очень любит вас. Я часто видел, как потухал взгляд людей, но этот случай заставил мое сердце или то, что осталось от него, сжаться. Насыщенные зеленые девичьи глаза на мгновение вспыхнули, а затем медленно потухли. Будто от её сердца, как и от моего, когда-то оторвали кусок. Тот самый, рана от которого уже не затянется никогда. Жизнь «после» уже не станет прежней, как была «до». Жизнь будет длиться не с той спокойной чередой дней и событий, она будет двигаться гораздо медленнее и начнет приобретать черно-белый окрас вместо цветного. Именно так следует описать жизнь после смерти близкого и дорогого сердцу человека. По щекам Оливии потекли крупные и наверняка горячие слезы, я проследил за ними путь, пока они не скатились вниз по подбородку и не впитались в ткань её клетчатой красной фланелевой рубашки. Мои губы под маской сжались в тонкую линию. Я почувствовал ужасную сухость в горле. В нем будто бы была пустыня Сахара. Мне нестерпимо захотелось пить. Не в силах больше смотреть на лица тех, кто потерял родного и любимого человека… по моей вине, я протянул вещи девушке и встал по струнке смирно, когда поймал на себе ее до боли печальный и болезненный взгляд. В груди что-то обожгло. Я сделал шаг назад, наспех извинился, развернулся и на негнущихся ногах пошел прочь к своей машине. Как только я сел в автомобиль, то сразу же вдавил педаль газа в пол и с визгом шин сорвался с места. Машина неслась по мокрой асфальтированной дороге где-то уже далеко за линией въезда в район, откуда я пять минут назад сорвался на бешеной скорости. Взгляд девушки, полный боли, все еще преследовал меня и стоял перед глазами белой дымкой. Я резко нажал по тормозам, паркуясь на обочине. Джонни, сидящий рядом все это время молчал, не издавая ни единого звука. Было бы лучше, чтобы он остался у себя, но я был благодарен ему, что он молча сидел рядом. Как друг, он лучше меня знал, как необходимо поступить в подобных ситуациях. Я потянулся к бутылке с водой, лежащей между сиденьями, машинально приподнял маску и осушил больше половины содержимого. Закрутив крышку и опустив её на место, я откинулся на сиденье, прикрыл глаза и вздохнул во всю силу своих легких до отказа. Послушался стук, я приоткрыл глаза и уставился на черный капот машины, по которому снова начал тарабанить дождь. — Ты сделал все, что мог. Жизнь забирает тех, чье время пришло. Ты ничего не мог сделать, брат, — всегда озорной мужчина, чей тупой юмор с Кайлом мог посоперничать с такими же туповатыми шутками некоторых начинающих комиков, сейчас говорил совершенно серьезно. — Но я должен был увидеть того, кто стрелял, я просто должен был прикрыть парня. У него семья, а у меня никого, — перед глазами все еще стояла та сцена с рыдающей матерью парня, подавленным лицом и… его сестрой, которая застыла со слезами на глазах. — Виновен лишь тот наемник, из которого ты сделал решето после, а ты – нет, — прорычал Соуп. — Мы солдаты и знаем куда идем, и Габриэль тоже знал и спас тебе жизнь. Не вини себя там, где нет твоей вины, иначе это чувство сожрет тебя изнутри. Я кивнул, завел двигатель и тронулся с места, вслушиваясь в шум дождя и звук мотора. — Оказывается, иногда в твою голову приходят умные мысли, — я решил перевести тему и самому обдумать визит на похороны Габриэля. — Пошел ты, — беззлобно отмахнулся МакТавиш.