Главная ошибка

Варежка прошмыгнула в класс и с боязливой осторожностью оглядела учеников. Большинство не обратило на неë внимания, а со стороны Клюквы, Стрелы и нескольких других альче послышались шепотки и короткие смешки. «Ну почему Бабочка всегда приходит к самому звонку… — Варежка с сожалением вздохнула, поставив рюкзак возле своей парты в конце кабинета, и потëрла кончики пальцев, всë ещë немного болевших после вчерашнего гитарного урока. — Опять одной прятаться придëтся. А класс Зеркала заперт… Тогда, — она задумчиво выложила учебники на парту. — тогда посижу под лестницей. За дверью не так удобно». Выйдя в коридор, она едва не столкнулась с Каменной Змеëй. — Здравствуй, — учительница кивнула, придержав Варежку за плечи, чтобы та не упала. — Я как раз искала тебя. — Я ничего не делала, честно! — Варежка дрогнула и попыталась вырваться. — Я не собиралась тебя ругать, — Змея отпустила руки и потребовала: — Отойдëм с прохода. Оказавшись в углу коридора, Варежка вздохнула чуть свободнее, не чувствуя больше любопытных взглядов. Оглядевшись, Змея заговорила: — Скажи мне честно: у тебя дома есть какие-то проблемы? Варежка побледнела, сглотнула сдавивший горло ком и наконец тихо ответила: — Что… что значит «проблемы»? — Тебя не обижают? Словесно или физически? — Ну… — взгляд Варежки нервно забегал, а во рту пересохло. «Думай, давай!» — возопил внутренний голос вслед за взвывшими нервами. — Варна… она вчера помогала мне с уроками. И… на ужин была вкусная картошка. А ещë… ещë мне давали записку, чтобы я не потерялась по пути домой. Дома мне очень помогают, правда! Змея смерила ученицу взглядом и остановилась, глядя ей в глаза. Сердце Варежки колотилось с каждой секундой, и тошнота подкатывала к горлу до тех пор, пока учительница не ответила: — Хорошо. Но если что, пожалуйста, говори. В том, чтобы попросить о помощи, нет ничего плохого, понимаешь? Варежка активно закивала и собиралась облегчëнно выдохнуть, но Змея не собиралась уходить. — Кажется, у тебя есть проблемы с одноклассниками, верно? — Ну… Я просто не понимаю, почему они не хотят со мной дружить, — ученица вздохнула. — И мне не нравится, как они на меня косятся. — Первое впечатление оспорить непросто, но доброжелательность может тебе помочь. Будь приветливее, тогда к тебе потянутся. — То есть, улыбаться? — Не только. Если объяснять более простыми словами, ты должна быть доброй по отношению к ним. Теперь понятнее? — Да, спасибо, — Варежка улыбнулась, расправив плечи от всколыхнувшейся внутри уверенности. — Хорошо. Возможно, Треугольное Зеркало сможет объяснить подобные вещи лучше, но оно не слишком пунктуально. Тем не менее, не стесняйся обращаться к нему. А если не застанешь — иди ко мне. То, что я не твой классный руководитель, не значит, что я не могу тебе помочь. А теперь возвращайся в класс, урок скоро начнëтся. — Спасибо! — Варежка проводила учительницу взглядом и исчезла за дверью кабинета.

***

На следующий день Варежка внимательно оглядывала одноклассников перед каждым уроком. В первые два ей не везло, но на третий она услышала возле себя: — Ну вот, пенал забыла… — Давай помогу! — Варежка дëрнулась вперëд и протянула ручку Стреле, недовольно отбросившей рюкзак. — Держи, — Красная Клюква, неспешно порывшись в пенале, положила ручку на половину парты подруги. — Спасибо, — Стрела, не поворачиваясь в сторону Варежки, откинулась на спинку стула и начала вертеть ручку между пальцев. — …Ладно, — ученица вздохнула, отклоняясь назад, и разочарованно опустила взгляд. Через один урок класс засмеялся, услышав возмущëнный возглас: — Ещë и одиннадцатое надо было делать?! Глаза Варежки засияли, и она, схватив тетрадь, устремилась в другой конец кабинета, на голос, принадлежавший Кислой Клюкве. — Я сделала, можешь списать, — она с надеждой протянула тетрадь, умоляюще глядя на ученицу. — Сама успею, это ж легкотня, — хмыкнула альче. — К тому же, вдруг ты сама неправильно сделала? — Я проверяла, — Варежка осторожно приблизила тетрадь ещë сильнее. — Возьми, я хочу помочь! — Ты точно помнишь, что проверяла? — Кислая Клюква язвительно прищурилась, и за спиной Варежки послышались тихие смешки. — Всë, не отвлекай. — Но… я просто хотела помочь… — Варежка отчаянно вздохнула и ушла на своë место. Пальцы больше не болели, так что после уроков альче, облегчëнно выдохнув, едва задребезжал звонок, поспешила к Зеркалу. — Здравствуй, — оно улыбнулось, завидев Варежку на пороге. — Ну что, решила что-то о гитаре? — Да. Я