Молчи обо мне

      

Оливия

      6 месяцев назад              Мой мир сжался до размеров дула пистолета ровно в тот момент, когда его приставили к виску моего отца. Тогда я впервые увидела в его глазах неподдельный, плохо скрываемый страх. Нет, не за себя. За нас с мамой. Он смотрел на нас с широко раскрытыми глазами, в которых застыл немой ужас, который перепутать с чем-то другим было невозможно. Мы с мамой жались друг к другу, одной рукой она прикрывала бок, которому досталось от ботинка наемника, что удерживал нас двоих обеими руками за волосы в положении на коленях.              Я почувствовала, как моя грудь сжалась от страха. Годы на службе? Тренированное тело и психика? Сохранение ледяного спокойствия в нестандартных ситуациях? Что? К черту все. Забудьте.              Черт, как же я жалела, что мой ствол был не рядом со мной. Да и вряд ли я бы как-то смогла им противостоять, только не толпе огромных вооруженных до зубов АК-47 мужиков.              Все беды начались после смерти моего старшего брата Габриэля. Нет, я не виню его в его же смерти, просто… после его смерти все пошло по пизде в прямом смысле.              — Какого черта вы от нас хотите? — спросил отец. — Я же повторяю вам, мы…              Отца прервал легкий удар приклада в челюсть. Иначе ему бы ее выбили легким движением руки с противным треском. А наемникам необходимо, чтобы он говорил.              Черт, дело дрянь.              — Ты хочешь, чтобы мы порезали твоих дорогих девочек, а потом занялись любимой женушкой? Хм, а она еще ничего, — самый высокий из наемников окинул мою мать сальным взглядом и противно усмехнулся. Маму начала бить мелкая дрожь. — Нет? Тогда заткнись и слушай.              — Нам не нужна информация, нам нужны вы, а точнее ты и твоя хорошенькая женушка, — мужчина вытащил охотничий нож и приблизившись, стал водить им по шее матери, отчего в некоторых местах выступили бордовые капельки.              — Убери от нее свои грязные руки, мразь, — не сдержавшись, я рефлекторно двинулась вперед, меняя положение тела насколько позволяла длина волос, покоящихся в кулаке наемника, и выбила ногой у второго нож, покуда руки были в наручниках.              На секунду в комнате возникла звенящая тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием. Очнувшись, удерживавший мои волосы наемник, потянул их назад с такой силой, что в уголках глаз выступили слезы от боли. Гад чуть не вырвал мне волосы.              Мужчина, что держал моего отца на прицеле, отмер, и хлесткий удар в одночасье опалил щеку. Мою голову откинуло в сторону, и в глазах засверкали звездочки. Черт, а мужики не врут, когда говорят, что покажут тебе звезды. И откуда только такие мысли? Во рту тут же образовался металлический привкус, и место удара заныло с такой силой, что хоть волком вой.              «Ублюдок.»              — Выкинешь еще что-нибудь подобное, и мозги твоих родителей украсят эту стену. Ты все поняла?              «Чертов ублюдок.»              Внезапное желание послать мудака отсосать у своего босса далеко и надолго застряло в горле, как и всхлип боли. Вместо ответа я широко и мрачно улыбнулась, обнажив окровавленные зубы. Мозги моих родных слишком ценны, чтобы разбрасываться ими, и наемный говнюк это прекрасно понимал и блефовал.              Я судорожно обернулась к своей маленькой семилетней дочери и замерла.              Эмми сидела на холодном паркете в одной тоненькой пижаме, босая. Малышка обнимала коленки маленькими ручками, неосознанно отгораживаясь от происходящего ужаса и старалась не издавать ни звука, лишь маленькие слезинки текли из ее зеленых глаз. Таких как у меня. Ни у одного из родственников не было таких же пронзительных зеленых глаз, даже у ее отца, кроме как у моего покойного старшего брата и меня. Моя мать как-то обмолвилась, что дочь взяла от меня все самое красивое и хорошее.              