В поисках правды

Первым, что он услышал, был звон в ушах, а вторым — чаячий визг. Третьим был морской прибой, четвёртым — шорох пальмовых листьев. Решив, что звуков, непривычно чистых и звонких, как перед грозой, уже достаточно, чтобы осознать мир вокруг себя, Соник подумал, что неплохо бы на этот мир ещё и поглядеть. И увидел всё то же тёмное синюшное небо. Красиво, безусловно, красиво, но уже как-то приелось. Хоть бы раз солнце выглянуло? Песок щекочет и колется. В голове страшная муть и жужжание, как от неисправного кондиционера. Но глаза видят, уши слышат, руки-ноги на месте. Значит, пора и шевелиться? И Соник хлопнул себя по лбу ладонью. Песок с перчатки сразу насыпался в глаза. Ёж издал недовольный стон и уронил руку обратно. Он встал на ноги и принялся отряхиваться. — Как будто вместо мозгов этого песка насыпали. Даже на зубах хрустит, зараза... Потемневшее море нервно накатывалось на берег, раз за разом, и как только добиралось достаточно близко, чтобы, может быть, что-то ему сообщить или даже утащить к себе — спотыкалось и разбивалось в белую пену. Однако попыток дотянуться до него не бросало. Стало не по себе. — Вот это да. Как же я разбит, — произнёс ёж, потягиваясь, с такой интонацией, будто желал себе доброго утра. Развернувшись спиной к морю, Соник лишний раз убедился, как щедра его жизнь на сюрпризы. — Да ладно. Третий раз кряду! Я приглянулся тебе, островок? Хотя что за вопрос. Он прекращает говорить — и молчание давит на него. Хорошо, что он не переживает о таких мелочах. — Есть тут ещё кто? Тейлз? "..." — Блейз? "..." Он пожал плечами и собрался поискать самому, когда в отдалении послышалась громкая неразборчивая брань, а следом возмущённый птичий визг. На лице тут же возникла острая снисходительная усмешка. — Наклз. Короткая пробежка — и он уже там, где нужно. — Давно не виделись! Ты что же, теперь с чайками дерёшься? — Соник?! Ладно, не худшее, что могло произойти... — А я как рад тебя видеть! Ты, похоже, в хорошем расположении духа? Когда это в последний раз ты расщедривался на такие комплименты? — Я уже понял, что твоей балбесоватой радости нет никакого предела, — Наклз выдал зубастую улыбку, хотя весь вид его выдавал усталость. — У меня эти вспышки уже поперёк горла. И куда, спрашивается, нас теперь занесло?! — О-о, райское местечко, Накс. Добро пожаловать на Южный остров! И нет, не тот, который наш. Поверишь ли ты мне, если я скажу тебе, что мы в другом измерении? — Блеск. Видимо, этот старый пень не обо всём наврал. — Ага, и пока ты тусовался с Дарками, мы совершили чуть ли не кругосветное путешествие по новому миру! Могу быть твоим гидом, если хочешь. — Пф-ф. А ты, кажется, и здесь понабрал каких-то новых знакомцев? — И не просто понабрал, и не просто знакомцев. Обалденные ребята. Одна из них, между прочим, твоя коллега. — Я в тебе не сомневался. С каждой новой переделкой к тебе обязательно кто-нибудь прилипает. — И тебя эта участь, кстати, тоже не миновала, — Соник развёл руками. — Как скажешь, — Наклз оглянулся и опять помрачнел. — Как предложишь выбираться? Вплавь? — характерная усмешка. — Да-да-да, я понял. Дай минутку. Бегун наладил связь и вслушался в помехи наушника. — Тейлз?.. Приём? "Соник?" Радость выбила воздух из лёгких, так что получился крик: — Дружище, ты тоже здесь?! "По всем законам иронии, на Южном острове. Я начинаю думать, что это закономерность". — Тогда не сходи с места, мы здесь же! "Мы?" — Знаешь, привалило тут счастье в виде Наклза... Свысока послышался такой знакомый звук заворачивающихся, как пропеллер, хвостов. — Как же я рад вас видеть, ребята! — сказал лисёнок, приземлившись. — Вот мы и втроём, как в старые добрые! — Соник хлопнул обоих товарищей по плечам. — Тейлз, умоляю, скажи, что на этот раз телепорт при тебе, в целости и сохранности. — На этот раз — да. — Значит, мы можем отправиться назад? — обнадёженно спросил Наклз. — Технически, да, но... — Что?! — Может, здесь есть ещё кто-то? В таком случае без нас они не вернутся. — А мы можем сначала прекратить этот бардак, а потом доставать кого-то ещё из дыры? Чёртовы землетрясения учащаются, сбои усиливаются, я потратил тучу времени на сбор каких-то стекляшек, а между тем у них Мастер-Изумруд и ещё что похуже! Вы хоть понимаете, что будет, и если мы опоздаем?! — Твои слова определённо не бессмысленны, Наклз... Но я всё же посмотрю с воздуха. Быстро. Он тут же взлетел. Соник смотрел ему вслед с братской гордостью, Наклз — напряжённо, тревожно заламывая костяшки. Тейлз рассудил, что "дыра" — это, в первую очередь, восток моря, ведь нигде они не встретили столько опасностей, как там. Долго кружить не пришлось: навстречу уже летело что-то цветное, постепенно приближающееся и приобретающее более чёткие очертания.

