Память времени

      Первые по-настоящему зимние дни почти ничем не отличались от последних мгновений осени. И лишь по настроению многих студентов, сменившемуся с подавленного, омрачённого постоянными дождями, сыростью и слякотью на более ободряющее, с предвкушением скорого Рождества и долгожданных каникул, стало заметно, что атмосфера в замке немного, но изменилась.       Энни оставила попытки вскрыть тайник без поддержки Линнет, так как понятия не имела о том, что может скрываться в нём и какие опасности могут ожидать её, если она откроет его в одиночку. Говорить на эту тему с Реддлом вообще не представлялось возможным — тот отправит несчастную на тот свет, как только узнает, что медальон всё это время находился при ней. Линнет — первый и единственный хранитель и, стало быть, последний человек, знающий что-то о составляющем тайника.       Энни не сомневалась: Реддл уже успел перепробовать массу заклинаний и предпринял не одну попытку вскрыть, разрушить стену. Но по мере того, как заострялись черты его лица, когда их взгляды случайно пересекались, она сдержанно ликовала внутри себя — он пока что был в тупике. И ей оставалось только додумывать и подозревать, содрогаясь от мысли, куда, а точнее к кому приведёт его хитрый ум, если в конечном итоге открыть тайник самостоятельно у него не выйдет.       Она пару раз наведывалась в то место после окончания занятий и безмолвно рассматривала письмена и символы, размышляя об их происхождении и том, какие секреты могли храниться за плотной стеной. Искушение испробовать медальон в деле Энни поборола просто: ей достаточно было вспомнить, что каждая такая импульсивная затея в итоге заканчивалась не очень хорошо для неё самой.

***

      Энни стёрла испарину со лба, когда вышла из кабинета профессора Слизнорта, куда отправилась три часа назад с целью уточнить кое-что по проекту, а в итоге осталась на такой продолжительный срок помогать ему с сортировкой эссе младших курсов, выслушивая о его признательности за помощь старому преподавателю. Она едва сдержала себя, чтобы не напомнить ему, что не такой он уж и старый, а всего лишь обленился под конец учебного семестра. И потянуло же её именно сегодня в его кабинет… Особенно после тяжёлого дня, где на своём занятии профессор Вилкост заставляла оттачивать седьмой курс не слишком мощные, но капризные боевые заклинания.       Рука Энни до сих пор побаливала после того, как София, с которой её снова поставили в паре, решила отправить партнёршу в полёт через всю тренировочную площадку. Отомстила за прошлый раз, называется.       Время ещё позволяло ей напоследок заглянуть в тот коридор. Она собиралась хотя бы частично перерисовать письмена на пергамент, чтобы попытаться расшифровать их и дать оценку ситуации. По-хорошему, как бы сказали другие примерные ученики, это место нужно было показать директору, если имеешь малейшее представление об ответственности, но… не в этом случае. И Энни — честно — пыталась вразумить себя и направиться с просьбой осмотреть находку к тому же профессору Дамблдору или Диппету, но не смогла пересилить жгучее любопытство раскрыть тайну самостоятельно. Да и Реддл после такого не скажет ей спасибо, что повлечёт куда больше последствий.       Выработанным движением достав палочку из рукава свитера, Энни зажгла Люмос и отворила дверь, ведущую в проход. Темно, сыро, мрачно — всё как всегда, ничего не изменилось с её прошлого визита сюда. Почти подойдя к нужному месту, она с удивлением приметила ещё одного посетителя.       — Какая встреча… — пробубнила себе под нос слизеринка, замечая одиноко стоящего у стены Тома. — Что ты здесь делаешь? — уже буднично спросила она, остановившись от него в паре метров.       — То же могу спросить и у тебя, Уоллес, — сказал, словно отмахнулся, юноша, впившись острым взглядом в письмена.       