хочу играть, — Варежка решительно взглянула учителю в глаза. — Но не каждый день. — Понимаю, — Зеркало добродушно усмехнулось. — Но знаешь, чем больше будешь тренироваться, тем быстрее кожа привыкнет к жëсткости струн и перестанет болеть. Ладно, позже это обговорим, а пока идëм. Варежка нетерпеливо кивнула, и, едва Зеркало протянуло ей гитару, схватила еë и провела рукой по струнам. Как и в первый раз, звук окатил ученицу приятной волной, заставив улыбнуться. — Тяжëлый день? Вздрогнув, Варежка взглянула на учителя и получила в ответ смешок: — У вас, новоприбывших, всë на лицах написано. Смотрю, гитара тебе здорово помогает? — Да, — Варежка неосознанно прижала инструмент сильнее. — На сердце как будто легче становится. — Значит, это всë-таки твоë, — Зеркало одобрительно кивнуло. — Не хочешь рассказать, что сегодня случилось? Варежка неопределённо повела плечами, подумав: «Никто же не сможет заставить ребят дружить со мной, значит, в любом случае придëтся действовать самой». Зеркало не стало давить и, присев на корточки, открыло небольшой кармашек на гитарном чехле. Оттуда оно достало тетрадь с растрëпаными углами и чуть пожелтевшими страницами. — Сначала повтори то, что ты играла в прошлый раз, а потом начну учить тебя аккордам. Думаю, это тебе покажется более интересным. Конечно, мой метод обучения не слишком уж правильный, но я не люблю работать по программе, — Зеркало выудило из тетради сложенный листочек с уже виденной Варежкой мелодией и протянуло его ученице. — Сейчас у меня нет урока, так что я останусь здесь и помогу. — Я уже всë забыла с прошлого раза, — Варежка потупила взгляд. — Я думаю, что… Может, раз меня бесполезно учить, то я просто буду приходить, сама что-то пытаться сделать, и всë? Чтобы Вас лишний раз не отвлекать. — Подожди-ка, почему бесполезно? — Ну… Я ведь всë забываю, — Варежка подняла гитару выше, так, чтобы она закрывала бóльшую часть еë лица. — А ты думаешь, все музыканты рождаются с феноменальной памятью? — учитель добродушно покачал головой, надавив на гитару, чтобы ученица перестала прятаться. — Тут дело в тренировках. Если будешь долго и упорно работать, пальцы сами запомнят, куда им вставать. На уровне рефлексов, как дыхание. Да, может, поначалу в это сложно поверить, но знай: любую память можно натренировать. — Даже ту, которая от рождения дырявая? — Варежка напряжëнно взглянула на учителя, словно боясь поверить в это. — Ну, З… Каменная Змея же смогла размягчить своë каменное сердце, — Зеркало слегка улыбнулось, глядя в окно. Комната затихла, но не до конца: через тонкие стены просачивались приглушëнные возгласы из коридора, шумящего слабее, чем раньше: седьмые и восьмые классы уже были на пути домой. Варежка с любопытством вглядывалась в лицо учителя и, отвлекшись от гитары, задела струны. Слабое дребезжание рассекло тишину, заставив обоих обернуться к источнику звука. — Так, не будем терять время! Я уверено, как только ты начнëшь играть, хоть что-то тебе вспомнится, — учитель обхватил ладонями колени и наклонился чуть вперëд, внимательно наблюдая за Варежкой. Судорожно вздохнув, она оглядела цифры на листе и потянулась к грифу. Сорок минут пролетели незаметно, и, несмотря на то, что пальцы Варежки снова начали болеть под конец урока, звонок показался ей громом среди ясного неба. — Хорошего тебе воскресенья, буду ждать тебя послезавтра, — Зеркало помахало ученице, и Варежка ответила тем же, покинув класс. Приближаясь к гардеробу, она вдруг остановилась и напрягла слух. С каждой секундой до неë всë отчëтливее доносились звуки борьбы из физкультурного зала, располагавшегося впереди, за поворотом. Любопытство внутри смешалось с тревогой, но интерес решил их спор — голоса показались смутно знакомыми, — и альче осторожно двинулась ко входу. Повернув за угол, она более отчëтливо расслышала немногочисленные слова, перемежавшиеся с усталыми вдохами: — Вы же сами выбрали страдать, вот и… не жалуйтесь теперь. — Ты уже достал!.. Не выделывайся, всë равно мозгов как у пятилетки. Варежка подобралась к приоткрытой двери и, заглянув в щель, напряжëнно прижала руки к себе, быстро перемещая взгляд между бойцами. Очки, увернувшись от удара Коня, направленного в плечо, выбросили вперëд ногу, но оппонент успел дëрнуться в сторону и, пригнувшись, чтобы не попасть под левый хук, обхватил их запястья. Очки задëргались, пытаясь наступить противнику на ногу или задеть его плечом, но Конь ловким движением заломил им руки, переместив за их