***

Марин всегда знала, что капитан должен много знать, всё уметь и ничего не бояться, но ещё не каждый из этих пунктов был выполнен на отлично. Она умудрялась влипать в приключения на каждом шагу даже лучше, чем её неугомонные сверстники. Их предшественниками и даже наставниками в этом деле был Кокосовый экипаж, компания маленьких нарушителей спокойствия, выросшая со временем в молодёжную ассоциацию острова. О самом старшем говорили, что он давным-давно ушёл на службу в столицу; кое-кто впоследствии ушёл покорять моря и исследовать земли, а кто-то — остался на острове: подначивать других детей на шалости, делиться опытом и даже спасать их шкуры от взрослых. Что делать — дети растут быстро, и у них не слишком много времени, чтобы совершить как можно больше подвигов. Очнувшись, Марин думала, правда, не о шалостях и не о подвигах. — О-ой, мамочки... как башкой треснула-ась... Девочка потёрла шишку на затылке. Распущенные волосы совсем растрепались. Но когда картинка перестала плыть перед глазами, Марин похолодела. Гнилые доски, обрывки замочаленных парусов на обломках мачт, рваный такелаж... "Только не это... Только не это!.." — Корабли-призраки, они и правда есть! Мама!! Вдруг из ниоткуда выскочил горящий голубым пламенем череп с огоньками в пустых глазницах. Девочка вскрикнула так, что заболело горло. — Ах ты рыбий глаз! В панике она ударила по черепушке кулаком. Та с неприятным плачущим визгом отлетела и, перевернувшись несколько раз в воздухе, бухнулась в зловещее фиолетовое море. Страх сменился триумфом: всю жизнь боялась призраков, а теперь они будут бояться её! — Туда его, ха-ха-ха! Над головой что-то зачухало и запыхало, как старый игрушечный паровоз. Марин подняла голову. Нет, так просто, оказывается, страхи не исчезают. Горящий череп — одно дело, но летающая драная простыня с дымящей трубой и мертвенно-зелёной рожей — это дело совсем другое. Марин взвизгнула: её хвост укусила новая горящая черепушка. Насилу оторвав её от себя, девочка побежала прочь — и как раз вовремя: несуразное привидение с мотором бросило вниз бомбу, которая тут же бабахнула. "Как же отсюда выбраться? Ещё никому не удавалось, а тут у меня даже нет своей лодки!" Но так уж работает мир, что если при беге зажмуриться, то во что-нибудь да врежешься. — Какая парша встала на пути капитана?! — прокричала она, не разбираясь, и замахала кулаками во все стороны. Препятствием оказалась летучая мышь, явно не обрадованная таким приёмом. — Ты? — Марин остановилась. — Я тебя видела! — Очень этому рада, — ответила незнакомка с видимым недовольством. — И что ты на меня теперь смотришь, как на варёную водоросль? — Что? Через секунду они закричали и разбежались: на палубу упала новая бомба. — Ты чё, испугалась? — нашлась Марин. — Тоже мне! Следующую бомбу летучая мышь на лету отбила ногой, попав точно в привидение. То вдруг нехорошо заглохло, почихало немного и разорвалось само. — На себя поглядела бы, деточка, — она отряхнула длинные перчатки. — Ой-ой-ой, накрасилась и думает, что взрослая и крутая! — Продолжишь в таком духе — улечу, — она медленно и угрожающе