Энни чуть нахмурилась, но перебивать своими словами уединение старосты не стала. Она невозмутимо достала из кармана своей школьной мантии небольшой лист пергамента и простой карандаш, одолженный у Софии, и принялась переписывать слова на него. Тихий шелест раздался совсем рядом, но Энни, увлечённая собственной писаниной, не придала этому значения.       — «Солнечная кровь ему станет наградой и проклятием», — раздалось ближе. — Можешь не стараться.       Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не отскочить в сторону, услышав тихий голос старосты возле своего уха, практически чувствуя, как шевельнулись пряди волос, лежащие на щеке, и не выронить из дрогнувших пальцев карандаш и палочку.       — Что ты?.. — было первой реакцией, но затем Энни почти мгновенно сообразила: — Ты уже перевёл их? — Она посмотрела на Тома, стоявшего всего в шаге от неё, взгляд которого теперь был устремлён на её листок пергамента.       — Именно. — Юноша сдержанно кивнул, выражая крайне высокую степень серьёзности. По-видимому, издеваться и глумиться сейчас был не намерен. — Что подразумевается под «солнечной кровью»?       — А что дальше говорится в тексте? — Энни почти с детским любопытством уставилась на него, заинтересованная в остальной части слов, написанных на стене.       — «Двое в вечной погоне — двое в вечном бегстве, сменяя друг друга на троне. Предатель нагонит, и солнечная кровь ему станет наградой и проклятием», — монотонно-скучающе, будто зачитал строчку из учебника, сказал Реддл. — Понимаешь, о чём речь?       — Не хочу тебя расстраивать, но нет, — выдала Энни, незаметно отступая на шаг от старосты. — Я так понимаю, это не дословный перевод?       — Нет, но вполне точный. — Он подошёл ближе к стене и поднял взгляд выше, рассматривая письмена.       Энни прикусила губу, не желая лишний раз открывать рот, дабы Реддл не подумал, что она сомневается в его умственных способностях.       — А заклинанием пробить стену ты пробовал? — Энни понимала, что вопрос, наверное, был глупым, но не поинтересоваться не смогла.       Мерлин, когда ты уже угомонишься?       Она посмотрела на него в ожидании, не скрывая любопытного взгляда. Том, в свою очередь, метнул на неё взгляд и вскинул бровь, мол, «ты серьёзно?».       — Первая мысль не всегда верная, Уоллес, но сама смотри… — Реддл с тихим шорохом отошёл на пару шагов назад и навёл свою палочку прямо на стену.       В следующую секунду с древка сорвалась вспышка заклинания. Энни приготовилась инстинктивно зажать уши руками, приготовившись к взрыву, но… ничего. Чары словно впитались внутрь и были поглощены древней магией, а поверхность даже рябью не пошла. Она облегчённо выдохнула, чувствуя ушедшее в пятки от такого неожиданного порыва со стороны Тома сердце.       — Кстати… — Реддл, будто опомнившись, неожиданно запустил руку в карман школьной мантии, достал оттуда небольшой прямоугольный свёрток и протянул его ей, — тут твоё имя.       — Даже не хочу спрашивать, где ты это взял, — проворчала Энни и уставилась на вещь в руке Тома цепким взглядом, стремительно рыская в мыслях, прикидывая варианты, кто мог прислать его ей.       Метида. Конечно. Кто ещё? Но если… Её глаза чуть расширились от шальной мысли и следующего за ней испуга. Она в прошлый раз использовала настоящую фамилию вместо «Уоллес», а значит… Энни потянулась рукой за свёртком с целью забрать его у старосты, но Том отвёл ладонь в сторону и с едва заметной усмешкой пронаблюдал за замешательством слизеринки.       — С учётом того что ни родителей, ни знакомых в пределах Британии у тебя нет, кто мог прислать тебе это? — шелестящим, явно подозревающим голосом поинтересовался он, смотря на Энни пытливым взглядом.       — Это тебя не касается, Реддл, — начиная терять терпение, с резкостью ответила слизеринка, даже не стараясь быть аккуратнее в высказываниях.       Она резко дёрнула рукой, пытаясь ухватиться за посылку, но он опять вовремя отвёл её в сторону, и теперь до свёртка было не дотянуться.       — Нет, Уоллес, всё, что происходит с тобой сейчас, все твои действия, мысли и решения, — он чуть приблизился, и по мере того, как он говорил, его голос становился холоднее, безжалостнее и убийственно тише, заставляя Энни отходить назад, — будут пересекаться непосредственно со мной. Хозяйкой положения ты никогда не станешь.       Его тёмный взгляд был устремлён прямо на неё. Нужно отдать ему должное — Реддл умел нагнать жути, и сейчас она почти теряла себя в этом моральном давлении, которое он пытался оказать, не гнушаясь, не жалея. И уж точно не дал бы ей спуску, если бы она вознамерилась протестовать.       Слизеринка задержала дыхание, когда её спина коснулась стены, издав в оглушающей тишине коридора шуршащий звук от соприкосновения с мантией. Реддл остановился в шаге от неё. Сердце её, казалось, готово было вырваться из грудной клетки, отбивая сумасшедший ритм. Волшебная палочка юноши была опущена вниз, и это немного, но разбавляло напряжённость, витавшую в воздухе на этом этаже прохода. Собственная рука с зажатой в ней палочкой не поднималась, чтобы создать хотя бы иллюзию защиты.       — Ты поняла меня, Уоллес? — Вопрос повис в воздухе: ответить что-то вразумительное и стоящее Энни не смогла, так как ничего хорошего на языке не вертелось.       Злость и некая обида на саму себя медленно закипали внутри неё. Ответь, дай отпор и не позволяй ему манипулировать твоими эмоциями.       — Ты бредишь, что ли? — выплюнула она и тут же пожалела об этом.       Энни в следующий момент что-то пискнула от хватки Тома на своём предплечье. Кость всё ещё ныла от сегодняшней встречи с полом, и ей пришлось сжать челюсть, чтобы не вскрикнуть от вспышки боли и перетерпеть. Дёрнуть рукой и вырваться не получилось бы. Реддл по виду был явно недоволен кратким моментом непослушания и язвительности и возжелал выплеснуть свой гнев именно на виновницу мероприятия, дабы привести её в чувства.       — Да, я поняла, — всё же сквозь зубы проскрежетала Энни не своим голосом, теперь явно сдерживая себя в высказываниях. А так много слов готовы были сорваться с её языка… Но сейчас она очень жалела о своей слабости перед ним. Было в этом что-то неправильное, больше, по её мнению, извращённое, отчего становилось тошно от себя самой.       Ответ вышел частично обречённым. Не было у неё сейчас никакого противовеса, и руки не поднимались оттолкнуть Реддла подальше от себя, потому что это повлечёт последствия, а сталкиваться с ними ей не хотелось. Энни давно для себя уяснила: будешь играть по его правилам — станет куда легче справиться с этим. Несмотря на то что внутри неё всё противилось такому исходу, умом слизеринка понимала: другого выхода нет и не будет, пока она находится в Хогвартсе. Бросать вызов такому, как он, пока было слишком рано. Да и не сумасшедшая она, чтобы препятствовать и собственноручно насылать на себя гнев лорда Волдеморта.       Реддл, в своём блистательном великолепии, в глазах окружающих, потерявших всякую бдительность, является примером для остальных, лучшим студентом, старостой, которого преподаватели и другие учащиеся готовы были вознести до уровня святых и неприкосновенных, так и не замечая его безнравственное и лишённое морали поведение по отношению к собственным сокурсникам. Да и не заметят вовсе, судя по событиям будущего.       — Умница, — мрачно усмехнулся Том, расслабил хватку и протянул ей руку со свёртком в ладони.       И напряжённость, так легко возникшая в атмосфере между ними, рассеялась. Казалось, мимолётная вспышка холодного гнева погасла.       Энни рассеянно забрала его, едва не выронив на пол трясущимися пальцами, и поспешила сорвать бумажную упаковку, мельком глянув на имя, написанное на шершавом пергаменте. Энни Уоллес. Ну, хоть что-то. Это заставило её слабо улыбнуться. Метида явно подозревала, что посылка не сразу дойдёт до адресата. Сорвав упаковку, Энни чуть сузила взгляд в недоверии и пару раз покрутила книгу — а это была именно она — в руках, стараясь разглядеть хоть какой-то подвох.       — Серьёзно? — с её уст сорвался неверующий шёпот.       — Что там?       Энни выдержала паузу, чтобы сформулировать мысль правильно, полностью сосредоточившись на неожиданной посылке.       — Помнишь, я как-то показывала тебе книгу авторства Даркариуса Диамандиса? Та книга была лишь первой частью его исследований и по совместительству небольшой автобиографией. Но похоже, сегодня кто-то решил подкинуть нам вторую часть. — Энни с недоверием открыла её на первой попавшейся странице и лишь подтвердила собственные догадки, решив прочитать немного текста. — Тот же почерк и стиль написания…       — Насколько я помню, Диамандис был тёмным волшебником, — задумчиво и с неким напускным безразличием произнёс Том, слегка нахмурившись. — Он жил около девяти веков назад. Твой таинственный помощник точно не промахнулся с подсказками? — с насмешкой подчеркнул он.       Воспоминания о том вечере в Запретной секции до сих пор были свежи памяти, и Энни точно учла тот факт, что Реддл не нашёл ничего интересного в этой книге. А раз так…       — Ты ещё не читал её? — невзначай поинтересовалась она, поднимая взгляд на Тома, вопросительно смотря на него и ожидая реакции старосты.       — Нет, но хотел бы. Одолжишь на время?       Энни вскинула брови на мгновенно сменившийся тон юноши, по которому стало ясно — он заинтересован не меньше неё. Слабая улыбка застыла на её губах.       — Меня всё ещё не оставляет вопрос, кто мог отправить тебе эту книгу, — быстро перевёл тему Том.       — Возможно, кто-то из Франции решил помочь мне. Я не знаю. — Она придала голосу уверенности, пытаясь убедить Реддла в своей неосведомлённости. — Какая разница, кто отправил книгу? Самое главное — это информация.       Энни потопталась на месте пару мгновений, а затем с едва заметной улыбкой протянула Тому книгу.       — Так и быть, прочитаешь её первым, — мягко и со всей любезностью в голосе сообщила она ему.       Пусть это и выглядело бесхитростным действием со стороны Энни, но таким образом она решила показать Тому, что доверяет ему нечто личное, чтобы усыпить его бдительность. Тем временем всё внутри неё тряслось в ожидании: а что, если Диамандис описал во второй части своей книги и медальон? Что, если Энни уже в ближайшее время придётся отдать его Реддлу, и тогда прощай светлое будущее и всё, что с ним связано? Нет, точно нет. Тогда Волдеморт бы не проиграл через пятьдесят лет, имея в руках такую находку. Она чувствовала, как в эти мгновения кровь отхлынула от её лица, а ноги и руки мелко задрожали.       — Благодарю. — Он тихо усмехнулся, принимая книгу обратно в свои руки, мельком осматривая серую выцветшую обложку.       — Не за что.       Она нервно улыбнулась и спрятала подрагивающие руки в карманы, надеясь, что Реддл не заметил и её побледневшего всего за пару секунд лица. К её чести, вид у неё был самый обыкновенный и даже, можно сказать, добродушный и доверчивый, а голос не дрожал.       — Нужно разобраться с теми, кто охотится на медальон, прежде чем мы закончим Хогвартс, — буднично, словно собирался отправиться на завтрак, сказал Том.       Энни ушам своим не поверила.       — Что? — из неё вырвался какой-то шелестящий звук. — Ты с ума сошёл, Реддл! — Не вопрос, а утверждение. — Ты видел, на что они способны? Ты видел…       — Уймись. Я не виноват, что ты мыслишь слишком узко. — Том прервал её попытки высказать своё недовольство, начиная терять хрупкое в этот момент терпение.       — Я понимаю, что ты мнишь себя всемогущим и великим волшебником, но мы школьники, Реддл! — Энни не отступала от своей позиции. — Что ты можешь противопоставить более опытному противнику?       — Тем не менее та ведьма не смогла одолеть меня в прошлый раз, — высказался он с явным самодовольством, пресекая её последующие попытки.       Энни чуть расширила глаза в удивлении. Не поверила. Нет, не то чтобы она как-то сомневалась, но… всё-таки он вышел живым и невредимым в той схватке, а значит, сейчас не лгал ей и был вполне способен победить более опытного противника. Это заставило её смолкнуть и проглотить следующие высказывания. Все бушующие внутри и непонятные ей эмоции стихли, и лицо расслабилось.       