спину, и занëс ногу для подсечки. — Подожди! — Варежка распахнула дверь и вбежала в спортзал, испуганно распахнув глаза. — Не бей их! Соперники недоумëнно повернулись на голос; Конь послушно выпустил запястья Очков, которые альче тут же стали разминать, неприязненно морщась. — Они… они же дают вам списывать, зачем вы их бьëте? — Варежка умоляюще взглянула на Коня, отходя ближе к Очкам. Переглянувшись с проигравшими, Конь засмеялся, обхватив себя руками. — Логика железная, — всë ещë улыбаясь, ответил он наконец. — Не переживай, мы просто тренировались. — Выглядело как драка… — Варежка растерянно перевела взгляд с одного собеседника на других. — Очкам, кажется, было больно. — Было, — кивнули они. — Главным образом от того, что приходится находиться в одном помещении с этим недоразвитым, который не способен понять очевидных вещей. — Много ли вы понимаете в свои пятнадцать! — хмыкнул Конь и попытался щëлкнуть Очков по носу, но те успели увернуться и ущипнуть его за протянутую руку. — Шестнадцать! — на мгновение их лицо дëрнулось, но почти сразу вернуло себе невозмутимый вид. — Ещë и считать не умеет. — Подождите, я запуталась… — Варежка зарылась руками в густые кудри. — Вы дрались, Очкам было больно, значит… — Говорю же, мы тренировались! Варежка недоверчиво посмотрела на Коня и повернулась к Очкам. Бросив на него хищный взгляд, они, вздохнув, кивнули: — Да, это была просто тренировка. Всë в порядке. Кстати говоря, — они нахмурились, — почему ты ещë в школе? Эта сволочь опять тебя бросила? — Он не сволочь! — воскликнула Варежка, сжав кулаки. Конь стукнул Очков по затылку, и те отшатнулись, раздражëнно фыркнув. — Я осталась, чтобы поиграть на гитаре. — Гитара — это очень круто! — взгляд Коня вдохновенно вспыхнул. — Еë же можно и в поход, и на соревнования… Да вообще хоть куда! Вокруг гитаристов всегда собирается куча народу, и все поют песни у костра… — он мечтательно вздохнул. «Куча народу…» — эхо раз за разом отдавалось в голове Варежки. Сердце радостно затрепетало, и она, оживившись, спросила: — Ты тоже играешь? — Ему противопоказано, — отозвались Очки. Конь вопросительно повернулся в их сторону. — У него тяжëлый диагноз: шило в… — Вас не спрашивали, — с нажимом перебил их собеседник и отпихнул к стене. — Ладно, Варежка, иди домой. — Вы точно больше не будете драться? — альче окинула обоих строгим взглядом, стараясь походить на Варну. — Точно. И в доказательство, — Конь подхватил свой рюкзак с пола и направился к дверям, — я вообще уйду. Вы невыносимы. — Сам такой, — мрачно отозвались Очки, потирая плечо, и проделали то же, что одноклассник. — Тогда… до встречи? — Варежка нерешительно помахала рукой. Противники обернулись. Конь слегка улыбнулся и махнул в ответ, а Очки бросили короткое: — Пока.

***

После завтрака Варна села на диван в гостиной, и спицы мерно застучали в еë ловких пальцах в ритме дождевых капель, бьющихся об окна, как мотыльки. Варежка огляделась и, не найдя для себя никакого занятия здесь, вернулась в их с Ростиславом комнату. Уроки были сделаны ещë вчера вечером, от скуки, и оставалось только перепроверить содержимое портфеля, чтобы точно ничего не забыть. Закончив с этим, альче со вздохом застегнула молнию и взглянула на создателя, полулежавшего на кровати с книгой в руках. — Что читаешь? — Варежка подошла к нему, но сесть на покрывало не решилась. — Тихо, — маг выставил в еë сторону ладонь, просидел так с минуту и наконец оторвал взгляд от страницы. — Чего тебе? — Про что книга? — нерешительно повторила Варежка, внимательно следя за его выражением лица. — Про средние века, документальный роман, — охотно отозвался Ростислав, а затем снисходительно махнул рукой. — Неважно, тебе не понять. — Ну почему ты так сразу?.. — Варежка расстроенно поджала губу. — Я просто хотела поболтать. — В школе не наболталась? — Ростислав вздëрнул бровь и ухмыльнулся. — Или от тебя у всех там уже голова болит? — Да мне особо и не с кем… — Варежка опустила глаза, вздохнув. — Болтовнëй своей всех распугала? — Ростислав отложил книгу, помрачнев, и сел ровно. — Не знаю… — мельком взглянув на него, Варежка решилась сесть, но не слишком близко. — Я частично сама виновата, что кажусь им странной. Но если бы не Клюква, они бы, наверное, успокоились уже… — Так и не отстала? — Ростислав взглянул на Варежку, мотнувшую головой, и раздражëнно выдохнул. — Я ему врежу! Альче немного отодвинулась и, помолчав, негромко спросила: — Ему? — Создателю этой идиотки. Я знал, что