расправила блестящие чёрные крылья. Марин притихла. "Ещё чего доброго, сама полечу отсюда, если она слишком уж взбесится", — рассудила девочка. Из-за борта показались два полуцелых скелета. Марин бросило в дрожь, но она хотела доказать этой зазнайке своё бесстрашие и с кличем понеслась на них. Но не успела: из ниоткуда взялись несколько шариков с розовыми сердечками, облепили опешивших пиратов, запищали, и от тех остались только дым и прах. — Это чё это? Как там тебя, это ты их так?! Как?! — Во-первых, Руж. Во-вторых, я. В-третьих, не скажу. И если мы здесь пробудем ещё хоть секунду, я не выдержу, поэтому пообещай не трепать мне нервы. Она подхватила енотиху за руки и взлетела — от греха, пока ещё кто не свалился на голову. — Ты только слышь, не урони меня! — предупредила Марин, болтая ногами навесу. — Если продолжишь дёргаться, я тебя нарочно выпущу! — Ой, да пожалста. Только не ори, — Марин успокоила свои ноги. — Куда? На запад лети, на запад! Видишь, там туман заканчивается? Любой дурак знает, что на востоке море самое придурошное! Темнота... — Я поняла и с первого раза! Мало мне было Наклза с его истериками... И до Шедоу не дозовёшься опять... — Руж прищурилась. — Что это впереди? Тейлз замедлился. — Руж? Марин? Вы тоже здесь? — Ой, ёлки-палки! И этот летит! — Прелесть, хоть одно знакомое лицо в этом кордебалете, — улыбнулась Руж сквозь явно проступающее утомление от общения с Марин. — Да, спасибо, тоже рад видеть. Тейлз полетел обратно быстрее. — Ну вот, а ты артачился, — Соник приставил ладонь козырьком — символически, если подумать, ведь солнца не было и не предвиделось. — Кого-то подцепил, и не просто кого-то! Ох-хо-хо, смотри! Наклз, тебе это понравится! — Никакого сочувствия от тебя, Соник. Одновременно терпеть тебя и её — это издевательство. В полуметре от земли Марин вырвалась и спрыгнула, рассыпав ногами песок. Руж грациозно опустилась поодаль. — Давно не виделись, — она окинула взглядом получившуюся компанию. — Уже есть идеи, где мы, мальчики? — Да какие тут идеи? — закричала Марин. Вернее, просто сказала, но у неё были свои привычки, как говорить, а лучше всего очень громко. — Это ж Южный остров! Руж вскинула бровь и посмотрела на остальных. — Видишь ли, Руж, — Соник состроил интеллигентную мину, насколько у него это вышло. — Мы в другом измерении. В параллельном мире, проще говоря. Но мы будем с своём в то же мгновение, как только захотим! — Да, Марин... Ведь ты живёшь здесь? — уточнил лисёнок. — Ну типа... Э, э, ты рухнул? Шиш вы меня здесь оставите! Я у вас в городе без лодки осталась! Эми сказала, ты починишь! — Уверена? Происходит что-то опасное, и сперва нужно решить другие проблемы... — Ты сомневаешься во мне, приятель? Я капитан Марин! Мне вообще всё нипочём! Я, может быть, и решу эти ваши проблемы! Руж с выдохом закрыла глаза ладонью. — И нечего там охать! — Да можем мы уже перестать топтаться на месте? — не выдержал Наклз. — Врубайте свою штуку и пошли уже, пока мне не надо искать осколки вместо целого Изумруда! ...Из ближайшей хижины вышли посмотреть, кто шумит на улице в такое время, но берег был пуст.