Мы с ее отцом разошлись, когда ей было пять. Эмми была незапланированным ребенком, но, когда это случилось, и я рассказала об этом ее отцу, он принял решение жениться на мне. Хоть мы и были молоды, но на удивление он не слинял. Тогда я думала, что он будет хорошим мужем и отцом, пока не узнала, что он изменял мне, а затем и вовсе после нескольких лет брака заявил, что не готов к такой ответственности, и что Эмми не его дочь, и уехал в закат с какой-то силиконовой куклой. Я, конечно, была шокирована таким поворотом событий, по классике проревела с мороженным под какую-то мелодраму, пожалела себя и свою не сложившуюся жизнь, а после решила взять себя в руки менять свою жизнь. Так я и оказалась в армии, зарплата, которая выплачивалась мне, могла покрыть все имеющиеся расходы и обеспечить мне и любимой дочери все, что нам было нужно. Несмотря на то, что родители были людьми достаточно состоятельными, я старалась самостоятельно обеспечивать себя и Эмми. Она стала для меня всем, и сейчас, смотря на нее такую маленькую и запуганную, я хочу вскрыть головы каждому, кто попытается обидеть ее.              Сердце сжалось об мысли об Эмми, а сложившаяся ситуация давила на мозг словно гидравлический пресс. Буквально сегодня утром все было хорошо. Отец готовил барбекю по своему фирменному рецепту на заднем дворе, а мы с мамой и дочкой готовили салаты и охлаждающие коктейли. Воспоминания того, как мама ругала отца, за то, что он практически сжег мясо, так сказать по-своему-фирменному-рецепту, ныли в затылке неумолимой вибрацией. Еще утром все было хорошо. Мы с Эмми потихоньку начинали свыкаться с той мыслью, что Габриэля больше нет с нами. Хоть в первые недели после его гибели было очень сложно объяснить семилетнему ребенку, что любимый дядя больше не приедет домой. Эти полтора года были безумно сложными. Но жизнь начинала возвращаться в свое русло.              Так я думала. Ровно до тех пор, пока ублюдки с оружием не вломились в наш дом и не стали избивать всех. Отец даже не сумел среагировать и позвонить в полицию, как в принципе и я. Черт. Видел бы меня мой командир, в порошок бы стер. Но что я бы смогла сделать против них? Запугать зубочистками против их АК или сразить вилкой для барбекю?              Звонок телефона вырвал меня из тяжелых мыслей, и я оторвала взгляд от ребенка направив его в сторону говорившего.              — Да, босс, они у нас. Девок тоже? Понял, выезжаем.              Так и начался пиздец.                            

***

      Наши дни              — Здесь все документы. Войдешь к ним в доверие, найдешь с каждым контакт и начнешь изображать свою, — женщина средних лет говорила спокойно и размерено.              — А потом? — мой голос звучал так же спокойно. Со стороны этот диалог мог выглядеть так, будто мы обсуждали новинки моды этого года, или погоду. Но лишь я знала, что за этим спокойствием стоит шесть месяцев мучений и подготовки к самому жестокому предательству в моей жизни.              Все ради жизней родных.              В тот злополучный вечер год назад меня и мою семью похитили наемники картеля. Ублюдкам в прямом смысле нужны были мозги моих родителей, которые являлись учеными, занимающимися проектированием и разработкой ракетно-зенитных установок. Не дурно замахнулись, правда? Вот и я думаю, ублюдки знали куда бить и били с расчетом. Родители были ведущими специалистами в своей среде. А такие люди нужны всем тем, кто собирается подмять структуры под себя.              Могла ли я связаться с полицией или бывшими сослуживцами с просьбой о помощи? Конечно. Могла ли я сообщить о готовящемся нападении на одно из подразделений специальных служб Великобритании? О да! Сделала ли я это? Нет. Спросите почему? Отвечу: когда перед вашими глазами ставят ваших родных с приставленным к их головам оружием, обо всем вышеупомянутом забываешь в миг и следишь за каждым движением орудия, которое может в миг оборвать их жизни. Слушаешь любой приказ извне, даже если это идет вразрез с присягой родине. Забываешь обо всем, лишь бы спасти. Любой человек, которому дорога своя семья, пошел бы на все. И я пошла. Ради них я сделаю все, о чем попросят.              