он та ещë тварь, но опуститься до того, чтобы втравливать в это тебя… — он стиснул кулаки и, ударив подушку, враждебно сложил руки на груди. По лицу Варежки расплылась улыбка, но едва Ростислав это заметил, как тут же отпихнул Варежку магией к краю кровати. — Ты всë ещë меня раздражаешь, нечего лыбиться. — Но ты же… пытаешься мне помочь? — неуверенно возразила Варежка, с надеждой глядя создателю в глаза. — Потому что ты сама не справляешься, — одëрнул еë маг. — Тебе должно быть стыдно за то, что вы, альче, созданы помогать людям, а ты всем только мешаешь. Варежка потупила взгляд и, приобняв себя, пробормотала: — Прости… Но всë равно, спасибо. Ростислав долго не отвечал, сидя неподвижно, вдруг резко вскинул ноги на кровать, притянул к себе книгу с тумбы и, уткнувшись в неë, потребовал: — Иди отсюда, не мешай. Варежка встала и, недоумëнно кивнув, направилась к двери. На полпути она остановилась и взглянула на создателя: — Раз мне нужно стать лучше… — она стушевалась, поймав на себе раздражëнный взгляд, но договорила чуть тише: — …можно спросить кое-что? — У тебя минута, и так уже кучу времени на тебя потратил, — нехотя согласился Ростислав, закладывая страницу пальцем, и выжидательно вздëрнул бровь. — Что делать, если я пытаюсь помочь, а мою помощь никто не принимает? Ростислав усмехнулся и без раздумий ответил, снова уткнувшись в книгу: — Пошли их куда подальше. — Но я так ни с кем не подружусь, — упрямо возразила Варежка и вздрогнула, когда маг вскинул голову и испытующе уставился на неë. Вскоре он едва заметно вздохнул и указал альче в сторону двери, добавив только: — Взрослые говорят, надо улыбаться и говорить приятные вещи. Если так хочешь, попробуй. Варежка обнадëженно кивнула и послушно вышла, по пути схватив со стола лист со схемой мелодии, выданный Зеркалом. Чтобы не мешать Варне, альче устроилась за обеденным столом и уставилась на цифры, стараясь запечатлеть их в памяти. На следующий час в доме воцарилась тишина, прерываемая только шелестом страниц, стуком спиц и шëпотом Варежки, время от времени проверяющей себя. Вскоре усталость пересилила, и альче отложила лист, откинувшись на спинку стула. Железный стук замер, диван скрипнул, и она услышала голос Варны: — Что-то случилось? — Я больше не могу это учить, — Варежка подобралась и взглянула на волшебницу. — Но я не знаю, чем ещë заняться. — Никто не запрещает тебе выходить из дома на прогулку, — Варна взглянула на окно, по которому стекали полосы дождя. — Конечно, если погода позволяет. А пока можешь почитать книгу. — Голова устала… — Тренируй еë, — твëрдо напутствовала Варна и, подняв одну руку, притянула к себе лист. — Для гитары? Альче кивнула и заметила, как лицо волшебницы на мгновение потеплело, несмотря на тоску, проявившуюся в еë глазах. Варежка старалась не шевелиться, пока Варна изучала листок, а когда та наконец медленно отложила его, спросила: — Я не понимаю, что-то не так с гитарой? Вы еë не любите? — Любим, — вырвалось у волшебницы прежде, чем та смогла осознать это. Нахмурившись в адрес самой себя, она прикрыла глаза и, коротко вздохнув, снова взглянула на Варежку. — Могу научить тебя вязать. Альче послушно направилась к дивану, радостно чувствуя, как скука отступает. Устроившись возле Варны, она с любопытством уставилась на спицы и удивлëнно перевела взгляд на волшебницу, когда та протянула их ей. — Будешь осваивать на практике. Может, мышечная память развита у тебя лучше, — объяснила она и, передав альче спицы, протянула ей шерстяную нитку. — Сначала намотай еë на палец, а другим прижми… Первая попытка Варежки закончилась узлом, который не удалось распутать, и пришлось отрезать. После второй альче случайно столкнула клубок на пол, а от неожиданности и спицы, из-за чего почти сделанная петля расплелась. Третья попытка прошла гладко, но потребовала много времени, из-за чего пальцы затекли, неприятно ноя. — Я не понимаю, почему тебе это нравится, — пробормотала альче, осторожно подтягивая нить. — Почему ты решила, что мне это нравится? Варежка удивлëнно распахнула глаза и обернулась к Варне. Из груди волшебницы вырвался сдержанный смешок. — Я занимаюсь этим потому, что это практично и может при необходимости принести доход. — Но раз ты и так работаешь, можно же заниматься чем-нибудь любимым в свободное время, — нерешительно возразила Варежка. — Я предпочитаю проводить свободное время с пользой, — отрезала Варна. — Не отвлекайся, а то никогда не закончишь одну-единственную петлю.