***

— Шедоу, приём? Надо же, дозвалась. Мы через минуту на базе, целой компанией. А ты? Чу́дно. Никого не подобрал там? Ждать вас на месте? Ага, и ещё, кстати... Да что за манера! — А ты как будто ждала, что он ещё "здрасьте" и "до свидания" скажет, — огрызнулся Наклз. Руж закатила глаза. — И как бы нам незаметно туда проникнуть... — задумался Тейлз. — Никак! Шевелиться быстрее, иначе я не выдержу! — Вот это да, Накс, наконец мы говорим на одном языке! — Ребзя, погодь! Я чёт не пойму, это земля трясётся или меня шатает? — Наклз! — вскрик Тейлза уже позади. — Что ж такое! — не выдержала Руж. — Не вовремя ты собрался помирать... Небо прямо над головой с оглушительным грохотом расколола ярко-белая молния, и Тейлз и Руж с мучением прижали уши. — Жесть, вы чё, грозы боитесь? — спросила Марин, как только сама прекратила ёжиться. Рядом, уже на земле, возникла новая вспышка, и появились ещё два лица: более серьёзных, чем у всех, и даже более устрашающих, так что сравниться с ними сейчас мог разве что Наклз. — О-о, клянусь, это самый безмолвный и убийственный дуэт из всех возможных, — присвистнул Соник. Шедоу молча поднял бровь, будто спрашивая у соперника, притворяется он дураком или всё-таки является. Блейз умилённо улыбнулась, но тут же с беспокойством заметила, что компания ещё неполная: двоих не хватало. — Импульс... — прорычал Наклз. — Я не могу понять, откуда... Шедоу размышлял долю секунды. Сырой ветер понёс в себе всё те же резкие запахи и тревожные звуки леса, а вместе с ними — первые капли занимающегося ливня. — К порталу, — сказал он, почти приказывая, и никто не поспорил. ...Сильвер осел на пол. Белая, яркая боль простреливала его голову, за минуту совершая больше сотни мучительных ударов. Сильные нервы едва держались, и он понимал, что если ослабит контроль хоть на секунду, то уж наверняка сойдёт с ума или просто больше не очнётся, так что как мог противостоял ей. Но он знал, что это не его боль. Они сумели дать Изумрудам импульс, но вместе с тем что-то огромное и страшное, удерживающее их, отняло и эту силу. Психокинез сейчас не держал ни сами минералы, ни что-либо ещё — он пытался удержать в целости сам рассудок. Ладони светили бирюзой, держа голову с обеих сторон. — Вы уже здесь? — удивился Тейлз. — Эми?! Красное платье выделялось в общем полумраке. Странная поза: расслабленная, но неестественная, и обе руки лежат где-то рядом с головой. Соник не успел придумать, что сказать и как подбодрить остальных. Он встряхнул её за плечи, но это ничего не дало; только что сердце билось — чудовищно, ужасающе быстро. — О, Эми... — только выдохнул он разочарованно и снисходительно. — Сильвер! — Тейлз кинулся к ежу и растерянно тормошил его. — Что произошло? Что вы сделали? Импульс был просто чудовищный! Что с Эми, в конце концов? Блейз оторвала потерянный взгляд от алтаря. Огромного мужества стоило просто заставить себя не кричать. Взглянула на Соника; он, заметив этот взгляд, поднял бессознательную подругу и встал сам, ещё сохраняя какую-то бодрость. Блейз метнулась к Сильверу. Тот никак не отвечал. Руж настороженно вгляделась в еле видное разноцветное мерцание камней и чуть более стойкий блеск Мастер-Изумруда. Ощущение бедствия и ужаса прокатилось по ней холодной волной. Наклз кинулся к своему сокровищу в напрасных попытках вырвать его из плена. — Вы обалдели так хором сваливаться друг за дружкой? — растерялась Марин, видя, как получившаяся компания разделилась на тех, кто едва держится или уже не стоит на ногах, и тех, чьи лица полны тревоги, ярости или чего-то ещё страшнее. — Эй! Я всё ещё ни шиша не въезжаю, что происходит! Объясните, кто-нибудь?! — И вы здесь, ребята? — Сильвер наконец разжмурил глаза. Взгляд его прояснялся по чуть-чуть. — Мы... что-то сделали... земля затряслась... Его поддержали, когда он нашёл в себе силы встать. — Мы пытались освободить их, — психокинетик указал на Изумруды. — Их что-то крепко держит, но может, хоть теперь, общими усилиями? Эми показала мне... Но еле теплившаяся в Изумрудах жизнь вдруг за мгновение обернулась чёрной пустотой, а затем темнота заглотила всё. Тряска стала чудовищной, так что кто-то даже вскрикнул. Вдруг врезался в глаза электрический свет; не было ни алтаря, ни портала, хотя и разглядеть теперь было ничего не возможно. — Это что, шутка?!! — взревел Наклз, поняв, что его цель только что опять ускользнула. — Можешь считать и так! Ха-ха! Это