И для меня в этой трагикомедии была уготована отдельная роль.              Под видом снайпера меня внедрили в одно спецподразделение ОТГ-141 в качестве шпиона. Я еще раньше слышала о нем, когда служила. Ключевое слово «служила», эти ублюдки каким-то образом постарались и добились моего официального увольнения из армии. Тут даже долго думать не пришлось, чтобы понять, что у подонков везде есть свои связи.              Ха, как иронично, и я тоже вскоре стану одной из ручных крыс этих ублюдков.              Так или иначе, у меня есть свои планы. Я обязательно найду способ, как выбраться из ловушки и освобожу родных из западни. Я обойду все их ловушки, разобьюсь в лепешку, но найду выход. Как только я попаду в ОТГ, я решу, что делать дальше. По крайней мере, я надеюсь на это.              — Ты не забыла, ключевой момент своей миссии? О, я понимаю твои чувства, но ты ведь в курсе, что стоит на кону? Было бы не очень хорошо, если бы твоя дочь осталась без мамочки, — подло усмехнулась Валерия Гарза, вырывая меня из размышлений.              Эта сука… та еще сука. За все месяцы нахождения на территории картеля Лас-Альмас я узнала многое. Валерия Гарза, именуемая в народе как Эль Син Номбре, что означало, как «без имени», являлась лидером картеля Лас-Альмас и заправляла здесь всем, она когда-то служила на одной стороне с неким полковником Алехандро Варгасом, командиром мексиканского спецназа и по совместительству ее врагом номер один. Как раз именно он и сотрудничал с ОТГ-141, что Валерию бесило, ведь вместе они представляли достаточно сильную угрозу ее наркобизнесу и ей самой, что не входило в ее планы. А после того, как ее кинули американские партнеры по поставке НАТОвских ракет, Гарза и вовсе решила, что лучше будет самой эти же ракеты создать. Я думала, что она окончательно свихнулась, раз решила, что у нее что-то получится. Но я ошибалась, потому что даже преграда в виде закупки сырья не встала палкой в колесе.              Она подмяла под себя многих ученых, таких же, как и мои родители. Некоторые свыклись и собирали ракеты добровольно, позарившись на кругленькую сумму на их счетах. А некоторые не хотели свыкаться со сложившимся положением, и пытались выбраться, за что были убиты, а на их место прибыли другие, и так по новой. Лаборатории процветали.              Меня поражало, что правительство не посылало никого из спецов на поиски и спасение пропавших ученых. Или, по крайней мере, мне так казалось, и нас искали, но ублюдки хитро заметали следы. Но, как я потом догадалась, в этом бизнесе все были в доле.              Мне казалось, что хуже быть уже не может, пока Валерия не пробила дно. Помимо того, что меня подослали шпионом для добычи информации (как я думала), я должна была войти в круг их доверия, а затем убить, каждого. На заданиях, в казармах, неважно. Главная цель - пуля в затылок.              «Черт, как же низко я пала.»              Я прошла вглубь кабинета и невидящим взором уставилась на женщину, сидящую передо мной.              — Я прекрасно знаю, что стоит на кону, поэтому я здесь, перед тобой, как ты этого и хотела, — выдавила я из себя, стараясь сдержать подступающую злобу. Эта тварь не тронет мою дочь, разве что через мой труп.              Месяцы, проведенные здесь, почти сломили меня. Меня держали будто в тюрьме, подавляли мою волю, не давая видеть родных и дочь. Все, ради того, чтобы сломить морально. Раздавить и заставить подчиняться. Вынудить стать марионеткой, где объектом давления являлись жизни родных людей.              