Она на пару мгновений погрузилась в раздумья. Раз Реддл всерьёз вознамерился стереть со своего пути других желающих прибрать медальон к рукам, то стоит начать с самого начала. Таким образом она избавит себя от угрозы, а юный Волдеморт отвлечётся на стороннего раздражителя. Да, куда более разумно столкнуть между собой две стороны, чем испытывать их давление на себе одновременно.       — В Хогсмиде сейчас, насколько мне известно, находится один из тех волшебников, что преследуют меня, — сухо сказала она с безэмоциональным выражением. — Не спрашивай, пожалуйста. — Предвосхищая все последующие вопросы, Энни подняла ладони в знак капитуляции.       — Кто именно? Мы видели его в тот день в Косом переулке? — Том сузил взгляд, похоже пытаясь вытянуть из неё как можно больше.       Энни покачала головой.       — Я знаю лишь его имя. Исмаэль Сальдивар, — на выдохе ответила она, чуть опустив взгляд, припоминая письмо Метиды. — У него есть такое имя и, следовательно, примечательная для Британии внешность, поэтому можно сказать, что скрыться и затеряться ему будет достаточно проблематично.       Том молчал. Завидев, как он на пару секунд застыл в размышлениях, слизеринка тихо усмехнулась. Что, прямо сейчас пойдёт и устроит облаву в компании своих Пожирателей? Энни подавила желание снова попытаться вразумить его. Пусть делает всё что захочет. Она не будет в этом участвовать.       — Но вытащить его на поверхность будет очень легко… — Том усмехнулся. — Тем более что приманка у нас уже есть. — И посмотрел на неё с мрачным довольствием на лице.       Энни почувствовала, как вернувшееся самообладание вновь покидает её. Он это серьёзно?!       — Нет, — трагичным шёпотом, категорически отказываясь верить в его сумасбродность, произнесла она, качая головой. — Я на это не соглашусь.       — Тебе напомнить, что мы сейчас в одной лодке, Уоллес? — с просачивающейся жестокостью выдал Реддл, меняясь в лице.       От льда в его голосе у Энни по коже пробежали мурашки. Она едва заметно напряглась.       — Чем скорее я избавлюсь от преследователей, тем лучше. В конце концов, ты будешь лишь приманкой, а остальное я беру на себя.       — И когда ты планируешь это сделать? — на миг запнувшись и частично смирившись со своей участью, бесцветно спросила Энни, надеясь, что староста не помчится в Хогсмид завтра же утром.       Она вздохнула и провела рукой по волосам, пытаясь успокоиться. В чём-то он был прав, но так рисковать было нельзя…       — Для начала нужно разведать обстановку и найти подозрительных и новоприбывших лиц, — начал он рассуждать монотонно вслух. — Это не займёт много времени. Я сообщу тебе за день до начала, — с явным высокомерием ответил он.       — Спасибо и на этом. — Не сдержав язвительного комментария, она сделала шаг в сторону.       — Нам нужно научиться доверять друг другу, Уоллес. — Том улыбнулся, словно замечая её попытки отстраниться от него. Наоборот, сейчас он намеренно подталкивал Энни в нужном ему направлении.       — Назови мне хотя бы одну причину для этого, — сорвался с её губ шёпот. Такому развитию событий она была явно не рада.       — Я хочу помочь за небольшую для тебя плату. Всего лишь вещь, которая и так тебе не принадлежит. — Том завёл руки за спину. Свет Люмоса очертил и одновременно затемнил его высокую фигуру, отбрасывая вытянутые тени на стены. — И я с самого начала не понимал твоей предубеждённой враждебности в мою сторону, Уоллес. Ты скрываешь что-то ещё, но я тактично оставляю это при тебе. — Чуть склонив голову вбок, он наблюдал за ней, как хищник за добычей, с опасной полуулыбкой.       — Благодарю за одолжение. — Энни кивнула и после немного отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза. Как щедро с его стороны — оставить её небольшие секреты там, где они и должны находиться.       