премилое представление наконец подходит к своему концу! Мерзкий зловещий голос обрушился сверху. Две похожие друг на друга, как близнецы, фигуры возникли из ниоткуда и нависли над получившиеся тюрьмой. Свет слепил и резал глаза, как лампы над операционным столом или как прожектор, жестоко высветивший твою фигуру перед врагом. Кто-то душил в себе болезненный стон: в каждом теле поселилась чертовская слабость, и каждое движение отдавалось таким спазмом, как если бы мышцы прокусывали насквозь. — Должен признать, вы меня позабавили, — Эггман Нега упивался каждым словом. — Столько метаний, такая очевидная трата времени на эти поиски — и вы купились. Но вы как раз дали мне немного времени всё уладить и привести мой замысел в полную готовность! Теперь этот мир узрит всю мощь моего гения и моей власти!! — Нашей власти, ты хотел сказать! В наших руках теперь планеты и измерения, и никто, ни один из вас, паразитов, не будет путаться под нашими руками! Встречайте новую империю! Дьявольский смех. Сквозь боль на лицах проступают совсем разные чувства: злость, утомление, страх, шок, сосредоточенность, презрение. — Жаль лишь, что эта великолепная империя, которая с порога войдёт в самый свой расцвет, проживёт совсем недолго, — змеиная ухмылка. — Прошу минуту внимания: сейчас всё встанет на свои места! — Что ещё?! А ну стоп! Мы так не договаривались! Если это мятеж, то я завершу этот замысел сам, и ты не помешаешь мне! Дьявольский смех — теперь с одной стороны. Рычащий испуганный вскрик с другой. — Позволь объяснить! — неимоверная издёвка в каждом слове. — Вы все, все повелись на мой гениальный план. Все до единого! Ах-ха-ха! Так знай — я не альтернативная версия твоей важной персоны из другого измерения; я твой собственный прямой потомок, дурень, через двести лет от этого несчастливого времени, где ты ещё жив! Неудача за неудачей, ты запятнал репутацию всей династии великих учёных, так что даже я не смог отмыться от твоего позора! Проигрывать раз за разом — и всё ради каких-то абсолютно глупых и наивных целей, против которых ты и сам бессилен! Неужели ты думал, что твои идиотические выходки останутся безнаказанными?! — смех. — Хотя прошу извинить меня, я солгал не во всём! Это измерение, другое измерение — бесчисленное количество измерений действительно сливаются теперь в один нестабильный конгломерат, и даже зная об этом с самого начала вы, жалкие, не смогли помешать мне! Вот — настоящая правда! Хаос, Сол, Сила Звёзд! Ткань уже начинает разрываться! Моя месть будет блестящей! — Но это прямой путь к концу света! Ты и сам не переживёшь его! — ещё пытался возражать сам Эггман. — Это бессмыслица!! — Так же как и вся твоя жизнь. Безумие переливается через край. Истерический крик неожиданно сменяется нагнетающе спокойной глубокой интонацией. — Я знал, что в этом отрезке времени ты сотворишь очередную провальную выходку. Знал, что поставишь весь мир под угрозу — и опять опозоришься! Знал, что для этого станешь делать и кто — встанет на твоём пути. Шайка блохастых недомерков! Так изволь, я сам довершил все твои начинания! Можешь не благодарить! Ах да, я и сам почти забыл, где мои манеры! Моя личная благодарность хранителям! Вы буквально отдали в мои руки свои ненаглядные реликвии. Кланяюсь! А теперь узрите мощь моего Оружия! Оно напитано сполна. Против моих технологий вы бессильны — бессильны уже сейчас! Я подчиняю себе всё! Всю силу этого мира! Занавес!!! Блейз заметила в его руках вознесённый Драгоценный Скипетр и ощутила, что её тошнит, а мысли крошатся и перемешиваются во что-то страшное. Наклз стиснул зубы до скрипа, сжал кулаки до боли в костяшках. Марин мысленно кляла обоих учёных всеми известными выражениями и ужасно захотела домой. Шедоу копил внутри что-то чёрное, острое и тяжёлое, ложащееся поверх всего остального сознания. Сильвер не чувствовал ничего, кроме неприятия и отторжения. Соник нашёл силы разогнуть спину и поднять голову. Разжал сощуренные веки. Нахально оскалился. Клыки — будто назло, будто угрожая — сверкнули на ярком свету. — Самоуверенно, док, — выдавил он, запрещая себе корчиться от неприятного мандража в каждом мускуле. Как из-под земли выросли новые стены. Четыре круглые комнаты резко замкнулись и разошлись в разные стороны. Сбило с ног. Пропал прожекторный свет. Хаос, творящийся снаружи, теперь пропускало внутрь что-то прозрачное — что там позволяют себе в будущем вместо стекла?