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Наши дни. С Оливией что-то не так. Я заметил это еще вчера, когда она стала избегать меня и почти весь день провела вне моего поля зрения. Поначалу я отмахнулся и решил, что она просто действительно хочет побыть одна. Но на второй день, когда на совещании объявили о новом задании и о том, что у нас наконец-то появилась возможность отыскать и спасти заложников, она как будто отсутствовала с нами. Она избегала моих взглядов и вовсе предпочитала смотреть в противоположную сторону. Хотя я все это время не сводил взгляда от моей девочки. После того дня во время нашей первой встречи у нее дома, (я был на похоронах ее брата, наблюдая за процессией со стороны, так как не смог появиться на глаза его родственников ещё раз) я полностью ушел в работу, что заставило меня ненадолго забыть о девушке. Лишь спустя время, когда она объявилась на базе в образе мужчины, хоть и не сразу, но я узнал её. Я чертовски сильно был удивлен увидев её здесь, лишь благодаря фото я временами вспоминал о ней, надеясь хоть еще раз встретить её и взглянуть в эти зеленые глаза цвета спелой травы. Никогда не думал, что мысли действительно могут материализоваться. Что больше всего меня насторожило, так это то, как она взглянула на меня перед погрузкой в вертолет. В этом взгляде было что-то знакомое: смесь боли и разочарования, прямо как в тот день, когда она узнала о гибели брата. На миг меня перебросило во времени ровно на год назад: в тот самый день, когда я сообщил её семье, что их сын погиб. Я намеревался подойти к ней ближе, просто без слов оказаться рядом, как я делал это ранее, но в тот момент меня что-то остановило. Всю дорогу до места я не сводил с Оливии глаз, как обычно. Я давно словил себя на мысли, что мне доставляло какое-то маниакальное в перемешку с одержимостью чистое удовольствие изучать её. Я размышлял о том, чем она так сильно зацепила меня. Варианта, что мое внимание к ней варьировалось только из-за чувства вины, и речи больше быть не могло. В девушке было что-то такое, что притягивало меня к ней магнитом, а мои демоны убирали когти, страшась ненароком поранить её. Оливия была расстроена, я видел это, чувствовал. И в этот момент мне захотелось оторвать голову каждому, кто посмел её хоть ненароком огорчить. Я превращу их тела в пепел и развею над Тихим океаном. Я почувствовал, как мои глаза окрасились в красный. Мой взгляд моментально нашел Адриана-ходячего-трупа-Гарсию. Все-таки жаль, что я не придушил его, когда представлялась возможность. Он бы открыл список обидчиков Оливии, кого я должен стереть с лица Земли раз и навсегда, и что-то мне подсказывает, что этих ублюдков достаточно. Я швырну их изувеченные трупы к её прекрасным ногам. Я размышлял и представлял себе, как буду убивать Адриана, и мой внутренний демон утробно зарычал, поддержав идею, желая немедленно приступить к ее исполнению. Капитан отдал нам с Оливией приказ прикрывать их со снайперских гнезд. Но вместо этого я то и дело глядел через прицел на нее. Бл*ть, она чертовски сильно поселилась в моей голове, не желая, черт возьми, платить за аренду. Я усмехнулся, затем заметил, как в её взгляде что-то изменилось, когда она ответила одному из нас по рации. Скрипнув зубами, я навёл прицел на Адриана. Эта ящерица что-то говорил в рацию, ухмыляясь при этом. Меня очень сильно напрягало их странное взаимодействие. Ещё с начала их приезда Адриан почему-то знал о её тайне и угрожал. В тот раз в коридоре я слышал не все из их «милого» диалога, но я понял достаточно. Этих двоих явно что-то связывало, но Оливия так просто мне этого не расскажет. Не так давно я отправил запрос на Адриана через своего хорошего знакомого в разведку. Пришедшая информация меня мало чем порадовала и удивила: Адриан Гарсия, 34 года, родился и