Она благополучно не заметила, как свет Люмоса на её палочке успел погаснуть, оставив освещать пространство чарам Реддла. Отчего-то его тёмный взгляд в полутьме выглядел слишком зловещим вкупе с его словами и достаточно близким расположением к ней самой. Энни чуть повела плечом, чтобы сбросить холодок, пробежавший по позвоночнику от такой картины. В тишине прохода можно было услышать, как завывает ветер снаружи, шуршит подошва обуви, а ещё тихо дышат они вдвоём. От этого ей становилось не по себе. Украдкой брошенный взгляд на него — и совсем скоро она начнёт бояться, что он услышит, насколько сильно бьётся её сердце в этот момент. Спустив всё на адекватную опаску и настороженность, Энни выдохнула и попыталась немного расслабиться, дабы не забивать голову ненужной чепухой.       Верить его словам после всех угроз она, конечно же, не станет, всё ещё не растеряв рассудок, помня, кем он является. И поэтому держать Реддла в отдалении, посвящать его в моменты, нужные только ей, всё же стоит. Иначе он начнёт копать самостоятельно, а это чревато куда большими неприятностями.       — Хорошо, допустим, я тебе верю. — Она вздохнула и перевела внимание обратно на Тома, слабо улыбнувшись и сощурившись. — Но полноценно отдавать тебе в руки свою жизнь я не стану.       — Это было очевидно с самого начала, — невозмутимо ответил он, улыбнувшись уголком губ.       Энни удивилась терпению и пониманию Реддла сейчас, ведь всего пару минут назад тот был готов придушить её прямо здесь. Хорошо играет, даже не придерёшься. Она чуть поджала губы в нетерпении сказать что-то ещё, но не стала этого делать, дабы избежать вопросов. Выдавать ему Альдина Энни ни в коем случае не станет, хотя это и могло бы приблизить Тома к уничтожению потенциального врага, но нет… Юноша, по её мнению, не заслуживает всего того, что сделал бы с ним Волдеморт. Но это будет лишь отсрочкой неизбежного.       Возможно, мягкотелость и доброта когда-нибудь её погубят, но настолько переступать через свою мораль и добродетель она не собирается. Язык не повернётся. В этот момент она меняет одно зло на другое, но выбора у неё особо-то и нет.       — Значит, мы друг друга поняли, — подытожил Реддл, с неким удовлетворением смотря на её молчаливость и неспособность возразить что-то ещё.       Энни всего на мгновение показалось, что дышать стало легче, когда он отступил на шаг назад. Все её мысли были поглощены скорой вылазкой в Хогсмид, обдумыванию, как выбраться оттуда хотя бы живой. Про невредимость в такой ситуации вообще можно спокойно помалкивать.       — Да. Я не буду скрывать важные детали. Обещаю. — Сделав акцент, почти прошептав последнее слово, Энни как-то удручённо улыбнулась, на что получила сдержанный кивок в ответ.       На непроницаемом, словно маска, лице Тома она не смогла прочитать ни единой эмоции, а значит, их беседа подошла к логическому завершению. Он молча перехватил поудобнее книгу в серой обложке, о которой Энни уже успела позабыть, и положил её во внутренний карман мантии. Реддл в последний раз окинул взглядом стену и посмотрел на Энни.       — Я не перевёл остальную часть текста. Возможно, в ней будет говориться, как можно открыть тайник. В любом случае мне нужен медальон, Уоллес, — вкрадчиво произнёс Реддл с обманчивой мягкостью в голосе.       Сил спорить с ним у неё не было, и чувствовала она себя сейчас так, словно все эмоции находились в подавленном состоянии. Энни тяжело вздохнула и кивнула, словно опомнилась, где находится, и ответила:       — Да, я понимаю.       — Комендантский час уже начался, и с факультета спишут баллы, если тебя увидят в одном из коридоров без сопровождения. — Реддл задержал на ней взгляд, а затем молча двинулся в сторону лестницы, ведущей вниз по проходу.       Энни ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Она была несказанно удивлена, что Том вроде бы решил таким образом проводить её до слизеринской гостиной, но протестовать не собиралась — время и правда позднее.