***

Варежка вошла в класс бодрее, чем обычно, и поспешила к своей парте, за которой теперь сидела не одна. — Привет, — она улыбнулась красноволосой альче, Свежей Клюкве, и протиснулась на своë место у стены. — Не забыла принести? — одноклассница с подозрением взглянула на Варежку. — Нет, — она гордо выложила учебник на центр парты. «Хорошо, что вчера записать догадалась. И хорошо, что Клюква учебник забыла, а то я бы никогда ни с кем за одной партой не оказалась, — Варежка бодро улыбнулась. — Раз первый день недели оказался таким хорошим, может, у меня наконец-то наступила белая полоса? — Ты ведь и завтра поможешь? — Конечно! — Варежка радостно взглянула на одноклассницу. — Хоть весь год, мне не трудно. Ты только сиди со мной. — Куда я денусь? — засмеялась Клюква. — Ты уже успела почувствовать, что я такая же, как все, а? — нетерпеливо затараторила Варежка. — Мы, конечно, посидели только один урок, но вдруг ты что-то заметила? Собеседница хотела что-то ответить, но обернулась в сторону двери, почувствовав на себе мрачный взгляд. Красная Клюква не сводила глаз со Свежей Клювы до тех пор, пока не села на свою парту, перед ней, а после процедила: — Самозванка. — А может, ты самозванка! — Я оригинал, в отличие от некоторых, — фыркнула Красная Клюква и, поспешно выложив учебники, вышла из класса, неприязненно косясь на соседку слушательницы. Тем временем Варежка наблюдала за спорщицами, очень похожими друг на друга и отличавшимися только голосами, носами и остротой подбородка. «Кто из них сказал мне о Мече? — Варежка настороженно взглянула на свою соседку, но вспомнить не смогла. — Ладно, даже если это и она, мы с ней, кажется, начинаем ладить». Немного помолчав, альче спросила: — О чëм вы говорили? — Ей не нравится, что мы с Кислой Клюквой на неë похожи, — пояснила Свежая Клюква и усмехнулась. — Зазнаëтся немного. Надеюсь, скоро остынет, а то это надоедает, когда на тебя кто-то каждый день косится. — Понимаю, — Варежка вздохнула и сочувственно взглянула собеседнице в глаза. — Зато мы вместе, да? — Наверное, — Клюква неопределëнно повела плечами. — Варежка, — в класс вбежала Стрела и воодушевлëнно хлопнула руки об парту одноклассницы. — Ты же хотела всем помогать, да? — Ну… да? — Варежка напряжëнно взглянула на альче, которая с надеждой продолжила: — Тогда поможешь мне? — Помогу, — кивнула Варежка. — С чем? — Сегодня троих обещали к доске вызвать на диктант. Не хочу плохую оценку, так что, если меня вызовут, попросись вместо меня, пожалуйста! — Я тоже не очень уверена в том, что хорошо напишу, — нерешительно отозвалась Варежка. — Может, в другой раз, когда я… — Не хочешь помогать — так и скажи, — махнув рукой, Стрела направилась к Красной Клюкве, заглянувший в класс. Со стороны одноклассников, сидевших поблизости, донëсся язвительный шëпот. — Нет… нет, подожди! Я помогу. Стрела обернулась, недоверчиво вскинув бровь, и Варежка поспешила добавить: — Я же обещала. — …Хорошо, — помолчав несколько секунд, согласилась Стрела и исчезла в коридоре. После урока настроение Варежки испортилось, и она шла по коридору, мрачно глядя себе под ноги. Кто-то тронул еë за плечо, и прежде, чем она подняла голову, раздалось будничное: — Привет! — Привет, — Варежка вздохнула, глядя на беззаботное лицо Бабочки. — О чëм грустишь? — Пыталась помочь, а в итоге мне три поставили. Опять дома ругаться будут… — Так ты не слушай, — пожала плечами подруга и ободряюще ткнула еë в бок. — Главное — что ты помогла, как и хотела! — Но я надеялась, что смогу помогать так, чтобы хорошо было и им, и мне, — Варежка снова вздохнула и посмотрела на сумрачную улицу сквозь окно, мимо которого они проходили. — Как подружишься там с кем-то, так сразу всë в порядке будет, надо просто подождать, — пожала плечами Бабочка и добавила: — Ну, наверное. — Думаешь, это ненадолго? — Конечно, — Бабочка улыбнулась. — Вообще, я понятия не имею, но зачем беспокоиться о том, чего ещë не случилось? Просто надейся, что всë будет хорошо, и когда-нибудь это сбудется. В конце концов, ты всегда сможешь отказаться от своей идеи. — Но если я что-то кому-то пообещаю, то как я откажусь? — Словом «нет», — Бабочка засмеялась. — Ладно, не хмурься, я же говорю, что не знаю. Что будет, то будет. В любом случае, школа закончится всего через каких-то пять лет, а может и через три, если в училище пойдëшь. Так что… — Ты предлагаешь всë это время жить без друзей? — Варежка поджала губы и пихнула Бабочку в бок. — Ничего ты не понимаешь. — Это ты ничего не понимаешь, — альче высунула язык. — Ты смогла выполнить свой план, тут радоваться надо, а не переживать о будущем. Варежка остановила взгляд на подруге, и вскоре слегка улыбнулась. — Хорошо, ты права. Наконец-то меня стали просить помочь, это здорово. — Вот и отлично, — Бабочка вдруг щëлкнула пальцами: — Чуть не забыла! Ты меня заболтала. Хотела предложить погулять в четверг, а то в выходные, говорят, ливень будет. У меня мало уроков, а у тебя? — Кажется, тоже мало, — неуверенно отозвалась Варежка и, открыв рюкзак, вытащила из него дневник. — Сейчас посмотрю… Да, у меня тоже. Если только гитара, но, — по еë лицу расплылась мечтательная улыбка, — я так скучала на выходных, и тут наконец-то можно с кем-то погулять! — Можем хоть каждые выходные гулять, — Бабочка улыбнулась в ответ. — И наконец-то ты перестала быть мрачной. — Спасибо, — поблагодарила Варежка, убирая дневник обратно.