Валерия кивнула на диван, что располагался справа. Равнодушно повернув голову в сторону, я уставилась на комплект черной спец одежды и тактического бронежилета. Оружия не было, конечно, они ведь не настолько глупы. Я подошла к одежде осмотрела ее, но кое-что привлекло мое внимание больше всего. Жетон.              Взяв его в руки, я обомлела и буквально приросла к полу, когда прочла надпись на жетоне:       «Габриэль Эмерсон       01.02.1989       0(I)RH-       Великобритания, Лондон»              — Тебе нравится? — с издевательской ноткой в голосе спросила женщина. — Я думаю, с ролью своего дорогого братца ты справишься лучше всех. Родной человек, как ни как. Я облегчила тебе задачу в поисках подставной личности, все-таки задание не простое, но можешь меня не благодарить, будет достаточно того, что ты выполнишь его идеально.              — Что… это за хрень? — голос звучал так пугающе, что я вздрогнула, когда поняла, что вопрос был задан мной. Руки начали трястись, а ладони вспотели. Проклятый жетон выпал из рук и с глухим стуком упал на диван.              Я медленно повернулась к Валерии, стараясь держать себя в руках и не убить ее прямо здесь голыми руками, но выходило плохо. Подбородок дрожал от слабо контролируемых эмоций.              — Как что? Твоя форма, — как ни в чем не бывало ответила Валерия.              Я метнулась в сторону брошенного жетона, сграбастала и ткнула им в сторону женщины.              — Вот это, блять, что такое? — голос почти сорвался на крик.              — Ах да, я же не предупредила тебя. Ты станешь мужчиной на какое-то время. Пару месяцев, всего-навсего, — Валерия явно наслаждалась зрелищем ничего не понимающей меня и поспешила объяснить, — Чем быстрее ты покончишь с бойцами ОТГ-141, тем быстрее станешь собой. А пока… тебе придется взять на себя роль мужчины. Как ты это провернешь, меня не интересует. Сфальсифицированные данные о твоей новой личности и легенда уже введены в базу данных, так что с этим вопросов не возникнет. Ну, а дальше все зависит от тебя и твоих актерских способностей, – закончила Валерия и откинулась в кресле с ухмылкой глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.              — Зачем весь этот маскарад? — ошеломленно спросила я.              — Дай угадаю, ты наверное рассчитывала, что, войдя в их отряд на их территорию, ты сразу же расскажешь всем свою ужасную историю про похищение, снимешь маску и, как только все узнают правду и то, что ты девушка, сию же минуту кинутся тебе на помощь? Ты думала, это все просто так? Твой маскарад — еще один стимул для тебя, сделать свою работу идеально.              Увидев мой похолодевший взгляд, женщина улыбнулась и продолжила:              — Ты же не думала, что я оставлю тебя без присмотра? Любое твое неправильное слово будет иметь последствия. Ты же не хочешь, чтобы жизни родных прервались по твоей вине? — Валерия злобно улыбнулась.              Я сжимала руки в кулаки позволяя ногтям впиваться в кожу до боли. Именно она позволяла отрезвлять меня и мои мысли от того, чтобы не наброситься на нее сейчас. Уверена, дыра в ее лбу смотрелась бы прекрасно. Но всплывающая картина таких же дыр в головах родителей и дочки заставляла держать себя в руках. Когда меня вели в этот кабинет, повсюду была вооруженная охрана, и как бы я не хотела, не смогла бы выйти живой. За мной всегда следовали ее ручные псы, без возможности вдохнуть свободно полной грудью.              Итак. Я должна буду притвориться мужчиной. А именно своим погибшим братом. Черт, да. У нее явно течет крыша. Дайте ей премию за самую идиотскую идею. Оскара ей.              Ее даже не волновало, как, блин, я это сделаю. Последняя капля серого вещества вытекла из ее больной головы, как только она озвучила последний нюанс. Отличный план, надежный, бл*ть, как швейцарские часы.              — Я все сделаю.