вырос в Санта-Фе, родителей нет, жены и детей тоже. Полностью чист. Примитивный мудак. Даже пресловутого штрафа за нарушение ПДД и того нет. Что ж, раз из родственников никого нет, значит, и оплакивать некому. Я с усилием воли заставил себя убрать палец с курка и повременить с занесением Адриана в список убитых мною ублюдков, косо посмотревших на Оливию. Переведя прицел на девушку, я слегка опешил: она смотрела прямо на меня. Я потянулся к кнопке рации перейдя на закрытый канал и, глубоко вздохнув, позвал: — Оливия? Девушка дёрнулась, будто от удара. — Да? — она пыталась ответить спокойно, но я почувствовал дрожь в её голосе. Мне это не понравилось. — Кого-нибудь видишь? — спросил я, сохраняя непринужденность в голосе. Прошло некоторое время, прежде чем она ответила: — О чем ты? — Периметр чист? — мне было хорошо видно её снайперское гнездо, так как я расположился прямо напротив нее. Расстояние между нами было не таким далеким. — Да, все чисто, — ответила девушка и поёрзав на месте, продолжила смотреть на меня через прицел. Что-то было не так… — Оливия? — хрипло позвал я. — Да? — Ты в порядке? — Я в порядке, Саймон, — по спине прошла дрожь оттого, как мое имя прозвучало из её уст. Я хмыкнул. Хищная улыбка растянула мои губы и я навёл прицел на Адриана. Мое тело подрагивало от напряжения, и я дал себе несколько секунд, чтобы расслабиться и сосредоточиться. — Мне нравится то, как ты зовёшь меня по имени, — ответил я, вместе с ответом выпуская воздух из легких и плавно нажимая на курок. — Будь осторожна. Выстрел.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Оливия

Нужно выпустить пар, иначе я просто сдвинусь. Крыша поедет. Кукушка откинется вверх лапками… Да можно выразиться как угодно. Один хрен. «Когда моя жизнь стала оттенять красками черного и грязно-серого?» Мне определенно необходимо расслабиться. Хотелось полностью забить на всех один огромный болт и выпросить у капитана Прайса увольнительную на пару дней. Просто чтобы успокоиться и прийти в себя. Трясущиеся руки выдавали напряженное состояние. Даже годами приобретенная на службе выдержка не помогала справиться с нахлынувшими эмоциями. Не говоря уже о полном спокойствии перед сослуживцами. Она приказали убить. Я не смогла. Убить членов ОТГ было равносильно еще одной потере. Она приказали убить их, иначе убьют родных. Я не смогла. Ребята стали для меня друзьями, второй семьей, которые всегда готовы были прикрыть мою задницу и защитить от пули. Она приказала убить его, но я не смогла. Не смогла…и не смогу. Прямого приказа, естественно, не было, но её манипуляция и то как красиво она обвела меня вокруг пальца ради своей цели было поразительно мерзко. Я прекрасно понимаю, какие последствия вызовет мое решение. Но у меня нет другого выхода. Я просто не могла, глядя ему в глаза, выпустить ему пулю в лоб, а затем убить всех их, выдав все за нападение врага. Было противно от самой себя. Мне никогда бы не представилось возможным, что когда-нибудь я стану кем-то вроде вражеского шпиона. Это крах. Крах всему, если об этом узнают, то даже никакие весомые оправдания не помогут. В военном мире это непреложная истина. Мне светит трибунал. А если узнает он, это будет хуже всего… для моего сердца. «Но можно же как-то обойти последствия…?» Я должна все рассказать Саймону, только как я себе это представляю? Он поймет, что я хотела убить его. В первую очередь необходимо обойти тех, кто следит за мной на базе. Тех крыс, кто вечно докладывал «хозяевам» о каждом моем шаге, кто всегда был на шаг впереди и обыгрывал каждое мое действие. Они