***

— Можете идти. Едва услышав разрешение учителя, Ростислав вскочил с места и направился к выходу, сжимая в руке клочок бумаги. Пройдя перед первыми партами, вопреки привычке, Ростислав напряжëнно упëр взгляд в пол и по пути незаметно подбросил листок на парту Алану. Оказавшись в коридоре, он облегчëнно выдохнул и, взбежав по лестнице на последний этаж, поспешил в дальний конец коридора сквозь толпу школьников, шедших в противоположном направлении. Вклинившись в угол, он нетерпеливо взглянул на ступени, на которых вскоре стихло эхо шагов. Ростислав поджал губы и, посмотрев на настенные часы, прошипел что-то под нос, очертив что-то руками. Едва он сделал шаг к лестнице, как на этаж, паря над ней, поднялся Алан. Встретившись взглядами, одноклассники замерли. Уперев руку в бок, староста наконец спросил: — Зачем позвал? — Поговорить надо, — Ростислав угрожающе нахмурился и сложил руки на груди. — Подраться хочешь? — Алан вскинул бровь. — Я лучше управляюсь с магией, тебе не победить, знаешь же. — Но фингал я тебе поставил, — ухмыльнулся собеседник, выставляя кулак к его носу. — И собираюсь повторить. — На драку обычно зовут за школу. Всему тебя учить надо, — язвительно возразил Алан. Раздражëнно выдохнув сквозь зубы, Ростислав замахнулся, но староста перехватил его кулак магией и покачал головой: — Успокойся, Слав. Если ты не в духе, шутить не буду. Иначе ты… — С чего вдруг не «Славик»? — съязвил Ростислав, силясь разорвать магию Алана своей, и как только почувствовал свободу, опустил оба кулака вниз, ощерившись. — Потому что я пришëл узнать, чего ты хочешь, а не драться. — Вот и твоя трусливая сущность показалась, — Ростислав ухмыльнулся, довольно оглядывая Алана. — Никогда не считал тебя идеальным. А остальные слепые и тупые, раз верят. Пятый бог. — Или рассказывай, или я ухожу, — голос Алана мгновенно похолодел, а голубые глаза опасно сверкнули. — Зачем ты лезешь к моей альче? Вопрос потонул в тишине. Староста моргнул и недоумëнно прищурил и без того узкие глаза. — Ты о чëм? — Не отнекивайся! К ней твоя Клюква лезет, всех против Варежки настроила. Ко мне лезть — одно, но она при чëм?! — Подожди, ты… — Заткнись! — прорычал Ростислав и стиснул кулаки так, что ногти впились в кожу, но боль потонула в гневе. — Что, вычислил мой план? Решил убить мой последний шанс найти друзей?! — Да о чëм ты?! — воскликнул Алан, стараясь перекричать его. — Я надеялся на помощь Меча в поиске друзей, — его голос стих, но дыхание оставалось тяжëлым, а руки бешено зашевелились, выписывая символы в воздухе. — Если бы он с кем-то познакомился, он бы помог мне… поделился друзьями или переубедил всех вас, заставил дать мне второй шанс… — он вдруг резко вскинул голову и, выбросив вперëд ладонь, отбросил Алана назад. Староста едва не ударился о стену, но успел затормозить себя и сосредоточился для ответного удара. Через мгновение Ростислав задëргался, скованный невидимыми путами, а староста, выровняв ритм сердца глубоким вдохом, стал осторожно приближаться. — Слав, успокойся, я тебя выслушаю. Я за этим и пришëл. Только говори нормально, орать незачем. — На такую сволочь только орать, — процедил Ростислав. — Таблетки с собой? — Не надо! — выкрикнул маг, распахнув глаза, и стал дëргаться активнее. — Я вижу, — Алан хмыкнул и, сосредоточенно сжав губы, снял рюкзак с Ростислава. Не сводя глаз с пленника, он расстегнул молнию и стал искать упаковку наощупь. — Одну? — Отстань уже! — Значит, одну, — Алан достал из коробки блистер и, выдавив таблетку, осторожно протянул Ростиславу, магией заставляя открыть рот. — Укусишь — жалеть вас не буду и потребую компенсацию. Ростислав нехотя проглотил лекарство, сверля старосту взглядом, а затем отвëл глаза, поджав губы. Алан постоял рядом ещë минуту, а затем, устало потерев виски, отпустил его и отступил к лестнице. — Что-то ещë скажешь? Ростислав молча нагнулся к рюкзаку и, нарочито педантично поправив всë его содержимое, застегнул молнию. — Слушай, я правда не понимаю, о чëм речь, хочешь верь, хочешь — нет, — осторожно продолжил Алан, не решаясь вернуться на прежнее место. — Тогда почему Клюква лезет к ней? — угрюмо спросил Ростислав, закидывая рюкзак на плечо. — Ты уверен, что это моя? За мной же двое повторили. — А с чего бы им своих альче науськивать? — Да не науськивал я никого! — Алан раздражëнно выдохнул и, немного помолчав, усмехнулся: — Кажется, ты с непривычки везде конспирацию ищешь. — Если ты про твои попытки навредить мне, то я к ним уже давно привык. — Я про то, что раньше тебе не о ком было заботиться. Ростислав моргнул, пытаясь вникнуть в смысл слов, и, едва осознал его, тут же возмутился: — Я собирался оживить Меч, а не эту… альче. — Слушай, все смеялись над тобой потому, что ты слишком уж хвалился своей идеей, — Алан наконец подошëл ближе и попытался положить ему руку на плечо, но Ростислав сбросил еë. — А если они узнают, что ты заботишься о Варежке, смеяться не будут, а может и уважать начнут. Если что, я их одëрну. — Она сама о себе заботиться должна, — резко возразил собеседник и направился к лестнице, по пути пихнув Алана в плечо. — Пусть она не Меч, но всë равно помочь мне способна. Так что не смей ей мешать и вправь мозги своей Клюкве! Его раздражëнный выкрик эхом разнëсся по пролëту и растворился в торопливых шагах, сбегающих вниз. Оказавшись на свежем морозном воздухе, Ростислав почувствовал, что успокаивается. Нигде не увидев одноклассников, он спокойным шагом, наслаждаясь приятной возможностью, вышел за забор и повернул в сторону дома, как вдруг услышал за спиной: — Ростислав? Обернувшись, он увидел альче в очках, одного из компании в библиотеке. Быстро сказав что-то своему собеседнику с чëрными в жëлтое пятно волосами, альче поспешило к Ростиславу и, поравнявшись с ним, улыбнулось: — Привет. Я хотел тебя между уроками поискать, но не успел. Мне всë никак не давало покоя то, что мне в библиотеке сказали. Я просто в конце прошлого года переехал, сплетнями не увлекаюсь, вот ничего про тебя и не слышал. Про читательский клуб вообще только в конце первой четверти узнал… — Что тебе нужно? — Ростислав с подозрением оглядел его лицо с чуть более грубыми чертами, чем обычно бывали у альче, и сложил руки на груди, боковым зрением оглядывая окружение на случай засады. — Так я и говорю: мне не давало покоя, почему с тобой общаться не хотят. Ребята что-то объяснили, но я всë равно хочу попробовать это на своëм опыте. Мне кажется, надежда должна быть всегда. — Интересно, что они тебе рассказали, — хмыкнул Ростислав, отходя от альче на шаг. — Что я больной психопат? Или, может, неадекватный хулиган? — В общих чертах да, — задумчиво отозвался собеседник. — Но это неважно. Важно то, что я бы хотел попробовать общаться с тобой, если ты не против. Можем видеться на переменах или после уроков, если… — На переменах? — саркастически переспросил Ростислав. — За десять минут вряд ли успеем. Это шутка какая-то, да? — Нет, почему? — альче похлопал глазами и сильнее надвинул очки на нос. — Просто я пока сам не проверю, не поверю, что ты такой уж невозможный. Ростислав задумчиво нахмурил лоб, огляделся и, вздохнув, недоверчиво ответил: — Можем увидеться после школы, если когда-то ещë наткнëшься на меня. Но не думай, я всë ещë тебе не верю. Просто хочу узнать, что за очередную жалкую подставу они придумали. — Они? Ростислав молча развернулся и зашагал прочь. За спиной раздалось нерешительное: — Пока!