бы все равно узнали, если бы я рассказала обо всем ОТГ и убили бы родных… Они всегда все узнают… Все продумывают до самых мелочей. Валерия не оставили выбора узнать, кто «присматривает» за мной, чтобы я хорошо делала свою предательскую работу. Я чувствую, как мои руки скованы тяжёлыми оковами, которые гигантским грузом тянут вниз, а избавиться от них не представляется возможным. Грёбанные черти. «Но как же родные, если я ничего не предприниму, они умрут?» Дилемма давит на меня. Но есть одно преимущество, как бы это не звучало, но мои родные слишком ценны для картеля. Они гении в своей сфере и они полезны. Так что, большинство всех тех угроз, которые исходили в их адрес, были чем-то вроде способа держать на коротком поводке, как собак, и управлять как вздумается. Но рисковать не стоит. Я уже потеряла когда-то родного человека, потому еще потерь не вынесу. Потеряла… по вине Саймона. Но действительно ли слова Валерии были правдивы? Я, как никто другой, понимала, что ей ни в коем случае нельзя доверять, но все равно доверилась, пребывая в состоянии шока от услышанной новости. Она знала, на какие кнопки нажать, чтобы использовать меня в своих грязных целях. «Неужели мной было так легко манипулировать?» Я проговаривала эти слова в своей голове, пока не пришла к выводу, что она просто воспользовалась тем, что я была открыта в своем горе о брате. Туда она и надавила. Все просто. Она была хорошим манипулятором, а я вовремя не поставила свои щиты, чтобы защититься от нее. Тот самый пресловутый «человеческий фактор». Воспользовавшись этим, она умело подобралась ко мне. Но этого больше не повторится. Направляясь к кабинету Кейт, я решила, что еще успею нанести ей визит с интересующим меня вопросом. Развернувшись, я зашагала в свою комнату размышляя о том, каким успехом для всех завершилось последнее задание. Сам успех состоял в том, что Валерия, как и обещала, отпустила некоторых из заложников, а именно детей. Какое облегчение было для нас, когда, зайдя в заброшенное здание, мы обнаружили там тех, кого так искали, а не очередные пустующие пространства. Группа Корса-1, находившаяся на чеку на некотором расстоянии от периметра и ожидавшая приказа Прайса, незамедлительно прибыла на место и связалась с воздухом для перевозки спасенных заложников в центры временного размещения. Дети, родители которых все еще оставались в плену, в процессе были переданы родственникам. За каждым ребенком велось наблюдение в случае повторного похищения. К счастью, при проведении медосмотра у них не наблюдалось никаких травм, угрожающих их здоровью. Одной проблемой меньше. Но была еще одна. Смерть Адриана. И нет, я ни в коем случае не жалею о том, что этот кусок дерьма подох в грязи и пыли, как ему и следовало. Просто… стреляла, бл*ть, не я. И кажется, я догадываюсь, кто это был. Все мысли снова заполонил тот, насчет которого я так и не смогла определиться. Саймон Райли. Мне почему-то безумно хотелось быть уверенной в этом мужчине. Кому я вру? Я уже неосознанно доверилась ему и подпустила к себе слишком близко. Я не должна, но не могу бороться с этим. Меня к нему чертовски тянет. И его ко мне тоже. Только он не сопротивляется. Я хмыкнула. Его постоянная молчаливая забота и защита подкупала и растапливала что-то внутри. А тот факт, что он убил того, кто мешал мне жить…черт. Я все сильнее привязываюсь к нему и становлюсь такой же морально серой. И как бы я не сопротивлялась, мне это нравится. Мое дыхание участилось, после того, как данная мысль укрепилась в моем мозгу.

Он. Бл*ть. Убил. Адриана. Ради. Меня.