***

— Да, успею. Мне же только один раз решить, а дальше просто переписать. — Только пиши аккуратно, так, чтобы нас по манере почерка не раскрыли. — Он же у нас пока не сильно отличается, — встретившись с серьëзными взглядами, Варежка поспешила добавить: — Да, конечно, я постараюсь. — Точно не забудешь сделать? — Я себе на полях пометила, когда буду задание делать, вспомню, — заметив среди курток подругу, Варежка поспешила закончить разговор и подошла к ней. — Привет. Давно ждëшь? Нас просто позже отпустили. — Да нет, всë в порядке, — Бабочка махнула рукой и улыбнулась. — Смотрю, у тебя уже трое друзей появилось? — Ну… они пока не совсем друзья, но они дали мне помочь им! — Варежка с гордостью приоткрыла рюкзак. — Видишь, дали мне свои тетради, я им математику решу. — Отлично! А ты переживала, — Бабочка победно ткнула подругу в бок. — Ну что, одевайся, и наконец-то гулять! Через пару минут подруги вышли из школы и зажмурились от солнца, неожиданно показавшегося из-за серых туч. — Ты же играла в волейбол, да? — Бабочка потянула Варежку в сторону школьного стадиона. — Я с собой мяч взяла, будем пытаться держать его в воздухе как можно дольше. — Подожди, может, уйдëм за забор? — Варежка нерешительно взглянула на окна классов. — Вдруг по стеклу попадëм? — Как будто за забором не попадëм, — хмыкнула Бабочка. — Что, теперь вообще в мяч не играть? — В зале сетки были перед окнами. А тут ничего. — Ну, раз здесь есть стадион, значит, тут можно играть, — пожала плечами Бабочка, кладя рюкзак на землю, и достала из пакета, принесëнного с собой, мяч. — К тому же, только здесь и можно играть, везде в других местах целое море. Варежка огляделась: вокруг действительно сияли десятки луж, каждая из которых светилось почти так же ярко, как солнце, которое смотрелось в них, со всех сторон окружëнное облаками. Задумчиво прикусив губу, Варежка осмотрела стадион, здание школы, мокрый асфальт за забором, и наконец кивнула: — Хорошо, давай. Только осторожно. Бабочка радостно махнула рукой, призывая следовать за собой. Когда семиклассницы встали на центр поля, она подкинула мяч над головой, и игра началась. Поначалу удавалось отбить его не больше десяти раз подряд, но со временем результат стал повышаться, а ритм азартных сердец — ускоряться. Через сорок минут игры даже полсотни ударов казались не за горами, и Варежка забыла о беспокойстве, сосредоточив всю себя на мяче, летящем в еë сторону. — Давай, уже тридцать девять! — ободряюще воскликнула Бабочка, уставившись на подругу. — Сейчас… — Варежка напряжëнно поджала губы и вздрогнула, увидев, что мяч летит выше, чем ей казалось. Не задумываясь, она подпрыгнула и, едва не упав назад, ударила. Из-за спешки сила оказалась выше, чем рассчитывала альче, и мяч, оттолкнувшись, полетел в сторону Бабочки с удвоенной скоростью. Подруга отшатнулась, поняв, что не успеет заслониться, и обернулась вслед за снарядом. Через мгновение раздался звон, и альче, испуганно распахнув глаза, переглянулись. Варежка в панике заметалась из стороны в сторону, но Бабочка, придя в себя, взяла еë за руку, подхватила рюкзаки с земли и поспешила за угол, а затем, уже более размеренным шагом, к калитке. По пути она шепнула: — Не дëргайся, а то нас заподозрят. — Они и так всë узнают, — пробормотала Варежка сухим от страха ртом. — Давай вернëмся и сознаемся? — Сама же убежать хотела, — оказавшись за территорией школы, Бабочка потянула Варежку в переулок. — Я просто растерялась… — Варежка прерывисто вздохнула и вцепилась в свой рюкзак, протянутый подругой. — Но теперь думаю, что нужно прийти, всë объяснить и извиниться. — Я точно не пойду, — заявила Бабочка, как ни в чëм не бывало отряхивая дно рюкзака. — Дома скажу, что мяч просто потеряла, на крышу закинула, или что-нибудь ещë. Зачем лишний раз подставляться? — А вдруг нас кто-то в окно видел? — Варежка опëрлась о стенку, чувствуя, как голова начинает кружиться, а колени — подкашиваться. — Если видел — значит, накажут. А пока мы не уверены, зачем подставляться? — Бабочка положила руки Варежке на плечи и посмотрела ей в глаза. — Просто забудь о том, что случилось, ты же в этом спец. Не думай, и всë. У тебя наверняка есть дела поважнее, чем переживать. — Но… я же сделала что-то плохое… — Пока другие не знают, что это ты, ты ничего не сделала, — Бабочка подмигнула и отпустила еë. — В конце концов, окно просто перестеклят, и всë. Какая разница, кто его разбил, если итог один и тот же? — Вообще, разница есть… — Смотри, какие тучи, — Бабочка задрала голову. — Надо по домам. По пути развеешься, я думаю. Она махнула рукой на прощание и повернулась, чтобы уйти, но Варежка схватила еë за запястье: — А всë-таки, если узнают, что это мы? — Придëтся заплатить за ущерб, — пожала плечами Бабочка. — Ты так боишься, как будто смертной казни ждëшь. Дома наверняка только поругаются немного, недельку-две, и им надоест. Так что рас-слабь-ся. Варежка задумчиво рассматривала лужу под ногами, а когда опомнилась, Бабочки рядом уже не было. Тяжело вздохнув, она бросила боязливый взгляд на школу и поспешила прочь, в объятия тëмного леса.