Я вспомнила его опаляющий мое тело взгляд, которым он почти каждый раз при любой возможности одаривал меня. Будет ли он смотреть на меня так же, если узнает истинную причину зачем я здесь? Будут ли его прикосновения такими же бережными, а руки такими же горячими? Полноценно услышать стук своего пульса в висках мне удосужилось только прийдя в свою комнату. Нервно сняв с себя все, кроме футболки и нижнего белья, я забралась под одеяло, будто оно было моим единственным укрытием во всем мире ото всех. Лежа в постели, я прокручивала момент выстрела и падения тела Адриана. Гоуст одновременно избавил меня от проблемы и навлёк её на себя. Что будет, если кто-то узнает, что это Саймон убил мужчину? Мы с ним снайпера, и мы обязаны внимательно следить за периметром постоянно. Но вот незадача, глазастые страхующие проморгали вражеского боевика убившего одного из спецов. Примерно так Гоуст обрисовал потерю одного из наших, что громко сказано, солдат. К моему огромному удивлению, Прайс, пару раз цыкнув над телом Адриана, прикурил сигару и спокойно приказал грузить тело почившего в вертолет. Тогда я не особо задумывалась над странной реакцией Капитана, но не сейчас. Кивнув самой себе, я осознала, что думала о том, как защитить того, кто защищал меня. Надо признать, за это короткое время этот молчаливый и беспринципный мужчина стал для меня кем-то большим, чем просто сослуживец. Между бедер приятно заныло и я поджала ноги к животу. Надо ли говорить, как иногда ночами я позволяла пальцам доводить себя до исступления и кончать шепча его имя в тишину комнаты, страшась, что он ненароком услышит мои маленькие шалости и мечтая, как он ворвется в комнату, уткнёт меня лицом в подушку, приподнимет задницу кверху и…? Представили? Забудьте. Мимолетное отвлечение от того кошмара, что происходил со мной буквально пару часов назад, помогло заснуть на удивление спокойным и крепким сном.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Саймон

За некоторое время до задания. — Что думаешь? — Прайс отодвинул документы, присланные разведкой в догонку тем, что они прислали мне утром, в центр стола и перевел на меня задумчивые взгляд. — Думаю, у нас завелась жирная крыса, — отозвался я и сжал челюсть. Прайс хмыкнул. — Думаешь, это та самая, которую мы ищем? — спросил Джон, закуривая сигару. — Не совсем, их тут несколько, база стала проходным двором. Капитан согласно покачал головой и выпустил табачный дым изо рта. Его взгляд прожигал лежащее на столе фото Адриана, прикрепленное к делу. Этот идиот все-таки подписал себе смертный приговор, засветившись на камере одного из дронов разведки в компании боевиков картеля. Когда я подал запрос на этого ублюдка, база данных пробила его лицо на этом самом фото. Более того, Адриан был одет так же, как боевики. С ним на фото были обнаружены и некоторые из освобождённых детей пленных ученых. Фотографии буквально чуть больше месяца. Я думаю, она была сделана примерно за пару недель до появления его и Оливии на нашей базе. Оливия… Я не стал говорить, что на Оливию тоже пришел ответ на запрос. С ней я поговорю самостоятельно и наедине, потому что прекрасно догадываюсь какой оборот примет огласка. — Валерия подобралась так близко к нам только с помощью одного из нас. У нас есть предатель. Иначе бы Адриан не смог так просто заявиться к нам, кто-то настойчиво продвигал его и помог обойти проверку в базе распознавания лиц, — сделал вывод я, прокручивая в голове варианты того, кто бы это мог быть. — Этим мы займемся позже, а для начала нужно спасти заложников. Иди собирайся, вылет через пол часа... И да, с Адрианом ты знаешь как поступить, — Джон задержал на мне взгляд и мрачно усмехнулся. — Подстрой все так, будто убил его, никто из ОТГ не должен знать, что он на самом деле жив. Отвези его на наше место, я буду ждать тебя там, допросим ублюдка, потом можешь скормить ему пулю. С предателями разговор короткий. Я кивнул. Зверь внутри меня утробно зарычал, ему нужна была кровь того, кто обидел ту, которая принадлежит ему. Он так решил и не отступится. Наконец, мой зверь сможет швырнуть к ногам своей избранницы трофей, посвященный ей. Потому что никто не смеет прикоснуться к ней, не ответив за содеянное.

⊹──⊱✠⊰──⊹

В тот день я сделал то, чего жаждал долгое время. Адриан для всех был в земле. Позже нас с ним ждёт познавательный допрос, а на десерт пуля в лоб. А мне предстоит разговор, который разрушит между мной и Оливией все стены. Хочет она того или нет, ей придется довериться мне. Отныне она моя.